Как человека научить любить: 5 шагов, чтобы научиться любить

5 шагов, чтобы научиться любить

11 315

Мужчина и женщинаПознать себяПрактики how to

Детская и взрослая любовь

«Не пустишь меня в кино? Больше не буду тебя любить». В устах пятилетнего ребенка такое заявление никого не удивит. Он пробует на прочность границы, и ему действительно очень хочется в кино. Вот он и прибегает к самому мощному оружию, которое есть в его распоряжении: угрожает лишить нас любви.

Но мы ведь не хватаемся за голову, не впадаем в отчаяние из-за этих угроз. Мы, взрослые, знаем, что он нас любит, что на самом деле он так не думает, что он просто устал, голоден или расстроен чем-то случившимся в детском саду.

Нам легко быть зрелыми личностями: вести детей за собой, дарить им безусловную любовь, проявлять мудрость

Почему же нам так трудно быть такими, когда наш взрослый близкий проводит подобный маневр, когда угроза потерять его любовь угадывается в его молчании, язвительных уколах или агрессивных риторических вопросах? Можем ли мы в такой ситуации сохранить то же терпеливое любовное обращение, какое проявляем с нашими отпрысками?

«У ребенка есть ощущение, что родитель всегда рядом, готовый утешать, направлять, развлекать, кормить, умывать, оставаясь всегда нежным и радостным, — пишет британский писатель и философ Ален де Боттон.  — Родитель не объясняет, как часто в течение дня ему приходится сдерживать слезы, прикусывать язык, и что порой после целого дня возни с ребенком у него нет сил даже на то, чтобы раздеться перед сном.

В этих отношениях нет взаимной отдачи. Родитель дарит любовь, но не ждет, что ребенок в ответ будет помогать ему в той же мере. Родитель и ребенок могут оба любить, но они находятся на противоположных концах оси координат, о чем ребенок даже не подозревает.

Вот почему, когда мы вырастаем и впервые говорим, что жаждем любви, мы ждем, что будем любимы той же любовью, какую получали от родителей

И это на самом деле катастрофа… нам необходимо перейти из детской позиции в родительскую позицию. Необходима готовность подчинить свои требования и задачи нуждам другого человека».

Иными словами, вступая во взрослые отношения, мы ищем ту любовь, которую получали (или хотели получать) в детстве. Но это не просто нереальная цель, она еще и ложная. Истинная цель — самим дарить такую любовь другому. Прикусить язык, скрыть свои слезы ради блага близкого нам взрослого. Ладно, не все время, но гораздо чаще, чем это делает большинство из нас.

Истинная цель — быть щедрыми в любви. Конечно, никто из нас не выполнит эту задачу полностью. Но мы можем справляться с ней гораздо лучше, чем теперь. Нам нужно стремиться к этому на протяжении всей жизни.

Как стать более щедрыми в любви?

1. Прежде всего, любить себя

Те, кто практикуют медитацию любящей доброты, это хорошо знают. Она начинается всегда с того, что вы направляете энергию любви на себя самого. Мы проецируем на других то, что чувствуем по отношению к себе самим. Если мы нетерпимы и критичны к себе, мы не прощаем и других. Если же мы дарим себе любовь, принимаем себя, то способны и к другим относиться так же.

2. Восхищайтесь всем, чем можно восхититься в людях

Это урок мне преподал мой дед. Он всегда восхищался какими-то качествами других людей, будь то высокий рост, остроумие, атлетичность… — всему он отдавал дань. Я человек более сдержанный, поэтому не вполне следую его примеру. Но я стараюсь!

3. Нет такого человека, которого вы не полюбите, узнав его историю

Этот афоризм принадлежит монахине-бенедиктинке и писательнице Мари Лу Коунацки. Представьте себе человека, совершившего что-то очень страшное. А теперь представьте его в детстве. Возможно, над ним издевались, обращались как с ничтожеством. Вообразите маленького мальчика, тихонько плачущего долгими ночами, никому нет дела до его слез. Если вы и не простите его, то смягчитесь.

4. Вы не можете контролировать поведение других людей — только свое собственное

Старайтесь относиться к людям со спокойной теплотой, независимо от того, как они относятся к вам. Столкнувшись с угрозой или провокацией, сделайте глубокий вдох, сосчитайте до 10 и попробуйте восстановить это состояние. Если счета до 10 не хватило, постарайтесь отстраниться от ситуации, представив себя в каком-то прекрасном месте (будь то ваше любимое озеро в лучах заката или выдуманный пейзаж) или в присутствии человека, который вас любит и заботится о вас (опять-таки, реального или вымышленного — неважно).

Когда почувствуете, что готовы общаться, попробуйте отделить суть того, что говорит человек, от тех ощущений угрозы и тревоги, которые вы испытываете. (Все это не так легко, конечно!) Подробней об этом можно прочесть в книгах «Эмоциональная свобода» Джудит Орлофф и «Ключевые переговоры» Керри Паттерсона и его соавторов.

5. Постарайтесь не судить других

Неслучайно не-суждение является центром многих духовных традиций. Осуждение омрачает ваши отношения и мешает принимать людей со всеми их недостатками. Но это не значит, что вы не должны замечать дурное поведение других (как и свое собственное).

Просто существует огромная разница между наблюдением и обвинением. Осуждение заставляет вас отстраняться от людей — и от себя самого. Наблюдение же может быть беспристрастно, а иногда и наполнено любовью.

Подобно тому, как мы прощаем нашим детям их провинности, убеждая их вести себя лучше в следующий раз, мы можем прощать и себя. А если вам удастся быть мягче и снисходительнее к себе, вам станет легче точно так же относиться и к своим любимым взрослым.

Браслеты для влюбленных

Стать щедрыми в любви помогут памятные подарки близким. Присмотритесь к минималистичным парным браслетам, которые всегда будут напоминать вам о важности доверительных и взрослых отношений.

Реклама. https://aliexpress.ru

Об авторе: Сьюзан Кейн — американская писательница.

Текст:Алина НикольскаяИсточник фотографий:Getty Images

Новое на сайте

3 признака пищевой аллергии, о которых вы не знали раньше

Есть в комнате, пить из горлышка и еще 5 неряшливых привычек, которые вредят здоровью

«Побег из офиса»: что вас ждет после увольнения в никуда — личный опыт

«Беременна третьим ребенком и не могу с этим смириться. Как принять эту новость?»

«Сильнейший ветер сбил меня с ног. С тех пор боюсь выходить на улицу»

Как прожить дольше: ученые обнаружили новый психологический фактор

«Не бьет — значит любит?»: признаки незаметного насилия — проверьте вашу пару

«Зачем покупать новое белье, если его вижу только я?»: как жить со скупым мужчиной

Можно ли научиться любить ближнего, если не знаешь, что такое любовь?

