Марина Цветаева: самые пронзительные цитаты о жизни и любви
Марина Ивановна стала одной из самых ярких, самобытных и дерзких поэтесс Серебряного века. Она создавала свои стихи не разумом, а душой. Писательство было для нее не столько профессией, сколько необходимым средством самовыражения . За всю непростую жизнь у Марины Цветаевой накопилось столько отчаянных чувств и жгучих эмоций, что единственным способом выразить это – было облечь наболевшее в стихотворные и прозаические строки.
Первый сборник ее стихов «Вечерний альбом» увидел свет, когда Цветаевой только исполнилось 18. Она выпустила его на свои деньги. Первый шаг на литературном поприще – и сразу вызов обществу и сложившимся традициям. В те времена было принято, что серьезные поэты сначала публикуют отдельные стихи в журналах, а уже потом, обретя известность, издают собственные книги. Но Марина Ивановна никогда не следовала за всеми, не подчинялась порядкам, которых не понимала. Подчинялась она лишь тому, что отзывалось в сердце. Быть может, именно поэтому, в ее судьбе так много крутых поворотов и трагических моментов. Когда идешь собственной дорогой наперекор всему – всегда рискуешь.
Но она не боялась ставить все на карту. Ее громкий голос поэта звучал даже тогда, когда в стране началась революция, когда бедность вынудила ее отдать в приют дочерей, и даже когда она сама была вынуждена вслед за мужем Сергеем Эфроном покинуть Родину. На нее обрушилось много несчастий, но каждый раз усилием воли она преодолевала их. Болезненно задевая струны души, они превращались в пронзительную поэзию или оставались на страницах личного дневника. Старшую дочь, Ариадну, Цветаева успела забрать из приюта, но младшая, Ирина, умерла в его стенах. В эмиграции у поэтессы родился сын Георгий, а у самой Марины Ивановны сложились дружеские отношения с литературными кругами: она печатала свои стихи, занималась редактурой в журналах, общалась со многими знаменитыми русскими поэтами, которые также бежали из страны.
Марина Цветаева с дочерью АриаднойОднако во второй половине 30-х годов новые трагические события произошли в ее жизни. Муж оказался причастен к политическому убийству и бежал обратно в СССР. И в отношениях с дочерью у Цветаевой случился серьезный разлад – Ариадна ушла из материнского дома, а вскоре также как отец вернулась на Родину. Для Марины Ивановны это стало сильным ударом. На ней была ответственность за маленького сына, в Европе назревала война, а рядом не осталось тех людей, которые могли бы помочь и поддержать.
Цветаева приезжает в СССР, но облегчения это не приносит. Напротив, тучи еще больше сгущаются над ее головой. Практически сразу после возвращения муж и дочь были арестованы, а Вторая мировая война, охватившая уже всю Европу, подступала к границам Советского Союза. Она отправляется с сыном в Елабугу. Готовиться к переезду и укладывать вещи пришел помочь Борис Пастернак. Он принес веревку, чтобы перевязать чемодан. Она оказалась очень крепкой, и Пастернак даже пошутил: «Верёвка всё выдержит, хоть вешайся». Он и не подозревал, что его слова окажутся пророческими – впоследствии ему передали, что именно на этой злополучной веревке Цветаева и повесилась в Елабуге. Даже у самых сильных людей наступает момент, когда последняя капля переполняет чашу горестей, которые они способны вынести.
Цветаева не жила впрок, всегда тратила себя без остатка. Любовь иногда сваливалась на нее, как снег на голову. Даже узы брака не могли остановить внезапно вспыхнувшие чувства. Она бросалась в омут, рисковала, была счастлива и нестерпимо несчастна.
Другие говорили: «Марина, так никто не делает!», а она всегда отвечала: «А я — Кто!».
Мы выбрали самые яркие цитаты поэтессы из ее личных дневников, автобиографических произведений, писем и воспоминаний.
«Не могу — хоть убейте — чтобы человек думал, что мне что-нибудь от него нужно. Мне каждый нужен, ибо я ненасытна. Но другие, чаще всего, даже не голодны, отсюда это вечно-напряженное внимание: нужна ли я?»
«Женщины любят не мужчин, а Любовь, мужчины — не Любовь, а женщин. Женщины никогда не изменяют. Мужчины — всегда»
«Для полной согласованности душ нужна согласованность дыхания, ибо, что – дыхание, как не ритм души? Итак, чтобы люди друг друга понимали, надо, чтобы они шли или лежали рядом»
«Что ты можешь знать обо мне, если ты со мной не спал и не пил?!»
«“Возлюбленный” — театрально, “Любовник” — откровенно, “Друг” — неопределенно. Нелюбовная страна!»
«Каждый раз, когда узнаю, что человек меня любит – удивляюсь, не любит – удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек ко мне равнодушен»
«Первый любовный взгляд – то кратчайшее расстояние между двумя точками, та божественная прямая, которой нет второй»
«Первая победа женщины над мужчиной – рассказ мужчины о его любви к другой. А окончательная ее победа – рассказ этой другой о своей любви к нему, о его любви к ней. Тайное стало явным, ваша любовь – моя. И пока этого нет, нельзя спать спокойно»
«Сумасбродство и хорошее воспитание: целоваться на Вы»
«Любить – видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители. Не любить – видеть человека таким, каким его осуществили родители. Разлюбить – видеть вместо него: стол, стул»
«Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого — дурак или негодяй; чаще всего — и то, и другое… Когда человек попадает впросак — это не смешно… Когда человека обливают помоями — это не смешно… Когда человеку подставляют подножку — это не смешно… Когда человека бьют по лицу — это подло. Такой смех — грех…»
«Спасибо тем, кто меня любил, ибо они дали мне прелесть любить других, и спасибо тем, кто меня не любил, ибо они дали мне прелесть любить себя»
«Долго, долго, — с самого моего детства, с тех пор, как я себя помню — мне казалось, что я хочу, чтобы меня любили. Теперь я знаю и говорю каждому: мне не нужно любви, мне нужно понимание. Для меня это — любовь. А то, что Вы называете любовью (жертвы, верность, ревность), берегите для других, для другой, — мне этого не нужно»
«Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного…»
«Чувство не нуждается в опыте, оно заранее знает, что обречено. Чувству нечего делать на периферии зримого, оно — в центре, оно само — центр. Чувству нечего искать на дорогах, оно знает — что придёт и приведёт — в себя»
«Я Вас больше не люблю. Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда. Если бы Вы полюбили другую женщину, я бы улыбнулась — с высокомерным умилением — и задумалась — с любопытством — о Вас и о ней. Я — вышла из игры.»
«О, Боже мой, а говорят, что нет души! А что у меня сейчас болит? — Не зуб, не голова, не рука, не грудь, — нет, грудь, в груди, там, где дышишь, — дышу глубоко: не болит, но всё время болит, всё время ноет, нестерпимо!»
