Каждый человек ведет свою войну: Каждый человек, которого ты встречаешь, сражается в битве, о которой ты не знаешь ничего… Будь вежлив всегда.

Андрей ­Кончаловский: грядёт ли конец нашей человеческой цивилизации? | Персона | Культура В рамках празднования 75-летия со дня Победы в Великой Отечественной войне Россий­ский еврейский конгресс совмест­но с Международным дискуссионным клубом «Валдай» провёл дискуссию «Как и зачем говорить о войне языком культуры?» Свою точку зрения на эту тему высказал и режиссёр ­Андрей ­Кончаловский.

О конце цивилизации

Вопрос войны очень глубоко анализирует Лев Николаевич в романе «Война и мир». Он пишет, что война готовится усилиями разных людей задолго до того, как начинаются сами действия. И в финале нужен лишь последний бросок лопаты, чтобы этот камень рухнул в яму. Если же говорить о Второй мировой войне, то она стала продолжением Первой мировой. Готовить её начали в 1920-е гг., почти сразу после подписания в Версале мирного договора. Но по своей идеологии Вторая мировая превзошла все предыдущие войны в силу того, что у одной нации появилась возможность попытаться другие нации уничтожить, а какие-то из них превратить в подсобных рабочих, вернее, в рабов. Таким образом нацизм стремился создать идеальный мир и совершенного человека. Уникальность Второй мировой войны заключается в абсолютности зла, которое стало государственной политикой Германии. Понимаете, зло часто рядится в очень соблазнительные одежды. Если бы зло было явно и понятно, не так легко было бы ему завоевать сознание, умы и сердца людей. Соблазн зла – это вечная тема. Английский философ Джон Грей рассуждал о европейской идее прогресса. Согласно этой идее, человек совершенствуется, и это по спирали приводит к чему-то прекрасному. Но Джон Грей это утверждение опровергал простой мыслью, что знания сами по себе аккумулятивны – мы всё время находимся в процессе расширения своего познания. Но этика неаккумулятивна. Эта мысль меня поразила. Получается, что любая цивилизация, любая этика может быть разрушена в течение двух поколений. И мы это можем воочию наблюдать. Достаточно посмотреть на документальные кадры того, что американцы творили в Ираке. Мы видим, что человек в течение короткого времени, даже нескольких часов, может превратиться в животное. Причём как жертва, так и палач. И то, что считается абсолютным антигуманизмом, садизмом, становится вдруг для этого человека обыденным. Это явление заставляет меня задуматься: грядёт ли конец нашей человеческой цивилизации? В частности, европейской.

Об алчности и селфи

Сейчас в мире рушится определённая концепция, определённое устройство, определённые принципы. Всё становится относительным. Поэтому мне довольно ­тревожно по поводу того, что происходит с новым поколением, которое перестаёт иметь культурные ассоциации. Такое поколение очень легко направить в сторону зла. Это только кажется, что война на какое-то время затихла. Наоборот, зло опять рядится в белые одежды. Помните, в 90-е звучала такая «замечательная» фраза: «гуманитарные бомбардировки Югославии». Эти бомбардировки НАТО вело под знаком утверждения демократии и прочих прекрасных идей европейской цивилизации. Так что война – это бесконечный процесс, который движется наравне с алчностью и жаждой власти. И поскольку алчность, жажда власти и страх неотделимы от человека, мы можем стать свидетелями не меньших катастроф, чем Великая Отечественная. Это необязательно будет штыковая атака. Сейчас битва переходит в область образования, туда, где закладываются смыслы. Это страшная вещь, когда вы не заставляете человека учиться, развиваться, а сразу растите из него некий общий социум. Я вижу это по студентам, которые уже не приходят взять книжку в библиотеку, а всю информацию ищут в интернете. И постоянно делают селфи. Цивилизация становится менее гуманной. Как это остановить? Я не представляю. Я достаточно пессимистически отношусь к мгновению, которое не останавливается. Хоть оно и прекрасно, но оно не останавливается, а проходит. Пока есть художники, которые не только развлекают, но и пытаются понять смысл. Но будет ли для этих художников аудитория в будущем? Сильно сомневаюсь. Во всяком случае, к западной иудо-христианской цивилизации у меня есть серьёзные вопросы. Происходят сдвиги, которые отрывают людей от их корней. Заметьте, в Китае, в ­мусульманских странах это не происходит в той степени, в которой это происходит в Европе. Этот разрыв с традицией виден даже по состоянию театров в мире, по количеству людей, читающих книжки. У меня ощущение, что что-то кончается, что мы можем потерять следующее поколение, потому что мы уже не воспитываем ни учителей, ни родителей. А если не будет учителей и родителей, то всё остальное бесполезно.

О чувстве вины

Сегодня много говорят о чувстве вины за то, что было сделано во время Второй мировой. Но, мне кажется, время-то ушло говорить о признании вины. Хотя чувство вины – это не универсальное качество. Когда мы говорим об иудо-христианской культуре, мы знаем, что у евреев чувство вины развито бесконечно. У католиков чувст­во вины тоже выгравировано на подсознании в силу того, что есть институализированное осознание своих грехов, есть чистилище. Один западный исследователь, который приехал в Россию в XVI в., сказал удивительную вещь: «Католики боятся чистилища гораздо больше, чем русские боятся ада». У нас вообще чистилища нет, а Бог простит. Не согрешишь – не покаешься. И это «Бог простит» часто избавляет русских от того чувства вины, которое свойственно другому генетическому культурному коду. «А я не виноват! А мне сказали!» Это очень русская черта. Конечно, немцы испытывали чувство вины. Была издана книга «Письма немецких солдат из-под Сталинграда». Это невероятной силы документ, где ощущение отсутствия Бога, ощущение бесконечной бессмысленности этой войны пронизывает великий германский дух. Поэтому, когда мы говорим о чувстве вины, нам нужно понимать, что существуют культурные коды, генетические. Я называю это культурной генетикой. Многие молодые жители Германии, скорее всего, как и многие молодые жители России, плохо знакомы с историей Великой Отечественной войны. Новая цивилизация, способность человека мгновенно получать информацию укорачивают память. Молодое поколение не знает даже телефонов родных людей. Я тоже не знаю телефона жены. Я до сих помню телефон моих родителей, которым пользовался много лет. А для новых есть кнопки. Как правильно говорил Умберто Эко, это всё ведет к уничтожению памяти. Сейчас вдруг оказывается, что нацизм победила Америка. У Спилберга в фильме «Спасти рядового Райана» это явно просматривается. И тут ничего нельзя поделать, потому что каждый художник выбирает свою форму понимания истории. Я не верю в то, что красота спасёт мир, или в то, что искусство делает людей лучше. Если и делает, то на 5 минут. Потом человек выходит из кинозала и снова попадает в свою реальность. Да, возможно, искусство может заставить человека задуматься и решить, что он станет лучше. Но потом он всё равно станет таким, каким и был, если у него нет других предпосылок для духовного роста. Искусство будит в человеке наивного ребёнка, который хочет верить. Но этот ребёнок слишком быст­ро снова засыпает. Я вспоминаю историю из Средних веков. Перед каким-то собором стоял жонглёр и жонглировал шарами. Его спросили: «Что ты делаешь?» Он ответил: «Я выражаю своё преклонение перед Богоматерью». У него поинтересовались: «Но почему ты подкидываешь шары?» Жонглёр сказал: «А я больше ничего не умею делать». Желание искусства что-то сделать, чтобы изменить мир, напоминает мне этого жонглёра. Оно, как может, подкидывает шары для того, чтобы привлечь людей к высоким или гуманным идеям.