Оглав­ле­ние

• Три банк­рота
• Как теряют любовь
• Как живот­ное или — как Бог?
• «Про­блема рас­ши­рен­ного эго­изма»
• Любовь — не эмоция

Три банк­рота

Как это ни печально при­зна­вать, но неспо­соб­ность любить явля­ется общим диа­гно­зом для всего чело­ве­че­ства. Чтобы убе­диться в этом, совсем не обя­за­тельно загля­ды­вать в душу всем и каж­дому. Даже самый поверх­ност­ный взгляд на исто­рию любого народа, да и на миро­вую исто­рию в целом, при­во­дит к неуте­ши­тель­ному выводу: люди гораздо более склонны оби­жать и мучить друг друга, чем — любить. Войны, рево­лю­ции, кро­ва­вые меж­до­усо­бицы, убий­ства, наси­лие… На этом исто­ри­че­ском фоне сам раз­го­вор о любви к ближ­нему может пока­заться воз­вы­шен­ной идеей, так и не осу­ществ­лен­ной на прак­тике.

Но не одна только исто­рия дает повод к подоб­ному пес­си­мизму. Лите­ра­тура также пред­став­ляет нам целый ряд героев, чья неспо­соб­ность любить явля­ется их глав­ной худо­же­ствен­ной харак­те­ри­сти­кой. Тут и моло­дой повеса Евге­ний Онегин, с холод­ной лег­ко­стью отверг­ший искрен­нее и чистое чув­ство про­вин­ци­аль­ной девушки, а после невесть с чего вдруг застре­лив­ший своего луч­шего друга. Тут и отваж­ный Гри­го­рий Алек­сан­дро­вич Печо­рин, с помо­щью нехит­рой, но подлой интриги похи­тив­ший несчаст­ную чер­кес­скую княжну, кото­рая надо­ела ему спустя четыре месяца и вынуж­дена была жизнью запла­тить за роман­ти­че­ские забавы ску­ча­ю­щего иска­теля при­клю­че­ний.

Но если отсут­ствие спо­соб­но­сти к любви у этих двух героев рус­ской лите­ра­туры еще можно как-то попы­таться объ­яс­нить схо­же­стью их харак­те­ров и общей наклон­но­стью к скуке, то третий пер­со­наж, кото­рого бы хоте­лось упо­мя­нуть в этой связи, напрочь выва­ли­ва­ется из подоб­ного объ­яс­не­ния. Жиз­не­ра­дост­ный про­хин­дей Остап Бендер — кипу­чий, дея­тель­ный и не склон­ный к рефлек­сии — в отно­ше­ниях с жен­щи­нами, как это ни странно, в точ­но­сти повто­ряет «подвиги» своих лите­ра­тур­ных пред­ше­ствен­ни­ков, упо­мя­ну­тых выше. Сна­чала, подобно Печо­рину (влю­бив­шему в себя Мери, а затем бро­сив­шему ее), вели­кий ком­би­на­тор позорно убе­гает от полю­бив­шей его дочери ста­рого ребус­ника, а после (как и опом­нив­шийся к концу романа Онегин) без­успешно пыта­ется напом­нить остав­лен­ной им девушке о ее былой любви.

Два самых извест­ных лите­ра­тур­ных мелан­хо­лика и весе­лый жулик ока­за­лись уди­ви­тельно похожи в своей неспо­соб­но­сти любить. В чем же тут дело? Почему столь разные типы людей в важ­ней­шей сфере своего бытия ока­зы­ва­ются так оди­на­ково и фатально несо­сто­я­тель­ными?

Рас­суж­дать об этом с раз­лич­ных точек зрения можно довольно долго. Однако если обра­титься к хри­сти­ан­ству, ответ на такой вопрос найти совсем несложно.

Как теряют любовь

В Еван­ге­лии Хри­стос ясно гово­рит, что потеря любви явля­ется прямым след­ствием укло­не­ния чело­века от испол­не­ния запо­ве­дей Божиих: по при­чине умно­же­ния без­за­ко­ния, во многих охла­деет любовь (Мф.24:12). Очень важно понять, что само слово «без­за­ко­ние» в отно­ше­нии запо­ве­дей имеет не юри­ди­че­ский смысл по прин­ципу: ты нару­шил закон, Бог тебя за это нака­жет. Хри­сти­ан­ство гово­рит совсем о другом, духов­ном законе, кото­рый пра­виль­нее было бы сопо­ста­вить с зако­нами физики, химии, био­ло­гии и любой другой есте­ствен­ной науки. Ведь если чело­век, нару­шая законы соб­ствен­ной при­роды, попы­та­ется сесть на рас­ка­лен­ную плиту, лиз­нуть железо на морозе или выпить серной кис­лоты, то вряд ли кому-либо придет в голову назвать печаль­ные, но вполне есте­ствен­ные послед­ствия такого без­за­ко­ния — нака­за­нием Божиим. То же самое про­ис­хо­дит, когда чело­век пре­не­бре­гает духов­ными зако­нами своего бытия. В сущ­но­сти, все запо­веди Еван­ге­лия как раз и явля­ются такими зако­нами, а вовсе не какими-то фор­маль­ными и внеш­ними по отно­ше­нию к чело­веку тре­бо­ва­ни­ями. Нет, в запо­ве­дях Гос­подь лишь откры­вает нам прин­ципы здо­ро­вого суще­ство­ва­ния нашей духов­ной при­роды, некую норму чело­веч­но­сти, при соблю­де­нии кото­рой чело­век не будет вре­дить соб­ствен­ному есте­ству. Ну, в самом деле, разве вызо­вет у кого-то про­тест утвер­жде­ние о том, напри­мер, что зависть или обида нано­сят вред, и прежде всего — самому завист­нику или оби­жен­ному? Или что гнев­ли­вый чело­век сам себе уко­ра­чи­вает жизнь? Да любая, даже самая дале­кая от хри­сти­ан­ства пси­хо­ло­ги­че­ская школа без­ого­во­рочно под­твер­дит сего­дня истин­ность этих мыслей! Поэтому слова «грех» и «без­за­ко­ние» в Еван­ге­лии озна­чают нару­ше­ние прин­ци­пов нор­маль­ного чело­ве­че­ского суще­ство­ва­ния, кото­рое неиз­бежно влечет за собой стра­да­ние, раз­ру­ше­ние, смерть.

В общем-то, все запо­веди лишь выяв­ляют раз­лич­ные грани глав­ного при­зыва Еван­ге­лия, кото­рый, навер­ное, изве­стен любому куль­тур­ному чело­веку — любите друг друга (Ин. 34:13). Ведь на того, кого любишь, не ста­нешь гне­ваться, ему не будешь зави­до­вать, про­стишь ему любую обиду и нико­гда не ста­нешь его осуж­дать. Таким обра­зом, в запо­ве­дях изло­жены не какие-то отвле­чен­ные истины — пускай и воз­вы­шен­ные, — а прин­ципы дея­тель­ного про­яв­ле­ния той самой любви, кото­рой нам так не хва­тает в нашей жизни. Но что же про­ис­хо­дит, если чело­век нару­шает эти прин­ципы? Об этом нетрудно дога­даться по нехит­рой ана­ло­гии: а что бывает, когда чело­век нару­шает законы физики и пыта­ется раз­жечь костер посиль­нее, усердно поли­вая его водой? Ответ оче­ви­ден: огонь погас­нет. Ровно то же самое про­ис­хо­дит и с любо­вью в серд­цах тех людей, кото­рые нормой своей жизни сде­лали нару­ше­ние закона любви, то есть — грех.