«Когда вы любите человека, вам всегда хочется, чтобы он ушел, чтобы о нем помечтать»
«Люди ревнуют только к одному: одиночеству. Не прощают только одного: одиночества. Мстят только за одно: одиночество. К тому — того — за то, что смеешь быть один»
«Жить — это неудачно кроить и беспрестанно латать, — и ничто не держится (ничто не держит меня, не за что держаться, — простите мне эту печальную, суровую игру слов). Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не может сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив все: ножницы, материю, нитки, — принимается петь. У окна, за которым бесконечно идет дождь»
«Я молчу, я даже не смотрю на тебя и чувствую, что в первый раз — ревную. Это — смесь гордости, оскорбленного самолюбия, горечи, мнимого безразличия и глубочайшего возмущения»
«Все дело в том, чтобы мы любили, чтобы у нас билось сердце — хотя бы разбивалось вдребезги! Я всегда разбивалась вдребезги, и все мои стихи — те самые серебряные сердечные дребезги»
«Я бы никогда, знаете, не стала красить губ. Некрасиво? Нет, очаровательно. Просто каждый встречный дурак на улице может подумать, я это — для него»
«Если считать Вас близким человеком, Вы заставили меня очень страдать, если же посторонним, — Вы принесли мне только добро. Я никогда не чувствовала Вас ни таким, ни другим, я сражалась в себе за каждого, то есть против каждого»
«И часто, сидя в первый раз с человеком, посреди равнодушного разговора, безумная мысль: — «А что если я его сейчас поцелую?!» — Эротическое помешательство? — Нет. То же, должно быть, что у игрока перед ставкой, — Поставлю или нет? Поставлю или нет? — С той разницей, что настоящие игроки —ставят»
«Я хочу спать с тобою — засыпать и спать. Чудное народное слово, как глубоко, как верно, как недвусмысленно, как точно то, что оно говорит. Просто — спать. И ничего больше. Нет, еще: зарыться головой в твое левое плечо, а руку — на твое правое — и ничего больше. Нет еще: даже в глубочайшем сне знать, что это ты. И еще: слушать, как звучит твое сердце. И — его целовать»
«Как много в жизни такого, чего нельзя выразить словами.
Слишком мало на Земле слов…»
Фото: Getty Images, ITAR-TASS
Лучшие цитаты Марины Цветаевой (100 цитат)
Марина Ивановна Цветаева (26 сентября [8 октября] 1892, Москва — 31 августа 1941, Елабуга) — русская поэтесса Серебряного века, прозаик, переводчица. Марина Цветаева родилась 26 сентября (8 октября) 1892 года в Москве. Сама Цветаева праздновала свой день рождения 9 октября, связывая его с днём поминовения апостола Иоанна Богослова по православному календарю, что отмечала в том числе в нескольких своих произведениях. Будущая поэтесса родилась в интеллигентной семье, что дало толчок для развития её таланта. Она рано начала читать, уже в 6 лет писала стихи. Мы хотим представить вам лучшие цитаты Марины Цветаевой.
Главное понимать – мы все живем в последний раз.
Любовь побеждает все, кроме бедности и зубной боли.
Влюбляешься ведь только в чужое, родное — любишь.
Мне постоянно хочется говорить с тобой.
Не могу — хоть убейте — чтобы человек думал, что мне что-нибудь от него нужно. Мне каждый нужен, ибо я ненасытна. Но другие, чаще всего, даже не голодны, отсюда это вечно-напряженное внимание: нужна ли я?
Иногда так сильно любишь человека, что хочется уйти от него. Посидеть в тишине, помечать о нем…
Душу никогда не будут любить так, как плоть, в лучшем случае — будут восхвалять. Тысячами душ всегда любима плоть. Кто хоть раз обрек себя на вечную муку во имя одной души? Да если б кто и захотел — невозможно: идти на вечную муку из любви к душе — уже значит быть ангелом.
Шутим, шутим, а тоска всё растёт, растёт…
Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины — обратно.
Женщины любят не мужчин, а Любовь, мужчины — не Любовь, а женщин. Женщины никогда не изменяют. Мужчины — всегда.
Единственный, кто не знаком с печалью – Бог.
Вся жизнь делится на три периода: предчувствие любви, действие любви и воспоминания о любви.
Он был, как ромашка.
То любит, то не любит.
Что можешь знать ты обо мне,
Раз ты со мной не спал и не пил?
Для полной согласованности душ нужна согласованность дыхания, ибо, что – дыхание, как не ритм души? Итак, чтобы люди друг друга понимали, надо, чтобы они шли или лежали рядом.
У детей прошлое и будущее сливаются в настоящее, которое кажется незыблемым.
Человеческая беседа — одно из самых глубоких и тонких наслаждений в жизни: отдаёшь самое лучшее — душу, берёшь то же взамен, и всё это легко, без трудности и требовательности любви.
Я ведь знаю, что я — в последний раз живу.
Здесь я не нужна, там — невозможна.
«Я буду любить тебя всё лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!
“Возлюбленный” — театрально, “Любовник” — откровенно, “Друг” — неопределенно. Нелюбовная страна!
В жизни есть и другие важные вещи, не только любовь и страсть.
Я живу, как другие танцуют: до упоения — до головокружения — до тошноты!
Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного…
Любить — значит видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Каждый раз, когда узнаю, что человек меня любит – удивляюсь, не любит – удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек ко мне равнодушен.
Иногда так хочется отдать душу за возможность отдать душу за что-нибудь.
Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают — раз так охотно на них ссылаются. У всех есть второе имя: никто, и совсем нет лица: бельмо. Если вам скажут: так никто не делает (не одевается, не думает, и т. д.) отвечайте: — А я — кто.
Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.
Крылья — свобода, только когда раскрыты в полёте, за спиной они — тяжесть.
Первый любовный взгляд – то кратчайшее расстояние между двумя точками, та божественная прямая, которой нет второй.
Постоянная игра в жмурки с жизнью не приводит ни к чему хорошему.
Если взять будущих нас, то дети становятся старше, чем мы, мудрее. Из-за этого – непонимание.
Бойтесь понятий, облекающихся в слова, радуйтесь словам, обнажающим понятия.
Крылья — свобода, только когда раскрыты в полёте, за спиной они — тяжесть.
Если что-то болит — молчи, иначе ударят именно туда.
Сумасбродство и хорошее воспитание: целоваться на Вы.
Такое странное ощущение. Если рассматривать вас, как дорогого мне – останется лишь боль. Если считать вас чужим – добро. Но вы для меня ни тот, ни другой – я ни с кем из вас.
Самое лучшее в мире, пожалуй, — огромная крыша, с которой виден весь мир.
Если я человека люблю, я хочу, чтоб ему от меня стало лучше — хотя бы пришитая пуговица. От пришитой пуговицы — до всей моей души.
Расстояние: версты, мили… нас расставили, рассадили, чтобы тихо себя вели по двум разным концам земли.
Женщины часто заводят в туман.
