Как появляется желание убивать — Сноб
Заведующий отделом медицинской психологии научного центра психического здоровья РАМН — о том, почему у людей появляется желание причинить боль и страдания другим
24 июля 2018 16:26
Записи пыток в Ярославской колонии вызывают у большинства из нас один вопрос: как такое может происходить? Как люди могут перейти грань жестокости по отношению друг к другу?
На самом деле, основных причин для возникновения насилия три: снятие моральной ответственности, привыкание и ощущение безнаказанности.
Во время совещания об окончательном решении еврейского вопроса Гитлер произнес фразу о том, что историю пишут победители и о побежденных никто не вспоминает. В интервью австрийскому журналисту Андре Хеллеру секретарь Гитлера Траудль Юнге вспоминала фразу, которую всегда повторял фюрер: «Не думайте ни о чем, всю ответственность за жертвы я беру на себя».
То же самое доказал эксперимент психолога Стэнли Милгрэма в 1963 году. Подставной «ученик» должен был заучивать пары слов из длинного списка, а «учитель» из числа добровольцев должен был проверять его память и наказывать за каждую ошибку все более и более сильным разрядом тока. Напряжение «демонстрационного удара» составляло 45 вольт. Однако 26 из 40 «учителей», повинуясь требованию, сознательно увеличили напряжение до 450 вольт.
Почему насилие и пытки — это по-прежнему массовое явление во всем мире? Потому что у людей есть ощущение безнаказанности
Психологическая особенность насилия в том, что люди к нему привыкают.
Есть пример из истории Второй мировой войны. Один из батальонов фашистских резервистов, стоявших в Польше, получил приказ уничтожить целую деревню со всеми ее жителями.
Почему насилие и пытки — это по-прежнему массовое явление во всем мире? Потому что у людей есть ощущение безнаказанности.
Нам нужен контроль за контролирующими организациями. Сейчас у нас есть полиция, а есть прокуратура, и есть еще служба безопасности. Такая многослойная структура, на самом деле, по-человечески рациональна, потому что оберегает нас от всевозможных злоупотреблений. Но контролирующие организации должны подходить к своей работе не формально — сколько столов, сколько стульев, дверей и прочего, — а следить за атмосферой.
Нас потрясают только вопиющие случаи, о которых мы узнаем из СМИ. А для того, чтобы насилие прекратилось, нам нужен ровный, без истерик, контроль за теми, кто делает это профессионально.
Записал Александр Мурашев
«Я точно знаю, как рождается это желание
27 июня в Театре.doc прошла акция солидарности «Три сестры» в поддержку сестер Хачатурян: три девушки, одна из которых несовершеннолетняя, убили своего отца, который несколько лет истязал их.
Арина Ишметова·Права человека·02.07.2019
Фото: Мария Ботаева«Отдел боли» Театра.doc (часть команды, специализирующаяся на гражданском театре. — Прим. ред
) собрал акцию из материалов дела сестер Хачатурян и других историй о насилии.«Мне бы хотелось, чтобы, несмотря на весь ужас и драматизм текста, люди постарались преодолеть свой страх. Необязательно говорить об этом в зале, нужно лишь выработать собственное отношение к этому и главное — перестать бояться. Для меня важность этой акции состоит в объединении, в идее сестринства, взаимоподдержки, помощи», — поделилась журналистка Дарья Донина, соавтор акции «Три сестры».
Вместе с ней над мероприятием работали сотрудницы Театра.doc: режиссер Зарема Заудинова, актриса Дарья Башкирова, и сотрудница «Отдела боли» Дарья Баранова.
Агентство социальной информации записало монологи участниц акции: о пережитом насилии и о том, как психологические и физические травмы могут подтолкнуть человека к мыслям о мести.
Мне было 15, когда я очень сильно влюбилась. Он был старше меня на пять лет. Я не могу вспомнить, когда мы от очень большой и счастливой (как мне тогда казалось) влюбленности спустились в то, откуда я потом уносила ноги. Все это длилось 8 лет. Эпизоды были разные: мог таскать меня за волосы, доводил меня до истерик. А потом он просил прощения.
Мне стало казаться, что меня не любят, потому что я недостаточно хорошо выгляжу. Что я очень высокая и занимаю слишком много места. И я пошла худеть, занималась спортом месяц.
Однажды мы ругались.
