Богу неважно, что вы в Него не верите, главное, что Он в
Экология жизни: Я нахожусь в состоянии непрестанного удивления перед Господом, который меня все терпит, и все дает, и ждет от меня, и ждет, и потихоньку мое сердце открывается и открывается
– Говорят, что вы стали другим человеком. Почему?
— Когда мне стукнуло 45 лет, я совершенно потерял интерес к жизни. Вроде все есть – жена у меня любимая, дети прекрасные, родители хорошие, работа замечательная, свободное время, полная независимость, все меня любят и я их люблю. И вдруг уперся в то, что мне незачем стало жить. А у меня есть двоюродный брат – строитель. Как раз тогда он строил поселочек людям, которых уважал. Лёне Филатову и другим. И брат сказал мне: «Петь, возьми участочек». А я всю жизнь в городе – зачем мне участок? Он говорит: «Ты хоть приедь, посмотри». Я приехал, увидел эту неописуемую красоту, эти сосны, речечку и говорю: «Вот, я здесь и останусь».
Первые два года жил один, потому что условия были трудные. Жена и дети бывали наездами. И вот помню я один зимний вечер, темный, длинный, когда я вдруг осознал, что утратил. Без ложной скромности скажу, что человек я развитый и неглупый, поэтому пить из-за этого не стал. А стал думать, для чего вообще жить, для чего мне эти отпущенные 70 или сколько там лет жизни. А прапрадед мой был протоиереем собора Василия Блаженного. Дай, думаю, куплю молитвословчик – посмотрю, о чем они там молятся. Читал поначалу с ужасом и с неким удивлением. Даже стал отмечать молитвы, с которыми я согласен и с которыми не согласен. Уже не помню, почему – что-то мне казалось очень высокопарным или не подходило в тот момент моему сердцу. Потом это все прошло, и я понял: все, что мне надо, все там есть. Я делал ремонт у себя дома. Стал в храм ходить. Деревенские спрашивают: «Ты че, Петро, в церковь зачастил?», а я им: «Ты пивко любишь попить, с мужиками в пивной целый день простоять?» – «Люблю» – «А я в церковь люблю ходить». Это было начало, а настоящая встреча с Богом произошла не так давно, года полтора назад. Я не мог выбраться из одного греха. Никак не мог. И вот утром на Сретение встал и вдруг почувствовал, что Господь залил мое сердце любовью и обезоружил меня. И все прошло. Исаак Сирин говорил: «Бог наш – это любовь, это океан любви». И причина Боговоплощения и крестной смерти – только любовь к человечеству, а все остальное вторично.
– Контрольный вопрос: не верующих в него Бог тоже любит?
– Один священник сказал: «Богу неважно, что вы в Него не верите, главное, что Он в вас верит». Бог верит в человека, он надеется на нас. Мы ему нужны, потому что любовь – это чувство с обеих сторон. Ему нужна наша любовь. Вы, как я понимаю, атеист, я верующий, но при этом мы остаемся нормальными, уважающими, слушающими и пытающимися понять друг друга людьми. С одной стороны, никто никого за уши в церковь не тащит, с другой – никто ни от кого не требует отказаться от Бога.
– Я не знаю, есть ли Бог, и придерживаюсь двойственного принципа: «Мыслить следует в основном так, как будто Бога нет, а поступать так, как будто он есть». Мне кажется, что у России вообще довольно сложные отношения с Богом.