Я – в жизни! – не уходила первая. И в жизни – сколько мне еще Бог отпустит – первая не уйду. Я просто не могу. Я всегда жду, чтобы другой ушел, все делаю, чтобы другой ушел, потому что мне первой уйти – легче перейти через собственный труп.
Мужчины не привыкли к боли,— как животные. Когда им больно, у них сразу такие глаза, что всё что угодно сделаешь, только бы перестали.
Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу.
Мне плохо с людьми, потому что они мешают мне слушать мою душу или просто тишину.
Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого — дурак или негодяй; чаще всего — и то, и другое… Когда человек попадает впросак — это не смешно… Когда человека обливают помоями — это не смешно… Когда человеку подставляют подножку — это не смешно… Когда человека бьют по лицу — это подло. Такой смех — грех.
Я могу без Вас. Я ни девочка, ни женщина, я обхожусь без кукол и без мужчин. Я могу без всего. Но, быть может, впервые я хотела этого не мочь.
Я говорю всякие глупости. Вы смеетесь, я смеюсь, мы смеемся. Ничего любовного: ночь принадлежит нам, а не мы ей. И по мере того, как я делаюсь счастливой — счастливой, потому что не влюблена, оттого, что могу говорить, что не надо целовать, просто исполненная ничем не омраченной благодарности, — я целую Вас.
Тот кто обходится без людей — без того и люди обходятся.
Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!
О, Боже мой, а говорят, что нет души! А что у меня сейчас болит? — Не зуб, не голова, не рука, не грудь, — нет, грудь, в груди, там, где дышишь, — дышу глубоко: не болит, но всё время болит, всё время ноет, нестерпимо!
Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае.
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
Если у Вас за спиной кричат «Дурак!», то это не повод оглядываться.
У людей с этим роковым даром несчастной – единственной – всей на себя взятой – любви – прямо гений на неподходящие предметы!
Голова до прелести пуста,
Оттого что сердце — слишком полно!
Спасибо тем, кто меня любил, ибо они дали мне прелесть любить других, и спасибо тем, кто меня не любил, ибо они дали мне прелесть любить себя.
Мечтать ли вместе, спать ли вместе, но плакать всегда в одиночку.
Безделие; самая зияющая пустота, самый опустошающий крест. Поэтому я — может быть — не люблю деревни и счастливой любви.
Боль называется ты.
Я хочу, чтобы ты любил меня всю, все, что я есмь, все, что я собой представляю! Это единственный способ быть любимой или не быть любимой.
Громким смехом не скроешь дикой боли.
Наши лучшие слова — интонации.
Чувство не нуждается в опыте, оно заранее знает, что обречено. Чувству нечего делать на периферии зримого, оно — в центре, оно само — центр. Чувству нечего искать на дорогах, оно знает — что придёт и приведёт — в себя.
Нужно писать только те книги, от отсутствия которых страдаешь. Короче: свои настольные.
Друг! Равнодушье – дурная школа! Ожесточает оно сердца.
— Вы любите своё детство?
— Не очень. Я вообще каждый свой день люблю больше предыдущего… Не знаю, когда это кончится… Этим, должно быть, и объясняется моя молодость.
Знай одно: что завтра будешь старой,
Остальное, деточка, — забудь.
Нет на земле второго Вас.
… И если сердце, разрываясь,
Без лекарства снимает швы, —
Знай, что от сердца — голова есть,
И есть топор — от головы…
Я молчу, я даже не смотрю на тебя и чувствую, что в первый раз — ревную. Это — смесь гордости, оскорбленного самолюбия, горечи, мнимого безразличия и глубочайшего возмущения.
Я никому не необходима, всем приятна.
Единственное, чего люди не прощают — это то, что ты без них, в конце концов, обошёлся.
Я Вас люблю всю жизнь и каждый час.
Но мне не надо Ваших губ и глаз.
Всё началось — и кончилось — без Вас.
Я, когда не люблю, — не я… Я так давно — не я…
Как много в жизни такого, чего нельзя выразить словами.
Слишком мало на Земле слов…
Доблесть и девственность! Сей союз. Древен и дивен, как смерть и слава.
Знакомых и друзей – вся Москва, но ни одного кто за меня – нет, без меня! – умрет.
Книги мне дали больше, чем люди. Воспоминание о человеке всегда бледнеет перед воспоминанием о книге.
Любовь не в меру — рубит как топором!
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
Я в любви умела только одно: дико страдать и петь!
Не стыдись, страна Россия!
Ангелы — всегда босые…
Богини бракосочетались с богами, рождали героев, а любили пастухов.
Когда любовь умирает — воскресить её невозможно. Остаётся пустота, скука и равнодушие. Убить любовь нельзя — она умирает сама, оставляя голое пепелище и страшную невыразимую обиду, обиду на того, кто эту любовь в нас — вызвал, но сохранить — не дал, не смог…
Гетто избранничества. Вал. Ров.
Пощады не жди.
В этом христианнейшем из миров
Поэты — жиды.
Мне БОЛЬНО, понимаете? Я ободранный человек, а вы все в броне. У всех вас: искусство, общественность, дружбы, развлечения, семья, долг — у меня, на глубину, НИ-ЧЕ-ГО.
Благословляю Вас на все четыре стороны.
Нельзя тому, что было грустью зыбкой, Сказать: «Будь страсть! Горя безумствуй, рдей!» Твоя любовь была такой ошибкой, — Но без любви мы гибнем. Чародей!
Императору — столицы,
Барабанщику — снега.
Я любовь узнаю по боли всего тела вдоль.
Меня нужно любить совершенно необыкновенно, чтобы я поверила.
Я жду того, кто первый
Поймет меня, как надо —
И выстрелит в упор.
Некоторым без кривизн —
Дорого дается жизнь.
Грех не в темноте, а в нежелании света.
Я хочу, чтобы ты любил меня всю, все, что я есмь, все, что я собой представляю! Это единственный способ быть любимой или не быть любимой.
Будь той ему, кем быть я не посмела:
Его мечты боязнью не сгуби!
Будь той ему, кем быть я не сумела:
Люби без мер и до конца люби!
Я не знала, где Вы, но была там же, где Вы, а так как не знала, где Вы, то не знала, где я — но я знала, что я с Вами.
Поделиться в социальных сетях
мудрые цитаты о любви » Notagram.ru
Марина Цветаева — самый яркий нетленный символ, одновременно трагической и невероятно чистой, искренней русской поэзии.
«Самый московский поэт» появилась на свет 8 октября 1892 г. в семье очень творческих людей, которые и определили поэтическое будущее своей дочери. Детство Марины Цветаевой вполне можно считать настоящей идиллией. Хорошее образование, поездки за границу, знакомство с культурой старушки Европы — все это не могло пройти мимо юной Цветаевой, и она уже в 6 лет пишет первые стихи, а в 18, поражает своим слогом Пастернака и Мандельштама.
