Знание, осознание и сознание
Знание возникает благодаря работе органов чувств: нос сигнализирует о неприятном запахе, кожа — о том, холодно или горячо телу, а уши сообщают о том, не слишком ли тихим или громким был звук. однако такое знание не всегда приводит к действию.
Знание связано с ощущением изменения среды. С констатацией факта. Не более того. Это всего лишь извлечение данных из ощущений и впечатлений.
Осознание — другое явление. оно связано с работой мозга. Вы извлекаете данные из ощущений и обдумываете их (преобразуете их в уме), желая понять, что же они означают: стоит ли есть данную пищу, если она плохо пахнет? Надеть ли мне свитер, раз на улице похолодало?
При переходе от знания к осознанию человек от данных переходит к информации.
Данные — это воспринимаемые организмом факты; информация же несет в себе понимание того, что может из них последовать. Мы экстраполируем последствия полученных данных и систематизируем их, чтобы принять решение.
Сознание — нечто иное. Оно не является продуктом деятельности мозга, а идет от сердца, вместилища души.
Сознание сопоставляет некую абсолютную ценность с тем, как она велит нам поступить с полученной информацией, и с тем значением, которое она для нас имеет.
- Знание возникает как отчет об изменении.
- Осознание проявляется в понимании последствий того, о чем мы узнали.
- Сознание — это понимание значения и ценности того, что мы осознали.
Человек может знать о чем-то, но не осознавать это знание. Так, ребенок, понимающий, что ему холодно, не осознает реальную возможность заболеть, не надев свитера.
Человек может осознавать последствия своих действий, но подходить к ним с несознательной позиции. Как менеджер компании, который осознает, что его производство загрязняет окружающую среду, но не мучается угрызениями совести, даже понимая, что при этом могут пострадать люди.
Мне кажется, что знание является предпосылкой осознания, а осознание — предусловием сознания; невозможно что-то осознать, не зная об этом, и сознательно отнестись к чему-то, не осознавая последствий своих действий.
Полагаю, что все три составляющие присущи нам от рождения, но развиваются последовательно. Сначала приходит знание. С возрастом мы учимся преобразовывать свои впечатления. Этот навык позволяет нам видеть последствия и вырабатывать ответные действия. Так развивается осознание.
Аналогично пара «знание — осведомленность» служит первым этапом развития в бизнесе. Оно начинается с обучения ведению отчетности о прибылях и убытках, извлечения из первичных документов данных об оборачиваемости запасов и дебиторской задолженности.
Так накапливается знание о том, как (в общих чертах) устроен бизнес. Чтобы принимать решения в соответствии с полученными сведениями и знаниями, лидеры бизнеса должны обладать опытом. Руководители разных уровней со временем с помощью специалистов приобретают его. Вместе с опытом в них развивается осознание. (Но необязательно сознательность.)
Как и когда приходит сознательность?
Как повлиять на сознание ответственных лиц, чтобы они предотвратили загрязнение окружающей среды? Причем не из страха быть наказанными по всей строгости закона, а по велению собственной души!
Если человек хочет поступать сознательно, он должен пробудить свое сердце. Проблема образования в области менеджмента заключается в том, что мы учим будущих управленцев знаниям, пониманию тонкостей финансового анализа и результатов исследований рынка. Мы учим их осознавать последствия принимаемых решений, понимать значение информации и того, как изменится благосостояние организации, поступи они так или иначе. Мы развиваем их интеллект и умение работать с информацией. Прекрасно! Что же в отношении сознательности?
Мы не участвуем в развитии и воспитании сознания. Мы не воспитываем сердца. Мы не позволяем душам говорить.
Сердце — это мышца. Чем чаще вы его подключаете к рассуждениям, тем оно становится больше. И чем внимательнее вы к нему прислушиваетесь, тем лучше его слышите.
Мне кажется, сейчас мы делаем все наоборот. Все эти компьютерные игры, где ведется подсчет уничтоженных противников, и телевизионные программы, постоянно транслирующие убийства, разрушают нашу сознательность. Подавляют ее. Ослабляют.
Мы должны пробудить сердца наших будущих лидеров
У меня есть предложение. Включить в учебный план посещения больниц для раковых больных, путешествия в места обитания исчезающих видов животных, поездки в жилые кварталы гетто. Таким путем будущие руководители, возможно, научатся понимать, как их решения влияют на мир, в котором мы все живем. Дайте им увидеть и почувствовать жизнь, не замыкайте их в рамках изучения профессиональной литературы и анализа финансовых отчетов.
- Поскольку корпорации становятся все крупнее и сильнее, задумайтесь об опасности, которую несут обществу несознательные лидеры. Общество не может контролировать своими законами все. Миру грозит превратиться в тиранию. Нам нужны руководители, чьими действиями руководят их сердца, а не страх государственных штрафов.
В Бразилии у меня есть клиент, работающий в области тяжелой промышленности. Его компании предложили заказ на производство тяжелого вооружения. Он отказался, несмотря на выгодность этого предложения.
Я знаком со многими студентами, изучающими деловое администрирование, которые ни за что не станут работать на сигаретную компанию. Ни за какие деньги. И мы, специалисты Института Адизеса, не станем консультировать, а значит, оказывать помощь, компаниям, которые разрушают нашу планету. Пусть не молчит ваше сердце. Слушайте свою душу.
Адизес И.К. Новые размышления о личном развитии.
Сознание и познание
Сознание – это высший уровень психической активности человека, свойство особым образом организованной материи (мозг и нервная система человека), высшая форма отражения действительности, существующая в виде идеальных образов, содержанием которых является знание о человеке и окружающем его мире.
Познание — это процесс отражения в сознании человека окружающего мира.
Таким образом, сознание – это орган человека, а познание – процесс работы этого органа.
Структура сознания:
по способу взаимодействия с окружающим миром: знание, эмоции, воля.
по объекту отражения: сознание (отражает окружающий мир), самосознание (отражает самого человека).
по типу отражения: рассудок, разум, чувства
Функции сознания:
мировоззренческая
методологическая
познавательная
аксиологическая
целеполагающая
управленческая
корректирующая
коммуникативная
Структура процесса познания:
субъект – это тот, кто познает. Виды субъекта познания: человек, группа людей (например, сообщество ученых), общество в целом.
объект познания – это то, что познает субъект. Виды объектов познания:
первичные объекты познания (объекты бытия)
объекты, созданные людьми (вторая природа: здания, машины, механизмы, дороги, мосты, метро…)
третичные объекты познания (идеализированные теоретические модели (например, земная ось)).
Кроме объекта познания выделяют еще предмет познания. Предмет познания это та сторона или средство объекта познания, которая непосредственно интересует субъект познания.
