возможна ли в природе мужская беременность? — T&P
Самым известным примером «мужской беременности» до сих пор остается история Томаса Бити — трансгендера, который сохранил матку и родил троих детей. Уже несколько десятилетий биомедики ищут способы, которые позволят мужчине выносить и родить ребенка без смены пола. Это могло бы стать новым решением проблемы бесплодия, а также по-настоящему уравняло бы мужчин и женщин в правах. В издательстве Ивана Лимбаха выходит книга социолога Ирины Аристарховой «Гостеприимство матрицы: Философия, биомедицина, культура» в переводе Даниила Жайворонка, в которой рассматриваются проблемы новых репродуктивных практик и гендерной идентичности. T&P публикуют отрывок о том, нужна ли мужчинам функция деторождения и насколько мир близок к такому повороту.
Биомедицинский дискурс мужской беременности
«Гостеприимство матрицы: Философия, биомедицина, культура»
За последние два десятилетия некоторые выдающиеся и знаменитые эксперты-биомедики в различных частях света объясняли необходимость мужской беременности или всерьез рассматривали ее осуществимость (Walters 1991; Teresi and Mcauliffe 1998; Winston 1998; Gosden 2000).
С биомедицинской точки зрения мужская беременность может быть понята как другая форма эктогенеза. Как показывает длинная история поддержки эктогенетических исследований, мужская беременность также рассматривается как решение проблемы бесплодия и, все чаще и конкретней, как проблема юридических прав мужчин (особенно гомосексуальных и транссексуальных) на размножение. Уильям Уолтерс, исполнительный клинический директор в Королевском госпитале для женщин в Мельбурне и соавтор книги вместе с Питером Сингером (1982), является известным сторонником эктогенеза. Уолтерс специализируется на транссексуальности и описывает тех, кто может быть заинтересован в мужской беременности: «[Биологические мужчины], выражающие интерес или сильное желание завести собственного ребенка, включают в себя (i) мужчин транссексуалов, ставших женщинами, (ii) гомосексуалов в моногамных отношениях, (iii) одиноких гетеросексуальных мужчин с сильным материнским инстинктом и (iv) женатых мужчин, чьи жены бесплодны или фертильны, но имеют серьезные заболевания, неблагоприятные для деторождения» (Walters 1991, 739).
В настоящий момент главными способами достижения человеческой мужской беременности в будущем считаются брюшная беременность и трансплантация матки. Стоит отметить, что обе эти возможности рассматривают беременность как вопрос о «где» — то есть поиск подходящего места для введения оплодотворенного эмбриона в мужское тело. Эта проблема зачастую представляется в качестве основного препятствия для мужской беременности, усиливая понимание утробы/матки как «всего лишь умного инкубатора», как выразился Госден, который легко может быть заменен. Прежде чем мы более подробно рассмотрим обе эти возможности человеческой мужской беременности, я вкратце обрисую ситуацию в современных биомедицинских исследованиях, касающихся этого вопроcа.
Терези и Мкаулиффе (Teresi and Mcauliffe 1998) собрали обширную информацию об австралийских, новозеландских и британских исследованиях мужской беременности у животных. Важно отметить, что большинство этих исследований получили свое обоснование благодаря отсылкам к пользе биомедицины, не имеющей ничего общего с мужской беременностью, но скорее имеющей дело с проблемами зародышевого развития, эволюционной биологии, лечения бесплодия и так далее.
Эти примеры, однако, подтверждают мое утверждение, что основным вопросом о беременности остается вопрос «где»: куда можно имплантировать эмбриона бабуину или мыши мужского рода и как долго этот эмбрион может выжить внутри брюшной полости, не подвергнувшись исторжению или абсорбации. Пространственные ограничения для размещения и развития эмбриона, наблюдаемые у животных, приводятся как одно из возражений против возможности мужской беременности: «Это очевидно. Плацентарный мешок и ребенок в срок будут весить порядка двадцати пяти фунтов. И на протяжении всех месяцев роста этот мешок может перекручиваться и переворачиваться» (Hallatt, цит. по: Teresi and Mcauliffe 1998, 180). Несмотря на эти ограничения, бабуин мужского рода вынашивал имплантированный эмбрион на протяжении четырех месяцев, как об этом сообщает доктор Якобсен, известный репродуктолог, заслугой которого считается развитие амниоцентеза для проверки генетических отклонений. Якобсен приходит к заключению: «чудом нашего открытия» стало понимание того, что «оплодотворенное яйцо может быть автономным, само производя все гормоны, необходимые ему для развития» (Teresi and Mcauliffe 1998, 177).
Якобсен также сообщил об успешной брюшной беременности у мужской особи шимпанзе (Andrews 1984, 261). Беременная мужская особь мыши вынашивала в своих яичках зародыш двенадцать дней до «идеального состояния», добавляет Дэвид Кирби из Оксфордского университета, и лишь нехватка эластичности и пространства внутри яичек остановила развитие эмбриона (Teresi and Mcauliffe 1998, 177). При успешной имплантации и вынашивании у мужской особи бабуина и мыши, заключает Хардинг, подобно Якобсену, «на гормональном уровне зародыш оказывается полностью автономным» (Harding, цит. по: Teresi and Mcauliffe 1998, 179). Это означает, что человеческая мужская особь, чтобы забеременеть, не должна даже проходить гормональной терапии. Как только плацента разовьется, «автономное» существо само выработает свои собственные стероиды.
Биомедицинское сообщество, таким образом, предполагает, что если мужская беременность станет когда-либо возможной, то она будет происходить в брюшной полости.
Дискуссия о влиянии на окружающие органы практически отсутствует. Когда дело касается беременности, мужское тело, так же как и женское, начинает рассматриваться как пассивный «мешок тканей» и пустеющее пространство, только и ждущее, когда его наполнят посредством экстракорпорального оплодотворения или другого вида вспомогательных репродуктивных технологий. Возможность брюшной беременности у мужчин основана не только на ограниченном числе мужских беременностей у животных, но и на успешных брюшных (то есть внематочных) беременностях у женщин. Брюшная беременность у женщин происходят вне «положенного» им места, то есть они эктопичны. Сегодня большинство исследователей призывают к подходу «жди-и-смотри» в отношении к эктопичным беременностям у ранее бесплодных женщин или у тех, кто прошел стадию плацентарного закрепления без осложнений, «так как невозможно предсказать, какая из спонтанных брюшных беременностей будет развиваться относительно благоприятным образом для того, чтобы привести к рождению нормального, здорового ребенка, можно выдвинуть аргумент о выжидающем подходе ко всем брюшным беременностям, особенно когда носитель обладает длинной историей бесплодия» (Walters 1991, 738–739).
Здесь важна формулировка: вместо того чтобы сосредоточиться на преобладающем количестве неудач, угрожающих жизни случаев, фокус смещен на относительно небольшое число успешных примеров, что прокладывает путь для биомедицинского будущего мужской беременности.
Для Роджера Госдена, еще одного исследователя, всерьез рассматривающего человеческую мужскую беременность, она является определенной, хоть и рискованной, возможностью (Gosden 2000, 193–197). Госден предлагает различные основания для мужской беременности: отец может стать реципиентом для зародыша до тех пор, пока материнская матка не будет готова его принять; мужская беременность может заменить суррогатную или искусственную беременность, что будет означать снижение стоимости и разрешение юридических проблем; она свяжет ребенка и отца на очень раннем этапе развития. Госден, однако, приходит к выводу, что в настоящий момент, «учитывая доступность безопасных альтернатив, нет необходимости для конструирования эктопической мужской беременности», где «безопасные альтернативы» отсылают к традиционной материнской беременности.
Обеспокоенность безопасностью мужской беременности примечательна, так как Госден, по-видимому, рассматривает участие отца в вынашивании как чрезвычайно вероятное с научной точки зрения. В своей работе он также показывает, что недостаток исследований в этой области в сравнении с эктогенезом (его другими видами) является в большей степени результатом «культурной лакуны», отказывающейся признавать ее возможность, чем биологической невероятности: очевидно, получить финансирование на исследование эктогенетических систем, даже таких отдаленных и футуристичных, как мужская беременность, гораздо легче, чем на исследование мужской беременности как таковой (Gosden 2000, 193–197).
