Ничего не чувствую: Почему я ничего не чувствую?

Почему я ничего не чувствую? | PSYCHOLOGIES

211 001

«И что я, по-твоему, должна почувствовать?» — этим вопросом моя 37-летняя подруга Лина завершила рассказ о том, как она поссорилась с мужем, когда он обвинил ее в глупости и лени. Я задумалась (слово «должна» плохо вяжется с чувствами) и осторожно спросила: «А что чувствуешь-то?» Настала очередь моей подруги задуматься. После паузы она удивленно сказала: «Кажется, ничего. А у тебя так бывает?»

Конечно, бывает! Но не тогда, когда мы ссоримся с мужем. Что я чувствую в такие моменты, я знаю совершенно точно: обиду и злость. И еще иногда страх, потому что представляю себе, что мы не сможем помириться, и тогда нам придется расстаться, а эта мысль меня пугает. Но я хорошо помню, что когда я работала на телевидении и мой начальник громко на меня кричал, я решительно ничего не чувствовала. Просто ноль эмоций. Я даже гордилась этим. Хотя назвать это ощущение приятным все же трудно.

«Совсем нет эмоций? Так не бывает! — возражает семейный психолог Елена Улитова. — Эмоции — реакция организма на изменения среды. Она затрагивает и телесные ощущения, и представление о себе, и понимание ситуации». Рассерженный муж или начальник — довольно существенное изменение среды, оно не может пройти незамеченным. Тогда почему эмоций не возникает? «Мы теряем контакт со своими чувствами, и поэтому нам кажется, что чувств нет», — объясняет психолог.

Мы теряем контакт со своими чувствами, и поэтому нам кажется, что чувств нет

Значит, мы просто ничего не чувствуем? «Не так, — снова поправляет меня Елена Улитова. — Мы что-то чувствуем и можем понять это, проследив за реакциями своего тела. Участилось дыхание? Лоб покрылся испариной? На глазах выступили слезы? Руки сжались в кулаки или ноги онемели? Ваш организм кричит: «Угроза!» Но вы не пропускаете этот сигнал в сознание, где он мог бы быть соотнесен с прошлым опытом и назван словами. Поэтому субъективно вы переживаете это сложное состояние, когда возникшие реакции сталкиваются с барьером на пути к их осознанию, как отсутствие чувств». Почему так происходит?

Слишком большая роскошь

Внимательному к своим чувствам человеку, наверное, труднее перешагивать через «не хочу»? «Очевидно, что чувства не должны быть единственным основанием для принятия решений, — уточняет экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова. — Но в жесткие времена, когда у родителей нет времени выслушивать про чувства, дети получают скрытое послание: «Это опасная тема, она может разрушить нашу жизнь».

Одна из причин бесчувственности — отсутствие тренировки. Понимать свои чувства — это навык, который может и не развиться.

«Ребенку для этого нужна поддержка родителей, — указывает Светлана Кривцова, — но если он получает от них сигнал, что его чувства не важны, ничего не решают, не учитываются, то он перестает чувствовать, то есть перестает осознавать свои чувства».

Конечно, взрослые делают это не злонамеренно: «Такова особенность нашей истории: целые периоды общество руководствовалось принципом «не до жиру, быть бы живу». В ситуации, когда надо выживать, чувства оказываются роскошью. Если мы будем чувствовать, то можем оказаться неэффективными, не сделать того, что надо».

Мальчикам часто запрещают все, что ассоциируется со слабостью: печаль, обиду, усталость, страх

Дефицит времени и родительских сил приводит к тому, что мы получаем в наследство эту странную бесчувственность. «Другие модели не удается усвоить, — сожалеет психотерапевт. — Едва мы начинаем немного расслабляться, кризис, дефолт, а в конечном итоге страх снова заставляют нас сгруппироваться и транслировать модель «делай что должно» как единственно правильную».

Даже простой вопрос: «Хочешь пирога?» у кого-то вызывает ощущение пустоты: «Я не знаю». Вот почему так важно, чтобы родители задавали вопросы («Тебе вкусно?») и честно описывали то, что происходит с ребенком («У тебя температура», «Мне кажется, ты боишься», «Тебе это может понравиться») и с окружающими («Папа сердится»).

Странности словаря

Родители закладывают основы словарного запаса, который со временем позволит детям описывать и понимать свои переживания. Позже дети сопоставят свои переживания с рассказами других людей, с тем, что видят в фильмах и читают в книгах… В унаследованном нами словаре есть и запретные слова, которые лучше не использовать. Так происходит семейное программирование: одни переживания одобряются, другие нет.