Урок памяти, посвященный Победе

Конкурс: Всероссийская акция «Уроки памяти»

Номинация: Конкурс для учителей

Скачать: 1517_0.docx           

Великая Отечественная война – это не только прошлое. Ее дыхание многие чувствуют и теперь. Ведь она круто повернула всю жизнь страны, вошла в каждый дом, в каждую семью. Она поглотила в своем пламени миллионы людей, принесла народу колоссальные разрушения, страдания и горечь, которые и поныне остро тревожат народную память. Классный час к 72 годовщине ВОВ.

Вступительное слово ведущего. Для нас Великая Отечественная война – это не только прошлое. Ее дыхание многие чувствуют и теперь. Ведь она круто повернула всю жизнь страны, вошла в каждый дом, в каждую семью. Она поглотила в своем пламени миллионы людей, принесла народу колоссальные разрушения, страдания и горечь, которые и поныне остро тревожат народную память.

Разрешите урок Памяти считать открытым.

Звучит гимн России.

Ведущий. Такою все дышало тишиной,

Что вся земля еще спала, казалось.

Кто знал, что между миром и войной

Всего каких-то пять минут осталось!

На фоне музыки «Священная война » голос диктора:

Сегодня, 22 июня 1941 года, в 4 часа утра фашистская Германия без объявления войны вероломно напала на нашу Родину.

Ведущий. Война… Мы знаем о ней понаслышке: по фильмам и книгам, наградам своих дедушек и бабушек. Мы знаем, что она еще где-то есть.

Задумайтесь! Как это страшно – один народ убивает другой. Человек убивает человека. Изощряется в пытках, изобретает оружие, унижает – и унижается. Ради чего? По какому праву?

22 июня 1941 года. Страшная дата. День, когда для миллионов жителей нашей огромной страны рухнули все планы на будущее – каникулы, экзамены, свадьбы… Вся жизнь перевернулась. Все поникло, ушло куда-то очень далеко, в прошлое, перед зловещим словом «война».

Чтецы. Самая короткая ночь России,

Ночь мужества, воли, бесстрашия.

Вражьих орудий стволы голые.

Армия фашистов, замершая перед маршем.

И не было в мире темнее и короче

Этой тяжелой июньской ночи.

Да, не ожидали. Да, не были готовы. Но уже 22 июня смерть уносила жизни людей. Уже 22 июня земля гудела под гусеницами танков, рвалась снарядами, пробивалась автоматными очередями. Начался счет 1418 кровавых дней Великой Отечественной войны.

Страна поднялась. Встали все, кто мог держать в руках оружие, кто мог защищать Родину. Вчерашние школьники осаждали военкоматы, просились на фронт, прибавляя себе год-два. И уходили, чтобы не вернуться. Почти весь школьный выпуск 1941 года не вернулся с фронта…

Ведущий. Разве погибнуть ты нам завещала, Родина?

Жизнь обещала, любовь обещала Родина.

Разве для смерти рождаются дети, Родина?

Разве хотела ты нашей смерти, Родина?

Пламя ударило в небо, ты помнишь, Родина?

Тихо сказала: «Вставайте на помощь… Родина.

Славы никто у тебя не выпрашивал, Родина!

Просто был выбор у каждого – я или Родина.

Чтецы(после чтения зажигают свечи):

Как это – спать на ходу? Как это можно так устать, чтобы заснуть, примерзнуть к стеклу окна? И не почувствовать холода. И как это можно привыкнуть к грохоту и вою снарядов? И годами не иметь крыши над головой?! И хоронить после каждого боя друзей?

И самое главное – знать, что сейчас ты поделишься с другом мирными воспоминаниями, а через несколько минут друга не будет в живых? Так было на фронте – все 1418 дней войны!

На костре в дыму трещали ветки,

В котелке дымился крепкий чай.

Ты пришел усталый из разведки,

Много пил и столько же молчал.

Синими замерзшими руками

Протирал вспотевший автомат

И о чем-то думал временами,

Головой откинувшись назад.

* * *

О, сколько их было –

Сердец нерастраченных, юных!

Ах, сколько в столице стонало

Гитар шестиструнных!

По всей необъятной,

По всей затемненной России

Военные ветры по-бабьи

Войну голосили.

По всей необъятной,

На каждой дощатой платформе

Топтались мальчишки

В не пригнанной воинской форме.

* * *

Вспомним всех поименно,

Сердцем вспомним своим,

Это нужно не мертвым –

Это нужно живым!

Ведущий. За годы Великой Отечественной войны погибло свыше 27 млн человек. Разрушено более 6 млн зданий. Лишились крова свыше 25 млн людей. Разрушены многие десятки тысяч промышленных предприятий. Приведено в негодность 65 тыс. км железнодорожных путей. Взорвано 15 тысяч мостов. Угнаны 16 тыс. паровозов и без малого 0,5 млн вагонов. Разрушены и разграблены десятки тысяч больниц и других лечебных учреждений, 100 тыс. школ, средних и высших учебных заведений, научно-исследовательских институтов; сотни музеев, театров. Советский Союз в результате войны и вражеской оккупации части его территорий потерял около одной трети всех своих национальных богатств. Каждые 6 секунд уносили на фронте одну человеческую жизнь.

А. Богачук

Остановись, могилам поклонись…

Остановись! Могилам поклонись.

Над нашим прахом горьким помолчи.

И нам когда-то улыбалась жизнь,

И нам сияли золотом лучи.

Жить и любить – все было нам дано.

И хоть мы пеплом стали, все равно.

И до сих пор наш голос не угас.

Мы в поле выходили по утрам,

Где колос, словно колокол, звенит…

Когда б собрать всю боль смертельных ран –

В каменья бы рассыпался гранит!

Еще когда глаза нам слезы жгут,

Как будто плачет росами трава.

Но вы не плачьте! Ваш прекрасен путь!

Всех вас, кто наших мук не забывал.

Когда горит зарею небосклон,

И на полях тумана седина,

Звучит наш голос, заклинает он:

«Да будет проклята война!».

Объявляется минута молчания (звучит фонограмма метронома).

Ведущий. Помните!

Через века, через года –

Помните!

О тех, кто уже не придет никогда,

Помните!

