=Власть над людьми приобретается лишь посредством служения им
=Власть над людьми приобретается лишь посредством служения им — это правило, не имеющее исключений.= /В. Кузен/ :thinking: Вопрос: Как Вы думаете, какими правилами руководствуются нынешние правители властвующими над людьми ? — ОбсуждайИгорь Шейх
=Власть над людьми приобретается лишь посредством служения им — это правило, не имеющее исключений.= /В. Кузен/ Вопрос: Как Вы думаете, какими правилами руководствуются нынешние правители властвующими над людьми ? вопрос человек правило исключение правитель власть служение кузен
1004
102
6
Ответы
Любовь Волынская
Эх, Игорь.
…… Оно бы и радо сделать больше… Да кто ж даст… Деньги то у кого?(((… Итак, слава Богу многое делается. Команду удалось, похоже, создать, даст Бог, удасться ещё что-то! Просто говорить нам, требовать, легко… Не всё так просто уже… Я так думаю. а ТО. что делается немало, это факт. Требовать-то всегда легко…. Самим бы хоть что-то сделать…
0
КВ
Крысеныш Волчий
Думать ещё о них… как навозную кучу ковырять. Хотя есть некоторые, за которых не очень стыдно. Чем руководствуются среднестатистические упырьки при власти? А то Вы не знаете. Рви кус побольше, потому что завтра может не быть и вырвать ещё один не удастся — наверное как то так
0
Игорь Шейх
1
ЕМ
Евгений Медем
«Власть над людьми приобретается лишь посредством служения им — это правило, не имеющее исключений.
» Ошибка — власть достигается подавлением и дезинформацией. Наконец, вспомните Некрасова: «В мире есть царь, этот царь беспощаден, голод названье ему».
0
Игорь Шейх
1
Марк
Нет, российские правители пользуются другими правилами, они считают, что народ это их рабы, которые им служат, поэтому с ними можно делать всё, что угодно, в том числе и грабить. Криминальная Россия во главе с паханом
0
Valentina
Народ настолько многолик,что очень трудно исполнить все чаяния народа…Правители не должны исполнять прихоти народа,они должны вести эту массу в нужную сторону.
.В данном случае все, что происходит это путь к миру….
0
Игорь Шейх
1
Valentina
Власть-это машина насилия и управления..Но народу нужна свобода,власть не любят над собой, особенно анархисты,поэтому народу не угодишь,все правители подвергаются критики и свержению….Но если дать свободу,то теряем безопасность…Власть-гарант защиты и безопасности государства.
1
Гульнар
Это реформы, во всех сферах жизни, от банковской системы до образования, медицины. А в целом, повсеместная коррупция, на всех ступенях. Метод — воруй, пока есть возможность, блин (в сердцах сказала, сорри)!
0
Игорь Шейх
1
Егор
Разделяй и властвуй Во все века и впредь Люди всегда сами идут под защиту сильного Ему не надо служить и напрягаться Все сделают те же люди Вот в чем парадокс власти Овцы нуждаются в пастухе Как воздух
2
ЕТ
Евгения Трусова
Все люди, посланные нам — это наше отражение.
И посланы они для того, чтобы мы, смотря на этих людей, исправляли свои ошибки, и когда мы их исправляем, эти люди либо тоже меняются, либо уходят из наше…
0
VC
Vladimirs Cucukins
Это на мой взгляд весьма идеалистическое суждение, и очень неконкретное. Видимо мыслитель хотел сказать, что не просто любая власть, а власть духовная. Но и то не во всех случаях это будет верно.
0
Ольга Чернышева
Не знаю какими, это надо у них спрашивать. Но знаю одно: человек властвует над человеком во вред ему — эта истина из Библии подтверждается столетиями и различными формами правления.
0
Игорь Шейх
1
Ольга Чернышева
1
Ольга
В.
Кузен жил в 1790 году тогда не было ТВ ,25 кадра , и вышек мобильной связи , которые очень помогают зомбировать народ + народ ооочень пассивен , но народ устал и ему уже всё равно …
0
Татьяна Пронькина
Управлять людьми можно только держа в страхе.Не понимайте буквально слово»страх».Сюда относится запреты,правила и т.д И этим пользуются ВСЕ правители мира.
0
Людмила
Доброе утро , встречный вопрос . Но ведь все правила придумывает также люди ? А мы все разные , во все времена не бывало удобного для народа правительства.
0
Игорь Шейх
Доброго и Вам ! Внимательно прочитайте цитату.
1
Людмила
Я прочитала , но я же не работала в правительстве , поэтому не могу знать правила.
1
Игорь Шейх
Хорошо. Давайте так. =Правильное= направление движения и развития определяется большинством — путем голосования. Выбирается лидер, который стоит во главе этого движения, и ведет народ по избранному голосованием пути. Пользуясь доверием избирателей, лидер получает некий кредит доверия и право иметь власть. Вот это то правило, научно доказанное Кузеном, пока никем не опровергнуто,(К стати за это он же и потерпел, ибо был заточен за такие высказывания. Но по настоянию Канта, авторитетного на то время ученого, и философа, был освобожден) потому не имеет исключений.(т.е =все= с этим согласны). Для большей убежденности в том, что это действительно так, Вы можете узнать из работ Виктора Кузена, всего лишь немножко поработав с ресурсами интернета.
1
Людмила
Игорь , я как человек носящий погоны не имею права обсуждать политику , извините , я под присягой.
1
Игорь Шейх
Я Вас понял.
1
Ма
Марина
А какими правилами руководствуется злой хозяин тягловой лошади?? Он же не будет спрашивать — чем тебе услужить, дорогая???
0
Игорь Шейх
1
Ма
Марина
Не смогла подобрать синонима к слову «злой».
.. Расчетливый, которому дешевле купить новую лошадь, чем заботиться о старой… Я себя по-другому не ощущаю…
1
Игорь Шейх
1
Любовь..любовь! Z
И ты права, как никогда.
1
Ма
Марина
Ну, получается, что это и не власть вовсе, а просто использование…
1
ОА
Ольга Алекс
СУДАРЬ , На земле весь род людской
Чтит один кумир священный,
Он царит над всей вселенной,
Тот кумир — телец златой!
0
МШ
Марина Шин
а вы где заметили служение власти народу? они не то что не служат,они даже не слышат!о каких правилах может идти речь?
0
Елена Задорожная
Ответ в Вашем вопросе.
: «….нынешние правители, ВЛАСТВУЮЩИЕ над людьми»Власть есть власть и больше ничего не нужно.
0
Игорь Шейх
В цитате Кузена указано, что власть можно приобрести только при условии служения людям. В вопросе же стоит цель узнать, какими правилами( и методами в том числе) руководствуется нынешняя власть, да бы иметь власть над людьми ?
