Касыда о вине ибн аль фарид: Ибн аль-Фарид «Касыда о вине» — Monfinvin – «Касыда о вине», Ибн аль-Фарид Абу Хафс Омар ибн Али ас-Сади

Ибн аль-Фарид «Касыда о вине» — Monfinvin

Ибн аль-Фарид «Касыда о вине»

al-farid_2

Прославляя любовь, мы испили вина.
Нам его поднесла молодая Луна.

Мы пьяны им давно. С незапамятных лет
Пьем из кубка Луны заструившийся свет.

И дрожащий огонь разведя синевой,
Месяц ходит меж звезд, как фиал круговой.

О вино, что древнее, чем сам виноград!
Нас зовет его блеск, нас манит аромат!

Только брызги одни может видеть наш глаз,
А напиток сокрыт где-то в сердце у нас.

Уши могут вместить только имя одно,
Но и имя его нас пьянит, как вино.

Даже взгляд на печать от его кувшина
Веселит и бодрит, точно мера вина.

Если б кто-нибудь мертвых вином окропил,
То живыми бы встали они из могил;

А больные, отведавши винной струи,
Позабудут всю боль, все недуги свои.

И немые о вкусе его говорят,
И доплывший с востока его аромат

Различит даже путник лишенный чутья,

Занесенный судьбою в иные края.

И уже не заблудится тот никогда,
В чьей ладони фиал, как в потемках звезда.

И глаза у слепого разверзнутся вдруг,
И глухой различит еле льющийся звук,

Если только во тьме перед ним просверкал,
Если тайно блеснул этот полный фиал.

Пусть змеёю ужален в пути пилигрим,
До хранилищ вина он дойдет невредим.

И на лбу бесноватым чертя письмена,
Исцеляют их дух возлияньем вина.

А когда знак вина на знаменах войны, —
Сотни душ, как одна, сотни тысяч пьяны.

О вино, что смягчает неистовый нрав,
Вспышку гнева залив, вспышку зла обуздав!

О вино, что способно весь жизненный путь
В переполненный миг, озарив, повернуть!

Влить решимость в умы и величье в сердца,
Вдохновенным и мудрым вдруг сделать глупца!

В чем природа вина? – Вы спросили меня.
Что же, слушайте все:  Это свет без огня;

Это – нежность без тел и дыханье без уст;
Полный жизни простор, что бесформен и пуст;

То, что было до всех, то, что будет всегда;
В нем прозрачность воды, но оно не вода,

Это суть без покрова, что лишь для умов
Неспособных постичь, надевает покров.

О, создатель всех форм, что как ветер сквозной
Сквозь все формы течет, не застыв ни в одной, —

Ты, с кем мой от любви обезумевший дух
Рвется слиться в одно, — Да не будет нас двух!

Мой прапрадед – вино, а Адам был потом.
Моя мать – это гроздь с золотистым листом.

Тело – наш виноградник, а дух в нас – вино,
Породнившее всех, в сотнях тысяч – одно.

Без начала струя, без конца, без потерь, —
Что есть «после», что «до» в бесконечном «теперь»?

Восхваленье само есть награда наград,
И стихи о вине, как вино нас пьянят.

Кто не пил, пусть глядит, как пьянеет другой,
В предвкушении благ полон вестью благой.

Мне сказали, что пьют только грешники. – Нет!
Грешник тот, кто не пьет этот льющийся свет.

И скиталец святой и безгрешный монах
Опьянев от него, распростерлись во прах.

Ну, а я охмелел от начала всех дней
И останусь хмельным даже в смерти своей.

Вот вино!  Пей его!  Если хочешь, смешай
С поцелуем любви, — пусть течет через край!

Пей и пой, не теряя священных минут,
Ведь вино и забота друг друга бегут.

Охмелевший от жизни поймет, что судьба –
Не хозяйка его, а всего лишь раба.

Трезвый просто не жил, — смысл вселенной протек
Мимо губ у того, кто напиться не мог.

Пусть оплачет себя обнесенный вином,
Он остался без доли на пире земном.

____________________________________

XII век, перевод З.А. Миркина

Ибн аль Фарид. Касыда о вине (хамрийя)

Прославляя любовь, мы испили вина.
Нам его поднесла молодая Луна.

Мы пьяны им давно. С незапамятных лет
Пьем из кубка Луны заструившийся свет.