Тем, кто шел в бой за Родину, выстоял и победил.

Тем, кто согревал дыханием в стужу блокадных ночей.

Тем, кто улетал вместе с дымом из бухенвальдских печей.

Тем, кто на речных переправах шел, словно камень ко дну.

Тем, кто на века безымянный канул в фашистском плену.

Тем, кто ради победы сердце отдать был готов.

Тем, кто под машины ложился вместо понтонных мостов.

Всем, кто ушел в бессмертие, – посвящается наш урок мира.

Память о погибших будет с нами вечно!

Тушат свечи.

На фоне мелодии песни «День победы»:

Можно все знать о войне и мире, но ничего не делать в защиту мира, и тогда человечество вновь может оказаться в окопах. Поэтому народы всего мира борются за мир. Для этого люди стараются объединиться в различные общества, – движения, организации, через которые развивается миротворческое движение.

Обсудить стихотворение «Рассказ о винограде»:

Вот как непонимание порой

Способно дружбу подменить враждой,

Как может злобу породить в сердцах

Одно и то ж на разных языках.

Шли вместе турок, перс, араб и грек.

И вот какой-то добрый человек

Приятелям монету подарил

И тем раздор меж ними заварил.

Вот перс тогда другим сказал: «Пойдем

На рынок и ангур приобретем!».

«Врешь, плут, – в сердцах прервал его араб,

– Я не хочу ангур! Хочу эйнаб!».

А турок перебил их: «Что за шум,

Друзья мои? Не лучше ли изюм!».

«Что вы за люди! – грек воскликнул им. –

Стафиль – давайте купим и съедим!».

И так они в решении сошлись,

Но, не поняв друг друга, подрались.

Не знали, называя виноград,

Что об одном и том же говорят.

Невежество в них злобу разожгло,

Ущерб зубам и ребрам нанесло.

А если б стоязычный с ними был,

Он их одним бы словом помирил.

«На ваши деньги, – он сказал бы им, –

Куплю, что нужно, всем вам четверым.

Монету вашу я учетверю

И снова мир меж вами водворю!

Учетверю, хоть и не разделю,

Желаемое полностью куплю!

Слова несведущих несут войну,

Мои ж – единство, мир и тишину».

Вопросы:

– Каков основной смысл данной притчи?

– Каким образом ее смысл связан с проблемой мирных взаимоотношений между народами?

– Почему возникают столкновения между народами?

– Каким образом их можно погасить?

Заключительное слово учителя.

Сохранена авторская орфография и пунктуация

Cмысл войны для простого человека

Психологические принципы выживания

Основываясь на собственном опыте помощи людям в различных тяжелых кризисных ситуациях, для начала кратко сформулирую закономерность выживания в кризисных ситуациях, которые в полной мере применимы и к ситуации современной войны.

1. Физическое выживание (или не выживание) человека в кризисной ситуации в значительной мере определяется состоянием его психики. То есть тем, насколько ему удалось преодолеть депрессивные и панические состояния и вернуть себе ровное, спокойное состояние духа.

2. В свою очередь, состояние психики человека определяется тем, в какой степени ему удалось выработать структурированное и верное представление о ситуации, в которую он попал. (Чем более повреждена психика, тем более ложные и противоречивые мысли и взгляды владеют человеком.)

3. Далее, человек способен правильными волевыми и мыслительными усилиями структурировать информацию и приобретать более верный взгляд на ситуацию, тем самым восстанавливать здоровое психическое состояние (кроме уже запущенных случаев).

4. В конечном счете, при правильной работе над собой, любой кризис играет конструктивную роль в жизни человека. То есть, помимо очевидных в первые моменты кризиса потерь, в итоге может быть обнаружена и очень значительная польза, большие приобретения.

Цель данной статьи — помочь вам выжить, сохранить себя в этой войне через более осознанное, трезвое и структурированное представление о происходящем. Если наш пункт 4 верен, и мы можем извлечь для себя пользу из происходящих драматических событий, мы должны сделать получение этой пользы одной из своих целей в данный период жизни. Не потому, что мы эгоисты, не любим свою Родину и семью, раз в такое время думаем о себе. А потому, что следование конструктивным, достижимым целям способствует здоровому и эффективному функционированию нашей психики, что является необходимым условием нашей возможности помочь кому бы то ни было, в том числе Родине и семье.

 

Шаг 1. Преодоление хаоса

Любая война производит впечатление хаоса. Даже односторонние действия любого государства в таких масштабах неизбежно связаны с ошибками в боевых действиях и снабжении, глупостью, предательством, воровством и несчастными случаями. А когда в противоборстве сталкиваются две и более таких силы, каждая из которых стремится разрушить планы противника, неразбериха многократно возрастает. И еще в десятки раз усиливается ощущение хаоса в результате ведения противниками информационной войны, за счет противоречивых сведений, слухов и паники.

Первый шаг к обеспечению своей безопасности и безопасности своих близких — преодолеть инфантильное представление о том, что мы ничего не можем изменить. Наша первая задача — взять на себя ответственность за свое душевное состояние. Не «новости волнуют, убивают меня», а «я нарушаю свое спокойствие, убиваю себя, добровольно окунаясь в пучину новостей и слухов». Не «враг приводит меня в смятение», а «я позволяю себе тревожиться, порой до паники, из-за того, что плохо управляю своим поведением и мыслями».

Такая точка зрения — точка зрения взрослого, самостоятельного, ответственного человека (если вы никогда таким человеком не были, то пора становиться) — единственно возможная основа для дальнейших конструктивных шагов в этой трудной ситуации. Если от меня зависит мое состояние, значит, я обязан, как член своей семьи и гражданин своей Родины, позаботиться о своем душевном здоровье и предпринять необходимые шаги к его (здоровья) защите или восстановлению.

Я должен выработать свою собственную линию движения и следовать ей, перестав считать себя щепкой на волнах истории. Даже если моя внешняя жизнь полностью определяется другими людьми (например, меня мобилизовали или рана приковала к инвалидному креслу), моя внутренняя жизнь в моей власти, а она важнее.

Каждый из нас, маленьких песчинок этой большой войны, должен вести свою собственную войну со своими страхами и слабостями, а для этого стать своим собственным полководцем.

Собственно, об этом и речь в этой статье — не о смысле войны, каким его видят руководители противоборствующих сторон и тайные подстрекатели. А о смысле той маленькой личной войны, которую каждый из нас ведет во время большой. Война за свою личность и тело, война за свою семью и Родину — эту маленькую войну каждый из нас может выиграть или проиграть независимо от поражения или победы нашей стороны конфликта. Но выигрыш каждого из нас, конечно, содействует и победе Родины.

В мирное время большинству людей даже не хочется думать о таком слове — «героизм». Теперь, скорее всего, не получится по-прежнему «хомячить» в свою норку и думать только о материальных приобретениях и чувственных наслаждениях. Война призывает нас к тому, чтобы каждый стал маленьким героем. Не ради почестей и наград. А ради чего?

