Стихи в признание в любви мужу: Оригинальные признания в любви мужу

Признание в любви мужу в стихах красивое

Милый мой, несравненный и верный,
Я как прежде в тебя влюблена,
Да, боюсь я прослыть суеверной,
Мне любовь к тебе в радость дана.
Пусть дожди и снега, непогода.
Пусть уносятся с ветром года,
Если в жизни возможна свобода,
Лишь в любви она нам и дана.

Кто может быть роднее мужа?
Ты самый милый для меня.
И больше мне никто не нужен,
Хочу с тобою быть всегда.
Ты — мой любовник, друг, товарищ,
Ты кем угодно можешь быть.
Люблю тебя, ты это знаешь,
И не смогу тебя забыть.

Я не устану повторять с годами,
Что влюблена в тебя, как прежде, милый мой,
Хоть мы уже женаты и меж нами
Секретов нет, и мы одно с тобой.
И я тебя, как прежде, обожаю,
С годами даже крепче я люблю,
К тебе все чувства по привычке обножаю,
Твой милый взгляд, как прежде, я ловлю.

Любимый, дорогой, ты мой хороший,
Мне радостно, что ты всегда со мной.
Пусть счастье снегом лет уж припорошено,
По-прежнему ты для меня родной.
Не смеют годы принести разруху
В наш сладостно-простой семейный быт,
Счастье семьи, мне говорят, наука,
А нас, мой муж, любовь всегда хранит.

Говорят, что жить в браке — работа,
Нет ни буден, ни выходных.
Только как мне прожить без заботы,
Без любви моих близких, родных?
И тебя я, мой милый, единственный,
Больше жизни, конечно, люблю.
Земной шар скорее раздвинется,
Чем любовь я свою погублю!

Мой любимый, так бывает,
Что за нас судьба решает —
Где и с кем нам повстречаться,
С кем в итоге нам остаться.
Наш с тобой союз счастливый
Свыше предрешен, мой милый.
Год за годом все сильнее
Я люблю тебя, нежнее.
Самый лучший, самый славный —
Ты, единственный и главный.
Ты мне поддержка и опора.
Ты самый близкий человек.
Я все в тебе люблю,
И лишь такого.
Всегда хотела мужа иметь я.

Ни принц, ни рыцарь мне совсем не нужен,
Не предлагайте ни царя, ни короля.
Влюбилась по уши я в собственного мужа
И в мире нет счастливее меня.
Тебя люблю я с каждым годом
Нежнее, крепче, больше и сильней.
И знай, что ни одни невзгоды
Не смогут помешать любви моей!

Люблю безмерно! Не предполагала,
Что ты, давно знакомый и родной,
Предстанешь мне другою стороной,
С какой тебя я никогда не знала.
Твой возглас: «Я люблю» звучит сейчас
Так удивительно и даже необычно,
В тональности какой-то непривычной…
Я это слышу, будто в первый раз!

Без тебя, зачем мне мир?
Ты — мой бог и мой кумир,
Мой бесценный, мой желанный,
Самый лучший, долгожданный!
Уезжаешь далеко, —
Без тебя мне нелегко,
Грусть-тоска ко мне приходят,
Сердце места не находит,
Возвращаешься — живу,
Не во сне, а наяву!
Без тебя мне мир не нужен,
Лишь с тобой, любимым мужем!
Сотни раз я говорю:
Как же я тебя люблю!

Птицами над нами пролетают дни
Так давно глаза твои пленили…
Словно во Вселенной мы с тобой одни
Любовь свою мы сохранили.
Ты предназначен мне самой судьбой
За нашу встречу небеса благодарю.
Всю жизнь хочу прожить с тобой,
Тебе всю нежность и заботу я дарю.
Всегда твой милый взгляд мне нужен
Любви он излучает негасимый свет.
Я помню день, когда ты стал мне мужем
И помнить буду через сотни лет!

Помнишь, были мы детьми,
Мы играли до зари,
Не заметили, влюбились,
Через время поженились.
Пусть прошло так много лет
Я и вновь даю обет:
Что любить, готова вечно.
Моя вера безупречна,
В то, что мы с тобою пара
И плохого нам не надо.

Подобно чуду неземному,
Судьба мне подарила шанс
Любить мужчину дорогого,
И быть с ним каждый день и час.

Мы вместе много пережили,
Но с каждым днем любовь сильней!
Душа и сердце сохранили,
Всю прелесть пролетевших дней!
Любовь к тебе так безгранична,
Любимый, муж мой и судьба!
Вся жизнь пусть будет романтична,
Пусть исполняется мечта!
Летят к тебе мои улыбки,
Летят к тебе мои слова,
Так пусть же всякие ошибки
Нас не разлучат никогда!

Ты жизнь моя и счастье!
Я так хочу с тобою быть
И в горе и в ненастье.
Сто раз могу сказать родной,
И это так прекрасно!!!

Все золото земли и все богатство мира
Я отдала б за то, чтоб рядом быть с тобой.
Лишь от твоей любви могу я быть счастлива,
И это навсегда останется со мной.

Я хочу любить тебя всегда,
Умирая от любви и воскресая.
Чтобы, время ход не замечая,
Проживать безумные года.
Чтобы таять от прикосновенья
Нежных рук твоих, горячих губ.
Чтобы счастья чудные мгновенья
До скончанья жизни протянуть.
Расставаться, чтоб встречаться снова,
Каждый раз по-прежнему любя,
Не желая никого другого,
Не жалея, всю отдать себя.
Я хочу любить тебя всегда,
И без клятвы в верности покорной
Проживать безумные года
Для тебя, любимый и родной мой.

Мужчине милому хочу я посвятить.
Потоки нежности и сладкого признания.
Тебе готова ласки я дарить.
И чувства вечного безмерного желания.
Хочу смотреть без устали в глаза.
Дарить любви неугомонной вечность.
Любить и верить в лучшее всегда.
Войдя с тобой в мир, где бесконечность.

Кому скажите это нужно,
Как это глупо и смешно,
Влюбиться в собственного мужа,
Однажды выглянув в окно.
Ну как теперь ему открыться,
Так жили счастливо — и вот
Так легкомысленно влюбиться
Как будто нет иных забот.
Не прибран стол, не тронут ужин,
А мне признаться все равно,
Влюбиться в собственного мужа,
Нет, это право же смешно!
Сижу весь вечер в платье модном,
А он не бросит даже взгляд
Ах, если б я была свободна!
Ах, если б не был он женат!
Кому скажите это нужно,
Прожив спокойно столько лет
Влюбиться в собственного мужа?
А вдруг он мне ответит нет?
Пора спокойно разобраться,
Пора потребовать ответ
В конце концов чего бояться?
Жена ему я или нет?

С утра просыпаюсь,
Любуюсь, как дремлешь
В объятьях рассвета,
Закрывши глаза.
Сама пробуждаюсь
Так рано затем лишь,
Чтоб быть начеку:
Не придёт ли гроза.
Но нет, между нами
Всё тихо, спокойно,
Ты имя мое
Произносишь во сне.
И я расслабляюсь,
Как кошка, довольна.
Любимый, приснись-ка,
Пожалуйста, мне!

Стихи о мужчине. Читать стихотворения о мужчине великих русских поэтов классиков на портале «Культура.РФ»

Мы ответили на самые популярные вопросы — проверьте, может быть, ответили и на ваш?

• Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
• Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
• Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
• Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
• Как предложить событие в «Афишу» портала?
• Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день

Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».

Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»

Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.

Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?

Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.

Электронная почта проекта: [email protected]

Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?

Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».

Как предложить событие в «Афишу» портала?

В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».

Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.

Если вопросы остались — напишите нам.

Выпуск 140 / Радио Маяк

Д.ЗИЦЕР: Здравствуйте, дорогие, прекрасные, любимые, я скучаю, честное слово, это не для красного словца я говорю. Каждый раз жду нашего эфира, может, дело в самоизоляции, а, может, дело просто в любви.

Знаете, длинные новости были и даже думал я, ну, что, может, без песни обойтись. Не могу обойтись без этой песни, потому что песня сегодня удивительная, которая одновременно и про молодежь, которая советует нам именно эту музыку слушать, но и для нас с вами тоже.

Действительно, как интересно, какая-то музыка становится вечной, а какая-то не становится. Когда бы вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда, как известно. Ну, ладно, как-нибудь и это обсудим, возможно.

На линии у нас Юлия из Новочеркасска. Юлия, здравствуйте.

ЮЛИЯ: Добрый день, Дима. Очень приятно слышать вас в прямом эфире, очень приятно вообще слышать ваши передачи.

Д.ЗИЦЕР: Спасибо, Юлия.

ЮЛИЯ: Я думаю, что мой вопрос будет от многих родителей и детей, на самом деле, потому что дети это тоже личности, которые тоже будут когда-то родителями, и они воспримут от нас такой опыт. Мы находимся сейчас в условиях самоизоляции наедине со своими детьми. Вот очень хочется услышать от вас, как вот в медицине при лечении коронавируса есть протоколы, вот очень хочется услышать от вас именно инструкции. Как лучше создать обстановку для себя комфортную и для своих детей, для того чтобы правильно организовать обучение в условиях самоизоляции?

Д.ЗИЦЕР: Юлия, такой вопрос, знаете, на полпрограммы нашей. Но мы попробуем. Доспросите, что вы хотели.

ЮЛИЯ: Ну, вот, например, происходит такая ситуация, что учителя передают задания – это, это, это сделай. Начинаешь ребенку, неважно первый, второй, пятый, шестой класс, и происходит такая ситуация, что начинаешь очень сильно нервничать на своего ребенка то, что не можешь, ребенок страдает.

Д.ЗИЦЕР: Я понимаю. Сейчас поговорим про это. А что будет, скажите мне, пожалуйста, если вы не будете помогать своему ребенку? Вот не будет к нему подсаживаться, что произойдет? Следовательно, не будете нервничать, заметьте.

ЮЛИЯ: Да, и при этом не будем нервничать, правильно вы говорите. Ну, наверное, произойдет то, что ситуация, по мнению родителей, уйдет из-под контроля.

Д.ЗИЦЕР: И? Давайте продолжим этот путь в ад. Шучу. Ну, что произойдет? Уйдет из-под контроля, так, и? Ну, а дальше-то?

ЮЛИЯ: Уйдет из-под контроля и, по мнению беспокойного родителя, как я, все пойдет на самотек. То есть я не буду понимать, на каком процессе восприятия учебного материала находится ребенок.

Д.ЗИЦЕР: Юль, ну, давайте я, как это, знаете, дорогая, ты сама этого хотела. Я скажу, что я думаю, а вы мне возразите, ладно?

ЮЛИЯ: Хорошо.

Д.ЗИЦЕР: Если будут возражения. Ну, вот, смотрите, мне кажется вот, что. Мне кажется, во-первых, что мы все устроены так, что мы сами себя пугаем, мы, люди.

Вот неслучайно вы не можете договорить эту фразу до конца. Я вас понимаю очень хорошо, я тоже не могу. И, допустим, это пойдет на самотек. А что это за самотек-то такой? Вот, что там такого страшного будет? Я скажу вам от себя – ничего там страшного не будет.

Давайте мы вернемся назад и поговорим о начале. Как сделать так, чтобы мы все-таки знали о том, что происходит с нашим ребенком. Ну, очевидно создать ситуацию, в которой он нам об этом будет рассказывать. Когда мы его спрашиваем – слушай, дружище, а о чем ты сейчас думаешь, что ты переживаешь, он сядет рядом с мамой или в более юном возрасте залезет к маме на колени, и начнет рассказывать.

И происходит это только тогда, наоборот, когда он чувствует, что у него есть право это рассказать, что его не будут критиковать, что на него не будут, простите, наезжать, что его не будут постоянно учить, как надо. А, наоборот, когда он может рядом с мамой сесть и высказаться. А мама выскажется ему в ответ или, наоборот, в начале.

И скажет – слушай, сегодня такие странные условия настали, вот то, с чего вы начали наш разговор.

ЮЛИЯ: Да.

Д.ЗИЦЕР: Я так странно переживаю какие-то вещи, меня так многое удивляет. Я вот сегодня о таком подумала, такое поделала. С этого начинается искренность, вот честное слово. Это первое. Это вот инструкция, если хотите, вот самая, что ни на есть прикладная инструкция.

ЮЛИЯ: Спасибо большое.

Д.ЗИЦЕР: Найдите каждый день немножко времени, чтобы поговорить о себе. Это вот первый совет. Второй совет, если уж действительно вы настаиваете на инструкции, это интересно, мне самому интересно об этом поразмышлять, так что спасибо, мне кажется, что вот, когда мы находимся вместе, я не сомневаюсь ведь, Юль, что вы с огромной любовью относитесь к своему ребенку, ну, вопроса тут нет никакого.

Но очень часто нам, знаете, какого вопроса не хватает для самих себя – а вот интересно, я делаю жизнь своего любимого человека лучше или хуже? Вот сегодня прошел день, я сделал жизнь того, кого я люблю, чуть-чуть получше, ну, капельку, я не волшебник, или похуже?

И, знаете, очень часто, когда задаешь себе такой вопрос, изумляешься, потому что ты хотел-то хорошего, а вдруг ты видишь – из-за этого мой ребенок понервничал, из-за этого он заплакал, в этот момент я лишил его того, что он любит, в этот момент он хотел заняться чем-то, что ему интересно, а я послал его в другое место. И это удивление, оно помогает нам, ну, слушайте, изменить что-то.

Поэтому инструкция номер два, второй пункт в инструкции – вот не поленитесь, и все остальные родители, если захотите, и напишите себе такой вот прямо списочек, чего я сделал хорошего, а чего я сделал плохого для этого близкого, который для меня точно близкий, которого я обожаю и с утра до вечера про это говорю.

Третий пункт, это вот, что. Значит, действительно школа сейчас устроена довольно сложным образом. Мы много об этом говорили в программе и точно еще будем говорить. Потому что очень многие мои коллеги растеряны, многие мои коллеги, наоборот, знаете, плывут, как в прекрасном теплом море в этом дистанционном обучении и получают огромное удовольствие. Многие мои коллеги, наоборот, перешли в другую крайность и жестят, извините за выражение, и остановиться не могут.

И в этом смысле здорово, что с вашим ребенком рядом находитесь вы, потому что вы в какой-то момент можете сказать – так, я вижу, что ты устал, стоп, мой дорогой мальчик, пойдем скорей сделаем, или девочка, пойдем, сделаем пирожки, пойдем почитаем книжку, пойдем посмотрим мультик, пойдем в кормушку птичью насыпем немножко крошек, потому что им тоже надо что-то есть, несмотря на коронавирус, и так далее.

Или – слушай, поиграй, а я посижу рядом с тобой. Или – давай, сейчас у каждого из нас будет время на себя, вот то самое, о котором вы говорили, и мы отдохнем, в том числе, и друг от друга.

Вот, смотрите, со школой это устроено так. Мы сами себя невротизируем, ничего не поделаешь. Мы иногда не можем остановиться, ну, потому что мы так привыкли. Знаете, до начала всего этого карантина, ну, как бы мы должны держать руку и быть в курсе. Но условия-то изменились. И благословенны те взрослые и вообще те люди, которые чуть-чуть хотя бы, но изменились вместе с этими условиями.

Если школа в вашем случае изменилась не очень, и ему продолжают слать, вашему ребенку домашние задания с утра до вечера и пытаются его прижать, остановите их, ну, остановите. Не надо ни с кем ругаться, но ему, во-первых, позвольте дышать спокойно, ничего не будем… В каком классе у вас?

ЮЛИЯ: Спасибо вам огромное.

Д.ЗИЦЕР: Нет, Юль, в каком он классе?

ЮЛИЯ: В первом классе Олечка.

Д. ЗИЦЕР: В первом классе. Юлечка, ну, правда, в первом классе он точно перейдет во второй, я даю вам честное слово. Это сообщение номер один. Ну, вот как директор школы я сейчас говорю. Второе сообщение, все равно очень много, чего, я уж теперь доотвечу, очень много, чего школа не успеет сделать и это пойдет на следующий год. Ну, так не лучше ли сейчас, чтобы он сохранил хорошее настроение и здоровье, и все остальное, да?

ЮЛИЯ: Да.

Д.ЗИЦЕР: Все, вот теперь я прощаюсь с вами.

ЮЛИЯ: Да, прощаемся. Спасибо огромное.

Д.ЗИЦЕР: Минимальная инструкция получилась? Удачи вам, обнимайте друг друга, получайте друг от друга удовольствие, ребята, да вы чего. Ну, и школа тоже не будет мешать, а иногда будет даже помогать.

На линии у нас как будто в продолжение этого разговора человек 9 лет, это Давид из Ханты-Мансийска. Давид, привет.

ДАВИД: Здравствуйте.

Д.ЗИЦЕР: Как жизнь-то?

ДАВИД: Нормально.

Д.ЗИЦЕР: Ничего, да? Нормально? В принципе, ничего так.

ДАВИД: В принципе, да.

Д.ЗИЦЕР: Ну, тогда я вас слушаю, что хотели спросить?

ДАВИД: Сейчас карантин, а до карантина, ну, сейчас я, наоборот, хочу в школу, а вот до карантина я в школу не хотел. И мне как бы хотелось ее полюбить, но у меня никак не получалось. Я вроде прихожу в класс, первый урок нормально сижу, а потом все остальные уроки не хочу вообще ничего.

Д.ЗИЦЕР: Так, а в чем же вопрос?

ДАВИД: Как полюбить школу?

Д.ЗИЦЕР: Вы знаете, Давид, очень трудно кого-то или что-то полюбить, если не очень любишь, но я думаю, что мы с вами можем попробовать. А почему вы сейчас захотели в школу? Что произошло такого? Вы, почему туда хотите?

ДАВИД: Ну, потому что сейчас задают больше, да и зачем, раньше русский и математика, все, а сейчас чтение, английский, русский, математика, с утра до вечера сидишь, мне прямо в школу захотелось.

Д.ЗИЦЕР: А скажите мне, пожалуйста, я вас понимаю, Давид, а как вам кажется, только с вами такое произошло или с вашими друзьями и одноклассниками похожие вещи случились?

ДАВИД: Ну, мне кажется, похожие тоже, но не со всеми.

Д.ЗИЦЕР: Тогда я думаю, что нам надо сделать следующее. Вы знаете, вот когда вы вернетесь в школу, я надеюсь, что это будет скоро, вам нужно своей учительнице, как у вас учительницу зовут?

ДАВИД: Ольга Борисовна.

Д.ЗИЦЕР: Ольге Борисовне сказать – дорогая Ольга Борисовна, мы очень-очень по вам соскучились. Давайте мы посидим и поболтаем полчасика, я не имею в виду, что лично вы это скажете, а все вместе, поболтаем, как нам сделать так, чтобы мы школу продолжали любить. Вы сейчас же, получается, что вы ее немножко полюбили, раз вы хотите туда вернуться?

ДАВИД: Да.

Д.ЗИЦЕР: Мне кажется, что Ольга Борисовна будет очень рада обсудить это с вами. Во всяком случае, будет здорово, если вы ей об этом скажете. Вот вы вместе со своими друзьями скажете, слушайте, у вас же есть там классный час какой-нибудь в школе, правда?

ДАВИД: Да.

Д.ЗИЦЕР: Давайте поговорим, как сделать так, чтобы нам в школе было хорошо. Вы нам расскажете, мы вам расскажем. Я сейчас, вы знаете, сам обращусь к вашей учительнице Ольге Борисовне и ко всем остальным учителям. Ребята, вы слышите, что происходит? Дети в школу хотят, давайте не потеряем это. Давид, удачи.

Я должен сказать, что очень благодарен 9-летнему Давиду, который позвонил нам перед выпуском новостей, и это повод еще раз обратиться к учителям. Вот смотрите, друзья, Давид 9 лет говорит – я хочу в школу. Это такое коронавирусное чудо. И действительно я думаю, что, так или иначе, это желание разделяют очень-очень многие дети сейчас.

И как бы нам с вами сделать-то так, чтобы это желание не исчезло. Вот опять в очередной раз я говорю о том, что эта довольно странная ситуация, в которой мы оказались, чревата очень интересными продолжениями, в прямом смысле слова интересными продолжениями. Вот еще один шанс нам дан. Вот снова мы оказались в ситуации, как в первый раз в первый класс, вот в той самой. Когда человек приходит и говорит – ну, чего у вас тут новенького, я хочу.

И если мы очень быстро вернем его в ту действительность, которая была у него два месяца назад, ну, и что мы выиграли, ну, и что мы выучили из этой ситуации? Ну, и каким образом мы использовали этот шанс? Очень-очень жаль. Это возможность перезагрузить в лучшем смысле слова вот эту знакомую, но не очень приятную штуку, которая происходит в школе довольно часто.

На линии у нас Илона из Эстонии. Здравствуйте, Илона.

ИЛОНА: Здравствуйте. На линии здесь Илона и Дарина из дождливого Таллина.

Д.ЗИЦЕР: Дождливо у вас в Таллине, да? Ну, вы вообще-то недалеко от нас, но, тем не менее, до нас дождик не дошел сегодня до Петербурга. И это хорошо.

ИЛОНА: Вам повезло.

Д.ЗИЦЕР: Здравствуйте, Илона и Дарина. Да повезло, судя по всему.

ИЛОНА: Мы тут с моим ребеночком решили, я вообще даже не знала, что окажусь как-то в эфире, я даже не знаю, что, как сказать. В общем, у нас ситуация такая, что вот этот вот ребенок, который сейчас скачет по кровати, он у нас дома, который качает свои правила во всем и с этим невозможно совладать. И сейчас в ситуации изоляции, того, что нет школы, невозможно никак, у меня нет педагогического образования.