И, дрожащий огонь разведя синевой,
Месяц ходит меж звезд, как фиал круговой.

О вино, что древнее, чем сам виноград!

Нас зовет его блеск, нас манит аромат!

Только брызги одни может видеть наш глаз,
А напиток сокрыт где-то в сердце у нас.

Уши могут вместить только имя одно,
Но само это имя пьянит, как вино.

Даже взгляд на кувшин, на клеймо и печать
Может тайной живой, как вином, опьянять.

Если б кто-нибудь мертвых вином окропил,
То живыми бы встали они из могил;

А больные, отведавши винной струи,
Позабыли б всю боль, все недуги свои,

И немые о вкусе его говорят,
И доплывший с востока его аромат

Различит даже путник, лишенный чутья,
Занесенный судьбою в иные края.

И уже не заблудится тот никогда,
В чьей ладони фиал, как в потемках звезда.

И глаза у слепого разверзнутся вдруг,
И глухой различит еле льющийся звук,

Если только во тьме перед ним просверкал,
Если тайно блеснул этот полный фиал.

Пусть змеею ужален в пути пилигрим —
До хранилищ вина он дойдет невредим.

И, на лбу бесноватым чертя письмена,
Исцеляют их дух возлияньем вина.

А когда знак вина на знаменах войны,-
Сотни душ — как одна, сотни тысяч пьяны.

О вино, что смягчает неистовый нрав,
Вспышку гнева залив, вспышку зла обуздав!

О вино, что способно весь жизненный путь
Во мгновенье одно, озарив, повернуть —

Влить решимость в умы и величье в сердца,
Вдохновенным и мудрым вдруг сделать глупца!

«В чем природа вина?» — раз спросили меня.
Что же, слушайте все: это свет без огня;

Это взгляд без очей и дыханье без уст;
Полный жизни простор, что таинственно пуст;

То, что было до всех и пребудет всегда;
В нем прозрачность воды, но оно не вода;

Это суть без покрова, что лишь для умов,
Неспособных постичь, надевает покров

О создатель всех форм, что, как ветер сквозной,
Сквозь все формы течет, не застыв ни в одной,-

Ты, с кем мой от любви обезумевший дух
Жаждет слиться! Да будет один вместо двух!

Пращур мой — этот сок, а Адам был потом
Моя мать — эта гроздь с золотистым листом.

Тело — наш виноградник, а дух в нас — вино,
Породнившее всех, в сотнях тысяч — одно.

Без начала струя, без конца, без потерь,-
Что есть «после», что «до» в бесконечном «теперь»?

Восхваленье само есть награда наград,
И стихи о вине, как вино, нас пьянят.

Кто не пил, пусть глядит, как пьянеет другой,
В предвкушении благ полон вестью благой.

Мне сказали, что пьют только грешники.
Нет! Грешник тот, кто не пьет этот льющийся свет.

И скиталец святой, и безгрешный монах,
Опьянев от него, распростерлись во прах.

Ну, а я охмелел до начала всех дней
И останусь хмельным даже в смерти своей.

Вот вино! Пей его! Если хочешь, смешай
С поцелуем любви,- пусть течет через край!

Пей и пой, не теряя священных минут,
Ведь вино и забота друг друга бегут.

Охмелевший от жизни поймет, что судьба —
Не хозяйка его, а всего лишь раба.

Трезвый вовсе не жил — смысл вселенский протек
Мимо губ у того, кто напиться не мог.

Пусть оплачет себя обнесенный вином —
Он остался без доли на пире земном.

Перевод З.Миркиной

Ибн Аль-Фарид. Касыда о Вине

Прославляя любовь, мы испили вина.
Нам его поднесла молодая Луна.

Мы пьяны им давно. С незапамятных лет
Пьем из кубка Луны заструившийся свет.

И дрожащий огонь разведя синевой,
Месяц ходит меж звезд, как фиал круговой.

О вино, что древнее, чем сам виноград!
Нас зовет его блеск, нас манит аромат!

Только брызги одни может видеть наш глаз,
А напиток сокрыт где-то в сердце у нас.

Уши могут вместить только имя одно,
Но и имя его нас пьянит, как вино.

Даже взгляд на печать от его кувшина
Веселит и бодрит, точно мера вина.

Если б кто-нибудь мертвых вином окропил,
То живыми бы встали они из могил;

А больные, отведавши винной струи,
Позабудут всю боль, все недуги свои.