средства познания – это то, с помощью чего субъект познает объект.
К анализу форм познания существует 2 основных философских подхода:
выделяют такие формы познания:
факт действительности
факт сознания – это осмысленный нашим сознанием факт действительности
проблема – это противоречие в результате познания с ранее имевшимися сведениями
гипотеза – это предположение о разрешении проблемы
доказательство
доказанная гипотеза становится теорией
методология – это совокупность близких по смыслу теорий.
Но! Необходима обратная связь от доказательства к гипотезе.
предполагает выделение форм чувственного познания и форм логического познания. Форма чувственного познания: ощущение, восприятие, представление. Ощущение– это отражение в сознании человека отдельных свойств и признаков предмета.Восприятие
– это отражение в сознании человека предмета в целом.Представление– это воспроизведение в сознании человека ранее воспринимавшихся предметов. Форма логического познания (или рационального познания): понятие, суждение, умозаключение.
Виды познания:
чувственное познание
рациональное (логическое) познание.
Типы познания
эмпирическое познание (задача: собрать факты)
теоретическое познание (задача: проанализировать и осмыслить эти факты)
Результатом познания может быть:
истина – это правильное отражение окружающего мира в сознании человека
заблуждение – это неправильное отражение окружающего мира в сознании человека
ложь – это сознательное искажение истины об окружающем мире (напр. Софисты)
Для отличия этих результатов друг от друга используются следующие критерии:
критерием отличия заблуждения от лжи является преднамеренность
критерием отличия истины от заблуждения и лжи является общественно-историческая практика всего человечества, так как каждому новому поколению людей нет необходимости «изобретать велосипед и микроскоп», можно воспользоваться результатами деятельности предыдущих поколений.
Тема 5 Сознание, знание, познание как формы отражения действительности
Сознание есть форма идеального бытия, способность человека с помощью мозга отражать окружающий мир, который вызывает в нем эмоции, мысли, размышления, подталкивает человека к познанию окружающего. Более того, необходимость в преобразовательно-практической деятельности просто обязывает человека размышлять, анализировать, делать обобщения и др. В итоге всех этих мыслительных операций, которые порой идут в нашем сознании неосознанно, человек как бы конструирует в своей голове мысленную модель бытия, фиксирует его сущностные признаки, исходя при этом из своих потребностей. Познанное, понятое человек использует в своей повседневной практической деятельности.
Ярким примером проявления сознания является так хорошо знакомая всем память. Память – это присутствие в нашем сознании идеальных картин и связей реального прошлого. Каждый человек несет в себе воспоминания о своем детстве, помнит своих друзей и недругов (а в детские годы тех и других особенно много), с радостью вспоминает счастливые моменты и старается реже вспоминать грустное. С памятью вплотную сталкивается студент в период экзаменационных сессий, когда сталкивается с необходимостью восстановить в сознании всё, что было необходимо усвоить за семестр или целый год. И вообще, весь период обучения – это подготовка своей памяти к будущей деятельности. Следовательно, сознание – это не просто идеальная реальность, «идеальный образ объективного мира», а обязательный компонент в повседневной деятельности каждого человека. Память есть усвоенный и закрепленный в сознании опыт; что было бы с человечеством, если бы все постигнутое и понятое нами моментально уходило в забвение? Тогда бы люди каждый шаг в своей жизни начинали бы с «чистого нуля», поскольку они ничего бы не знали, ничего бы не умели. Все сотни тысячелетий своего существования дикарь оставался бы в своем «первозданном» существовании, а человеческой истории просто не было бы.
В своей практической деятельности мы опираемся на весь прежний опыт, зафиксированный в нашем сознании в виде памяти. Мы в состоянии планировать свой рабочий день, распределяем решение тех или иных задач по их сложности и важности, логической очередности; в итоге наше сознание помогает нам «вписываться» в реальность не только природную, но и социальную. Следовательно, вопрос о природе, сущности и назначении сознания – это не абстрактно-теоретическая проблема, а наша жесткая повседневность, поскольку без сознания не было бы ни человека, ни человечества. К примеру, удивляющие нас хвостатые и клыкастые «звезды» цирковых номеров, прирученные адекватно реагировать на голос и жесты дрессировщика, никогда не смогут стать членами общества: если к этим «умным» животным выйдет другой дрессировщик, в другой одежде, несущей иные запахи, то на те же самые слова, те же самые жесты последуют не фокусы, а агрессивно-защитная реакция. Руководителю «хвостатых талантов» просто придется спасаться бегством. У цирковых артистов только притупили природные инстинкты, выработав взамен их новые, «смирительные», используя очень распространенный и в человеческом обществе метод «кнута и пряника». Мыслить не в состоянии даже самое «умное» животное: у него просто нет того, что человек называет умом.
Человек, напротив, выступает носителем сознания в полном объеме этого понятия. Не случайно ему было дано видовое определение «человек разумный». В марксистский период существования философии сознание определялось как «субъективный образ объективного мира» (Ленин). Подобное определение сознания является узким, неполным, поскольку в нем характеризуется не сознание, а только одна из его сторон – чувственное восприятие, когда мы благодаря своим органам чувств предметы и вещи видим, воспринимаем, а автоматически включающиеся в работу подотделы коры головного мозга позволяют нам делать выводы об увиденном или услышанном (это – дерево; это – автомобиль; это – запах горелой ткани и др.). Здесь вступает в работу только одна сторона сознания, которая поставляет нам «материал» для последующей обработки его сознанием; на этой стадии восприятия действительности человек сродни высшим животным, имеющим нервную систему и кору головного мозга, дающую им возможность идеального отражения наличной действительности (домашние животные привыкают к окружающей обстановке и людям; охотничья собака проявляет повышенную активность, как только её хозяин начинает перетряхивать охотничьи принадлежности; корова на ферме «находит» свое стойло и т.п.).