 

Шаг 2. Ложные цели

Самый простой ответ на вопрос о смысле моего участия в войне очевиден — «чтобы уничтожить врага».

Этому ответу есть множество сознательных и подсознательных обоснований. Враг видится источником страданий моих соплеменников. Враг — причина моих страхов и тревог. Да, в конце концов, враг разрушил или поставил под угрозу мое материальное благополучие! Разве за все это он не должен быть жестоко наказан?!

Тут вспоминается перл одного юмориста: «Всех бы этих фулюганов поубивать. Вот хорошая жизнь бы настала. Выйдешь вечером из дома — хорошо, ни одного хулигана… Кругом одни убийцы». Подобное «убийственное» настроение у тыловых, «диванных» вояк нынешней войны отметил публицист Сергей Худиев: «Вообще «убьем всех гадов и заживем, наконец, в братской любви» — это постоянно воспроизводящийся паттерн».

Дело даже не в том, что мы не можем пулей, бомбой или ракетой убить зло. Мы можем убить только человека, который мало отличается от нас — он незначительно лучше или хуже меня. Зло не персонифицировано, во всяком случае в чистом виде носителями зла являются не люди, а духи зла, которые бессмертны. Люди в той или иной степени могут подчиняться духам зла. Но, на самом деле, людей, которые по-настоящему черны, не так много, и в армии противника их не больше, чем везде… Дело в том, по каким мотивам мы хотим убивать.

Убийца от воина отличается тем, что убийца убивает по своему желанию, а воин — по приказу главнокомандующего своей армии (через иерархию командиров).

Эта разница далеко не формальная, она имеет огромное значение! Воин, убивая, делает это не для удовлетворения каких-то своих страхов, слабостей, страстей. Более того, он может делать это даже вопреки своему сочувствию к врагам. То есть в нем могут бороться между собой два противоречивых чувства, оба из которых добрые, — человеколюбие (видящее и во враге человека) и чувство долга (смирение перед приказом командира). Поэтому его совесть может выйти из такого испытания относительно чистой.

А убийца убивает добровольно, в подсознательной надежде избавиться от мучающих его страстей — страха, ненависти, эгоизма и прочих. Поэтому он несет совсем другую ответственность перед своей совестью и Богом за совершенное!

Последнее относится и к «диванным» убийцам тоже. Ведь наша злоба, пожелание врагам смерти — это уже почти убийство. Один из православных старцев во время Великой Отечественной и после нее просил приходящих к нему на исповедь каяться и в грехе убийства — потому что люди радовались смерти врагов и тем самым отчасти (по мнению этого старца) брали на себя грех убийства. А грех убийства тяжко омрачает нашу душу и, на самом деле, никак не решает наших проблем.

Этот соблазн — увидеть проблему в ком-то другом и на него возложить всю ответственность за наши страдания — мы встречаем в любой кризисной ситуации. Развод — виноват второй супруг. Смерть близкого — виноват ушедший или образ самой смерти (как персонифицированное живое существо). Тяготы войны — виноваты, конечно, враги, от их лидера до малого ребенка.

Это тоже инфантильность — неумение нести ответственность за происходящее с нами, нежелание думать и критически смотреть на себя. Но позиция инфантильности, как уже говорилось, не способствует разрешению проблем, а только их усугубляет. Желание врагам смерти и тем более желание убивать их самому нисколько не уменьшают наших страхов и тревог, а только еще больше омрачают наше состояние и погружают нас в еще большие страхи.

Момент вынужденной смертельной схватки с врагом редко оставляет время для рассуждений и духовных вопросов: тут нужно просто действовать, война есть война. Но в остальное время, и тем более, если мы далеки от мест боевых действий, мы должны думать и разбираться в том, кто наш враг и в чем наша подлинная цель.

 

Шаг 3. Подлинная цель нашей войны

В глобальном масштабе цель войны для той стороны, к которой мы себя относим, может быть разной — оборонительной, освободительной, обусловленной финансово. Для каждого из нас подлинная цель всего одна — остаться человеком или стать им, стать совершеннее.

«Как страшно не иметь тепла,
Сочувствия, прощенья…
Чтобы душа ожить смогла
Нужны ей потрясенья».

Кризис — такое время, когда наши взгляды и наше привычное поведение проходят проверку на подлинность и устойчивость. Только здоровое психологическое состояние и трезвое мировоззрение позволяют нам сохранять мир души в любых испытаниях. Психологические проблемы и ошибки в мировоззрении делают нас уязвимыми. Если я считаю себя человеком добрым, честным, хранящим собственное достоинство — останусь ли я таким же, когда моему физическому благополучию, а может, и самой моей жизни будет грозить очевидная, реальная опасность? В каком направлении и до какой степени я буду готов приспосабливаться к новым условиям? Струшу, предам или совершу свой маленький, никому не заметный, никем не оцененный подвиг?

Возможность самопознания — ценнейшая сторона любого кризиса. Первое, что проявляет в нас война, — наши психологические несовершенства. Выше мы уже говорили о том, как проявляется в этих событиях наша инфантильность. Жалость к себе и эгоизм обнаружатся в виде предательства и подлости. Хроническое чувство вины будет обвинять нас во многих событиях этой войны и толкать на ошибочные поступки. Ставшая в мирное время привычным фоном тревога может дойти до панического страха. Привычная депрессия может вырасти до отчаяния.

Но в то же время, если есть в человеке некое зерно добра, то этот толчок, который дает нам всем война, может заставить человека встряхнуться, опомниться, задуматься, и занять более активную позицию по отношению к себе и своей жизни, заняться преображением себя.

Второй стороной нашей личности, которую может помочь исцелить война, является мировоззрение. Основа мировоззрения — наше понимание смысла жизни, ее цели. В любом деле результат зависит от поставленной цели. В том числе и в таком великом деле как человеческая жизнь. От того, какую цель жизни мы ставим, зависит и наше внутреннее состояние (мир и волнение, радость и уныние) и то, как мы влияем на окружающий мир, как себя чувствуют рядом с нами другие люди, и конечный итог нашего жизненного пути — смерть и то, что после нее.

Поскольку через собственный опыт ответа на вопрос, есть ли что-то после смерти и если есть — что именно, при жизни получить невозможно, тема смысла жизни связана с темой веры. Вера дополняет то, чего нельзя познать из опыта.

Но если бы вера была предметом, полностью оторванным от всей остальной деятельности человека, никак не влияла бы на нашу жизнь, то она никому не была бы нужна, давно отмерла бы как отмирают неиспользуемые органы, согласно гипотезе эволюции. Поэтому справедливость той или иной веры, того или иного мировоззрения можно оценить по их плодам.