Д.ЗИЦЕР: Да и, слава богу, кому оно нужно, слушайте. Это ерунда педагогическое образование.

ИЛОНА: Да, я не умела учить своего ребенка никак. И, в общем-то, сейчас учительница, которая присылает нам вот эти домашние задания, я пытаюсь как-то их делать с ребенком, и у меня ничего не получается, потому что мой ребенок не хочет со мной ничего делать. Он сморит на меня, и так как она учится у меня на эстонском языке, я должна ей помогать. Она русская, у нас в семье язык русский, и вот эта вот учеба на эстонском языке, она как не носитель языка, мне постоянно надо с ней сидеть. В обычное время у нас есть учительница, которая приходит, помогает этим заниматься ей. А сейчас это делаю я.

Д.ЗИЦЕР: Илона, подождите, я прерву вас на секунду. А сколько лет Дарине скажите, пожалуйста?

ИЛОНА: 7 лет, она в первом классе, она еще маленькая.

Д.ЗИЦЕР: А еще один вопрос, потому что, я объясню сейчас, чуть позже, почему я хихикаю. А скажите мне, пожалуйста, в Эстонии, я просто не в курсе, как устроено сейчас, какие решения приняты относительно окончания учебного года? Вот как у вас это устроено?

ИЛОНА: Выпускники, наверное, те, кто будут выпускаться, дети, они как-то придут, может быть, экзамены сдавать. А эти уже в школу не пойдут точно. Возможно, те ученики, которым что-то надо, какие-то у них неудачи такие, они могут прийти один на один с учителем пообщаться. Но я не думаю, что это дети первоклассники пойдут, и я не думаю, что это…

Д.ЗИЦЕР: Ну, так, Илон, а за что же мы тогда волнуемся-то? Я тогда вообще не понимаю, за что мы волнуемся. Учебный год окончен, каникулы.

ИЛОНА: Я волнуюсь за то, что, нет, задания, они идут, учебный год не окончен и нам присылают задания делать дома. И вот меня очень волнует то, как она придет в сентябре в школу. Она сейчас ни с кем с эстонцами не общается, она забудет за это время эстонский язык.

Вы знаете, меня уже учительница звала один раз в школу, и она сказала, что, до всей этой ситуации, мы уезжали отдыхать зимой, и нас не было один месяц в школе. И после этого меня в феврале или в январе учительница пригласила и сказала, что это будет, как снежный ком нарастать, вот это вот отсутствие языка, и потом ей будет очень тяжело. И как бы она говорила, что у вас проблема. И я, конечно же…

Д.ЗИЦЕР: Нет-нет, она ошибается, Илона, это у нее проблема, это не у вас проблема.

ИЛОНА: Я ей так же и сказала, когда туда пришла в школу, что у нас нет никаких проблем, и я знаю, что ребенок мой через несколько лет никто не сможет понять, русский это ребенок или эстонский. Я тогда ей так и сказала, что проблемы нет. Но сейчас я вот просто, мне надо что-то сделать.

Д.ЗИЦЕР: Илон, а я расскажу, что вам делать. Я не расскажу, я не знаю, я не волшебник, но я поразмышляю вместе с вами на эту тему. Ну, во-первых, я совершенно случайно, но неплохо знаю таллинские школы, вот такое признание, во-первых, правда. И я, конечно, не буду произносить никакие названия. Но вообще-то в Таллине есть школы двуязычные очень интересные. Не буду называть, и вы не называйте, иначе нам скажут, что мы пиарим кого-то.

ИЛОНА: Когда у нас стоял вопрос выбора школы, я ходила на вашу лекцию, и там задавала тоже вам вопрос об этом.

Д.ЗИЦЕР: Ничего себе.

ИЛОНА: Да, мы посещали. Мы приняли тот факт, что школу надо выбирать, и мы выбрали именно школу. И преподаватель у нас, я не могу сказать, что она плохая, эта женщина, она хорошая, она меня устраивает.

Д.ЗИЦЕР: Илон, да я понимаю. Ну, вот, смотрите, еще раз, подождите, все в порядке. В первую очередь, давайте я эту мысль просто доведу до конца. То, что касается языка. Действительно вопросов, ну, понятно, что в Эстонии, например, вопросов много языковых.

ИЛОНА: Да.

Д.ЗИЦЕР: Но я, правда, честное слово, знаю несколько школ, в которых существуют наравне, на одинаковом уровне, даже больше, чем две я знаю, кстати, оба языка. Это первое. Надо об этом подумать, просто мы не будем сейчас это обсуждать в программе. Но просто вы рассказали о том, как вы мучаетесь от того, что она один язык забывает, а на другом говорит, и где-то вы друг другу переводите и так далее. Может быть, я не уверен, мне отсюда трудно судить, но, может быть, этот вопрос можно решить проще. Это первое.

Второе. Значит, что касается заданий, которые вам присылает учительница. Ну, так между нами, нас сейчас не слышит Дарина, а, если слышит, тоже это ее не испортит. Ну, а что будет…

ИЛОНА: Она слышит.

Д.ЗИЦЕР: Ну, слышит и молодец. Что будет, если из этих заданий она сделает половину, вот, что произойдет?

ИЛОНА: Ну, произойдет то, что она и так плохо делает эту половину, с горем пополам мы делаем.

Д.ЗИЦЕР: Нет. Ну, мы же с вами понимаем, почему она не хочет делать «дз», правда? Надо мне произнести или не надо? Или мы понимаем?

ИЛОНА: Ну, да, потому что ей там трудно как-то.

Д.ЗИЦЕР: Нет, не поэтому. Потому что она вообще не видит в этом никакого смысла, как большинство детей. Ей скучно. Дело не в том, что ей трудно. Мы много, чего, и дети много, чего делают из того, что им трудно. Ну, я не знаю, самый простой пример учиться кататься на велосипеде довольно трудно. Это быстро происходит у детей. Но довольно трудно. Тем не менее, я понимаю, какой будет результат, я понимаю, почему я этого хочу, и я раз упал, два упал, три упал, а потом сел и поехал. С уроками такого не происходит.

ИЛОНА: А вот читать ей интересно. Читать это интересно. Она очень любит, чтобы ей читали книжки.

Д.ЗИЦЕР: Ну, и отлично, ура, читайте.

ИЛОНА: И вот то, что задают читать на эстонском языке, это тоже очень интересно.

Д.ЗИЦЕР: Кому?

ИЛОНА: Вот ей. Если она начинает это читать и понимать, вот она, когда читает, мы с ней сидим, читаем, переводим это потихоньку как-то, она понимает и хихикает, когда поймет, что она прочитала. Потому что там отрывки из каких-то детских книжечек.

Д.ЗИЦЕР: Илона, я понимаю вас очень хорошо, я, правда, понимаю. Но вы же обратились ко мне с другим вопросом. Вы спрашиваете меня, как выдохнуть в этой ситуации и вам, и ей, по большому счету. Я слышу то, что вы говорите. Это значит, что этот способ ей не подходит. Но это очень-очень просто. Это значит, она любит, когда вы ей читаете, ну, и читайте ей на эстонском языке. Сажайте ее и читайте. А потом обсуждайте, а потом сами похихикайте, а она спросит вас – мам, а чего это ты хихикаешь, а я чего-то не поняла. Читайте.

ИЛОНА: Я хочу, чтобы она научилась сама читать.

Д.ЗИЦЕР: Она научится сама, как только она увидит в этом хоть какой-то смысл. Вот в эту секунду. Знаете, у нас когда-то в нашей школе давно-давно, это был почти эксперимент. Тем не менее, мы давно придумали такую штуку про английский язык, про начальные классы. Мы давно уже забросили, потому что возникли всякие другие инструменты, а тогда мы придумали, что мы будем общаться с детьми, которые не говорят по-русски из разных стран.

И вы знаете, что произошло? Большинство детей с восторгом бежали к Skype тогда и болтали, потому что в этот момент, слушайте, получить друга, который живет в другой стране, и живет не совсем так, как ты, и ты можешь посмотреть на его квартиру, это супер увлекательно. До этого для них было не очевидно, зачем учить этот самый английский язык. После этого для многих, кстати, тоже, на мой взгляд.

Про эстонский, видимо, у вас похожая история. Для нее не очевидно, если мама, папа, вся семья говорят по-русски, если в Таллине, на самом деле, довольно много людей говорит по-русски и с русским языком вполне себе можно жить, она пока не понимает, зачем это. Ну, так не мучьте ее особо.

ИЛОНА: Нет, у нее друзья, она в садик ходила в эстонский, я работаю на эстонском. То есть мы дома разговариваем на русском. А у нее половина друзей эстонские.

Д.ЗИЦЕР: Илона, ну, так она с друзьями-то разберется сама. Вы же ей не нужны для этого. И это лучшая мотивация, какая может быть.

ИЛОНА: Да, но надо учить хотя бы ради того, чтобы общаться со своими друзьями, а сейчас она забудет этот язык.

Д.ЗИЦЕР: Нет, я не соглашусь с вами. Она забудет, но она находится, даже, если, в прекрасном возрасте, когда она вспомнит его за два месяца, потому что ей важно говорить с друзьями. Ну, сколько мы с вами читали книжек и смотрели фильмов о том, как происходили романы между прекрасной, не знаю, например, российской девушкой и каким-нибудь французским юношей или наоборот. И ничего, разбирались, и за два месяца начинали говорить на языке друг друга. Она заговорит.

Вы, мне кажется, зря мучаете в этой ситуации ее и себя, вот честно-пречестно. Мне кажется, что вот, если отвечать все-таки на ваш вопрос «что делать», да ничего не делать. Если точка преткновения форсирование эстонского языка, мульты смотреть вместе, книжки читать ей. Не делать так, чтобы эстонский связался для нее со страданием и болью. Я уйду на рекламу, а потом договорю про это, можете слушать по радио уже, если хотите.

Илона, интересно, у нас на линии еще? Илона, вы тут? Нет, Илоны нет, тогда я договорю без нее, потому что ответ все-таки, может быть, был не полный и, может быть, Илона сейчас меня слышит в Таллине дождливом. Ну, вот смотрите, это типичный пример, когда мы очень-очень нервничаем, мы, взрослые, и, на самом деле, от этой нервозности много, чего портится.

Ну, вот имеется замечательная девочка Дарина, которая любит слушать, как ей читают, и, полагаю, стоит в шаге от того, что сама начнет читать, а, может, и уже начала. Ну, так и читайте ей. Пусть у нее любовь к чтению на любом языке, на русском, если это ее родной язык, остается любовью к чтению.

Пусть этот эстонский язык, который, безусловно, важен для вас и для нее, я понимаю, что живете вы в Эстонии, и говорить нужно на языке страны, в которой вы живете. Но он не должен входить в ее жизнь путем, ну, насилия, я понимаю, что у вас нет никакого, но, тем не менее, путем напряжения. Потому что иначе он будет ассоциироваться только с неприятными ощущениями, впечатлениями, чувствами. И чем дальше, тем больше она будет уходить в отказ.

И в этой ситуации конца, в общем, учебного года, и, к счастью, она всего лишь в первом классе, то есть вообще-то она ничего не потеряет, понимаю желание учительницы держать связь и посылать домашние задания, относительно домашних заданий посылаю не до конца, но, допустим. Но так уж получилось, что, поскольку учительница находится где-то далеко у себя дома, а вы находитесь у себя дома, это вообще-то отдается на ваше решение. Учительница ведь не директор вашему ребенку и, тем более, вам.

Это я сейчас говорю Илоне в Таллине и говорю всем-всем родителям. Учитель это такая профессия, ребят. Профессия замечательная. И учитель действительно, так или иначе, ну, влияет и рекомендует и так далее. Но учитель не начальник, это важно-преважно. Учитель это важный человек, я надеюсь, что может быть важным человеком в жизни детей. Но для того, чтобы стать важным человеком, ему нужно кое-чего поделать.

Учителю не полагается статус изначально, как было когда-то 200 лет назад, за то, что он учитель, значит, нужно встать по струнке, а, если не встал по струнке, то линейкой получил по пальцам. Эти времена прошли, и хорошо, что они прошли. Так намного больше у нас возможности учиться именно потому, что мы можем быть на связи на духовной, душевной, чувственной, интеллектуальной с учителем. Поэтому, Илон, и все остальные, спокойно, в этой гостинице я начальник. Я уже цитировал фильм «Мимино» замечательный Данелии. Это тот случай. Решайте вы.

Есть домашнее задание, ну, так сделайте половину, ну, так сделайте треть, сделайте столько, сколько в удовольствие. Может, и надо немножко напрячься, ну, напрягитесь, но в удовольствие, чтобы это не перескочило в свою противоположность. Чтобы не произошло через три дня, что в тот момент, когда вы говорите Дарине или любому другому ребенку – ну-ка, давай делать домашнее задание, человек забивается под кровать и говорит – только не это, шеф, только не это. Пусть им будет хорошо, ну, правда.

У нас на линии Анастасия из Новосибирска. Как нас болтает с запада на восток, с востока на запад, вот это да. Анастасия, здравствуйте.

АНАСТАСИЯ: Здравствуйте, Дима. Я хочу сказать вам огромное спасибо за вашу работу, за ваш проект. С удовольствием слушаем ваши эфиры.

Д.ЗИЦЕР: Спасибо вам.

АНАСТАСИЯ: Спасибо.

Д.ЗИЦЕР: И вам, правда, искренне говорю.

АНАСТАСИЯ: У меня, значит, такой вопрос. Я вам писала в Facebook, и вы предложили поговорить о нашей проблеме в эфире.

Д.ЗИЦЕР: А может такое быть.

АНАСТАСИЯ: У нас две дочери 9 лет и 3 года. Речь будет идти о старшей. Дело в том, что наша старшая дочка очень плохо спит, точнее, она почти не спит и не дает никому спать в нашей семье. То есть вот наступает вечер, наш ребенок становится в коридоре и говорит – ну, полежите со мной.

Д.ЗИЦЕР: Просыпается мафия.

АНАСТАСИЯ: Мы идем, я или супруг, идем с ней полежать. Она ложится, засыпает. Как только я встаю с кровати, она вскакивает и говорит – мам, ты куда? Я говорю – ложись, спи. Дальше я ухожу смотреть телевизор или к мужу иду в комнату, она возвращается. Мы вот так можем ходить, ну, очень долго. Ей нужно, чтобы к ней кто-то лег спать.

Д.ЗИЦЕР: Так, подождите, значит, у нас две минутки, не успеем, так перескочим, но постараемся успеть, потому что новости длинные будут опять. Скажите мне, пожалуйста, когда это началось, во-первых? С чего, это, во-вторых?

АНАСТАСИЯ: Ну, когда она у нас еще была одна, мы жили просто в маленькой квартире, и получается, мы спали рядом. Когда мы переехали в квартиру больше, она все равно ходила, она не хотела спать, она ходила к нам, но она была маленькая, и вроде ничего страшного. Когда родилась вторая дочка, она начала ходить, вроде как вы там в компашке спите, а я одна. Потом мы маленькую переселили в детскую, а она ходит до сих пор.

Д.ЗИЦЕР: А скажите, пожалуйста, у них детская одна на двоих?

АНАСТАСИЯ: Одна на двоих.

Д.ЗИЦЕР: А скажите, пожалуйста, что будет, может, вы так делали, тогда скажите, если старшая начнет укладывать младшую, она как-то принимает в этом участие?

АНАСТАСИЯ: Ну, младшая у нас очень быстро засыпает. То есть, когда мы засыпаем, я говорю – девочки, спать, младшая, раз, и легла.

Д.ЗИЦЕР: Да очень хорошо.

АНАСТАСИЯ: Старшая нас будит. Дело в том, что она еще будит нас, будит маленькую, чтобы с ней полежали. То есть она не дает, вот она проснулась…

Д.ЗИЦЕР: Я понял, Анастасия, я услышал. Но, тем не менее, ну, ладно, хорошо, отодвинем этот вопрос, чувствую, мы не поспеем, но вопрос задам все равно. Вот, если вы говорите ей, вы, конечно, ей говорили, ей 9 лет, это довольно много – слушай, дружище, ну, остановись, нам неприятно, мы не хотим, чтобы это продолжалось. Как она реагирует?

АНАСТАСИЯ: Говорили.

Д.ЗИЦЕР: И она?

АНАСТАСИЯ: А она говорит – но я не могу уснуть. Мы говорили – ну, может быть, ты чего-то боишься, объясняли, что дома безопасно, смотрели там все двери ходили.

Д.ЗИЦЕР: Нет, нет, подождите, я не могу уснуть, она такая – я не могу уснуть. А вы такие – ну, слушай, дружище, ну, ничего не поделаешь, полежи, мы идем спать, пока.

АНАСТАСИЯ: Да, так мы делали. Но дело в том, что она тогда приходит к нам, она идет и стоит в дверях у нас.

Д.ЗИЦЕР: А вы говорите – нет, пожалуйста, не приходи, дружище.

АНАСТАСИЯ: Да, говорим, а она все равно приходит. А мы говорим – тогда мы закроем дверь. А она говорит…

Д.ЗИЦЕР: Ну, ладно, про другое, хорошо, я понял, еще успею кусочек. Про другое так же устроено? Ну, вот, когда, например, вы просите ее о чем-нибудь, а она не очень хочет, устроены так же ваши отношения? Ну, например, дружище, то есть она так же реагирует?

АНАСТАСИЯ: Да, так же.

Д.ЗИЦЕР: Ну, тогда более-менее все понятно. Мы слушаем с вами длинные-предлинные новости, а потом продолжаем этот разговор.

И мы начинаем второй час. Была у нас на линии Анастасия из Новосибирска, говорят мне, что она сорвалась и недоступна на данный момент. Ну, тогда я продолжу отвечать, хотя мы в самом-самом конце разговора вышли на очень интересную деталь. Значит, уж не знаю, Анастасия, сейчас, если вы меня слышите, придется мне отгадывать какие-то вещи. Но, поскольку в конце разговора вы сказали, что такое, ну, поведение характерно не только для ситуации… А, вот есть Настя, говорят, есть Настя, Настя вернулась. Анастасия?

АНАСТАСИЯ: Да, Дима, я здесь.

Д.ЗИЦЕР: А я уж начал выдумывать за вас ответы. Ну, давайте тогда быстренько проверим, верно ли я вас понял. Правильно ли я понял, что ваша 9-летняя дочь ведет себя подобным образом не только в ситуации укладывания спать?

АНАСТАСИЯ: Да, правильно.

Д.ЗИЦЕР: А почему вы тогда вопрос задаете только про сон?

АНАСТАСИЯ: Ну, потому что все остальное мы списываем, что, может быть, это у нее упрямый характер. А про сон задаю, потому что мы уже устали не спать, мы хотим просто спать.

Д.ЗИЦЕР: Нет, это не упрямый характер. Это не случайный был у меня вопрос и не случайный был ваш ответ, очевидно. Значит, это всего лишь значит, что где-то сорвался или просто не был установлен механизм договора. Вот как-то не получается, значит, у вас договариваться с ней на самые разные-разные темы. И сон это просто одно из проявлений этого положения дел. А, в общем, это не работает, видимо, во всем.

Мне кажется, Насть, надо попробовать этот механизм установить. Хорошо-хорошо проанализировать, а потом установить. А именно, ей 9 лет, я бы не дал этого совета, если бы ей было 6, ей 9 лет, с ней нужно сесть и нужно спросить ее – дружище, как с тобой договариваться? Вот прямо почти вот так. Ну, чуть помягче, конечно, и чуть иначе по формулировке, но почти вот так. Как нам с тобой договариваться? Слушай, есть очень-очень важные вещи для меня, скажете вы, и для папы, и, я не знаю, для кого-то еще, какой у вас состав, которые мы чувствуем, что мы почему-то не можем до тебя донести.

Может быть, есть что-то, дорогая наша, чего ты не можешь донести до нас? Ты нам, пожалуйста, это расскажи, потому что, может быть, мы тоже чего-то не понимаем. Давай-ка мы сегодня вечером, вот сейчас в этом разговоре начнем учить друг друга и начнем устанавливать вот эти правила. Правила, которые помогут не только нам, но и тебе.

Сон можно брать для примера, а можно брать для примера и что-нибудь другое, что-нибудь полегче. Потому что потом надо будет моментально на следующий день попробовать, как эти правила работают. Вот, предположим, наверняка она у вас хорошая, умная девочка, она скажет вам, например – мам, слушай, вот когда ты просишь меня о чем-то, я сейчас просто импровизирую, я не знаю, ты это всерьез или не всерьез. Потому что бывали такие случаи и такие.

Давай, мам, договоримся, что, когда тебе что-то от меня надо, ты говоришь волшебное слово «ромашка». А я, мам, прошу тебя вот, о чем, что когда, например, я тебя о чем-то прошу и ты занята или ты меня не слышишь, давай будет волшебное слово «василек». И это будет значить, что для меня это очень-очень важно. Вот прям на таком уровне, который, может быть, покажется вам примитивным, но это тот самый уровень, который нужен. Вот тот самый уровень, когда нужно говорить очень-очень конкретно.

И дальше вы поговорите и про сон, конечно. И про сон вы поговорите довольно твердо. Но это не должна быть ситуация запрета – все, мы запрещаем тебе приходить к нам в комнату, все, мы запрещаем тебе, я не знаю, что там, приходить к нам, когда мы смотрим телевизор или что-нибудь еще. Нет, дружище, нам очень важно получить право на себя и так далее. Давай поймем, как тебе будет удобно, чтобы мы тебе про это сказали. В чем тебе нужна помощь, мы тебе ее с удовольствием окажем. Но мы не можем согласиться, котик наш дорогой, мы не можем согласиться на то, что ты будешь нарушать наши границы. Мы постараемся не нарушать твои, расскажи о них. Вот примерно вот такой разговор у вас должен состояться. Про все, про все, про все.