Он сидел на краю ванны, я стояла перед ним. У него было абсолютно спокойное выражение лица, он просто слушал, как я говорю, что мне что-то не нравится. И посреди этого всего с абсолютно спокойным выражением лица дал мне кулаком под дых. Это очень подлый и действенный способ заткнуть. Потому что когда тебя бьют под дых, у тебя спирает дыхание, и дальше ты все силы тратишь на то, чтобы восстановить его. Но у меня тогда только начал появляться пресс, поэтому я сгруппировалась — у меня не сперло дыхание. Вместо того, чтобы подумать нормально ли то, что меня бьют под дых, я лишь подумала, какой у меня классный пресс!
У этой истории относительно хороший конец, потому что через пару лет я получила по лицу и ушла. Я нашла в себе силы уйти. Он говорил, что меня боится.
Алиса Таежная, кинокритикФото: Мария БотеваЯ думала, как же это так, почему он меня боится, если он меня бил. А потом поняла: он боится, что я буду об этом говорить. Поэтому я об этом говорю.
Мне было 17 лет, когда я начала встречаться с парнем.
Как многие неуверенные в себе девочки тинейджерского возраста, я хотела встречаться с человеком постарше, чтобы стать умнее, набраться с ним волшебных знаний, как устроен мир. Моему молодому человеку на тот момент было 25-26 лет. В начале он активно ухаживал за мной, делал комплименты. А потом постепенно стал критиковать и унижать…
Потом начал очень сильно ревновать, ведь когда я училась в университете, у меня очень много было друзей. Мы были с ним довольно долго — 2 года, я мечтала с ним записать альбом: у меня был хороший голос, а он хорошо играл на синтезаторе. Я очень ждала записи альбома, и чем больше ждала, тем громче и страшнее становились наши ссоры. Рукоприкладства в тот момент не было, но один раз бросил об стену мобильный телефон. Наверное, тогда я впервые очень сильно напряглась.
Зарема Заудинова, режиссер Театра.docФото: Мария БотеваЯ сказала об этом маме. Мама ответила: «Алиса, никакой ты альбом с ним не запишешь», и рассказала историю про мою бабушку, муж которой устраивал ей бесконечную выволочку с побоями и унижениями.
Все началось с какой-то легкой критики, а бить стал только после того, как бабушка родила первого ребенка и стала окончательно уязвимой.
Все началось с какой-то легкой критики, а бить стал только после того, как бабушка родила первого ребенка и стала окончательно уязвимой.Я наполовину чеченка. Когда мне исполнилось 12 лет, мама решила, что мне надо познакомиться с родственниками. Грудь у меня уже выросла, и задница тоже — я была абсолютно сформировавшейся девушкой с мозгами 12-летнего ребенка.
Когда я приехала, там был двоюродный брат, ему было 30 лет. Он был чемпионом края или района по боям без правил. Он закончил университет с красным дипломом, и вообще он был очень классным. В доме у них висела груша. Однажды, когда никого не было дома, он сказал: «Давай я тебя научу?».
Он надел на меня перчатки и показывал, как надо бить, а потом начал меня сжимать, кусать за шею, ухо. Я не понимала, что происходит, начала кричать, но дома никого не было. Я начала вырываться, но не могла, потому что он был 30-летний взрослый мужик… А потом кто-то пришел домой.
И я убежала.
Я никому не стала об этом рассказывать, потому что мне никто бы не поверил.
Потом не выходила из комнаты целыми днями и читала. Когда спрашивали, почему я не выхожу целый день, я отвечала: «Вы знаете, я так люблю читать!».
Потом мама сказала, что я должна поехать учиться в город и жить у этих родственников. У мамы не было денег, чтобы снимать мне квартиру. Тогда я достала бабушкин «Димедрол»… Меня откачали. И только в марте этого года я поняла, почему я сожрала этот «Димедрол»: каждую секунду мне было страшно и стыдно.
Елена Костюченко, журналистка Фото: Мария БотеваТри года назад мне позвонили из подмосковной больницы, назвали имя человека и спросили, кем он мне приходится. Я не могла сказать, что 10 лет назад этот человек пытался меня изнасиловать. Я ответила, что знаю его. Врачи сообщили, что у него инсульт, и они обзванивают телефонную книжку: “Может быть, вы приедете, навестите?”. Я согласилась.
Меня встретили, завели к нему в палату.
Я его, конечно, узнала, и он меня тоже узнал. Я села на свободную койку, и мне даже сказать было нечего, я пришла просто на него посмотреть.
Через 10 минут зашли в палату и сказали: «Может, вы погулять с ним хотите?». Я опять согласилась. Его поднимают, переваливают на инвалидную коляску. Он парализован, привязан к креслу ремнями и, несмотря на это, пытается повернуть шею и понять, куда это я его везу. 20 минут я его катала, потом повезла обратно. Потом меня попросили забрать его недели через две. Естественно, я там больше не появилась.