– Непростые. До 1917 года у нас была настолько богатая и сытая жизнь, что человек забыл Бога. Господь посмотрел на это и сказал: «Ах, я вам не нужен, получите Ленина и Сталина». А когда мы перестали им поклоняться, дал нам все блага. Я в провинции живу и совершенно не разделяю распространенного взгляда, что все плохо и все воруют. Народ заинтересован в работе, бросает пить. До 10 часов вечера трудятся на своей земле. Домики все покрыты, во дворе по два автомобиля. Я маме в Москву из наших магазинов вожу местные продукты – нарофоминские, обнинские. И молоко, и сметану, и колбасу – у нас все дешевле. Вот стада племенные из Голландии привезли. Как не радоваться? Или вот про молодежь всякое говорят, а встречаюсь с молодыми людьми и вижу, что им не нужна ни порнуха, ни уродская реклама. В прошлом году я снимался у Сергея Лобана в «Пыли». Ему 24 года, он сделал картину на свои деньги, ни у кого не просил – заработал, снимая хирургические операции. Так вот, это на поверхности пыль плавает, а в глубине – чистая вода. Это когда входит в троллейбус пьяный хам, то кажется, что ехать нельзя. А остальные сорок сидят и тихо едут. Вот мы с вами сидели в Сочи в фестивальной роскоши, а люди встали в 7 утра и пошли на работу. Я депутат от этих людей.
– В конце 80-х вы были рокером, и мне очень нравились «Звуки Му». У вас был собственный сценический образ – такого юродивого «протестанта». А недавно я посмотрел фильм Марины Любаковой, где вы и ваши коллеги отрекаетесь от своего прошлого, как будто занимались чем-то нечестивым и ужасным.
– Я к своему прошлому действительно плохо отношусь. Потому что вел тогда скотоподобный образ жизни. А музыка – это просто талант, который мне Бог дал. Все говорят: Пушкин, Пушкин… А покажите мне мать, которая хотела бы, чтобы ее сын прожил жизнь так, как прожил ее Пушкин. Гением своим, что от Бога, он хорошо распорядился. А вот жизнью…
– Вы полагаете, что образ жизни и творчество можно разделить? Я вот не уверен, что если бы Пушкин вел жизнь праведника, то остался бы в истории как великий поэт?
– Я вам маленькую притчу расскажу. Когда Господь наш въезжал в Иерусалим на ослице и все кричали: «Осанна» и кидали цветы под ноги ослице, она была в полной уверенности, что славят ее. Мой талант – это Господь на мне, осле, восседает. И все это прорывалось сквозь мое личное, похабное отношение к жизни, сквозь мою пьянку, сквозь мой задранный нос, сквозь самоощущение, что я король, что я гений, что я главный, что я все знаю, что я все понял. Вот какой я был человек и поэтому свои старые песни просто ненавижу. Я никогда не создавал образов на сцене, это был искренний крик о том, что у меня в душе. Теперь я слушаю эти песни и вижу с ужасом, как я жил, о чем думал, о чем пел. Сплошная порнография, водка и так далее. Можно, конечно, сказать: «антигерой», «отрицательное обаяние»… Я – всего лишь приемник. Если приемник «Грюндиг», то прием чище. Я должен чистить себя, чтобы чище воспринимать дары, которые Господь дает. Когда я был зашорен, то все, что шло через меня, волей-неволей зацепляло болотистую тину, которой я был переполнен. И хоть это было талантливо, это было страшно. Это не путь. Это было только разрушение. Отрицание той жизни. Может быть, в тот момент и надо было так действовать. Потому что жили мы страшно.
– Многие тоскуют по этой страшной жизни.
– Это понятно. В тюрьме по-своему здорово жить. Потому что тебя кормят, поят, поднимают, строят, гонят на работу – делай и ни о чем не думай. Отсюда весь этот вой о старом времени. А я всегда был бунтарски настроен и выл против этого времени. Это был правильный вой, но загрязненный моей личной жизнью.
– Если бы он не имел отношения к вашей личной жизни, это бы так не действовало. И вы бы не стали тем Мамоновым, который вызывал у нас такой драйв.