1
Елена Задорожная
А кто сказал, что Кузен прав? Вы считаете, что правтели служат народу? Сомневаюсь. Судя по последним событиям в стране, таким как поднятие цен на бензин, ЖКХ, продукты, увеличение пенсионного возраста, роботизация ( как следствие сокращение рабочих мест) , и прочее…никак не является признаками служения людям. Или я ошибаюсь?
1
Игорь Шейх
У Вас отличный ответ !!! Поддерживаю !!! А Кузен Все таки прав на все 100.
.. Вы только внимательно прочитайте слова приведенной цитаты.
1
Елена Задорожная
А Вы сами как считаете? Какими правилами руководствуются правители?
1
Игорь Шейх
В моей стране — рэкет на государственном уровне.
1
Елена Задорожная
Согласно науке теории государства и права есть правило принуждения и правило убеждения. Но считаю, что любое государство существуют за счёт принуждения.
1
ЛБ
Лариса Бехбудова
Созданием видимости своей незаменимости.
И ведь покупаемся на этот постулат! Забывая, а незаменимых нет
0
Игорь Шейх
1
Doc.
В Р.Ф? Как на тУрьме. Право менять и крутить законы (да же свои воровские) , в угоду себе. Нет закона в — Р.Ф.
0
Игорь Шейх
1
Doc.
https://ru.wikiquote.org/wiki/Моя_борьба Бля……
1
ТЗ
Татьяна Зайцева
Добрый вечер.
..Любой зад можно поместить на трон…..Но не любая голова достойна короны…(интернет)….
0
Следующая страница
«Власть над собой – самая высшая власть, порабощенность своими страстями – самое страшное рабство» Л.Н.Толстой
5 мая 2020
«Власть над собой – самая высшая власть, порабощенность своими страстями – самое страшное рабство» Л.Н.Толстой
Л.Н.Толстой говорил: «Власть над собой – самая высшая власть, порабощенность своими страстями – самое страшное рабство». В данном высказывании автор поднимает идею самоконтроля. Смысл этого высказывания в том, что важнейшим регулятором поведения отдельно взятого человека является его внутренний контроль, и если человек «возьмет» себя в руки, то добьется многого, а если пойдет на поводу у непристойных желаний – станет зависим от них.
Обратимся к теории. Известно, что общество – это совокупность людей и всех форм их объединений и взаимодействий. Очевидно, что эти взаимодействия и взаимоотношения нужно регулировать. Поэтому в обществе существует социальный контроль – надзор за исполнением установленных в данном обществе норм (правил поведения). За исполнение или неисполнение последних следуют социальные санкции (формальные и неформальные, позитивные и негативные). Также различают внешний контроль (осуществляют другие люди, организации, общество в целом) и
самоконтроль – внутренний голос человека, его убеждения, в соответствии с которыми он поступает. И именно в области самоконтроля и происходит главная борьба побуждений, толкающих человека на те или иные действия. Конечно, работать над собой, совершенствоваться, преодолевать трудности намного сложнее, чем поддаться первичным инстинктам, но если удастся преодолеть себя и обрести власть над самим собой, то можно добиться высоких результатов, если же поддаться своим страстям, то они завладеют тобой в конечном счете и избавиться от них
уже никто не поможет, кроме тебя самого.
Примером человека с сильным самоконтролем может являться А.В.Суворов. Александр Васильевич родился слабым мальчиком – хилым и хрупким, но с самого детства решил для себя, что он станет военным. Ценой многих усилий, тренировок и упражнений ему удалось обрести власть над собой и добиться цели, а ведь можно было пойти по «пути наименьшего сопротивления», поддаться слабости и ничего не добиться. Но его физические тренировки сопрягались с душевными, и это сказалось на его характере – непреклонном и твердом.
Пример рабства страстей могу привести из личного опыта. Мой одноклассник еще несколько лет назад начал курить. Теперь это стало въевшейся вредной привычкой. Курение наносит вред и его здоровью, и финансам. Но у него нет воли к тому, чтобы избавиться от этого пристрастия, которое уже сделало его своим рабом. Смешно и страшно видеть, как он только и думает о том, когда же сбегать покурить в следующий раз. Неспособность его к преодолению этой привычки сказалось на его моральном облике тоже – он, не сумев перебороть себя в малом, теперь
забросил учебу, когда до конца школы осталось всего чуть больше месяца.
Скорее всего, он даже не сдаст итоговые экзамены. Но главное – никто не сможет помочь ему преодолеет эти слабости, кроме него самого.
Итак, автор прав. Обретая власть над собой, мы обретаем высшую власть, а потакая страстям, становимся их рабами.
ДРУГИЕ ЭССЕ ВЫ МОЖЕТЕ УВИДЕТЬ В РАЗДЕЛЕ БАНК МИНИ-СОЧИНЕНИЙ
Вернуться к списку
Почему работа Фуко о власти важнее, чем когда-либо
Представьте, что вас просят написать сверхкраткую историю философии. Возможно, перед вами стояла задача уместить невероятно обширное разнообразие самой философии всего в несколько твитов. Вы могли бы сделать хуже, чем искать единственное слово, которое лучше всего отражает идеи каждого важного философа. У Платона были свои «формы». Рене Декарт имел свой «ум», а Джон Локк — свои «идеи». Позже Джон Стюарт Милль получил свою «свободу». В более поздней философии слово Жака Деррида было «текстом», Джоном Роулзом было «справедливость», а Джудит Батлер остается «гендером».
Словом Мишеля Фуко, согласно этой невинной салонной игре, несомненно, было бы «власть».
Фуко остается одним из самых цитируемых мыслителей 20-го века и, согласно некоторым спискам, самой цитируемой фигурой среди гуманитарных и социальных наук. Две его наиболее цитируемые работы, «Наказание и наказание: рождение тюрьмы » (1975 г.) и «История сексуальности, том первый » (1976 г.), являются центральными источниками его анализа власти. Интересно, однако, что Фуко не всегда был известен своим фирменным словом. Впервые он приобрел огромное влияние в 1966 с публикацией Порядок вещей . Оригинальное французское название дает лучшее представление об интеллектуальной среде, в которой оно было написано: Les mots et les Chooses , или «Слова и вещи». Философия 1960-х была целиком посвящена словам, особенно среди современников Фуко.
В других частях Парижа Деррида деловито утверждал, что «нет ничего вне текста», а Жак Лакан превратил психоанализ в лингвистику, утверждая, что «бессознательное структурировано подобно языку».
Это была не просто французская мода. В 1967 Ричард Рорти, несомненно, самый печально известный американский философ своего поколения, резюмировал новый дух в названии своей антологии эссе «Лингвистический поворот ». В том же году Юрген Хабермас, вскоре ставший ведущим философом Германии, опубликовал свою попытку «обосновать социальные науки теорией языка».