Юлия Ауг, актрисаФото: Мария БотеваЭтот человек был другом нашей семьи. Когда он напал на меня (а у него такие огромные кулачища) он разбил мне нос и губу. У меня потекла кровь. И он, увидев мою кровь на нем, пошел мыться в душ — брезгливый был такой человек… А я схватила его телефон и успела позвонить маме. Когда я слышу истории про насилие, я понимаю, какая я везучая.
Сначала был очень счастливый брак.
Это длилось несколько лет, а потом мой муж ушел от меня, сказав, что хочет другой жизни. Ушел к моей лучшей подруге.
Я сидела на кухне и курила. Он пришел и тоже закурил. Я у него спросила: «Скажи, пожалуйста, зачем ты это делаешь? Ты же видишь, что твоей маме больно [из-за развода]». Он взял сигарету и стал прижигать мне к руке. У меня вот здесь вот (показывает на руку) есть два шрама. Я не могла кричать, потому что боялась разбудить свекровь. Я спросила Степана: «Ты понимаешь, что мне больно?». Тогда он меня ударил по лицу. Мне всю жизнь казалось, что папа научил меня драться, что я могу ответить. Но выяснилось, что после такого удара ответить невозможно. Наверно, это называется нокаут.
Когда я пришла в себя, я тоже попыталась ударить его. А он меня схватил, потащил в ванную комнату и стал бить лицом об край ванны. Бил, пока моя кровь не залила всю ванную комнату. И ушел спать. А я остаток ночи мыла ванную, чтобы никто из проснувшихся не увидел этой крови.
Под утро я поняла, что у меня нет лица: нос сравнялся с щеками и глаз тоже не было. Я попыталась это загримировать, но не очень хорошо получилось. Когда все проснулись, стали делать вид, что они ничего не замечают, что у меня нормальное лицо. Только моя трехлетняя дочь спросила, что со мной. Я сказала ей, что заболела.
Светлана Александровна, моя свекровь, которую я очень боялась расстроить, спросила меня: «Ты, наверное, ночью в ванной упала и ударилась, да?». Я сказала «да». Она мне принесла «Троксевазин» и сказала, что надо намазать, пока синяки свежие…
Я спала в комнате дочери на полу. Точнее даже не спала, а обдумывала, как я убью Степана. Я до сих пор помню, как я, взрослый 29-летний человек, серьезно обдумывала способы убийства человека, который меня избил.
Катрин Ненашева, художница, акционистка Фото: Мария БотеваЯ абсолютно точно знаю, как рождается это желание — убить человека.
Катрин рассказала о том, как подверглась пыткам на территории т.
н. «Донецкой народной республики»
Завешенное окно, закрытая комната, тихо, ничего не видно и не слышно. Главное, что не слышно себя. Внутри только страх есть. Твои легкие — это страх, твои кончики пальцев — это страх, твои кисти рук — это страх, твое чертово тело — это страх. Тогда я очень хотела умереть. Я даже лего в шестом классе на Новый год меньше хотела, чем тогда умереть.
Они называли себя офицерами, полицейскими, говорили, что защищают родину, «а за родину нужно страдать!». На меня надели мешок черный, наручники, в грузовике уже стали избивать. Потом был кабинет. Меня били лицом об пол, об углы стола, таскали по полу. У меня не было крови. Потому что, когда твой абьюзер — это государство, он знает, как бить так, чтобы твоя голова не растекалась кровью по кафелю. В какой-то момент он спросил меня: «Чей Крым?». Я сказала, что Крым находится на территории РФ. Это был неправильный ответ. Тогда он стал меня душить, и очень долго душил. А потом он мне говорит: «Ты ложись на мой рабочий стол и поспи.
Уже много времени я живу с одним вопросом. Это очень странный вопрос (Показывает листок с надписью «А если отомщу?»).
Мой психолог мне говорит, что если продумывать сцены убийства своего насильника, тебе будет становиться легче. Это такая терапия».
***
Фотографии предоставлены организатором акции.
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
Дорогие читатели, коллеги, друзья АСИ.
Нам очень важна ваша поддержка. Вместе мы сможем сделать новости лучше и интереснее.