Отличие человека от хвостатых «мыслителей» в том, что там, где у животных работа сознания завершается, – у человека она только начинается: аналитическая, познавательная, сравнительная, ассоциативная, интуитивная и др. Человеческое сознание – это гигантская логическая машина, к которой пока даже не приблизилось ни одно компьютерное изобретение; в сознании все увиденное, услышанное, воспринятое раскладывается по «полочкам» по важности, по значимости на «сегодня», на «завтра», на далекое «потом»; имеются и приберегательные отделы, когда идет откладывание «для детей», для «потомства вообще», для «России». Скорость обработки в сознании полученной информации не идет даже в сравнение со скоростью света. Одновременно в сознании идет формирование цепи последующих реакций, будь то действия, поступки, решения. При этом само сознание остается готовым к восприятию любой новой информации, особенно личностно– или общественно-важной. Не случайно проблемы сознания (что это такое?) стали волновать человека с того самого периода, как появилось, стало «работать» само это сознание. Шли поиски ответов на этот вопрос, и ответ люди находили; найденный ответ соответствовал уровню развития знаний того периода, уровню постижения всеобщих законов бытия. В новые исторические эпохи формировалось уже новое понимание сознания, но вопрос остается не до конца просветленным и в наше время.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.Читать книгу целиком
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
Сознание и знание — Дом Солнца
Может, но давайте задумаемся, какими преимуществами он обладает, а что остается как бы за порогом внимания, но от того не исчезает из самого процесса познания, давая о себе знать некоторыми симптомами присутствия.Откуда рождается такая симптоматика? Предчувствие и ощущение присутствия того, что не укладывается в классическую схематику познания приходят извне, существуя как бы одновременно, но в параллельных мирах рассмотрения. Обучение, понимание и сознание в настоящее время потеряли свою классическую прозрачность и девственность. Они разобраны и вместе, и порознь по различным философским направлениям мысли. Обучение, например, представимо как вид действия, поступка, и об этом можно найти в контексте философии действия. Понимание проходит по ведомству герменевтики, о феномене сознания можно узнать, например, в феноменологии. И обо всем этом нам уже не дано не знать.
Одновременность существования различных представлений как бы об одном и том же — обучение-понимание-сознание — рождает геометрию пересечения параллельных миров не в точке, а в пространстве взгляда, способного к подобной аккомодации.
Но, кроме того, решающей проблемой и при данном рассмотрении остается языковая проблема, проблема переводимости языков столь различных представлений на один, хоть в какой-то степени, полностью это невозможно, избежавший угрозы эклектики, язык, чтобы попытаться сделать ощутимым присутствие неклассичности в классике. Показать в пространстве привычного классического рассуждения точки роста иного, не укладывающегося в его границы.
* * *
Изложение и разбор процесса познания в такой цепочке последовательности — через обучение и понимание к сознанию — предполагает изначально накопление некоторой, как минимум, суммы знания. Понимание образованности, как владение некоторым обязательным набором, суммой знания достаточно общепринято. Классическая схема обучения: дословный пересказ прочитанного, краткая формулировка смысла и, наконец, оценка и отношение и к пересказу, и к смыслу — как бы также следует принципу накопительства знания. Основное внимание в данном случае обращено на отработку автоматического усвоения, на основе сериальности и повторяемости, образование памяти, обусловленные ближайшей эмоциональной мотивировкой (оценка учителя).
Неучтенный ракушечник, который «налипает» по мере приобретения знания, отнюдь не всегда является балластом. Вот, например, даже если не ставится специальная задача, в процессе обучения неявным образом происходит научение возможности или реализации врожденной способности перевода условного в безусловное. Речь идет о приобретении навыка оперировать обобщенными представлениями различного уровня. Наличие такого навыка дает в свою очередь возможность в процессе познания начинать как бы «с любого места» — с понимания или с уровня сознания, в дальнейшем проходя через те же этапы: обучение-понимание-сознание. Особенности «старта» в получении знания, может показаться, нарушат линейность классического, первичного этапа накопления знания, сделают процесс приращения знания более объемным. Появляются параметры глубины, пространственной размещенности «выше», «ниже» и т.п., дают себя знать «скрытые» параметры. Но «непотопляемость» классического образования станет очевидной, если мы заметим, что все отклонения от него нам дано знать по отношению именно к нему.
Если мы начинаем с понимания, то при таком раскладе процесс познания может проявляться в опробывающих, так сказать прощупывающих действиях. Такого рода действия в среде понимания можно рассматривать как некий аналог обучения, может быть самообучения по структурации знания в этой среде, не исчерпывая ее в целом. Понимание образует невидимую часть айсберга, который на поверхности светится знаньевыми образованиями. Выявление структур знания способствует новому витку ее понимания, что ведет, в свою очередь, к пополнению сферы сознания. Сфера сознания, если и далее прибегать к сравнению — с айсбергом, постоянно до-образовывается с помощью обучения-понимания-сознания, при всей своей кажущейся монолитности и стабильности.
Сейчас, когда вторичность сознания по отношению к бытию, при всей уничижительности, как может показаться, такой субординации, общепризнана, неявным образом было проведено признание относительной самостоятельности существования этого феномена при всем разнообразии его толкований. И именно разнообразие его толкований выступает подтверждением существования реальности такого рода.
Процесс познания может начинаться с сознания. Понятно, что, придерживаясь уместной и в данном случае указанной последовательности: обучение-понимание-сознание, мы получим дополнительные особенности процесса познания. И прежде всего то, что подсказывает сама классическая схема обучения, запущенная в обратном порядке. Уже сознание выбирает, что познавать в сложившейся к данному моменту сфере понимания. Мы познаем то, что опосредованно, представимо через наше понимание. Что, может быть, отчасти присутствует в виде вопроса: что сознание понимает в знании?
Сознание в рационалистической традиции ориентировано на внешний мир, и оно в первую очередь изучает то, что представимо в форме ментальных репрезентаций. Это мысли, язык, перцептуальные образы и т.п. И это отнюдь не архаика, она воспроизведена в настоящее время в концепции «компьютерного сознания», которая выбрала для познания следующие темы: восприятие, способы представления и организации знаний, семантическая память, обработка языка, компьютерные методы обучения.
Сознание само свело себя удобства ради только к знаньевой своей составляющей. Оно целе-сообразно с согласия самого сознания в познании присутствует, свернувшись до образа «окна», через которое мы видим, не видя его самого.
Такой способ рассмотрения предрешен основной ориентацией: образованием современного человека в качестве познающего субъекта, ориентированного активизмом «предметного» исследования как универсального приема, авторитарного, силового воздействия на познаваемое любой природы. Нацеленность на предмет с уже заявленными или возникающими в процессе обучения границами, о-пределивание его, сопровождается фокусировкой, сведением в точку всех качественных особенностей самого познающего, кроме одной, как считается при таком подходе, беспроблемной, казалось бы, простейшей способности познающего -«видеть» предмет, упуская из «виду», что «видеть» — это, прежде всего, обратить внимание. Поскольку ведь можно видеть, то есть смотреть, не видя. Чье внимание и чем оно обусловлено — выведено за скобки рассмотрения, видения предмета.
И тем не менее «видеть» предмет, при всей ассоциативной схожести с обыденно-житейским употреблением слова «видеть», в этом контексте может иметь и иные смыслы. Перекатывание смысла от конкретно-чувствующего видения к представлениям образного видения и в обратную сторону было схвачено в древнегреческой традиции толкования эйдоса то как идея (Платон), то как вид (Демокрит).