АНАСТАСИЯ: Дима, а скажите, пожалуйста, знаете, у меня еще вот вопрос к этой ситуации. Вот мне интересно, почему вот она как бы, получается, будит ночью, например, меня, будит маленькую сестренку? Вот, то есть как-то тоже нас волнует, ну, неужели наш ребенок совсем нас как-то, ну, нет, она, конечно же, нас любит, но вот почему она будит всех вокруг? То есть ей все равно, что…

Д.ЗИЦЕР: Потому что ваш ребенок, я рискну свое предположение произнести вслух, потому что ваш ребенок, таким образом, сложным и странным для вас пытается обратить ваше внимание на себя. Я не стану настаивать, это не единственный вариант, но это вариант самый-самый реальный. Ей не хватает, может не хватать вот этого самого, знаете, как дети маленькие иногда придумывают, что у них болит живот. Никогда с этим не сталкивались?

АНАСТАСИЯ: Ну, я слышала, что так бывает.

Д.ЗИЦЕР: Да, у меня болит живот, и вот начинается – у меня болит живот и так далее, и это может дойти до чего угодно. До поездки в больницу, я знаю, когда ситуация доходила, до поездки в больницу. Теперь, это таким сложным образом человек, он не умеет сказать об этом иначе, человек говорит – ребята, я есть, я важен. Теперь, это связано с волнением, это связано с нервотрепкой, это связано, конечно, с тем, что родители очень-очень нервничают и срываются с места, это очень жесткая ситуация. Но в 9 лет она еще может не уметь иначе.

И вот как раз тот самый разговор, который я привел в пример, может дать ей эти инструменты. Котик, мы тебя очень любим, мы тебя обожаем, расскажи, чего тебе не хватает. Расскажи нам, мы тебе это дадим. Мы твои мама и папа, мы хотим тебе это дать, обязательно дадим. Так что вы правы, что вы это связываете. Вы правы, я уверен, что это верно. Ну, прямо вот такими словами. Да?

АНАСТАСИЯ: Хорошо. Мы попробуем. Спасибо вам большое.

Д.ЗИЦЕР: Вы попробуйте, да. Действуйте и слушайте, еще раз, мы сейчас находимся в такой ситуации, когда у нас и эфиры длинные, и время есть, звоните, если что-то не получится или, наоборот, если получится, кстати, я очень люблю, когда звонят и хвастаются, очень-очень. Если получится, тем более, звоните.

АНАСТАСИЯ: Хорошо.

Д.ЗИЦЕР: Но в любом случае можно позвонить и поболтать. Удачи вам, всего вам доброго, все будет хорошо.

АНАСТАСИЯ: Спасибо. До свидания.

Д.ЗИЦЕР: Юрий из Санкт-Петербурга. Юрий, добрый вечер.

ЮРИЙ: Дима, здравствуйте.

Д.ЗИЦЕР: Слушаю вас.

ЮРИЙ: Дима, такой вопрос возникает в связи с самоизоляцией, ты все больше и больше времени проводишь с любимыми детьми, в моем случае с одним любимым ребенком. Ребенок, когда мама его просит, к примеру, пойти помыть руки, ну, там не важно, любую просьбу, которую он не хочет выполнять на данный момент, он моментально начинает топать ногами, ручки скрещивает, отворачивается. Подходит, бьет маму, может пнуть, может что-то бросить, не важно, может быть, даже металлическая машинка в руках, что очень опасно периодически бывает. То есть реакция такая, прямо скажем, довольно яростная. Не могу понять, как с этим побороться, как это купировать, чтобы…

Д.ЗИЦЕР: А скажите мне, Юр, извините, пожалуйста, я прослушал точный возраст его.

ЮРИЙ: А, 3,5 года. Вы не прослушали, я не назвал.

Д.ЗИЦЕР: А, вы не сказали. Ну, так 3,5 года это же как, это мой любимый размер вот эта вся история. Давайте конкретную ситуацию, или, собственно, с машинкой это и есть конкретная ситуация, да?

ЮРИЙ: Да.

Д.ЗИЦЕР: О чем вы его попросили? В чем была такая реакция? На что была такая реакция?

ЮРИЙ: Ну, мама просит, допустим, надень, пожалуйста, носки, потому что полы прохладные, надень носки. Он говорит – нет, я не хочу, нет, я не буду. Она ходит и просит его дальше – надень, надень, пожалуйста. Он в это время играет с машинкой с обычной, ну, там какая-то металлическая. Он бросает эту машинку, благо, что бросает, скажем прямо, не очень метко. И может подойти, ударить ее в этот момент или пнуть. Ну, то есть вот именно нервничает очень сильно.

Д.ЗИЦЕР: Юр, у меня есть целых два ответа, я все понял. Целых два ответа. Я начну со второго, потому что, очевидно, что второе направление вас больше волнует. Что касается второго, нужно просто сказать ему «нет». Просто сказать ему «нет» и взять его за руки и сказать твердо и немножко жестко – мы не согласны, мы не готовы, что у нас кто-то в семье будет повышать на нас голос. Что у нас кто-то в семье будет кидаться или делать друг другу больно.

Я бы не согласилась, скажет мама, если бы папа так поступал. Или папа скажет – я бы не согласился, если бы мама так поступала по отношению ко мне, я бы с ней тоже так же поговорил. Я очень тебя люблю, очень люблю маму, я не могу позволить тебе обижать маму или маме обижать тебя, или мне обижать вас и так далее. Прямо твердо-претвердо, понятно однозначно, когда нет в этом трактовки.

И бывают разные ситуации, и в этот момент он может, знаете, отвернуться и уйти. Нет, остановите его и скажите ему – мне важно сейчас, чтобы ты меня услышал, мне важно. Я не хочу делать тебе неприятно, но я защищаю сейчас маму. И я так же буду защищать тебя, если ты будешь в сложной ситуации. Мы так себя не ведем. Дома никогда в жизни я никогда не брошу в кого-то там что-то или не буду кричать, или топать ногами и так далее. Это, что касается второй части.

Но у меня есть вопрос про первую, Юрий. А первая часть такая. Слушайте, мама говорит – надень носки. Он говорит – я не хочу. Понятный ответ. А чего она к нему дальше пристает-то?

ЮРИЙ: Ну, я же объясняю, полы немножко прохладные, хочет, чтобы надел, переживает, что простудится.

Д.ЗИЦЕР: Ну, и что. Переживает. Ну, смотрите, давайте так, ваш опыт, судя по всему, подсказывает, что он не заболеет, он не простудится, потому что мама нудит, он не надевает носки, и он, тьфу, тьфу, тьфу, здоров. Я снова задаю свой вопрос, зачем же она нудит?

ЮРИЙ: Ну, есть такое дело. Ну, материнская такая опека, она же никуда не может подеваться.

Д.ЗИЦЕР: Нет, Юр, нет, ну, это же важно. И этот момент, почему…

ЮРИЙ: Нет, ну, я согласен, я согласен, да.

Д.ЗИЦЕР: Ну, так, дорогой, я ни в коем случае не хочу покритиковать вашу жену или вас. Но, если человек в 3,5 года говорит, 3,5 года это такой осознанный возраст, говорит – слушай, мне не холодно, значит, в этот момент вы в том разговоре, который я привел в пример, можете апеллировать к этому. И сказать – дружище, слушай, мы же понимаем, когда ты говоришь словами. Ты говоришь словами – я не хочу. Хорошо, мы спросим тебя или предложим тебе иначе и так далее. Зачем тебе кричать?

А вот, если, вот давайте перенесем это на взрослых на секунду, я ни в коем случае не оправдываю швыряние машинок. Ну, я не знаю, я пришел к вам в гости, а вы говорите – Дима, не ходи босиком, надень тапки, для этого есть тапки. Я говорю – Юр, слушай, ну, мне отлично босиком, я хожу босиком. Через две минуты вы говорите – Дим, надень тапки, я тебе сказал. Я говорю – Юр, ну, мне удобно, правда, я тебя смущаю, что ли, своими носками, они чистые, честное слово. Ну, в какой-то момент я скажу – Юр, слушай, спасибо тебе большое, но я чего-то в следующий раз к тебе в гости приду, не через неделю, а через два месяца. Ну, разве нет?

ЮРИЙ: Ну, тут я согласен. Но вопрос заключается еще в одном моменте.

Д.ЗИЦЕР: Давайте.

ЮРИЙ: К примеру, вот, что касается поговорить с ним, что мы так себя здесь дома не ведем, что мы против, реально вот почти слово в слово сказанные вами слова были мной ему переданы. То есть с серьезным видом, без всяких шуток, прибауток. Нет, нельзя ни в коем случае маму обижать, бить, ударять и так далее.

Д.ЗИЦЕР: И папу нельзя, и тебя нельзя, правда?

ЮРИЙ: Да, да, и собаку, никого нельзя обижать, бить ни в коем случае, и тебя, в том числе, мы же не бьем, не обижаем. То есть я все это ему сказал. Вопрос в том, какое количество раз я должен ему это сказать? И второй вопрос…

Д.ЗИЦЕР: Вопрос в том, подождите, нет, до этого, Юр, до этого, подождите, а как он отреагировал?

ЮРИЙ: Он говорит – пап, прости меня. Пойдет, может извиниться перед мамой без проблем.

Д.ЗИЦЕР: А вы говорите в этот момент следующий текст, вы говорите – дружище, совершенно ты не должен извиняться, все в порядке, спокойно, и мне не за что тебя прощать. Но просто ты мой любимый сын…

ЮРИЙ: И такое тоже было, да, такое тоже было.

Д.ЗИЦЕР: Ну, подождите. Я готов повторить тебе это, сколько угодно раз. И когда в следующий раз это происходит, что делает папа Юра?

ЮРИЙ: Повторяет. Правильно?

Д.ЗИЦЕР: Останавливает, обнимает, если нужно и повторяет. Сколько раз это будет повторяться, слушайте, это будет повторяться столько раз, сколько нужно. Но я вам со своей стороны очень-очень рекомендую, вот честно, вы услышьте меня целиком, это важно, потому что иначе вы услышите только вторую половину. Очень-очень рекомендую проверить, не пристаете ли вы к нему зря. Вот давайте я задам вам простой вопрос. Сложный, но решаемый. Простой, это я преувеличил. Как, на ваш взгляд, ваш сын должен отреагировать, если он не хочет надевать носки? Что он должен сделать в вашей фантазии?

ЮРИЙ: Ну, по моему пониманию, конечно, в том случае, если действительно он находится в квартире, и не хочет надевать носки, ему тепло, он так и должен примерно отреагировать. Но только он, конечно, ничего не должен кидать, он просто должен сказать, что я не хочу надевать носки…

Д.ЗИЦЕР: Вы правы, но он сказал. Юра, по вашему рассказу он сказал. Что делать дальше? Я не ругаю вашу жену ни в коем случае. Нет, давайте попробуем это понять. Вот, что ему сделать, этому мальчику вашему, когда он говорит, например, «я не хочу», дальше может быть много вопросов – а, может быть, тебе не нравятся носки этого цвета, а пойдем вместе выберем носочки, а давай вместо носочков наденем тапочки, а давай вместо тапочек наденем новые кроссовочки. Там много есть вариантов. Или, например…

ЮРИЙ: Ну, такие мы использовали моменты, да.

Д.ЗИЦЕР: Ну, не ваш пример, но, тем не менее, да. Иногда мама или папа говорят – слушай, вот мы сели, надо это доесть. Человек говорит – я не хочу. Какими словами ему сказать «я не хочу», чтобы родители от него отстали? Вот, что ему сделать? Очень часто мы через минуту оказываемся в скандале семейном, правда? Он говорит – я не хочу, ему говорят – нет, надо, «я не хочу», «нет, надо», «я не хочу», и начинается крик.

Почему начинается крик? Потому что он в 3,5 года, это еще раз, не ваш пример, это пример более общий, в 3,5 года у него нет других инструментов, а какие еще могут быть? Встать и выйти из-за стола и уйти в свою комнату, и закрыть дверь? Ну, это будет, когда он станет подростком. То есть проверьте очень-очень…

ЮРИЙ: Дима, а как реагировать маме вот на броски, на удары, ну, ей, что делать? Я просто не понимаю, с ее стороны, как…

Д.ЗИЦЕР: Маме реагировать следующим образом. Во-первых, маме, вот еще раз, извините, что я повторяю третий раз, но это важно. Маме проверить, не переходит ли она черту. Потому что самая понятная реакция, которую я мог бы посоветовать маме, это сказать – дружище, а почему ты кричишь, я и так поняла все с первого раза. Но в вашем рассказе-то получается, что с первого раза не поняла. Это самый простой инструмент для человека 3,5 лет – слушай, а зачем ты кричишь на меня, я понял, что ты не хочешь надевать носки. Если у нас есть этот инструмент. Ну, мы все про носки крутим, но действительно это ваш пример.

ЮРИЙ: Ну, есть пример – иди, помой руки. Вот он говорит – нет, и все, нет, не пойду мыть руки. Но до этого он только что упал, грубо говоря, в коридоре, где ходили ботинками. Вот его просят пойти помыть – нет.

Д.ЗИЦЕР: Это всего лишь значит, ну, Юр, ему 3,5 года, что ему нужна не форма «иди, помой руки», а форма – котенька, пойдем, пойдем скорее, у нас такое мыло, так пахнет прикольно.

ЮРИЙ: Ну, то есть нужно заинтересовать, я понял.

Д.ЗИЦЕР: Но нужно сделать так, чтобы он не видел во всем, что с ним происходит, противостояния. Потому что противостояние, я много раз говорил, это очень интересно, особенно в этом возрасте нежном. И, если я чувствую, что мама у меня на глазах или папа за три минуты может завестись и из одного состояния перейти в другое, я вольно или невольно буду это эксплуатировать. Невольно, конечно.

Поэтому это возраст, в котором можно начинать договариваться. Вот, как в предыдущем разговоре, который с Анастасией у нас был, если вы слышали. Но там девочке 9 лет, а тут человеку 3,5, он посткризисный уже, можно начинать договариваться. И сказать – слушай, дружище, я поняла, ты не должен на меня кричать, и я на тебя кричать никогда не буду, все в порядке. Не хочешь, ну, не надо, мое дело предложить, предупредить и так далее. Все. Руки надо помыть. Ну, так зачем в приказной форме-то, господи? Пойдем, ручки помоем, котик, пойдем. Ну, вот такое.

При этом ни в коем случае нельзя давать себя бить, конечно. Но про это мы говорили много раз. Ну, и повода давать не надо. Еще раз, ничто не оправдывает, естественно, насилия даже такого маленького человека. Но, тем не менее, мы же взрослые, мы же ответственные, и мы можем в какой-то момент сказать – окей, мы должны остановиться. А дальше, если он ведет себя подобным образом, твердое и очень понятное «нет». Ну, Юр, вы должны быть чисты, и вы, и жена должны быть чисты, вы не должны давать ему повода, когда у него кончаются инструменты. Да?

ЮРИЙ: Подскажите, вот как мне именно в момент, вот он идет, сейчас она видит, что он хочет ее ударить, ей нужно просто взять его за руку и сказать – нет, не надо меня бить? И что, как это…

Д.ЗИЦЕР: А что значит, он хочет ее ударить? Просто мимо нее проходит и хочет ее ударить? Разве так бывает?

ЮРИЙ: Нет, нет, ну, вот такой момент, к примеру, такой момент, он встает с пола и идет к ней, когда она что-то у него просит сделать, а он ни в какую не хочет делать. Ну, он просто играет на ковре, он встает и идет к ней, замахивается. Что вот в этот момент ей, как реагировать?

Д.ЗИЦЕР: Прямо так и сказать. Мы сейчас уйдем на новости, можете отключаться, я отвечу на этот вопрос, очень понятно.

Я должен маленький кусочек ответа Юрию. Так вот, вопрос был – а, что, если он идет, для того чтобы маму ударить. Да так и сказать – ты что, хочешь меня ударить? Нет, я не готова, я не позволю. И остановить его, физически остановить, прямо руку его остановить, именно так. И сказать, раз за разом говорить. Знаете, у меня неожиданный отзыв, меня ругают-то часто, я просто не все читаю. Мне пишут: «Дима большой теоретик. Да просто ребенок не знает, как сказать что-либо. У нас такое было. Когда ребенок бил меня и психовал, я говорила – просто мой сынок хочет меня обнять. И все. А говорить типа «у нас так не принято или договариваться» глупо и бесполезно».

Слушайте, я готов к любой точке зрения, отличной от моей, но тут должен не согласиться с вами. Если не договариваться, а, если его таким образом обманывать, переключать внимание еще полбеды, а обманывать, это отольется очень-очень сильно. Когда вы захотите договориться, а механизма договора-то и нет. Потому что, когда пройдет несколько лет и человек идет с каким-то намерением или делает что-то с каким-то намерением, а мы стараемся перевести его намерение в другое русло, он читает это, как манипуляцию. Поэтому, к сожалению, или, к счастью, уж не знаю, мне кажется, что договариваться, конечно, нужно и можно. К счастью, после 3 лет с каждым днем все больше и больше это становится реальным.

У нас дозвонилась Анастасия из Москвы. Добрый вечер, Анастасия.

АНАСТАСИЯ: Дима, здравствуйте. У нас такой вопрос на одну из ваших, наверное, самых любимых тем. У нас дочка, ей через 3 недели 6 лет. И небольшая предыстория вопроса. У нас лет до 5, в принципе, для нее никакие гаджеты не позволялись, ну, она как-то не хотела, мы и не давали, и все было хорошо.

Потом, наверное, в последние полгода началось такое, что вот приходят, например, к нам друзья с детьми, и их дети там, ну, поиграют немножко с нашей, а потом просят телефон у родителей. Родители им дают, потому что они его всегда дают, и Даша тоже начала просить. Ну, и мы ей как бы давали. И, естественно, ее этот мир поглотил, естественно, ей понравились все эти игрушки, там и мультики в YouTube, и все остальное. И сейчас мы уже как бы дозрели до того, что вот сейчас на день рождения в мае подарить ей телефон, потому что она постоянно просит наши.

Д.ЗИЦЕР: Большой-большой гаджет.

АНАСТАСИЯ: Да. Нам это неудобно, то есть у нас рабочие моменты на телефонах есть. Я как бы не против, если она играет, если это какие-то там хорошие, ну, как хорошие игры, грубо говоря, если там нет плохих слов, если там нет зла какого-то такого откровенного и так далее. Как, в принципе, контент, если давать, я понимаю. У меня вот к вам такой вопрос по инструкции, наверное, по ликбезу, скажем так, сколько примерно часов можно разрешать? Что вообще говорить, когда заканчивается это время, как аргументировать? Как себя вести?

Д.ЗИЦЕР: Во-первых, мне кажется, что часов, это вы хватили. То есть вы абсолютно правы, я не советую стоять с секундомером. Но, с другой стороны, если речь идет о том, что человек 6 лет несколько часов прямо ежедневно проводит в гаджете, мне кажется, что это очень сильный перебор. Ну, хотя бы потому, что есть столько замечательных дел, помимо гаджетов.

Относительно того, как это прерывать. Слушайте, а как вы ее прерываете, если она занимается чем-то, не гаджетом, а вы хотели бы, ну, так сказать, ее переключить на что-то другое, вы как делаете?

АНАСТАСИЯ: Ну, пытаемся объяснить, что нужно, ну, как бы позанимались чем-то одним, нужно позаниматься чем-то другим. Ну, это, скорее, так занятий касается, но это уже…

Д.ЗИЦЕР: Почему? Нет, не надо занятий касается, сейчас сразу скучно стало. Ну, она сидит, рисует в свое удовольствие, и вдруг вам пришла в голову идея…

АНАСТАСИЯ: Мы ее не прерываем.

Д.ЗИЦЕР: А, не прерываете.

АНАСТАСИЯ: Ну, только, если там нужно…

Д.ЗИЦЕР: Тогда приведите примерчик, когда прерываете, чтобы мы с гаджетом сравнили?

АНАСТАСИЯ: Ну, вот прерываем мы с гаджетом. Сейчас у нас как бы отговорка такая, что папе надо позвонить, маме надо написать, как бы это наши телефоны. Когда это будет телефон ее, этой отговорки не станет. Так, чтобы еще какие-то были. Ну, она любит очень готовить, портит при этом кучу продуктов. Ну, мы ей объясняем…

Д.ЗИЦЕР: Портит продукты, это прекрасно. У меня есть столько знакомых взрослых, которые портят кучу продуктов и называют это готовкой, честное слово. Так что ничего, позволим ей.

АНАСТАСИЯ: Да, да. Ну, вот тут мы ей как бы просто говорим, что кушать нечего будет, еще что-то, и что мама устала убираться и так далее, вот такие есть примеры.

Д.ЗИЦЕР: Ну, хорошо, не полезу я в эту тему, хотя тема тоже интересная. Ну, давайте так, раз уж вы действительно анонсировали, как мою любимую, она, кстати, вообще не моя любимая, это она слушателей одна из любимых тем. А моя, много разных есть. Ну, расскажите мне, Анастасия, почему, на самом деле, нужно прерывать какие-то занятия в гаджете? Давайте я вас проверю.