И немые о вкусе его говорят,
И доплывший с востока его аромат

Различит даже путник лишенный чутья,
Занесенный судьбою в иные края.

И уже не заблудится тот никогда,
В чьей ладони фиал, как в потемках звезда.

И глаза у слепого разверзнутся вдруг,
И глухой различит еле льющийся звук,

Если только во тьме перед ним просверкал,
Если тайно блеснул этот полный фиал.

Пусть змеёю ужален в пути пилигрим,
До хранилищ вина он дойдет невредим.

И на лбу бесноватым чертя письмена,
Исцеляют их дух возлияньем вина.

А когда знак вина на знаменах войны, —
Сотни душ, как одна, сотни тысяч пьяны.

О вино, что смягчает неистовый нрав,
Вспышку гнева залив, вспышку зла обуздав!

О вино, что способно весь жизненный путь
В переполненный миг, озарив, повернуть!

Влить решимость в умы и величье в сердца,
Вдохновенным и мудрым вдруг сделать глупца!

В чем природа вина? – Вы спросили меня.

Что же, слушайте все: Это свет без огня;

Это – нежность без тел и дыханье без уст;
Полный жизни простор, что бесформен и пуст;

То, что было до всех, то, что будет всегда;
В нем прозрачность воды, но оно не вода,

Это суть без покрова, что лишь для умов
Неспособных постичь, надевает покров.

О, создатель всех форм, что как ветер сквозной
Сквозь все формы течет, не застыв ни в одной, —

Ты, с кем мой от любви обезумевший дух
Рвется слиться в одно, — Да не будет нас двух!

Мой прапрадед – вино, а Адам был потом.
Моя мать – это гроздь с золотистым листом.

Тело – наш виноградник, а дух в нас – вино,
Породнившее всех, в сотнях тысяч – одно.

Без начала струя, без конца, без потерь, —
Что есть «после», что «до» в бесконечном «теперь»?

Восхваленье само есть награда наград,
И стихи о вине, как вино нас пьянят.

Кто не пил, пусть глядит, как пьянеет другой,

В предвкушении благ полон вестью благой.

Мне сказали, что пьют только грешники. – Нет!
Грешник тот, кто не пьет этот льющийся свет.

И скиталец святой и безгрешный монах
Опьянев от него, распростерлись во прах.

Ну, а я охмелел от начала всех дней
И останусь хмельным даже в смерти своей.

Вот вино! Пей его! Если хочешь, смешай
С поцелуем любви, — пусть течет через край!

Пей и пой, не теряя священных минут,
Ведь вино и забота друг друга бегут.

Охмелевший от жизни поймет, что судьба –
Не хозяйка его, а всего лишь раба.

Трезвый просто не жил, — смысл вселенной протек
Мимо губ у того, кто напиться не мог.

Пусть оплачет себя обнесенный вином,
Он остался без доли на пире земном.

 

XII век, перевод З.А. Миркина

Если что, в суфизме слова используются иносказательно. Испить вина — это пережить божественное упоение.

Ибн аль-Фарид — Википедия

Умар ибн Али ибн аль-Фа́рид

(араб. عمر بن علي بن الفارض‎; 1181, Каир — 1235, Каир) — арабский поэт-суфий, представитель западной ветви суфизма (по прозвищу — «султан аль-ашикин», царь влюблённых).

Родился в Каире, в семье выходца из г. Хама (Сирия), исполнявшего обязанности ходатая по делам о разделе имущества (фарид). Отец обучал его основам мусульманского вероучения — шафиитскому (шафииты – сторонники одной из четырёх религиозно-правовых школ, придерживающихся умеренных, компромиссных взглядов) праву – шариату. Позже Фарид обратился к суфизму. Обладающий от природы незаурядной внешностью он таки предпочёл одиночество, надолго уединялся на склонах горы Мокаттам (под Каиром), общаясь только с дикими зверями, занимаясь аскезой и предаваясь размышлениям. После смерти отца, при котором он находился некоторое время, прервав отшельничество, Ибн аль-Фарид вернулся к аскетической жизни и странствиям в поисках истины. Около пятнадцати лет провёл в Мекке, где написал большую часть своих трудов. Он не оставил после себя трактатов по теории и практике суфизма, но то небольшое стихотворное наследие, собранное впоследствии его внуком Алием в небольшом «диване» — жемчужина арабской поэзии. Его поэзия полностью суфийская, признан величайшим мистическим поэтом среди арабов. Несколько стихотворений им были написаны в экстазе.