Современники Фуко преследовали свою одержимость языком еще как минимум несколько десятилетий. magnum opus Хабермаса под названием Теория коммуникативного действия (1981) по-прежнему посвящен изучению языковых условий рациональности. Англо-американская философия следовала той же линии, как и большинство французских философов (за исключением того, что вместо этого они склонялись к лингвистической природе иррациональности).
Однако, со своей стороны, Фуко шел дальше, несколько выделяясь среди своего поколения. Вместо того, чтобы оставаться в мире слов, в 1970-х годах он переключил свое философское внимание на власть, идею, которая обещает помочь объяснить, как слова или что-либо еще в этом отношении придают вещам тот порядок, который у них есть.
Но непреходящее значение Фуко не в том, что он нашел какую-то новую основную концепцию, которая может объяснить все остальные. Власть у Фуко не есть еще одно философское божество. Ибо наиболее важным утверждением Фуко о власти является то, что мы должны отказаться относиться к ней так, как философы всегда относились к своим центральным понятиям, а именно как к единой и однородной вещи, которая настолько у себя дома, что может объяснить все остальное.
Фуко не пытался возвести философскую крепость вокруг своей фирменной концепции. Он лично был свидетелем того, как становились хрупкими аргументы философов, обратившихся к лингвистике, когда они все больше и больше анализировали с помощью слов. Поэтому сам Фуко категорически отказывался разрабатывать всеобъемлющую теорию власти. Интервьюеры иногда настаивали на том, чтобы он дал им единую теорию, но он всегда возражал. Такая теория, по его словам, просто не была целью его работы. Фуко по-прежнему наиболее известен своим анализом власти, и его имя для большинства интеллектуалов почти синоним слова «власть».
Однако сам он не предлагал философии власти. Как это могло быть возможно?
В этом заключается богатство и сложность работы Фуко. Его философский подход к власти характеризуется новаторскими, кропотливыми, иногда разочаровывающими, а часто и ошеломляющими попытками политизировать саму власть. Вместо того, чтобы использовать философию для того, чтобы заморозить власть во вневременной сущности, а затем использовать эту сущность для постижения множества проявлений власти в мире, Фуко стремился избавить философию от ее ледяного взгляда, схватывающего сущности. Он хотел освободить философию, чтобы отслеживать движение силы, жар и ярость ее работы, чтобы определять порядок вещей.
Чтобы оценить оригинальность подхода Фуко, полезно сопоставить его с предшествующей политической философией. До Фуко политические философы предполагали, что власть имеет сущность: будь то суверенитет, господство или единый контроль. Немецкий социальный теоретик Макс Вебер (1864-1920) влиятельно утверждал, что государственная власть состоит в «монополии на законное применение физической силы». Томас Гоббс (1588-1679), английский философ и оригинальный теоретик государственной власти, видел сущность власти в государственном суверенитете. Гоббс считал, что в лучшем и чистом виде власть будет осуществляться с единственной позиции суверенитета. Он назвал его «Левиафан».
Фуко никогда не отрицал реальности государственной власти в гоббсовском смысле. Но его политическая философия проистекает из его скептицизма в отношении предположения (и это было всего лишь предположение, пока Фуко не поставил его под сомнение), что только реальная власть является суверенной властью. Фуко признавал, что в мире существуют реальные силы насилия, и не только государственного насилия. Существует также корпоративное насилие из-за огромной конденсации капитала, гендерное насилие в форме патриархата и насилие, как явное, так и скрытое, связанное с превосходством белых в таких формах, как рабство движимого имущества, красная черта недвижимости, а теперь и массовое лишение свободы. Работа Фуко утверждала, что такие проявления силы были проявлениями суверенной власти, подобием Левиафана.
В чем он сомневался, так это в предположении, что мы можем экстраполировать из этого простого наблюдения более сложную мысль о том, что сила всегда проявляется только в форме, подобной Левиафану.
Власть тем более коварна, что ее основные формы могут изменяться в ответ на наши попытки освободиться от ее хватки.
Видя сквозь воображаемую единичность власти, Фуко смог также представить, как она противостоит самой себе. Он смог выдвинуть гипотезу и, следовательно, изучить возможность того, что власть не всегда принимает только одну форму и что в силу этого данная форма власти может сосуществовать или даже вступать в конфликт с другими формами власти. . Такие сосуществования и конфликты, конечно, не просто спекулятивные загадки, а вещи, которые нужно эмпирически проанализировать, чтобы понять.
Таким образом, скептическое предположение Фуко позволило ему провести тщательное исследование действительных функций власти. Эти исследования показывают, что власть, которая легко пугает нас, оказывается еще более коварной, потому что ее основные формы действия могут меняться в ответ на наши постоянные попытки освободиться от ее хватки.
Возьмем только один пример: Фуко писал о том, как классически суверенное пространство, такое как судебный суд, стало принимать в своих разбирательствах показания медицинских и психиатрических экспертов, чей авторитет и власть осуществлялись без обращения к суверенному насилию. Экспертный диагноз «невменяемость» сегодня или «извращенность» 100 лет назад мог бы смягчить или усилить судебное решение.
Фуко показал, как суверенная власть Левиафана (вспомните короны, конгрессы и капитал) за последние 200 лет столкнулась с двумя новыми формами власти: дисциплинарной властью (которую он также назвал анатомо-политикой из-за ее пристального внимания к обучению человеческое тело) и биополитика. Биоэнергетика была предметом обсуждения Фуко в «История сексуальности, том первый ». Между тем сила дисциплины, анатомо-политика тела, была в центре внимания Фуко в «».0006 .
Больше, чем любая другая книга, это « Накажи и накажи », в которой Фуко выстраивает свой фирменный, скрупулезный стиль исследования действительных механизмов власти.
Недавняя публикация уже почти полного набора лекций по курсу Фуко в Коллеж де Франс в Париже (вероятно, самом престижном академическом учреждении в мире, где Фуко читал лекции с 1970 по 1984 год) показывает, что дисциплин и наказаний были результатом не менее пяти лет интенсивных архивных исследований. Пока Фуко работал над этой книгой, он был глубоко погружен в ее материал, руководил исследовательскими семинарами и читал огромные публичные лекции, которые теперь публикуются под такими названиями, как 9.0005 Карательное общество и Психиатрическая сила. Материал, к которому он обратился, очень широк: от зарождения современной криминологии до гендерно-гендерного конструирования истерии в психиатрии. Лекции показывают мысль Фуко в развитии и, таким образом, дают представление о его философии в разгар ее трансформации. Когда он, в конце концов, организовал свои архивные материалы в книгу, результатом стала консолидированная и эффективная аргументация Наказать и наказать .
