«В основе всех наших поступков лежат желание стать великим и сексуальное влечение» — «Большой»
«Как, говорите, ваш журнал называется?» — ехидно прищурился Фрейд, чем смутил нас окончательно. Основатель психоанализа поведал «Большому» о сексе, кокаине и любви — но может быть, это нам только приснилось?
| КТО: | Сигизмунд Шломо Фрейд, который все о тебе знает, но тебе это не понравится |
|---|---|
| ПОЧЕМУ: | мы желаем стать великими — или второй вариант |
| ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА ФРАЗУ: | «Преследование гомосексуальности как преступления — большая несправедливость и к тому же жестокость» |
Цитаты по собранию сочинений Зигмунда Фрейда в 10 томах
О бесконечном одиночестве
Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его.
О том, почему европейский флирт лучше американского
Жизнь теряет содержательность и интерес, когда из жизненной борьбы исключена наивысшая ставка, то есть сама жизнь.
Она становится пустой и пресной, как американский флирт, при котором заранее известно, что ничего не должно случиться, в отличие от любовных отношений в Европе, при которых обоим партнерам приходится помнить о постоянно подстерегающей их опасности.
О том, как не заскучать во время визитов
В гостях можно было лопнуть от скуки, если бы не крохотная доза кокаина.
О том, почему мы делаем все
В основе всех наших поступков лежат два мотива: желание стать великим и сексуальное влечение.
О том, что насчет младенцев мы заблуждаемся
Каждое пробуждение утром является как бы новым рождением. О состоянии после сна мы даже говорим: я как будто вновь родился, хотя при этом мы, вероятно, делаем весьма неправильное предположение об общем самочувствии новорожденного. Есть основания предполагать, что он чувствует себя, скорее всего, очень неуютно.
О том, что гомосексуализм — это нормально
Гомосексуальность, несомненно, не преимущество, но в ней нет и ничего постыдного, это не порок и не унижение; нельзя считать ее и болезнью; мы считаем ее разновидностью сексуальной функции, вызванной известной приостановкой сексуального развития. Многие лица древних и новых времен, достойные высокого уважения, были гомосексуалами, среди них — ряд величайших людей… Преследование гомосексуальности как преступления — большая несправедливость и к тому же жестокость.
Фрейд в пяти предложениях
1. Фрейд употреблял кокаин более десяти лет и всем советовал делать так же, поскольку в конце XIX века наркотик принимали за лекарство.
2. В молодости Фрейд изучал половую жизнь речных угрей.
3. По слухам, Фрейд боялся числа 62 и отказывался резервировать номер в отеле с более чем 62 комнатами из-за боязни случайно получить комнату под этим номером.
4. Жена Фрейда Марта родила ему шестерых детей — и тогда Фрейд предпочел контрацепции воздержание.
5. Фрейд очень страдал от рака неба и попросил врача ввести ему смертельную дозу морфия, таким образом, став первым объектом эвтаназии.
О том, чего не хватает девочкам
Чреватое тяжелыми последствиями открытие, выпадающее на долю маленькой девочки. Она случайно обнаруживает большой, легко заметный пенис у брата или сверстника, распознает его как преувеличенный аналог своего собственного маленького и скрытого органа, и ею овладевает зависть к пенису.
О химии жизни
Химия состоит на две трети из ожидания; жизнь, очевидно, тоже.
О людях и свободе
Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит.
О том, что ты не должна работать
Неужели женщины должны зарабатывать и добывать хлеб насущный точно так же, как и мужчины. В таком случае все очарование, которое женщины дарят миру, исчезает, и мы скорбим об утраченном идеале женщины.
О том, почему мальчики не любят евреев
Кастрационный комплекс — это самый глубокий бессознательный корень антисемитизма, потому что еще в детстве мальчик часто слышит, что у евреев отрезают что-то, — он думает, кусочек пениса, и это дает ему право относиться с презрением к евреям.