– Никто не знает, что бы было с нами, если бы мы не пили столько водки, не меняли бы так женщин и не делали бы столько глупостей. Может, я пятьсот своих лучших произведений втоптал в пьянку…
– Если бы вы тогда обратились к Богу, то создали бы ансамбль духовных песнопений, от которого бы скулы сводило оскоминой…
– Митрополит Антоний пишет, что если верующий художник начинает сочинять произведения о своей вере, то, как правило, выходит фальшивка. Не надо ничего сочинять, надо положиться на свою художественную интуицию, и тогда чистота, достигнутая в вере, будет в твоих произведениях. Вот начало одного из моих последних стихотворений: «Сердце чистое-чистое / Высоко-высоко / Мысли быстрые-быстрые / И снега далеко». Это написал тот же человек, который пел: «Муха – источник заразы» и «Люля кебаб»? Я реально вижу, что во мне изменилось.
– Честно говоря, про мух мне нравится больше.
– Что кому нравится, это дело вкуса. Искусство – это не первый план нашей жизни. Первый план – это отношения между людьми. Любовь – не вздохи на скамейке, не прогулки при Луне и не восхищение друг другом. Это умение нести тяготы другого человека. Даже если он тебе неприятен, ты сделай ему хорошее, переступи через себя. Подними лежащего, не думай, что это пьянь валяется. Может, у него с сердцем плохо. И даже если пьян, подними, посади на бордюрчик. У нас ошибочное мнение, что христианство – это хождение в церковь и молитвы. Как говорит мой любимый отец, Дмитрий Смирнов, некоторые из нас, ходящие по сорок лет в церковь и читающие все молитвы, очень удивятся, когда встанут перед райскими дверьми и оттуда услышат голос: отойдите, не знаю вас. Христианство – это вымыть лишний раз посуду.
– В фильме Павла Лунгина «Остров», где вы играете не очень послушного послушника, мне очень понравилась церковно-славянская речь в вашем исполнении. Просто музыка.
– Да, это потрясающая вещь. В древнеславянском языке не было ни одного хулительного или ругательного слова. Не было в них потребности. Значит, не было хамства.
– Я где-то прочел, что вот-де Лунгин снимает молящегося человека, да еще крупным планом, а ведь это так же гадко, как подглядывать в бане…
– Это серьезный вопрос. Сейчас я отношусь к кино, как к чистому развлечению. Я закинул на чердак всех Бергманов и всех Тарковских, которые сами ничего не понимали и нас, зрителей, грузили своим непониманием. Я смотрю французское кино 50-х годов, гангстерские триллеры. Очень честные фильмы. Сюжеты такие увлекательные, что на два часа от всего отключаешься. Но все преступники, которых ты успел полюбить, в конце обязательно погибают. Зло наказывается. Так что эти фильмы странным образом несут положительный заряд. Поэтому у меня большое сомнение относительно нашего фильма. В этом ли назначение кино? Мы ведь проповедуем, ненавязчиво, но все-таки проповедуем. Не дай Бог было сделать православную агитку. Мы просто попытались дать людям, которые с семи утра на работе, какие-то поручни и костылики, чтобы им было легче жить. А как показывать православие без молитвенного состояния?
– Вы не боитесь из артиста превратиться в проповедника?
– Я с вами делюсь своим сердечным опытом. Ко мне приходил один человек и говорил: «Я хочу познать Бога, откройте мне Бога». Я ему ответил: «Предположим, я бы мог это сделать, но готовы ли вы отказаться от той жизни, которой живете, и начать жить новую жизнь? Или вы мечтаете о Боге только как о добавочной награде?» Он был человек честный и сказал: «Да, я хотел бы, чтобы Бог вошел в мою жизнь, не нарушая того порядка, который я установил». А так не получится. Если мы его принимаем, то придется менять свою жизнь.
– Вы сказали, что христианство никому ничего не навязывает. А церковь? По-моему, она стала прибегать к устрашению. Вот была в Сахаровском центре выставка «Осторожно, религия!». Двусмысленное название, провокационные экспонаты. Такой, например: как бы икона с вырезом вместо лица, а напротив – фотоаппарат. Люди, которые называли себя православными, разгромили выставку, якобы по своей инициативе, а на деле – по наущению какого-то священника, и не понесли наказания. Вместо них суд оштрафовал одного из организаторов выставки.