Глагол «видеть», как неоднократно уже отмечалось, склонен к синестезии и имеет стойкие когнитивные коннотации. Его можно понимать то как «слышать», то как «видеть» в смысле «представлять» в различных сферах, например, воображения, сознания, ума, наконец. Стойкое употребление слова «видеть» во взаимоотношении с миром, при всех особенностях как самого процесса видения, так и его результата, говорит о метафоричности такого употребления.
Отмечая или указывая на метафоричность употребления слова «видеть», мы касаемся той сферы, которая как бы лишена «права голоса» в рассматриваемом процессе, процессе, который, как становится все более очевидно, можно условно назвать первичным приобщением к дисциплинарно организованному, предметно ориентированному знанию. Речь идет о языке, который в данном случае тем более хорош, чем меньше его видно. Необходимость и удобство его использования гарантировано беспроблемной эластичностью устоявшегося языка той или иной дисциплины. В частности, одним из отличительных признаков такого языка является форма существования в нем метафоры. Речь в данном случае идет о крайне стереотипизированном, расхожем, натурализованном употреблении метафоры. Больше того, если задаться целью восстановить саму эту предполагаемую метафоричность, может быть к удивлению носителей дисциплинарного языка, то надо будет провести дополнительную аналитическую работу по разбору «стертых», «холодных» метафорических выражений. Метафора в данном случае выступает как освоенная техника, в режиме автоматизма. В таком употреблении разменивается основной и, может быть, первичный эффект метафоры как «семантического сдвига», «семантического смещения» столь необходимый при инновационном движении в познании, но и не только в нем. Метафора как идеология новых значений рождается в результате взаимодействия гетерогенных сущностей — эмоций, экстралингвистических знаний, житейского опыта носителей языка, иногда случайных наблюдений, впечатлений, утилитарных оценок [1, с.369].
Ситуация употребления слова «видеть» показывает один из принципов использования такого языкового средства, как метафора. Метафора «видеть» в своих, прямо скажем, контрастных приложениях имеет законное право на такое широкое употребление. И это право уместно упаковано до поры до времени в скобках, содержащих обусловленность «видеть» по принципу «обратить внимание», который в свою очередь напрямую выходит на актуальную сегодня в философии науки проблему наблюдателя.
И все же принцип «видеть» — «обратить внимание» покоится на фундаментальной генетической предрасположенности, расположения «пред», нацеленности построения взаимоотношений с миром и именно, прежде всего, на основе различных форм визуализации. Форма визуализации может менять свои значения ( точно так же, как и формы знания) при сохранении ее значимости в целом как непроявленной многозначности. Ведать — познавать даже самые абстрактные идеи помогают различные средства видения — это и ощутимые очертания движения рук, линии графики, объемные конструкции, числовые и буквенные обозначения и тому подобное. Догадываясь о небуквальном характере опосредующих взаимодействий с миром, с помощью, так называемых «видимых предметов», мы привычно прибегаем к первичному опыту бытия — иметь дело с отдельно выделенными предметами внешнего мира.
«Человек сначала имеет дело (именно дело) не с именем и не со знанием, с бытием и небытием [«Теэтет»]. Прежде имени и знания — да и нет, утверждение и отрицание, которые звучат в говорящем молчании до всякой речи, не столько суждения, сколько рискованные поступки принятия или неприятия человеческим существом того, что есть или чего нет. … В необратимом поступке принятия и неприятия бытия и небытия человек осуществляется в своем существе» [2, с.12].
В первичном поступке-действии, только в нем создается то, что по-настоящему будет известно нам, то, что в последующем при готовности сознания как модель воспроизводится в процессе обучения. Поскольку не всякое действие непременно предполагает знание о том, как это действие следует выполнять. Действие в таком случае является лишь условием возможности появления такого знания. «Только создаваемое как действие способно породить знание» [9, с.24]. Больше того, по словам В.В. Бибихина, действие как возможность, как первичное «могу, до всякого осознания есть уже мысль. Сознание возникает как вторичная возможность, а именно возможность не вводить в действие все возможности, какие открыты человеческому существу» [2, с.81].
И действительно, при первичном накоплении собственного знания, с которого начинается дисциплинарное образование человека, редко апеллируют к сознанию познающего, к пониманию значимости этого дела, упуская из виду, что сознание действующего так или иначе уже существует. Приберегая возникновение как понимания, так и сознания в той или иной форме как идеальную цель, лишь в той или иной степени достижимую. Очевидно, поэтому достижение как понимания, так и сознания, находящихся где-то впереди, как о-своение чего-то чужеродного (предметно противопоставленного по аналогии с дисциплинарным познанием) в качестве аргумента, призывающего к необходимости обучения, как правило, остается пустым звуком. Так как сознание в цепочке обучение-понимание-сознание дисциплинарно закреплено. Сознание в этом случае, можно сказать, разорвано на точки видения отдельных предметов.
На данном этапе, считается, еще не пришло время появиться сознанию. Так же остаются пока без должного внимания, неучтенными, личностные и просто человеческие предпочтения обучаемого, предполагающие сопоставительную корректировку познанного, исходя уже не только из познавательных критериев, а эстетических, нравственных и моральных оценок. Всего того, что существует как бы наряду со знанием и уже по поводу познанного. Право на их проявления как вторичное возникает, как правило, с признанием у образованного, так сказать обученного, наличия оформленного в той или иной степени конгломерата знаний о мире, о себе — как некоторого результата процесса обучения.
Эффект избыточности накопленного знания может проявиться в необходимости перехода в некоторое иное качественное состояние самого сознания, поиска состояния связности и целостности, того, что обычно связывается с осознанностью. Что по сути уже не является фактическим знанием, поскольку уже исчерпан ресурс возможного накопления такого рода знания при условии сохранения бесконечности самого процесса познания. Дальнейшее приращение знания возможно только через этап осознания накопленного массива знания. Сознание наводит в нем порядок, выявляет возможные связи и отношения в познанном и готовность его воспринять новое знание.
Новое качественное, именно качественное состояние сознания, способного на такого рода действия, представимо как одно из возможных следствий междисциплинарного освоения знания. Сознание вступает в новый цикл расширения, преодолев свою междисциплинарную разорванность, восстанавливает как бы на новом витке существовавшее до дифференциации знания по предметам синкретическое единство мировидения в действии-поступке. Видения, по преимуществу, умом, сохраняя, в основном, дистанцию в отношениях с миром.