События 1917 года становятся переломными в судьбе Марины Цветаевой. Какая-то неведомая злая сила вырывает юную девушку из привычного ей мира, и безжалостно бросает в настоящий ад. Цветаева не находит себе места ни за границей, ни у себя на родине. Каждый последующий год приносит все больше и больше страданий поэтессе, но Цветаева продолжает писать. Писать трогательно, искреннее и по-настоящему, как только может писать человек, у которого осталась в жизни только одна любовь да надежда.
Марина и Анастасия Цветаевы, 1911 год.Поэзия Марины Цветаевой невероятно эмоциональная, харизматичная и насыщенная. Ее стихи невозможно не любить, ведь их можно бесконечно перечитывать, погружаясь в огромное количество эмоций грусти и радости, боли и счастья, страха и смелости. Что касается любви, то вряд ли кто еще сможет написать так мудро и честно о ней, как это делала Цветаева. Чтобы в этом убедиться, Notagram.ru предлагает вам вспомнить лучшие ее слова, посвященные этому прекрасному чувству.
Марина Цветаева: мудрые цитаты о любви
- Мечтать ли вместе, спать ли вместе, но плакать всегда в одиночку.
- Влюбляешься ведь только в чужое, родное – любишь.
- Что можешь знать ты обо мне, раз ты со мной не спал и не пил?
- Весь наш дурной опыт с любовью мы забываем в любви. Ибо чара старше опыта.
- Если я человека люблю, я хочу, чтоб ему от меня стало лучше – хотя бы пришитая пуговица. От пришитой пуговицы – до всей моей души.
- Юноша, мечтающий о большой любви, постепенно научается пользоваться случаем.
- Женщины любят ведь не мужчин, а Любовь. Потому никогда не изменяют.
- Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного.
- Мужчины не привыкли к боли, – как животные. Когда им больно, у них сразу такие глаза, что все что угодно сделаешь, только бы перестали.
- В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
- Любить – значит видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
- Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
- О, Боже мой, а говорят, что нет души! А что у меня сейчас болит? – Не зуб, не голова, не рука, не грудь, – нет, грудь, в груди, там, где дышишь, – дышу глубоко: не болит, но все время болит, все время ноет, нестерпимо!
- «Стерпится – слюбится». Люблю эту фразу, только наоборот.
- Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.
- Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Цитаты Марины Цветаевой
Главное понимать – мы все живем в последний раз.
Иногда так сильно любишь человека, что хочется уйти от него. Посидеть в тишине, помечать о нем…
Единственный, кто не знаком с печалью – Бог. – М. Цветаева
У детей прошлое и будущее сливаются в настоящее, которое кажется незыблемым.
В жизни есть и другие важные вещи, не только любовь и страсть.
Цветаева: Иногда так хочется отдать душу за возможность отдать душу за что-нибудь.
Постоянная игра в жмурки с жизнью не приводит ни к чему хорошему.
Если взять будущих нас, то дети становятся старше, чем мы, мудрее. Из-за этого – непонимание.
Такое странное ощущение. Если рассматривать вас, как дорогого мне – останется лишь боль. Если считать вас чужим – добро. Но вы для меня ни тот, ни другой – я ни с кем из вас.
Женщины часто заводят в туман.
Продолжение красивых цитат Марины Цветаевой читайте на страницах:
Я – в жизни! – не уходила первая. И в жизни – сколько мне еще Бог отпустит – первая не уйду. Я просто не могу. Я всегда жду, чтобы другой ушел, все делаю, чтобы другой ушел, потому что мне первой уйти – легче перейти через собственный труп.
Я могу без Вас. Я ни девочка, ни женщина, я обхожусь без кукол и без мужчин. Я могу без всего. Но, быть может, впервые я хотела этого не мочь.
Я говорю всякие глупости. Вы смеетесь, я смеюсь, мы смеемся. Ничего любовного: ночь принадлежит нам, а не мы ей. И по мере того, как я делаюсь счастливой — счастливой, потому что не влюблена, оттого, что могу говорить, что не надо целовать, просто исполненная ничем не омраченной благодарности, — я целую Вас.
Мечтать ли вместе, спать ли вместе, но плакать всегда в одиночку.
Вы когда-нибудь забываете, когда любите – что любите? Я – никогда. Это как зубная боль – только наоборот, наоборотная зубная боль, только там ноет, а здесь – и слова нет.
Нужно писать только те книги, от отсутствия которых страдаешь. Короче: свои настольные.
Друг! Равнодушье – дурная школа! Ожесточает оно сердца.
Я никому не необходима, всем приятна.”
Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сорвалось.
Доблесть и девственность! Сей союз. Древен и дивен, как смерть и слава.
“Никто не хочет – никто не может понять одного: что я совсем одна.
Любить человека – значит видеть его таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Знакомых и друзей – вся Москва, но ни одного кто за меня – нет, без меня! – умрет.
В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
Гетто избранничества. Вал. Ров.
Пощады не жди.
В этом христианнейшем из миров
Поэты — жиды.
Если душа родилась крылатой —
Что ей хоромы — и что ей хаты!
Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
И если сердце, разрываясь,
Без лекаря снимает швы, —
Знай, что от сердца — голова есть,
И есть топор — от головы…
Императору — столицы,
Барабанщику — снега.
Некоторым без кривизн —
Дорого дается жизнь.
Не люби, богатый — бедную,
Не люби, ученый — глупую
Не люби, румяный — бледную,
Не люби, хороший — вредную:
Золотой — полушку медную!
Не стыдись, страна Россия!
Ангелы — всегда босые…
Пусть не помнят юные
О сгорбленной старости.
Пусть не помнят старые
О блаженной юности.
Сердце — любовных зелий
Зелье — вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Целому морю — нужно все небо,
Целому сердцу — нужен весь Бог.
А равнодушного – Бог накажет!
Страшно ступать по душе живой.
Бессрочно кораблю не плыть
И соловью не петь.
Благословляю ежедневный труд,
Благословляю еженощный сон.
Господню милость – и Господен суд,
Благой закон – и каменный закон.
Всех по одной дороге
Поволокут дроги –
В ранний ли, поздний час.
Горе ты горе, – солёное море!
Ты и накормишь,
Ты и напоишь,
Ты и закружишь,
Ты и отслужишь!
Горечь! Горечь! Вечный привкус
На губах твоих, о страсть! Горечь! Горечь!
Вечный искус –
Окончательнее пасть.
Гусар! – Ещё не кончив с куклами,
– Ах! – в люльке мы гусара ждём!
Дети – это мира нежные загадки,
И в самих загадках кроется ответ!
Есть некий час – как сброшенная клажа:
Когда в себе гордыню укротим.
Час ученичества – он в жизни каждой
Торжественно-неотвратим.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
За князем – род, за серафимом – сонм,
За каждым – тысячи таких, как он,
Чтоб пошатнувшись, – на живую стену
Упал и знал, что – тысячи на смену!
Зверю – берлога,
Страннику – дорога,
Мёртвому – дроги.
Каждому – своё.
Знай одно: что завтра будешь старой.
Остальное, деточка, – забудь.