И если вни­ма­тельно рас­смот­реть лите­ра­тур­ные исто­рии жизни Оне­гина, Печо­рина и Остапа Бен­дера, то при­чину их неспо­соб­но­сти к любви уви­деть совсем несложно.

Так, по словам Пуш­кина, бедный Евге­ний самые чистые и есте­ствен­ные порывы моло­до­сти потра­тил на сомни­тель­ные похож­де­ния и бес­ко­неч­ные любов­ные интрижки:

Он в первой юности своей
Был жерт­вой бурных заблуж­де­ний
И необуз­дан­ных стра­стей.

За восемь лет такой бес­по­ря­доч­ной жизни Онегин довел себя до весьма печаль­ного состо­я­ния, когда жен­щина пере­стала быть для него тайной, желан­ной целью и радост­ным откры­тием:

В кра­са­виц он уж не влюб­лялся,
А воло­чился как-нибудь;
Отка­жут — мигом уте­шался;
Изме­нят — рад был отдох­нуть.
Он их искал без упо­е­нья,
А остав­лял без сожа­ле­нья,
Чуть помня их любовь и злость.

Еще страш­нее выгля­дит внут­рен­няя жизнь Печо­рина, вернее, то, что он сам сделал с этой своей жизнью. Ведь не так уж и лице­ме­рит Гри­го­рий Алек­сан­дро­вич, когда, рису­ясь перед княж­ной Мери, про­го­ва­ри­вает свое жиз­нен­ное кредо: «Я был готов любить весь мир, — никто меня не понял: и я выучился нена­ви­деть». Здесь герой честно при­знает любовь ко всему миру — нор­маль­ным состо­я­нием здо­ро­вого, неис­пор­чен­ного чело­века. Правда, вину за утрату этого своего здо­ро­вого состо­я­ния Печо­рин пыта­ется пол­но­стью пере­ло­жить на окру­жа­ю­щих. Но путь этот тупи­ко­вый и бес­плод­ный. Ведь если мою душу иска­ле­чили другие люди, то, значит, и при­во­дить ее в поря­док должен не я, а они. Соб­ственно, именно такой вывод и делает лер­мон­тов­ский герой: «…если б все меня любили, я в себе нашел бы бес­ко­неч­ные источ­ники любви». Поста­вив спо­соб­ность к любви в зави­си­мость от нрав­ствен­но­сти окру­жа­ю­щих, «герой нашего вре­мени» пол­но­стью отсек для себя воз­мож­ность исце­ле­ния и пришел в поис­тине ужас­ное состо­я­ние, когда стра­да­ния дру­гого чело­века, да и сама жизнь его ста­но­вятся лишь заба­вой, топ­ли­вом для эмоций, хоть как-то тере­бя­щих его ледя­ное сердце: «А ведь есть необъ­ят­ное насла­жде­ние в обла­да­нии моло­дой, едва рас­пу­стив­шейся души! Она как цветок, кото­рого лучший аромат испа­ря­ется навстречу пер­вому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, поды­шав им досыта, бро­сить на дороге: авось кто-нибудь под­ни­мет! Я чув­ствую в себе эту нена­сыт­ную жад­ность, погло­ща­ю­щую все, что встре­ча­ется на пути; я смотрю на стра­да­ния и радо­сти других только в отно­ше­нии к себе, как на пищу, под­дер­жи­ва­ю­щую мои душев­ные силы. Сам я больше не спо­со­бен безум­ство­вать под вли­я­нием стра­сти; често­лю­бие у меня подав­лено обсто­я­тель­ствами, но оно про­яви­лось в другом виде, ибо често­лю­бие есть не что иное, как жажда власти, а первое мое удо­воль­ствие — под­чи­нять моей воле все, что меня окру­жает; воз­буж­дать к себе чув­ство любви, пре­дан­но­сти и страха — не есть ли первый при­знак и вели­чай­шее тор­же­ство власти? Быть для кого-нибудь при­чи­ною стра­да­ний и радо­стей, не имея на то ника­кого поло­жи­тель­ного права, — не самая ли это слад­кая пища нашей гор­до­сти? А что такое сча­стье? Насы­щен­ная гор­дость».

Сча­стье — как насы­щен­ная гор­дость! Бедный Печо­рин… Если бы он только знал, что гор­дость в прин­ципе нена­сы­ща­ема и нико­гда не удо­вле­тво­рится тем состо­я­нием, в кото­ром нахо­дится чело­век, сколь бы высоко он ни воз­несся! По учению Церкви, нет более страш­ного нару­ше­ния закона любви, чем гор­дость, медной стеной отде­ля­ю­щая чело­века от всего мира, от других людей и от Самого Бога. Чтобы убе­диться в истин­но­сти этого утвер­жде­ния, доста­точно просто пере­чи­тать страш­ные строки из днев­ника Печо­рина, при­ве­ден­ные выше.

Ну а неуто­ми­мый охот­ник за денеж­ными зна­ками Остап Бендер лишил себя спо­соб­но­сти к любви иным мето­дом, не менее раз­ру­ши­тель­ным, чем блуд или гор­дость. На что же этот сим­па­тич­ный лите­ра­тур­ный герой потра­тил весь пыл своей энер­гич­ной натуры, куда упо­тре­бил таланты, кото­рыми так щедро наде­лили его авторы? Об этом лучше всего сказал сам вели­кий ком­би­на­тор в пре­тен­ци­оз­ной эпи­та­фии самому себе: «Он любил и стра­дал. Любил деньги и стра­дал от их недо­статка». Вполне откро­вен­ный и точный диа­гноз. Любовь к день­гам в хри­сти­ан­ской тра­ди­ции носит назва­ние среб­ро­лю­бия. А о том, какую раз­руху про­из­во­дит среб­ро­лю­бие в душе чело­века, прямо ска­зано в одном из посла­ний апо­стола Павла: А жела­ю­щие обо­га­щаться впа­дают в иску­ше­ние и в сеть и во многие без­рас­суд­ные и вред­ные похоти, кото­рые погру­жают людей в бед­ствие и пагубу; ибо корень всех зол есть среб­ро­лю­бие, кото­рому пре­дав­шись, неко­то­рые… сами себя под­вергли многим скор­бям (1Тим. 6:9–10).