Мы потомки бесконечно длинной череды поколений убийц. Страсть к убийству у нас в крови
О любви к детям
Гораздо больше, чем древние камни, мне нравятся дети. Они такие маленькие и такие чистенькие. И они нравятся мне гораздо больше, чем взрослые больные. Эти бедняжки действительно привлекательны, ведь их маленькие головки еще ничем не затуманены. И когда они страдают, это меня трогает до глубины души.
О смерти, как водится
Каково ныне наше отношение к смерти? По-моему, оно достойно удивления. Мы, так сказать, пытаемся хранить на ее счет гробовое молчание; мы думаем о ней — как о смерти! Мы, правда, допускаем, что рано или поздно всем придется умереть, но это «рано или поздно» мы умеем отодвигать в необозримую даль. Когда у еврея спрашивают, сколько ему лет, он бодро отвечает: «До ста двадцати осталось лет этак шестьдесят!»
О поцелуях и зубной щетке
Кто со страстью целует губы красивой девушки, тот, может быть, только с отвращением сможет воспользоваться ее зубной щеткой, хотя нет никакого основания предполагать, что полость его собственного рта, которая ему не противна, чище, чем рот девушки.
О том, что бьет — значит любит
История культуры человечества вне всякого сомнения доказывает, что жестокость и половое влечение связаны самым тесным образом.
О том, что мы рождены для убийства
Нет уж, давайте не будем заблуждаться. У нас нет никакого инстинктивного отвращения перед пролитием крови. Мы потомки бесконечно длинной череды поколений убийц. Страсть к убийству у нас в крови, и, вероятно, скоро мы отыщем ее не только там.
Об анекдотах, которые рассказывает Фрейд
Муж, обращаясь к жене, говорит: «Если один из нас умрет, я перееду в Париж».
Я часто обижался на то, что природа, видимо, была не очень благосклонна ко мне, наградив обликом гения
О том, почему больно Фрейду, если мы верим в Бога
Провидение обычный человек представляет не иначе как в облике чрезвычайно возвеличенного отца. Только ему ведомы нужды детей человеческих, а они могут его умилостивить мольбами и знаками раскаяния. Все это настолько инфантильно, так далеко от действительности, что стороннику гуманистических убеждений становится больно от одной мысли о том, что подавляющее большинство смертных никогда не поднимется над подобным пониманием жизни.
О том, что такое нормальный секс
Нормальной сексуальной целью считается соединение гениталий в акте, называемом совокуплением, ведущем к разрешению сексуального напряжения и к временному угашению сексуального влечения.
О деньгах и их отсутствии
Как это ужасно, моя любимая, когда нет денег. Просто ума не приложу, как люди содержат семью, если статьи так дешево оплачиваются, что трудно свести концы с концами.
Картина «Социальный смотритель спит» Люсьена Фрейда — внука психоаналитика — была продана в 2005 году за 33 миллиона долларов.
О том, как выглядят гении
Неужели правда, что внешне я выгляжу симпатичным? Откровенно говоря, мне кажется, что во мне есть нечто необычное, может быть, даже странное. Я часто обижался на то, что природа, видимо, была не очень благосклонна ко мне, наградив обликом гения. Часто она случайно и щедро раздаривает людям печать гения. С тех пор, давно, знаю, что я — не гений, и сам не понимаю, почему так хочется стать им. Быть может, я даже не очень одарен.
О достижениях, своих и не только
В известной мере я очень доволен своими достижениями или, по крайней мере, достижениями кокаина.
О вопросах без ответа
Почему мы не спиваемся? Может быть, потому, что нам неприятен кошачий вой, который пьяные вынуждены слушать на улицах. Почему не влюбляемся каждый месяц снова? Если при каждой разлуке обрывается кусочек нашего сердца, то почему порой мы так черствы?
Собственность — это осадок всех отношений нежности и любви между людьми
О том, что коммунизму не бывать
Собственность — это осадок всех отношений нежности и любви между людьми, быть может, за единственным исключением любви матери к своему ребенку мужского пола.