АНАСТАСИЯ: Ну, во-первых, вот это вот нахождение в гаджете, мне кажется, и зрению мешает, и хотелось, чтобы она развивала свое мышление и в реальном мире, а не только в виртуальном. Потому что сейчас…

Д.ЗИЦЕР: Например.

АНАСТАСИЯ: Ну, например, вот она там раскрашивает, ну, нажимает на разные цвета и вот раскрашивает какие-то кубики цветами. Но хочется, чтобы она и карандашом это делала на обычной бумаге.

Д.ЗИЦЕР: Подождите, нет-нет, вы не волнуйтесь, я совершенно не собираюсь вас критиковать. Наоборот, мы с вами вместе сейчас ищем аргументацию. Слушайте, а в чем разница между раскрашиванием в гаджете и раскрашиванием карандашами? Честно, я честно спрашиваю.

АНАСТАСИЯ: Ну, моторика лучше развивается. И тут она может свои цвета как бы…

Д.ЗИЦЕР: А, если что-нибудь чуть менее скучное, кроме моторики? Моторика развивается, она там, я скажу вам просто, в чем проблема с моторикой. Извините, моторика развивается не меньше, чем, когда она тыкает в гаджет, особенно, если маленькие детальки надо раскрашивать. Поэтому не катит, извините. Давайте еще варианты. Почему? Я уверен, что вы найдете ответ.

АНАСТАСИЯ: Ну, что фантазию она там может свою развивать.

Д.ЗИЦЕР: Класс. Значит, она может совершенно иначе взаимодействовать со своей фантазией. Она может добиться другого цвета, извините. Она намного больше является, ну, хозяйкой вот этого самого рисунка, этой самой картины, правда? Она может много-много, чего. Мне пишут: «Портится зрение». Давайте я со зрением разделаюсь. Нет, ребята, со зрением у нас проблема, потому что, чем дальше развиваются гаджеты, тем меньше они портят зрение. Прямо исследование на эту тему есть. Поэтому этот аргумент, он и так в 6 лет бы не работал, но он становится все более зыбким.

Поэтому, мне кажется, что есть действительно, вы правы, Анастасия, есть другие причины, почему мне стоит заниматься не только виртуальной жизнью. Конечно, я могу создать другую картину, конечно, я могу иначе смешать цвета, конечно, в этот момент я могу придумать свои сюжеты, а не быть ограниченной сюжетами, которые мне выдает гаджет, и так далее. Теперь, кроме рисования, какие еще действия есть прикольные, ну-ка, расскажите?

АНАСТАСИЯ: В смысле вне гаджета или в гаджете?

Д.ЗИЦЕР: Чем можно заняться, кроме гаджета?

АНАСТАСИЯ: Кроме гаджета, ну, можно плавать, гулять, сейчас, правда, все меньше. Сейчас, конечно, это более острая ситуация, потому что мы дома…

Д.ЗИЦЕР: Нет, нет, гулять нельзя, подождите, Анастасия, ну, опять, гулять это не занятие. Лазать на горку это большее занятие уже и скатываться. Гулять это какая-то скучная, аморфная ерунда. Давайте конкретные деяния для 6-летнего человека.

АНАСТАСИЯ: Ну, в домашних условиях это еще лепка пластилином.

Д.ЗИЦЕР: Еще?

АНАСТАСИЯ: Еще она очень, правда, своеобразно играет в дочки-матери, рожает много детишек.

Д.ЗИЦЕР: Отлично, ролевые игры. Еще?

АНАСТАСИЯ: Так, еще…

Д.ЗИЦЕР: Ну, давайте, ладно, не буду вас мучать, давайте сам поговорю немножко. Ну, готовку она у вас обожает, это очевидно. Вот вы называете это «портить продукты», а, между тем, это, конечно, кулинарное творчество, особенно, если мама рядом стоит, и мы что-нибудь вместе придумываем, правда же? Чудесное занятие перебирать игрушки и делать из них чего-нибудь новое, из этих игрушек, правда? Чудесное занятие чего-нибудь вышивать, шить, я не знаю, чего она у вас любит, правда, понятия не имею. Чудесное занятие валяться на диване с мамой или с папой и смотреть мультики по телеку, не бойтесь гаджета, ну, по телеку, в гаджете, знаете, что, в гаджете. Чудесное занятие играть в шашки или в разные настольные игры. Чудесное занятие рассказывать смешные истории и щекотать друг друга. Дальше можно перечислять вечно.

Как только у вас появляются аргументы для этих чудесных занятий, ей сразу будет хотеться оттуда уйти. Гаджеты это действительно прикольно, мы с вами понимаем, правда, как взрослые. В гаджете, правда, есть очень-очень много самого разного, яркого, не похожего на реальный мир и даже в хорошую сторону иногда. Нам нужно с вами сделать так, чтобы в этот реальный мир хотелось вылезать.

Ну, вот, например, я ухвачусь за ваш пример. Если, например, я буду готовить постоянно, а мне будут говорить «дома будет нечего есть», вот у меня появилась одна причина из реального мира уйти в виртуальный и готовить там. Я не имею в виду, что конкретно вам надо перепортить дома все продукты. Или, если я хочу сейчас просто поваляться с куклой на ковре, а мне говорят – ну-ка, займись чем-нибудь, это еще одна реальная причина уйти в гаджет. Вот, собственно, и все. Пусть будут причины оттуда выйти, причины реальные.

Что касается самого гаджета, за последние пять секунд успею сказать, слушайте, будьте вместе с ней пока, насколько это возможно. Вот смотрите мультики вместе и обсуждайте, рисуйте вместе и обсуждайте. А потом вместе выходите, вместе всегда легче и приятней. Пока и удачи.

Мы вернулись, таким образом, а кто у нас на линии-то, у нас на линии Виктория из Петербурга. Здравствуйте, Виктория.

ВИКТОРИЯ: Здравствуйте, Дима. Добрый вечер.

Д.ЗИЦЕР: Добрый вечер. У нас не очень много времени, потому что мы должны уходить чуть раньше, поэтому давайте сразу к вопросу.

ВИКТОРИЯ: Хорошо, быстренько задаю вопрос. У меня сын, подросток 16 лет. В принципе, отношения у нас хорошие, доверительные. Сегодня обратился ко мне с такой просьбой – можно ли мой приятель, который очень серьезно поссорился с родителями, придет ко мне с ночевкой и останется у нас ночевать. Ну, ситуация щекотливая.

С одной стороны, конечно, если ребенок остается на улице, ночевать ему негде, и поддержать ему некому, то давайте, да. Но, с другой стороны, перед родителями того ребенка как бы, в какой ситуации находишься, я не знаю, ребенок поставит родителей в известность, где он будет ночевать, не поставит. Ну, и вообще не очень хочется, чтобы, да, вот какая-то ситуация, ну, ночевать надо дома. Вот, как бы мне и вашим, и нашим, скажем так? И хочется и остаться другом ребенку, и в то же время…

Д.ЗИЦЕР: Мы попробуем. А сколько лет сыну вашему?

ВИКТОРИЯ: 16.

Д.ЗИЦЕР: 16 лет. Ну, во-первых, 16 лет это много, мы понимаем. И, если друг его того же возраста, это много. Мне кажется, что вам нужно со своим сыном…

ВИКТОРИЯ: Много.

Д.ЗИЦЕР: Да, ну, да. Мне кажется, что вам со своим сыном нужно поговорить супер откровенно. И сказать – слушай, дружище, конечно, да, это твой дом, так же, как и мой дом, естественно, да. Но мне кажется, что я должна поговорить с его мамой просто, чтобы она была в курсе. Вот и все. Мне кажется, что это стоит сделать вам. Умно, хорошо, тонко со всех точек зрения, как мама с мамой, и успокоить ее, и сказать, что, слушайте, так и так, разные ситуации бывают, и я вам очень-очень советую, если вы там поругались и так далее, не тянуть его силой домой, и отлично он у нас переночует. А дальше вы смягчите эту ситуацию за чаечком, да и все. Так нельзя?

ВИКТОРИЯ: Ну, то есть как бы, а вот вообще, в принципе, вот он довольно, ну, я не могу сказать, что достучаться. Но у них в последнее время такая какая-то вот история – вот у моего друга никого сегодня не будет дома, мама уехала с папой на дачу, у них свободная квартира, а вот можно я пойду к нему ночевать, и мы там вот, мы ничего плохого делать не будем, мы будем там сидеть спокойненько. Мы договариваемся в таких ситуациях. Но вот, насколько вот эта грань, я не знаю даже, как это объяснить, в принципе, я доверяю…

Д.ЗИЦЕР: Я скажу, я вас понимаю. Во-первых, я вас понимаю, правда, очень хорошо.

ВИКТОРИЯ: Ну, я всегда переживаю.

Д.ЗИЦЕР: Вы правы, вот, Вик, это ключевое слово, вы всегда переживаете и правильно делаете. И мы всегда будем переживать. И я, как папа, всегда переживаю, честное слово. Наше дело такое переживать. Переживания у нас никто не отнимет, это часть нашего родительства. Но смотрите, какой у вас сын замечательный. Вот смотрите, он говорит вам стопроцентную правду. Он не говорит – слушай, у друга день рождения, мы задержимся, а мама, папа будут дома, я у него переночую. Он говорит вам, как есть, на самом деле. Это значит, что ваши отношения супер доверительные, и это круто.

Теперь, вы говорите, вероятно, если бы мама была дома, я была бы спокойнее. Ну, наверное, вы были бы спокойнее, я вас понимаю очень-очень хорошо, но ему 16, слушайте, ему 16 и у вас доверительные отношения. Это значит, что это надо проговорить. Сказать – слушай, дружище, ну, понятное дело, что это твоя жизнь, твой друг и так далее, я, конечно, буду волноваться, я очень-очень тебя прошу, напиши мне, слушай, пять раз за вечер. Я очень тебя прошу, позволь мне позвонить тебе в какой-то момент, ответь, ладно. Ну, вот и все, а что делать-то. И волноваться вовсю, по полной программе, Вик.

ВИКТОРИЯ: Но разрешение все-таки может быть дано, да? Просто я сталкиваюсь с тем, что меня осуждают другие родители, говорят – ты что, сказал «нет» и все, закрыла…

Д.ЗИЦЕР: Другие родители, разрешение не может быть не дано, потому что, если в этот момент разрешение не будет дано, у него появится повод бежать из дома, как Мопассан от Эйфелевой башни, как только у него появится эта возможность. Конечно, да, но только договариваться так, чтобы вы были максимально спокойны, и он был в безопасности.

Ну, что, дорогие друзья, мы вернулись, времени у нас до новостей не очень много. А давайте-ка я посмотрю, а, нет, не посмотрю, только открыл рот, чтобы сказать посмотрю сообщения, как Александр из Челябинска на линии возник у нас. Александр, добрый вечер.

АЛЕКСАНДР: Дима, здравствуйте. У меня следующий вопрос. Дочь Маша 2 лет, никак не можем приучить ее к горшку. Но проблема не в этом. То есть мы как бы стараемся это делать все максимально мягко, не акцентируем внимание на этом. Но тут где-то неделю, полторы назад такая проблема возникла.

То есть, если она пописать еще на горшок может садиться, как-то сидит, все делает, то, когда она хочет в туалет по-большому, как правило, она уведомляет об этом, мы ей говорим – Маша, давай сядем на горшок и вот все, начинается отрицание, нет, никакого горшка. Проходит минута, две, она, собственно говоря, все дела делает, не снимая, как говорится, трусов, и потом возникает проблема, она начинает жутко расстраиваться из-за этого. И, собственно говоря, то есть это минут 5-10 трагедии, пока ее не переключишь на что-то другое.

Д.ЗИЦЕР: Ну, и чего? Вопрос соответственно, как избежать всей этой неприятной ситуации?

АЛЕКСАНДР: Да, да, то есть мы не можем понять, в чем причина трагедии, и что делать в этой ситуации? Плохо все или все нормально, как это воспринимать?

Д.ЗИЦЕР: Нет, во-первых, все нормально. Во-вторых, Александр, а вы уверены прямо точно-точно, что ее никто не стыдит? Я не имею в виду вас, может, бабушки, дедушки, может, кто-нибудь?

АЛЕКСАНДР: Уверены точно, потому что данный вопрос был озвучен еще задолго до того, как Маша начала понимать, что говорят. То есть мы сказали, что мы против таких методов, что, сколько нужно, столько будем ждать, терпеть, объяснять, что так можно, но ни в коем случае никакого давления, это я точно могу сказать, не было.

Д.ЗИЦЕР: Слушайте, ну, тогда единственное, что надо, ну, давайте я начну с другой стороны. Значит, во-первых, вы говорите, нормально ли это. Слушайте, ну, нормально, по-разному бывает. Бывает, что и позже возникает этот импульс у человека.

АЛЕКСАНДР: Хотя вот мне жена подсказывает, что со стороны одних из родителей, да, пара эпизодов было. Ну, то есть, когда говорили, что это не очень хорошо.

Д.ЗИЦЕР: Ну, смотрите, значит, давайте, во-первых, я вас успокою. Значит, бывает все, бывает, что и до трех лет, не часто, я не буду вас обманывать, но бывает, что и до трех лет человек, ну, так или иначе, не научился, не успевает поймать и так далее. В принципе, два года, ну, хорошо бы, в общем, ходить на горшок, ну, чего, не буду тоже вас обманывать. Сейчас рвать на себе волосы и говорить…

АЛЕКСАНДР: Да, я понимаю.

Д.ЗИЦЕР: Говорить о том, что это совершенно не нормально, нет, я бы не стал совершенно. Почему она расстраивается. Расстраиваться она может, в общем, только по двум причинам. Мне кажется, не знаю, может, сейчас пока говорю, придет в голову третья. Первую я озвучил, это, если ее кто-то научил уже, что это плохо. Значит, поскольку ей два года, ну, «плохо» это такое тяжелое слово даже, если было использовано другое, и она понимает, что произошло что-то, чего, ну, чего делать не следовало. А сама еще не очень умеет этим владеть, судя по всему.

Вторая причина, ее проверить намного легче, потому что речь идет о вас, то есть о маме с папой. Может быть, в той или иной форме она видит какое-то ваше разочарование, все-таки я уже понял, что вы не говорите ей «ну-ну-ну», просто проверьте это, ни в коем случае не…

АЛЕКСАНДР: Это точно исключено. Этот момент исключен.

Д.ЗИЦЕР: Отлично. Теперь, если это так, то тогда у нас все довольно просто. Мы, на самом деле, совершенно не форсируем эту историю, а просто напоминаем несколько раз в день вместе не «сходи на горшок», а – слушай, пойдем-ка вместе, пойдем на горшочек сядем, и так далее, и пришли, и сели, несколько раз в день, просто несколько раз в день. Ну, ситуативно. К слову сказать, это продолжается и после трех лет, довольно часто человеку напоминать иногда нужно – слушай, дружище, тебе в туалет-то не надо? Ей надо чаще еще по возрасту, вот и все.

Ничего, конечно, ничего страшного нет, конечно, мы не говорим ей «ну-ну-ну», и, конечно, в тот момент, когда она начинает расстраиваться мы ей говорим о том, что, ну, котик, ну, что ты, господи, ну, подумаешь, сейчас трусики поменяем и постираем, и так далее. И не говорим в этот момент – в следующий раз, смотри, надо успеть, не говорим, не связываем эти две истории, а просто сами организовываем эти истории, просто сами их организовываем. Все. Пойдем, котик? Пойдем. – Я не хочу. – Ну, так, а я тоже, слушай, у меня тоже так бывает иногда, я тоже сама не хочу, а потом зашла в ванную и как-то так получилось. Извините уж за такой разговор, но тема такая.

АЛЕКСАНДР: Нет, я понимаю, но я говорю как бы, я просто тоже, ну, как бы хочу внимание обратить на то, что нет такого, что мы прям расстраиваемся, что она на горшок не хочет, просто вот именно вот этот момент, вот он возник, и именно с тем, что расстраивается она. Ну, то есть теперь нужно как-то это сглаживать.

Д.ЗИЦЕР: Я понимаю, Александр, дорогой. Так тогда я и говорю, в этой ситуации нужно поступать, как в любой ситуации, когда ребенок расстроился, и вы хотите его успокоить, просто успокаивать. Не копать эту ситуацию вглубь, там не нужен анализ.

Ну, давайте на другом примере, я приведу вам примерчик, не знаю, у человека сломался карандаш, например, а взрослые иногда говорят ему – ну, что ты, это такая ерунда, что ты из-за такой чепухи расстроился. Нет, когда человек расстраивается, его просто нужно успокоить и сказать – котик мой, ну, что ты, давай мы с тобой водички попьем, давай мы с тобой, я не знаю, что-нибудь съедим, я тебя так люблю. Вот это вот все.

Ровно так же поступать и в этой ситуации. Она научится, Александр, она научится. Если вы спрашиваете меня, Дима, а, может, это катастрофически поздно, может, это супер не норма? Нет, это не так. Норма позволяет колебания довольно большие, в этом вопросе уж точно абсолютно. Нет-нет, научится. Причем научится, судя по всему, в ближайшее время, потому что, если вы говорите, что по-маленькому у нее получается все чаще и чаще, по-большому тоже получится. Следите очень внимательно за тем, чтобы бабушки и дедушки все-таки, на самом-то деле, не говорили ей «не хорошо», объясните им, они же, бедные, хотят, как лучше, как мы с вами понимаем.

АЛЕКСАНДР: Ну, я понимаю, да.

Д.ЗИЦЕР: С бабушками и дедушками запрет тоже особо не действует, как мы с вами знаем. Просто нужно объяснить им свою позицию – ну, чего ее пугать, чего ее углублять. Ну, еще месяц, два, и все, вот о таких сроках идет речь, правда.

АЛЕКСАНДР: Ну, да даже, если полгода, как бы это не имеет значения. Я понимаю, что это маленький человек, который умеет далеко не все.

Д.ЗИЦЕР: Ну, даже, если полгода. Абсолютно. Все, Машеньку успокаивайте просто, как бы вы ее успокаивали на любую другую тему. Не волнуйтесь, пожалуйста.

АЛЕКСАНДР: Хорошо, Дима. Большое спасибо в очередной раз за помощь. До новых встреч.

Д.ЗИЦЕР: Всего вам доброго, до свидания, всего-всего хорошего.

Ну, хорошо, значит, посмотрим-ка мы, ну, давайте быстренько сообщения. «Здравствуйте, Дима. Меня зовут Арина, мне 13. Как справиться с синдромом отличника? Проблема во мне. Родители хвалят за хорошие оценки, но в меру. В школе учительница постоянно всех сравнивает, и из-за этого я хочу быть лучше всех».

Арина дорогая, к сожалению, это тот случай, когда мне бы с вами поболтать. Вот, если получится в ближайшие полчасика позвонить, хорошо, а не получится, завтра, может быть, мы можем с вами это проделать. Потому что я не до конца понимаю, во-первых, что плохого, что вы хотите хорошо учиться. Во-вторых, как из того, что вы пишете, следует, что вы хотите не просто хорошо учиться, а быть лучше всех. Ну, в общем, не до конца понимаю, и поэтому могу вам наговорить какой-то чепухи. Поэтому, Арина 13 лет, с удовольствием жду вашего звонка.

Вы знаете, очень-очень много сообщений, ну, в общем, что объяснимо, связано с дистанционным обучением. Ну, давайте я еще чуть-чуть поговорю на эту тему. Нет, давайте, знаете, что, был большой перерыв, поэтому сначала слушатель, а потом сообщение, если успеем. Инна, Пенза, здравствуйте.

ИННА: Дима, добрый вечер. У меня такой вопрос. Племянник, 4 года. Проблема с горшком, вот в продолжение разговора, который уже до этого был.

Д.ЗИЦЕР: Горшочная тема, да.

ИННА: То ли в силу возраста он не понимает, что он хочет по-большому сходить. В общем, причину не могу понять, почему. Но, в общем, по-большому он ходит только тогда, когда его насильно заставляешь сесть на горшок.

Д.ЗИЦЕР: 4 года.

ИННА: Да. Вот, допустим, скажешь там – дам тебе поиграть в телефон при условии, если сядешь на горшок. Он в таком случае сходит, и все нормально. Но, если он момент этот перетерпит, все, у него потом с этим начинаются проблемы, запоры и все такое. И вот мы и не можем понять, в чем причина.

Д.ЗИЦЕР: Инна, значит, смотрите, во-первых, я попробую предположить, но, на самом-то деле, точно абсолютно, нет, не точно, беру свои слова обратно. Но довольно вероятно, что, так или иначе, с горшком были связаны какие-то довольно жесткие действия со стороны взрослых. Мы это чуть-чуть обсуждали до этого. Ну, почти точно, потому что разница между этим разговором и предыдущим разговором это возраст, конечно. И я повторюсь, если речь идет о 2-летке, то, в общем, совершенно нет никаких дополнительных вопросов, и все может быть, и так далее.

Четыре, ну, так или иначе, это значит, что он в какой-то момент, возможно и вероятно, ну, не знаю, начал, либо бояться, либо опасаться чего-то, либо бояться, что его заругают и так далее, давно. В любом случае, в данной ситуации я должен вам сказать, что я бы к врачу сходил вот, по какому поводу. К терапевту, к обычному, на самом деле, для того чтобы исключить вариант, что есть какая-то у него, ну, причина такая, особенность какая-то физиологическая, на самом деле.

Поэтому, в общем, я бы просто сходил бы, чтобы просто проверили желудочно-кишечный тракт, и все ли в порядке, и действительно ли есть прямая зависимость между запорами и походом на горшок, и так далее. Параллельно, ну, проверьте, это речь идет о сыне вашей сестры или брата?