Ещё при жизни Фарид снискал репутацию вали (святого). В Каир возвратился с почётом, как ревностный служитель религии. Читал проповеди в ал-Азхаре, соборной мечети Каира, которые часто посещал египетский султан ал-Камиль, звавший его ко двору, обещая сделать верховным судьей Египта. Но Ибн аль-Фарид отказался от подобной карьеры, предпочтя проникновение в глубины духовной истины.

Наиболее известны произведения: «Ода о вине» и «Большая таийя» — касыда, состоящая из 760 бейтов. Иногда его упрекают за кажущуюся бесцеремонность, с какой поэт проводит параллели между любовью к Богу и любовью плотской. Ради благозвучия стиха он пренебрегал грамотностью. «Диван» имел много комментаторов и издавался на Востоке много раз.

Умер в Каире, был похоронен у подножья горы Мокаттам в «долине немощных». Его могила в мечети ал-Азхар сохранилась и поныне.

Тонкий, впечатлительный человек, не отступавший от канонов аскезы, Ибн аль-Фарид стремился достичь состояния единения с Богом («вахда»). Для обретения такого состояния суфии ограждают себя от мира, умерщвляют плоть, предаются «зикру», т.е. повторению определённых формул, слов, сопровождаемому иногда музыкой, танцами. Этот ритуал помогает пройти путь («тарикат») к конечному состоянию «фана», в котором к суфию приходит откровение («кашф») и его взор озаряется видением Истины. Совершается любовное соитие любящего с Возлюбленной, с Богом. Тема страстной любви, в которой любящий теряет своё «я», пронизывает всю поэзию Ибн аль-Фарида.

Не принимая пищи по несколько дней, он впадал в мистические экстазы, слушал небесные голоса, и в этом состоянии писал стихи. Он несомненно первый среди арабских суфийских поэтов, кто в поэтической форме передал эзотерические, мистические переживания человека на пути к святости.

О влюблённые, пусть ночь темна — нам светло от чистого вина,
Эта чаша Кравчим луноликим нам поднесена.

Мы из века в век опьянены, Ликом Кравчего восхищены,
И очей Его сияньем вечным жизнь озарена!

Средь светил мерцающих ходя, ясным светом в полночь исходя,
Опьяняет звезды эта чаша — полная луна.

Этой влагой дух наш опьянен с самых незапамятных времен —
Не была еще лоза в ту пору Ноем взращена!

Что извне увидеть нам дано? — Как сверкает, пенится вино!
Ибо сущность самого экстаза — в нас утаена.

Что извне услышать нам дано? — Только Имя Горнее одно!
Ибо это Имя — в нашем сердце, Им душа пьяна!

Даже те, кто, в немощи души, видят запечатанный кувшин, —
Даже те провидят эту радость, даже в них она!

Если же на спящих мертвым сном брызнешь ты живительным вином, —
Шевельнутся мертвые в гробницах, встанут ото сна!..

/пер. Д. Щедровицкого/[4]

Из «Касыды о вине»

Наиболее известными циклами стихов, выражающих мистические искания Ибн аль-Фарида, являются «Касыда о вине» и «Стезя праведного» (или «Большая таийя»).

«Касыда о вине» представляет собой гимн вину, погружающему человека в состояние отрешенности от мирских дум и забот и близком к «фана». Вино у суфиев — постоянный символ мистического экстаза — «духовного опьянения», его подносит «Кравчий» — сам Бог. Поэтому вино, Кравчий и опьянение, виноградная лоза становятся поэтическими символами суфийского «пути».

«Большая таийя» или «Стезя праведного» Абу ибн аль-Фарида, — касыда, состоящая из 760 бейтов — это уникальное явление в мировой поэзии, психологии и эзотерике. Впервые в поэтической форме переданы переживания человека становящегося святым. Человек это одна из фаз развития Духа. Так же как гусеница трансформируется в куколку, а она в великолепное воздушное создание — бабочку, так и человек, прежде чем достичь вершины своего совершенства, должен пройти несколько стадий развития. Некоторые из этих фаз развития мы знаем: ребёнок становится подростком, а затем взрослым человеком. Но очень редко внутреннее существо человека — сущность растёт одновременно с внешним существом — личностью. Только у весьма немногочисленных людей рост сущности достигает зрелости. И тогда на свет появляется «бабочка» — святой.