В эту корот­кую цитату пол­но­стью укла­ды­ва­ется вся тра­ги­ко­ми­че­ская исто­рия не только Остапа Бен­дера, но и многих других. Исто­рия людей, кото­рые в погоне за день­гами рас­тра­тили свои мно­го­чис­лен­ные спо­соб­но­сти и энер­гию моло­до­сти, не создали семьи, не при­об­рели друзей… Ведь даже деньги, кото­рые Бендер в конце концов сумел полу­чить, не согрели его душу и не при­несли сча­стья. Потому что не может стать счаст­ли­вым тот, кто не спо­со­бен любить.

Конечно, все эти герои не более чем плод писа­тель­ской фан­та­зии. Но ведь в том и при­тя­га­тель­ность насто­я­щей лите­ра­туры, что в обра­зах вымыш­лен­ных героев она пока­зы­вает нам такие состо­я­ния чело­ве­че­ской души, на кото­рые уже вполне реально отзы­ва­ется наше сердце, наша совесть, наш жиз­нен­ный опыт. И если быть с собой до конца чест­ным, то многое из того, что лишило любви Оне­гина, Печо­рина и Остапа Бен­дера, мы в той или иной мере найдем и в своей жизни.

Как живот­ное или — как Бог?

«Нет попут­ного ветра для того, кто не знает, в какую гавань он хочет при­плыть», — когда-то сказал Мон­тень. К сожа­ле­нию, этот тезис как нельзя более уме­стен в раз­го­воре о любви в слу­чаях, когда под этим словом под­ра­зу­ме­ва­ется все что угодно: бурная страсть, физи­че­ское вле­че­ние, мимо­лет­ная сим­па­тия или просто какое-то неопре­де­лен­ное том­ле­ние в душе. Учиться любви, имея о ней столь смут­ные пред­став­ле­ния, — столь же небла­го­дар­ный труд, как раз­га­ды­вать кросс­ворд, в кото­ром отсут­ствуют не только ответы, но и вопросы.

В целом слово «любовь» ассо­ци­и­ру­ется у совре­мен­ного чело­века с некими бур­ными пере­жи­ва­ни­ями, радо­стью или сле­зами, тре­пе­том и зами­ра­нием сердца, одним словом — с силь­ным эмо­ци­о­наль­ным вол­не­нием. И дей­стви­тельно, тот, кто хоть одна­жды был влюб­лен, знает это состо­я­ние, когда в люби­мом чело­веке вдруг сосре­до­та­чи­ва­ется весь смысл твоего суще­ство­ва­ния. Но куда же дева­ется это вол­не­ние стра­стей спустя неко­то­рое, иногда совсем непро­дол­жи­тель­ное время? Почему так часто со скан­да­лом делят иму­ще­ство муж и жена, кото­рые еще совсем недавно жить не могли друг без друга?

Жизнь очень слож­ная штука, но все же, навер­ное, не послед­нюю роль в таких разо­ча­ро­ва­ниях и семей­ных драмах играет как раз непра­виль­ное пони­ма­ние людьми важ­ней­шего вопроса: что такое любовь? Ведь если пони­мать любовь как эмоцию, то неиз­бежно при­дется при­знать, что, подобно всем прочим чув­ствам, она очень измен­чива, неустой­чива и зави­сима от мно­же­ства внеш­них и внут­рен­них фак­то­ров нашей жизни. Не выспался — и уже не до чувств. Переел — снова не до них. Пас­мур­ная погода за окном, боль­ной зуб, слу­чайно ска­зан­ное слово, косой взгляд, паде­ние уровня сахара в крови — все эти вещи, как и вели­кое мно­же­ство других, здесь не назван­ных, посто­янно влияют на наши чув­ства. И если ста­вить свою любовь к ближ­нему в зави­си­мость от мно­го­об­раз­ных обсто­я­тельств жизни, то сохра­нить такую любовь-эмоцию ока­жется неве­ро­ятно труд­ной зада­чей.

К тому же эта любовь обла­дает одной не очень сим­па­тич­ной харак­те­ри­сти­кой: нам свой­ственно испы­ты­вать ее либо к тем, с кем хорошо нам, либо к тем, кому хорошо с нами. Но стоит даже при­ят­ному нам чело­веку выра­зить хотя бы легкое недо­воль­ство в наш адрес, как сразу же вместо любви к нему в душе вспы­хи­вают совсем другие эмоции. А уж если мы узнаем, будто этот чело­век сделал нам какую-нибудь откро­вен­ную гадость — тут уж только дер­жись! Тогда начи­на­ется такая «любовь», кото­рая для несчаст­ной бес­при­дан­ницы Ларисы Огу­да­ло­вой закан­чи­ва­ется при­го­во­ром: «Так не доста­вайся ж ты никому!» и пулей в сердце, для пылкой Кармен — ножом в груди, а для Дез­де­моны — смер­тью от рук рев­ни­вого мужа. В общем, с люби­мыми, кото­рые вместо удо­воль­ствия начали достав­лять неудоб­ства, очень часто все про­ис­хо­дит по схеме извест­ной фольк­лор­ной исто­рии, когда некий хозяин любил свою собаку лишь до тех пор, пока она не съела у него кусок мяса. Можно было бы, конечно, спи­сать все эти печаль­ные собы­тия на бурную фан­та­зию дра­ма­тур­гов, да вот беда — реаль­ные уго­лов­ные хро­ники всех газет мира во все вре­мена пере­пол­нены подоб­ными тра­ге­ди­ями.

Именно такую любовь, све­ден­ную к эмоции, Хри­стос реши­тельно отвер­гает, говоря уче­ни­кам: …если вы будете любить любя­щих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? (Мф.5:46).

Любовь-эмоция почти не отли­ча­ется от инстинк­тов живот­ного. Поэтому нормой чело­ве­че­ской любви Хри­стос объ­яв­ляет нечто неиз­ме­римо более высо­кое и тре­бу­ю­щее от людей суще­ствен­ного воле­вого и нрав­ствен­ного усилия: Вы слы­шали, что ска­зано: люби ближ­него твоего и нена­видь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, бла­го­слов­ляйте про­кли­на­ю­щих вас, бла­го­тво­рите нена­ви­дя­щим вас и моли­тесь за оби­жа­ю­щих вас и гоня­щих вас, да будете сынами Отца вашего Небес­ного, ибо Он пове­ле­вает солнцу Своему вос­хо­дить над злыми и доб­рыми и посы­лает дождь на пра­вед­ных и непра­вед­ных (Мф. 5:43-45).