Вальтерс, один из ранних сторонников возможности мужской беременности, обсуждая биомедицинские альтернативы бесплодия, всерьез рассматривает брюшную беременность для женщин: «Вследствие возможности брюшной беременности закончиться рождением нормального здорового ребенка, вполне понятно, что некоторые хорошо информированные бесплодные пары рассматривают этот способ деторождения в качестве решения их проблем… Нет сомнений в том, что искусственно индуцированная брюшная беременность имеет юридические и психологические преимущества для бесплодных женщин, которым в другом случае пришлось бы рассмотреть вариант суррогатного материнства.
Таким образом, будет устранена ее (пары. — И. А.) вполне понятная тревога относительно суррогатной матери, уступающей ребенка при рождении» (Walters 1991, 733, 737).
«Местом», которое обычно приводят как подходящее для имплантации в брюшную полость, является сальник (одна из тканевых складок брюшины, мембрана, поддерживающая и обволакивающая органы брюшины), так как позволить оплодотворенному эмбриону странствовать по телу представляется нецелесообразным. Человеческий эмбрион, скорее, необходимо погрузить в ткани, чем поверхностно к ним прикрепить (примечательно, что у людей имплантация глубже, чем у других животных). Поэтому сальник выбирается в качестве места, в которое он может быть имплантирован, где может быть развита поставка крови и плацента и обеспечен рост. Так как мужчины могут не обеспечивать необходимого количества гормонов для успешного развития эмбриона, им, вероятно, придется пройти гормональную терапию. Помимо многих других лекарственных средств, корректирующих их тела для облегчения этого процесса, им могут понадобиться иммунодепрессанты, особенно в период до полного развития плаценты.
Как было ранее показано в случае с мужской беременностью у животных, исследователи полагают, что это не должно стать большой проблемой, так как, утверждают они, эмбрион в первые недели своего развития является более-менее самодостаточным существом. И подобно тому, как он развивается вне тела после искусственного оплодотворения и перед имплантацией, то же самое будет происходить и внутри мужчины. Другая возможность состоит в том, что эмбрион, как только контакт с мужским телом установлен, будет способствовать производству необходимых гормонов, так же как это происходит в женском теле посредством плацентарной поверхности.
«Проект “Мужская беременность”, 1999–2002» Ли Мингвей и Вирджил Вонг
Второй возможностью для мужской беременности является трансплантология, и основана она на исследованиях трансплантации матки у животных и людей (Altchek 2003; Bedaiwy et al. 2008; Gauthier et al. 2008). Одной из примечательных характеристик трансплантации матки является то, что исследователи представляют и рассматривают ее как редкий случай временной трансплантации, так как матка не является жизненно важным органом в отличие от печени, почки и даже глаз.
Это означает, что после рождения ребенка матка может быть удалена. К тому же вследствие гистерэктомии человеческие матки практически постоянно «доступны» и их можно использовать относительно «дешево». Госден предполагает, что трансплантация матки внутрь тела отца будет полезна для ребенка, так как плотные маточные стенки обеспечивают «безопасную» среду, а риск нарушений при эктопическом рождении превышает 50 процентов (Gosden 2000, 196). Хорошо известно, что относительная польза исследований трансплантаций матки проистекает из того факта, что не во всех культурных и религиозных контекстах суррогатное материнство или вспомогательная репродукция считаются приемлемыми. Так, одна из известных попыток трансплантации матки была осуществлена в Саудовской Аравии, и, как утверждают некоторые, в этом нет ничего удивительного, учитывая негативное культурное отношение к суррогатному материнству и вспомогательной репродукции (Fageeh et al. 2002). Так как женщинам с яичниками, так же как и женщинам с яичниковыми тканями, в период после менопаузы трансплантация яичниковых тканей и экстракорпоральное оплодотворение приносит пользу, среди биомедиков существует согласие относительно того, что это лишь вопрос времени, когда матка будет пересажена женщине и эмбрион будет имплантирован и выношен в срок.
Таким образом, в данном случае обоснованием является то, что если женщина или женская особь животного способны на это, то способен и мужчина. Примечательно,что научный язык описывает обе эти проблемы крайне прямолинейно, что служит повышению биомедицинской возможности мужской беременности. Трансплантация матки описывается так: принять лекарства, впрыснуть, отрезать, удалить, смешать, вырастить, удалить, ввести, принять лекарства, вынашивать, отрезать и стать матерью. Мужское тело — это всего лишь еще одна брюшная полость, простой инкубатор для имплантации.
Однако множество проблем и осложнений окружают как брюшную беременность, так и беременность с помощью трансплантированной матки. Точно так же как и в случае брюшной беременности у женщин, риск для жизни беременного мужчины будет велик. Преобладающее большинство эктопических беременностей оканчиваются хирургическим вмешательством при условии, что такая беременность выявлена на ранней стадии и операция еще возможна. В противном случае эктопическая беременность может привести к летальному исходу.
Другими распространенными осложнениями являются генетические отклонения, нарушения развития и, в том случае, если ребенок выживет, значительно сниженное качество жизни. Поскольку ребенок ограничен расположенными рядом органами, голова и тело могут сформироваться неправильно. Однако опять-таки нам говорят, что, поскольку есть случаи рождения здоровых, нормальных детей в результате внематочных беременностей, существует (пусть и самая малая) возможность успешной беременности у мужчин (Walters 1991). Большинство упоминавшихся здесь сторонников мужской беременности (Gosden 2000; Walters 1991) отсылают к ней как проистекающей из нужд мужчин, имеющих «сильный материнский инстинкт» и проявляющих «женоподобное» поведение — как «транссексуалы», «женственные» или подвергшихся влиянию гормонов во время беременности. Эти перспективы в очередной раз открывают беременность как материнское отношение (даже при обсуждении мужской беременности) и отношение гостеприимства. Таким образом, помимо необходимости во внутренних тканях, «похожих на матку» (как сальник), или необходимости в трансплантации матки, то есть помимо поиска «пустого места» внутри мужского тела, идея мужской беременности обладает возможностью изменить, благодаря материнскому отношению гостеприимства и тому, что это отношение делает возможным, восприятие того, что означает быть мужчиной.
Резюмируя, можно сказать: эксперты в области биомедицины, рассматривающие мужскую беременность как результат и следующий (логический?) шаг их собственной практики, размещают ее в той же рубрике, что и исследования по трансплантации матки и рождения значительно раньше срока, соглашаясь при этом, что биоэтически это гораздо более сложная проблема. Она стала гораздо более уместной и открыто обсуждаемой в гомосексуальных и транссексуальных сообществах (Walters 1991; Sparrow 2008). Хотя Гоcден никогда не упоминает гомосексуальность и предлагает мужскую беременность как решение проблем гетеросексуальной семьи, связанных с исполнением ее естественного предназначения в том случае, когда женщина не может или не хочет сама вынашивать ребенка, в других дискурсах терминология репродуктивных «прав» и «свобод» для гомосексуалов и транссексуальных мужчин значительно повлияла на эту дискуссию, перенеся акцент со священного долга или предустановленной потребности в нуклеарном гетеросексуальном воспроизводстве на право иметь ребенка для мужчин.
Дискурсы биоэтики о возможности мужской беременности
В литературе по биоэтике проблема мужской беременности связана с дискурсом «права» на получение дополнительных репродуктивных услуг. Логика здесь проста: если мы тратим столько времени и усилий на то, чтобы помочь женщинам, которые в другом случае не были бы на это способны, с зачатием и вынашиванием, то надо помогать и мужчинам. Вспомогательные репродуктивные технологии не должны никого дискриминировать: ни бедных, ни богатых; ни здоровых, ни больных или людей с особенностями развития; ни белых, ни не-белых; ни женщин, ни мужчин. Этот аргумент кажется довольно обоснованным, особенно в тех случаях, когда те, кто желает получить такие услуги, должны платить за них из собственного кармана, тем самым усиливая индивидуальное право на «автономию» и «свободу выбора».