Симптомом ложного мировоззрения является то, что жить с ним больно и уныло. Уныло жить большинству людей в США, Европе, Украине и России уже давно, депрессию признали болезнью нашего времени. Больно бывало многим в моменты личных кризисов, то есть иногда. Но этого оказалось недостаточно. Теперь больно будет почти всем…

Нынешний нарыв на теле человечества хорошо вызрел. Большинством населения стран — участников войны — утрачено само представление о добре и зле. Безудержный блуд, аборты, сожительства, гадания и привороты, культ чувственных наслаждений и карьеры, половые извращения стали нормой. Утрачено понятие о том, что такое мужчина, женщина, семья. Духовной жизнью большинство считает походы в театр, музеи и чтение художественной литературы (зачастую второсортной). А главное, почти все забыли, в чем цель и смысл человеческой жизни. Право людей пребывать в своих ложных мировоззрениях охраняется с помощью искусственно созданного культа «толерантности».

Принцип благополучного переживания любого кризиса заключается в том, чтобы понять, чему жизнь (или Бог, кто как смотрит на вещи) хочет научить меня через этот кризис, и добровольно начать этому учиться. Так, например, через расставания и разводы многие из нас совершенствуют свое отношение к себе и к другим людям. Если мы учимся добровольно, боль уменьшается, мы обретаем покой и радость.

Кризис войны непосредственно угрожает жизни людей и таким образом ставит перед нами вопрос о ценности нашей жизни. Сделали ли мы то, ради чего пришли в этот мир и готовы ли уйти? Если нам тревожно и страшно, значит, нет — не сделали. То есть, война перед многими людьми ставит вопрос о смысле человеческой жизни.

Некоторым людям само существование войн кажется противоречащим вере в Бога. Одно из возражений против религиозного взгляда на жизнь звучит так: «Разве могли бы существовать войны, если бы был Бог?»

Ответ на это возражение: «Конечно, да!» Именно потому, что Бог любит людей и сознает, в отличие от задающих этот вопрос, огромное, космическое значение каждого человека. Человека как бессмертного существа, способного к творчеству, а главное — к творческому преображению самого себя, к обретению богоподобия.

Поэтому с точки зрения Бога трагична не физическая смерть человека (ведь рано или поздно душа с телом разлучится все равно), а превращение людей в свиней, живущих чисто материальной жизнью и использующих свой творческий дар только на приобретение тех или иных временных благ (денег, имущества, отношений, ощущений). Именно такая «жизнь» на самом деле является смертью, смертью нашей души. А смерть, освобождающая душу подлинно живущего человека от земных тягот, трагична только для живущих.

А вот если бы Бога и человеческой души не существовало — тогда любое свинство было бы нормальным, и войны не имели бы никакого оправдания.

При религиозном взгляде на мир войны не бессмысленны. Духовный смысл войны — не наказать людей за предательство ими своего божественного достоинства, а вернуть нам это самое достоинство.

Поэтому наша главная задача в плане структурирования своего взгляда на ситуацию — прислушаться к тому, что нам говорит война о наших психологических проблемах, о качестве нашей жизни и нашем мировоззрении. Мне кажется, что мне страшно, потому что враг зол и безжалостен? На самом деле, я боюсь смерти потому, что я плохо жил до сих пор. Ведь страх смерти — признак нераскаянных согрешений…

Таким образом, нужно переносить свое внимание с внешнего (на которое мы повлиять не можем) на внутреннее (которое, при правильном подходе, в нашей власти) и смотреть, что в нашей жизни выдерживает проверку смертью, а что нет. Какие наши дела, с точки зрения смерти, бессмысленны, непрочны? Какие имеют смысл, простирающийся в вечность?

Не нужно бояться правды: пока мы живы, все можно исправить. Но чтобы исправить, нужно признаться самому себе, что во мне не так. И даже если окажется, что я за всю жизнь не сделал ни одного дела, которое имеет смысл в свете смерти, нужно честно признать это. Это открытие будет началом новой, осмысленной жизни.

Православные святые говорили, что мы и одного дня не можем прожить как следует, если не будем считать этот день последним днем своей жизни. Подтверждение этих слов любой может увидеть у многих тяжелобольных людей — с какой силой, радостью и чистотой они живут.

Война приближает нас к этому состоянию. Многим людям она угрожает смертью, остальным — разрушением сложившегося образа жизни, построений и планов. Хорошо бы увидеть за этими страшными событиями милосердие любящего Бога к нам и осознать, почему и ради меня пришла эта война и как мне следует изменить свою жизнь в связи тем, что я понял сейчас.

Из многого, что сказано мудрыми людьми о смысле тяжких бедствий, приведем слова игумена Никона (Воробьева) (1894-1963): «Бог есть Любовь, а Любовь не может попустить зла любимому. Вот почему все случающееся с человеком скорбное или радостное попускается для блага нашего, хотя мы и не всегда понимаем это, лучше же сказать никогда этого не видим и не понимаем. Только Всевидец Господь знает, что нам необходимо для стяжания вечной блаженной жизни».

Смысл этого разговора, конечно, не в том, что нужно предоставить все внешние усилия другим, а самому (или самой) сосредоточиться на внутреннем самосовершенствовании. Внешние усилия, конечно, неизбежны в такой ситуации как война, полной трудов и тягот. Но человек многомерен, и его внутреннее содержание и внутренние усилия так же важны, как и внешние. Незаметным образом они влияют и на наши внешние поступки и более того — могут изменять и внешние обстоятельства, в которые мы попадаем. Поэтому следует придавать своей работе над осмыслением происходящего должное значение, и действовать в этом плане осознанно и целенаправленно, стараясь не поддаваться злу, которое владеет многими вокруг и пытается овладеть и нами.

© GroznieDni.ru



( 6 голосов: 4.67 из 5 )

Война — Викицитатник

Война́ — конфликт между политическими образованиями (государствами, племенами, политическими группировками и т. д.), происходящий в форме вооружённого противоборства, военных (боевых) действий между их вооружёнными силами. Антоним мира.

	В первый день войны и в первый день мира мы ещё не верим, что это правда.[1]
	— NN

А[править]

Стоит добрым, честным, бескорыстным людям объединиться и начать войну во имя хорошего дела, как вскоре главнокомандующим у них непременно оказывается наихудший из злодеев. Такая уж это штука — война, хорошего от неё не жди.

— Война, — напомнил Дронго, — противоестественное событие, противное самой природе человека, когда позволено все. Убийства, грабежи, насилие, ложь, обман. Место, где происходит взращение грехов. Еще никто и никогда не становился на войне лучше. Человек ожесточается, превращаясь в дикого зверя. Плохие становятся худшими, хорошие плохими, а самые лучшие погибают. Разве вы не знаете, какой ущерб душам молодых солдат нанесли все эти войны? Две чеченских войны приучили народ к большой крови, сделали равнодушными к чужой боли, к чужим страданиям. И породили целое поколение циников и мерзавцев. С обеих сторон. Вспомните, сколько зарабатывали на этой войне политики и бизнесмены, как торговали убитыми и живыми, заложниками и трупами. Плата за войну — самая страшная. Потерянными душами. Когда все дозволено и бога нет.