И слёзы ей – вода, и кровь –
Вода, – в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха – Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
И так же будут таять луны
И таять снег,
Когда промчится этот юный,
Прелестный век.
Каждый стих – дитя любви,
Нищий незаконнорожденный,
Первенец – у колеи
На поклон ветрам – положенный.
Кто в песок, кто – в школу.
Каждому – своё.
На людские головы
Лейся, забытьё!
Кто дома не строил –
Земли недостоин.
Кто приятелям не должен -Т
от навряд ли щедр к подругам.
-Легче лисёнка
Скрыть под одеждой,
Чем утаить вас,
Ревность и нежность!
Любовь! Любовь! И в судорогах и в гробе
Насторожусь – прельщусь – смущусь – рванусь.
Люди, поверьте: мы живы тоской!
Только в тоске мы победны над скукой.
Всё перемелется? Будет мукой?
Нет, лучше мукой!
Мы спим – и вот, сквозь каменные плиты
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом – во сне – открыты
Закон звезды и формула цветка.
Не люби, богатый – бедную,
Не люби, учёный – глупую,
Не люби, румяный – бледную,
Не люби, хороший – вредную:
Золотой – полушку медную!
Одна половинка окна растворилась.
Одна половинка души показалась.
Давай-ка откроем – и ту половинку,
И ту половинку окна!
Олимпийцы?! Их взгляд спящ!
Небожителей – мы – лепим!
Руки, которые не нужны
Милому, служат – Миру.
Смывает лучшие румяна Любовь.
Стихи растут, как звёзды и как розы,
Как красота – ненужная в семье.
Уж вечер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звёздная в небе застынет вьюга,
И под землёю скоро уснём мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.
Я женщин люблю, что в бою не робели,
Умевших и шпагу держать, и копьё, –
Но знаю, что только в плену колыбели
Обычное – женское – счастье моё!
Осыпались листья над Вашей могилой,
И пахнет зимой.
Послушайте, мертвый, послушайте, милый:
Вы всe-таки мой.
Смеетесь! – В блаженной крылатке дорожной!
Луна высока.
Мой – так несомненно и так непреложно,
Как эта рука.
Опять с узелком подойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.
Я Вас целовала! Я Вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду Вас с вокзала –
Домой.
Пусть листья осыпались, смыты и стерты
На траурных лентах слова.
И, если для целого мира Вы мертвый,
Я тоже мертва.
Я вижу, я чувствую,-чую Вас всюду!
– Что ленты от Ваших венков! –
Я Вас не забыла и Вас не забуду
Во веки веков!
Таких обещаний я знаю бесцельность,
Я знаю тщету.
– Письмо в бесконечность. – Письмо
в беспредельность-
Письмо в пустоту.
Моя душа чудовищно-ревнива: она бы не вынесла меня красавицей.
Говорить о внешности в моих случаях – неразумно: дело так явно, и настолько – не в ней!
– Как она Вам нравится внешне? – А хочет ли она внешне нравиться? Да я просто права на это не даю, – на такую оценку!
Я – я: и волосы – я, и мужская рука моя с квадратными пальцами – я, и горбатый нос мой – я. И, точнее: ни волосы не я, ни рука, ни нос: я – я: незримое.
Чтите оболочку, осчастливленную дыханием Бога.
И идите: любить – другие тела!
– Карл Великий – а может быть и не Карл Великий – сказал: “С Богом надо говорить – по-латыни, с врагом – по-немецки, с женщиной – по-французски…” (Молчание.) И вот – мне иногда кажется – что я с женщинами говорю по-латыни…
Есть вещи, которые мужчина – в женщине – не может понять. Не потому, что это ниже или выше нашего понимания, дело не в этом, а потому, что некоторые вещи можно понять только изнутри себя, будучи.
Действующих лиц в моей повести не было. Была любовь. Она и действовала – лицами.
Любить – видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Не любить – видеть человека таким, каким его осуществили родители.
Разлюбить – видеть вместо него: стол, стул.
Знаете для чего существуют поэты? Для того, чтобы не стыдно было говорить самые большие вещи.
Вам слишком рано дают читать серьезные книги… — перебивал жених,
чтобы не услышать, на кого похож.
-А такая книга, как вы, — не рано? Такие книги лучше не читать никогда.
“У каждого из нас, на дне души, живет странное чувство презрения к тому кто нас слишком любит.
(Некое “и всего-то”? – т.е. если ты меня так любишь, меня, сам ты не бог весть что!)
Может быть потому что каждый из нас знает себе настоящую цену.”
Цитаты Цветаевой | Марина Цветаева. Цитаты о любви и другие.
Читайте далее цитаты Цветаевой.
628 
151 Шутим, шутим, а тоска всё растёт, растёт…Марина Цветаева.
783 67 Если у Вас за спиной кричат «Дурак!», то это не повод оглядываться.Марина Цветаева.
786 130 Что можешь знать ты обо мне,Раз ты со мной не спал и не пил?
Марина Цветаева.
Ниже еще цитаты Марина Цветаева.
530 70 Сверхбессмысленнейшее слово:Расстаемся. — Одна из ста?
Просто слово в четыре слога,
За которыми пустота.
Марина Цветаева.
981 74 Здесь я не нужна, там — невозможна.Марина Цветаева.
457 117 Крылья — свобода, только когда раскрыты в полёте, за спиной они — тяжесть.Марина Цветаева.
361 80 Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.Марина Цветаева.
872 107 Расстояние: версты, мили… нас расставили, рассадили, чтобы тихо себя вели по двум разным концам земли.Марина Цветаева.
849 93 Голова до прелести пуста,Оттого что сердце — слишком полно!
Марина Цветаева.
921 134 Мне плохо с людьми, потому что они мешают мне слушать мою душу или просто тишину.Марина Цветаева.
Другие цитаты Марины Цветаевой.
608 57 Наши лучшие слова — интонации.Марина Цветаева.
875 67 Громким смехом не скроешь дикой боли.Марина Цветаева.
960 56 Знай одно: что завтра будешь старой,Остальное, деточка, — забудь.
Марина Цветаева.
757 123 Нет на земле второго Вас.Марина Цветаева.
531 47 Богини бракосочетались с богами, рождали героев, а любили пастухов.Марина Цветаева.
Цитаты Цветаевой о любви
826 85 Влюбляешься ведь только в чужое, родное — любишь.Марина Цветаева.
623 73 «Я буду любить тебя всё лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!Марина Цветаева.
691 110 Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины — обратно.Марина Цветаева.
992 30 Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного…Марина Цветаева.
662 82 Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.Марина Цветаева.
828 56 Любить, значит видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.Марина Цветаева.
386 159 Если я человека люблю, я хочу, чтоб ему от меня стало лучше — хотя бы пришитая пуговица. От пришитой пуговицы — до всей моей души.Марина Цветаева.
859 57 Я Вас люблю всю жизнь и каждый час.Но мне не надо Ваших губ и глаз.
Всё началось — и кончилось — без Вас.