ИННА: Брата.

Д.ЗИЦЕР: Брата. Параллельно, на самом-то деле, ну, поговорите с братом на эту тему, проверьте, ну, проверьте, если уж вы так принимаете участие в его судьбе. Очень я подозреваю, что там есть какое-то давление, ну, честно-пречестно, ну, просто это самая описанная ситуация и самая обычная в этом случае.

ИННА: Давление, в каком плане?

Д.ЗИЦЕР: Давление, что, слушай, нужно быть хорошим мальчиком и идти на горшок. Ну, вот, ты опять, значит, наделал все в штаны или не в штаны. Ну, что же это такое.

ИННА: Там, может быть, есть давление только в том плане, что, опять же, переживает, что он не сходит вовремя и начнутся опять запоры. Вот, в каком смысле давление может быть.

Д.ЗИЦЕР: У меня есть еще один вопрос. Знаете, какой у меня еще один вопрос, он важный. Он в садик-то ходит?

ИННА: Да.

Д.ЗИЦЕР: А началась эта история случайно не со времени, когда он пошел в садик? Случайно, я просто проверяю.

ИННА: Ну, точно не могу сказать. Ну, я до такой степени в это не посвящена, не знаю, в какой момент.

Д.ЗИЦЕР: Слушайте, вы знаете, что, я скажу вам, Инна, если действительно это важно папе, пусть он мне позвонит, ну, или мама, ваш брат, ну, в общем, кто угодно из семьи. Потому что я бы позадавал еще вопросы. К врачу все равно, если, так или иначе, это связано с желудочно-кишечным трактом, я бы заглянул. Ничего страшного точно нет. Точка. Но я бы заглянул.

Почему я вспомнил про садик, давайте я вам объясню свою логику. Логика такая. Если, предположим, у него в детском саду ситуация, в которой ему не комфортно идти в туалет, он может терпеть почти до конца, может выучиться терпеть, так бывает с детьми тоже. Понимаете, что я имею в виду?

ИННА: Вот, наверное, да. Хотя детям не свойственно это, они не должны вообще задумываться по этому поводу, как я понимаю.

Д.ЗИЦЕР: Они не должны задумываться, если их не заставляют задумываться. Я совершенно не хочу наговаривать на ваш садик, это важно. Может, там прекрасный садик и прекрасные воспитатели. Но просто, если уж мы размышляем, то и такие истории тоже бывают. Задумываться дети не должны абсолютно точно, они должны понимать – я иду в туалет, встал и пошел.

Но представьте себе, если, например, ни в коем случае не имею в виду ваш садик, я понятия не имею, что там происходит, но, если, например, ему говорят, 4-летнему ребенку – нужно сначала доесть, а потом уже идти в туалет. Или говорят 4-летнему ребенку – нужно сначала дослушать песенку, дозаниматься на занятии, а потом уже идти в туалет. Вот и все. Например, говорю я.

Но это действительно, поскольку это более глубокий разговор, может быть, ваши ближайшие родственники решат, что им стоит про это поговорить. Потому что действительно, видите, я, ну, сразу два направления накидал, ну, а дальше надо просто копать и смотреть вглубь.

ИННА: Понятно. Все, Дим, спасибо большое.

Д.ЗИЦЕР: Ну, давайте, да, проверяйте. И первое, и второе можете проверить, но точно абсолютно это стоит разговора с его мамой и папой, правда?

ИННА: Хорошо, да.

Д.ЗИЦЕР: Пока, удачи вам. Если что, звоните, конечно. Денис из Москвы, добрый вечер.

ДЕНИС: Добрый вечер, Дима.

Д.ЗИЦЕР: Ой, как-то у вас там шумно так. А вы где, если не секрет, ну-ка, расскажите.

ДЕНИС: Я еду с работы к семье в самоизоляции.

Д.ЗИЦЕР: Я понимаю, но просто шум, а сейчас вроде ничего. Слушайте, просто, если вдруг это метро, например, то мы с вами будем разговаривать…

ДЕНИС: Нет, это не метро, это машина. Вот я не знаю, сейчас лучше, нет?

Д.ЗИЦЕР: Сейчас слышно, я слышу, да.

ДЕНИС: Смотрите, Дима, дочка, ну, собственно говоря, двое детей, и оба никогда не сосали соску, всегда сосали палец. К сожалению, не отучали в младенчестве. Старшего в 3 года получилось отучить, сказать, что это плохо, червяки заведутся. А вот дочка…

Д.ЗИЦЕР: Где? Научите меня, подождите, ну, Денис. А где от этого заводятся червяки, в каком месте, расскажите?

ДЕНИС: Ну, в животе сказала там супруга, говорит – вот будешь сосать палец, заведутся червяки. Он поверил, и палец больше не сосал.

Д.ЗИЦЕР: Ему сколько, Денис?

ДЕНИС: Ну, сейчас-то уже ему 12, тогда ему было года 3, наверное. Соответственно дочка, она младше на два года, ну, на два с половиной, вот с ней такое в три года не прокатило.

Д.ЗИЦЕР: Умная девочка.

ДЕНИС: И до сих пор, вот ей 9,5 лет, соответственно уже неправильный прикус, уже ходили к ортодонту, ставили пластинку, все равно сосет, особенно, когда там ночью, вытаскивает пластинку и засовывает палец. И ругали, и уговаривали, и обсуждали всякие ситуации, но не получается. Кстати, возможно, она нас слышит.

Д.ЗИЦЕР: Ну, если слышит, так хорошо. А скажите мне в назидание грядущим поколениям, а чего вы им соску-то не дали?

ДЕНИС: Давали, выплевывали, что один, что другая. Вот у нас таких сосок, знаете, сколько дома до сих пор осталось.

Д.ЗИЦЕР: Оба просто, вы говорите, соски не хотели, не то, что вы им не давали, а соски не хотели, предпочитали сосать палец. Ну, давайте мы рекламу послушаем и договорим про это. Интересно.

Так, Денис, нас прервали в самый интересный момент. Вот вы говорите, что ваша дочь, может быть, нас слышит. Это было бы, кстати, прикольно. Но я бы еще с большим удовольствием с ней поговорил, но я и с вами поговорю, особенно, если она нас слышит. А вот, если бы я спросил ее – слушай, а чего ты палец сосешь? Она бы чего сказала? Вы точно задавали ей этот вопрос.

ДЕНИС: Да, она пожимает плечами, говорит – не знаю. У нее это вообще очень такой любимый ответ на вопрос, когда ей задаешь вот такие не только по поводу пальца, ну, что-то там не сделала, что просили – не знаю.

Д.ЗИЦЕР: Ну, а давайте про не сделала, я вот ровно в эту сторону я и копаю, вы прямо прокладываете мне дорожку. А в каких ситуациях она еще говорит «не знаю»? Что, например, не сделала то, что просили? Вот давайте про это поговорим немножко.

ДЕНИС: Ну, скажем так, из школы она приходит, вроде договоренность она должна делать уроки, когда там она не на тренировке.

Д.ЗИЦЕР: С кем договоренность?

ДЕНИС: Ну, с родителями. Все, Влада, придешь из школы, надо сделать уроки.

Д.ЗИЦЕР: А родители? Подождите, если это договор, значит, есть и ваша сторона. А вы ей за это, что?

ДЕНИС: А мы тогда вечером с ней можем сходить погулять, или, может быть, там поиграть в настольные игры какие-то.

Д.ЗИЦЕР: А вы разве с ней гуляете за то, что она уроки делает, а не потому, что вы ее любите, и вам приятно с ней гулять?

ДЕНИС: Нет, ну, мы гуляем с ней именно потому, что любим.

Д.ЗИЦЕР: Давайте я ради вас готов даже никого сегодня не брать больше, мы с вами прямо договорим про это всласть. Ну, смотрите, а что имеет, как ее зовут, давайте для удобства?

ДЕНИС: Влада.

Д.ЗИЦЕР: А что Влада имеет в виду, когда она говорит «не знаю»? Вот давайте мы с вами поразгадываем этот кроссворд.

ДЕНИС: Если бы я мог разгадать, я бы, может быть, и решил проблему. Я не знаю.

Д.ЗИЦЕР: Можете, дорогой, можете, Денис, не только потому, что я в вас верю, а еще и потому, что вы действительно можете. Ну, вот, когда она говорит – я не сделала уроки. Или она не говорит, вы говорите – почему ты урока не сделала? Она говорит – не знаю. Что, на самом деле, она хочет сказать? Давайте про уроки легче, но палец на той же линейке находится.

ДЕНИС: Нет, ну, про уроки я, например, знаю, почему она не сделала.

Д.ЗИЦЕР: И я.

ДЕНИС: Потому что она в игрушки играла, я не знаю, в гаджетах, может быть, или еще что-то. Просто для нее что-то другое, она не любит делать уроки, скажем так.

Д.ЗИЦЕР: Ну, а кто любит-то? Вы вообще видели детей, в принципе, в жизни вам встречались дети, которые любят делать уроки когда-нибудь? Может, вы таким были?

ДЕНИС: Не могу сказать, что я любил, но я пришел из школы и сделал уроки, чтобы быть свободным.

Д.ЗИЦЕР: Нет, вы не любили, Денис, я пришел из школы и сделал уроки, а это было освобождение. Отсидел, а дальше вышел.

ДЕНИС: Ну, в принципе, да, наверное, да.

Д.ЗИЦЕР: Почему я говорю с таким, давайте, потому что время бежит, надо успеть дать ответ. Почему я говорю с такой убежденностью? Потому что, ну, правда, ну, я всю жизнь имею дело с детьми, как вы понимаете, я не встретил ни одного человека, который прям любил бы. Я встречал детей, конечно, и такие дети бывают, которым интересно чем-то заниматься.

Вот человек полюбил физику, подсел на физику, как бы мы сегодня сказали, и действительно вот учитель угадал с уроками, и он самозабвенно занимается чем-то. Так он и так бы занимался и без уроков физикой, может, еще с большим удовольствием проектик бы какой-то сделал. И Влада ваша замечательная, она говорит «не знаю»…

ДЕНИС: Ну, здесь, может быть, я неправильно формулирую. Прошу прощения.

Д.ЗИЦЕР: Вы правильно формулируете, дорогой, все в порядке, не ругайте себя. Вы формулируете абсолютно правильно. Но она говорит – я не сделала уроки, то есть она говорит «не знаю», потому что она знает, на самом деле, да, она не хотела. Давайте я вам отвечу за нее.

ДЕНИС: Ну, да, наверное.

Д.ЗИЦЕР: Теперь давайте представим на секунду, что Влада скажет вам правду. Вы, значит, такой – ты почему не сделала уроки? Она говорит – не хотела. Что дальше будет?

ДЕНИС: Я скажу – ну, молодец, я тогда не хочу что-то с тобой, о чем мы договаривались, тоже делать. Может быть, так.

Д.ЗИЦЕР: Ну, а какая же связь-то, дружище? И получается, что ваша умная, умнейшая девочка правильно говорит «не знаю», потому что это меньшее зло.

ДЕНИС: Хорошо. Тогда с пальцем-то что? Вот здесь я…

Д.ЗИЦЕР: Так, переходим к пальцу. Мне кажется, из общего этого разговора, на самом деле, который мог бы быть и длиннее, если бы у нас было чуть побольше времени, но в общих чертах, в общем, я думаю, что и слушателям понятно. Мне кажется, что по той или иной причине она опасается говорить искренне на какие-то, ну, важные и личные темы. Не про все, я не имею в виду ни в коем случае, Денис, что вы недостаточно хороший папа, вы лучший папа на свете, но дело не в этом. Ну, так сложилась ситуация.

Как с человеком 10 лет быть, когда у него возникает какая-то дурная привычка. Она не такая дурная сосать палец, бывают намного дурнее, но неприятная привычка. Единственный способ это сделать так, чтобы человек готов вместе с нами это проанализировать. Так, собственно говоря, даже психотерапевты работают и детские тоже. Чтобы он был готов понять, как это устроено.

Теперь, если у нас нет привычки такого анализа простейшего, а если в ситуации, например, с уроками, или, например, с едой или, например, с уборкой или, например, с прогулкой или, например, с одеждой у меня есть только два пути – первый правильный, второй неправильный. Или первый неправильный, а второй, как говорит папа, например. То я потихонечку отучаюсь от этого анализа, понимаете? Я потихонечку начинаю бояться анализировать. На всякий случай мне легче сказать «не знаю». Потому что «не знаю», даже, если приведет моих родителей в такое тяжелое раздражение, но, во всяком случае, я в меньшей опасности.

Поэтому совет, который я вам даю. Во-первых, забить на палец на ближайшее время. Забить на палец и попробовать установить такую систему координат, когда вы можете откровенно разговаривать, о чем угодно, и об уроках. И когда ей не страшно сказать вам – пап, я не хотела. А вы скажете – слушай, да я вообще-то тоже не хочу, как мы из этой ситуации будем выходить? А давай я тебе помогу, а давай мы часть уроков не будем делать, а займемся чем-то, что мы делать хотим. И она вспомнит, как это хотеть, а, может быть, расскажет вам то, чего она хочет. Значит, это рекомендация номер один.

Рекомендация номер два. Попробовать сделать так, чтобы она не жила в рамках ультиматума – если ты этого не сделаешь, я тогда, ага, тоже не хочу, не пойду с тобой гулять, не буду с тобой играть. Нет, котик, я с тобой буду гулять и играть в любом случае, потому что ты дочечка моя любимая. При этом я готов тебе помочь сделать что-то, что я считаю важным. К пальцу вернуться при этом, ну, на самом деле, недели через три, когда эти отношения начнут устаканиваться. Если не хватило моего ответа, давайте продолжим завтра. Извините.

Любви, ребята.

Как я люблю тебя? «Дай мне посчитать пути» Элизабет …

Пламя страсти содержится в сердце, но разве любовь содержится в простом пламени страсти? Это вневременное изречение воплощает собой окончательное признание в любви, написанное Элизабет Барретт Браунинг. «Как я люблю тебя? Дай мне посчитать пути »- это стихотворение, наполненное рифмами и сентиментальными признаниями. Этот сонет показывает непреходящую любовь, которую Браунинг разделяет со своим мужем, и то, что эта любовь никогда не может быть уничтожена никакими силами человеческой или духовной природы (Элизабет Барретт Браунинг: Сонет 45).Основываясь на ответе на один, казалось бы, простой, но сложный вопрос: «как я люблю тебя?» (Линия Браунинга 1) — вот на чем основано это стихотворение. Используя литературные инструменты и приемы, Браунинг высвобождает мощные эмоции, которые скрываются за чернилами, которыми преданно написано каждое слово.

Само название показывает количество способов, которыми Браунинг любит своего мужа, настолько много, что она должна их пересчитать. Вторая строка фокусируется на реальности ее любви и расширении ее охвата. Браунинг использует анафору, поскольку она повторяет звуки, найденные в словах «ты» (линия Браунинга 1) и «the» (линия Браунинга 1).Ее любовь трехмерна и, следовательно, реальна в том смысле, что все реальные физические вещи во Вселенной трехмерны. Ширина есть ширина, мера того, насколько далеко простирается ее любовь. Высота и глубина показывают, насколько глубоко и насколько высоко ее любовь по отношению ко Вселенной. Глубина и широта — это внутренняя рифма, созданная для создания сути сонета.

Браунинг продолжает объяснять, почему ее обожание необъяснимо даже в самых духовных чувствах. Обретение истинного блаженства и равновесия — вот что дала ей эта любовь.Любовь — это своего рода фен-шуй. Используя аллитерацию, она объясняет: «Мои души могут дотянуться, чувствуя …

… середину бумаги …

… записывать самые сложные мысли. Сначала читателю кажется, что он полностью понимает текст, но более глубокий взгляд раскрывает нечто большее, чем просто поверхностное любовное стихотворение. Произведение не похоже на художественную литературу, потому что реалии чувств впитаны в текст.

В конце концов, Браунинг любит его свободно, без принуждения; она любит его чисто, не ожидая личной выгоды.Ее любовь — жертвенная любовь, испытания и невзгоды никогда не смогут от нее отказаться. Браунинг использует многочисленные поэтические приемы, такие как метафоры и аллитерации, чтобы усилить смысл, который она намеревается сделать, чтобы читатель почувствовал. «Как я люблю тебя? Дай мне посчитать пути »- это сказка, превратившаяся в реальность. Любовь не знает причины, но бросает вызов всякому разуму. Именно это высказывание составляет суть поэмы Браунинга. В конце концов, она «полюбит тебя сильнее после смерти». (Линия Браунинга 14).

О браке Мэрилин Хакер — Стихи

 Джеймс болен раком.У Екатерины рак.
У Мелвина СПИД.
Кому я позвоню и не получу ответа?
Мои старые друзья, мои новые друзья, которым  лет,  лет,
или старше, шестьдесят, семьдесят, принимать таблетки
до или после обеда. Артрит
бичевает их. Но непоправимая ночь
подальше от них; они, кажется, держат
это в страхе лучше, чем молодежь среднего возраста
кого что-то или другое что-то убивает
до того, как глава закончилась, ставился спектакль.
Когда свет тускнеет, шторы остаются опущенными.

Угрюмый, безответный, список
самоубийств тридцати и сорока лет
(любовники друзей, дочери друзей) настаивает
в его удлинении: что-то не так.Шестидесятипятилетние молодцы великолепны, наперебой
друг с другом в рабочее время и остроумие.
Они приносят свою щедрость,
задавать тон или насрать.
Как хорошо или как эксцентрично они одеваются!
Их анекдоты точны или широки
достаточно, чтобы освободить место для расхождений.
Но их дети умирают.

Натали умерла от газа в Монпейру.
В Сан-Франциско умер Ральф
рака легких, СПИДа годы спустя, Лью
написал мне. Лью, которому в сорок пять лет,
Ожидается, что он будет мертвым от выпивки, кто, десять
лет спустя не было, вместо этого выжил
нежный, умный, нетерпеливый молодой человек.(Клише: он влюбляется в молодых людей.)
Пришел отец Натали, и Натали,
как будто ее никогда там не было, не было.
Мишель закрыла их дом (где она
родился). Она окутывала каждый стакан внутри

- зеркала, фотографии - с простыней, как евреи
делаю, хотя она не еврейка.
Джеймс знает, думает он, столько, сколько хочет.
Он работает неполный рабочий день с ноября.
Диагноз поставили в июле.
Екатерина снова на лучевой терапии.
Ее школьная стрижка, рано поседевшая,
теперь обрамляет старение лица другими числами:
«стадия два», «стадия три» означает больше, чем «пятьдесят один»
и, в сущности, ничего не значат, поэтому
она не смотрит ни в что: шезлонг, камень,
птица, лист; резко выключает новости.Надеюсь, через десять лет им исполнится шестьдесят
и знаю, что я использовал их имена
как вспышки в загрязненной атмосфере,
как частные причины, когда причина получается
без четверти. Дети на улицах
до сих пор умирают в дедовских добрых войнах.
Беременные, больные СПИДом, школьницы, шлюхи,
умирают быстрее, чем люди, с большей болью,
с большей вероятностью, чем мужчины, умрут в одиночестве.
Какая у нас статистика, когда я встречаюсь
ком в груди, ты звонишь
к врачу, чтобы узнать, пришли ли результаты ваших анализов?

Земля-черная женщина в постели рядом
Лидия на этаже СПИДа - глухая и слепая:
Я хочу знать, умерла ли она, нет, как.Муж, который перестал навещать, вернулся?
Он привел маленького мальчика, эти детские-
школьные улыбки на стенах? Она проследила
ее имя на лице Лидии
когда одному из них что-то нужно. Она узнала
немного шрифта Брайля на той неделе. Большую часть времени она спала.
Никто не знал, что у ребенка ВИЧ
положение дел. Спит, не спит, она плакала.
И я оставил ее имя.

И Лидия, где она
Кто заставил ее действовать так чисто
рома и салемских фильтров и кокаина
после того, как ее муж передал это?
Как только она узнала
она позвонила и сказала матери, что у нее СПИД
но нет, она не вернется в Сан-Хуан.Попивая  cafe con leche  с десертом,
в синем халате, густые волосы заплетены в косы,
она сияла: ее жизнь была на правильном пути
трек, сейчас. Но кисты болят
слишком много, чтобы спать всю ночь.

Никто не обещал красивой жизни
заканчивая опекунским видением.
Никому не обещали: если
ты действительно незаменим
бабушка или редактор
в замене не требуется.
Когда я умираю, я сталкиваюсь со смертью
более чем вероятно будет нелогичным:
Болезнь Альцгеймера или грузовик с молоком: абсурд.
Талмуд учит, что мы становимся нечистыми
когда мы умираем, грязь нечестивая, однажды слово
что говорила эта жизнь в нас была изъята,

письмо, взятое из конверта.Если мы верим, что письмо будет прочитано,
какое-то любопытство, немного надежды
приходите с осознанием того, что мы умираем.
Но это был другой век
в котором мы сделали смерть по-человечески непристойной:
Соуэто Сальвадор Курдистан
Армения Шатила Багдад Ханой
Освенцим Каждый, какова бы ни была наша жизнь,
портит то, что осталось соучастием,
заставляет всех выжить
кто будет или не будет свидетельствовать об умерших.