«Программы у каждой семьи свои, — продолжает Елена Улитова, — они могут различаться и в зависимости от пола ребенка. Мальчикам часто запрещают все, что ассоциируется со слабостью: печаль, обиду, усталость, нежность, жалость, страх. Но разрешаются гнев, радость, особенно радость победы. У девочек чаще наоборот — разрешена обида, запрещен гнев».

Помимо запретов есть и предписания: девочкам предписывают терпение. А запрещают, соответственно, жаловаться, говорить о своей боли. «Моя бабушка любила повторять: «Бог терпел и нам велел», — вспоминает 50-летняя Ольга. — А мать с гордостью рассказывала, что во время родов она «не издала ни звука». Когда я рожала своего первого сына, я старалась не кричать, но мне это не удавалось, и было стыдно, что я не соответствую «заданной планке».

Назвать своими именами

По аналогии с образом мыслей у каждого из нас есть собственный «образ чувств», связанный с системой убеждений. «На какие-то чувства я имею право, а на другие — нет, или имею право только на определенных условиях, — поясняет Елена Улитова. — Например, можно злиться на ребенка, если он виноват. А если я считаю, что он не виноват, моя злость может вытесняться или поменять направление». Ее можно направить на себя: «я плохая мать!» Все матери как матери, а я не могу успокоить собственного ребенка.

Злость может прикрываться обидой — у всех нормальные дети, а мне вот такой достался, орет и орет. «Создатель транзактного анализа Эрик Берн считал, что чувства обиды вовсе не существует, — напоминает Елена Улитова. — Это — «рэкетное» чувство; оно нам нужно, чтобы с его помощью заставлять других делать то, что мы захотим. Я обижаюсь, значит, ты должен почувствовать себя виноватым и как-то загладить вину».

Если постоянно подавлять одно чувство, то и другие ослабевают, теряются оттенки, эмоциональная жизнь делается однообразной

Мы способны не только замещать одни чувства другими, но и смещать спектр переживаний по шкале «плюс — минус». «Однажды я вдруг понял, что не чувствую радости, — признается 22-летний Денис, — снег выпал, а я думаю: «Раскиснет, будет слякоть». День стал прибавляться, думаю: «Еще сколько ждать, чтоб стало заметно!»

Наш «образ чувств» и в самом деле часто тяготеет к радости или к печали. «Причины могут быть разные, в том числе нехватка витаминов или гормонов, — говорит Елена Улитова, — но часто такое состояние возникает вследствие воспитания. Тогда после осознания ситуации следующий шаг — дать себе разрешение на чувства».

Дело не в том, чтобы испытывать больше «хороших» чувств. Способность переживать печаль так же важна, как способность радоваться. Речь идет о расширении спектра переживаний. Тогда нам не придется придумывать «псевдонимы», и мы сможем называть чувства своими именами.

Чувства и время

Разобраться со своими чувствами поможет такая подсказка. Будучи отнесено к «своему» времени, чувство помогает решить проблему. В противном случае оно маскирует собой другое чувство.

Печаль говорит о том, что надо с чем-то проститься, о чем-то отгоревать, забыть или, наоборот, превратить его в воспоминание.

Страх призывает нас предусмотреть защиту от возможной опасности.

Гнев – сигнал о том, что мои границы нарушены и их надо отстаивать прямо сейчас.

Обида в этом случае не помогает.

Радость вне времени: можно радоваться о том, что было, что есть сейчас или случится в будущем. Она помогает нам наслаждаться жизнью на всех временных отрезках.

Слишком сильные переживания

Было бы неверно думать, что способность «выключать» чувства всегда возникает как ошибка, дефект. Иногда она нам помогает. В момент смертельной опасности многие испытывают оцепенение, вплоть до иллюзии, что «я не здесь» или «все происходит не со мной». Некоторые «ничего не чувствуют» сразу после утраты, оставшись в одиночестве после расставания или смерти близкого.

«Здесь запретным оказывается не чувство как таковое, а интенсивность этого чувства, — объясняет Елена Улитова. — Сильное переживание вызывает сильное возбуждение, которое в свою очередь включает охранное торможение». Так работают механизмы бессознательного: непереносимое вытесняется. Со временем ситуация станет менее острой, и чувство начнет проявляться.

Механизм отключения от эмоций предусмотрен для экстренных ситуаций, он не рассчитан на длительное применение

Мы можем бояться, что какое-то сильное чувство захлестнет нас, если выпустить его наружу, и мы не сможем с ним справиться. «Однажды я в ярости сломал стул и теперь уверен, что могу причинить реальный вред человеку, на которого разозлюсь. Поэтому стараюсь быть сдержанным и не давать волю гневу», — признается 32-летний Андрей.