— Чингиз Абдуллаев, «Взращение грехов», 2008 г.

	Самые устрашающие опасности, которые грозят человечеству и сейчас и будут грозить ещё не одно столетие, это — великая самоубийственная война и абсолютная всемирная тирания.
	— Даниил Андреев, «Роза Мира»

Миллион людей, собравшись в одно место и стараясь придать правильность своим действиям, убивают друг друга, и всем одинаково больно, и все одинаково несчастны — что же это такое, ведь это сумасшествие? Брат обернулся и вопросительно уставился на меня своими близорукими, немного наивными глазами. — Красный смех, — весело сказал я, плескаясь. — И я скажу тебе правду. — Брат доверчиво положил холодную руку на мое плечо, но как будто испугался, что оно голое и мокрое, и быстро отдернул ее. — Я скажу тебе правду: я очень боюсь сойти с ума. Я не могу понять, что это такое происходит. Я не могу понять, и это ужасно. Если бы кто-нибудь мог объяснить мне, но никто не может. Ты был на войне, ты видел — объясни мне. — Убирайся к чёрту! — шутливо ответил я, плескаясь.

— Леонид Андреев, «Красный смех», 1904 г.

	— Будет ли война? — Нет, будет борьба за мир, но такая, что камня на камне не останется![3]
	— советский анекдот

	Войну ведут глупые и расчётливые клоуны, которые после всего этого забудут весь этот цирк.
	— фильм «Апокалипсис сегодня»

	Война стала роскошью, которую могут себе позволить лишь малые нации.[1]
	— Ханна Арендт

	У войны взгляд Медузы Горгоны — кто однажды заглянул ей в лицо, тот уже не в силах отвести глаз.
	— Дарья Асламова

	Только очень благополучные люди могут позволить себе любить зиму. У обездоленных любимое время года — тёплое. До какой же степени зажралось несчастное человечество, если не боится даже ядерной зимы.
	— Наталья Астахова

Б[править]

	Война будет повторяться до тех пор, пока вопрос о ней будет решаться не теми, кто умирает на полях сражений.
	— Анри Барбюс

	Война обнаружила, что нет никакой общности и соединённости людей, кроме прикованности их друг к другу в казарменной дисциплине. Она обнаружила, как поверхностен был процесс гуманизации и как малочисленны были слои, им действительно захваченные.
	— Николай Бердяев, «Судьба человека в современном мире»

	Война — способ развязывания зубами политического узла, который не поддаётся языку.[1]
	— Амброуз Бирс

	Горе тому государственному деятелю, который не позаботится найти такое основание для войны, которое и после войны ещё сохранит своё значение.
	— Отто фон Бисмарк

	Даже победоносная война — это зло, которое должно быть предотвращено мудростью народов.
	— Отто фон Бисмарк

	В войне не бывает второго приза для проигравших.[1]
	— Омар Брэдли

	Война — это политический рак, разъедающий тело самых сильных государств.
	— Пьер Буаст

	Война будет длиться до тех пор, пока люди будут иметь глупость удивляться и помогать тем, которые убивают их тысячами.
	— Пьер Буаст

	Война есть процесс, который разоряет тех, кто его выигрывает.
	— Пьер Буаст

	Если б исход войны можно было предвидеть, прекратились бы всякие войны.[1]
	— Кароль Бунш

	В мирное время сыновья хоронят отцов, в военное — отцы сыновей.
	— Фрэнсис Бэкон

В[править]

	Я через сто лет по этим местам смогу без карты летать! Потому что везде могилы наших ребят из второй «поющей»! — персонаж: капитан Титаренко
	— фильм «В бой идут одни „старики“»

	Правильно, что ты на войне побывал. Война из парня мужика делает. А мужиком быть правильно. У мужика вся сила. Вот была у меня сила, да вышла вся…
	— Алексей Балабанов, «Война»

	На войне не надо думать. Думать надо до войны. А на войне нужно выживать. А чтобы выживать — надо убивать. — персонаж: Иван Ермаков
	— Алексей Балабанов, «Война»

	— Мы убили их…  — Нет, это я убил их. И это плохо. Потому что ты должен был их убить. Это не моя война — это твоя война. Моя война кончилась два месяца назад. И если ты собрался в Достоевского играть, то я ухожу.(в оригинале: «We killed them!  — No, I kill. It is bad. Because you must kill. It is not my war. My war finish. And if you want play Dostoevsky, I go.»)  — персонаж: Иван Ермаков
	— Алексей Балабанов, «Война»

	Войны подобны судебной тяжбе, где судебные издержки превышают спорную сумму.[1]
	— Люк де Вовенарг

	Война превращает в диких зверей людей, рождённых, чтобы жить братьями.
	— Вольтер

	Война есть бедствие и преступление, заключающее в себе все бедствия и все преступления.
	— Вольтер

	Я не знаю ни одного народа, который обогатился бы вследствие победы.[1]
	— Вольтер

Г[править]

	Молодой солдатик с Чехо-Моравской возвышенности, который ещё верил в бога, <говорил>: дескать, мы, как христиане, не должны терять надежды. Старик запасной посмотрел на желторотого птенца и сказал: — Хороша надежда, что шрапнель оторвёт тебе голову! Дурачили нас только! До войны приезжал к нам депутат клерикал и говорил о царстве божьем на земле. Мол, господь бог не желает войны и хочет, чтобы все жили как братья. А как только вспыхнула война, во всех костёлах стали молиться за успех нашего оружия, а о боге начали говорить будто о начальнике генерального штаба, который руководит военными действиями. Насмотрелся я похорон в этом госпитале! Отрезанные руки и ноги прямо возами вывозят! — Солдат хоронят нагишом, — сказал другой, — а форму с мертвого надевают на живого. Так и идёт по очереди. — Пока не выиграем войну, — заметил Швейк. — Книга первая, гл. XIII
	Nějaký mladičký vojáček z Českomoravské vysočiny, který ještě věřil v pánaboha, prosil <…>. Musíme křesťansky doufat. Starý rezervista podíval se na zeleňáčka a řekl: «Pěkný doufání, že ti šrapnel utrhne hlavu. Bulíkovali nás. Jednou k nám přijel nějakej klerikální poslanec a mluvil o božím míru, který se klene nad zemí, a jak pánbůh si nepřeje války a chce, aby všichni žili v míru a snášeli se jako bratří. A vida ho, vola, jakmile vypukla válka, ve všech kostelích se modlí za zdar zbraní a o pánubohu se mluví jako o nějakém náčelníkovi jenerálního štábu, který tu vojnu řídí a diriguje. Z téhle vojenské nemocnice už jsem viděl pohřbů, a uříznutých noh a ruk vozí odtud vozy.» «A vojáky pochovávají nahý,» řekl jiný voják, «a do toho mundúru voblíknou zas jinýho živýho a tak to jde napořád.» «Dokud to nevyhrajem,» poznamenal Švejk.
	— Ярослав Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка»