О том, почему мы несчастны
Намерение «осчастливить» человека не входит в планы «творения».
О том, что в жизни нет смысла, но это не страшно
Вопрос о смысле человеческой жизни ставился бесчисленное количество раз; удовлетворительный ответ на него пока что не был найден, может быть, его вообще не найти. Некоторые из вопрошавших добавляли: если жизнь не имеет никакого смысла, то она теряет для них всякую ценность. Но угроза такого рода ничего не меняет. Ведь не говорят о смысле жизни животных, разве что в связи с их предназначением служить человеку.
Читать «GR: Полное руководство по разработке государственно-управленческих решений, теории и практике лоббирования» — Толстых Павел — Страница 5
Все представленные в издании документы государственного, корпоративного или отраслевого образца являются подлинными и, как правило, предоставлены автору сотрудниками департаментов по связям с госорганами корпораций или ассоциаций, а также представителями федеральных государственных структур в качестве наглядных иллюстраций лоббистской деятельности для использования в научной или академической деятельности автора.
В силу коммерческой тайны автор не использовал конфиденциальные материалы, которые были ему доступны при выполнении договорных работ для корпоративных или отраслевых заказчиков.
ТОМ 1
ТЕОРИЯ ЛОББИЗМА
ГЛАВА 1
ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ИНСТИТУТА ЛОББИЗМА
§ 1 «ИНТЕРЕС» КАК БАЗОВАЯ КАТЕГОРИЯ В РАСКРЫТИИ ЯВЛЕНИЯ ЛОББИЗМА
Проблема интереса неизменно рассматривалась как одна из наиболее значимых для объяснения общественно-политического развития на протяжении веков, начиная, если говорить о европейской истории, с древнегреческой и древнеримской философских мыслей. В новое время теоретическое осмысление интереса вновь находит свое отражение в трудах ученых. Как пишет Г. Гегель, «субъект есть деятельность удовлетворения влечений, формальной разумности, а именно перевода из субъективности содержания – которое, поскольку оно субъективно, составляет цель – в объективность, в которой субъект смыкается с самим собой. Поскольку содержание влечения в смысле дела отличается от этой его деятельности, постольку дело, получившее осуществление, содержит в себе момент субъективной единичности и ее деятельности; это и есть интерес. Ничто не осуществляется поэтому помимо интереса»[2].
В данном случае немецкий философ вслед за французскими просветителями середины XVIII в. признает интерес основной движущей силой деятельности людей. Категория «интереса» для французских материалистов – это всеобщий стимул поведения не только отдельных людей, но и целых народов. Так, например, французский философ немецкого происхождения П. Гольбах рассматривал интерес в качестве побудительной силы человеческих поступков, замечая при этом, что «интересом называют объект, с которым каждый человек связывает представление о своем счастье»[3]. Французский литератор и философ-материалист К. Гельвеций писал: «Интерес – есть начало всех наших мыслей и всех наших поступков»[4].
Родоначальник немецкой классической философии И. Кант проблему интереса рассматривал преимущественно в связи с практическим разумом. Он отмечал: «Интерес есть то, благодаря чему разум становится практическим, то есть становится причиной, определяющей волю. Поэтому только о разумном существе говорят, что он проявляет к чему-нибудь интерес; существа, лишенные разума, имеют только чувственные побуждения»[5].
Следующий шаг в разработке категории интереса был сделан в работах немецкого философа К. Маркса. Он подчеркивал исключительное значение интереса в сложной динамике человеческой деятельности. Так, в «Дебатах о свободе печати» ученый отмечал, что «все то, за что человек борется, связано с его интересом». В «Святом семействе» указывается на интерес как на силу, которая «сцепляет друг с другом членов гражданского общества». Интерес определяется основоположником марксизма как нечто отличное от идеи, существующее объективно, независимо от нее, как то, что определяет силу и характер воздействия идеи на ход истории. Содержание интереса выражается, прежде всего, во взаимосвязи индивидов, которые включены в систему общественного разделения труда[6]. В работе «К жилищному вопросу» другой основоположник марксизма Ф. Энгельс писал, что «экономические отношения каждого данного общества проявляются, прежде всего, как интересы»[7].