Но любить своего врага, руко­вод­ству­ясь эмо­ци­ями и чув­ствами, уже не полу­чится, поскольку чув­ства эти будут прямо про­ти­во­по­лож­ными любви. И здесь кро­ется одно из глав­ных отли­чий любви хри­сти­ан­ской от всех прочих ее пони­ма­ний и трак­то­вок: еван­гель­ская любовь обя­за­тельно пред­по­ла­гает жерт­вен­ность. А жерт­вой в данном случае должен стать отказ от таких есте­ствен­ных чело­ве­че­ских чувств, как непри­язнь и отвра­ще­ние, кото­рые мы обычно испы­ты­ваем к своим врагам. Заня­тие это нелег­кое и даже болез­нен­ное, но ведь и цель его без­мерно высока: упо­до­биться в любви уже не живот­ному, но — Богу.

«Про­блема рас­ши­рен­ного эго­изма»

Ну вот, похоже, и най­дены нужные слова: любовь — как жерт­вен­ность, спо­соб­ность к само­от­даче. Каза­лось бы, вот оно — хри­сти­ан­ское пони­ма­ние любви! Но и тут нас под­сте­ре­гают скры­тые опас­но­сти. Ока­зы­ва­ется, жерт­вен­ность вполне воз­можна и при отсут­ствии любви к ближ­нему. Не зря ведь апо­стол Павел предо­сте­ре­гает хри­стиан от подоб­ного пере­коса в вос­при­я­тии Еван­ге­лия: если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожже­ние, а любви не имею, нет мне в том ника­кой пользы (1Кор. 13:3).

Воз­ни­кает зако­но­мер­ный вопрос: а что же, соб­ственно, может стать для меня при­чи­ной само­по­жерт­во­ва­ния, если не моя любовь к ближ­нему? Ответ на это — тема для отдель­ного боль­шого раз­го­вора, поэтому огра­ни­чимся здесь лишь одним его аспек­том, кото­рый можно было бы условно назвать «про­бле­мой рас­ши­рен­ного эго­изма».

Дело в том, что, вкла­ды­ва­ясь в объект своей любви, отда­вая ему силы, время, жерт­вуя ради него какими-то удо­воль­стви­ями, чело­век поти­хоньку начи­нает любить в нем именно этот свой вклад, а точнее — себя самого в люби­мом. В итоге полу­ча­ется такая вот рас­ши­рен­ная любовь к себе, пусть даже в нее будут вклю­чены мой муж или моя жена, мои дети, моя собака. Но в центре подоб­ного отно­ше­ния всегда будет этот зло­счаст­ный общий зна­ме­на­тель — «мое». Такая любовь может пре­вра­титься в гор­дость, отде­ля­ю­щую нас и наших люби­мых от осталь­ного мира и уни­чи­жа­ю­щую все, что нахо­дится за этой гра­ни­цей.

Убе­ди­тель­ный пример такого рас­ши­рен­ного эго­изма, при­ни­ма­е­мого за любовь, можно уви­деть в зна­ме­ни­той сказке фран­цуз­ского писа­теля Экзю­пери, когда Малень­кий принц объ­яс­нял ничей­ным розам, в чем их отли­чие от его люби­мого цветка: «Вы ничуть не похожи на мою розу. Вы еще ничто… Вы кра­си­вые, но пустые. Ради вас не захо­чется уме­реть. Конечно, слу­чай­ный про­хо­жий, погля­дев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. Но мне она дороже всех вас. Ведь это ее, а не вас я поли­вал каждый день. Ее, а не вас накры­вал стек­лян­ным кол­па­ком. Ее заго­ра­жи­вал ширмой, обе­ре­гая от ветра… Я слушал, как она жало­ва­лась и как хва­стала, я при­слу­ши­вался к ней, даже когда она умол­кала. Она — моя».

Логика Малень­кого принца здесь пре­дельно ясна: чем больше самого себя вкла­ды­ва­ешь в то, что любишь, тем больше осно­ва­ний счи­тать это своим. А все осталь­ное можно спо­койно счи­тать «ничем», поскольку оно ведь еще ничье. Неуди­ви­тельно, что бедные розы сму­ти­лись, услы­шав эту декла­ра­цию любви-соб­ствен­но­сти. Конечно, Малень­кий принц — уди­ви­тельно свет­лый и добрый герой, пожа­луй, даже один из самых свет­лых во всей миро­вой лите­ра­туре. Но в данном случае его пони­ма­ние любви, к сожа­ле­нию, не очень сильно отли­ча­ется от жиз­нен­ной фило­со­фии гене­раль­ского ден­щика — пер­со­нажа одного из очер­ков Н. Лес­кова. Этот денщик делил все чело­ве­че­ство на две нерав­ные части: к одной он отно­сил себя и своего барина, к другой — всю прочую «сво­лочь». Подоб­ным обра­зом и любовь-соб­ствен­ность застав­ляет чело­века авто­ма­ти­че­ски делить весь мир на «мы» и «они». И тогда, чем бы он ни жерт­во­вал во имя подоб­ной любви, эта жертва неиз­бежно будет при­не­сена им лишь себе самому.

Хри­сти­ан­ство пред­по­ла­гает совер­шенно иной прин­цип отно­ше­ния к окру­жа­ю­щим, когда осно­ва­нием для любви к ближ­нему явля­ется вовсе не наша соб­ствен­ная мера жерт­вен­но­сти по отно­ше­нию к нему, а без­мер­ность жертвы Христа за все чело­ве­че­ство. Чтобы эта мысль стала более понят­ной, можно рас­смот­реть ее на при­мере отно­ше­ния героя сказки Экзю­пери к чужим розам. Малень­кий принц по-детски наивно опре­де­лил их как «ничто», поста­вив ничьим цветам в упрек тот факт, что ради них еще никто ничем не пожерт­во­вал[*]. Но хри­сти­ане знают, что Хри­стос постра­дал за каж­дого чело­века, а сле­до­ва­тельно: каждый из людей — Его, потому что для Бога нет бес­при­зор­ных цветов. Хри­сти­ане при­званы в каждом чело­веке видеть Христа и почи­тать в любом слу­чай­ном встреч­ном образ Божий. При таком миро­воз­зре­нии раз­де­ле­ние людей на своих и чужих по какому-либо при­знаку ста­но­вится попро­сту невоз­мож­ным. Вот как пишет об этой «нераз­бор­чи­во­сти» хри­сти­ан­ской любви свя­ти­тель Игна­тий Брян­ча­ни­нов: «И сле­пому, и про­ка­жен­ному, и повре­жден­ному рас­суд­ком, и груд­ному мла­денцу, и уго­лов­ному пре­ступ­нику, и языч­нику окажи почте­ние как образу Божию. Что тебе до их немо­щей и недо­стат­ков! Наблю­дай за собою, чтобы тебе не иметь недо­статка в любви».

Любовь — не эмоция

На рас­стро­ен­ном рояле даже самый выда­ю­щийся испол­ни­тель всех времен и наро­дов не сможет толком сыг­рать и баналь­ного «Чижика-пыжика». Все его мастер­ство, весь обшир­ный репер­туар, экс­прес­сия и выра­зи­тель­ность игры ока­жутся бес­по­лез­ными, если инстру­мент не будет долж­ным обра­зом настроен. То же самое вполне спра­вед­ливо и в отно­ше­нии чело­ве­че­ской души: она тоже нуж­да­ется в пра­виль­ной настройке, без кото­рой все наши мысли, слова и дей­ствия могут ока­заться фаль­ши­выми.