Внести свой вклад
Рекомендуем
Судмедэкспертиза подтвердила, что Хачатурян нанес тяжкий вред здоровью дочерей
Дополнительная комиссионная судебно-медицинская экспертиза по делу сестер Хачатурян, проведенная по постановлению следственной группы СК России, подтвердила, что отец, в убийстве которого обвиняют девушек, нанес тяжкий…
«Проект W» создал памятку для женщин в кризисных ситуациях
Эксперты «Проекта W: сеть взаимопомощи женщин» собрали адреса и телефоны организаций, куда может обратиться любая женщина, пострадавшая от насилия, нарушения трудовых прав и семейных конфликтов.
Рекомендуем
Подписка на рассылку
Самые свежие новости и наши лучшие материалы в вашем почтовом ящике
Подпишитесь по email
Анонсы
Пресс-конференция, посвященная открытию национального чемпионата «Абилимпикс»
пт, 28.10.2022, 12:00·Москва
Национальный чемпионат «Абилимпикс»
пт, 28.10.2022, 08:00·Москва
Фестиваль в поддержку бездомных животных WOOF
сб, 29.10.2022, 11:00·Москва
Фотовыставка «Ладожские шхеры. Сохраняем то, что любим»
сб, 29.10.2022, 11:00·Санкт-Петербург
Географический диктант-2022
вс, 30.10.2022, 12:00·Москва
Все мероприятия
Прислать новость
Выбор редакции
Как люди наносят вред и живут с собой
Рецензия на книгу, перепечатанная здесь, любезно предоставлена редактором PsycCRITIQUES® Дэнни Веддингом.
PsycCRITIQUES – это онлайн-журнал, в котором публикуются обзоры книг, монографий, фильмов и других материалов по психологии, начиная с 1956 года. Читатели также могут получить доступ к избранным обзорам и обсудить книги, важные для науки и профессии психолога, посетив PsycCRITIQUES Spotlight. Для получения дополнительной информации см. PsycCRITIQUES онлайн. Если вы заинтересованы в рецензировании, пожалуйста, свяжитесь с редактором Дэнни Веддингом.
Когда хорошие, не очень хорошие и откровенно злые люди совершают плохие поступки
Рецензия на книгу Альберта Бандуры «Моральное отчуждение: как люди причиняют вред и живут с собой». Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Worth Publishers, 2016. 446 стр. ISBN 978-1464160059.
Отзыв Роберта Штернберга.
Практически все иногда лгут, превышают скорость на несколько миль во время вождения или сойка идет пешком, переходя улицу. Легко понять, как люди могут жить с собой после совершения таких мелких грешков. Но как ужиться с собой людям, которые пытают или обезглавливают заключенных, нажимают кнопки для атак беспилотников, убивающих невинных людей в качестве «сопутствующего ущерба», или рекламируют сигареты, которые отправят еще миллионы людей в могилы? Если вы никогда не могли понять это, вы не одиноки.
«Моральное отчуждение: как люди наносят вред и живут с собой» может быть эмоционально тяжелой и сложной книгой, поэтому, прежде чем я расскажу больше о книге, позвольте мне добавить одно более легкое замечание. Когда я был ребенком, я смотрел Шоу Сэнди Беккер (и, скорее всего, если вы не родились до 1960 года и не жили в столичном районе Нью-Йорка, шоу не было в вашем репертуаре). Единственное, что я помню, сказал Сэнди: «Все, что поднимается, должно опускаться». Когда я стал старше, я узнал, что Сэнди имел в виду принцип гравитации. Но этот принцип, по-видимому, применим и к репутации людей в научной работе: как указал Дин Саймонтон (2004), карьерный вклад, как правило, показывает восходящую траекторию с раннего возраста к среднему возрасту только для того, чтобы сходить на нет в более поздние годы.
Книга состоит из восьми глав. Основной аргумент книги содержится в главе 2 «Механизмы морального отчуждения». В этой главе показано, как хорошие и не очень люди могут совершать отвратительные поступки и жить с собой. Глава 1, «Природа моральной свободы воли», закладывает основу для книги, описывая, что такое моральная свобода воли и какую роль она играет в нашей жизни. Затем в главах 3–8 механизмы, описанные в главе 2, применяются к шести различным предприятиям: индустрии развлечений (глава 3), оружейной промышленности (глава 4), корпоративному миру (глава 5), смертной казни (глава 6), терроризму. и борьба с терроризмом (глава 7) и экологическая устойчивость (глава 8).
С такими моделями, как модель Бандуры, часто возникает вопрос, работают ли модели в нескольких областях или даже в одной области, или они представляют собой «теоретическую психологию», оторванную от реального поведения. Шесть прикладных глав книги Бандуры ясно показывают, что модель не только работает во всех областях, но и надежно объясняет поведение, которое в любой области многим из нас покажется необъяснимым.