– Экспонат, по-моему, кощунственный, но погром – не христианский акт. Зло на зло – не ответ. Зло побеждается только добром. Вообще, что такое зло? Тьма – это отсутствие света, зло – отсутствие добра. У него нет своей сущности. Попробуйте внести в комнату свечу и закрыть свет тьмой. Вы можете только погасить свечу. Меня возмущают и голые жопы на экране, и игровые автоматы в продовольственных магазинах. Но противостоять этому надо своей жизнью. А не разрушением этого.
– У дьявола тоже нет сущности?
– Что такое ангелы? Хрусталики, в которых нет никакой тьмы и которые играют всеми гранями, потому что в них преломляется свет. Ангелы, славя Бога, восходят день ото дня все ближе и ближе к нему. А что такое бесы? Это ангелы, которые остановились и тут же стали мутнеть. Так же и люди. Остановок на достигнутом не бывает. Если ты остановился на удобной ступенечке, твой лифт сразу поехал вниз. Гордость – самый страшный грех, от которого все идут остальные. Тщеславие, многоглаголание, чем я грешен очень сильно. Но празднословие празднословию рознь. Когда я говорю и общаюсь с журналистами, чтобы через них до людей дошли такие вещи, я правомочно болтлив. Как сказал один старец афонский, «лучше я с Богом поговорю о тебе, чем с тобой о Боге».
– Хорошая формулировка, хотя, видит Бог, вы со мной только о нем и говорите. Ваш герой в фильме несколько иной. Отчасти святой, отчасти юродивый, отчасти провокатор, отчасти бес. Чем и интересен. Так?
– Нет, немножко не так. Что такое подвиг юродивого? Самый высший подвиг в христианстве, когда человек обрекает себя на полное поношение, полный позор, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь не увидел в нем святость. Вот Василий Блаженный бегал голым – зачем? Бесы в него вселились? Нет. Чтобы ему все говорили – ты самый мерзкий, ты самый грязный. По нашей вере это благо, это дает смирение. Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. То, что вы называете провокациями, он совершает не со зла, а для вразумления, для того, чтобы люди очухались. Вот он перед приходом отца-эконома мажет дверную ручку дегтем, потому что тот загордился своим положением, или поджигает матрас настоятеля, чтобы вывести его из состояния полной благостности, которую так блестяще сыграл Виктор Иваныч Сухоруков.
– На взгляд атеиста, вы в своем нынешнем состоянии тоже производите благостное впечатление…
– Это вам кажется. Я нахожусь в состоянии непрестанного удивления перед Господом, который меня все терпит, и все дает, и ждет от меня, и ждет, и потихоньку мое сердце открывается и открывается. Знаете, как раньше описывали зарождение жемчуга? Это когда устрица открывается и на нее падает лучик света. Максимум, чего я пока достиг, – что иногда я чувствую себя такой вот устрицей. А будет ли жемчуг – Бог весть…
Петр МАМОНОВ родился 14 апреля 1951 года в Подмосковье. В 1979 году окончил Московский полиграфический техникум. В 1979–1982 годах учился на редакторском факультете Московского полиграфического института. Работал печатником в типографии «Красный пролетарий». В 1984–1990 годах – руководитель и вокалист группы «Звуки Му». В 1991–1995 годах работает над проектом «Мамонов и Алексей». Сотрудничает с Театром имени Станиславского. Театральные работы: «Лысый брюнет» (1991), «Полковнику никто не пишет» (1995), «Есть ли жизнь на Марсе?» (1997, моноспектакль). В кино дебютировал в 1986 году в короткометражном фильме «Хау ду ю ду». Сыграл в фильмах «Игла» (1988), «Такси-блюз» (1990), «Аnna Karamazoff» и «Нога» (1991), «Терра инкогнита» и «Время печали еще не пришло» (1995). опубликовано econet.ru
Радио Свобода: «Петр Мамонов о Боге и вере»: nikolay_saharov — LiveJournal
Мумин Шакиров: Картина «Остров» режиссера Павла Лунгина стартовала в российском прокате 23 ноября 2006 года. Кассовый успех ей никто не гарантировал, но внимания критиков и любителей авторского кино она уже удостоилась. Первые восторженные отзывы и хвалебные рецензии вышли еще летом, когда фильм был впервые показан на сочинском кинофестивале «Кинотавр». Сегодня история повторяется, теперь к журналистам примкнули и священнослужители…Главного героя Анатолия сыграл легендарный отшельник, музыкант, актер, человек-загадка Петр Мамонов. Некоторые его поклонники пытались найти что-то общее в этой истории и необычной судьбе артиста. Сам он не любит проводить такие параллели, но готов рассуждать о своем десятилетнем уединении в деревне Ревякино.