Хри­сти­ан­ская любовь к ближ­нему — это не чув­ство, и даже не дей­ствие, а именно такая настройка, а вернее, устро­е­ние чело­ве­че­ской души, когда в ней живет посто­ян­ная готов­ность отне­стись к любому чело­веку, как к Самому Христу. Ведь в хри­сти­ан­стве дистан­ция между этикой в отно­ше­ниях с Богом и этикой меж­че­ло­ве­че­ских отно­ше­ний прак­ти­че­ски све­дена к нулю сло­вами Христа: так как вы сде­лали это одному из сих бра­тьев Моих мень­ших, то сде­лали Мне (Мф.25:40). Каждый чело­век, как бы ни был он плох и непри­я­тен нам, при­зван к бытию Богом, любим Им, несет в себе Его образ. И для жела­ю­щих испол­нить хри­сти­ан­скую запо­ведь о любви к ближ­нему прежде всего необ­хо­димо так настро­ить свои ум и сердце, чтобы в любом чело­веке за всеми его инди­ви­ду­аль­ными несо­вер­шен­ствами видеть этот образ Божий, пом­нить о том, что он — такое же люби­мое Богом созда­ние, как и ты сам. Лишь на почве подоб­ного устро­е­ния души спо­собна про­расти та любовь, о кото­рой гово­рит Еван­ге­лие. Прак­ти­че­ский же рецепт такой настройки можно уви­деть в тво­ре­ниях святых отцов, всю свою жизнь упо­тре­бив­ших на осво­е­ние этой непро­стой науки — любить ближ­него.

«Воз­да­вай почте­ние ближ­нему как образу Божию — почте­ние в душе твоей, неви­ди­мое для других, явное лишь для сове­сти твоей. Дея­тель­ность твоя да будет таин­ственно сооб­разна твоему душев­ному настро­е­нию. Воз­да­вай почте­ние ближ­нему, не раз­ли­чая воз­раста, пола, сосло­вия, — и посте­пенно начнет являться в сердце твоем святая любовь. При­чина этой святой любви — не плоть и кровь, не вле­че­ние чувств, — Бог», — гово­рит свя­ти­тель Игна­тий (Брян­ча­ни­нов).

В чем же на деле должно быть выра­жено такое душев­ное устро­е­ние, объ­яс­няет другой святой — авва Доро­фей: «Не делай зла ближ­нему, не огор­чай его, не кле­вещи, не зло­словь, не уни­чи­жай, не укоряй, и таким обра­зом нач­нешь после мало-помалу и добро делать брату своему, утешая его сло­вами, состра­дая ему или давая ему то, в чем он нуж­да­ется; и так, под­ни­ма­ясь с одной сту­пени на другую, достиг­нешь с помо­щью Божией и верха лест­ницы. Ибо, мало-помалу помо­гая ближ­нему, ты дой­дешь до того, что ста­нешь желать и пользы его, как своей соб­ствен­ной, и его успеха, как своего соб­ствен­ного. Сие и значит воз­лю­бить ближ­него своего, как самого себя».

Вот, соб­ственно, и  все. Нетрудно уви­деть, что ника­ких  сверхъ­есте­ствен­ных ухищ­ре­ний и неис­пол­ни­мых тре­бо­ва­ний здесь нет. И прежде всего нужно научиться так любить самых близ­ких своих людей — мужа, жену, детей, роди­те­лей… Не потому, конечно, что они — наши род­ствен­ники. Просто именно с ними мы обща­емся гораздо больше, чем с осталь­ным чело­ве­че­ством, и где же еще осва­и­вать хри­сти­ан­скую любовь к ближ­нему, как не в соб­ствен­ной семье? Глупо учиться любви к врагам, так и не научив­шись любить свою бабушку.

Конечно, в при­ве­ден­ных  здесь цита­тах отцов опи­сано  лишь самое начало стя­жа­ния любви к ближ­нему. Путь же ее совер­шен­ство­ва­ния бес­ко­не­чен, поскольку чело­век при­зван упо­до­биться в ней Самому Богу. Но без этого дра­го­цен­ного начала весь осталь­ной путь ока­жется для нас без­на­дежно закрыт.

---

При­ме­ча­ние:

[*] Мы пони­маем, что такая трак­товка образа Малень­кого Принца может вызвать неод­но­знач­ную реак­цию и многим не понра­вится. Однако из ува­же­ния к пози­ции автора мы не стали под­вер­гать текст редак­туре и уби­рать из него это срав­не­ние, что не озна­чает, что редак­ция раз­де­ляет данную пози­цию. – Ред.

журнал «Фома»

Учимся любить и быть любимыми

Источник: Anemone_123/Pixabay

Любить и быть любимым — это не данность. Мир был бы намного лучше, если бы каждый ребенок, приносимый в него, был желанным и любимым — если не до рождения, то вскоре после него, как только его присутствие прозвучит. К сожалению, это не так. Страшных историй, таких как те, что описаны в исследованиях «Неблагоприятные детские переживания», предостаточно, в них подробно описываются проблемы, с которыми сталкиваются нелюбимые дети. Одним из неизбежных результатов является то, что им нужно научиться давать и получать любовь.

Поскольку любовь не была чем-то, что они всегда знали, они автоматически не знали, как делать это хорошо, особенно когда дело доходит до любви к себе и чувства, что они достойны любви другого.

К счастью, способность чувствовать любовь, по-видимому, столь же неотъемлема, как наша способность ходить, говорить, читать или играть. Некоторые внутренние условия, такие как здоровая сенсомоторная система, отсутствие боли, доступ к относительному комфорту и базовая безопасность от вреда, позволяют ребенку получать удовольствие от прикосновения, взаимности во взглядах и смехе, возможности зависеть от кого-то, кто заботится о нем. потребности, которые пока не могут быть удовлетворены самостоятельно. «Надежная привязанность», краеугольный камень любовных отношений, развивается из веры в то, что кто-то даст то, что необходимо. Когда пренебрежение, жестокое обращение или нищета заменяют базовый комфорт, у ребенка развивается другое понимание и набор ожиданий от отношений.

Человеческие импульсы помочь и обеспечить заботу не могут быть приняты во внимание. Простая доброта того, кто предлагает утешение или внимание, может быть (неправильно) понята как любовь; возможно, абсолютная постоянство доступности обеспечивает чувство безопасности, которое получает название «любовь». В этих случаях любовь определяется отношениями, которые предлагают заботу вместо жестокости, дружбу вместо непредсказуемости или привязанность вместо лишений. Любовь определяется опытом, который высвобождает химические вещества — окситоцин (гормон объятий/заботы), дофамин (химическое вещество удовольствия), вазопрессин (для влечения) или, после полового созревания, эстроген и тестостерон похоти. Удовольствие от ощущения того, что тебя принимают и ценят, еще предстоит испытать.