Немецкий социолог М. Вебер строил свой анализ, принципиально противопоставляя его марксистскому, в основу которого было положено, на его взгляд, гипертрофирование роли экономических факторов. И если для Маркса в основе всего лежал прежде всего экономический интерес, то Вебер само возникновение такого интереса рассматривал лишь как частный случай реализации социальных ценностей. Фундаментально важной для него оказалась категория ценности, а не интереса. Индивиды, считал Вебер, стремятся утвердить в обществе свои позиции, укрепить свой социальный статус. В тех случаях, когда такое укрепление связано с реализацией экономических интересов, как в развитых в экономическом отношении обществах, формируются классовые интересы. Однако сознание индивидов может быть и не связано непосредственно с классовыми ценностями. Люди нередко осознают себя как часть не столько классовой, сколько этнической, сословной или религиозной общности[8].
В современном социологическом словаре интерес (от лат. interest – иметь значение) определяется, во-первых, как направленность субъекта на значимые для него объекты, связанная с удовлетворением потребностей, полезностью; во-вторых, как реальная причина деятельности социальных субъектов, направленная на удовлетворение определенных потребностей, лежащая в основе непосредственных побуждений, мотивов, идей и т. п., определяющаяся положением и ролью этих субъектов в системе общественных отношений[9].
Одной из ключевых проблем в анализе категории «интерес» является проблема гармоничного согласования его публичных (государственных) и личных (частных) оснований в процессе выработки государственных решений. Уже в работах философов Древней Греции, а затем и Рима, мы встречаемся с многочисленными попытками решения этой проблемы, которые и в то время неразрывно связывались с поиском универсальных норм осуществления социальной справедливости[10].
Исследователь А. Курбатов пишет: «Публичные интересы можно определить как охраняемые правом общественные и государственные интересы. Носителями публичных интересов являются общество и государство в целом, субъекты РФ, муниципальные образования, а их выразителями либо лицами, охраняющими эти интересы – компетентные государственные и иные органы. Частные интересы отражают потребности граждан и организаций и являются главным фактором их деятельности»[11].
Российский правовед Ю. Тихомиров так проводит грань между двумя понятиями: «Различая частный и публичный интересы, следует исходить из того, что частный интерес служит цели удовлетворения потребностей личности, тогда как публичный интерес служит цели обеспечения существования общества как единого целого. Иными словами, частный интерес – это охраняемый правом интерес, присущий гражданам и юридическим лицам, тогда как публичный интерес – это признанный государством и обеспеченный правом общественный интерес»[12].
Говоря о соотношении частных и публичных интересов в лоббистской деятельности, С. Васильева пишет: «Лоббизм представляет собой деятельность общественных институтов и представителей органов власти, предназначением которой является продвижение частных интересов в публично-властные решения»[13]. Исследователь А. Автономов намеренно заостряет свое внимание на данном вопросе, говоря, что «лоббист не обязан заботиться о всеобщем интересе, это – дело государственных органов; лоббист же защищает частный интерес, такова его задача»[14]. Именно в этом, в частности, заключается этическая проблема профессиональной деятельности лоббистов, за что они регулярно подвергаются нападкам со стороны политических и общественных моралистов. Например, политолог А. Табаков, подчеркивая узкокорыстную направленность интересов субъектов лоббистской деятельности, напрямую связывает это с «духовным кризисом в общественной жизни». Он пишет: «Развитие свободных рыночных отношений и пропаганда демократических ценностей привели к появлению человека, склонного отстаивать индивидуальные интересы в ущерб коллективным»[15]. Не согласен с ним политолог Э. Френкель, который еще в 1950-е гг. замечал, что «общее благо есть результат взаимодействия и уравновешивания групповых интересов»[16]. Именно поэтому чрезвычайно важна роль государства, которое находило бы необходимый баланс между частными и общественными интересами. Правоведы в данной связи отмечают, что основное назначение государства состоит в построении такой системы права, где учитывались бы интересы всех участников общественных отношений[17].