Все мы знаем из классических исследований, таких как исследования Милгрэма (2009 г.) и Zimbardo (2008), что хороших людей можно поставить в ситуации, которые заставят их делать действительно ужасные вещи. Чего раньше не хватало, так это объяснения психических механизмов, которые заставляют людей делать эти вещи. Мы знаем, например, что люди будут послушны злым властям: но как они продолжают делать плохие вещи, снова и снова, а затем возвращаются домой и хорошо относятся к своим семьям и хорошо спят по ночам?
В главе 2 Бандура утверждает, что существует четыре локуса морального отстранения: поведенческий, агентский, последствия и жертва. Рассмотрим каждый по очереди.
Поведенческий локус относится к вредному поведению, которое превращается в предположительно хорошее поведение. В поведенческом локусе действуют три механизма. Моральное, социальное и экономическое оправдание возникает, когда люди оправдывают свои действия морально, социально или экономически. Например, «Бог требует, чтобы я убил этих людей»; или «выживание нашей страны зависит от изгнания нами этих людей»; или «эти люди накопили все ресурсы и обогатились за счет всех остальных, поэтому они заслужили то, что мы с ними делаем».
Эвфемистический язык относится к способам обеззараживания убийства и других вредных действий; примерами являются «сопутствующий ущерб», «обслуживание цели» и «хирургические удары». Выгодное сравнение имеет место, например, когда кто-то называет вредные действия «меньшим из двух зол» или когда те, кто совершает грубо насильственные действия, указывают, что «американская революция тоже была жестокой». Или оружейная промышленность может возразить, что даже более смертоносное оружие важно для людей, чтобы защитить себя от все более хорошо вооруженных преступников и террористов.
Локус агентства относится к смещению или запутыванию вины относительно того, кто несет ответственность за вредные действия. Два механизма являются ключевыми в этом локусе. Смещение ответственности означает минимизацию своей роли в причинении вреда или перекладывание вины на других. Например, палач или убийца, нанятый государством, может считать себя просто исполняющим приказы своего начальства. (Я использую здесь мужское местоимение, потому что агентами обычно, но, конечно, не всегда, являются мужчины.
) Распределение ответственности относится к повсеместному распределению вины, например, когда сотрудник концлагеря (само по себе это эвфемизм) или особо ужасной тюрьмы указывает, что он играл лишь самую незначительную роль в жизни учреждения.
Локус эффектов относится к попыткам объяснения эффектов. Основной механизм – игнорирование, искажение и отрицание вредного воздействия. Например, причиняющий вред может отрицать, что люди серьезно пострадали, или сказать, что наказание на самом деле было хорошо для человека, потому что оно сделало его ужесточенным. Моральное отстранение наблюдателей за вредными обычаями, как и практикующих вредные обычаи, также может происходить в этом локусе. Наблюдатели просто игнорируют, искажают или отрицают ужасные действия других. Бандура показывает, например, как высшие чины в католической церкви терпели жестокое обращение с детьми и перемещали оскорбляющих священников, тем самым позволяя им переносить свои оскорбления из одной среды в другую.
Локус жертвы относится к попыткам переложить вину на жертву.
Есть два основных механизма. Дегуманизация происходит, когда кто-то рассматривает жертву как, скажем, низшее животное — таракана или какую-то форму паразита — животное, на которое можно наступить и почувствовать, что он действительно сделал доброе дело. Приписывание вины происходит, когда кто-то обвиняет жертву — «она попросила об этом» или «он заставил меня сделать это с ним».
Достоинств этой книги слишком много, чтобы перечислять их. Вот несколько.
Во-первых, книга уникальна своим всеобъемлющим и убедительным описанием морального отчуждения. Книга убедительно объясняет, как люди могут вести себя ужасно. Для тех, кто задавался вопросом, как даже, казалось бы, хорошие люди могут совершать ужасные вещи, эта книга является уникальным справочником по пониманию плохого поведения, независимо от того, от кого оно исходит. Книга помогает нам понять не только моральное отчуждение, но и то, как люди могут действовать злонамеренно (Baumeister, 1999) и ненавистно (Sternberg, 2005; Sternberg & Sternberg, 2008).
Во-вторых, в то время как в некоторых исследованиях возникает вопрос, применимы ли они вне лаборатории или других контролируемых условиях, в этом исследовании сомнений нет. Бандура показывает в шести областях (на самом деле больше, если считать множество примеров в книге, которые встречаются до последних глав), как люди ведут себя ужасно и часто чувствуют себя при этом хорошо или, по крайней мере, неплохо.