	Смерть павших на поле брани в молодости ощущается тем болезненнее, чем дольше живут их ровесники.[1]
	— Владислав Гжегорчик

	Нельзя отрицать, что естественным состоянием людей до образования общества была война, и не только война, но война всех против всех.
	— Томас Гоббс

	Ни для какого другого дела мужчины не объединяются так быстро, как для убийства других мужчин.[1]
	— Сьюзен Гласпелл

	Все люди виноваты перед матерью, потерявшей на войне сына, и тщетно пробуют оправдаться перед ней на протяжении истории человечества.
	— Василий Гроссман

	Всякая война между европейцами есть гражданская война.[1]
	— Виктор Гюго

Д[править]

Я считал это продолжающееся убийство беззащитных японцев ещё более отвратительным, чем убийство хорошо защищенных немцев, но по-прежнему не отказался от участия в нём. К этому времени война длилась столь долго, что я едва мог вспомнить мирное время. Никто из живущих ныне поэтов не в силах выразить ту душевную опустошенность, которая позволяла мне продолжать участвовать в убийствах, не испытывая ни ненависти, ни раскаяния. Я был дома, завтракал со своей матерью, когда утренние газеты принесли новость о Хиросиме. Я тотчас же понял, что это означает. «Слава богу!» — сказал я, зная, что <…> мне больше не придётся никого убивать.[4]

— Фримен Дайсон, «Оружие и надежда»

	Терпение и смирение нужно иметь и для мира и для войны.
	— Иоанн Дамаскин

	Лишь проигранная битва вызывает бо́льшую печаль, чем битва выигранная.
	— Роберт Джордан

	Расцвет военных наук возможен только в мирное время.[1]
	— Дон-Аминадо

	Я только раз видала рукопашный. Раз наяву, и тысячу — во сне. Кто говорит, что на войне не страшно, Тот ничего не знает о войне.
	— Юлия Друнина

Е[править]

	И сколько с войной несчастных Уродов теперь и калек! И сколько зарыто в ямах! И сколько зароют еще! И чувствую в скулах упрямых Жестокую судоргу щек.
	— Сергей Есенин, «Анна Снегина»

Ж[править]

	Хочешь мира — готовься к войне. Хочешь войны — готовься к войне. Короче, хочешь, не хочешь, а война будет.
	— Андрей Жвалевский, Игорь Мытько

	…Война есть война, на ней не может не быть потерь и что эти потери могут быть и крупными, особенно когда мы имеем дело с таким серьезным и ожесточенным врагом… — воспоминания Жукова, из книги «Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира», Карпов, В.В., Глава: Халхин–Гол
	— Георгий Жуков

К[править]

	Для самой же войны не нужно особых побудительных причин: она привита, по-видимому, человеческой природе и считается даже чем-то благородным, к чему человека побуждает честолюбие, а не жажда выгоды; это ведет к тому, что военная доблесть рассматривается как имеющая большую непосредственную ценность (у американских дикарей, равно как у европейских во времена рыцарства) не только во время войны (что справедливо), но также в качестве причины войны, и часто война начинается только для того, чтобы выказать эту доблесть; стало быть, в самой войне усматривается внутреннее достоинство, так что даже философы восхваляют войну как нечто облагораживающее род человеческий, забыв известное изречение грека: «Война дурна тем, что больше создает злых людей, чем уничтожает их». — Как пишут составители шеститомного собрания сочинений Канта, он приводит этот афоризм и в другом месте (в сочинении «Религия в пределах одного только разума»), не называя его изречением грека, а происхождение афоризма неизвестно[5]
	Der Krieg aber selbst bedarf keines besondern Bewegungsgrundes, sondern scheint auf die menschliche Natur gepropft zu sein, und sogar als etwas Edles, wozu der Mensch durch den Ehrtrieb, ohne eigennützige Triebfeder, beseelt wird, zu gelten: so, daß Kriegesmut (von amerikanischen Wilden sowohl, als den europäischen, in den Ritterzeiten) nicht bloß, wenn Krieg ist (wie billig), sondern auch, daß Krieg sei, von unmittelbarem großem Wert zu sein geurteilt wird, und er oft, bloß um jenen zu zeigen, angefangen, mithin in dem Kriege an sich selbst eine innere Würde gesetzt wird, sogar daß ihm auch wohl Philosophen, als einer gewissen Veredelung der Menschheit, eine Lobrede halten, uneingedenk des Ausspruchs jenes Griechen: »Der Krieg ist darin schlimm, daß er mehr böse Leute macht, als er deren wegnimmt«.
	— Иммануил Кант, «К вечному миру»

	Даже война, если она ведется правильно и со строгим соблюдением гражданских прав, содержит в себе нечто возвышенное и в то же время делает образ мыслей народа, который так ведет войну, тем более возвышенным, чем большим опасностям он подвергался, сумев мужественно устоять перед ними, тогда как, напротив, продолжительный мир обычно делает господствующим один лишь дух торговли, а вместе с ним низменное своекорыстие, трусость и изнеженность и снижает образ мыслей народа.
	Selbst der Krieg, wenn er mit Ordnung und Heiligachtung der bürgerlichen Rechte geführt wird, hat etwas Erhabenes an sich, und macht zugleich die Denkungsart des Volks, welches ihn auf diese Art führt, nur um desto erhabener, je mehreren Gefahren es ausgesetzt war, und sich mutig darunter hat behaupten können: da hingegen ein langer Frieden den bloßen Handelsgeist, mit ihm aber den niedrigen Eigennutz, Feigheit und Weichlichkeit herrschend zu machen, und die Denkungsart des Volks zu erniedrigen pflegt.
	— Иммануил Кант, «Критика способности суждения»

	Следует признать, что величайшие беды, которые угнетают нравственно облагороженные народы, возникают из-за войны, причем не столько настоящей или бывшей, сколько из-за никогда не ослабевающих и даже непрерывно увеличивающихся приготовлений к войне будущей. На это тратятся все силы государства, все плоды его культуры, которые могли бы употребляться для еще большего обогащения последней; свободе повсеместно наносится весьма сильный ущерб, а материнская заботливость государства о своих отдельных членах превращается в безжалостно суровые требования, которым находят, однако, оправдания в заботах о внешней безопасности.
	Man muss gestehen: daß die größten Übel, welche gesittete Völker drücken, uns vom Kriege, und zwar nicht so sehr von dem, der wirklich oder gewesen ist, als von der nie nachzulassenden und so gar unaufhörlich vermehrten Zurüstung zum künftigen, zugezogen werden. Hierzu werden alle Kräfte des Staates, alle Früchte seiner Kultur, die zu einer noch größeren Kultur gebraucht werden könnten, verwandt; der Freiheit wird an so vielen Orten mächtiger Abbruch getan, und die mütterliche Vorsorge des Staates für einzelne Glieder in eine unerbittliche Härte der Forderungen verwandelt, indes diese doch auch durch die Besorgnis äußerer Gefahr gerechtfertigt wird.
	— Иммануил Кант, «Предполагаемое начало человеческой истории»