Другим обоснованием мужской беременности в биоэтике является рыночная экономическая модель. Согласно этой логике, мужская беременность, подобная другим вспомогательным репродуктивным услугам, будет являться обычной бизнес-моделью, выполняющей определенную работу для семей и индивидов, так же как агентство по усыновлению и клиника вспомогательной репродукции.
В настоящий момент неженатые мужчины могут оплачивать суррогатные услуги в некоторых штатах США. И Уолтерс (Walters 1991) и Госден (Gosden 2000) утверждают, что мужская беременность может сокращать количество осложнений (особенно эмоциональных, юридических и финансовых), связанных с суррогатным материнством. Если незамужняя женщина (гомосексуальная или нет) желает получить услуги по экстракорпоральному оплодотворению (ЭКО) с помощью замороженной спермы, чтобы завести своих собственных детей, то она может сделать это, и мужчина, чье желание иметь биологического ребенка в этой системе гарантировано благодаря донорству яйцеклеток и суррогатному материнству (учитывая, конечно, что он довольно состоятелен и ЭКО сработает для суррогатной матери), тоже может получить такую услугу.
«Проект “Мужская беременность”, 1999–2002» Ли Мингвей и Вирджил Вонг
Хотя определения женского и мужского все более и более усложняются в биомедицинских и биоэтических дискурсах, они все еще покоятся, что довольно интересно, на том, что рассматривается в качестве «науки» о «половой дифференциации».
Юридическая терминология, к ней относящаяся, сместилась от первичных и вторичных «половых признаков», таких как пенис/яички и матка/вагина/груди, к «мужскому поведению», «биологическому мужчине» и «хромосомному мужчине» (Walters 1991, 199; Sparrow 2008). Каждое новое определение стремится преодолеть недостатки, обнаруженные в предыдущем. Проблема с определениями обычно всплывает, когда распознаются экономические, политические и медицинские неравенства для трансгендерных, транссексуальных, биогендерных, бисексуальных, интергендерных, интерсексуальных и гомосексуальных сообществ и индивидов (Roscoe 1991).
Спароу (Sparrow 2008) написал замечательное эссе, которое всерьез рассматривает мужскую беременность, исходя из биоэтической перспективы. Однако, несмотря на то что Спароу признает юридическое, экономическое и медицинское неравенство, его главный биоэтический аргумент против мужской беременности все еще основывается на представлении о биологии как «судьбе». Таким образом, согласно Спароу, предположение о том, что у мужчин есть право на беременность, является издевкой над «естественным порядком вещей», особенно с учетом того, что некоторые женщины хотят, но не могут забеременеть.
Однако подобное утверждение, в свою очередь, подрывает притязание женщин на эти технологии как на свое «естественное» право, дополняющее их «культурные» права. Следовательно, утверждает Спароу, такая аргументация является извращением концепции «репродуктивной свободы» и «прав» и обращает в шутку женские права, особенно потому, что мужская беременность не основана на «нормальном человеческом жизненном цикле», «фактах репродуктивной биологии» или «нормальном контексте воспроизводства» и представляет собой «легкомысленный или банальный проект» (Sparrow 2008, 287). Его аргументация, направленная против мужской беременности, раскрывает то, что притязания женщин на фундаментальное «право» на вспомогательную репродукцию зачастую основаны на культурных или политических аргументах — даже если «природа» используется для их поддержки, — и отстаивает специфические права женщин за счет других групп (включая животных). Когда, однако, дело доходит до мужчин, то привлекаются социальные и коллективные потребности и контексты, окружающие беременность, и «коллективному» и «социальному» отдается предпочтение по сравнению с индивидуальными правами на беременность (Squier 1995).
Как подчеркивает, наряду с остальными, Уолтерс (Walters 1991), больше всего от исследований ЭКО и вспомогательной репродуктивной медицины выиграли (белые) состоятельные женщины. Сквир (Squier 1994 и 1995) также отмечает, что мы часто забываем: текущие биомедицинские исследования не являются политически и культурно нейтральными. Поэтому аргумент Спароу о том, что мужская беременность не является нормальным контекстом репродукции и, следовательно, не должна поддерживаться, несостоятелен, так как то же самое обвинение может быть выдвинуто против текущих биомедицинских исследований бесплодия в целом: значительная часть научных и правительственных ресурсов направлена на поддержку лечения бесплодия у привилегированных женщин, которые, в свою очередь, могут оказывать поддержку подобным исследованиям посредством социального, культурного и политического давления на соответствующие институции. Что в этом естественного? Попытка Спароу оспорить мужскую беременность как право (ведущая к постановке под сомнение тех же прав для женщин) усиливает представленный ранее биомедицинский дискурс о мужской беременности как о всего лишь проблеме «биомедицинской настройки».
Прибегая к аргументам о «нормальном порядке репродукции» и «нормальной половой идентичности» и высмеивая то, что мужчины могут чувствовать себя «бесплодными», одновременно поддерживая эту же самую концепцию применительно к женщинам, Спароу перенимает биомедицинскую модель матричного/материнского как естественно доступного в том случае, если оплодотворение произошло (Sparrow 2008). Здесь упущено рассмотрение материнского отношения, которое мужчины могут желать пережить в своих собственных телах либо воплотить посредством эмпатических отношений с другими. Биоэтический подход к мужской беременности определяет ее как один из способов репродукции в скором будущем. […]
В США мужчина родил мертвого ребенка из-за невнимательности медсестры
Наука
close
100%
Беременность трансгендерного мужчины закончилась преждевременными родами, потому что медсестра списала боль в животе и повышенное давление на проблемы с лишним весом.
При этом мужчина сообщил, что раньше он был женщиной, а домашний тест на беременность оказался положительным. Специалисты отмечают, что скрытые предубеждения врачей могут негативно сказываться на здоровье трансгендеров, приводя к трагедиям.
32-летний трансгендерный мужчина попал в больницу с жалобами на сильную боль в животе и высокое давление в течение последних восьми часов. Медсестра не сочла это неотложным случаем, отметив, что у мужчины ожирение и он не принимает прописанные ему препараты от повышенного давления. Однако боли оказались схватками и скоро мужчина родил мертвого недоношенного малыша. Если бы врачи приняли меры вовремя, ребенка можно было бы спасти, считают гинекологи из Мичиганского университета, описавшие трагический случай в журнале
Пациент сразу сообщил, что он транссексуал и в медицинской карте был отмечен как мужчина.
У него уже несколько лет не было менструаций, он принимал тестостерон, который оказывает маскулинизирующее действие и способствует прекращению менструации и овуляций.
Однако мужчина прекратил принимать гормональную терапию и лекарства от повышенного давления, когда потерял страховку.
Он сделал дома тест на беременность, который оказался положительным.
Кроме того, он сообщил о подтекании жидкости, которую принял за мочу — это могло свидетельствовать о повреждении плодных оболочек. Медсестра заказала еще один тест на беременность, но посчитала состояние пациента стабильным.
Результаты теста, подтвердившего беременность, пришли лишь через несколько часов. Ультразвук показал слабые признаки сердечной активности плода. Также врачи обнаружили, что цервикальный канал открыт и часть пуповины находится в родовых путях. Они экстренно подготовили операционную для кесарева сечения, но к этому моменту сердцебиение плода пропало.
Через несколько минут мужчина родил мертвого недоношенного малыша.
По мнению самого пациента, медсестра не уделила достаточного внимания тому факту, что он не вписывается в бинарную гендерную систему. Хотя она признала возможность беременности, он не получил вовремя необходимого в таких случаях осмотра.
Высокое давление медсестра списала на хроническую гипертонию, но на самом деле оно было вызвано преждевременными родами.
После выписки он снова начал принимать препараты от давления и установил внутриматочную спираль. Хотя беременность была неожиданной и незапланированной, он тяжело переживал потерю ребенка. Также он решил не принимать тестостерон, чтобы снова появилась менструация — благодаря ней он будет знать, что беременность не наступила.