«У меня есть правило: не влюбляться, — говорит 42-летняя Мария. — Как-то раз я без памяти влюбилась в мужчину, а он, разумеется, разбил мне сердце. Поэтому я избегаю привязанностей и счастлива». Может быть, это и неплохо, если мы откажемся от чувств, которые для нас непереносимы?

Зачем чувствовать

Механизм отключения от эмоций предусмотрен для экстренных ситуаций, он не рассчитан на длительное применение. Если мы постоянно подавляем одно чувство, то и другие ослабевают, теряются оттенки, эмоциональная жизнь делается однообразной. «Эмоции свидетельствуют, что мы живы, — говорит Светлана Кривцова. — Без них трудно делать выбор, понимать чувства других людей, а значит, трудно общаться. Да и само по себе переживание эмоциональной пустоты мучительно». Поэтому лучше восстановить контакт с «утерянными» чувствами как можно скорее.

Так что вопрос «Что я должна чувствовать?» лучше, чем простое «Ничего не чувствую». И на него, как ни удивительно, есть ответ — «печаль, страх, гнев или радость». Психологи спорят о том, сколько у нас «базовых чувств». Некоторые включают в этот список, например, чувство собственного достоинства, которое считают врожденным. Но относительно упомянутой четверки согласны все: это чувства, присущие нам от природы.

Так что я предложу Лине соотнести ее состояние с одним из базовых чувств. Что-то мне подсказывает, что она выберет не печаль и не радость. Как и в моем сюжете с начальником: теперь я могу признаться себе, что испытывала гнев одновременно с сильным страхом, который мешал гневу проявиться.

Текст:Эльза ЛествицкаяИсточник фотографий:Getty Images

Новое на сайте

Почему строгие матери опасны для дочерей: новое исследование ученых

Почему развод не всегда самое лучшее решение: мнение семейного психотерапевта

Нюдсочетверг: что мотивирует людей выкладывать обнаженные фотографии в сеть

«Весеннему обострению подвержены все»: главное о сезонном аффективном расстройстве

«Девушка меня бросила без объяснений. Как мне избавиться от обиды и вины?»

«Уязвимость вдохновляет»: как рак изменил мои взгляды на мир

Как принять страшный диагноз: советы психологов и личный опыт

Йога для лица: 4 упражнения для омоложения — занимайтесь регулярно

«Я ничего не чувствую»: как вернуть себе себя

104 062

ИнтервьюПознать себяАнтистресс

Psychologies: Перенапряжение, усталость, тревожность… Почему мы не справляемся с темпом жизни?

Ольга Армасова, тренер: У нашего «Я» есть три составляющие: физическая — тело, психическая — ум, эмоциональная — чувства. Часто у современного человека между этими звеньями нет связи. Мы растем и развиваемся в среде, где нас учат отождествлять себя с умом, ориентированным на достижение определенных целей. Удерживая в голове большое количество задач, часто связанных с материальными, внешними ценностями — заработать, состояться, все успеть, — мы испытываем ментальные перегрузки.

У нас попросту не хватает ресурсов, и мы не знаем, где их искать, как восполнить энергию. В результате психика не справляется, тело сигнализирует о проблемах, на внутреннюю жизнь времени не остается. И поэтому мы находимся в состоянии внутренней разобщенности, разъединенности. Недаром в состоянии стресса мы чувствуем, что нас будто разобрали на кусочки. Но мы совершенно не задумываемся о том, как снова сделаться цельными.

Почему, когда мы сильно устаем, нам хочется спать? Это защитный механизм нашей психики, сигнал, что все, хватит, сил больше нет, нужно экстренно восстанавливаться. И если мы не услышим эти сигналы организма и не примем меры, то дальше начинается истощение. Оно выражается в раздражительности, апатии, депрессии, мигренях, бессоннице. Рано или поздно наступит срыв, который будет иметь серьезные или даже необратимые последствия.

Мы хотим казаться сильными и не показываем свое истинное эмоциональное состояние ни другим, ни даже себе

Что это значит — отождествлять себя со своим умом?

Перед современной работающей женщиной стоит задача делать карьеру, добиваться успеха, много зарабатывать. Она должна хорошо выглядеть, а значит, следить за собой, поскольку соответствие ее внешности принятым стандартам влияет на ее возможности самореализации. А если у нее есть семья и дети, она должна заботиться о них, уделять им внимание. Все эти задачи выстроены в длинную очередь в ее голове, требуют стопроцентной концентрации и занимают все ее время.

Если попробовать развернуть ее в чувственную сторону, спросить ее, что она ощущает сейчас, она скажет: «Я чувствую, что должна то-то и то-то», или «Я ничего не чувствую». Она думает, что испытывает эмоции, на самом деле оставаясь на уровне ума.