вернуться
2
Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т. 3. М.: Мысль, 1977. С. 321.
вернуться
3
Гольбах П. Избранные философские произведения. Т. 1. М.: Мысль, 1963. С. 311.
вернуться
4
Гельвеций К. О человеке. М.: ОГИЗ, 1938. С. 346.
вернуться
5
Кант И. Сочинения. Т. 4. Ч. 1. М.: Мысль, 1965. С. 306.
вернуться
6
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1955. С. 72.
вернуться
7
Маркс К., Энгельс Ф. Там же. Т. 2. С. 134.
вернуться
8
Цит. по: Гончарова А.Н. Проблема согласования общественных и личных интересов в процессе построения гражданского общества. Красноярск: Красноярский государственный ун-т, 2001.
вернуться
9
Джери Д., Джери Дж. Большой толковый социологический словарь. В 2-х т.: Пер. с англ. Н. Н. Марчук. М.: Вече, АСТ, 1999.
вернуться
10
Гончарова А. Н. Проблема согласования общественных и личных интересов в процессе построения гражданского общества: Монография. Красноярск: Красноярский государственный ун-т, 2001.
вернуться
11
Курбатов А. Я. Теоретические основы сочетания частных и публичных интересов при правовом регулировании предпринимательской деятельности // Черные дыры в российском законодательстве, 2001. № 1.
вернуться
12
См.: Тихомиров Ю. А. Публичное право: падения и взлеты // Государство и право, 1996. № 1. С. 6.
вернуться
13
Васильева С. В. Правовое регулирование лоббизма и иные механизмы продвижения частных интересов // Право. Журнал Высшей Школы Экономики. № 2. 2009. C. 72–80.
вернуться
14
Автономов А.С., Завадская Л. Н., Захаров А. А., Любимов А. П., Орлова Е. М. Законодательный процесс в России: граждане и власть // Фонд развития парламентаризма в России. М.: АИА-Принт, 1996.
вернуться
15
Табаков А. В. Особенности лоббистской деятельности в современной России (региональный аспект): Автореф. дисс. …канд. полит. наук. М.: МГУ им. Ломоносова, 2006. С. 10.
вернуться
16
Цит. по: Мунтян М. А. Лекция: политика, группы интересов и лоббистская деятельность:
http://muntjan.viperson.ru/articles/mihail-muntyan-politika-gruppy-interesov-i-lobbistskaya-deyatelnost-lektsiya
.
вернуться
17
См., напр.: Винник О. М. Системный подход к разрешению проблемы гармонизации публичных и частных интересов в хозяйственной деятельности // Социальная роль права: история и перспективы: Матер. междунар. конфер. / Под ред. Ю. И. Скуратова. М., 2003. С. 90.
Бертран Рассел О важности философии
Бертран Рассел был гигантом двадцатого века. Его работы, признанные одним из основоположников современной аналитической философии, оказали значительное влияние на математику, логику, искусственный интеллект, когнитивные науки и информатику.
Жизнь Рассела была почти такой же интересной и вдохновляющей, как и его работа. От того, что его уволили из Кембриджского Тринити-колледжа и Нью-Йоркского городского колледжа, он пережил две мировые войны и дважды арестовывался за политическую активность; до награждения орденом «За заслуги», получения Нобелевской премии по литературе, становления одной из первых телеведущих и участия в прекращении кубинского ракетного кризиса — Рассел не был философом, запертым в пыльных залах научных кругов.
Характер Рассела, пожалуй, лучше всего олицетворяет событие, которое произошло в конце его жизни. В возрасте 89 лет он был заключен на семь дней в тюрьму Брикстон за «нарушение общественного порядка» после участия в антиядерной демонстрации в Лондоне.
Бертран Рассел, нарушитель общественного порядка.