Произошедшее указывает на системную проблему в работе с трансгендерными людьми, считают авторы. Обращая внимание на гендер, «социальный» пол, врачи не принимают во внимание пол биологический и пропускают состояния, которые могут быть с ним связаны.
«Дело не в том, что случилось с этим конкретным человеком, а в том, что происходит с трансгендерами в системе здравоохранения, — поясняет ведущий автор работы доктор Дафна Струмса. — Его справедливо классифицировали как мужчину, он выглядел как мужчина, но это оттолкнуло нас от рассмотрения его реальных медицинских потребностей».
Женщину с подобными проблемами наверняка осмотрели бы гораздо тщательнее и она получила бы своевременную помощь, уверены врачи.
«Это крайне печальный инцидент с трагическим исходом, — говорит доктор Тамара Векслер, специалист по гормональной терапии. — Медицинская подготовка должна включать аспекты работы с трансгендерами. Многие практикующие врачи во время обучения не сталкивались с такими вопросами».
«Существуют скрытые предубеждения, от которых необходимо избавиться, — отмечает психолог и специалист по здоровью трансгендеров Ник Райдер. — Одного обучения недостаточно».
Этот случай ужасен, но отнюдь не удивителен, считает Джиллиан Бранстеттер, пресс-секретарь группы защиты интересов Национального центра по вопросам трансгендерного равенства в Вашингтоне. Трансгендеры часто сталкиваются с проблемами, связанными с получением медицинской помощи по половому признаку, такими как скрининг на рак шейки матки, контрацепция и рак простаты.
Еще предстоит сделать много для повышения осведомленности врачей, иначе последствия могут быть трагическими, как в этом случае, отмечает она.
Подписывайтесь на «Газету.Ru» в Новостях, Дзен и Telegram.
Чтобы сообщить об ошибке, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Новости
Дзен
Telegram
Картина дня
Военная операция на Украине. День 323-й
Онлайн-трансляция специальной военной операции на Украине — 323-й день
«Кракен» пришел в Россию
В России выявили первый случай заражения видом коронавируса «кракен»
Украинские дроны замерзают на лету
Bloomberg: низкая температура привела к «замерзанию» военных дронов на Украине
Омбудсмен Москалькова раскрыла подробности о встрече с украинским коллегой
Депутат Шеремет назвал провокацией украинскую марку с «горящим Кремлем»
В Белоруссии установили сбор за пересечение границы с Латвией и Литвой
Назарбаев лишился звания почетного сенатора Казахстана
Новости и материалы
СК РФ впервые рассказал, как по просьбе родных нашел пропавших в зоне спецоперации военных
На Урале с почестями похоронили погибшего бойца ЧВК «Вагнер», который убил свою мать
В Китае назвали истинную цель совместной декларации НАТО и ЕС
Ученые назвали болезнь ЖКТ, которая повышает риск развития деменции
Дуэт Everything but the Girl выпустит первый за 24 года альбом в апреле
Актриса Янина Студилина опубликовала фото в купальнике
Губерниев сравнил главу Союза биатлонистов Майгурова с Кончитой Вурст
Вице-премьер Хуснуллин заявил о росте объемов строительства на 6% в 2022 году
Скончалась актриса «Анатомии страсти» Кэрол Кук
The Times of India: Индия получает третью партию российских ЗРК С-400 «Триумф»
Замглавы МИД Украины Мельник счел неправильной позицию Германии по переговорам с Россией
В Нижнем Новгороде горит объект культурного наследия
ITV News: на скандально известных вечеринках Джонсона, предположительно, дошло до секса
За день до сообщения о смерти Шарлота певец выпустил песню об одиночестве
Москалькова предупредила, что поставки оружия Киеву препятствуют мирному урегулированию
Ученая из НИУ ВШЭ выяснила, что диалекты хантов различаются больше, чем славянские языки
«Ъ»: эксперты предупредили о риске снижения потребления рыбы в России в ближайшие годы
Модный дом Valentino представил новую коллекцию Essentials
Все новости
Тест: Хорошо ли вы знаете историю Чебурашки
В ящике с какими фруктами нашли Чебурашку и «женился» ли Эдуард Успенский на Шапокляк
«Домогательства и издевательства»: во Франции отстранили унизившего Зидана главу федерации
Президент Федерации футбола Франции Ле Гре покинул пост до окончания аудиторской проверки
Что есть и как мыть голову, чтобы избежать электризации волос зимой
Врач Иванова: дефицит витаминов группы В может спровоцировать повышенную электризацию волос
Бабай Башкирии.
Первый президент Башкирии Муртаза Рахимов скончался на 89-м году жизни
«Один народ помогает другому». В Астане прокомментировали установку «юрт несокрушимости» в Буче
В МИД Казахстана не увидели проблем в постройке «юрт несокрушимости» на Украине
Украина дождалась немецких танков
Польша объявила о поставке на Украину танков Leopard 2
Умер легендарный гитарист Джефф Бек
«В связи с расширением масштаба задач». Новые перестановки в российской армии
Шойгу назначил Герасимова командующим группировкой войск на Украине вместо Суровикина
Какие новинки готовит «АвтоВАЗ» в 2023 году
Автоэксперт Цыганов: «АвтоВАЗ» наладит выпуск китайских машин на заводе Nissan
«Чего вы дурака валяете». Путин раскритиковал Мантурова за отсутствие заказов на самолеты
Песков заявил, что министр Мантуров не получит выговора после критики Путина
Курского депутата наказали за поздравление из Мексики. Он извинился по видеосвязи
Курский депутат Васильев отделался предупреждением за видеопривет из Мексики
Толкнувшего офицера мобилизованного приговорили к пяти с половиной годам
Мобилизованному дали 5 лет и 6 месяцев строгого режима за публичный конфликт с офицером
«Соль на раны Украины». Что на западе пишут про взятие российскими войсками Соледара
В Минобороны сообщили о блокировании Соледара подразделениями ВДВ и авиаударах по городу
Каково это быть беременной трансмужчиной
Беременность и роды во всем мире окружены культурными традициями и ожиданиями. Для многих людей эти ожидания связаны с женственностью и женственностью. Будучи беременной, вы можете посетить «женский центр», украшенный фотографиями тел беременных женщин. Вы можете читать книги с розовыми цветочными обложками, которые обращаются к вам «мама». Многим женщинам сложно отождествить себя с гиперфеминизированным опытом беременности и родов.
Итак, если культура беременности и родов заставляет некоторых женщин чувствовать себя некомфортно, каково должно быть переживать беременность в качестве трансгендерного мужчины или трансмаскулинного человека?
Да, трансгендерные мужчины и трансмаскулинные люди могут забеременеть (1). Фактически, они беременеют с той же частотой, что и люди, которые идентифицируют себя как женщины, и имеют больше запланированных беременностей, чем цис- женщин (2).
Тем не менее, система здравоохранения не приспособлена для ухода за беременными и рожавшими мужчинами. Мы попросили Беннета Каспар-Уильямса, трансмаскулинного человека, рассказать нам о своем путешествии через беременность, роды и послеродовой период. Вот что он хотел бы, чтобы все знали о беременности как трансмаскулинного человека.
Ниже приводится отрывок из интервью с Беннетом, в котором отражен его личный опыт. Команда Clue Science подтвердила все научные факты в следующем интервью.
4.8
Загрузите Clue, чтобы использовать Clue в режиме беременности.
App StorePlay Store
Может ли транс-мужчина забеременеть от тестостерона?
Беннет говорит: Многие трансгендерные мужчины или трансмаскулинные люди принимают тестостерон. Технически возможно, чтобы кто-то, кто активно принимает тестостерон, овулировал и все же забеременел, но это не рекомендуемый способ добиться беременности.
После того, как транс-мужчина перестанет принимать тестостерон, в конечном итоге наступит менструация (если у него есть яичники и матка), а затем она станет достаточно предсказуемой, чтобы попытаться забеременеть.
Каково быть трансгендером и беременным в системе здравоохранения?