Точно так же ей часто трудно соединиться с телесной стороной, определить, где и что она чувствует в теле, поскольку она воспринимает тело лишь как внешнюю оболочку. Между тем тело служит инструментом, с помощью которого мы проживаем и накапливаем в себе те эмоции, которые были подавлены, вытеснены, не осознаны, что отражается на физическом состоянии. Так что «Я» современной женщины — это в основном то, что у нее в голове.

Но почему мы утрачиваем контакт со своими чувствами?

Родители, педагоги, общество в целом транслируют детям социальные нормы, согласно которым выражение чувств не поощряется: нельзя громко плакать, кричать, смеяться. Чтобы выполнить пожелания взрослых, мы запрещаем себе чувствовать. Мы не проживаем, а вытесняем эмоции, «упаковываем» и храним их где-то в глубине до более серьезной стрессовой ситуации. Или до полного истощения ресурсов, когда подавленные эмоции выплескиваются наружу и мы выражаем и проживаем их в острой форме.

Для нас важно, что о нас подумают другие или что мы сами о себе думаем, ведь нередко самый строгий наш цензор — это мы сами. Он постоянно оценивает: вот здесь я могу себе что-то позволить, а здесь не могу, этого я достойна, а этого — нет. Мы хотим выглядеть хорошо, казаться сильными и поэтому не показываем свое истинное эмоциональное состояние ни другим, ни даже себе. И в результате все больше разъединяемся со своей чувственной стороной.

«Что я чувствую?» — это вопрос, который поможет проживать эмоции в настоящем, не вытесняя их

Как этого избежать?

Удовлетворить свои самые основные потребности — в безопасности, покое, тишине, сне. Прекрасная практика, например, — выделять хотя бы полчаса в день, чтобы побыть наедине с собой. Можно для этого вставать пораньше или, наоборот, уединяться вечером, когда дети спят. Побыть с собой не значит сидеть в интернете или в социальных сетях. Наоборот, и гаджеты, и телевизор надо отключить и остаться в тишине. Это время заглянуть в себя, просканировать свое состояние. Если вы чем-то встревожены, обеспокоены — прислушаться к себе, разобраться в ситуации и подумать, как с этим быть.

«Что я чувствую?» — это вопрос, который поможет проживать эмоции в настоящем, не вытесняя их, тем самым давая себе возможность быть самой собой. Если я, например, злюсь на коллегу, то, придя с работы, можно сказать близким, что я расстроена и хочу побыть одна. Признаться себе: да, я злюсь. Когда я признаю свою эмоцию и соединяюсь с ней прямо сейчас, она сможет перейти во что-то другое. В любой трансформации первый шаг — осознание, второй — принятие. Принятие себя и того, что происходит вокруг, — залог внутренней гармонии.

Как это поможет нам владеть собой и управлять своей жизнью?

Мы тратим очень много ресурсов, если пытаемся сдерживать свои чувства, и это приводит к напряжению. Когда мы даем себе возможность прожить свои чувства, мы это напряжение отпускаем. Эти полчаса наедине с собой нужны для того, чтобы мы перешли в позицию наблюдателя и со стороны посмотрели, что с нами происходит.

Конечно, недостаточно быть только наблюдателем и ничего при этом не предпринимать. Но после такой практики мы уже не будем так сильно зависеть от стрессовой ситуации. Ведь когда мы видим, что нам предстоит сделать, мы не тревожимся в моменте «сейчас». Мы можем расслабиться, потому что у нас есть ясность: где мы находимся, что чувствуем, чего хотим и что предпримем для реализации наших желаний.

Могу сказать по своему опыту, что такая ежедневная практика — хорошая профилактика стресса, она дает возможность поддерживать внутренний баланс.

Нужно перейти из обычного состояния мозговой активности в то, которое соответствует расслаблению

Где еще мы можем почерпнуть силы, пополнить свои ресурсы?

Эффективных практик очень много. Медитации, например, помогают отключить поток мыслей. Ведь наш мозг, как FM-радио, «вещает» 24 часа в сутки. И чтобы успокоить разум, нам нужно перейти из обычного бета-состояния мозговой активности в альфа- или тета-состояние, соответствующие расслаблению и отсутствию контроля. Это дает нам эмоциональную устойчивость.

Для нас важен прямой контакт с землей как источником жизненной силы, но житель мегаполиса мало ходит по земле — разве что добегает от дома до метро или до машины. Если мы находим время погулять за городом или в парке, то сразу чувствуем прилив сил. Можно слушать музыку, которая нравится. А если еще и подпевать или танцевать, то мы оказываемся в потоке творческой энергии, которая тоже помогает нам соединиться с собой.

Об эксперте

Ольга Армасова — кандидат медицинских наук, ведущая женских тренингов.

Текст:Алина НикольскаяИсточник фотографий:Getty Images