Источник: StockSnap/Pixabay

Однако любви можно научиться, особенно когда мы достигаем подросткового возраста, обретаем способность к предусмотрительности и сознательному намерению и можем научиться любить себя. Со зрелым мозгом, который позволяет размышлять и расширять жизненный опыт, освобождая место для более широкого социального круга, люди могут наблюдать за собой с любопытством, вниманием, состраданием и добротой.

• Любопытство , готовность исследовать и принимать весь спектр реакций и чувств дает способность быть благодарным за все, что наши эмоции и телесные ощущения могут рассказать о человеческом опыте. Он может подтолкнуть человека заглянуть под поверхность видимости, обнаружить сущность под тишиной интроверта или пустоту под блеском. Опробование новой роли, развитие нового навыка, исследование возможного будущего себя могут принести честность и внутреннюю направленность, а вместе с ними и самоуважение, лежащее в основе любви к себе.
• Внимание — это второй зубец любви к себе. Внимание означает изучение того, что приносит удовольствие или облегчает боль, и инвестирование в обеспечение того и другого. Это форма любви к себе, которую легко усилить внимательностью, размышлениями и спокойствием. Потратив время на то, чтобы прислушаться к своему телу и удовлетворить потребность в еде, питье, движении, увеличении или уменьшении стимуляции, мы учимся определять свои собственные потребности, различать потребности и желания и находить способы заботиться о себе.
  . Растяжка в йоге может быть метафорой для растяжки другими способами; балансовые позы могут отражать внутреннее равновесие; регулярная практика искусства может построить самодисциплину. Наши более тонкие потребности проявляются, когда мы замедляемся и обращаем внимание.
• Сострадание может быть волшебным ключом к любви к себе. Сочувствие, которое мы испытываем, когда смотрим на себя с сострадательной любовью, позволяет нам распознать свое несовершенство и принять наши человеческие желания, импульсы и особенно наши ограниченные резервы. Мы можем перестать предъявлять к себе иррациональные требования, чтобы верить, что мы любимы. Стремление быть «достаточно хорошими», чтобы быть достойными любви, только приглашает нас взобраться на беговую дорожку перфекционизма. Бесчисленные психологи-новаторы показали нам, что в нашем человеческом опыте не существует «идеального». Например, Рой Баумайстер, проводя свои знаменитые эксперименты с печеньем с шоколадной крошкой, продемонстрировал, что сила воли использует нашу эмоциональную энергию.
  Он показал, что самоконтроль не бесконечен, и мы истощаемся после того, как истощаем длительную самодисциплину. В другом примере Шелдон Коэн, Берт Учино, Дженис Кикольт-Глейзер и их различные коллеги в отдельных сериях исследований изучали затраты физического здоровья на эмоциональную боль и негативное общение в близких отношениях. При этом эти и другие исследователи задокументировали иммунную систему, обладающую мудростью, выходящей за пределы иллюзии физической неуязвимости. Как говорят французы, «лучшее — враг хорошего» — совершенства просто не существует, и вера в то, что его можно получить, приведет к неудаче.
• Добрые дела — это способ продемонстрировать и развить любовь к себе. Мягкими мыслями, уважительными привычками и заботливым поведением мы одновременно показываем любовь к себе и вынуждены признать ее последствия. Достоинство, восторг и самоуважение свидетельствуют о том, что любить — это стоящее занятие.

Любопытство, внимание, сострадание и доброта, практикуемые как способы прославления самих себя, позволяют нам развивать любящие отношения с самими собой. И как только мы научимся любить себя, относиться к себе с заботой, последовательностью и нежностью, мы сможем направить свое любящее сердце вовне.

Какие еще виды любви ждут нас?

• Мы можем любить детей. Их мягкая кожа, сладкий запах, большие головы и отзывчивость, когда их потребности удовлетворяются, побуждают нас любить их. Чем больше два существа узнают друг друга, тем сильнее могут вырасти узы любви. По мере того, как наша способность увеличивается, мы можем любить более широко и глубоко.
• Мы любим семью. Иногда. Некоторые члены семьи больше, чем другие. И семья по выбору, а также семья по крови или по закону. Мы можем научиться любить тех, с кем мы разделяем нашу повседневную жизнь, благодаря тому, что мы открыты для существования друг друга.
• Мы любим тех, о ком заботимся. Есть что-то в физической заботе о другом человеке, который зависит от нас в этой заботе, которая глубоко проникает в нашу способность отдавать, что-то менять. Это позволяет нам любить их, а также любить то, как мы чувствуем себя способными изменить ситуацию. Опекуны часто сообщают о непреходящей радости от общения.

• Источник: 3194556/Pixabay

  Мы любим компаньонов. Узы дружбы — это особая форма любви, в которой мы растем и разделяем друг друга по мере развития нашей жизни. Преодолевая наши взаимные стрессы и победы, делясь делами и невзгодами, мы начинаем ценить сильные стороны друг друга и расти благодаря им. «Теория расширения любви», разработанная Артуром и Элейн Арон, применима как к дружбе, так и к романтическим любовным отношениям.

• Мы любим наших питомцев. Отношения между домашним животным и его владельцем также могут быть симбиотическими, особенно когда домашнее животное проявляет такую ​​привязанность, которая так легко проявляется у некоторых млекопитающих. После того, как я овдовела, мои отношения с моим бишоном дали мне возможность заполнить все пустоты, которые были заполнены любовью. В своей Лаборатории собачьего познания профессор Йельского университета Лори Сантос продемонстрировала уникальные связи собак со своими хозяевами и любовницами; Лаборатория собачьего познания в Дьюке проследила источники этих связей до их химических корней.
• Мы любим наши увлечения. Михай Чиксентмихай опубликовал свою первую книгу о состоянии «потока», полной вовлеченности в деятельность, в которой страсть становится собственным мотиватором, в 1975 году. За этим последовал поток подтверждающих исследований. Наша преданность делу, которое мы любим, приносит бесчисленные преимущества, которые совпадают с преимуществами других видов любви.
• Мы любим места. Мы можем легко привязаться к месту, имеющему для нас особое значение. То ли из-за нашей истории в этом месте, то ли из-за нашей эстетической реакции на него. Область психологии окружающей среды исследует эту любовь. Некоторые ученые даже утверждают, что мы отпечатываемся в той местности, где родились, и нас всегда привлекает один и тот же ландшафт. Более ограниченным способом люди могут создать дом, который они любят, и гарантировать, что он поможет им получить доступ к питанию для тела и души.

• Источник: janeb 13/Pixabay

  Мы любим бескорыстно. Религии были построены вокруг концепции альтруистической любви. Все авраамические религии призывают нас «возлюбить ближнего своего, как самого себя». Через медитацию и любовь к себе буддисты могут найти свою связь со всеми живыми существами и, таким образом, полюбить их.