Не без Моей всесильной воли неверный повязал «зуннар» —
Но снова снял, не носит боле, с тех пор как истину узнал.

И, если образ благостыни в мечетях часто Я являл,
То и Евангельской святыни Я никогда не оставлял.

Не упразднил Я Книгу Торы, что дал евреям Моисей, —
Ту Книгу мудрых, над которой не спят в теченье ночи всей.

И, коль язычник перед камнем мольбу сердечную излил, —
Не сомневайся в самом главном: что Мною он услышан был…

Известно правое Ученье повсюду, веку испокон,
Имеет высшее значенье любой обряд, любой закон.

Нет ни одной на свете веры, что к заблуждению ведет,
И в каждой — святости примеры прилежно ищущий найдет.

И тот, кто молится светилу, не заблудился до конца:
Оно ведь отблеск сохранило сиянья Моего Лица!

И гебр, боготворивший пламя, что тысячу горело лет,
Благими подтверждал делами, что, сам не зная, чтит Мой свет:

Блистанье Истинного Света его душа узреть смогла,
Но, теплотой его согрета, его за пламя приняла…

Вселенной тайны Мною скрыты, их возвещать Я не хочу,
И мира зримого защита — в том, что о тайнах Я молчу.

Ведь нет такой на свете твари, что высшей цели лишена,
Хотя за жизнь свою едва ли о том помыслит хоть одна!..

/пер. Д. Щедровицкого/[4]

Из поэмы «Стезя праведного»

Он пишет о «счастье муки», о священном и неистовом огне любви, в котором может сгореть возлюбленный (как мотылек, летящий на огонь свечи и сгорающий в нём, – ещё один из суфийских образов), о любви, подобной смерти. И эта любовь, эти муки отрешения от своего «я» должны привести к единению с Богом, лицезрению Истины:

«Я сам исчез, и только ты одна
Моим глазам, глядящим внутрь, видна.
»

/здесь и далее — пер. З. Миркиной/
Ибн аль-Фарид, страстно стремившийся к растворению в Боге, оставался мыслителем. Сознание оставалось для него барьером, препятствующим переходу за черту, где происходит полная утрата себя в объекте любви, подлинное единение любящего с Возлюбленной, но и реальная гибель, смерть. Сознание возвращало его к его «я», отрывало от Бога, разрушало единство:

«Когда ж, опомнясь, вижу вновь черты
Земного мира,— исчезаешь ты.
»

И Бог — Возлюбленная бросает ему гневный упрек:

«Но ты не входишь, ты стоишь вовне,

Не поселился, не живешь во мне.

И мне в себя войти ты не даешь,
И потому все эти клятвы — ложь.

Как страстен ты, как ты велеречив,

Но ты — все ты. Ты есть еще, ты жив.
»

Было немало суфиев, которые переступали порог жизни и смерти, соединяясь таким образом с Богом, к которому были устремлены. Ибн аль-Фарид, подобно другим мыслителям, пережившим опыт мистического постижения Истины (аль-Газали, Ибн Араби, Ибн Сина), сохранял своё разумное «я» и попытался описать пережитое им состояние близости к Бытию, Единому, Богу. Это переживание помогло ему выработать особое, свойственное суфиям, отношение к миру, понимание себя как личности, понимание веры как веры личной, обретенной в мучительных поисках, а не готовой, предложенной богословами. Эту веру Ибн аль-Фарид готов был отстаивать, отвечая за неё только перед Богом.

«И пусть меня отторгнет целый свет!

Его сужденье — суета сует.

Тебе открыт, тебя лишь слышу я,

И только ты — строжайший мой судья.
»

Глубина переживаний, мысли, выраженные в поэмах Ибн аль-Фарида, эмоциональное напряжение, пронизывающее его стихи, определили их уникальность — они справедливо считаются шедеврами средневековой арабской поэзии.