Дисциплина, согласно историческому и философскому анализу Фуко, — это форма власти, которая говорит людям, как действовать, уговаривая их приспособиться к тому, что «нормально». Это сила в виде правильного обучения. Дисциплина не уничтожает субъекта, на которого она направлена, как это делает суверенитет. Дисциплина действует более тонко, даже с изысканной тщательностью, чтобы воспитать послушных людей. Фуко назвал послушных и нормальных продуктов дисциплины «послушными субъектами».
Образцовым проявлением дисциплинарной власти является тюрьма. Для Фуко главное в этом институте, самом распространенном месте наказания в современном мире (но практически не существовавшем как форма наказания до 18-го века), не в том, как он насильно заключает преступника в тюрьму. . Это суверенный элемент, сохраняющийся в современных тюрьмах и принципиально ничем не отличающийся от самых архаичных форм суверенной власти, применяющих насильственную силу над преступником, изгнанником, рабом и пленником.
Фуко заглянул за пределы этого наиболее очевидного элемента, чтобы глубже заглянуть в сложный институт тюрьмы. Почему относительно недорогие методы пыток и смерти постепенно уступили место дорогостоящему комплексу тюрем? Было ли это просто, как мы привыкли думать, потому что мы все стали более гуманными в 18 веке? Фуко полагал, что такое объяснение наверняка упустит фундаментальный способ изменения власти, когда зрелища пыток уступают место лабиринтам тюрем.
Цель постоянного надзора — заставить заключенных считать себя подлежащими исправлению
Фуко утверждал, что если посмотреть на то, как работают тюрьмы, то есть на их механику, становится очевидным, что они устроены не так много, чтобы запереть преступников, чтобы подвергнуть их обучению, делающему их послушными. Тюрьмы – это прежде всего не места заключения, а исправительные учреждения. Важнейшей частью этого учреждения является не клетка тюремной камеры, а рутинные расписания, регулирующие повседневную жизнь заключенных.
Что дисциплинирует заключенных, так это контролируемые утренние инспекции, контролируемое время приема пищи, рабочие смены и даже «свободное время» под присмотром множества обслуживающего персонала, включая вооруженных охранников и психологов с блокнотами.
Важно отметить, что все элементы наблюдения за тюрьмой постоянно видны. Вот почему так важно французское название его книги Surveiller et punir , что буквально означает «Наблюдать и наказывать». Заключенные должны знать, что они находятся под постоянным надзором. Цель постоянного надзора не в том, чтобы запугать заключенных, помышляющих о побеге, а в том, чтобы заставить их считать себя подлежащими исправлению. С момента утреннего подъема и до выключения света заключенные подвергаются непрерывному поведенческому контролю.
Важный шаг в заключении — уговорить заключенных научиться контролировать себя, управлять ими и исправляться. При эффективном надзоре заключенные больше не нуждаются в своих надзирателях. Ибо они станут сами себе слугами.
Это послушание.
Чтобы проиллюстрировать эту отчетливо современную форму власти, Фуко использовал образ в книге «Накажи и накажи », которая стала по праву известной. Из исторических архивов Фуко достал почти забытую схему канонического английского философа-моралиста Джереми Бентама (1748-1832). Бентам предложил тюрьму с максимальным наблюдением, которую он назвал «Паноптикум». Центральным в его предложении была архитектура, предназначенная для исправления. В «Паноптиконе» внушительная материальность тяжелых камней и металлических решеток физического заключения менее важна, чем невесомые элементы света и воздуха, через которые каждое действие заключенного должно проходить под надзором.
Дизайн Паноптикона был прост. Круг клеток расходится наружу от центральной сторожевой башни. Каждая камера расположена лицом к башне и освещена большим окном сзади, так что любой, находящийся внутри башни, может видеть сквозь камеру и легко замечать действия заключенного в ней. Охранная вышка хорошо видна заключенным, но из-за тщательно сконструированных глухих окон заключенные не могут заглянуть в башню, чтобы узнать, следят ли за ними.
Это замысел непрерывного наблюдения. Это архитектура не столько исправительного дома, сколько, по словам Бентама, «мельницы для честного перемалывания негодяев».
Казалось бы, Паноптикум так и остался мечтой. Ни одна тюрьма никогда не строилась в соответствии с точными спецификациями Бентама, хотя некоторые из них приблизились к этому. Одно приближение, Стейтвилльский дом «F» в Иллинойсе, был открыт в 1922 году и окончательно закрыт в конце ноября 2016 года. Но главное в Паноптиконе было то, что это была всеобщая мечта. Не нужно быть запертым в тюремной камере, чтобы подчиняться его планам дисциплинарной выездки . Самая пугающая линия в Дисциплина и наказание — это последнее предложение раздела, озаглавленного «Паноптизм», где Фуко иронично спрашивает: «Удивительно ли, что тюрьмы похожи на фабрики, школы, казармы, больницы, которые все похожи на тюрьмы?» Если Фуко прав, то мы правы. подвластны силе правильного обучения всякий раз, когда мы привязаны к нашим школьным партам, нашему положению на конвейере или, возможно, больше всего в наше время, к нашим тщательно подобранным кабинкам и офисам открытой планировки, столь популярным сегодня в качестве рабочих мест.
Это была биосила психиатров и врачей, которая превратила гомосексуальность в «извращение». Но это сила. Классически власть принимала форму силы или принуждения и считалась наиболее чистой в актах физического насилия. Дисциплина действует иначе. Оно захватывает нас по-разному. Он не захватывает наши тела, чтобы уничтожить их, как всегда угрожал сделать Левиафан. Дисциплина скорее тренирует их, тренирует и (используя излюбленное слово Фуко) «нормализует» их. Все это составляет, по мнению Фуко, отчетливо тонкую и безжалостную форму власти. Отказ признать такое дисциплинирование формой власти означает отрицание того, как человеческая жизнь формировалась и проживалась. Если единственной формой власти, которую мы готовы признать, является суверенное насилие, мы находимся в плохом положении, чтобы понять ставки власти сегодня. Если мы неспособны видеть власть в других ее формах, мы становимся бессильными сопротивляться всем другим способам, которыми власть заставляет себя формировать нас.
Работа Фуко показывает, что дисциплинарная власть была лишь одной из многих форм, которые власть приняла за последние несколько сотен лет. Дисциплинарная анатомо-политика сохраняется наряду с суверенной властью, а также силой биополитики. В своей следующей книге, «История сексуальности », Фуко утверждал, что биополитика помогает нам понять, как яркое сексуальное изобилие сохраняется в культуре, которая регулярно говорит себе, что ее истинная сексуальность подавляется. Биовласть не запрещает сексуальность, а скорее регулирует ее в максимальных интересах очень частных концепций воспроизводства, семьи и здоровья. Это была биосила психиатров и врачей, которая в 19ХХ века превратили гомосексуальность в «извращение» из-за того, что не смогли сосредоточить сексуальную активность на здоровой репродуктивной семье. Было бы маловероятно, если не невозможно, добиться этого суверенными актами прямого физического принуждения. Гораздо более эффективными были армии медиков, которые помогали вылечить своих пациентов в своих предполагаемых личных интересах.