Петр Мамонов: Из Москвы уехал. Вообще я коренной москвич, на Большом Каретном родился и так далее. Волею Божьей так вышло, что поселился я в деревне, 140 километров от Москвы, и там живу. Сосед у меня есть, через дом, — англичанин Джон Харрисон, который 20 лет уже в России живет. Построил он там себе дом. И мы с ним часто разговариваем. А у нас там городок рядом Верея, Нарофоминский район, и у него там образовалось очень много друзей, к которым он приезжает на чай, поговорить, просто за душевным теплом. Приезжает какой-то к нему человечек на джипе, такой богатый, и предлагает за дом и участок 100 тысяч долларов. Он мне об этом рассказывает, я говорю: «Ну, что, Джон, ты как?» Он говорит: «Петь, а вот сколько это стоит, что я могу в Верею поехать, к своему другу, врачу «скорой помощи», посидеть с ним, поговорить?» Я говорю: «Да, Джон, это бесценно. А что, в Англии ты так?» Он говорит: «Нет, в Англии я такого общения не имею. И вообще, Земля наша такая маленькая, и такой шарик этот маленький». Конечно, все это так, правильно.
Шесть лет идет свет от ближайшей звезды, то есть те звезды, которые мы видим, это шестилетней давности свет. Для кого это создал Бог? Для себя что ли? Вот масштаб человеческой личности. Вот что такое достоинство и звание человека. Я не имею в виду Россию, а целый мир. Давным-давно об этом высочайшем нашем предназначении И это все в нас есть. И если мы как следует в себе, по-честному пороемся, посмотрим, в душу нашу заглянем, то мы увидим простую вещь, о чем пишет известный вам наверняка человек Антоний Сурожский (такой Антоний Блум), митрополит, глава зарубежной Русской церкви, царствие ему небесное. Так вот, он пишет такую простую вещь, что ни работа любимая, ни любимая жена, ни детишки, ни внучки, ни кайфы, ничто нашу душу не наполнит. Почему мы тоскуем все равно, почему мы унываем все равно? Потому что она создана Богом, она бездонна и широка, и только Бог ее может наполнить.
Что происходит вокруг нас? Что мы видим? Почему вокруг нас громыхает, орет, из экранов лезет? Это все и сразу: уступи соблазну, Египет круглый год — такие есть еще лозунги. Я не критикую, я ставлю точки над i. Почему? Потому что дух уныния объял души людские. Развлеки меня, мне скучно, дай, давай, давай сиськи, если не сиськи, то давай уже со свиньей. Давайте мне, только развлеки меня! Давай мне! Вот с этим пора заканчивать. Пора уже прийти к настоящему.
Мумин Шакиров: Мы не говорили о картине, ее надо смотреть. Но разговор о Боге, о вере и грехах увлек Петра Мамонова. Почему-то вспомнились слова Папы Римского Бенедикта XVI, произнесенные святым отцом в прошлом году в Освенциме. Понтифик шел пешком и останавливался возле каждого камня, на котором на разных языках были написаны слова о погибших — и на иврите, и по-русски, и по-цыгански. А он шел и у этих камней молился. Дойдя до последнего камня, Папа поднял глаза к небу и спросил: «А где ты был, Господи?» Я адресовал этот вопрос Петру Мамонову.