В-третьих, книга показывает, как можно понять ужасное человеческое поведение, не подвергая участников экспериментов обману или даже сомнительному поведению со стороны экспериментаторов. Иногда эксперименты сомнительного этического происхождения защищались как необходимые для понимания изнаночной стороны человеческой натуры. Напротив, анализ Бандуры в «Моральном размежевании» не включал в себя его обман или плохое обращение даже с одним субъектом.
В-четвертых, книга, хотя и основанная в значительной степени на методе тематического исследования, прославленном Ирвингом Дженисом (1972) в «Жертвах группового мышления», также в значительной степени опирается на лабораторные исследования, особенно на исследование Бандуры (1976) мощных эффектов моделирования.
Таким образом, книга, хотя и основана в основном на тематических исследованиях, на самом деле представляет собой широкий спектр методологий, на основе которых Бандура делает свои выводы.
В-пятых, книга Бандуры читается легко. Письмо Бандуры не похоже на то, что вы встретите в торговых книгах таких авторов, как Стивен Пинкер (например, Pinker, 2007) или Дэниел Гилберт (например, Gilbert, 2007), и трудно представить, что шутки или легкие риторические приемы уместны. в этой книге. Тем не менее, книга легко читается и воспринимается, а ее повествование убедительно.
В-шестых, Бандура показывает, насколько целеустремленно люди в некоторых отраслях, таких как развлечения, продукты питания или табачные изделия, занимаются своим бизнесом, действуя таким образом, что в конечном итоге разрушают жизни людей. В то же время он показывает, как эти люди могут вернуться домой и чувствовать себя хорошо или, по крайней мере, не особенно плохо из-за того, что они сделали. («Наше оружие позволит нам бороться против правительства, если оно зайдет слишком далеко в посягательствах на личные свободы!» «Люди должны иметь право есть и пить все, что им нравится, без того, чтобы Большой Брат говорил им, что делать!»)
Наконец, как упоминалось ранее, книга должна дать надежду тем из нас, кто находится на позднем этапе карьеры, что даже в самом конце карьеры можно написать выдающийся труд, который изменит лицо психологической теории и исследований.
Это книга, которая стала бы проявлением силы на любом этапе карьеры.
В каждой книге есть задачи. Это одна из тех книг, которые бросают мне вызов, как рецензенту, понять, в чем могут заключаться трудности (необычное положение для меня, поскольку я рецензировал много книг в свое время — я даже работал редактором 9 книг).0046 Contemporary Psychology , журнал рецензий на книги и предшественник PsycCRITIQUES ® ).
Во-первых, любая книга, основанная в основном на тематических исследованиях, подвергается критике за то, что анализ тематических исследований отражает, по крайней мере частично, предвзятую повестку дня автора. Люди, которые выступают за огнестрельное оружие или смертную казнь, или которые более терпимы к экологическим затратам на развитие, чем, например, Бандура, могут иметь совсем другое отношение к доказательствам, которые представляет Бандура. Мои симпатии в значительной степени (хотя и не всегда) на стороне Бандуры, но я жил в штатах (Оклахома и Вайоминг), где многие люди придерживаются взглядов, сильно отличающихся от моих (и Бандуры) в отношении того, что представляет собой моральное поведение, и нужно быть осторожным, не отвергая взгляды, которые могут казаться морально свободными самому себе, но морально привлекательными для тех, кто их придерживается.
Мы живем в обществе, которое очень поляризовано с точки зрения его взглядов на мораль, и почти любые дебаты, например, об абортах (или оружии или смертной казни), могут легко закончиться тем, что каждая сторона будет рассматривать другую как морально отстраненную. а затем приводит доказательства, которые он находит убедительными в поддержку своей точки зрения.
Во-вторых, тематические исследования, хотя и важны для книги, могут несколько повторяться. К концу я поймал себя на том, что временами думал: «Хорошо, я понял!» Я считаю, что тематические исследования важны для демонстрации общей предметной области пунктов в книге, но после определенного момента может показаться, что пункты были сделаны снова и снова. Это проблема для меня, так как я хотел бы использовать книгу в качестве дополнительного текста в курсе этики, который я преподаю. Но мне интересно, хватит ли у студентов терпения пройти все главы 3–8. Я мог бы использовать только части этих глав. Тем не менее, с научной точки зрения, книга была бы слабее, если бы Бандура не смог показать широкую общность предложенных им механизмов морального размежевания в таких разнообразных областях.