Другие формы силы также существуют среди нас. Некоторые считают силу данных — то есть информационную мощь социальных сетей, анализа данных и непрерывной алгоритмической оценки — наиболее значительным видом силы, появившейся после смерти Фуко в 1919 г.84.
Те, кто боится непредсказуемости свободы, считают Фуко слишком рискованным
Для выявления и столь искусного анализа механизмов современной власти, отказываясь при этом развить ее в единую и единую теорию сущности власти, Фуко остается философски важным. Резкий философский скептицизм, в котором коренится его мысль, не направлен против использования философии для анализа власти. Скорее, вызывает подозрение бравада идеи о том, что философия может и также должна раскрывать скрытую сущность вещей. Это означает, что фирменное слово Фуко — «сила» — не является названием сущности, которую он выделил, а скорее является указателем целой области анализа, в которой должна постоянно трудиться философия.
Те, кто думает, что философия все еще нуждается в выявлении вечных сущностей, найдут точку зрения Фуко совершенно неубедительной.
Но те, кто думает, что то, что кажется вечным каждому из нас, будет различаться в зависимости от поколения и географического положения, с большей вероятностью найдут вдохновение в подходе Фуко. Что касается центральных понятий политической философии, а именно концептуальной пары власти и свободы, Фуко сделал ставку на то, что люди, скорее всего, выиграют больше для свободы, отказавшись заранее определять все формы, которые может принять свобода. Это значит слишком отказываться от статических определений власти. Только следуя за властью везде, где она действует, свобода имеет хорошие шансы на процветание. Только анализируя власть в ее множественности, как это делал Фуко, у нас есть шанс установить множественность свобод, которые противостоят всем различным способам, которыми власть приходит, чтобы определить пределы того, кем мы можем быть.
Ирония философии, которая определила бы власть раз и навсегда, состоит в том, что она тем самым определила бы сущность свободы. Такая философия сделала бы свободу абсолютно несвободной.
Те, кто боится непредсказуемости свободы, считают Фуко слишком рискованным. Но те, кто не желает решать сегодня, что может начать считаться свободой завтра, находят Фуко, по крайней мере, в отношении наших философских взглядов, освобождением. Таким образом, подход Фуко к власти и свободе имеет значение не только для философии, но и, что более важно, для того, какой вклад философия может внести в изменение порядка вещей, в котором мы находимся.
Преодоление угнетения силой | За пределами неразрешимости
по
Morton Deutsch
март 2005 г. с «текущими последствиями», добавленной Хайди Берджесс в июле 2020 года.
Стратегии энергопотребления
| 9 Этот пост также является частью |
Помимо смирения в депрессии, что может сделать группа с низким уровнем власти, когда доминирующая группа не желает вести переговоры об изменении статус-кво? По сути, существует только возможность увеличения его относительной власти настолько, чтобы заставить другого пойти на переговоры. Относительная сила увеличивается одним из двух способов: усилением собственной силы или уменьшением силы другого.
Повышение собственной силы
Как я указывал в предыдущих эссе, наделение полномочиями включает
1. увеличение обладания ресурсами, на которых основана власть, и
2. повышение эффективности использования власти.
Есть три области, в которых маломощные могут найти дополнительные ресурсы:
1. внутри себя или группы;
2. среди потенциальных союзников; и
3. внутри угнетателя.
Нельсон Мандела в своей автобиографической книге, Долгий путь к свободе содержит множество иллюстраций того, как он это делал, даже когда был узником репрессивного южноафриканского правительства апартеида.
[1]
Развитие силы в себе или в своей группе
Прилагая значительные усилия к самодисциплине, находясь в заключении, Мандела поддерживал себя в отличном физическом и психическом состоянии. Он заявил, что, когда он был заключенным на острове Роббен, печально известном острове-тюрьме, «с понедельника по четверг я бегал в своей камере по утрам до сорока пяти минут. упражнения, двести приседаний, пятьдесят глубоких приседаний и различные другие гимнастические упражнения». и, изучив степень бакалавра права степень в Лондонском университете.
И он сохранил свое «я» неискаженным, сохранив свое достоинство и отказавшись психологически подчиниться тому определению «я», которое угнетатели пытались навязать ему. Например, он описал следующий случай после приземления на острове Роббен:
Нас встретила группа дородных белых надзирателей с криками: «Dis die Eiland! Hier gaan jiell vrek! (Это остров! Здесь ты умрешь! )… Пока мы шли к тюрьме, охранники кричали: «Два-два! Два — два! — то есть мы должны идти парами.
.. Я связался с Тефу. Охранники начали кричать: «Хаас!.. Хаас!» Слово «хаас» на языке африкаанс означает «движение», но обычно оно используется для крупного рогатого скота.
«Надзиратели требовали, чтобы мы бежали, а я повернулся к Тефу и про себя сказал, что мы должны показать пример, если мы сдадимся сейчас, мы будем в их власти…
Я сказал Тефу, что мы должны идти впереди, и мы взяли на себя инициативу. Оказавшись впереди, мы фактически снизили темп, идя медленно и осознанно. Охранники недоверчиво отнеслись (и сказали)… мы не потерпим здесь неподчинения. Хаас! Хаас! Но мы продолжали в нашем величественном темпе. (Начальник) приказал нам остановиться и встал перед нами: «Смотрите, мужик, мы вас убьем, мы не дурачимся… Это последнее предупреждение. Хаас! Хаас!
На это я сказал: «У вас свой долг, а у нас свой». Я твердо решил, что мы не сдадимся, и мы не сдались, потому что мы уже были в камерах. [3]
.. Я связался с Тефу. Охранники начали кричать: «Хаас!.. Хаас!» Слово «хаас» на языке африкаанс означает «движение», но обычно оно используется для крупного рогатого скота. Своим настойчивым публичным отказом быть униженным или чувствовать себя униженным Мандела отверг искаженные, изнурительные отношения, которые угнетатель пытался навязать ему.
Это усилило его лидерство среди других политических заключенных и уважение к нему со стороны менее садистских охранников и надзирателей тюрьмы.