Марина Цветаева.
697 79 Я, когда не люблю, — не я… Я так давно — не я…Марина Цветаева.
338 23 Когда любовь умирает — воскресить её невозможно. Остаётся пустота, скука и равнодушие. Убить любовь нельзя — она умирает сама, оставляя голое пепелище и страшную невыразимую обиду, обиду на того, кто эту любовь в нас — вызвал, но сохранить — не дал, не смог…Марина Цветаева.
Это были — цитаты Цветаевой.
[Всего голосов: 2 Средний: 1/5]Цитаты Цветаевой
Подготовил: Дмитрий Сироткин
С удовольствием подготовил подборку цитат Марины Ивановны Цветаевой.
Наверное, по концентрации чувств на единицу слова она превосходит поэтов, а по концентрации мысли на единицу слова — философов.
Поэтому цитат немало. Они разнесены по темам: любовь, поэзия, поэты, о себе, отношения, жизненная этика, люди, женщины, мужчины, душа, жизнь, Родина, книги, дети и родители, семья, разное.
О любви
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес…
Первый любовный взгляд — то кратчайшее расстояние между двумя точками, та божественная прямая, которой нет второй.
Женщины любят не мужчин, а Любовь, мужчины — не Любовь, а женщин. Женщины никогда не изменяют. Мужчины — всегда.
Любовь странная штука: питается голодом и умирает от пищи.
Всякая любовь — сделка. Шкуру за деньги. Шкуру за шкуру. Шкуру за душу. Когда не получаешь ни того, ни другого, ни третьего, даже такой олух-купец как я прекращает кредит.
«Стерпится – слюбится». Люблю эту фразу, только наоборот.
А вечно одну и ту ж —
Пусть любит герой в романе!
«Я буду любить тебя всё лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!
Я люблю две вещи: Вас — и Любовь.
Влюбляешься ведь только в чужое, родное — любишь.
Прав в любви тот, кто более виноват.
Если я человека люблю, я хочу, чтоб ему от меня стало лучше — хотя бы пришитая пуговица. От пришитой пуговицы — до всей моей души.
Вы меня никогда не любили. Если любовь разложить на все ее составные элементы — все налицо; нежность, любопытство, жалость, восторг и т. д. Если всё это сложить вместе — может и выйдет любовь.
— Но это никогда не слагалось вместе.
Любовь: зимой от холода, летом от жары, весной от первых листьев, осенью от последних: всегда от всего.
О поэзии
Искусство есть та же природа. Не ищите в нем других законов, кроме собственных (не самоволия художника, не существующего, а именно законов искусства). Может быть — искусство есть только ответвление природы (вид ее творчества). Достоверно: произведение искусства есть произведение природы, такое же рожденное, а не сотворенное.
Гения без воли нет, но еще больше нет, еще меньше есть — без наития. Воля — та единица к бессчетным миллиардам наития, благодаря которой только они и есть миллиарды (осуществляют свою миллиардность) и без которой они нули — то есть пузыри над тонущим. Последний атом сопротивления стихии во славу ей — и есть искусство. Природа, перебарывающая сама себя во славу свою.
Пока ты поэт, тебе гибели в стихии нет, ибо все возвращает тебя в стихию стихий: слово.
Пока ты поэт, тебе гибели в стихии нет, ибо не гибель, а возвращение в лоно.
Гибель поэта — отрешение от стихий. Проще сразу перерезать себе жилы.
Все искусство — одна данность ответа.
Все наше искусство в том, чтобы суметь (поспеть) противупоставить каждому ответу, пока не испарился, свой вопрос. Это обскакиванье тебя ответами и есть вдохновенье.
Эти полчаса Гоголя у камина больше сделали для добра и против искусства, чем вся долголетняя проповедь Толстого.
По существу, вся работа поэта сводится к исполнению, физическому исполнению духовного (не собственного) задания. Равно как вся воля поэта — к рабочей воле к осуществлению. (Единоличной творческой воли — нет.)
Слово для идей есть тело, для стихий — душа.
Не надо работать над стихами, надо чтоб стих над тобой (в тебе!) работал.
Поэт видит неизваянную статую, ненаписанную картину и слышит неигранную музыку.
Бойтесь понятий, облекающихся в слова, радуйтесь словам, обнажающим понятия.
Как таковой жизни я не люблю, для меня она начинает значить, обретать смысл и вес — только преображенная, т. е. — в искусстве. Если бы меня взяли за океан — в рай — и запретили писать, я бы отказалась от океана и рая.
Творчество – общее дело, творимое уединенными.
Поэт не может воспевать государство — какое бы ни было — ибо он — явление стихийное, государство же — всякое — обуздание стихий.
О поэтах
Поэт есть ответ. Пушкин сказал: на все. Ответ гения.
Поэт неизбежно терпит крах на всех других путях осуществления. Привычный, приученный (собой же) к абсолюту, он требует от жизни то, чего она дать не может.
О, поэты, поэты! Единственные настоящие любовники женщин!
Какой поэт из бывших и сущих не негр, и какого поэта — не убили?
Когда я думаю о нравственной сущности этой человеческой особи: поэта, я всегда вспоминаю определение толстовского отца в “Детстве и Отрочестве”: — Он принадлежал к той опасной породе людей, которые один и тот же поступок могут рассказать как величайшую низость и как самую невинную шутку.
Циник не может быть поэтом.
Поэт! поэт! Самый одушевленный и как часто — может быть именно одушевленностью своей — самый неодухотворенный предмет!
Слишком обширен и прочен земной фундамент гения, чтобы дать ему — так — уйти в высь. Будь Шекспир, Гёте, Пушкин выше, они бы многого не услышали, на многое бы не ответили, ко многому бы просто не снизошли.
О А. Пушкине: Пушкин меня заразил любовью. Словом — любовь. Ведь разное: вещь, которую никак не зовут — и вещь, которую так зовут.
Какое счастье для России, что Пушкин убит рукой иностранца, своей не нашлось.
О К. Бальмонте: Так и останется Бальмонт в русской поэзии — заморским гостем, задарившим, заговорившим, заворожившим ее — с налету — и так же канувшим.
О В. Брюсове: Волей чуда — весь Пушкин. Чудо воли — весь Брюсов.
О А. Блоке: Удивительно не то, что он умер, а то, что он жил. Ведь он — такое явное торжество духа.
О С. Есенине: У Есенина был песенный дар, а личности не было. Его трагедия — трагедия пустоты. К 30-ти годам он внутренно кончился. У него была только молодость.
О В. Маяковском: Двенадцать лет подряд человек Маяковский убивал в себе Маяковского-поэта, на тринадцатый поэт встал и человека убил. Если есть в этой жизни самоубийство, оно не там, где его видят, и длилось оно не спуск курка, а двенадцать лет жизни.
О М. Волошине: Чем глубже я гляжусь в бездонный колодец памяти, тем резче встают мне навстречу два облика Макса: греческого мифа и германской сказки.