В-третьих, книга, возможно, не уделяет должного внимания вопросу о том, может ли моральное отстранение иногда иметь адаптивные функции. Например, солдатам приходится жить с ужасными вещами, которые случаются намеренно или по ошибке. Например, когда они проводят бомбардировки, погибают невинные люди. Любые боевые действия могут привести к жертвам среди невинных. Тем не менее, как указывал Эдмунд Берк, если добро иногда не сражается за то, что оно считает правильным, зло может восторжествовать. Иногда хорошие люди, пытаясь сделать добро, причиняют вред невинным людям. Может быть, им необходимо моральное отстранение, чтобы выжить в поисках блага для многих? Я не знаю ответа. Я просто знаю, что вопрос заслуживает серьезного рассмотрения. Военные должны регулярно сталкиваться с этим вопросом, как, вероятно, и все мы в какой-то момент своей жизни.
Напоследок небольшая придирка к биографии на задней обложке — по крайней мере пробного издания мне прислали. В биографии Бандура упоминается как «один из самых выдающихся психологов современности».
Я считаю, что по любым разумным меркам он самый выдающийся.
Для меня было бы трудно найти более актуальную книгу, чем «Моральное отчуждение». Она окажется классикой в области психологии, и ее необходимо прочитать, если мы серьезно стремимся понять запутанный мир, в котором мы живем. Если вы прочитаете ее и обнаружите, что лучше понимаете, как другие люди могут делать такие плохие вещи и жить с ними, вы получите пользу от книги. Но если вы прочитаете ее и обнаружите, что лучше понимаете, как вы сделали некоторые плохие вещи и жили с тем, что вы сделали, вы действительно поймете смысл книги.
Ссылки
Бандура, А. (1976). Теория социального обучения . Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл. Баумайстер, Р.Ф. (1999). Зло: Внутри человеческое насилие и жестокость . Нью-Йорк: Холт.
Кэрролл, Дж. Б. (1993). Когнитивные способности человека: обзор факторно-аналитических исследований . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.
http://dx.doi.org/10.1017/CBO9780511571312.
Динер Э., Оиси С. и Парк Дж.-Ю. (2014). Неполный список выдающихся психологов современности. Архив научной психологии, 2 , 20–31. http://dx.doi.org/10.1037/arc0000006.
Гилберт, Д. (2007). Споткнувшись о счастье . Нью-Йорк: Винтаж.
Янис, И.Л. (1972). Жертвы группового мышления: психологическое исследование внешнеполитических решений и фиаско . Бостон: Хоутон-Миффлин.
Милграм, С. (2009). Подчинение власти: экспериментальный взгляд . Нью-Йорк: Многолетняя современная классика Harper.
Пинкер, С. (2007). Языковой инстинкт: как разум создает язык . Нью-Йорк: Harper Perennial.
Саймонтон, Д.К. (2004). Творчество в науке: случайность, логика, гениальность и дух времени . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета. http://dx.doi.org/10.1017/CBO9781139165358.
Штернберг, Р.Дж. (Ред.). (2005). Психология ненависти .
Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация. http://dx.doi.org/10.1037/10930-000.
Штернберг, Р.Дж., и Фиске, С.Т. (Ред.). (2015). Этические проблемы в науках о поведении и мозге . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета. http://dx.doi.org/10.1017/CBO9781139626491.
Штернберг, Р.Дж., и Стернберг, К. (2008). Природа ненависти . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета. http://dx.doi.org/10.1017/CBO9780511818707.
Зимбардо П. (2008 г.). Эффект Люцифера: понять, как хорошие люди становятся злыми . Нью-Йорк: Рэндом Хаус.
Моральная травма: крайне разрушительное явление
4 минуты
Люди, которые нападают на ваши ценности или высмеивают их, могут обвинить вас в излишней чувствительности. Однако моральный ущерб – это форма агрессии, и никто не должен переходить эту грань. На самом деле, психологическая цена может быть чрезвычайно высокой.
Последнее обновление: 10 сентября 2022
Моральная травма – это рана, атака со стороны среды на вашу систему убеждений, принципов и ценностей .
У вас есть работа, на которой вам приходится делать вещи, противоречащие вашим принципам? Это удар по вашему моральному состоянию. Были ли у вас отношения, в которых ваш партнер бойкотирует ваше мнение? Это также повредит вашему моральному духу.
Моральный вред мало обсуждается. Одна группа, которая имеет тенденцию страдать от этой конкретной психологической реальности, — это медицинские работники. Это потому, что многие из них сталкиваются с важными этическими дилеммами в условиях системы здравоохранения, которая часто их подводит. На самом деле, они не всегда могут выполнять свою работу так, как им действительно хочется.