Беннетт говорит: Поначалу я беспокоилась о том, чтобы получить адекватную и сострадательную помощь со стороны медицинских работников во время моей беременности. По всей стране есть несколько мест, специализирующихся на транс-беременности, но, к сожалению, рядом со мной их нет. Когда я решил найти поставщика услуг, я искал того, у кого на веб-сайте была указана гормональная терапия, надеясь, что, возможно, у них есть какая-то компетенция в области трансгендерного здоровья. В конце концов я нашла кого-то, кто хотя бы встречался с транс-человеком раньше, так что это было хорошее начало.
На протяжении всей беременности я часто заканчивала тем, что рассказывала медсестре/лаборанту УЗИ/врачу о моей ситуации, потому что, честно говоря, не так много институционализированных знаний о беременных трансгендерах. Медицинские работники были открыты и уважительны, но мне в этом отношении повезло, потому что я живу в Калифорнии. Тем не менее, я определенно была первой беременной трансгендерной женщиной, которую видели в учреждении.
Я справился с этим благодаря чувству юмора. Все, что связано с рождением, сосредоточено вокруг «женщин». Так было всегда, и людям действительно сложно думать об этом по-другому. Вы должны быть в порядке с пребыванием в женских пространствах. Если вы не можете, если вы чувствуете, что это травмирует или вызовет сильную дисфорию, возможно, трансгендерность и беременность не для вас. К счастью, нахождение в женском пространстве меня особо не беспокоит, но я понимаю, что для некоторых людей это может быть травмирующим.
Беннетт и его муж Малик.
Как системы здравоохранения могут быть более открытыми для транс-беременных людей?
Беннетт говорит: Учреждение беременности нуждается в обновлении, потому что это освободит многих людей.
Легче всего изменить язык и брендинг беременности — это окажет большое влияние на трансгендерных и гендерно неконформных людей. И это будет не только для этих людей — это также будет для женщин, которые не идентифицируют себя с чрезмерно женственным языком и образами. То, как представлена беременность, заставляет вас чувствовать, что вы находитесь в каком-то месте, которому не принадлежите. Когда дело доходит до информации, которую вы получаете во время беременности, все становится розовым и усыпано бабочками. Это просто не нужно, когда дело доходит до изучения развития вашего плода. На реальных встречах с поставщиками медицинских услуг язык не имеет гендерного различия. Кто-то говорит мне о том, что у меня растет матка или развивается мой ребенок, это не пол, это просто говорит о частях тела. Необходимо изменить культуру вокруг беременности.
Как культура беременности может быть более инклюзивной для транс-беременных людей?
Беннетт говорит: Почти все, с чем я сталкивалась во время беременности, от ресурсов до продуктов, было сосредоточено вокруг концепции «материнства».
Это не вызвало у меня дисфории, но заставило меня почувствовать, что я участвую в чем-то, что «не для меня». Вместо этого я хочу, чтобы ресурсы были сосредоточены именно на том, что представляет собой этот процесс: на вынашивании ребенка.
Понятие «материнство» политизировано и рекламируется таким образом, что это не соответствует моему опыту. Чрезмерно гендерная концепция «материнства» — вот что мешало мне принять идею вынашивания ребенка так долго, особенно до перехода. Если бы понятие ношения было более гендерно-инклюзивным, я, возможно, захотел бы отправиться в это путешествие раньше в своей жизни. На самом деле, пока я не встретил так много других транс-мужчин в этом путешествии в социальных сетях, я понял, что беременность может быть отделена от женственности.
Беннет с мужем Маликом и их ребенком.
Как друзья и семья могут лучше поддержать транс-беременных женщин?
Беннетт говорит: Лучшее, что могут сделать союзники, — это потратить время и силы на то, чтобы узнать о трансгендерной беременности, вместо того, чтобы просить беременную трансгендерную женщину выполнять эту работу.
Вместо разговоров о материнстве смените разговор на «родительство». Обсудите более конкретно культуру вынашивания детей, а не сводите ее к полу.
Вы также можете усилить наши голоса, выступая за внесение изменений в законодательство страны, в которой вы живете. Некоторые законы запрещают указывать беременного транс-мужчину как «отца» или «родителя» в свидетельстве о рождении ребенка, а не как «мать». Некоторые поставщики медицинского страхования и полисы отпуска по уходу за ребенком работодателем не включают транс-мужчин, которые должны быть застрахованы в качестве гестационных родителей. Это все вопросы политики, которые союзники могут помочь нам изменить.
Люди пытаются выставить беременность мужчиной странной, но это не так. Это не новая концепция. Мужчины были беременны и рожали столько же, сколько были люди. На самом деле мои отношения с ребенком ничем не отличаются — они очень простые. Я лучший родитель, потому что я транс, а не вопреки этому.
Что бы вы еще изменили в культуре беременности?
Беннетт говорит: Найти одежду для беременных было для меня настоящим испытанием.
Оверсайз-футболки и спортивные штаны просто не в моем стиле, и в них я чувствовал себя не очень хорошо. После нескольких часов поисков я наконец нашла на ASOS больше гендерно-нейтральной одежды для беременных. Я бы хотел, чтобы была одежда для беременных, которая также была разработана с учетом мужской эстетики.
Вы можете следить за родительским путешествием Беннета в Instagram @bennettonpurpose . Вы можете подписаться на его мужа Малика @designedbymalik и @malikdubs .
Если вы являетесь поставщиком медицинских услуг и хотите узнать больше о том, как лучше заботиться о трансгендерных людях, вы можете получить доступ к списку учебных программ и клинических руководств здесь.
Если вы трансгендер и хотите поддержать беременных трансгендеров, Беннетт предлагает посмотреть этот фильм режиссера-трансгендера Фредди МакКоннелла, который задокументировал свою беременность и связанные с ней трудности.
Вы также можете обратиться к этой полезной книге, чтобы найти советы и стратегии, как стать лучшим транс союзником, которым вы можете быть.
В Clue мы понимаем, что беременность гендерно неконформного или трансгендерного человека может спровоцировать дисфорию, особенно если многие специалисты по беременности и родам не имеют надлежащей подготовки по вопросам трансгендерной беременности.
Функция Clue Pregnancy Feature предназначена для всех беременных. Гендерно нейтральным является максимально возможное снижение вероятности дисфории. Кроме того, он основан на науке и содержит все, что вам нужно знать о беременности и развитии плода.
Больше информации о беременности и функции «Беременность» можно найти в нашем Instagram.
Трансгендерная беременность: создание новой американской семьи
Когда раздался звонок, мой брат был на работе в открытом офисе в Кембридже, штат Массачусетс, он делится с семью коллегами, которые, как и он, помогают проводить клинические испытания для разработчик лекарств.
Номер телефона был заблокирован, так что он знал, что это должен быть доктор. Он встал, пошатываясь на ногах. Его немного тошнило? Или это был просто адреналин? Он нырнул в коридор в поисках тишины.
Мой брат Эван, 35 лет, коренастый парень среднего роста с подстриженной пушистой светлой бородой и двумя драгоценными камнями в каждой мочке уха. Обычно он носит бейсболку Red Sox, а когда нервничает, снимает ее и одержимо загибает край. Но в тот сентябрьский полдень он обеими руками сжимал телефон, правая сжимала левую для уединения. «Привет?»
— Это доктор Ковалик, — сказал голос. Идентификация была ненужной. Аня Ковалик — репродуктивный эндокринолог в клинике Fertility Solutions в Дедхэме, штат Массачусетс. Они регулярно разговаривали на протяжении более шести месяцев. Эван, родившийся девочкой, хотел быть родителем с самого раннего детства, когда он играл в куклы немного дольше, чем другие дети. Он помогал оплачивать учебу в колледже, присматривая за тройняшками. И когда в 19 лет он впервые признался друзьям трансгендером, изменив имя и начав свое долгое физическое преображение, он не переставал добавлять к списку детских имен в конце своего дневника: Кайя, Элеонора, Хаксли.
Эван знал, что должен волноваться. Но вместо этого он почувствовал холодок тревоги и предвкушения. Он так давно хотел этого, как он позже сказал мне, и был близок к тому, чтобы это получить. Затем, четыре месяца назад, у него случился выкидыш после того, как Ковалик сказала ему, что не смогла найти сердцебиение во время его первого УЗИ.