О Р. Рильке: Вы – воплощенная поэзия, уже само Ваше имя – стихотворение. Вы – явление природы, которое не может быть моим и которое не любишь, а ощущаешь всем существом, или Вы – воплощенная пятая стихия: сама поэзия, или Вы – то, из чего рождается поэзия и что больше ее самой – Вас.
О себе: «Второй Пушкин» или «первый поэт-женщина» — вот чего я заслуживаю и, может быть, дождусь. Меньшего не надо…
О себе
Сорока семи лет от роду скажу, что всё, что мне суждено было узнать, — узнала до семи лет, а все последующие сорок — осознавала.
Моя душа чудовищно ревнива: она бы не вынесла меня красавицей. Говорить о внешности в моих случаях — неразумно: дело так явно, и настолько — не в ней!
В моих чувствах, как в детских, нет степеней.
Безмерность моих слов — только слабая тень безмерности моих чувств.
Мне БОЛЬНО, понимаете? Я ободранный человек, а вы все в броне. У всех вас: искусство, общественность, дружбы, развлечения, семья, долг — у меня, на глубину, ни-че-го.
Самое опьянительное для меня — преданность в несчастье. Это затмевает всё.
Я ведь знаю, что я — в последний раз живу.
Я не любовная героиня, я никогда не уйду в любовника, всегда в любовь.
Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас — через сотни
Разъединяющих верст.
О, сколько женщин любили и будут любить Вас сильнее. Все будут любить Вас больше. Никто не будет любить Вас так…
Что я делаю на свете? — Слушаю свою душу.
Могу сказать о своей душе, как одна баба о своей девке: «Она у меня не скучливая». Я чудесно переношу разлуку. Пока человек рядом, я послушно, внимательно и восторженно поглощаюсь им, когда его нет — собой.
Все люди берегли мои стихи, никто — мою душу.
У меня особый дар идти с собой (мыслями, стихами, даже любовью) как раз не-к-тем.
Я ненасытная на души.
Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не может сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив всё: ножницы, материю, нитки, – принимается петь. У окна, за которым бесконечно идёт дождь.
Смеяться и наряжаться я начала 20-ти лет, раньше и улыбалась редко. Я не знаю человека более героичного в ранней юности, чем себя.
Четкость моих чувств заставляет людей принимать их за рассуждения.
Я хочу, чтобы ты любил меня всю, какая я есть. Это единственное средство (быть любимой — или нелюбимой).
Кто создан из камня, кто создан из глины, —
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя — Марина,
Я — бренная пена морская.
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
— Послушайте! — Еще меня любите
За то, что я умру.
Наиживейшим наслаждением моей жизни была ходьба — одинокая и быстрая, быстрая и одинокая. Мой великий одинокий галоп.
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
Об отношениях
Каждый раз, когда узнаю, что человек меня любит — удивляюсь, не любит — удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек ко мне равнодушен.
Любить — видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители. Не любить — видеть человека таким, каким его осуществили родители. Разлюбить — видеть вместо него: стол, стул.
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Человеческая беседа — одно из самых глубоких и тонких наслаждений в жизни: отдаёшь самое лучшее — душу, берёшь то же взамен, и всё это легко, без трудности и требовательности любви.
Ибо понять другого — значит этим другим хотя бы на час стать.
Для полной согласованности душ нужна согласованность дыхания, ибо, что — дыхание, как не ритм души? Итак, чтобы люди друг друга понимали, надо, чтобы они шли или лежали рядом.
Грустно признаться, но хороши мы только с теми, в чьих глазах ещё можем что-либо приобрести или потерять.
«Возлюбленный» — театрально, «любовник» — откровенно, «Друг» — неопределённо. Нелюбовная страна!
Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного…
Первая победа женщины над мужчиной — рассказ мужчины о его любви к другой. А окончательная её победа — рассказ этой другой о своей любви к нему, о его любви к ней. Тайное стало явным, ваша любовь — моя. И пока этого нет, нельзя спать спокойно.
Если считать Вас близким человеком, Вы заставили меня очень страдать, если же посторонним, — Вы принесли мне только добро. Я никогда не чувствовала Вас ни таким, ни другим, я сражалась в себе за каждого, то есть против каждого.
У каждого из нас, на дне души, живет странное чувство презрения к тому кто нас слишком любит. (Некое «и всего-то»? — т. е. если ты меня так любишь, меня, сам ты не бог весть что!)
Вечной верности мы хотим не от Пенелопы, а от Кармен, — только верный Дон-Жуан в цене!
Вы дороги мне. Но — мне просто нечем больше дышать с Вами.
Предательство уже указывает на любовь. Нельзя предать знакомого.
Ложь. Не себя презираю, когда лгу, а тебя, который меня заставляет лгать.
Ни один человек ещё не судил солнце за то, что оно светит и другому…
Для меня одиночество — временами — единственная возможность познать другого, прямая необходимость.
Баюкай же — но прошу, будь друг:
Не буквами, а каютой рук:
Уютами…
О вопль женщин всех времен:
Мой милый, что тебе я сделала?!
Движение губ ловлю.
И знаю — не скажет первым.
— Не любите? — Нет, люблю.
Не любите? — Но истерзан.
О жизненной этике
Жить надо так, чтобы Душа сбылась.
Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу.
В диалоге с жизнью важен не её вопрос, а наш ответ.
Грех не в темноте, а в нежелании света.
Сила человека часто заключается в том, чего он не может сделать, а не в том, что может. Моё «не могу» — главная мощь. Значит, есть что-то, что вопреки всем моим хотениям всё-таки не хочет.
Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого, — дурак или негодяй; чаще всего — и то, и другое.
Друг! Равнодушье — дурная школа,
Ожесточает она сердца.
Я всегда предпочитала заставлять спать, а не лишать сна, заставлять есть, а не лишать аппетита, заставлять мыслить, а не лишать рассудка. Я всегда предпочитала давать — избавлять, давать — получать, давать — иметь.
Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.
Лучше потерять человека всем собой, чем удержать его какой-то своей сотой.
О людях
Нет маленьких событий. Есть маленькие люди.
Тот кто обходится без людей — без того и люди обходятся.
Когда людей, скучивая, лишают лика, они делаются сначала стадом, потом сворой.
Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!
Единственное, чего люди не прощают, — это то, что ты без них, в конце концов, обошелся.
Счастливому человеку жизнь должна — радоваться, поощрять его в этом редком даре. Потому что от счастливого — идет счастье.
Мне моё поколенье — по колено.
Глотатели пустот, читатели газет.
Чем больше узнаю людей — тем больше люблю деревья!
Обожаю богатых. Богатство — нимб. Кроме того, от них никогда ничего не ждешь хорошего, как от царей, поэтому просто-разумное слово на их устах — откровение, просто-человеческое чувство — героизм. Если нельзя быть ни человеком, ни красавцем, ни знатным, надо быть богатым.
О женщинах
Все женщины ведут в туманы.