В больницах и медицинских центрах много недостатков, что означает, что предлагаемая помощь не всегда адекватна. Действительно, даже если врачи, медсестры или ассистенты захотят, они не всегда смогут выложиться по полной. Это причиняет огромные страдания.
Исследование, проведенное Антонио Вентриглио и его коллегами , показало, что число врачей, решивших покончить с собой, в два раза выше, чем среди населения в целом.
Это потому, что они испытывают крайний умственный износ, и их системы ценностей разрушаются. Неудивительно, что эффекты огромны . Не следует пренебрегать этой разъедающей формой печали и истощения. Это доказывает, что моральная травма может нас погубить.
Нарушение глубоко укоренившихся ценностей сотрясает нашу идентичность.«Ваша работа состоит в том, чтобы вести себя смиренно и последовательно придерживаться своих нравственных идеалов. Держитесь за то, что вы знаете в своем сердце лучше всего».
-Эпиктет-
Моральная травма
Как люди, мы не то, чем мы владеем, мы все, во что мы верим. По этой причине, когда ваша мораль повреждена, вы чувствуете больше, чем просто обиду или раздражение. На самом деле, когда ценности, которые укоренены в самом вашем существе, подвергаются нападкам или противоречат друг другу, ядро вашей идентичности и вашей я-концепции разрушается. Нет ничего вреднее.
Однако сегодня все мы живем в состоянии постоянного морального напряжения, которое полностью подрывает наши фундаментальные принципы и то, что мы считаем этическим.
Например, война в любой ее форме есть посягательство на нравственность. Как и несправедливость, дискриминация, отсутствие свободы и т. д.
Может быть, вы знаете, что такое моральный вред, но не придаете ему должного значения. Это потому, что вам не обязательно подвергаться физическому насилию или оскорблению, чтобы почувствовать боль . Такие контексты, как работа, отношения или семейное окружение, также могут вызвать этот тип травмы. Поэтому важно прислушиваться к себе и знать, как обнаружить его последствия.
Вы сталкиваетесь с угрозами вашей целостности и личности, которые очень похожи на физические угрозы.
Симптомы и последствия моральной травмы
Когда вы постоянно испытываете моральную травму, ваш мозг меняется. Вы начинаете интерпретировать этот опыт как угрозу, похожую на физическую агрессию. Это нарушение тех моральных устоев, которые для вас были, казалось бы, нерушимыми, но рухнули.
Либо из-за вас, либо из-за влияния третьих лиц.
Неудача на работе, совершение серьезной ошибки с кем-либо, действия, противоречащие вашим ценностям, из-за давления извне или оскорбительные отношения ломают вас. Это посягательства на вашу мораль, которые вы испытываете так же, как и физическое нападение. Эффекты обычно следующие:
- Появляются такие эмоции, как вина, отвращение к себе, стыд, гнев, ярость, печаль и тревога.
- Ненависть к себе — постоянное и крайне вредное чувство.
- Вы чувствуете глубокое разочарование в институтах, людях и себе.
- Вы страдаете от экзистенциального кризиса, который часто приводит к депрессии.
- Возникают бесчисленные психосоматические эффекты. Например, бессонница, мышечные боли, головные боли, желудочно-кишечные расстройства, слабость, истощение и т. д.
Соматическая терапия может быть полезна в ситуациях, когда человек имеет дело с моральным ущербом.Моральная травма часто переводится в «острую реакцию на стресс», эффект, аналогичный посттравматическому стрессовому расстройству.
Исцеление моральной раны
Когда наша мораль подвергается длительной бомбардировке, мы склонны блокироваться. На самом деле, наши эмоции настолько сильны и болезненны, что мы оцепенели. Таких случаев во время пандемии было очень много. Многие медицинские работники оказались в экстремальных ситуациях, почти не имея ресурсов и совершенно разбитые. Это означало, что их пациентов нельзя было лечить должным образом, что глубоко повлияло на медиков.
Пережитая травма была (и остается) огромной. То же самое происходит с теми, кто сталкивается с любой другой экстремальной рабочей ситуацией, а также с людьми, которые страдают от вредных семейных или партнерских связей. Моральная травма искажает, кто они и во что верят в , и это парализует их.
По этой причине хорошо начать с соматической терапии, направленной на обеспечение того, чтобы эмоции, связанные с телом и вызывающие боль и болезнь, в конечном итоге были экстернализированы и вербализированы.