Она была кратка: Эван был беременен. Ковалик сказал ему, что у него низкий уровень прогестерона, гормона, который помогает поддерживать здоровую беременность, и прописал ему несколько таблеток, чтобы он начал принимать сразу. — Поздравляю, — сказала она после паузы. «Это хорошее начало.»
Эван не уверен, сколько времени он простоял в коридоре после звонка. Люди из других офисов задели его, увлеченные своей работой. Он позвонил своей напарнице, и ее вздох был достаточно громким, чтобы Эван на мгновение отвел телефон от уха. Он достал калькулятор, чтобы рассчитать дату родов.
У меня не было бы причин рассказывать вам об этом моменте в жизни моего брата, если бы не факт его пола.
Теперь, когда однополые браки узаконены, поле социальной битвы сместилось к новым границам, границам, которые включают в себя самые личные аспекты жизни людей. Американские трансгендеры стали более заметными и признанными, поскольку такие звезды, как Кейтлин Дженнер и Лаверн Кокс, привлекли внимание поп-культуры к трансгендерным проблемам. Корпоративные лидеры из списка Fortune 500 приняли меры для защиты своих трансгендерных сотрудников. А в мае администрация Обамы заявила, что все государственные школы должны относиться к учащимся одинаково, независимо от их гендерной идентичности, классифицируя внутренние чувства мужественности и женственности как охраняемые государством. Мы подошли к моменту, когда президент Соединенных Штатов может откровенно и спокойно обсуждать гендерную изменчивость.
Мы также подошли к моменту, когда негативная реакция на эти быстрые изменения проявилась иногда сюрреалистично, как это произошло в начале этого года во время так называемой битвы в туалете, когда около половины всех штатов присоединились к судебным процессам против Обамы.
Администрация. Поступали сообщения об увеличении насилия в отношении трансгендеров. По данным Кампании за права человека, в 2015 году был убит не менее 21 трансамериканца, что на 62% больше, чем годом ранее. И это было до массового убийства в июньском ночном клубе Орландо, самого смертоносного случая насилия в отношении ЛГБТ в истории США.
Беременность, подобная той, что была у Эвана, и многие другие, которые, вероятно, последуют за ней, еще больше расширят наши культурные представления о гендерных нормах. Американцы только начинают открывать для себя идею о том, что вы можете родиться в женском теле, но верить, что на самом деле вы мужчина. Но что, если вы родились в женском теле, знаете, что вы мужчина, и все же хотите участвовать в традиционно исключительном обряде женственности? Какой ты тогда мужчина?
Этот вопрос может беспокоить людей. Это может сделать их неудобными. Отчасти поэтому, когда Эван написал мне: «Я беременна!» Я был взволнован за него, но также и напуган.
Я думал о том, что незнакомцы могут сказать моему бородатому, пузатому младшему брату, когда ему будет девять месяцев. И я задавался вопросом, будет ли он в безопасности?
Я на шесть лет старше Эвана. У нас также есть средняя сестра Катя. Как трио, мы всегда были похожи друг на друга, но мы с Эваном были похожи больше всего. У нас до сих пор те же манеры речи и тот же легкий перекат на плечах, который мы унаследовали от бабушки по отцовской линии. Однажды, когда Эван учился в колледже в Оберлине, а я в аспирантуре Калифорнийского университета в Беркли, он прилетел через всю страну, чтобы навестить меня. Когда он вышел из самолета, мы оба были одеты в одно и то же: дутые пуховые жилеты поверх футболок с длинными рукавами и бейсболки, надетые задом наперёд.
К тому времени мой брат уже признался себе и друзьям в трансгендерности, но не говорил мне об этом до 2003 года, когда начал принимать гормоны. Он позвонил мне, чтобы сказать, что, когда он придет на мой выпускной, я должна звать его Эван.
В течение следующих нескольких месяцев я наблюдал, как меняется его тело. Он начал перевязывать грудь толстым бинтом. Его волосы начали редеть. Его бедра исчезли и были заменены толстыми мышцами вокруг груди. Но больше всего я помню его руки. У нас обоих одинаковые маленькие руки, такие же нежные, короткие пальцы. Я смотрел, как волосы становятся густыми на его костяшках пальцев, которые были моими суставами. Мне было грустно, что черта за чертой я терял своего двойника.
Переход был грязным. Наши родители поддерживали, но отвлекали. Они были в затянувшемся разводе после того, как мой отец в 50 лет признался геем. Мы с Катей встречались с женщинами, и я шутил с Эваном, что в нашей семье быть геем — это не достаточно бунтарство; ему пришлось сделать нас лучше и сменить пол. Оглядываясь назад, я сожалею об этих шутках. Это был грубый способ скрыть боль от осознания того, что детство, которое мы все разделили — то, в котором мы были тремя круглолицыми девочками с косичками в одинаковых платьях, — было фарсом для моего брата.
Я все время говорил не то. В тот первый год Эван казался мне странным, то ли мясником, то ли девчонкой. Он прошел через ускоренную версию полового созревания, которая привела к изменениям в его голосе и импульсам, вызванным тестостероном, которых он не понимал. Я часто она его случайно. Я забывал и называл его женским именем или обращался к нему как к ней. И, пытаясь казаться заинтересованным и поддерживающим, я задавал ему агрессивные и личные вопросы, часто в смешанной компании. Однажды во время завтрака с нашей большой семьей я спросил его, не планирует ли он изменить свои гениталии. — Джесси, — сказал он, приподняв правую бровь, как мы оба. — Я не говорю о твоей вагине при тете Рози.
Тринадцать лет спустя никто не ошибся, она мой брат. Физически он трансформируется. Его рост 5 футов 6 дюймов, достаточно высокий, чтобы выглядеть респектабельным невысоким парнем. До беременности он раз в неделю вводил гормоны в бедро, чтобы снизить уровень эстрогена и повысить уровень тестостерона. Он решил не делать верхнюю операцию, двойную мастэктомию, которой подвергаются многие транс-мужчины, потому что у него аллергия на большинство антибиотиков. Кроме того, он знал, что однажды может захотеть покормить ребенка грудью. Поэтому под рубашкой он носит два компрессионных ремня, изготовленных компанией Underworks. «Больно, но я к этому привык», — сказал он мне. «Я думаю, это похоже на то, как некоторые женщины привыкают к высоким каблукам».
Мы подошли к моменту, когда президент Соединенных Штатов может откровенно и спокойно обсуждать гендерную изменчивость.
Его трансформация настолько же социальная, насколько и физическая. Дело не только в том, что Эван похож на парня. Вот уже почти десяток лет мир отзывается о нем как о парне. Поначалу, особенно когда он был с другими мужчинами, которые не знали, что он трансгендер, это заставляло его нервничать — как будто он мог сказать что-то не то и выйти из себя. Но сейчас ему удобно. Для медицинских работников он транс-парень, но для остального мира и для себя он просто парень.
В 2013 году, когда Эван записался на прием к своему лечащему врачу в бостонском ЛГБТ-центре здоровья Fenway Health, он был первым предполагаемым биологическим отцом, которого увидел его врач. Несколькими годами ранее несколько транс-мужчин, которые, как и мой брат, прошли гормональную терапию, но сохранили свои репродуктивные органы, начали консультироваться с врачами по поводу беременности и открыто говорить о желании родить. В 2008 году Томас Бити позировал для журнала People с обнаженной грудью и круглым животом и отправился на шоу Опры, чтобы рассказать о своей беременности. Трансгендерные мужчины стали чаще обращаться в клиники по лечению бесплодия. Когда в 2010 году Энди Инкстеру отказали в приеме в клинику Массачусетса, потому что ему сказали, что он «слишком мужественный», чтобы иметь ребенка, он подал в суд за дискриминацию по признаку пола. Дело уладилось несколько лет спустя; Инкстер искала другую клинику и позже родила дочь.