«Разум остался способностью возможного универсального понимания, причем в условном наклонении (Konditionalis)» [12, с.81]. Условность наклонения разума проистекает из его ориентации на междисциплинарность и возникновения на этой почве такого феномена как «коммуникативный разум». Он обладает способностью «стереоскопии» различных «точек зрения», с которых мы смотрим на мир. Сознание с помощью языка вынуждено прибегать к прямому цитированию различных существующих мнений, использовать рационально отработанные «точки зрения» [7]. Возможный упрек в эклектизме снимается, если таким заимствованием мы компенсируем неполноту своего знания и приобретаем дополнительные (по принципу дополнительности) его особенности.
Особенностью коммуникативного разума является расширение знания в русле рациональной критической дискуссии (К. Поппер), диалога, который как бы между прочим вводит и иные параметры того, что существует между дисциплинарно-ориентированным знанием. Это личный интерес при внимательном и уважительном отношении к партнеру по диалогу, плюрализм мнений и множественность представлений о мире, отказ от принятия единого для всех метафизического первоначала и владения истиной в последней инстанции и тому подобные «посредники», которые заполняют пространство между познающим и предметом знания. Это заполнение не проходит бесследно для обоих участников познавательного отношения. Предмет познается в неустойчивом пространстве «между», теряя тем самым предшествующую жесткую однозначность дисциплинарного знания. Сознание вынуждено, успевая, а может быть где-то и предваряя такие подвижки в процессе познания, маневрируя «между», быть более гибким и динамичным, способным к синтетическому охвату не только знания, но и своего и чужого отношения к этому знанию. Всего того, что может быть пока, а может быть никогда как жесткий, однозначный предмет представить невозможно. Расширение сознания происходит за счет приобретения знания, рожденного в коммуникативном опыте, но это небесплатное приобретение. Одновременно оно уплотняется. Знаньевые, ментальные репрезентации (структуры, конструкции, системы различного познавательного толка) помещены в среду, до поры до времени остающуюся безвидною. Это среда самого сознания, понимаемая как феномен синергетики чувствующего мышления, преодолевшего рамки обычного предметно-чувственного восприятия и разросшегося, вобрав в себя все то, что предшествовало ему.
Это прежде всего деятельность как исполнение и как пополнение знания, понимание как особый интеллектуальный процесс, выполняющий функцию, привязывания знания к действию и действия к знанию [8, с.17]. Понимающая связь самоорганизует знание, стремящееся ко всеобщему, и действие, стремящееся к одномоментности, при различении множественности способов его реализации [3, с.6-7].
Как нам кажется, знание о сознании еще не делает сознание проходящим только по ведомству знания, как то, что может быть сполна освоено через предметное знание. Но о существовании сознания, которое целиком непредставимо предметно, можно судить по косвенным проявлениям, в результатах, полученных с его помощью. И конечно, о существовании сознания во всем объеме его существования, а не только в виде его ментальных репрезентаций, мы узнаем с помощью языка, в языке. Сознание выражается в словах одновременно само, если возьмем теорию Выготского, являясь внутренней речью. Сознание указывает на себя в языке, и в этом смысле оно нуждается в нем, как и языку небезразличны проявления сознания в нем. Сознание и язык имеют между собой то общее, что как об одном, так и о другом в целом нельзя судить предметно. Но каждый из них предоставляет другому такую возможность. С помощью языка мы рассуждаем об особенностях сознания: сознание действия-поступка, разорванное междисциплинарное сознание, сознание «коммуникативного разума», сознание чувствующего мышления.
Сознание оставляет свои следы в языке, обнажая и препарируя язык в предметных его составляющих. Синтаксис языка представляет сознание в его наиболее очевидных ментальных репрезентациях. Семантика языка представляет собой пространство, в котором сознание «засекается» в процессах порождения и существования смысла. Наконец, прагматика языка демонстрирует сознание как синтетическое деятельное начало.
Сознание в языке, язык, представляющий сознание, не мешают друг другу быть попеременно прозрачными. Невидимость среды, через которую мы видим все, что видим, не исключение, а скорее правило в классической традиции. Свет, который высвечивает, но сам не видим. Человек неслучайно понимаем как «lumen naturalis». Если бы среда поддавалась познанию, то есть требовала бы такого к себе отношения, то она переставала бы быть прозрачной. Собственно, что и происходит, когда она мутнеет взвесью выделенных предметов.
И тем не менее процесс обучения, организованный по классической схеме обучение-понимание-сознание, представляет собой легко просматриваемый, последовательный и контролируемый порядок, с четко заявленными стадиями и их результатами. Например, в нем можно зафиксировать момент, когда в нем накоплен необходимый минимум знания. Об этом мы узнаем потому, что составляющие последовательности «обучение-понимание-сознание» могут менять места приоритетности по преимуществу. Знание может «выражаться» в том или ином целенаправленном действии ( например, в самом процессе обучения, но и не только) или же словами «прорастать» из понимания, может «засекаться» в указаниях, метках присутствия сознания. Кроме того, приоритетность проявления или возникновения знания по преимуществу из процесса обучения или состояния понимания или же из указаний сознания не отменяет при этом одновременного, но разной степени выраженности присутствия всех составляющих указанной последовательности.
Немаловажным здесь является и то, что при всех разночтениях и несхожих толкованиях процесса обучения, понимания и сознания есть примирение в том, что при ответе на вопрос, что значит знать, они могут быть предметом совместного рассмотрения при том, что каждый из них не исчерпывает при этом всего своего содержания. Поэтому само «это» есть указующее предчувствие одного из возможных свойств каждого из составляющих получения знания — быть предметом.
Свойство предметности знания возникает, если мы фиксируем свое внимание на связности, на отношениях, лежащих в основе всех определений, которые мы пытаемся дать как обучению, так и пониманию и сознанию. Оно схватывается либо в употреблении общего имени для различных рассматриваемых процессов, в нашем случае — «знание». Либо, наоборот, в явлении деноминации, когда возникают проблемы с тем, что мы хотим сказать, когда слово не найдено, для того, что только ощущается как существующее, но знания как такового о нем еще нет. Расставляются «ловушки-сети» для отлова смысла еще не проявившегося, но предчувствуемого предмета — через сопоставление описаний условий и обстоятельств его существования, то есть в построении системы умозаключений, рассуждений, которые не получили (а может быть, и никогда не получат) своего обозначения как предмета знания. Процесс смыслопорождения и смысловыражения, как нам представляется, можно связывать с возникновением в нем предметности как его свойства, который лишь частично покрывается процессом познания. Другими словами, процесс смыслообразования проходит как бы сквозь, через процесс познания, не исчерпываясь им и объемля его уже в сфере сознания [11].