Я могу свидетельствовать только о себе
мертвые и умирающие, которых я часто подводил:
неотвеченные письма, непрошеный телефон
призывает против этих выдумок.Фантастический ветер
ее часы в солнечном свете, рак тикает кость
на осколки. Фантастика выглядит
на корректуре слишком поспешно законченной книги
это может быть опубликовано до того, как он ослеп.
Старые, которые рассказывают хорошие истории, наполовину ожидают
это то, что написано в их хромосомах
сбудется, что история не помешает
вирус или сирена или запечатанный

тренируйтесь там, где возраст не имеет значения.
Старый ребетцен в Равенсбрюке
умер в самом неподходящем месте, не в то время.
Что молодежь знает другого?
Партизаны в лесу не ждут
приветствовать их.Братья и сестры, которые остались дома
обратный отсчет гибели. Революция стала
званый обед в сети быстрого питания,
вендетта за скрытое преступление,
рынок товаров народного потребления.
Живой мужчина читает книгу мертвой женщины.
Она написала это; тогда, как он знает, ее выдали.

Каждому партизану
есть миллион безвозмездных
смерть от голода, все американские
массовые убийства, маленькие войны,
старые болезни и новые.
Кто хорошо умирает? Привилегия
вопрос не имеет отношения к возрасту.
Для большинства из нас
нет никаких сомнений в том, что означают наши смерти, наши жизни.В конце концов, Екатерина узнает то, что знала,
и Джеймс будет, и Мелвин,
и я, ни в чьих рассказах, как и мы. 

Сонет 43 (Как я люблю тебя? Дай мне сосчитать пути.) Сонет 43 (Как я люблю Тебя? Позволь мне считать пути.) Резюме и анализ

Резюме

Строки 1-4:

В первой строке говорящий задает главный вопрос стихотворения: «Как я люблю тебя?» Ее настроение задумчивое, но счастливое, поскольку она быстро переходит к ответу на свой вопрос: «Дайте мне посчитать пути.Оттуда она задает романтический тон стихотворению, перечисляя все способы, которыми она любит своего возлюбленного. Предполагается, что субъект «ты» — муж говорящего.

В строках со второй по четвертую говорящая описывает первый способ, которым она любит своего мужа. Она использует физическое пространство как метафору, чтобы изобразить свою любовь. Ощутимые измерения показывают величие ее любви — степень, до которой может дотянуться и ее душа. Ее любовь настолько огромна, что, как и ее душа, она простирается до такой степени, что она даже не может ее больше видеть.В какой-то момент кажется, что ее душа выходит за пределы ее поля зрения — говорящий, кажется, тянется к ней, но не может этого сделать. Она представляет себе точку, в которой ее душа и ее любовь скрываются из виду, потому что пришел конец «бытия» и «благодати» — по-видимому, поэт больше не существует («бытие») и больше не руководствуется Богом в жизнь («идеальная благодать»). Другими словами, она скончалась. Однако ее любовь к мужу настолько велика, что простирается за пределы ее видения — в загробную жизнь. Даже когда она уйдет, ее любовь продолжится.

Строки 5-8:

Спикер повторяет ключевую фразу: «Я люблю тебя». Она продолжает рассказывать о разных способах, которыми она любит своего мужа. Тон меняется с духовного на приземленный, приземленный. В этих четырех строках говорящий описывает свою любовь как тихую силу, которая поддерживает ее изо дня в день. В шестой и седьмой строках она еще раз упоминает степень своей любви. На этот раз она описывает эту привязанность как наполнение тихих моментов ее повседневной жизни.Течение времени отмечено ссылками на свет, предполагающими, что ее любовь длится изо дня в день.

В седьмой и восьмой строках говорящий сравнивает свою любовь с опытом человечества («мужчин») в целом. Она дважды повторяет «Я люблю тебя», придавая стихотворению все более уверенный тон, поскольку говорящий убедительно заверяет слушателя в искренности ее любви. Она объясняет, что свободно любит своего мужа, точно так же, как мужчины стремятся делать то, что правильно для человечества, не задумываясь дважды.Она дарит свою любовь свободно, без ограничений и колебаний. Более того, она искренне любит своего мужа. Ее привязанность чиста и скромна. Подобно тому, как мужчины смиренно уклоняются от похвалы, когда они совершают хорошие поступки, она не ожидает похвалы за свою любовь.

Строки 9-10:

Говорящий подробно останавливается на ее любви, ссылаясь на ее прошлое. И снова она повторяет «Я люблю тебя», чтобы обозначить еще один новый взгляд на свою любовь. В этот момент ее тон становится немного мрачным.Она объясняет, как в прошлом она переживала «горе» или печаль. Она вложила огромную энергию или «страсть» в сопротивление этой боли. Она сравнивает энергию, которую она вкладывает в преодоление своей печали, с энергией, которую она проявляет, любя своего мужа. Ее любовь к нему сильна, так же как можно усердно трудиться, чтобы преодолеть боль и страдания. Она также сравнивает силу этой любви с верой, которую проявляла в детстве. Спикер почитает своего мужа так же, как кто-то страстно и невинно почитал кого-то в молодости.

Строки 11-14:

Спикер начинает последние четыре строки сонета с повторения ключевой фразы «Я люблю тебя» в последний раз. Тон остается мрачным, поскольку теперь она упоминает о потере. Она двусмысленно объясняет, что в своей жизни она потеряла любовь к «потерянным святым», предполагая потерю религиозной веры или доверия к людям, которых она когда-то высоко ценила. Она приравнивает силу своей любви к мужу к тому, что когда-то чувствовала к этим святым фигурам.

Затем оратор переходит к описанию того, как она любит своего мужа всем своим физическим существом.Несмотря на все улыбки и слезы своей жизни, она продолжит любить его. С каждым вдохом она чувствует эту любовь, которая ее поддерживает. В конце сонета она смотрит в будущее, особенно в загробную жизнь. Несмотря на выражение разочарования в «святых» своего прошлого, говорящая, похоже, сохранила свою веру в Бога. Она выражает желание продолжать любить своего мужа из загробного мира, если Бог позволит ей это сделать. Даже после того, как она ушла, она чувствует, что может продолжать любить своего мужа еще сильнее.

Анализ

Строки 1-4

С самого начала стихотворения читатель как бы следует внутреннему монологу говорящего. Имена или пол никогда не указываются, что может быть одной из причин, по которой сонет стал универсальным стихотворением о любви для всех. Однако историки сходятся во мнении, что сама Элизабет Барретт Браунинг может быть названа спикером, а стихотворение является признанием в любви ее мужу.

Кажется, что говорящий думает вслух, как если бы он писал кому-то любовное письмо.Она ставит перед собой задачу проанализировать свою любовь к мужу. Однако использование ею слова «позволь мне» в ответ на ее вопрос также устанавливает разговорный тон, как если бы ее муж спросил ее, как она к нему относится, и она отвечает на его вопрос. Тем не менее, голос мужа никогда не изображается в сонете — скорее, на протяжении всего сонета слышен только голос говорящего. Тон ее любовный и счастливый.

В строках со второй по четвертую говорящая использует пространственную метафору, чтобы описать первый способ, которым она любит своего мужа.Изначально она использует рациональный язык, чтобы «измерить» свою любовь, как если бы ее любовь была чем-то физическим и осязаемым, занимающим место. Слова «глубина», «ширина» и «высота» придают ее любви больший, чем естественный вид. Однако к третьей строке сонета тон неожиданно переходит в более духовный. Глубина ее любви подобна размаху ее души — размаху, настолько великому, что она не может видеть его границ. И снова рациональный язык используется для измерения души, несмотря на то, что любовь и душа — абстрактные понятия.Затем говорящий предполагает, что ее любовь действительно превышает любые физические пределы, которые она может измерить. Как и ее душа, он простирается «вне поля зрения» — за пределы ее поля зрения. На данный момент ее любовь заключает в себе духовное качество и больше не является осязаемым «объектом», который она когда-то пыталась определить с помощью измерения. Ее душа и ее любовь, вероятно, исчезнут из поля зрения, поскольку ее «существо» и «идеальная грация» встретили свой конец. Это может быть истолковано как смерть говорящего, поскольку она больше не существует как человеческое существо, и совершенная благодать — или божественная поддержка Бога — умерла вместе с ней.Однако ее любовь не имеет границ и простирается в царство загробной жизни.

Строки 5-8

Самоуверенный тон говорящего дополнительно подчеркивается повторением ключевых слов: «Я люблю тебя». При каждом повторении этой фразы сияет сила и искренность ее любви. В отличие от первых четырех строк сонета, строки с пятой по восьмую предлагают другой, более приземленный угол любви говорящего к своему мужу. Хотя ее любовь велика, мощна и потусторонна, она также тиха и умиротворена.И снова она пытается измерить свою любовь с помощью слова «уровень», описывая степень, до которой она любит своего мужа. Однако на этот раз масштабы более ощутимы, чем описывалось ранее. Ее любовь восполняет «тихую потребность» ее «повседневной» жизни. Другими словами, это также практическая любовь, которая всегда присутствует изо дня в день — тонкая, но мощная жизненная сила, которая поддерживает ее.

Упоминания «солнца» и «свечей» специально указывают на ход времени.Однако можно истолковать этот световой образ как источник жизненной силы и радости. Муж освещает ее жизнь, принося ей счастье. В частности, солнечный свет буквально необходим для поддержания жизни, предполагая, что ее любовь к мужу является ключом к самому ее существованию. Легкие метафоры также намекают на духовную энергию — так же, как небеса ярки и прекрасны, ее любовь к мужу имеет яркую и божественную энергию.

В строках седьмой и восьмой говорящий продолжает использовать сравнения как средство соотнесения своей любви с опытом человечества.Она любит своего мужа «свободно», предполагая, что это ее выбор и что она дает без ограничений. Она сравнивает эту свободу с опытом мужчин или всего человечества, стремящихся делать то, что правильно для человечества. Любить своего мужа — это правильно и естественно, так же как человечество всегда должно стремиться поступать правильно, потому что это приносит в мир добро. Она также любит его «чисто». Ее любовь искренна и цельна, и она не запятнана никакими ожиданиями награды. Подобно тому, как мужчины сопротивляются или «отворачиваются» от похвалы, когда они совершают благородные поступки, она сопротивляется любой потребности в похвале за свою любовь.Ее любовь смиренна и скромна, как и порядочные мужчины, когда делают добро в этом мире.

Строки 9-10

Девятая и десятая строки начинают заключительный сестет сонета. Спикер неоднозначно намекает на прошлые разочарования словами «старые горести». Говорящий предполагает, что когда-то она чувствовала боль из-за кого-то или чего-то, но эта боль, вероятно, уже позади нее в данный момент. Тем не менее, упоминание этой боли придает стихотворению нотку печали, которая нарушает его радостный тон.Если внимательно присмотреться к жизни Барретта Браунинга, можно подумать, что эти печали могут отражать болезни ее юности, преждевременную смерть членов семьи или ее сложные отношения с отцом. Однако теперь она направляет эти прошлые печали, чтобы продемонстрировать, что «страсть» или сила, с которой человек сопротивляется боли, также может быть применена к любви к кому-то. Эту энергию можно найти хорошее применение, и здесь она объясняет, что направила ее на любовь к своему мужу.

Точно так же она сравнивает силу своей любви с силой своей детской веры.Эта «вера» может быть истолкована как религиозная вера или может рассматриваться как вера в что-то или кого-то великого. Вера ребенка невинна и сильна, как вера, вложенная в родителей или мифических персонажей (Санта-Клауса, зубную фею и т. Д.). Став взрослой, она теперь проявляет ту же серьезную, сильную веру в своего мужа, которую она проявляла ко всем вещам и людям, в которых она верила в детстве.

Строки 11-14

Последние четыре строки стихотворения имеют прямое отношение к духовности и религии.Использование слов «проиграть» и «потерянный» в одной фразе мгновенно усиливает мрачное и задумчивое настроение финального сестета. Говорящий более глубоко копается в своем прошлом — и в ее душе — чтобы дать еще более глубокое объяснение своей любви. В то время как предыдущие строки предполагали разочарования из ее прошлого, теперь оратор смело заявляет, что на самом деле она потеряла любовь к определенным фигурам, которые были для нее важны. Использование слова «святые» вызывает в воображении религиозный образ, и можно подумать, что однажды она потеряла религиозную веру.С другой стороны, можно было предположить, что она смотрела на определенных людей с таким уважением, что считала их святыми. Однако она только «казалось» потеряла эту любовь, поскольку теперь она обнаружила, что любовь, которую она чувствовала раньше, вовсе не потеряна — она ​​чувствует ее по отношению к своему мужу.

Затем оратор продолжает описывать, как ее любовь поглощает ее тело и душу. Через свои «улыбки» и «слезы» — в хорошие и плохие времена — она ​​продолжает любить. Упоминание о «дыхании» еще раз указывает на важность ее любви для ее повседневного существования.Ее любовь помогает ей идти по жизни, и она так же необходима, как дыхание. В последних двух строках говорящий делает первое прямое упоминание Бога. Упоминая его имя, она поясняет, что она по-прежнему набожный человек, несмотря на все разочарования, которые она, возможно, испытала в прошлом. Хотя на протяжении всего сонета предполагается, что говорящий контролирует свою любовь — что она умышленно любит своего мужа — вывод предполагает, что говорящий считает, что только Бог может в конечном итоге решить, продолжится ли его любовь, когда она уйдет.Если Бог этого пожелает, она будет любить своего мужа «лучше» или даже сильнее в загробной жизни. Оратор демонстрирует потерю самообладания в конце стихотворения, поскольку по сути говорит, что может только надеяться, что ее любовь выдержит испытание временем.

Дайан Локвард, интервью с Сондрой Гэш

S ONDRA GASH ИНТЕРВЬЮ ДИАНА LOCKWARD

---

Красное платье Евы Дайан Локвард запоминающееся разоблачение женского эмоциональный опыт.Созданные и изысканные стихи противостоять человеческой потребности в любви, прикосновении и прикосновении. Барон Вормсер описал Локворда как «ужасно хорошего поэта». Ким Аддоницио назвал ее стихи «непочтительными, алчными для мира и беззастенчиво женщина ». Гаррисон Кейлор дважды представила свое стихотворение« Моя Муж открывает поэзию »на телеканале NPR. Писательский альманах, включил в его антологии Good Poems for Hard Times и прочтите его в Сентябрь 2005 г. Дуэльные антологи читают с Билли Коллинзом, мероприятие проводится на 92-й улице Y в Нью-Йорке.

Sondra Gash:
Мне нравится ирония «Мой муж открывает поэзию», то, как в ней сочетаются юмор серьезный. Жена отвергнута; теперь она отвергает ее муж. Открывая стихи, мужа пытают. Многие задавались вопросом, произошло ли это или это часть вашего метафорическая жизнь. Не могли бы вы немного рассказать о том, как возникло стихотворение?

Дайан Локвард:
Стихотворение началось с разговора с группой женщин. поэты, которых я только что встретил.Они говорили о мужьях и парнях чтение и отвечая на их стихи, и я тупо сказала, что мой муж никогда читай мои стихи. Был вздох, и женщины одна за другой. один, выразил свое неодобрение моему мужу. Они думали, что это было ужасно, что его не интересовали мои стихи, и тогда я почувствовал, что нужно было защищать его, но у них этого не было — они настаивали моя душа его не интересовала. Как я думал о разговоре в течение дня я злилась на мужа за поставив меня в эту неловкую ситуацию, и я начал спрашивать себя, почему черт возьми, он не читал мои стихи; в то же время мне пришлось признать, что мне понравилось, что он не читал мою работу, потому что я мог пишите что угодно и не беспокойтесь о его реакции.Затем я начал думая, что я могу сказать о нем что угодно, а он никогда не узнает. Я спросил я сам, как такая жена может расквитаться с таким мужем, и стихотворение начали складываться. Так что в некоторой степени это своего рода стихотворение о мести. Я также считаю это ars poetica. Это кажется автобиографичны, как это часто бывает в стихах от первого лица, но к тому времени читатель доходит до конца стихотворения, надеюсь, он или она понимает, что там были какие-то фабрикации. Вот что делает жена; вот что делает поэт.Но вы правы — читатели часто предполагают, что стихотворение полностью автобиографично, они смущены и извините за моего бедного мужа. Собственно, это его самое любимое из моих стихотворений. Или я должен сказать его любимое из тех, что он читал?

Gash:
Как поэзия изменила вашу жизнь?

Lockward:
Поэзия дала мне вторую жизнь. Я нашел поэзию — или она нашла меня — когда Я был настоящим взрослым. К тому времени, как я начал писать, у меня было три подростки и карьера учителя английского языка в средней школе.Поэзия открыла для меня целый новый мир — внешний и внутренний. Пять лет назад я оставил свою преподавательскую работу, чтобы более активно заниматься тем, что стало моей страстью. Время моего отъезда не могло быть более удачливым, чем в то первое лето я познакомился с моим самым лучшим издатель и подписал контракт на мой первый полнометражный сборник. я затем было время, чтобы помочь продвинуть книгу, почитать и насладиться острые ощущения от всего этого. Теперь у меня есть больше времени для письма, чтения и собираюсь на поэтические мероприятия.Мне больше не нужно все запихивать в июль и август. Поэзия больше не на задворках моей жизни, а на в самом центре.

Запаз:
И ваша внутренняя жизнь тоже изменилась?

Lockward:
Да, как поэт, я более смелый и рискованный человек, чем в моем «настоящем». жизнь. «В письме я обнаружил, что могу постичь глубину эмоциональная интенсивность, которую я иначе маскирую, подавляю или избегаю. И я обнаруживаю, что каждый день очень волнует и заряжает энергией, когда я у меня в голове зарождается стихотворение.

Gash:
Не могли бы вы сказать что-нибудь о структуре Красного платья Евы?

Lockward:
Моя история, наверное, довольно типична. Я отправил рукопись для около шести лет, каждое лето проводя недели, отсеивая более слабые стихи, добавляющие новые, надеюсь, лучшие стихи. Эти замены потребовало переосмысления общей структуры. К тому времени, когда я был готов собрать то, что стало Eve’s Red Платье, у меня было пять стихов Евы, так что предложил пять разделов, каждый из которых начинался стихотворением Евы.Я не хотел сюжетную линию, но я видел своего рода прогрессия среди этих пяти стихотворений. Я поставил «Ева аргументирует против Совершенство «сначала, поскольку это кажется мне отречением, шагом к независимость. Третий раздел заглавного стихотворения начинается с танца Евы. в ее сексуальном красном платье. Последний раздел начинается с «Собственного сада Евы»; здесь Ева объявляет о своей независимости. Я не хотел библейские намеки приобретать слишком большое значение, поскольку я рассматриваю их только как отправные точки; моя Ева более современная, чем библейская.И не она всего одна женщина. Существуют различные проявления ее разрозненности. на протяжении всей книги. Меня также интересуют дурацкие женщины, женщины, которые зависнуть на краю. Каждый раздел заканчивается стихотворением об одном из женщины, все они сестры Евы. В какой-то момент я решил мотивы для пяти разделов — семейные корни, фрукты и овощи, в одежде или без одежды, танцы и так далее.

Gash:
Над чем вы сейчас работаете? Любая смена, или вы работаете в тем же вена?

Локворд:
Определенные предметы в красном платье Евы продолжают интересовать меня, и я нахожу я пересматриваю их.Я написал немало стихов о фруктах и овощи, но, кажется, я не насытился ими. Поставка изобилие, а метафорические возможности соблазнительны. Так что я не делаю извиняюсь за то, что недавно написал стихотворение об артишоке. я не мог устоять перед всеми этими слоями и мягким сердцем внутри.
Конечно, я всегда в поисках новых материал. В последнее время я проводил больше интернет-исследований в рамках своей квест. Когда я писал стихотворение о червях, я поискал в Google и нашел всевозможную полезную информацию и словарный запас, относящиеся к червям.Я также пытался расширить свои знания о формах. Я остаюсь больше привлечены к свободному стиху, но я думаю, что мой свободный стих может чувствовать эффекты некоторых формальных стратегий. Недавно я внимательно посмотрел на Антология стихов в прозе Рэя Гонсалеса «Без границ» (Tupelo Press, 2003), и особенно ее тянуло к Нин Эндрюс, возможно, потому, что она Также есть стихотворение об артишоке. Я еще не смог сделать я отказываюсь от разрыва строки, просто не могу этого сделать, но некоторые из стихи в моей новой книге «Что нас кормит», иметь более длинные линии и более квадратный вид.
Работая над этой книгой, я знал, что мне это не нужно. быть дубликатом моей первой. Снова есть стихи о еде, но они посвящены разным видам еды, а сборник посвящен жажда и других вещей. Речь идет о различных способах, которыми мы питаемся или не питаемся. Структурный план этой книги тоже совсем другое.

Gash:
Что мешает вам писать?