Все женщины делятся на идущих на содержание и берущих на содержание. Я принадлежу к последним.
Любовность и материнство почти исключают друг друга. Настоящее материнство — мужественно.
Женщине, если она человек, мужчина нужен, как роскошь, — очень, очень иногда. Книги, дом, забота о детях, радости от детей, одинокие прогулки, часы горечи, часы восторга, — что тут делать мужчине? У женщины, вне мужчины, целых два моря: быт и собственная душа.
Милые! А может быть я так много занимаюсь собой, потому что никто из вас мною не занялся достаточно?
— «Женщина не может одна».
— Человек — может.
Я, когда не люблю, — не я… Я так давно — не я…
Никто так не презирает честной женщины — как честная женщина.
О мужчинах
Мужчины не привыкли к боли,— как животные. Когда им больно, у них сразу такие глаза, что всё что угодно сделаешь, только бы перестали.
Сколького бы я никогда не поняла, если бы родилась мужчиной.
Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.
Сделайте так чтобы Ваша грудная клетка меня вынесла, — нет! — чтобы мне было просторно в ней, РАСШИРЬТЕ её — не ради меня: случайности, а ради того, что через меня в Вас рвётся.
Взгляд — до взгляда — смел и светел,
Сердце — лет пяти…
Счастлив, кто тебя не встретил
На своем пути.
О душе
Что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не — не — не-… а болит. Это и есть душа.
Душа — это пять чувств. Виртуозность одного из них — дарование, виртуозность всех пяти — гениальность.
Душа — это парус. Ветер — жизнь.
Душа от всего растет, больше всего же — от потерь.
Моя душа теряет голову.
Хотеть — это дело тел,
А мы друг для друга — души…
В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
Есть тела, удивительно похожие на душу.
О жизни
На Твой безумный мир
Ответ один — отказ…
Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сорвалось.
Если что-то болит — молчи, иначе ударят именно туда.
Быть современником — творить своё время, а не отражать его.
Я не хочу иметь точку зрения. Я хочу иметь зрение.
У меня вообще атрофия настоящего, не только не живу, никогда в нём и не бываю.
Шутим, шутим, а тоска всё растет, растет…
Первая причина неприятия вещи есть неподготовленность к ней.
О Родине
Родина не есть условность территории, а непреложность памяти и крови. Не быть в России, забыть её — может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри, — тот потеряет её вместе с жизнью. Моя родина везде, где есть письменный стол, окно и дерево под этим окном.
Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично, на каком
Непонимаемой быть встречным!
Россия, к ее чести, вернее к чести ее совести и не к чести ее художественности, всегда подходила к писателям, вернее: всегда ходила к писателям — как мужик к царю — за правдой, и хорошо, когда этим царем оказывался Лев Толстой, а не Арцыбашев.
О книгах
Книга должна быть исполнена читателем как соната. Буквы — ноты. В воле читателя — осуществить или исказить.
Книгу должен писать читатель. Лучший читатель читает закрыв глаза.
Книги мне дали больше, чем люди. Воспоминание о человеке всегда бледнеет перед воспоминанием о книге.
Каждая книга — кража у собственной жизни. Чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить сам.
О детях и родителях
Наши дети старше нас, потому что им дольше, дальше жить. Старше нас из будущего. Поэтому иногда нам и чужды.
Дети сначала любят, потом судят, а потом жалеют родителей.
Не слишком сердитесь на своих родителей, — помните, что и они были вами, и вы будете ими.
Целуйте постоянно дите своё — и в его сердце всегда будет любовь.
Мальчиков нужно баловать — им, может быть, на войну придётся.
О семье
Брак, где оба хороши — доблестное, добровольное и обоюдное мучение (-чительство).
Семья… Да, скучно, да, скудно, да, сердце не бьётся… Не лучше ли: друг, любовник? Но, поссорившись с братом, я всё-таки вправе сказать: «Тыдолжен мне помочь, потому что ты мой брат… (сын, отец…)» А любовнику этого не скажешь — ни за что — язык отрежешь.
О разном
У моды вечный страх отстать, то есть расписка в собственной овечьести.
Спорт есть трата времени на трату сил. Ниже спортсмена только его зритель.
Танго! — Сколько судеб оно свело и развело!
Лицо — свет. И оно, действительно, загорается и гаснет.
Немало. Возможно, мне нужно было жестче отбирать цитаты, но как-то не хочется.
В дополнение вы можете прочитать:
Буду признателен, если вы поделитесь с друзьями ссылкой на статью в социальных сетях. Воспользуйтесь кнопками сетей ниже.
Комментарии также всячески приветствуются!
Цитаты Цветаевой: высказывания, афоризмы, мысли поэтессы Марины Цветаевой — РуСтих
Я в любви умела только одно: дико страдать и петь!
Не стыдись, страна Россия!
Ангелы — всегда босые..
«Возлюбленный! — театрально, «любовник» — откровенно, «друг» — неопределённо. Нелюбовная страна!».
Единственное, чего люди не прощают — это то, что ты без них, в конце концов, обошёлся.
Ни один человек, даже самый отрешенный, не свободен от радости быть чем-то (всем!) в чьей-нибудь жизни, особенно когда это — невольно.
Моя душа теряет голову.
Богини бракосочетались с богами, рождали героев, а любили пастухов.
Когда любовь умирает — воскресить её невозможно. Остаётся пустота, скука и равнодушие. Убить любовь нельзя — она умирает сама, оставляя голое пепелище и страшную невыразимую обиду, обиду на того, кто эту любовь в нас — вызвал, но сохранить — не дал, не смог…
Мне БОЛЬНО, понимаете? Я ободранный человек, а вы все в броне. У всех вас: искусство, общественность, дружбы, развлечения, семья, долг — у меня, на глубину, НИ-ЧЕ-ГО.
Нельзя тому, что было грустью зыбкой, Сказать: «Будь страсть! Горя безумствуй, рдей!» Твоя любовь была такой ошибкой, — Но без любви мы гибнем. Чародей!
Благословляю Вас на все четыре стороны.
Я жду того, кто первый
Поймет меня, как надо —
И выстрелит в упор.
Моя душа чудовищно ревнива: она бы не вынесла меня красавицей.
Говорить о внешности в моих случаях — неразумно: дело так явно, и настолько — не в ней!
— «Как она Вам нравится внешне?» — А хочет ли она внешне нравиться? Да я просто права на это не даю, — на такую оценку!
Я — я: и волосы — я, и мужская рука моя с квадратными пальцами — я, и горбатый нос мой — я. И, точнее: ни волосы не я, ни рука, ни нос: я — я: незримое.
Перестала ли я Вас любить? Нет. Вы не изменились и не изменилась я. Изменилось одно: моя болевая сосредоточенность на Вас. Вы не перестали существовать для меня, я перестала существовать в Вас. Мой час с Вами кончен, остается моя вечность с Вами.
«Возлюбленный» — театрально, «любовник» — откровенно, «Друг» — неопределённо. Нелюбовная страна!