* * *
Фундаментальность — бесспорное достоинство подхода к научению знанию через обучение-понимание-сознание, успех усвоения которого обеспечивается рафинированной чистотой, отказом от рассмотрения экзистенциальных, прикладных аспектов знания. Но именно такая схематика рассмотрения дала возможность представить то, на что она указывала косвенным образом. Когда эффективная простота предметной выделенности перестает удерживать свернутую сложность под видимой поверхностью, и предметы «расползаются» на весь спектр возможных составляющих их взаимоотношений. И тогда, сохраняя преемственность в неотменяемой классической представленности, «видимости» предметов, мы научаемся «видеть» «мягкие» предметы, которые меняют свои очертания, самоорганизуясь в зависимости от порядка, застигнутого в данный момент. Предмет как ключевое представление процесса познания становится частным случаем рассмотрения свойства «предметности», фиксируемое мышлением чувствующим. Чувствующее сознание — это собственно то, что полноправно существует в человеке по поводу знания в приставке «со». Оно представляет собой сознание, прошедшее и вобравшее в себя: обучение как действие, понимание со своей особой топикой и метрикой по поводу знания, различные формы само-образующегося сознания.
И в этом смысле допустимо с некоторого момента говорить о первичности сознания, позволяющего «говорить о более тонких детерминациях знания» или о наличии в «составе» человеческого сознания, являющегося языковым сознанием, структур чувственности и рассудка, которые структурируют феномен знания как согласование «Зримого» и «Говоримого» [6, с.14].
Синергетизм такого сознания обладает потенцией восстановить со-бытийное существование в мире, используя традицию обращения к накопленным возможностям, образующим традицию. Традиция, объединяющая человеческое сообщество проходит прежде всего по каналу знания — вербализуемого опыта — одному «из механизмов социальной памяти общества» [10]. Но даже в таком виде традиция, представленная как вербализованное знание, дает возможность поместить ее в более широкий контекст понимающего сознания.
Традиция научения знанию в таком случае может быть рассмотрена как натурализованный подход, выполняющий адаптивную функцию социума к окружающей среде (Матурана). Так представленная традиция восстанавливает в правах натурализм, нередко бранимый, но в данном контексте подчеркивающий необходимое присутствие чувствующей компоненты по всему спектру возможного знания.
Понятно, что это восстановление, как говорят, происходит на новом витке, в тандеме с уже наработанными стереотипами рассудочного мышления.
Можно сказать, что в закономерностях формирования знания в филогенезе с доминированием деятельной вращенности в окружающий мир, синергетически представлен весь спектр возможных отношений к нему от чувствующего до рационального. Повторение процесса приобретения знания на онтогенетическом уровне знания в истории отдельного человека происходит по понятным причинам не буквально, но с сохранением, правда, не всегда устойчиво, тенденции экологически-адаптивного отношения к знанию. Одно из существенных событий этой истории — восстановление в должной мере деятельной включенности через ее осознание. Деятельная включенность в мир допускает его предметную рядоположенность лишь на момент при условии одновременной и взаимной скоррелированности между видом деятельности и окружающим миром.
Но что при этом происходит с самим знанием, меняется и как «что» и «значит» знания в вопросе «Что значит знать?»
«Механизм социальной памяти» в контексте сознания, трактуемого как чувствующее мышление, удачно моделирует «вс-поминание» как «вс-понимание» [5, с.8]. «Следы» «работы такого механизма памяти» засекаются в привязанности накопленного знания с действием по производству нового знания. Филогенетическое могу, образовавшее ресурс знания, в онтогенезе сохраняет функции понимания как посредника между могу-понимаю-знаю. «Значит» знания формируется сегодня в поглощающем его контексте понимания. «Понимаются прежде всего цели, задачи, направления и горизонты движения, способы, операторика действия» [3, с.6], что принципиально снимает противопоставленность носителя действия (познающего) и результата действия (познанного). «Понимание трансформирует универсальные знания при решении о конкретном персональном действии в локальной ситуации» [3, с.6], при сохранении значимости самого универсального знания. Необходимость существования которого проистекает из необходимости доопределения языка события, ориентированного на конкретное персональное действие в локальной ситуации. по принципу дополнения для целостного видения познаваемого мира, постичь которое можно только в сознании.
И тогда ответ на вопрос, «что» понимает сознание в знании, предварительно можно представить следующим образом. Это «что» возникает в сфере чувствующего мышления (сознания) как отношение, как свойство предметности, пришедшее на смену классического предмета, которое может формироваться на множестве различных мест. Здесь нет ясной начальной точки, а преобладает ощущение связности. Когда сознательное отношение рассматривается как динамическая сеть взаимосвязанных со-бытий. О каких со-бытиях идет речь в рамках персонального чувствующего мышления? О событии на уровне бытийного прощупывания поступка-действия(накопление знания). О событии на уровне первичной рефлексии — переломе , по выражению Твардовского, психического в логическое при подготовке к оформлению дисциплинарно-организованного знания). О событии на уровне логики знания о формах знания. Наконец о событии на уровне представлений о представлении, восстанавливающем связность событийного присутствия в мире.
«Ни одно из свойств какой-либо части этой сети не является фундаментальным — все свойства одной части вытекают из свойств других частей и общая связанность взаимоотношений определяет структуру всей сети» [4, с.44]. структуру всей сети» [4, с.44].
Литература:
Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998
Бибихин В.В. Язык философии. — М.: Прогресс, 1993.
Грязнова Ю.Б. Функция знания и понимания в современном интеллекте //Тезисы научного симпозиума «Что значит знать?» (знание и понимание). — М.: УРАО. с.6.
Капра Ф. Уроки мудрости. — Киев, 1996.
Катречко С.Л. Мерцающий способ бытийствования феномена знания //Тезисы научного симпозиума «Что значит знать?» (знание и понимание). — М.: УРАО, 1998. — С.8.
Катречко С.Л. Природа знания и «сократический» метод преподавания //Тезисы научного симпозиума «Что значит знать?» (в контексте философии и педагогики). — М.: УРАО, 1998. — С. 14.
Лотман Ю.М. Феномен культуры //Его же. Избранные статьи в 3 т. — Таллин, 1992. — Т.1.
Нуждин Г.А. Знание и понимание как способ и деятельность //Тезисы научного симпозиума «Что значит знать?» (знание и понимание). — М.: УРАО. — С. 17.
Родин А.В. Знание-сила //Тезисы научного симпозиума «Что значит знать?» (в контексте философии и педагогики). — М.: УРАО, 1998. — С.24.
Розов М.А. Природа знания и проблема онтологизации //Тезисы научного симпозиума «Что значит знать?» (в контексте философии и педагогики). — М.: УРАО, 1998. — С. 26-29.