За свою академическую жизнь Рассел написал ряд классических работ, от Principia Mathematica до Human Knowledge: its Scope and Limits. Но именно в его короткой, но мощной вводной книге по философии для широкого круга читателей «Проблемы философии» раскрывается любовь Рассела к этому предмету. Представив ряд основных философских тем, Рассел затем составляет прекрасное изложение того, почему философия имеет значение, и объясняет ценность ее практики вообще.
Для начала Рассел объясняет, почему к философии обычно относятся довольно пренебрежительно. Как он выразился:
Многие люди, под влиянием науки или практики, склонны сомневаться в том, что философия есть что-то лучшее, чем невинные, но бесполезные пустяки, мелкие различия и споры о вещах, о которых познание невозможно.
Такое пренебрежительное отношение к философии вызвано двумя основными причинами, утверждает Рассел. Во-первых, это связано с тем, что философия не производит очевидных материальных благ, как это делает наука. Во-вторых, потому, что философия не может дать ответы на большинство вопросов, которые она задает. Чем же тогда ценна философия?
Неопределенность важна
Независимо от того, находим ли мы ответы, чтобы удовлетворить наше любопытство, утверждает Рассел, жизненно важно поддерживать наш спекулятивный интерес к вселенной, который может быть убит, если мы ограничимся тем, что можно узнать. Почему? Потому что именно в неопределенности философии мы находим ее ценность. Как говорит Рассел:
Человек, не имеющий ни намека на философию, проходит всю жизнь в заточении предрассудков, вытекающих из здравого смысла, из привычных верований его века или его нации и из убеждений, которые выросли в его уме без сотрудничества или согласия со стороны его умышленная причина. Для такого человека мир стремится стать определенным, конечным, очевидным; обычные предметы не вызывают вопросов, а незнакомые возможности презрительно отвергаются.
Однако как только мы начинаем философствовать, мы обнаруживаем, что «даже самые повседневные вещи приводят к проблемам, на которые можно дать лишь очень неполные ответы».
Таким образом, уменьшая наше чувство уверенности в том, что такое вещи, философия значительно увеличивает наше знание того, чем они могут быть; он устраняет несколько высокомерный догматизм тех, кто никогда не путешествовал в области освобождения сомнения, и поддерживает наше чувство удивления, показывая знакомые вещи в незнакомом аспекте.
Думая не только о себе, мы становимся лучше.
Смирение нашей уверенности ведет к еще одной важной ценности, продолжает Рассел. Созерцая глубокие, абстрактные, таинственные предметы, наша забота о мире выходит за пределы нашей частной сферы интересов. Без такого созерцания мы можем пренебрегать вниманием к кому-либо или чему-либо, что непосредственно нас не касается, или, что еще хуже, отмечать такие вещи как противоречащие нашим интересам, разделяя мир на своих и чужих.
Если мы не сможем настолько расширить наши интересы, чтобы охватить весь внешний мир, мы остаемся, как гарнизон в осажденной крепости… В такой жизни нет покоя, а постоянная борьба между настойчивостью желания и бессилием воли. Так или иначе, если мы хотим, чтобы наша жизнь была великой и свободной, мы должны вырваться из этой тюрьмы и из этой борьбы. Один из путей спасения — философское созерцание.
Вдумчиво размышляя о вещах больших, чем мы сами, мы обретаем смиренное спокойствие. По словам Рассела, «через бесконечность вселенной разум, созерцающий ее, достигает некоторой доли в бесконечности».
Этот созерцательный дух проникает и в наши действия, когда мы соответственно рассматриваем свои мысли и желания в контексте целого:
Таким образом, созерцание расширяет не только объекты наших мыслей, но и объекты наших действий и наших привязанностей: оно делает нас гражданами вселенной, а не только одного города, окруженного стеной, воюющего со всеми остальными.
В этом гражданстве вселенной состоит истинная свобода человека и его освобождение от рабства узких надежд и страхов.