«Касыда о вине» и «Стезя праведного» аудиокнига слушать онлайн Vse-audioknigi.ru

Ибн аль Фарид — «Касыда о вине» и «Стезя праведного» краткое содержание

«Касыда о вине» и «Стезя праведного» — описание и краткое содержание, исполнитель: Nikosho, слушайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки Vse-audioknigi.ru

Абу ибн аль-Фарид суфийский поэт-мистик попытался описать пережитое им состояние близости к Бытию, Единому, Богу.Глубина переживаний, мысли, выраженные в поэмах Ибн аль-Фарида, эмоциональное напряжение, пронизывающее его стихи, определили их уникальность — они справедливо считаются шедеврами средневековой арабской поэзии.Наиболее известными циклами стихов, выражающих мистические искания Ибн аль-Фарида, являются «Касыда о вине» и «Стезя праведного»(или «Большая касыда»).«Касыда о вине» представляет собой гимн вину, погружающему человека в состояние отрешенности от мирских дум и забот. Вино у суфиев — постоянный символ мистического экстаза — «духовного опьянения», его подносит «Кравчий» — сам Бог. Поэтому вино, Кравчий и опьянение, виноградная лоза становятся поэтическими символами суфийского «пути».«Большая касыда» или «Стезя праведного» — это уникальное явление в мировой поэзии, психологии и эзотерике. Впервые в поэтической форме переданы переживания человека становящегося святым. Человек это одна из фаз развития Духа. Так же как гусеница трансформируется в куколку, а она в великолепное воздушное создание — бабочку, так и человек, прежде чем достичь вершины своего совершенства, должен пройти несколько стадий развития. Некоторые из этих фаз развития мы знаем: ребёнок становится подростком, а затем взрослым человеком. Но очень редко внутреннее существо человека – сущность растёт одновременно с внешним существом – личностью. Только у весьма немногочисленных людей рост сущности достигает зрелости. И тогда на свет появляется «бабочка» — святой.

«Касыда о вине» и «Стезя праведного» слушать онлайн бесплатно

«Касыда о вине» и «Стезя праведного» — слушать аудиокнигу онлайн бесплатно, автор Ибн аль Фарид, исполнитель Nikosho

Похожие аудиокниги на ««Касыда о вине» и «Стезя праведного»», Ибн аль Фарид

Аудиокниги похожие на ««Касыда о вине» и «Стезя праведного»» слушать онлайн бесплатно полные версии.

Ибн аль Фарид слушать все книги автора по порядку

Ибн аль Фарид — все книги автора в одном месте слушать по порядку полные версии на сайте онлайн аудио библиотеки Vse-audioknigi.ru

Ибн аль Фарид — «Касыда о вине» и «Стезя праведного» отзывы

Отзывы слушателей о книге «Касыда о вине» и «Стезя праведного», исполнитель: Nikosho. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор Vse-audioknigi.ru.


Умар ибн Али ибн аль-Фарид

ПодписатьсяПодписанОтписаться

1,537https://audiobooks.3nx.ru Предупреждение! Все Аудио и Видео записи, а так же различные форматы цифрового изображения предназначены, исключительно для предварительного ознакомления. Все права на исходные аудио и видео записи и различные форматы цифрового изображения принадлежат соответствующим организациям и частным лицам. Umar ibn Ali ibn al-Farid — Qasida about wine [Poetry. Nikosho] Имя автора: Ибн аль Фарид Исполнитель: Nikosho Перевод: Миркина З. А. Жанр: Поэзия Время звучания: 00:45:31 Содержание: Umar ibn Ali ibn al-Farid — Qasida about wine — Умар ибн Али ибн аль-Фарид — Касыда о вине Umar ibn Ali ibn al-Farid — The path of the righteous — Умар ибн Али ибн аль-Фарид — Стезя праведного [ Начало с 06 минут 53 секунд ] Описание: Абу ибн аль-Фарид суфийский поэт-мистик попытался описать пережитое им состояние близости к Бытию, Единому, Богу. Глубина переживаний, мысли, выраженные в поэмах Ибн аль-Фарида, эмоциональное напряжение, пронизывающее его стихи, определили их уникальность — они справедливо считаются шедеврами средневековой арабской поэзии. Наиболее известными циклами стихов, выражающих мистические искания Ибн аль-Фарида, являются «Касыда о вине» и «Стезя праведного»(или «Большая касыда»). «Касыда о вине» представляет собой гимн вину, погружающему человека в состояние отрешенности от мирских дум и забот. Вино у суфиев — постоянный символ мистического экстаза — «духовного опьянения», его подносит «Кравчий» — сам Бог. Поэтому вино, Кравчий и опьянение, виноградная лоза становятся поэтическими символами суфийского «пути». «Большая касыда» или «Стезя праведного» — это уникальное явление в мировой поэзии, психологии и эзотерике. Впервые в поэтической форме переданы переживания человека становящегося святым. Человек это одна из фаз развития Духа. Так же как гусеница трансформируется в куколку, а она в великолепное воздушное создание — бабочку, так и человек, прежде чем достичь вершины своего совершенства, должен пройти несколько стадий развития. Некоторые из этих фаз развития мы знаем: ребёнок становится подростком, а затем взрослым человеком. Но очень редко внутреннее существо человека – сущность растёт одновременно с внешним существом – личностью. Только у весьма немногочисленных людей рост сущности достигает зрелости. И тогда на свет появляется «бабочка» — святой.Ещё…