Событие и смысл. Синергетический опыт языка. (Научный сборник). — М., 1999.
Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью. — М., 1995.
Знание, осознание и сознание. Новые размышления о личном развитии
Знание, осознание и сознание
[29]
Чем различаются знание, осознание и сознание[30]?
Я потратил некоторое время на изучение этого вопроса, и меня не устроили те ответы, которые удалось найти в литературе. Литературные источники в основном посвящены физическим аспектам работы мозга и описывают, к примеру, такие исследования, как изучение функциональных нарушений, возникших как последствия операций на мозге по удалению его частей.
Позвольте мне подойти к проблеме с точки зрения ролевой модели PAEI.
Для того чтобы отдавать себе отчет в чем-то, мозгу не требуется обрабатывать информацию. Вы знаете, что вам холодно, голодно или нужно в туалет. Поступки под действием этого знания запрограммированны: надеть свитер, поесть, сходить в туалет. Ни знание о своем состоянии, ни вызванные им поступки не окрашены какими бы то ни было эмоциями.
Я бы сказал, что, согласно ролевой модели, это PA-уровень взаимодействия со стимулом. Производство результатов (P) – поскольку действие является реакцией, и Администрирование (A) – поскольку эта реакция предсказуема и запрограммированна. Вы не раздумываете, как вам поступить. Вы просто делаете это, и всё.
Осознание – нечто больше, чем знание. Для меня это понимание последствий того, как вы реагируете или не реагируете на известный вам факт. Так, если не поесть, когда голодны, то возникнут спазмы в желудке. Или если вы не сходите в туалет, почувствовав необходимость облегчиться, то вам станет плохо.
Говоря на языке менеджмента, вы отдаете себе отчет в том, что стеснены в средствах. И вы осознаёте, что если их не изыщете, то обанкротитесь.
Пример из области личной жизни: вы знаете, что слишком часто летаете в рабочие командировки. Осознаёте ли вы, что это разрушает вашу семью?
Можно не отдавать себе отчета в происходящем. Такие люди подобны алкоголикам, отрицающим проблему: «Нет, я не пью слишком много». Можно знать о проблеме, но не осознавать ее последствий, подобно наркоману, утверждающему: «Наркотики вовсе не так опасны. Это всё страшилки».
Знание активно. Животные тоже им обладают. Проголодавшись, они отправляются на поиски пищи.
Для осознания необходима активность, носящая характер инициативы. Чтобы проявить инициативу, требуются творческие способности и воображение, позволяющие представить, что произойдет, если ничего не предпринять.
Таким образом, при описании взаимодействия со стимулом я соотношу осознание с Предпринимательской ролью (E).
Что же такое сознание?
Это следующий уровень взаимодействия со стимулом.
Сознавать – это не только знать о происходящем и осознавать последствия действия или бездействия. Это понимание того, хорошо или плохо вы поступаете. Сознание имеет дело с ценностями, а не с логическими рассуждениями.
Наличие сознания предполагает наличие ценностей. Чувство вины. Раскаяние. Ощущение завершенности, вызванное душевным умиротворением из-за некоего поступка или отказа от него. Это уровень Интегрирования (I) в нашем взаимодействии со стимулом. И это то, что отличает нас от животных.
Растения знают. Некоторые из животных способны осознавать. И только люди знают, осознают и обладают сознанием.
Собаки, долгое время живущие у своих хозяев, ведут себя так, будто у них есть сознание. Нарушив какой-нибудь запрет, они прячутся сами или прячут хвост между лап, опускают голову, словно прося прощения. Я полагаю, что такое поведение не вызвано сознанием. Это – осознание. Они по опыту знают, что такое «фу» и, сделав недозволенное, боятся последствий.
Сознанию нельзя научиться. Оно не следует из плохого или хорошего опыта. Оно – часть человеческой души. Мы с ним рождаемся.
Исследования показывают, что дети с самого раннего возраста понимают, что хорошо, а что плохо.
Сознание не приходит с опытом. Оно, словно чип, встроено в устройство, управляющее нашим поведением.
Откуда берется сознание? Отражает ли оно опыт прошлых поколений, «вшитый» в наши гены? Что же это такое?
Я верю, что оно исходит из сознания высшего порядка – Бога. Для меня Бог есть сознание Абсолюта. И, созданные по его образу и подобию, мы связаны с Ним этим знанием о добре и зле с момента даже не рождения, а самого зачатия.
Однако и здесь скрыта ловушка: в каждом из нас есть капля святости и капля греха. Ведь к нашему созданию приложил руку не только Бог, но и дьявол. Так, добро и зло меняются в нас местами в зависимости от того, кто управляет нашей «программой».
Когда сознание в человеке пробуждает Бог, оно движимо сердцем.
Рассмотрим убийство человека. Если вы кого-нибудь убьете, Бог отзовется в вас чувством вины, которое толкает людей на исповедь. Они не могут долго держать в себе страшный секрет. Их мучает раскаяние.
Однако в военное время вы, вероятно, станете раскаиваться и винить себя за то, что сохранили жизнь врагу. Вы должны были убить его. Так в вас проявляет себя дьявол.
Думаю, что, когда сознание в человеке пробуждает Бог, оно движимо сердцем. Когда сознание следует за дьяволом, как в случае, когда он велит уничтожить врага, сознанием управляет разум: вы говорите себе, что должны совершить убийство. Должны поступить так или иначе. Вы глушите сердце, руководствуясь разумом.
Человечность личности определяет то, насколько она сознательна, и то, руководствуется ли она зовом чистого сердца или искусного разума.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.Читать книгу целиком
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
29. Сознание как философская категория. Сознание и познание.
Сознание — это высшая, свойственная только человеку и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности. Сознание можно абсолютно противопоставить материи только в рамках основного вопроса, за ними — нет. За этими пределами противопоставл относительно., ибо сознание не есть самостоятельная субстанция, а одно из свойств материи и , следовательно, неразрывно связано с материей. Абсол противопоставление мат и созн ведет к тому, что созн выступает как некая самост субстанция, сущ наряду с материей. Сознание есть одно из свойств движ материи, есть особое свойство высокоорг материи. Это означает, что между созн и материей сущ и различие, и связь, и единство. Различие — сознание не есть сама материя, а одно из ее свойств. Составляющие содержание сознания образы внешних объектов отличны по форме от этих объектов, как идеальные их копии. Единство и связь — Псих явления и мозг тесно вязаны как свойство и мат субстрат, кот это свойство принадлежит и без кот оно не сущ. С др стороны возникающие в созн псих образы сходны по содержанию с вызывающими их матер объектами. Сущностью созн является его идеальность,кот выражается в том, что составл созн образы не обладают ни свойствами отрадаемых в нем предметов, ни свойствами нервных процессов, на основе кот они возникли. Идеальное выступает как момент практического отношения человека к миру, отношения, опосредованного формами, созданными предшествующиим поколениями — прежде всего способеностью отражать в матер формах языка, знаков, и превращать их посредством деятельности в реальные предметы.