То, что случилось с Inkster, не редкость. Медицинское обслуживание всех видов сложно для трансамериканцев. По данным Национального исследования дискриминации трансгендеров, в какой-то момент примерно 1 из 5 был отвергнут медицинским работником. Опубликованный в 2011 году Национальным центром трансгендерного равенства и Национальной целевой группой ЛГБТК, это один из крупнейших опросов о трансгендерах, в котором приняли участие 6456 респондентов. Половина из них сообщили, что им приходилось обучать медицинских работников, которых они посещали, как их лечить. Вот почему, пока мой брат не попытался забеременеть, он в основном избегал врачей.
Существует очень мало исследований о трансгендерных беременностях. Одна из немногих медицинских статей, посвященных этой теме, была написана в 2015 году Калифорнийским университетом, доктором Джуно Обедин-Маливер из Сан-Франциско и доктором Харви Макадоном из Гарвардской медицинской школы. Они отметили, что по форме и функциям беременность транс-мужчины ничем не отличается от беременности женщиной. В большинстве случаев транс-мужчины перестают принимать тестостерон, и их тела снова начинают овулировать. (Тестостерон не обязательно предотвращает беременность. У некоторых транс-мужчин может быть непреднамеренная беременность во время его приема.) Если их партнер биологически мужчина, транс-мужчины могут попытаться зачать ребенка без медицинского вмешательства.
У моего брата есть партнерша, поэтому он сделал оплодотворение донорской спермой. Это заняло некоторое время. Первая попытка Эвана пять лет назад не увенчалась успехом. Он сделал перерыв, прежде чем начать снова три года назад. Он остановил свои уколы Т, Ковалик прописал два лекарства, чтобы вызвать овуляцию, и следил за телом Эвана на протяжении всего процесса, чтобы точно определить время.
По оценкам Эвана, весь процесс, включая лекарства, визиты к врачу, доплаты и УЗИ, стоил ему около 12 000 долларов в течение нескольких лет. Это дорого, но это может стоить намного больше. Если домашнее оплодотворение не работает, транс-мужчины могут обратиться к другим методам лечения бесплодия, например, к экстракорпоральному оплодотворению. Каждый раунд ЭКО стоит в среднем 12 400 долларов, и часто к этому моменту начинающие родители уже вложили значительную сумму в ранее безуспешные методы.
Если физический процесс забеременеть довольно прост, биологические родители-трансгендеры часто сталкиваются с большими проблемами, когда дело касается психического здоровья. Обедин-Маливер и Макадон сослались на два недавних исследования, в которых освещались психологические проблемы, связанные с транс-беременностью. В обоих случаях размеры выборки были слишком малы, чтобы иметь статистическую значимость, но выявились важные темы. Во-первых, биологические родители часто были одиноки. И они сообщили о сложных чувствах по поводу своей гендерной идентичности. «Хотя иметь семью — это то, чего хотят многие трансгендеры, беременность может заставить мужчин признать, что у них все еще есть женские репродуктивные органы, что для многих может быть трудным, какой бы полезной ни была беременность», — написали они.
У моего брата есть хорошая подруга, тоже транс, которая забеременела годом ранее. У него была тяжелая беременность, потому что он чувствовал травмирующее несоответствие между своей мужественностью и женскими качествами своего тела. Большую часть времени он брал отпуск по состоянию здоровья и с облегчением возобновил прием тестостерона сразу после рождения здорового ребенка. Я разговаривал с другим транс-папой, который родил сына в 20 лет. Он сказал, что беременность катапультировала его в депрессию. «Как будто все то, что я ненавидел в своем теле, снова появилось, и я чувствовал себя ужасно», — сказал он мне. У Эвана не было такого опыта. «Это была авантюра, — сказал он. «Я не знал, что я буду чувствовать, но, оказывается, я просто чувствую, что это действительно круто, что мое тело может делать это».
По оценкам Эвана, весь процесс, включая лекарства, визиты к врачу, доплаты и УЗИ, стоил ему около 12 000 долларов в течение нескольких лет.
Когда я позвонила Обедин-Маливер, чтобы обсудить исследование, она предостерегала от выводов о трансгендерных беременностях на основе нескольких разговоров. «Возьмите двух беременных женщин, и их опыт будет другим, и мы не приписываем это их женственности», — сказала она. «Мы должны быть осторожны с этим и не говорить, что есть один транс-мужской опыт во время беременности».
Транс-мужчины сравнивают записи между собой и ищут поддержки и совета в Интернете. Мой брат и я состоим в частной группе Facebook под названием «Рождение и грудь» или «Грудное вскармливание». Трансгендеры и союзники. Он насчитывает около 1780 членов. В списке руководящих принципов указано, кто может присоединиться к группе: «Люди трансфеминного спектра, гендерфлюидные, негендерные люди, трансмаскулинные люди и цисгендерные союзники». (Я цисгендер. Это означает, что моя самоидентификация соответствует полу моего биологического пола. Я родилась девочкой и чувствую себя женщиной. )
Мой брат обращается к этой группе, когда у него возникают вопросы о грудном вскармливании — термин, который транс-мужчины приняли для обозначения кормления грудью — или о выборе педиатра, дружественного к трансгендерам. Для многих членов это основной источник сообщества. Один транс-отец сказал мне, что, по его мнению, он покончил бы с собой в первые месяцы беременности, если бы не нашел друзей через группу». вернулся в подростковом возрасте», — сказал он мне, имея в виду время в подростковом возрасте, когда он был в глубокой депрессии. «Мои онлайн-друзья были единственными людьми, которые меня поняли».
Сколько транс*людей родили? Я спросил Макадон, который также является директором по образованию и обучению в Fenway Institute, подразделении Fenway Health. Он не мог даже догадаться, но сказал, что ожидает, что число вырастет из-за увеличения числа транс-пациентов, приходящих в клинику. Fenway в настоящее время видит более 2000 из них, и эта цифра удвоилась менее чем за десятилетие. Он сказал, что посещая больницы по всей стране, он слышит много историй о медицинских работниках, лечащих беременных транс-мужчин. «Это больше, чем мы знаем, что люди не отслеживают», — сказал он мне. «Есть много людей, которые просто делают это».
Поскольку врачи прописывают гормоны, разговоры с пациентами о репродукции становятся обычной практикой. «Мы получаем вопросы о криоконсервации», — говорит Обедин-Маливер, имея в виду процесс замораживания здоровых яйцеклеток. Хотя нет данных, позволяющих предположить, что регулярное лечение тестостероном предотвратит рост здоровых яйцеклеток у транс-мужчин позже, некоторые из них предпочитают делать это до начала лечения тестостероном. Обедин-Маливер говорит: «Транс-мужчины хотят знать, какие у них есть варианты».
В течение первого триместра моего брата он хотел есть только леденцы Fla-Vor-Ice, Sour Patch Kids и яйца вкрутую. Его постоянно рвало. Обычно Эван работал до 7 каждый день, приходил домой к ужину, а затем отвечал еще на несколько писем перед сном. Но как только он забеременел, его тело перестало сотрудничать. В 20:30, где бы он ни был, он засыпал. К ноябрю он мог сказать, что его руководитель начал задаваться вопросом, почему он «отлынивал». Пришло время сообщить об этом его работодателю.
Во время следующей поездки в штаб-квартиру своей компании в Оксфорде Эван запланировал встречу с женщиной, отвечающей за отдел кадров. В то утро он оказался в офисе с открытой планировкой; даже конференц-залы были застеклены с трех сторон. Его только что вырвало в ванной. Он попытался побороть тошноту, когда увидел приближение руководителя отдела кадров. Это была невысокая женщина с высоким голосом и теплой манерой поведения, которая, как подумал Эван, была примерно его возраста. Он поправил галстук и последовал за ней в незащищенный конференц-зал.
Эвану потребовалось время, чтобы сосредоточиться, чтобы подавить тревогу. Для этого разговора никогда не будет легкого времени. Он должен был вытащить это. «Не то чтобы я ожидал, что у нее будет негативная реакция, — сказал мой брат. — Я просто понятия не имел.