Текст песни Nikosho — Ибн аль Фарид

Прославляя любовь, мы испили вина.
Нам его поднесла молодая Луна.

Мы пьяны им давно. С незапамятных лет
Пьем из кубка Луны заструившийся свет.

И, дрожащий огонь разведя синевой,
Месяц ходит меж звезд, как фиал круговой.

О вино, что древнее, чем сам виноград!
Нас зовет его блеск, нас манит аромат!

Только брызги одни может видеть наш глаз,
А напиток сокрыт где-то в сердце у нас.

Уши могут вместить только имя одно,
Но само это имя пьянит, как вино.

Даже взгляд на кувшин, на клеймо и печать
Может тайной живой, как вином, опьянять.

Если б кто-нибудь мертвых вином окропил,
То живыми бы встали они из могил;

А больные, отведавши винной струи,
Позабыли б всю боль, все недуги свои,

И немые о вкусе его говорят,
И доплывший с востока его аромат

Различит даже путник, лишенный чутья,
Занесенный судьбою в иные края.

И уже не заблудится тот никогда,
В чьей ладони фиал, как в потемках звезда.

И глаза у слепого разверзнутся вдруг,
И глухой различит еле льющийся звук,

Если только во тьме перед ним просверкал,
Если тайно блеснул этот полный фиал.

Пусть змеею ужален в пути пилигрим —
До хранилищ вина он дойдет невредим.

И, на лбу бесноватым чертя письмена,
Исцеляют их дух возлияньем вина.

А когда знак вина на знаменах войны,-
Сотни душ — как одна, сотни тысяч пьяны.

О вино, что смягчает неистовый нрав,
Вспышку гнева залив, вспышку зла обуздав!

О вино, что способно весь жизненный путь
Во мгновенье одно, озарив, повернуть —

Влить решимость в умы и величье в сердца,
Вдохновенным и мудрым вдруг сделать глупца!

«В чем природа вина?» — раз спросили меня.
Что же, слушайте все: это свет без огня;

Это взгляд без очей и дыханье без уст;
Полный жизни простор, что таинственно пуст;

То, что было до всех и пребудет всегда;
В нем прозрачность воды, но оно не вода;

Это суть без покрова, что лишь для умов,
Неспособных постичь, надевает покров

О создатель всех форм, что, как ветер сквозной,
Сквозь все формы течет, не застыв ни в одной,-

Ты, с кем мой от любви обезумевший дух
Жаждет слиться! Да будет один вместо двух!

Пращур мой — этот сок, а Адам был потом
Моя мать — эта гроздь с золотистым листом.

Тело — наш виноградник, а дух в нас — вино,
Породнившее всех, в сотнях тысяч — одно.

Без начала струя, без конца, без потерь,-
Что есть «после», что «до» в бесконечном «теперь»?

Восхваленье само есть награда наград,
И стихи о вине, как вино, нас пьянят.

Кто не пил, пусть глядит, как пьянеет другой,
В предвкушении благ полон вестью благой.

Мне сказали, что пьют только грешники.
Нет! Грешник тот, кто не пьет этот льющийся свет.

И скиталец святой, и безгрешный монах,
Опьянев от него, распростерлись во прах.

Ну, а я охмелел до начала всех дней
И останусь хмельным даже в смерти своей.

Вот вино! Пей его! Если хочешь, смешай
С поцелуем любви,- пусть течет через край!

Пей и пой, не теряя священных минут,
Ведь вино и забота друг друга бегут.

Охмелевший от жизни поймет, что судьба —
Не хозяйка его, а всего лишь раба.

Трезвый вовсе не жил — смысл вселенский протек
Мимо губ у того, кто напиться не мог.

Пусть оплачет себя обнесенный вином —
Он остался без доли на пире земном.