Lockward:
Страх неудачи находится в верхней части списка.Ты знаешь что подумал: «О, я просто напишу плохое стихотворение, так зачем беспокоиться?» Когда Я был ребенком, лет 10 или около того, я был неплохим дайвером. Одно лето мужчина заметил, что я делаю великолепные погружения в бассейне, и предложил научи меня. Какое-то время мне становилось все лучше и лучше. Но потом он хотел, чтобы я перейти на следующий уровень и сделать вдвое больше и втрое больше, и я стал боится как получить травму, так и потерпеть неудачу. Постепенно я начал сокращение вместо того, чтобы двигаться вперед, пока я не стал делать больше чем обычное ныряние с лебедем или складной нож.В старшей школе я однажды попробовал за черлидинг и не попал в состав. Я больше не пробовал, сказал Я потерял интерес.
Когда я начал писать стихи, я пообещал себе что я бы наделал впереди несмотря ни на что. Меня воодушевил поэт, который сказал мне, что нет как бы вы ни были успешны в других сферах жизни, вы не можете научиться это не новичок. Вы должны пройти ученичество. я все еще делаю это, все еще делаю несколько подтяжек живота.
Еще одно препятствие — отсутствие идей, материал.Я не обычный поэт — хотел бы я им, но я пришел чтобы понять, что я действую не так. Я, кажется, получаю несколько шашки собираются. Затем я неделями работаю над пересмотром и, как правило, не делаю новые вещи одновременно. У меня бывают периоды, когда вроде ничего не бывает происходит. Возможно, это необходимые периоды размышлений, наблюдение, слушание. В конце концов, мне не терпится вернуться к пишу. Когда я слишком долго не пишу что-то новое, я перехожу к чтения. Я общаюсь с поэтами.Я погружаюсь в поэзию.
Конечно же, лень — еще один камень преткновения. я можно также назвать это отсутствием дисциплины. Это так легко и заманчиво пусть во время написания отвлекают. Найти время — это не проблема. Но иногда сложно использовать время. Всегда это начать это сложно. Как только я начал, я просто продолжаю идти. я становитесь очень возбужденными и напряженными. И я люблю работать над исправления, формирование стихотворения, изменение его, поиск чего-то, чего у меня не было ожидал найти.

Gash:
Что вас привлекает в стихотворении?

Lockward:
Мне нравятся стихи, которые предлагают ясность, которые дают мне что-то вначале чтение, но не все, стихи, которые призывают меня к другому чтению и другой. Я люблю элемент тайны. Я хочу быть немного сбитым с толку. И удивлен — мне нравится, когда стихотворение принимает оборот, которого у меня не было ожидается. Я хочу некоторых осложнений. Бриджит Пегин Келли в ней последняя книга, The Orchard (BOA Editions, 2004), есть строчка о «усложнение воздуха.»Я думаю, что это то, что делают хорошие стихи — они усложняют воздух. Я недавно прочитал стихотворение в Прерии Шхуна (Весна 2005), что делает то же самое с воздухом, которым я дышу. Это Крис Форхан:

Черный

Шлам на краю поля, стоячая вода, решетчатый забор
и его тень из рикрека. Мастерок язык.
Тюльпан укорененный в черном, сверчок пропитанный им.
Маска из кедрового свиристеля. Глаз Бекаса, лицо мухи.
Толчок делает это, если ты молод достаточно.
Моя челюсть отвисла и черный прыгнул в,
черная селезенка, черный мозг, черный автомобиль
выезжает с проезжей части, повернул на вершину холма в
, затем в полдень, черный в синем костюме.

Не могу сказать, что буквально означает это стихотворение, но меня оно заинтриговало. я привлекают его звуки — звуки s, k и t, повторение чернить. И загадка — откуда эта машина? Есть ли Водитель? Пункт назначения? Это стихотворение вызывает много вопросов; это хорошо для стихотворения.Тем не менее меня иногда привлекает стихотворение, которое прямо говорит то, что хочет сказать, которое осмеливается будь простым; например, очаровательная любовная поэма Венди Коуп «Апельсин». Теперь это стихотворение прямо на поверхности. Я не сомневаюсь в том, что это говоря, и все же я восхищаюсь его простотой. А иногда не так каково чувство любви? И то, как апельсин может доставить такое удовольствие, когда вы счастливы — это кажется мне правдой. Я тоже очарован выражение любви через апельсин.

Gash:
Кто некоторые из ваших современных героев и героинь?

Lockward:
Это всегда трудный вопрос, потому что очень много поэтов повлияли на мою работу, научили меня тому, что мне нужно было знать, и поощряли меня. Так что я оставлю многих, кого следует включить, но я укажите на трех женщин-поэтов: Линду Маккарристон, Шэрон Олдс и Ким Аддоницио, все они оказали на меня сильное влияние, когда я только начинал написать. Мне нравилось, что они говорили о семейной жизни, и я восхищалась их готовность противостоять трудным темам, уходить в темноту, скрытые, запрещенные места, чтобы поднять скалу и посмотреть, что вылезло.Ева-Мэри Маккарристона (TriQuarterly Books, 1994) было откровением что можно сказать. На фестивале Dodge Poetry Festival я услышал Маккарристона говорить, и я восхищался тем, как она бесстрашно признавала автобиографические элементы в ее стихах, хотя она имела дело с острые темы, такие как инцест и другие виды насилия в семье. Она действительно гремели скелеты в туалете. Она сказала, что как поэт хотела выбивать двери, и я подумал, что тоже хочу это сделать. Шэрон Олдс также пишет на острые темы.Но ее позиция по обсуждению Автобиографические элементы прямо противоположны Маккарристону. Она скажу только, что стихи «с виду личные». я думаю что также требует мужества, чтобы отказаться дать читателю больше, чем в Стихотворение. Я нашел это освобождающим, позволяя мне обоим иметь дело с фактами. и лгать и не говорить, что есть что. Рита из Аддонизио и Джимми (BOA Editions, 1997) привел меня на темную сторону любви, и я обнаружил, что это довольно захватывающее место. Мне нравится мужество Аддоницио.И я находят интригующим парадоксом то, что она такая предприимчивая, но при этом интересуются традиционными формами. Но все три поэта осторожны практикующих ремесло, смелых в стиле и голосе, как и в предмет. И хотя каждый изначально привлекал меня своей смелостью и тьма, каждая из них обладает глубокой способностью к нежности. Я считаю, что привлекательное сочетание.
Конечно, я восхищаюсь многими мужчинами-поэтами. Мне нравится Стивен Добинс за его универсальность и диапазон. «Фрагменты» — это такое нежное, любящее и грустное стихотворение.Тогда вы читаете «Bleeder» и ничего себе! И Филип Левин, слушая его запись и слыша, как он читает: «Пусть Me Be. «Был эта удивительная фраза: «Если не считать курения, люди говорили, что я похож на Иисус. «Я любил богохульство и юмор. Мне нравится Levine’s жесткость, то, как он справляется с Детройтом, с работой и тяжелыми временами. Но потом Вы читаете «Для Фрэн», и в этом есть нежность. Другой поэт, которого я обожаю это барон Вормсер. У него есть «остроумие» в ренессансном смысле слова, то есть глубина интеллект и умение говорить.Он создает прекрасных персонажей, имеет большая способность к состраданию и, вероятно, одна из лучших поэзии учителя в Америке.

Gash:
Как вы относитесь к написанию статей о потерях и боли?

Локворд:
Мне это нравится. Меня больше интересуют стихи о том, что было потерян, чем я в стихах о том, что было найдено. Меня не интересует стихи о курином супе, которые, кажется, полны решимости заставить меня быть счастливой. Конечно, я хочу быть счастливым, но, как говорит Дональд Холл: «Счастливое стихотворение спит на солнышке.»Такие стихи могут доставить мне минутное удовольствие, но они не остаются со мной, не перезванивают мне для следующего чтения. Разрешите уточним: мне нравятся стихи о счастье, если они признают его противоположность. Поэма Джейн Кеньон На ум приходит «счастье». Счастье, по ее словам, приходит ко всем нам в какое-то время, часто неожиданно. Большой! Но потом она также признает «немилосердные часы вашего отчаяния». Для меня стихотворение приобретает текстура и честность своей способностью жить с противоречием. И давай посмотрим правде в глаза это — мы все сборище неудачников.Я прогулялся сегодня и нашел кольцо ключей, потерянных на тротуаре; конечно, я сразу подумал о бедном человеке, который скоро потеряет эти ключи, и тогда я подумал об «Едином искусстве» Элизабет Бишоп. Тема как раз там — это подарок, и у него безграничные возможности. Существует так много разного рода потери, одни значительные, другие незначительные, одни материальные, другие духовные. Мы теряем людей, о которых заботимся. Мы теряем иллюзии, наша молодость, наши умы, наши собаки, даже наши волосы! Писать о потеря может быть трудной.Я, возможно, не захочу идти туда, куда идет стихотворение меня, но я все равно стараюсь смело идти вперед. Есть что-то исцеляющее и воодушевляет писать о потере. Однако я делаю это не ради терапия; всегда принуждение к ремеслу. И если я останусь, очень ну тогда я останусь. Но я тоже люблю разнообразие. Я не пишу исключительно о потере. И не все мои стихи мрачны и грустны. Пока получаю удовольствие Из-за того, что у меня вырвалось сердце, я также люблю посмеяться.

Gash:
Что для вас значит дом?

Lockward:
Я думаю о греческой концепции ностоса. и тоска, что Одиссей для дома, для того места, где он когда-то был счастлив.Из многих темы в «Одиссее», для меня это наиболее убедительно. Но что, если у тебя не было счастливого дома? Что, если нет дома, куда можно было бы вернуться? я подумайте, как дом становится своего рода присутствием в жизни, как это отсутствие может быть наполненным воображением, и как поэт движется взад и вперед между памятью и воображением. Дом — такое плодородное поле. Есть физическая структура дома со всеми ее метафорическими возможности, семейная динамика внутри дома, ожидание и страх покинуть дом или вернуться домой, а также тоска по дому или домой болезнь.
Дом — это место, где мы принимаем пищу, но иногда мы оказываемся голодными не только по еде. Как дом питает или не воспитывать нас — важная тема для меня. В доме, где я выросли, родители почти не разговаривали друг с другом. Но посторонним мы выглядела как идеальная семья. Так что меня преследует и то, чем был дом, и чем это не было и по разнице между внешний вид дома и действительность. Меня также интересует секреты, которые хранятся в доме, и необходимость рассказать эти секреты, чтобы раскрыть бобы.У меня нет проблем с раскрытием секреты в стихах. Но помимо того, что я уже сказал, я неудобно говорить на публике форум о секретах моего дома, а не потому, что они уродливее и стыднее, чем у кого-либо другого, но потому что такие откровения препятствуют тому, что я свободно раскрываю в стихах и что я не стесняйтесь придумывать. Я не хочу, чтобы меня считали исповедником поэт; поэтому я не признаюсь признаться. Я также не хочу подпитывать романтический миф о замученных поэт.Почти все, кого я знаю, в той или иной мере боролись или страдали. У каждого есть своя история. Поэту нужно больше, чем рассказ. Ей нужен мозг, мощное воображение и решимость изучить ремесло. Само стихотворение можно рассматривать как метафорический дом, требующий своя архитектура, строительство и декор.

Gash:
Как вы относитесь к тому, чтобы писать о сексе?

Lockward:
А вот тема, от которой я никогда не устаю. Мы живем в таком сексуальном, сладострастный мир.Мне особенно интересно делать сексуальным то, что не является сексуальный. Например, пользоваться шампунем в салоне красоты — это сексуально, и все такое. прикосновение, массирование и намывание. И есть ли что-нибудь сексуальнее, чем Томатный бифштекс Джерси на пике спелости? Но я не могу есть помидоры, поэтому чувствую себя обделенной; Я тоскую по ним. Когда я вижу кого-то еще съедая сочный помидор, я испытываю желание. Я снова возвращаюсь и снова о связи между едой и сексом. Мощное влияние Это был фильм 1963 года «Том Джонс».Незабываемая сцена в Том и женщина, которую он встречает в трактире, сидят на противоположных концах улицы. стол и приступайте к еде так, чтобы это выглядело вызывающе вызывающе. А также позвольте мне сказать, что я нахожу наводящее больше соблазнительным, чем графическим. Пилинг без одежды сексуальнее, чем быть голым. Подумайте о сэре Томасе «Они бегут от меня» Вятта. Свободное платье женщины падает с нее плечо — очень чувственное. Непристойности плавают в моей голову весь день, но они почти никогда не переносят это на бумагу. Они тоже легко, и большинство из них потеряли свою силу из-за чрезмерного использования.Я более заряжен словами, которые звучат непристойно, но таковыми не являются. Я храню список таких слов в моя записная книжка — дятел, щекотка, мизинец. Сказочные слова мой добрый разговоров о сексе.

Gash:
Ваше стихотворение «Пропавшая жена» начинается эпиграфом с бампера. наклейка с надписью:

Жена и собака пропала.
Награда для собаки.

Итак, мы сразу узнаем, что собака нужна, а женщина — нет. Мы узнают, что жена и ее собака спланировали побег и ушли укрытие в лесу.Позже, когда на собаку надели ошейник и вернули в хозяин, он спит на стороне жены кровати, «хныкая, уткнувшись мордочкой в ​​ее подушку, вдыхая ее запах волосы ». Еще в лесу, жена

. . . ходит
на четвереньках, никому не идет, не выполняет
трюков. Она довольна. Только иногда
ей становится одиноко, помнит, как он прикасался к ее щеке
и утешал ее, когда она дергалась
и терзала во сне.

Это собака, по которой она скучает. Я ошибаюсь, полагая, что он ее настоящий возлюбленный?

Lockward:
Вы ​​не ошибаетесь, предполагая это. Когда я редактировал это стихотворение, Я понял, что финал получился немного неоднозначным. Кто такой «он» — собака или муж? Я подумал, как это исправить, но потом решил уйти Это. Мне это кажется более многозначительным и интересным, чем если бы я уточнил, какой я имел в виду. Я думаю, что жене не хватает человеческого комфорта и товарищеские отношения, но не мужа.Он обращался с ней как с собакой; Теперь она скучает не по нему, а по его собаке. Это случай «Настоящая собака, пожалуйста, пожалуйста» Встаньте.
То, что она предпочитает свою пушистую собаку, предполагает ее ходьба на четвереньках.

Gash:
Жена жила с ним в необузданной роскоши свободы, где не было необходимости выполнять трюки, где она не прикидывалась мертвой больше. И она ни за что не пошла. Вы хотите сказать, что жена нашла свое истинное «я» в бегстве от фальши брака?

Lockward:
Да, жена нашла более искреннее «я» и жизнь в лесу.я также играет с сексуальным подтекстом в строчках вроде «она» не выполняет уловки «. Я хочу предположить, что муж плохо обращался с ней
, и единственный способ, которым она могла выдержать прикосновения мужа, — это заставить сама эмоционально мертва. Для мне самая печальная строчка в стихотворении: «Они разучились / как переворачиваться и играть мертв «. Я бы не стал говорить, что жена теперь счастлива, но она нашла удовлетворение. Ей одиноко, но она больше не боится.

Gash:
Мне нравится ваша игра со словом «пропал без вести».»Большая часть печали Стихотворение кажется в том, чего не хватает. Отсутствие подразумевает неудачу, отсутствие, потеря. Вы имели в виду эти варианты слова?

Lockward:
Да, конечно. Я люблю игру слов. Словарь — мой друг, в отличие от тезаурус, от которого я мало пользуюсь. Идея «пропущенных» пробегов повсюду в красном платье Евы. Созвездие связанных стихов: «Тайна пропавшей девушки», «Стилизация отсутствия дочери», «Ноги ее дочери», «Потеря блюза», «Пропавший пульт» и несколько других.
Вы ​​снова найдете эту тему в моей новой книге, но там, как правило, не хватает мужских фигур.

Gash:
Стихотворение похоже на адрес — как будто есть значимый другой с которым жена делится своим состоянием.

Lockward:
Меня интересует и радует то, что вы говорите это, поскольку стихотворение находится в третий человек. Я боролся с точкой зрения, но это стихотворение это должно быть третье лицо. Я хотел интимного голоса, но это не так история, которую оратор может рассказать о себе от первого лица не будучи сентиментальным и самосознательным
.

Gash:
Ваша работа отражает женскую чувственность. Вы используете чудесную самку изображения, относящиеся к одежде: купальный костюм старухи, красный цвет Евы. платье, бабушкин пиджак, белое атласное свадебное платье, Имельды туфли. Вы исследуете сложные отношения между мужчинами и женщинами с точка зрения женщины. Многие женщины в красном платье Евы перемещаются в мире мощный мужчины. Вы проявляете к этим женщинам огромную симпатию. Вы агитируете за женщины в красном платье Евы? Делать вы считаете себя писателем-феминисткой?

Lockward:
Мне приятно думать о себе как о феминистке, но я чувствую сопротивление ярлык «писательница-феминистка».»Я пишу не из желания вызвать политические или социальные изменения, или чтобы передать сообщение или занять позицию. Мне кажется, что сам писательский процесс более личный. Я женщина поэт, которая интересуется женскими проблемами и женской жизнью, вот что я напишите о. Я забочусь о женщины в моих стихах и некоторые из них агитируют за независимость, некоторые из них получают даже за обиды, нанесенные им, некоторые из они агитируют за руководящие должности. Но я пытаюсь обеспечить равные права для женщин? Я хочу равных прав для женщин и может это просачивается, но я сознательно не использую для этого свою работу цель.Я говорю через этих женщин? Возможно, в какой-то степени но это не я; они мои творения. Когда я написал пять Евы стихи в моей книге, я играл с идеей Евы из сада. Сможет ли она найти ее из-под контроля отца и мужа? собственный сад? Создать свой рай? При транспортировке в двадцать первый век, как бы она поживала? Да это феминистки беспокойства, но я не собиралась делать книгу феминистским манифестом, что не значит, что это нельзя было так читать.Но кажется мне кажется, что функция критики — найти большее значение, если есть. Моя работа — писать стихи, практиковать ремесло, чтобы творить искусство как могу.

Gash:
Каковы ваши уникальные поэтические качества?

Lockward:
Это сложный вопрос! Трудно выйти из себя и увидеть, что я с критическим взглядом. Так что я немного избавлюсь от этого и скажу вам то, что говорили другие, — мои уникальные качества. Некоторые сказали, что у меня изворотливое чувство юмора.Меня это немного щекочет, потому что я часто не понимаю Я был смешным, пока не прочитал стихотворение вслух, и люди не засмеялись! После чтение в моем местном библиотекарь сказала, что я «бесстрашный» поэт. Мне нравится, что. Я маленький трус в реальной жизни, но в поэзии я действительно стараюсь просто продвигаться вперед. Несколько поэтов сказали, что мои стихи возбуждают их и голоден. Мне также нравится этот анализ, особенно роговая часть. И мой друг-поэт сказал, что некоторые из мои стихи вызывают у нее желание бежать в ближайшую пекарню.Некоторые сказали, что я иметь отчетливый и необычный поэтический голос. Несомненно, самый частый ответ, который я получаю, заключается в том, что между моим поэтическим голосом есть несоответствие или персона и настоящий я. Я подозреваю, что люди считают меня настоящим немного разочарование. Возможно, они ожидали кого-то более увлекательного и интересного. непослушный. Но что мне нравится в написании стихов, так это то, что это позволяет мне быть безрассудным и дерзким и делать то, что я обычно не делаю — танцевать а штурмуют, поджигают, забирают любовников.

Gash:
Не могли бы вы прокомментировать свой стиль чтения? Это необычно и кажется заниженная и классная.Он медленный и музыкальный, и мне это нравится. Есть это были разработаны сознательно?

Lockward:
Всю свою жизнь каждый раз, когда я открывал рот, меня спрашивали: «Где ты откуда? «Люди думают, что у меня какая-то странная акцент. Когда я учился публичным выступлениям в колледже, я никогда не получал лучшего чем C; профессору не понравился мой голос. Так что меня радует, когда кто-то хвалит мой стиль чтения или даже приписывает мне его наличие. На самом деле это не то, что я пытался культивировать, но я получил хорошая помощь много лет назад, когда я был начинающим поэтом в Морозное место, так нервничал, что едва мог говорить.Горстка более опытных поэты предложили провести мастер-класс по чтению стихов вслух. Я узнал как дышать так, чтобы перехитрить нервозность. Я научился замедляться, смотреть в глаза, проецировать мой голос (хотя у меня нет большого голоса и я предпочитаю читать с микрофоном). Мне не нравится сильно стилизованное чтение, например шепотом доставка или крик-стихотворение-в-аудитории доставка или рукопожатие-доставка-все, что я нахожу отвлекает. Я бы сказал, что мой стиль во многом зависит от того, каждое слово, каждый слог — все они важны.Наверное, главное для меня это позволяет словам входить в мое тело, чувствовать их внутри меня их биение и ритм. Я также добавлю что я всегда хожу на чтение, подготовленное для чтения. Я планирую то, что я собираюсь читать и практиковаться заранее, как если бы я пел на концерте. Это мое пение.

Gash:
Что для вас значит ваш успех; например, имея твое стихотворение выбран в качестве одного из десяти стихотворений, которые Кейлор прочитал на дуэли. Программа антологов?

Lockward:
После того, как это стихотворение выбрано мистеромКейллора за включение в «Хорошие стихи» для Hard Times был большим кайфом. Когда я сказал своему дочь, которая он и Билли Коллинз читали вместе на 92-й улице Y в Манхэттен, она предложила пойти на чтение. По пути в город, мы создали эту прекрасную маленькую фантазию о том, как это было бы круто если бы мистер Кейллор прочитал мое стихотворение. Когда фантазия сбылась, когда он сказал мое имя и прочитанное мое стихотворение, мы оба были просто вне себя. И я был так счастлив, что моя дочь была со мной посреди всего этого Заполненный зрительный зал.Я думаю, это дало ей повышенную оценку то, что я делаю, и понимание того, что поэзия действительно имеет большое значение людей. Конечно, употреблять слово «успех» — своего рода ирония. когда говорят о стихах. По большей части, для большинства из нас это успех так мал. Но это также мило, возможно, потому, что так тяжело завоевано и незапятнанный коммерциализмом. Каждый «успех» невелик, например, попасть в хороший журнал, может быть, тот, который вы пытались завести в течение многих лет; попросили написать стихотворение для прекрасного нового антология; аудитория из двенадцати человек энергично аплодирует на чтение; теплый положительный отзыв; первая книга, затем еще одна; ан электронное письмо от незнакомца, который просто хочет сказать, что конкретное стихотворение много значил для него или для нее.Тем не менее, я готов поспорить, что большинство людей, которые живу на моей улице и понятия не имею, что я поэт.