Союзники очень важны
Приобретение союзников имеет решающее значение для усиления власти угнетенных групп. Лидеры Африканского национального конгресса (АНК) Южной Африки приложили значительные усилия для создания союзников среди лидеров других африканских стран, а также среди многих других влиятельных групп в ООН, Содружестве и различных промышленных странах, имеющих экономические связи с Южная Африка. Нет никаких сомнений в том, что союзники, которых они создали, сыграли решающую роль в свержении системы апартеида и формировании нового правительства с Нельсоном Манделой в качестве президента и АНК в качестве доминирующей политической партии. Их союзники сделали это, оказав достаточное экономическое, политическое и моральное давление на правительство апартеида, чтобы убедить экономических лидеров страны в необходимости перемен, если они хотят избежать экономической катастрофы.
К сожалению, иногда угнетенные группы недостаточно осознают важный потенциал союзников среди других угнетенных групп. Они могут узко определять свои интересы как преодоление несправедливости, с которой они сталкиваются, и не заботиться о тех, от которых страдают другие угнетенные группы. В Соединенных Штатах, например, нет эффективной рабочей коалиции среди таких угнетенных групп, как черные, геи, женщины, латиноамериканцы, инвалиды, бедняки и старики, потому что эти отдельные группы не определяют свои интересы инклюзивно. В то время как каждая группа должна быть за себя, когда она также и за других, она становится сильнее благодаря поддержке, которую она получает.
Угнетенные часто могут использовать силу угнетателя против угнетателя
Как указывает Алински:
«… Поскольку Имущие публично изображают из себя хранителей ответственности, морали, закона и справедливости (которые часто чужды друг друга), они могут постоянно подталкивать к тому, чтобы жить в соответствии со своей собственной книгой морали и правилами.
Ни одна организация, включая религию, не может жить в соответствии с буквой своей собственной книги».[4] Алински приводит много примеров тактики, в которой бюрократические системы были запутаны в собственной волоките под давлением, чтобы они соответствовали своим собственным официально установленным правилам и процедурам.[5]Тактика такого рода может быть сосредоточена на требовании или использовании услуги, имеет право на услугу, которая обычно не используется так массово и которую учреждение не готово предоставлять в больших объемах без чрезмерных затрат для себя. Например, банки могут быть нарушены массовым открытием и закрытием счетов, универмаги — массовым возвратом покупок, аэропорты — массовым использованием туалетов и писсуаров посетителями и так далее. Или тактика может быть сосредоточена на неповиновении правилу или закону, которые не могут быть применены в условиях массового несоблюдения. Таким образом, арендодатели не могут позволить себе выгнать всех арендаторов, которые отказываются платить арендную плату в рамках сплоченной забастовки по арендной плате, или школы, чтобы уволить всех учеников, которые не подчиняются неприятным школьным правилам, — если учащиеся едины в своей оппозиции.
С тактикой запугивания имущих собственной книгой правил и норм связана тактика подстрекательства к ошибкам, таким как нарушение их собственных правил или норм. Если их можно спровоцировать на явный подрыв заявленных ими же принципов, то сегменты влиятельной группы могут разочароваться, что приведет к ослаблению имущих. Кроме того, ранее нейтральные третьи стороны могут в ответ на нарушения со стороны власть имущих перекинуть свои симпатии и поддержку на неимущих.
В общем, ошибочно думать, что группа высокой мощности полностью едина. В большинстве групп существуют внутренние разногласия и конфликты между их наиболее активными членами; кроме того, лишь небольшая часть их членов, вероятно, будет активным сторонником текущей политики. Конфликты между теми, кто активен во влиятельных группах, и различие между активными и пассивными членами обеспечивают важные рычаги влияния для неимущих. Пассивное подчинение неактивного большинства имущих может исчезнуть, поскольку их лидеры провоцируются на неумеренные ошибки и поскольку они подвергаются насмешкам и смущению из-за своей неспособности эффективно справляться с постоянными притеснениями и неприятностями, причиняемыми неимущими.
Власть имущих, как и любой группы, зависит от таких материальных вещей, как контроль над инструментами силы, эффективная система связи, эффективная транспортная система, а также от таких нематериальных вещей, как престиж и аура непобедимости. В то время как маломощная группа может быть не в состоянии серьезно вмешиваться в материальные основы власти имущих, не участвуя в незаконных, разрушительных действиях саботажа, у нее есть много законных способов запятнать и ослабить их нематериальные источники власти. Насмешки и методы смущения являются наиболее эффективным оружием для этой цели. Здесь, как и везде, изобретательность и воображение играют важную роль в разработке эффективной тактики.
Тактика смущения и насмешек включает пикетирование таких людей, как владельцы трущоб, ключевые акционеры и управленческий персонал непокорных фирм и других подобных обладателей власти в ситуациях, которые их смущают — напр. в их домах, в их церквях, синагогах или мечетях, или в их общественных клубах.
Преимущество таких тактик, как насмешки и смущение, состоит в том, что они часто доставляют удовольствие тем, у кого низкая власть, и очень трудно справиться с тем, кто обладает большой властью, не теряя при этом лица.
Уменьшение силы угнетателя
Есть три стратегии, которые используются для ослабления угнетателя: разделяй и властвуй, насилие и ненасилие. В предыдущих эссе я ссылался на стратегию «разделяй и властвуй», и мой акцент делался на признании того, что среди угнетенных часто можно найти потенциальных союзников для угнетенных. Даже если не считать вербовки союзников среди угнетателей, всегда есть возможность эксплуатации или создания раскола внутри этой группы. В попытке создать или усилить антагонизм между различными фракциями внутри угнетателей могут использоваться различные методы. распускание слухов; создание инцидентов; делать «предложения» в пользу одной фракции перед другой; и искажают их процессы общения друг с другом таким образом, что между различными фракциями поощряются недоверие и враждебность.
Насилие
Как стратегия, насилие имеет некоторые положительные стороны, но, на мой взгляд, у него значительно больше отрицательных сторон. Его положительные стороны в том, что он привлекает внимание тех, кто обладает высокой властью, которые раньше мало обращали внимания на угнетенных и их нужды. Кроме того, это может быть катарсисом и психологической поддержкой для тех, кто входит в группы с низким уровнем власти, которые чувствуют себя разгневанными и униженными своим угнетением. Кроме того, если это хорошо сфокусировано и выполнено, это может ослабить угнетенную группу.
Нельсон Мандела в какой-то момент убедился, что ненасильственные стратегии неэффективны против апартеида правительства Южной Африки, поэтому он выступил за то, чтобы Африканский национальный конгресс создал отдельную секретную группу (МК), которая будет заниматься насилием. При планировании направления и формы этой группы Мандела указал, что:
«Мы рассмотрели четыре типа насильственных действий: саботаж, партизанская война, терроризм и открытая революция.
Поскольку это не привело к человеческим жертвам, это дало лучшую надежду на примирение между расами после этого. Мы не хотели начинать кровную месть между белыми и черными. Враждебность между африканерами и англичанами все еще была острой через пятьдесят лет после англо-бурской войны; какие расовые отношения будут между белыми и черными, если мы спровоцируем гражданскую войну? У саботажа было дополнительное преимущество, заключающееся в том, что он требовал наименьшего количества рабочей силы.