Таким образом, изучение и практика философии открывает для нас совершенно новые миры, заставляя нас думать не только о себе, но и заботиться о более широкой и полной картине жизни. Как заключает Рассел:
Философию следует изучать не ради каких-либо определенных ответов на ее вопросы, поскольку никакие определенные ответы, как правило, не могут быть известны как истинные, а ради самих вопросов; потому что эти вопросы расширяют наше представление о возможном, обогащают наше интеллектуальное воображение и уменьшают догматическую уверенность, закрывающую ум от спекуляций; но прежде всего потому, что благодаря величию вселенной, которую созерцает философия, дух также становится великим и становится способным к тому союзу со вселенной, который составляет ее высшее благо.
Ознакомьтесь с лучшими введениями в философию
Если призыв Рассела к изучению философии пробудил ваш интерес, мы составили список для чтения из пяти лучших вводных книг по философии, включая «Проблемы философии» Рассела. Нажмите на баннер ниже, чтобы продолжить изучение замечательного предмета философии.
СПИСОК ДЛЯ ЧТЕНИЯ
Введение в философию
5 лучших книг для чтения
Психологический эгоизм
Психологический эгоизм| ЭТИКА |
| Раздел 2. Психологический эгоизм |
Что за психологическая теория? это эгоизм?
Во-первых, психологический эгоизм это теория о природе человека мотивы .
Психологический эгоизм предполагает, что все
поведение мотивировано личным интересом. Другими словами, предполагается, что каждый
действие, поведение или решение каждого человека мотивируется личным интересом. Это
также предполагает, что каждое действие должен быть мотивированным
по собственному интересу. Доктрина эгоистичной мотивации — это просто естественный закон
психология. Так же, как это естественный закон физики, что тела имеют тенденцию двигаться
навстречу друг другу пропорционально их массам и со скоростями обратно пропорционально
пропорциональны их расстояниям друг от друга, это естественный закон, что все
мотивы, в конечном счете, эгоистичны.
Потому что психологический эгоизм утверждает, что каждый поступок каждого человека мотивирован корыстью, это универсальный .
Потому что психологический эгоизм утверждает, что все мотивы, в конечном счете, эгоистичны, это восстановительный . То есть он сводит то, что кажется множественностью или множественностью мотивов, к один вид.
Следовательно, все мотивы эгоистичны мотивы . Как утверждает Маккиннон на с. 36: «Если [люди] иногда действуют другие только потому, что считают, что в их интересах сделай так.»
Возражения против психологический эгоизм
Фальсификационизм
Обычен,
среди психологов думать, что психология — это наука. Даже слово
на это указывает геология, физиология, эндокринология, биология, метеорология и т. д.
Каковы же важные черты науки? Очень часто думают, что
доказуемость или апелляция к фактам являются ключевыми. Но это очень сложная штука.
Концепция доказуемости очень скользкая, если вдаваться в нее в деталях.
и большинство ученых отказались от идеи, что научные теории могут быть
доказано, что это правда. Точно так же понятие «факт» глубоко проблематично.
То, что
философы науки и многие ученые сами соглашаются, что если
теория является подлинно научной теорией, то даже если она не может быть доказана
(вероятность которого доказана без сомнения), то, по крайней мере, так и должно быть:
теория должна иметь возможность быть фальсифицированной. Другими словами, мы должны иметь возможность установить
несколько экспериментов, с помощью которых можно сказать: «Ну, если теория «А» верна, то она
«Y» невозможно». Итак, мы экспериментируем, чтобы увидеть, происходит ли «Y», когда «A»
говорит, что это не может произойти. А если это произойдет, то «А» не может быть правдой, и нам нужно
придумать лучшую теорию. Должны быть какие-то доказательства или аргументы
что может считаться против него.
Теперь, если это невозможно опровергнуть теорию, если нет ничего, что могло бы считаться против него, то большинство ученых даже не побеспокоится об этом.