	Для большинства людей война означает конец одиночества. Для меня она — окончательное одиночество.
	— Альбер Камю

	Каждая нация считает себя выше других наций. Это порождает патриотизм и… войны.
	— Дейл Карнеги

	Великие вещи, все, как одна: Женщины, лошади, власть и война. — перевод А. Оношкович-Яцына
	— Редьярд Киплинг, «Баллада о царской шутке»

Принципы военного искусства сами по себе в высшей степени просты, вполне согласуются со здравым смыслом… эти знания столь необширны, что их едва ли можно сравнить с любой другой наукой по их объёму и разнообразию… здесь не требуется ни учёности, ни глубокой научности, даже не требуется особо выдающихся качеств ума. Само ведение войны — дело трудное… — парафраз: «На войне все просто, но самое простое в высшей степени трудно»[1].

— Карл фон Клаузевиц

	Война есть продолжение политики другими средствами.[1]
	— Карл фон Клаузевиц

	Государственный деятель, который видит, что война неизбежна, и не может решиться нанести удар первым, виновен в преступлении против своей страны.
	— Карл фон Клаузевиц

	Война — область недостоверного: три четверти того, на чём строится действие на войне, лежит в тумане неизвестности… — «О войне», гл. 3
	— Карл фон Клаузевиц

	Война — это серия катастроф, ведущих к победе.[1]
	— Жорж Клемансо

	Мы согласны жрать помои, мы согласны пить мочу, Мы согласны лизать ноги пидарасу стукачу, Мы согласны жить в общагах, нам не надо ни хрена, И любой мы жизни рады, только б не пришла война.
	— Юрий Клинских, песня «Война», 1989

	Посылать людей на войну необученными — значит предавать их.
	— Конфуций

	Война не может быть справедливой, потому что воевать справедливо нельзя, даже если воюешь за справедливость.[1]
	— Тадеуш Котарбиньский

	Как управляется мир и разгораются войны? Дипломаты лгут журналистам и верят своей же лжи, читая её в газетах.[1]
	— Карл Краус

	Отличие войны от олимпийских игр в том, что на войне медали чаще всего вручаются посмертно.
	— Борис Кригер

	Порох — лучший аргумент.
	— Борис Кригер

	Почему все массовые убийства совершаются во имя гуманных целей?
	— Борис Кригер

	Развязывание мировой войны — не лучший способ поправить экономику. Мы ведь не пытаемся убрать мусор из дома путём сжигания дома.
	— Борис Кригер

	Садиться за стол переговоров с врагами лучше, чем ложиться с ними в могилу.
	— Борис Кригер

	Все войны в истории человечества развязывались теми, кто именовал себя миротворцами. Воистину, блаженны миротворцы, ибо причина всякой войны — их собственная блажь.
	— Борис Кригер

	Вторжение в соседнюю страну обычно совершается во благо её граждан.
	— Борис Кригер

	Если бы Колумб не открыл Америку, она не напала бы на Ирак.
	— Борис Кригер

	Войны необходимо отвергать как нечто звериное, ибо людям подобает гуманность. Не войны, а мир ставьте себе целью своей жизни!
	— Ян Коменский

Л[править]

	Единственная школа для военных есть война. Спокон веков в боях и походах в войсках развивались совершенно естественно качества, отличающие воинов от мирных жителей. Более сильные духом и телом самым течением обстоятельств выдвигались вперед, слабые элементы отпадали сами собой, и в конце концов в рядах бойцов устанавливался и укреплялся дух и характер, вполне соответствующий боевой обстановке.
	— Александр Левин

	Если бы человек умел довольствоваться тем, что имеет, а не зариться на достояние соседа, он всегда наслаждался бы миром и свободой.
	— Жан де Лабрюйер

	Несправедливость, присущая первым людям, — вот где истоки войны и необходимости ставить над собой начальников, которые определяли бы права каждого и решали бы все споры.
	— Жан де Лабрюйер

	У войны за плечами тысячелетия.
	— Жан де Лабрюйер

	Когда нет врагов, то не бывает войны.
	— Лао-цзы

	На войне большинство людей рискует жизнью ровно настолько, насколько это необходимо, чтобы не запятнать своей чести; но лишь немногие готовы всегда рисковать так, как этого требует цель, ради которой они идут на риск.[6] — № 219 последнего авторского издания (1678)
	— Франсуа де Ларошфуко, «Максимы и моральные размышления»

	Лицо врага поражает меня тогда, когда я замечаю, как оно похоже на моё.
	— Станислав Ежи Лец

	Войны создают государства. Они рождают воспоминания и мифы, которые питают чувство общей истории и солидарности.
	— Доминик Ливен, «Российская империя и её враги»

	В гражданской войне всякая победа есть поражение.[1]
	— Лукан

	Это война. А война преступна всегда. Всегда, во все времена, в ней будет место не только героизму и самопожертвованию, но ещё и предательству, подлости, ударам в спину. Иначе просто нельзя воевать. Иначе — ты заранее проиграл.
	— Сергей Лукьяненко, «Ночной дозор»

	Ведь солдатами не рождаются, солдатами умирают.
	— Егор Летов

М[править]

	Есть справедливые войны, но нет справедливых войск.[1]
	— Андре Мальро

	Война — это всего лишь трусливое бегство от проблем мирного времени.[1]
	— Томас Манн

Всеми спинами,                    по пленам драными, руками,             брошенными                        на операционном столе, всеми           в осень                   ноющими ранами, всей трескотней                     всех костылей, дырами ртов,                  — выбил бой! — голосом,              визгом газовой боли — сегодня,             мир,                   крикни                          — Д о л о й!!! Не будет!               Не хотим!                         Не позволим!

— Владимир Маяковский

	Винтовка рождает власть. — Тезис из речи «Вопросы войны и стратегии», с которой лидер Китайской компартии и глава КНР Мао Цзэдун выступил 6 ноября 1938 г. на VI Пленуме ЦК КПК 6-го созыва.[8]
	槍桿子裏面出政權。

	Мы — за уничтожение войны, нам война не нужна, но уничтожить войну можно только через войну. Если хочешь, чтобы винтовок не было, — берись за винтовку. — «Вопросы войны и стратегии»
	我們是戰爭消滅論者，我們是不要戰爭的；但是只能經過戰爭去消滅戰爭，不要槍桿子必須拿起槍桿子。
	— Мао Цзэдун

	Сперва была ― война, война, война, А чуть поздней ― отвесная стена, Где мотоциклы шли по вертикали, Запретную черту пересекали Бессонницей, сводящею с ума.[9]
	—