9 любовных стихов, чтобы признаться в любви: Femme Actuelle Le MAG

По мере приближения Дня святого Валентина некоторые пары уже начинают планировать мероприятия и подарки. Цель ? Проведите незабываемый момент со своей второй половинкой. Свидания — это также время, чтобы раскрыть свои чувства другим, но это не всегда легкая задача.Страх быть отвергнутым или неуверенность в себе может сдерживать человека, который хочет признаться в любви своему партнеру.

Застенчивый или замкнутый человек может столкнуться с трудностями в своих эмоциях. Однако есть гениальные способы сделать решительный шаг и признаться в любви. Таким образом, вы можете сделать ставку на написание или чтение стихотворения, чтобы дать другому человеку понять, что вы чувствуете.

Пара: какие стихи отправить второй половинке?

Французская литература полна красивых стихов о любви.Великие поэты написали тексты о признаниях в любви. Виктор Гюго, Феликс Арверс, Артур Рембо… Этим известным авторам удалось описать чувство любви. Поэтому стихи — хорошее решение признаться в своих чувствах второй половине. Просмотрите их, чтобы найти тот, который лучше всего подходит для вашей романтической ситуации. Несколько примеров могут вас вдохновить:

Скрытая любовь , выписка из коллекции Мои потраченные впустую часы, Феликс Арверс (1833 )

«В моей душе есть тайна, в моей жизни есть тайна»,

Вечная любовь в задуманном моменте:

Зло безнадежно, поэтому пришлось заткнуться

И кто бы это ни сделал, так и не узнал.

Увы! Я пройду мимо нее незамеченным,

Всегда рядом, но одиноко.

И я проживу на земле до конца,

Ничего не смея просить и ничего не получив.

Для нее, хотя Бог сделал ее сладкой и нежной,

Она следует своей дорогой, отвлекаясь и не слыша

Этот ропот любви поднялся по его стопам.

К суровому долгу, благочестивый,

Она скажет, читая эти стихи, все наполненные ею

«Так кто эта женщина?» И не поймет. «

Forever , выписка из коллекции Красный блокнот François Coppé (1892)

«Божественная надежда, которую нам удается создать двоих
И тех двоих, которые мы разделяем,
Надежда любить долго, любить всегда, любить
С каждым днем ​​все больше;

Вечное желание, химерическое и трогательное,
Вздохи влюбленных,
В тот восхитительный момент, когда, ища друг друга,
Их губы дышат;

Это разочаровывающее желание, эта дорогая обманчивая надежда,
Мы никогда не говорили об этом;
И больно видеть, что мы этого боимся,
Хотя это в наших душах.

Когда я шепчу тебе, опрошенный любовник,
Сладкий ответ,
Это слово: — Навсегда! — на губах, которые у меня есть,
Без моего произношения;
И хотя родное эхо говорит это в вашем сердце,

Твоё молчание такое же
Пока у тебя на груди умирает от томности
Клянусь, я люблю тебя.

Какое значение имеет прошлое? Какое значение имеет будущее?
Самое лучшее,
Это вера в то, что этому не должно быть конца,
Иллюзия часа.

И когда я тебе скажу: — Навсегда! — ничего не делай
Кто развеивает эту мечту,
А тем нежнее поцелуй твой на мой
Наклонись и протяни! «

Видеть друг друга как можно больше , отрывок из сборника Новые стихотворения , Альфред де Мюссе (1850)

«Видеть друг друга как можно больше и только любить друг друга,
Без лукавства и обходных путей, без стыда и лжи,
Без желания, обманывающего нас, или грызущего нас угрызений совести,
Живите вместе и отдавайте свое сердце вообще раз;

Уважай его мысль, насколько мы в нее погружаемся,
Сделай ее любовью день вместо сна,
И в этой ясности дыши свободно
Так дышала и пела Лора своего возлюбленного.

Ты, чей каждый шаг касается высшей благодати,
Это ты, твоя голова в цвету, ты считаешь себя беззаботным,
Это ты сказал мне, что ты должен любить вот так.

И это я, старое дитя сомнения и богохульства,
Который слушает тебя, думает и отвечает тебе так:
Да, мы живем по-другому, но мы так любим. «

Напишите собственное любовное стихотворение

Вы каждый год ищете оригинальную идею для празднования Дня святого Валентина? Почему бы не начать писать стихотворение для своей второй половинки? Это красивое внимание обязательно не оставит равнодушным и удивит вашего партнера.Своими словами вы можете признаться ему в любви в форме сонета, оды, баллады или даже рондо. Варианты написания многочисленны и разнообразны. Может быть сложно взять на себя роль поэта, но вы можете черпать вдохновение в различных произведениях Виктора Гюго, Альфреда де Мюссе или Луи Арагона, чтобы написать стихотворение.

⋙ Откройте для себя 9 стихотворений, чтобы признаться в любви

Читайте также:

⋙ Пара: 15 вызовов, чтобы сломать рутину

⋙ День святого Валентина 2021: наши идеи подарков для пар, чтобы вместе насладиться

⋙ 6 лучших занятий, которые можно сделать дома вдвоем

Сообщение мужа | Староанглийский поэтический проект

Теперь хочу рассказать
кроме тебя —
род деревьев
Просыпаюсь от семян
внутри меня….

… Я должен поставить
в другой стране…
соляные потоки…

Довольно часто
в лодке I
искал позвоночник,
дома героев
где мой мужественный лорд
присылает мне…
через высокие залы —

Я пришел сюда
на палубе корабля,

а теперь должно
знать как
вы задумываетесь
в вашем уме
содержательная любовь
моего хозяина.

Смею команду —
найти там
дерево-постное —

Что он вам предлагает
запрос тогда,
тот, кто рубил этот лес
так что бы вы
вспомни себя
его обещания
с сокровищами

в корпусе вашего остроумия,
что вы двое
часто говорил о
в былые времена,

до вас двое
были разрешены
в медовых городках
усадьба,
жить на одной земле,
заниматься любовью
друг другу.

Вендетта загнала его
из его победоносного племени
теперь он заказывает вам
себя
получить инструкции с удовольствием,
беспокоить воды —

, потом вы услышали
на прибрежных скалах
скорбная кукушка
пение в ветвях.

Не допускать
себя до конца
это путешествие потом —
ни один живой человек не может
помешать твоему курсу.

Ищи уже море,
усадьба чаек —
сидеть в море
корабль, так что вы можете найти
ваш муж —
на юг отсюда
по дороге вод,
где обитает ваш господин
в своих надеждах и мечтах.

Ему не подходят мирские желания
больше в его уме, об этом он сказал мне,
при полном вооружении
Дай бог нам двоих…
вместе потом
нам разрешено
перед людьми и друзьями…

прибитых кольца — хватит
приличное золото…
незнакомцы держатся дома
прекрасная земля….

… герои, хоть вот друзья…

движимый необходимостью
мчится на корабле
молодой на волнах
должен выйти
на путях,
жаждет поездки
должен смешиваться с морскими течениями.

Сейчас мужчина
покорил
его беды —

не хочу
желания в нем,
не лошади и не сокровища,
ни радостей медовухи

любой из них
по всей земле,
сокровища графа,

княжеская дочь
если он владеет
вы оба
над его древней клятвой.

Вместе я должен выбрать
S и R как один, EA, W и D,
объявляя присягу,

так что желает
для обслуживания этого компактного,
этот супружеский договор,
пока он еще жив,
что вы двое часто
говорил о
в былые дни

[ Мьюир и некоторые другие редакторы видят M-руну, а не D-руну (у первой более длинные ноги).Есть объяснения того, что руны предназначены для шифрования. Мюр считает, что знаки препинания вокруг рун указывают на то, что их следует рассматривать как отдельные слова. Вместе они пишут «SWEARD», но это слово здесь действительно не имеет смысла («sweard» — это покрытие или дерн над землей). ]

Элизабет Барретт Браунинг: жизнь, поэзия, отношения и «Как я люблю тебя?»

Элизабет Барретт Браунинг, вероятно, больше всего помнят сегодня за ее волнующие любовные стихи, вдохновленные ее тайными отношениями с другим поэтом Робертом Браунингом.Но о ее жизни и работе стоило помнить гораздо больше, чем просто романтика. Писательница боролась с хронической болезнью и удушающими ограничениями, наложенными на ее пол, и стала одним из самых влиятельных поэтов викторианской Англии, выступавшим за женские свободы, реформы детского труда и отмену рабства.

Элизабет Барретт Браунинг: быстрые факты

Родился: 6 марта 1806 г.

Умер: 29 июня 1861 (55 лет)

Супруг: Роберт Браунинг, женат в 1846 году

Родители: Эдвард Баррет Моултон Барретт и Мэри Грэм-Кларк

Дети: Роберт Видеман Барретт Браунинг (известный как «Ручка» Браунинг), год рождения 1849

Самые известные произведения: Аврора Ли , Сонеты из португальского (в том числе знаменитые строки «Как я люблю тебя? Позволь мне сосчитать пути»), Беглый раб в Паломнической точке, Casa Guidi Windows, Проклятие нации

Родившаяся 6 марта 1806 года, Элизабет была старшим ребенком Эдварда Барретта Моултона Барретта и Мэри Грэм-Кларк.Когда ей было три года, ее отец приобрел Hope End, поместье площадью 500 акров в Херефордшире, и приступил к строительству большого необычного дома собственного дизайна для своей жены и 11 оставшихся в живых детей. Благодаря значительному богатству Эдварда, которое происходило от рабовладельческих ямайских сахарных плантаций его семьи, Элизабет была изолирована от ряда ограничений, наложенных на девочек в то время. В своей семье, известная как «Ба», она любила устраивать беспорядки на территории, ловить рыбу, кататься на лошадях и играть с луками и стрелами.

Любовь Элизабет к писательству была очевидна с юных лет. Ее отец поощрял эту страсть, позволяя своему так называемому «поэту-лауреату« Конца надежды »жадно читать в своей обширной библиотеке и поручая ей писать. У него даже было одно из ее стихотворений, The Battle of Marathon , опубликованное в частном порядке, когда она была еще подростком. Как показывает это стихотворение, не по годам развитая молодая писательница очень любила классику, а также находилась под влиянием романтиков, особенно Шелли и Байрона (героев ее подростковых романтических фантазий).Эти писатели оказали глубокое влияние на открытие Элизабет собственного голоса, о чем она размышляла в подростковом возрасте: «В девять лет я испытывала огромное удовольствие от излияний моего собственного воображения в украшенных драпировках стихотворений… В десять мои стихи были полностью сформированы стиль написанных авторов, и я читал, что мог бы написать ».

Отец Елизаветы опубликовал одно из ее стихотворений «Марафонская битва», когда она была еще подростком. (Фото: Print Collector / Getty Images)

После этого идиллического начала судьба семьи Барретт изменилась.В 1828 году умерла мать Елизаветы Мэри, а в 1832 году семья получила еще один удар: Эдвард был вынужден продать Хоуп-Энд после финансовых трудностей и затяжного судебного разбирательства, в котором дальний родственник оспорил его наследство. После переезда в Сидмут в Девоне семья поселилась на лондонской Уимпол-стрит в 1838 году. Вскоре писательская карьера Элизабет начала расти, и ее работе уделялось все больше внимания (подробнее ниже). Между тем, опустошенный потерей жены и любимого семейного дома, отношения Эдварда со своими детьми становились все более сложными.Хотя он во многих отношениях был любящим, он также мог быть нуждающимся, властным и властным. Это желание держать своих детей рядом создавало атмосферу, часто вызывающую клаустрофобию.

Элизабет Барретт Браунинг, на фото с сыном в Риме. (Фото Hulton Archive / Getty Images)

Какой болезнью страдала Елизавета?

В возрасте 15 лет Элизабет заболела неизвестной болезнью, которая привела к изнурительному хроническому заболеванию, которое длилось до конца ее жизни. Хотя точный диагноз невозможен, считается, что поствирусный синдром мог привести к стойкому заболеванию легких, например, к бронхиту.Периодические волны плохого здоровья часто заставляли Элизабет оставаться в спальне на недели или даже месяцы, по предписанию врачей и отправлялись из столицы на выздоровление в Торки. Изоляция делала Элизабет еще более зависимой от воображаемых миров, которые она создавала на странице, но часто это сильно расстраивало ее. Иногда ее нездоровье было настолько серьезным, что она вообще не могла работать.

Поскольку Элизабет была в основном ограничена пребыванием в помещении, она оставалась загадкой для литературных кругов викторианского Лондона, которые так восхищались ее работами.Письма стали для нее порталом во внешний мир — как она писала в 1845 году: «В последние годы я большую часть своих выступлений говорила по почте, когда люди, запертые в темницах, занимаются каракулями на стенах».

---

Послушайте: Фиона Сэмпсон рассказывает о необычной жизни Элизабет Барретт Браунинг, которая боролась с хронической болезнью и семейными проблемами, чтобы написать новаторские стихи, в этом выпуске подкаста HistoryExtra :

---

Отношения с Робертом Браунингом

В январе 1845 года Элизабет получила письмо, которое должно было изменить ход ее жизни и положить конец ее изоляции.Отправленный другим поэтом Робертом Браунингом, он стал ярким выражением восхищения недавно опубликованными стихотворениями Элизабет «». Несмотря на то, что пара никогда раньше не встречалась и не переписывалась, Роберт бурно хвалил: «Я всем сердцем люблю ваши стихи, мисс Барретт… Во мне это ушло, и часть меня стала этой великой жизнью. Поэзия твоя, не цветок которой, а пустил корни и вырос … Я, как я уже сказал, люблю эти Книги всем сердцем — и люблю тебя тоже ».

Этот смелый вводный гамбит стал отправной точкой для страстных эпистолярных отношений, и вскоре переписка пары вышла за рамки литературных дискуссий и перешла на новый уровень близости.Как сказала Элизабет своему доверенному лицу: «Не допускайте никаких ограничений, никаких церемоний. Не будь вежливым со мной, когда чувствуешь себя грубо ».

Английский поэт Роберт Браунинг, муж Элизабет Барретт Браунинг. (Фото Hulton Archive / Getty Images)

В то время Роберт был младшим партнером в отношениях. Он был на шесть лет моложе 38-летней Элизабет, и, хотя она была признанной литературной знаменитостью, его первоначально многообещающая карьера теперь заикалась.Роберт прекрасно осознавал эту динамику, когда 13 января 1845 года писал Элизабет: «Ваши стихи должны быть, не могут не быть бесконечно важнее для меня, чем мои для вас, потому что вы делаете то, что я всегда хотел, надеялся и только казался. Теперь, вероятно, сделаю в первый раз, ты говоришь, я боюсь чистого белого света ».

Через тридцать писем пара наконец встретилась лично в мае 1845 года. Вскоре после этого Роберт признался в любви, и в течение следующего года они продолжали регулярно встречаться на Уимпол-стрит.Все это было скрыто от отца Элизабет, а посещения Роберта были тщательно спланированы с учетом того, когда он будет на работе. По мере того как Эдвард все больше контролировал жизнь и эмоции своих детей, стало ясно, что любое предложение жениться будет отвергнуто. Зная, что ее отец никогда не позволит ей покинуть свою сторону, Элизабет столкнулась с серьезным выбором — отказаться от надежды на жизнь с Робертом или рискнуть быть отвергнутым отцом, которого она очень любила.

В этой дилемме у Элизабет был в рукаве ценный актив.Личное наследство от дяди и бабушки предоставило ей степень финансовой независимости, необычную для женщин того времени. После 18 месяцев тайной встречи с Робертом, в сентябре 1846 года ситуация достигла критического уровня. Пара надеялась встретиться в Италии, но эти планы были сорваны из-за продолжающихся колебаний Эдварда в организации поездки Элизабет. Когда он по прихоти решил, что семья должна уехать из Лондона в сельскую местность, Роберт увидел, что их возможность для побега ускользает, и написал: «Мы должны выйти замуж напрямую и уехать в Италию — сегодня я пойду за лицензией, и мы можем пожениться». в субботу.”

12 сентября 1846 года пара тайно поженилась в церкви Сент-Мэрилебон, покинув церковь в разных экипажах. Проведя напряженную неделю в доме своего отца, сохраняя видимость нормальной жизни, пара направилась в Пизу. Хотя их тщательное планирование означало, что технически это не было побегом (поскольку они сохранили благородство, связав себя узами брака перед тем, как отправились за границу), Элизабет, тем не менее, лишилась наследства своим отцом, как она и опасалась.

Мемориальная доска идентифицирует дом во Флоренции, Италия, как бывший дом Элизабет Барретт Браунинг.(Фото Роберта Александра / Getty Images)

После десятилетий изолированного и изолированного существования жизнь Елизаветы с Робертом в Италии знаменовала новое начало. Они поселились в Casa Guidi во Флоренции, где Елизавета наслаждалась средиземноморским климатом, культурой и кухней. Они с Робертом продолжали писать — отправляя свои работы обратно в Лондон для публикации. А после нескольких неудачных беременностей в 1849 году Элизабет родила обожаемого ребенка Роберта Видемана Барретта, известного своим родителям как Пен.

Хотя здоровье Елизаветы в Италии, казалось, улучшилось, она, тем не менее, продолжала страдать от серьезных приступов болезни. 29 июня 1861 года, после того как она была прикована к постели в течение нескольких дней, Элизабет умерла в возрасте 55 лет — возможно, от пневмонии, развившейся в результате ее длительного заболевания. В Edinburgh Review написано о ее смерти: «Такое сочетание высочайшего гения и лучших результатов совершенствования и всесторонних исследований никогда прежде не наблюдалось ни у одной женщины».

У Элизабет Барретт Браунинг смешанное наследие?

Один из аспектов жизни Элизабет, который остался неясным, — это вопрос ее этнической принадлежности.Поколения семьи ее отца были рабовладельцами на Ямайке, и Элизабет хорошо знала о сексуальной эксплуатации, которая часто происходила на плантациях Вест-Индии. Она также знала, что некоторые из членов ее семьи были в отношениях с порабощенными женщинами. Таким образом, она считала вероятным, что ее собственная родословная также содержала смешанное наследие. Хотя ученые не смогли окончательно подтвердить, что это действительно так, сама Элизабет явно верила, что это правда. Она написала Роберту о своем желании «иметь более чистую родословную, чем кровь раба! — Прокляты мы из поколения в поколение! ».Проклятие, о котором здесь говорит Элизабет, — это прискорбное участие ее предков в работорговле, и, решительно отвергнув работорговлю, на которой было построено богатство ее семьи, она стала стойким сторонником отмены смертной казни.

Эту точку зрения аболиционистов можно найти в ее стихах, таких как The Runaway Slave at Pilgrim’s Point , в которых раскрываются ужасы рабовладельческой системы. Стихотворение, впервые появившееся в 1848 году в издании «Колокол свободы», посвященном сбору средств для аболиционистов, повествует о трагической истории порабощенной женщины, вынужденной прибегнуть к детоубийству.Между тем, в скандальном эпизоде ​​ Проклятие для нации , Элизабет снова осудила нацию (Америку) за то, что она «стояла прямо / в штате / перед главным помощником свободы / все время сохраняла спокойствие / на извивающихся рабах-рабах». повторяя идею о том, что рабство было проклятием для всех, кто в нем участвовал.

Какие стихи написала Элизабет Барретт Браунинг?

Известная современным, неформальным стилем своей лирической поэзии, Элизабет порвала с более абстрактными поэтами-романтиками, которые предшествовали ей, основывая свое творчество на осязаемых темах и повествованиях.

Первым опубликованным (в 1838 г.) сборником произведений, носящих ее имя, был «Серафимы и другие стихотворения» , который сделал ее талантливой. Она закрепила свою репутацию одного из великих писателей Англии в 1844 году, выпустив первую часть ее двухтомных стихов . В предисловии Элизабет прояснила свои страсти, написав: «Поэзия была для меня такой же серьезной вещью, как и сама жизнь».

В 1856 году поэт завершила то, что сейчас считается ее Magnum Opus — Aurora Leigh .Написанная чистым стихом, эта девятитомная эпическая поэма занимает более 11 000 строк и рассказывает о молодой героине, которая, несмотря на множество препятствий, стремится стать писателем. Элизабет использовала повествование, чтобы отразить ряд современных социальных проблем, таких как плохое образование женщин и потенциальные ловушки брака. Хотя Аврора Ли не получила широкого одобрения современных критиков, повествовательная поэма оказалась чрезвычайно популярной и сегодня славится своими смелыми феминистскими темами.

Могила Элизабет Барретт Браунинг во Флоренции, около 1935 года. (Фото Hulton Archive / Getty Images)

Женские проблемы были не единственной социальной проблемой, которую Элизабет комментировала в своей работе. Она писала против рабства ( Проклятие для нации, Беглый раб в Паломнической точке ), осуждала детский труд ( Плач детей, ) и обращала внимание на бедственное положение детей, живущих в бедности ( Призыв к оборванным школам Лондон ).Позже она увлеклась итальянской политикой, выступая за свободу и объединение итальянских государств ( Casa Guidi Windows ).

Несмотря на то, что ее работы были широкими по своему охвату и содержанию, Элизабет, пожалуй, лучше всего помнят сегодня своими любовными стихами, большая часть которых была вдохновлена ​​ее собственным романом с Робертом Браунингом. Наиболее известны сборник сонетов из португальского и его сонет 43, , который открывается строкой «Как я люблю тебя? Дай посчитать пути ».