• Мы любим мир. Физический мир, в котором мы живем, может быть источником любви для тех, кто верит в трансцендентность или универсальную красоту природы и эволюции.
• И да, конечно, мы можем любить романтически. Ах, блаженство и агония романтической любви! Магия преданной пары действительно может длиться всю жизнь, как задокументировали Бьянка Асеведо и Артур Арон в своем обзоре исследований длительных любовных отношений.

Источник: 3194556/Pixabay

Источник: janeb 13/Pixabay

Если ваша жизнь не началась на ноте, наполненной любовью и вниманием, не отчаивайтесь. Любви можно научиться, и вы можете получать удовольствие не только от того, что чувствуете ее, отдаете и делитесь ею, но и от того, что обучаете ее. Какое большее благословение может быть?

Copyright 2019: Башня Рони Бет.

Как научить мужчину новым (романтическим) трюкам

Здоровье и хорошее самочувствие

Не готовы встретить еще один совершенно несентиментальный День святого Валентина? Есть хорошие новости, говорит доктор Гейл Зальц: романтике, по-видимому, можно научить. Вот пять советов, которые помогут вашему мужчине привести себя в форму перед праздником.

11 февраля 2008 г., 20:24 UTC / Источник: автор TODAY. Ты не одинок. Многие женщины жаждут романтики, но находятся с мужчинами, которые просто не имеют ни малейшего представления о том, как быть романтичными.

Мужчины и женщины по-разному понимают, что такое сексуальность и романтика. Вообще говоря, женские сексуальные фантазии, как правило, наполнены более романтическими интерлюдиями, чем мужские. Многие женщины считают ванну с пеной при свечах или спонтанный пикник в сумерках отличным способом поднять сексуальное настроение, а также способом выразить свою любовь и поделиться ею. Это стремление к романтике начинается в девичестве, когда молодые женщины очарованы обещанием оживления Прекрасного Принца. Для мальчиков (а позднее и для мужчин) их сексуальные фантазии, как правило, больше сосредоточены на сексе без всех этих романтических излишеств. Так что дело не в том, что он любит вас меньше, чем вы любите его; может быть просто его выражение любви исключает эту прелюдию шоколада и роз. Еще один момент, который следует учитывать: некоторым мужчинам труднее выражать свои более глубокие эмоциональные чувства, и они боятся чувствовать себя уязвимыми, если они это делают.

Итак, теперь вы знаете, почему пытаться добиться романтики от своего парня все равно, что пытаться получить кровь из камня. Но это не значит, что вы застряли с этим. Большинство женщин в такой ситуации никогда ничего не говорят своему парню о своей потребности в романтике. Они считают, что это не поможет, или они боятся выразить свое желание романтики, или они боятся быть отвергнутыми или смущенными каким-то образом. Кроме того, некоторые женщины думают, что романтика «действительна» только в том случае, если это сюрприз или если она исходит от него без подсказки, и если им приходится просить внимания, тогда романтика разрушается. Все эти отговорки мешают вам исправить ситуацию и заставляют его копать себе яму все глубже и глубже. Романтике, как и большинству вещей, можно научить. ВСЕ мы чему-то учимся, когда кто-то рассказывает нам, как это работает, почему это работает, показывает нам, как они это делают, а затем предлагает положительное подкрепление за то, что мы делаем это сами. Вот несколько шагов, которые вы можете предпринять, чтобы облегчить романтические отношения между вами двумя.

Назовите это по буквам.
Он не умеет читать мысли, поэтому может даже не знать, что вы находите романтичным! Если вы просто скажете «сделай что-нибудь романтическое», он может почувствовать себя подавленным или неуверенным и ничего не делать. Или вы могли закончить с пивом и крендельками, смотря футбол по телевизору. Будьте конкретны — например, скажите ему: «Было бы по-настоящему романтично, если бы мы могли пить клубнику и шампанское при свечах, пока я буду в каком-нибудь красивом новом халате, который вы мне подарите».

Подсказки для подарков. Когда дело доходит до подарков, все же очень разумно сказать ему, чего вы хотите («Я думаю, что браслет был бы таким романтичным. Я просто люблю бирюзу, а вы?»). Если вы не можете этого сделать, попробуйте положить ему на подушку небольшую записку: «Я очень люблю сюрпризы, но надеюсь получить в этом году серьги». Если вы достаточно доверяете девушке, попросите ее позвонить ему и рассказать, о чем вы тоскуете. Просите о простых вещах: не просите о дорогих подарках или предметах, которые трудно подобрать по размеру. И если у вас есть дети, не вовлекайте их в это, потому что они могут в конечном итоге почувствовать себя ответственными за ваше романтическое счастье, а это нехорошо.

Будьте образцом для подражания. Романтика — это улица с двусторонним движением. Будьте романтиками сами в течение всего года, если хотите, чтобы он был таким же. Маленькие жесты имеют большое значение: нежно прикоснитесь к его лицу, спонтанно обнимите и поцелуйте его, пока вас нет дома, сделайте ему непрошенный массаж или положите любовные записки в его портфель. Даже вспоминать о прекрасных временах, которые вы провели вместе, романтично. Поскольку он наслаждается этими жестами, он будет побужден ответить тем же.

Будьте откровенны. Если вы откроетесь ему, вы мгновенно сблизитесь. Попробуйте рассказать ему что-нибудь личное о себе и своих чувствах, а затем попросите его сказать вам что-нибудь в ответ. Это сблизит вас, а также уменьшит его страх перед романтикой. Вы можете обмениваться сексуальными фантазиями, рассказывать друг другу, что вам нравится в постели, или просто рассказывать о том, что вас пугает или о чем вы всегда мечтали. Кроме того, вы можете попробовать танцевать! Это отличный способ быть романтичным и интимным одновременно.

Дайте ему положительное подкрепление. Он хочет любить вас и чувствовать близость с вами, но ему нужно видеть, что романтические отношения с вами будут способствовать достижению его целей. Поэтому после того, как вы скажете ему, что делать, дайте ему обратную связь. Скажите ему, как вам это понравилось, как это вас заводит, как вы цените то, что он это делает, и как вы действительно надеетесь, что он сделает это снова в ближайшее время — надеюсь, до в следующий День святого Валентина.

Доктор Гейл Зальц — психиатр Нью-Йоркской пресвитерианской больницы и постоянный автор TODAY. Ее последняя книга называется «Анатомия тайной жизни: психология жизни во лжи». Она также является автором книги «Amazing You! Разумно относитесь к своим интимным частям тела», который помогает родителям решать вопросы дошкольников о сексе и репродукции. Ее первая книга «Стать реальностью: преодоление историй, которые мы рассказываем себе и которые сдерживают нас», была опубликована в 2004 году издательством Riverhead Books.