Для небольшой и молодой армии открытая революция была немыслима. Терроризм неизбежно плохо отражался на тех, кто его применял, подрывая любую общественную поддержку, которую он мог бы получить в противном случае Партизанская война была возможна, но, поскольку АНК вообще не хотел прибегать к насилию, имело смысл начать с той формы насилия, которая причиняла наименьший вред отдельным лицам: саботаж.Наша стратегия заключалась в том, чтобы совершать выборочные набеги на военные объекты, электростанции, телефонные линии и транспортные пути, цели, которые не только препятствовали бы военной эффективности государства, но и пугали сторонников Национальной партии, отпугивали иностранный капитал и ослабляли экономика.
Мы надеемся, что это приведет правительство к столу переговоров. Членам МК были даны строгие инструкции о том, что мы не потерпим человеческих потерь».[6]Мандела, несомненно, поступил мудро, заявив, что насилие должно быть направлено не против людей, а против целей, которые нанесут ущерб политическим, экономическим и военным возможностям правительства. Насилие против людей способно ослабить поддержку существующих и потенциальных союзников, объединить угнетателей и привести к порочной спирали роста иррационального насилия. Насилие иррационально в том смысле, что им движет жажда мести, а не попытка достижения стратегических целей. Насилие любого рода против сильного угнетателя обычно ведет к усилению угнетения, а не к повышенной готовности к конструктивным переговорам.
Редкими исключениями являются случаи, когда насилие со стороны угнетенных воспринимается как угнетаемым, так и угнетателем как часть рационального обращения к личным интересам угнетателя (т.
е. неизбежная цена отказа от участия в конструктивных переговорах). для изменения статус-кво, которое может быть взаимовыгодным). И когда реакция угнетателя на насилие непропорциональна, это может привести к делегитимации угнетателя как в глазах наблюдателей, так и в глазах угнетенных. Если наблюдатели станут активными союзниками угнетенных вследствие непропорционального реактивного насилия угнетателя, тогда баланс сил может сместиться от угнетателя к угнетенным.
Я заключаю, что применение насилия угнетенными против гораздо более сильного угнетателя, скорее всего, ухудшит его положение и, даже при маловероятной возможности победы над угнетателем, способно создать лидерство среди бывших угнетенных, то есть недемократичен и склонен к использованию насилия в своем стиле руководства.
Ненасилие
Как стратегия, ненасилие основано на предпосылке, что если мы получим желаемое с помощью насилия, мы создадим… «определенное количество вреда, боли, увечий, смерти или разрушения.
.. Кроме того, мы могли создать атмосферу страха, недоверия или ненависти со стороны тех, против кого мы применили насилие, мы также могли способствовать превращению самих себя в бесчувственных или даже жестоких людей… Революции, даже когда они преодолевают ожесточенное сопротивление… часто в конечном итоге приводят к тем же злоупотреблениям, от которых надеялись избавиться их покровители, точно так же, как войны готовят почву для новых войн».[7]
Другими словами, стратегия ненасилия в основном направлена на то, чтобы избежать пагубных последствий физического или психологического насилия. Большинство подходов к ненасилию также предполагают, что в конфликте следует уважать противника и что даже враг имеет право на заботу и справедливость, на сострадание и доброжелательность.
Джин Шарп, самый влиятельный исследователь ненасилия, определил не менее 197 методов ненасильственных действий, которые он разделил на три категории:
(1) Ненасильственные акции протеста включают марши, пикеты, пикеты, расклейку плакатов, публичные собрания, выпуск и распространение протестной литературы.
Эти методы предназначены для того, чтобы вызвать осознание инакомыслия и противодействия несправедливой политике и практике. Их влияние может быть большим, если они пробуждают чувство несправедливости у влиятельных потенциальных союзников, которые не знали о пережитой несправедливости.
(2) Ненасильственный отказ от сотрудничества включает отказ соблюдать несправедливые правила, положения или приказы, социально-экономические бойкоты, бойкоты выборов, всеобщие забастовки, забастовки, медленные действия, жесткое соблюдение правил, политическое джиу-джитсу, гражданское неповиновение, мятеж. Эти методы предназначены для нарушения нормальной эффективности и функционирования системы, контролируемой угнетателем, чтобы показать, что угнетенные больше не будут сотрудничать в своем угнетении.
(3) Ненасильственные интервенции включают сидячие забастовки; ненасильственное блокирование средств связи, движения транспорта, банков, общественных туалетов и т.п.; ненасильственные вторжения и оккупация; и создание параллельного правительства.
Эти методы являются наиболее принудительными и разрушительными для функционирования системы и в наибольшей степени способны вызвать насильственный ответ со стороны тех, кто находится у власти.[8]
Использование ненасильственных методов требует значительной самодисциплины и мужества. Систематическое обучение новичков использованию таких методов опытными практиками делает их применение более искусным и менее опасным. Обучение часто включает в себя ролевые игры и репетицию соответствующих действий, которые необходимо предпринять в некоторых обычно сложных и опасных ситуациях, с которыми могут столкнуться ненасильственные участники во время маршей, отказов соблюдать правила, забастовок, сидячих забастовок, обструкции. трафика или другими ненасильственными методами.
Насколько мне известно, не проводилось никаких систематических исследований, которые пытались бы определить условия, при которых ненасильственные методы могут быть успешными или неудачными. Было много случаев успеха и неудач, и эта область созрела для изучения.
(См. Powers, Vogele, Krugeler, and McCarthy, 1997, много примеров ненасильственных действий.) Основываясь на моих очень ограниченных знаниях об этих случаях, я бы предположил, что ненасильственные действия наиболее эффективны:0255 когда они оспаривают явную и грубую несправедливость;
В репрессивном государстве, контролирующем СМИ, успех маловероятен, если ненасильственные акторы не смогут привлечь на свою сторону сотрудников СМИ, сотрудников полиции и вооруженных сил. Другими словами, ненасильственные акторы, вероятно, будут наиболее успешными в демократических обществах, где репрессивная сила против них, вероятно, будет относительно умеренной и может получить широкую неблагоприятную огласку и вербовать союзников для своего дела.
Таким образом, в Соединенных Штатах ненасильственное движение за гражданские права имело успех, отчасти из-за широко распространенного отвращения к широко разрекламированному насилию, применяемому государственными чиновниками Юга против афроамериканцев. Однако даже в автократически контролируемых государствах, таких как апартеид в Южной Африке, правительство Маркоса на Филиппинах, правительство шаха в Иране, правительство Милошовича в Сербии, ненасилие привело к свержению правительств, потому что они смогли заручиться поддержкой СМИ и военнослужащие должны быть против репрессий против тех, кто стремится изменить свое деспотичное, коррумпированное правительство.