Позна́ние — совокупность процессов, процедур и методовприобретениязнанийоявленияхизакономерностяхобъективного мира. Познание является основным предметомгносеологии(теории познания)
Научное
Научное познание, в отличие от всех многообразных форм познания, — это процесс получения объективного, истинного знания, направленного на отражение закономерностей действительности. Научное познание имеет троякую задачу и связано с описанием, объяснением и предсказанием процессов и явлений действительности.
Художественное
Отражение существующей реальности через знаки, символы, художественные образы.
Философское
Философское познание представляет собой особый тип целостного познания мира. Спецификой философского познания является стремление выйти за пределы фрагментарной действительности и найти фундаментальные принципы и основы бытия, определить место человека в нём. Философское познание основано на определённых мировоззренческих предпосылках. В его состав входят:гносеологияионтология. В процессе философского познания субъект стремится не только понять бытие и место человека в нём, но и показать, какими они должны быть, то есть стремится создать идеал, содержание которого будет обусловлено избранными философом мировоззренческими постулатами.
Мифологическое
Мифологическое познание характерно для первобытной культуры. Такое познание выступает как целостное дотеоретическое объяснение действительности при помощи чувственно-наглядных образов сверхъестественных существ, легендарных героев, которые для носителя мифологического познания предстают реальными участниками его повседневной жизни. Мифологическое познание характеризуется персонификацией, олицетворением сложных понятий в образах богов и антропоморфизмом.
Религиозное
Объектом религиозного познания в монотеистических религиях, то есть в ‘иудаизме,христианствеиисламеявляетсяБог, который проявляет себя какСубъект,Личность. Акт религиозного познания, или акт веры, имеет персоналистически-диалогический характер. Цель религиозного познания в монотеизме — не создание или уточнение системы представлений о Боге, а спасение человека, для которого открытие бытия Бога одновременно оказывается актом самооткрытия,самопознанияи формирует в его сознании требование нравственного обновления.
19.Сознание и познание. Сознание, самосознание и личность.
Созна́ние — состояние психической жизни человека, выражающееся в субъективной переживаемости событий внешнего мира и жизни самого индивида, а также в отчёте об этих событиях. Термин сознание выступает термином, трудным для определения, поскольку данное слово используется и понимается в широком спектре направлений. Сознание может включать мысли, восприятия, воображение и самосознание и пр. В разное время оно может выступать как тип ментального состояния, как способ восприятия, как способ взаимоотношений с другими. Оно может быть описано как точка зрения, как Я. Многие философы рассматривают сознание как самую важную вещь в мире. С другой стороны, многие ученые склонны рассматривать это слово как слишком расплывчатое по значению для того, чтобы его использовать. Сознание — категория для обозначения ментальной деятельности человека по отношению к самой этой деятельности.
Познание можно определить как процесс деятельности человека, основным содержанием которого является отражение объективной реальности в его сознании, а результатом — получение нового знания об окружающем мире. Ученые выделяют следующие виды познания: обыденное, научное, философское, художественное, социальное. Ни один из этих видов познавательной деятельности не является изолированным от остальных, все они тесно взаимосвязаны друг с другом. В процессе познания всегда присутствуют две стороны: субъект познания и объект познания. В узком смысле, под субъектом познания обычно подразумевают познающего человека, наделенного волей и сознанием, в широком — все общество. Объектом познания, соответственно, является либо познаваемый предмет, либо — в широком смысле — весь окружающий мир в тех границах, в которых с ним взаимодействуют отдельные люди и общество в целом. Также объектом познания может быть и сам человек: практически каждый человек способен делать объектом познания самого себя. В таких случаях говорят, что имеет место самопознание.
Интерес человека к себе, к своему “Я”, издавна был предметом особого внимания. И кто знает, может быть, именно из этого интереса и возникла сама психология как наука. Поведение человека всегда, так или иначе, сочетается с его представлением о себе (“образ “Я””) и с тем, каким он хотел бы быть. Изучение свойств самосознания адекватности самооценок представляется любопытным в связи с формированием жизненной позиции личности.
Вопрос самосознания человека чрезмерно сложен. Каждый человек имеет множество образов своего “Я”, которые существуют в разных ракурсах: как он воспринимает себя, как он представляет идеальное своего “Я”, каким это “Я” предстает в глазах других людей и т.д.
Что же такое самосознание? Один из самых авторитетных исследователей феномена самосознания И. С. Кон дает следующее определение: “Совокупность психических процессов, посредством которых индивид осознает себя в качестве субъекта деятельности, называется самосознанием, а его представления о самом себе складываются в определенный “образ “Я”” [Кон И. С. Открытие “Я”. М., 1978].
Как уже говорилось, что образ “Я” — ни неизменное, а очень динамическое образование личности. Образ “Я” может переживаться как представление о себе в момент самого переживания, обычно обозначаемое в психологии как “реальное Я”. Но образ “Я” одновременно и “идеальное Я” субъекта, то, каким он должен был быть, стать, чтобы соответствовать социальным нормам и ожиданиям окружающих. Возможно еще и “фантастическое Я” — то, каким субъект желал бы стать, если бы это оказалось для него возможным. Конечно же, что преобладание в структуре личности фантастических представлений о себе, не сопровождающихся поступками, которые могли способствовать осуществлению желаемого, дезорганизует деятельность и самосознание человека.
Мера адекватности образа “Я” выясняется при изучении одного из важнейших его аспектов — самооценки личности, т.е. оценки личностью самой себя, своих возможностей, качеств, своего места среди других людей. Именно при помощи самооценки осуществляется регуляция поведения личности.
Самооценка тесно связана с уровнем притязаний личности. Уровень притязаний — это желаемый уровень самооценки личности (уровень образа “Я”, проявляющийся в степени трудности цели, которую индивид ставит перед собой). В случае успеха шкала притязаний обычно повышается, человек проявляет готовность решать более сложные задачи, при неуспехе — соответственно снижается.
Исследования показывают, что уровень своих притязаний личность устанавливает где-то между архитрудными и чересчур легкими задачами и целями так, чтобы сохранить на должной высоте свою самооценку. Формирование уровня притязаний определяется не только предвосхищением успеха или неудачи, но и учетом прошлых успехов и неудач.
Изучение уровня притязаний личности не только со стороны их действенности, но и по содержанию позволяет лучше понять мотивацию поведения человека.