Он сказал женщине, что хочет поделиться некоторыми личными данными. «Я трансгендер, о чем вы могли знать из моих медицинских документов», — сказал он. Бумажная работа, по словам моего брата, — это то, сколько трансгендеров непреднамеренно раскрывается на рабочем месте. Работодатель отправит письмо в Службу социального обеспечения или в налоговую службу, чтобы проверить личную информацию нового сотрудника; агентство ответит, что указан неверный пол. (Друзья Эвана называют это «письмом о несоответствии».) Эван жил с мыслью, что это может всплыть в любой момент, поскольку он начал работать шесть месяцев назад. Может быть, эта женщина все время знала, что он трансгендер, подумал он.
Оказалось, что нет. Она кивнула, пока он говорил, и не выглядела смущенной. Она спросила, почему мой брат поднимает эту тему. «Ну, я беременна», — сказал он ей. Прошло мгновение. Затем постепенно ее лицо расплылось в улыбке. «Ну, это неожиданно, но это здорово!» — сказала она, и напряжение хлынуло с плеч моего брата. Она рассказала ему о своих двух маленьких девочках и о том, как прекрасно быть родителями. Мой брат сидел там с ней, болтая о срыгивании и танцевальных концертах, и он помнит, что чувствовал себя частью клуба, на который всегда смотрел со стороны. Он думал, что нормальные вещи, которые случаются с нормальными родителями, будут его вещами.
По большей части именно так все и происходило, когда мой брат говорил людям, что ждет ребенка. «С большинством людей я формулировал это так: «Ну, вы знаете, у нас с партнером будет ребенок, и для нашей семьи лучше всего, если я вынашиваю ребенка», — сказал он мне. Обычно это занимало у них несколько минут. Потом, как умели, говорили поддерживающие, добрые слова. Наша мама начала вязать кофточку для малышки. Его дерматолог сказал: «В этом есть смысл». Когда через несколько недель после поездки в Оксфорд он, наконец, набрался смелости и рассказал об этом своей начальнице, она спросила, чем может поддержать его.
Эвану потребовалось время, чтобы сосредоточиться, чтобы подавить тревогу.
Для этого разговора никогда не будет легкого времени. Он должен был вытащить это.
Такое положительное отношение не так удивительно, если учесть, что мой брат не говорил многим людям, которых он плохо знал. Ему это было не нужно. Даже в срок он никогда не выглядел беременным. Он был похож на парня с пивным животом. На работу он носил рубашки с воротником, часто со свитерами-жилетами, а когда уже не мог застегивать рубашки, покупал рубашки побольше. Когда его штаны перестали застегиваться, он опустил их ниже и надел подтяжки. «Люди говорят о том внимании, которое вы получаете, когда беременны, и по большей части это отсутствовало для меня», — сказал он. Никто не гладил его живот, не спрашивал, когда он должен родить, и не говорил, что он носит ребенка низко, так что это должен быть мальчик. «В основном мне это нравилось, потому что обычно я не люблю внимание к телу, — добавил он, — но есть и потеря».
Однажды апрельским днем, когда Эвану было < на восьмом месяце, он зашел в Goodwill, чтобы перебрать детскую одежду. Он взял несколько нарядов на прилавок. Эван открыл бумажник, и женщина за кассой заметила маленький ультразвуковой снимок, который он держал внутри. Она посмотрела на его живот и улыбнулась ему. Его кровь закипела. «Это было невероятно!» он сказал. «Она прочитала меня! Она получила меня».
Акушеркой Эвана была Клэр Сторк . Верно, это ее имя. Она ловила детей в течение пяти лет в клинике при больнице Маунт-Оберн в Кембридже, но большую часть своей взрослой жизни она работала с будущими матерями в качестве доулы. Мой брат был ее первым биологическим родителем мужского пола.
Когда Эван прибыл в акушерский центр на свой первый прием, он заполнил бланк приема, но у администратора возникли проблемы с вводом его данных: если она отметила поле «мужской», она не смогла открыть для него акушерскую карту. Это было проблемой на протяжении всей беременности: медицинские формы и страховые претензии не созданы для того, чтобы такие люди, как Эван, могли честно говорить о своих медицинских потребностях.
Сначала он боролся с этим на каждом шагу. Когда его медицинская страховка отказалась покрыть его тест на беременность, потому что он был мужчиной, он провел несколько часов, объясняя свою ситуацию представителю, ожидая ожидания и снова объясняя ее. «Мой пол — женский, а мой пол — мужской», — сказал он представителю. Она смогла обойти систему и возместить расходы, но ему приходилось перезванивать и делать то же самое каждый раз, когда у него была назначена встреча.
В конце концов, Эван решил, что не стоит еженедельно бороться за освещение. Он позвонил своему страховщику и попросил изменить его пол на женский. «Когда я получаю страховые письма, они не говорят «сэр» или «мэм». Они говорят «Дорогой Эван Хемпель», и это нормально. В конце концов, было просто неприятно получать отказ за отказом в обслуживании», — сказал Эван.
Несмотря на первоначальные программные ограничения, мой брат получил превосходную помощь в акушерской практике в Маунт-Оберн. Практикующие прошли обучение у Макадона, который недавно приехал из Фенуэя, чтобы провести большой обход — часовую лекцию, открытую для всех сотрудников больницы — о трансгендерных родах. Они поделились заметками о предпочтительных гендерных местоимениях Эвана и терминах для его тела, и у него были регулярные встречи со Сторком, который слушал сердцебиение его ребенка, проверял, как он себя чувствует, и направлял его к иглотерапевту, когда у него появились боли в спине.
За несколько недель до родов я взяла интервью у Сторк, у которой бурный характер, о ее опыте лечения Эвана. Она поддержала решение моего брата забеременеть. Мы оба восхищались технологическим прогрессом и социальными изменениями, которые позволили моему брату создать семью. «Если физиологически ваше тело может это сделать, и вам нравится этот процесс, и вы все еще хотите представить себя мужчиной, вы можете», — сказала она. «И это здорово».
Мой племянник прибыл в день 901:34 его ждали. «Я не уверен, что он мой», — написал мой брат из больницы. «Я никогда ни к чему не успевал за всю свою жизнь». Шесть дней спустя мы с напарником поехали в Бостон, чтобы встретить ребенка. Когда мы приехали, Эван только что закончил кормить грудью. Он открыл дверь в пижамных штанах и майке для кормления, с младенцем, запеленатым на сгибе правого локтя. Эван передал мне моего племянника, и тут же ребенок начал визжать, кусая ртом мою руку. Я вернул его моему брату, который жестом пригласил нас всех сесть за большой деревянный кухонный стол, а затем снова начал кормить грудью.
Если физиологически ваше тело может это сделать, и вам нравится этот процесс, и вы все еще хотите представить себя мужчиной, вы можете. «И это потрясающе».
Мы сидели так, на кухне в квартире моего брата на втором этаже, жуя лимонные батончики, которые приготовила моя мама, пока летний день растянулся до вечера. Младенец ел, спал и ел еще, его правая рука согнулась к подбородку. Эван подробно рассказал нам о рождении. По его словам, он и его напарница прибыли в больницу сразу после полуночи, и пока они брели к приемной, мимо них прошла медсестра. — Ты можешь себе представить, о чем она, должно быть, думала? — спросил мой брат. Вот женщина и мужчина шли к родильному дому. Женщина была отягощена чемоданами, рюкзаком и папкой с документами. У мужчины не было ничего, кроме фиолетового мяча для родов, и через каждые несколько шагов он прижимал его к стене, наклонялся над ним и стонал. Эван хихикнул, и вскоре мы все уже смеялись при мысли об этом.
Я спросил Эвана, изменились ли роды в его отношении к своему полу. Не было ли в нем какой-то части, которая сомневалась в его мужественности? С тех пор, как он только появился, я наблюдал, как он бросал вызов нашим бинарным представлениям о гендере — мужчина или женщина, мальчик или девочка, муж или жена. И все же у меня остались вопросы. Ты всегда был мальчиком, запертым в теле девушки, хотел я спросить его, или ты действительно девочка, потерявшаяся на десятилетие? «Вы знаете, люди, которые не являются трансгендерами, говорят о том, что они «заперты в теле». Но на самом деле мои друзья говорят об этом не так», — сказал он. «Я всегда был Эваном. У меня всегда были эти детали.