Но для каждого действие, в котором мы думаем о благе другого человека, психологическое эгоист всегда может ответить, что мы не поступаем, в конечном счете, из-за пользы этого другого человека, а потому, что мы получаем от этого удовлетворение. Кажется, в др. словами, что ничто не может противостоять этому, и что, следовательно, это неопровержимо (или неопровержимо). Это далеко не хорошо, это плохо. Это хорошо чтобы теория была сильной, могла выдержать критику, — но это не хорошо, если ничто не может возразить против этого.
Каждое действие
всегда мотивируется личным интересом — такова теория психологического
эгоист. И на каждый ваш поступок они всегда могут просто сказать:
«да, но так как все мотивы являются просто формами личного интереса, мотив
за этим актом также стоит личный интерес».
Быть благодарным
и благодарен
Хотя это кажется легким для
психологический эгоист, интерпретирующий все действия как мотивированные личным интересом,
есть пара чувств, которые, кажется, сопротивляются их интерпретации.
Когда кто-то делает для вас что-то неожиданное, вы испытываете чувство благодарности. Скажем, друг уходит из кожи вон и отказывается от чего-то, чего хотел. — чтобы помочь вам. Как правило, вы чувствуете благодарность или признательность. Хорошо, если вы обнаружили позже, что они что-то извлекли из этого — если вы обнаружите, что эта «одолжение» послужит их собственным интересам, а не Вы переоцениваете свое чувство благодарности? Разве вы не чувствовали бы себя менее благодарным, и немного более подозрительны к их мотивам? Если бы все всегда действовали из своекорыстие, то какое место заняли бы чувства благодарности, благодарности имеют?
Можно сказать,
«Ну, я все еще благодарен, потому что мое положение улучшилось». Конечно, но тогда
вы им не благодарны. Возможно, вам повезло, что их интерес и ваш
интерес совпал, но это не совсем то же самое, что чувство благодарности к ним.
Таким образом, это кажется, что наши чувства благодарности и благодарности… направлены на людей — просто не имели бы большого смысла, если бы каждое действие альтруизм были не чем иным, как скрытым действием личной выгоды.
Значение
эгоизм
Джеймс Рэйчелс предполагает, что
глупую ошибку совершают психологические эгоисты, и что если верить, что люди
искренне альтруистичны, то вам нечего опасаться эгоиста. Рэйчелс
указывает, что именно то, что мы подразумеваем под бескорыстием, мы получаем радость
делать что-то, чтобы помочь другим.
Почему мы должны
думать, что только потому, что кто-то получает удовлетворение от помощи другим, это
делает его эгоистом? Разве не бескорыстный человек именно тот, кто извлекает
удовлетворения от помощи другим, а у эгоистичного человека нет? Если Линкольн
«получил душевное спокойствие» от спасения поросят, неужели он так эгоистичен,
или, напротив, не показывает ли он сострадания и добросердечия?
(Если человек действительно эгоистичен, почему его совесть должна беспокоить то, что другие
страдают — а тем более свиньи?) Точно так же это не более чем убогая софистика
сказать, поскольку Смит получает удовлетворение, помогая своему другу, что он
вести себя эгоистично. ..» [из «Эгоизм и нравственный скептицизм», Новый
Введение в философию , изд. Стивен Кан, Нью-Йорк: Харпер и Роу, 1971]
* Факт имеет эпистемологический компонент (утверждение о том, что я могу знать) и метафизическая составляющая (утверждение о том, что реально существует). Иногда факт используется для обозначения реального существования — факта, что луна вращается вокруг земли (метафизическое утверждение), а иногда оно используется для обозначения публично поддающийся проверке, разделяемый опыт (эпистемологическое утверждение). Согласно первому способ использования термина факт, ЕСЛИ правда, что Бог существует, то существование Бог есть факт, независимо от того, можем ли мы на самом деле знать, что Бог существует. Согласно с второй способ использования термина «факт». Если все общедоступные точки данных в неправильном направлении теории (скажем, что Земля плоская), то факты изменяются, когда появляются новые типы ранее недоступных доказательств.
Истина в психологическом эгосиме Хью Лафоллетта
http://www.