На протяжении большей части предыдущего обсуждения я подчеркивал важность для групп с низким уровнем власти использовать стратегии и тактики, которые могли бы создать союзников среди групп с высоким уровнем власти, среди других групп с низким уровнем власти и среди третьих сторон. Благодаря своим действиям и ресурсам союзники могут сыграть жизненно важную роль не только в пробуждении чувства несправедливости у угнетателя, но и в повышении переговорной силы угнетенных.
Кроме того, они часто могут способствовать конструктивному, ненасильственному процессу разрешения конфликтов и социальных изменений с помощью процедур и ресурсов, которые они предоставляют для развития и поддержания такого процесса.
В заключение я заявляю, что моя цель в этих эссе состояла в том, чтобы предоставить общую основу для характеристики угнетения и форм, которые оно принимает, а также рассмотреть, что удерживает его и как его можно преодолеть. Я надеюсь, что эту схему можно с пользой применить для понимания и изменения угнетающих отношений между конкретными группами, такими как отношения между мужчинами и женщинами, экономически привилегированными и обездоленными, менеджерами и рабочими, родителями и детьми, а также между различными расовыми, религиозными и этническими группами.
Примечание. Первоначально это была одна длинная статья о притеснении, которую мы разбили, чтобы опубликовать на За пределами неподатливости . Это последнее эссе в серии; первая: «Природа и происхождение угнетения».
Как и все статьи этой серии, последняя очень применима к событиям лета 2020 года. США в 2020 году) могут увеличить свою власть настолько, что могущественная группа будет вынуждена вести переговоры об изменении соотношения сил. Каждая идея в этом эссе по-прежнему актуальна, но у меня есть несколько наблюдений и дополнений.
Во-первых, обновление. Дойч писал в 2004 году: «Не было никаких систематических исследований, о которых мне известно, которые пытались бы определить условия, при которых ненасильственные методы могут быть успешными или неудачными». С тех пор это было предпринято Эрикой Ченоуэт, которая провела обширное исследование успеха, а иногда и провала ненасильственных прямых действий. [9] Интересно, что она обнаружила не только то, что ненасильственные протесты в два раза чаще достигают своих целей, чем вооруженные конфликты, но и те, в которых участвует не менее 3,5% населения, никогда (по крайней мере, по состоянию на 2011 г.
) не терпели неудачу. вызвать перемены. [10] И наоборот, вооруженные конфликты, даже поддерживаемые значительной частью населения, часто терпят неудачу. Никакая общественная поддержка в Соединенных Штатах не могла сделать эти усилия успешными. Даже ограничиваясь внутренней вооруженной борьбой (гражданскими войнами), они часто терпят неудачу: вспомните преемственность Юга в гражданской войне в США, гражданские войны в Никарагуа, Сальвадоре и Гватемале или гражданскую войну в Шри-Ланке, все которые не смогли свергнуть репрессивный режим, хотя их поддержало гораздо более 3,5% населения.
Теперь наблюдения. Протестующие, реагирующие на убийство полицией Джорджа Флойда в Миннеаполисе, без особых усилий, насколько я могу судить, сумели собрать большую группу союзников. Маршируют не только черные — много белых и других цветных. Однако до сих пор не ясно, насколько это приведет к эффективным и устойчивым реформам. Призывы «защитить полицию» на самом деле, кажется, не принимают во внимание желания самих чернокожих, которые часто осуждают низкое качество услуг, которые они получают от полиции, когда им действительно нужна защита от бандитских войн и торговцев наркотиками.
Призывы к репарациям за рабство не учитывают потребности других угнетенных меньшинств: коренных американцев, которые были насильственно изгнаны со своей земли и помещены в резервации, латиноамериканцев, которые широко подвергаются дискриминации (включая рабочих без документов, которых приветствуют в нашей экономике, но отказывают в самых элементарных услугах). права на гражданство), американцы японского происхождения, которые были заключены в тюрьму во время Второй мировой войны, даже некоторые белые американцы могут сталкиваться с серьезными, хотя обычно не такими серьезными, формами эксплуатации. Включение этих групп в требования структурных изменений и компенсаций сделало бы ненасильственный протест намного сильнее.
Прямо сейчас в социальных сетях и других местах идет дискуссия о законности и эффективности насилия в ответ на убийство Джорджа Флойда. Я слышал и читал многих людей, которые не принимали во внимание мародерство и другую преступную деятельность, имевшую место на ранних этапах протестов против Джорджа Флойда, говоря, что они «не идут ни в какое сравнение» с насилием, которому чернокожие были вынуждены терпеть.
Это правда, без сомнения. Но я согласен с замечанием Дойча о том, что такие действия ослабляют поддержку акции протеста как среди потенциальных союзников, так и среди целей акции — влиятельной группы. Оставаясь ненасильственным, потенциальная убедительная способность ненасильственных действий намного выше. К счастью, большинство протестующих поняли это сами и, похоже, хорошо справились с самоконтролем и заставили мародеров и других нарушителей спокойствия отступить.
Еще раз подведем итог: это и предыдущее эссе о том, как использовать убеждение для преодоления угнетения, изобилуют идеями, которые так же актуальны сегодня, как и пятнадцать лет назад. Я настоятельно рекомендую прочитать эти два эссе людям, интересующимся тем, как действительно добиться успеха в изменении структур власти в Америке!
— Хайди Берджесс, июль 2020 г.
Вернуться к началу эссе
[1] Мандела, Н. (1994). Долгий путь к свободе: автобиография Нельсона Манделы .
Лондон: Маленький Браун.
[2] Там же, с. 427.
[3] Там же, 297-9.
[4] Алинский С.Д. (1971). Правила для радикалов: практическое пособие для реалистичных радикалов . Нью-Йорк: Рэндом Хаус, с. 152.
[5] Там же.
[6] Mandela, op. соч., 282-283.
[7] Холмс, Р.Л., изд., (1990). Ненасилие в теории и на практике . Бельмонт, Калифорния: Wadsworth Publishing Co, p. 5.
[8] Шарп, Г. (1971). Политика ненасильственных действий: энциклопедия мысли и действия . Филадельфия, Пенсильвания: Pilgrim Press.
[9] Ченовет, Э. и Мария Дж. Стефан. Почему работает гражданское сопротивление: стратегическая логика ненасильственного конфликта. New Yrok: Columbia University Press, август 2011 г.0003 [10] Фобсон, Д. «Правило 3,5%: как небольшое меньшинство может изменить мир». Би-би-си. 13 мая 2009 г. https://www.bbc.com/future/article/20190513-it-only-takes-35-of-people-to-change-the-world.