Петр Мамонов: Поясню, это позиция Католической Церкви. Я принадлежу к Церкви Православной. На этот счет у нас все ясно, что это все мы, люди, делаем. Начнем с начала. Если Бог — это любовь, то любовь должна быть взаимной, взаимность — это только свободно выбранная вещь. Если я выбираю, что я люблю вот этого человека, я должен быть свободен. Поэтому Господь нам дал свободу выбора. И если мы выбираем зло, то вот этот ужас весь и начинается. И на Бога здесь нечего валить. Когда Господь наш Иисус Христос на кресте был распят, и слева и справа висели два разбойника, один благоразумный, неужели он не мог бы сагитировать неблагоразумного, Господь? Конечно, мог бы, но он оставил его в покое, он дал ему свободу выбора. А он ему кричал: «Раз ты Бог, сними нас всех с креста!» Поэтому войны и все, что происходит, это выбор людей, а не Бога.
Я вам поставлю вопрос даже дальше: почему на свет рождаются инвалиды детства, от рождения? Войны — еще хоть как-то объяснимо, что это дьявол ворочает людьми, и они вот сделали этот выбор. А почему рождаются убогие всякие или что-то такое? Я говорю все не свои мысли, а то, что я прочитал от отцов Церкви и с чем я полностью согласен. Да если бы это равенство, белиберда вот эта вся — справедливость, равенство!.. Эти люди рождаются для того, чтобы нам было на ком явить свою любовь. Поэтому если бы все люди были бы равны, это было был фашистское государство солдатиков.
Мумин Шакиров: Достается им эта любовь, на ваш взгляд?
Петр Мамонов: Это зависит от каждого из нас. Вот мы идем по улице, лежит человек — 10 человек подумают «а, пьяный», а один подумает «а вдруг с сердцем плохо?». Вот для этого и есть безногие, безрукие, слепые В Евангелии мы это все прекрасно читаем, помните, в притче о расслабленном. «Кто согрешил, — у Господа спрашивают, — он или родители его?» Христос отвечает: «Никто не согрешил, это для того, чтобы на нем явились дела Божьи».
Зло не имеет сущности, это как если черный ящик покрасить, закрыть и внести в свет, открыть его — и там будет свет. Тьма не уничтожает свет. Тьма — это отсутствие света. Изначально все создано любовью и добром. Только мы внесли в мир зло своим раздражением, своим непониманием, своим осуждением. Только мы овеществляем зло. Зло сущности не имеет.
Мумин Шакиров: То есть вы говорите о персональной ответственности.
Петр Мамонов: Я говорю о персональной ответственности, совершенно верно, о том, что все мы — столпы церкви на самом деле. И когда Лот ушел из Содома, последний праведник, город рухнул. Вот осталось, может быть, 15, а может быть, 100, а может быть, 100 тысяч — не знаю — человек, на которых мир стоит. Мир не стоит на этом шуме и на этом безумии, на этом зле. Мир стоит вот на этом. Бога терпит поэтому еще нас, что есть эти люди, и смотрит: ну, ну Он нас любит очень сильно, так, как мы себе и представить не можем. И он хочет, чтобы все мы спаслись. Но он не может пойти против нашей злой воли никак. Потому что тогда не состоится любовь между нами и Богом, тогда мы не выберем Бога свободно, не возлюбим его свободно. Тогда мы будем роботизировано направлены на добро. Что вы, это не мир, это схема. Это не есть жизнь.
Каждому из нас сейчас в наши страшные, прямо скажем, времена — я весь мир объездил, все видел — всюду жить очень трудно, где материально, где духовно, где как. Вы совершенно правильно уловили мой длинный такой заход, на каждом из нас лежит огромная ответственность. И есть такая хорошая русская поговорка старых наших, российских святых людей: спаси себя — и хватит с тебя.
Мумин Шакиров: О Боге, о вере и грехах мы говорили с музыкантом, актером и поэтом Петром Мамоновым.
Мумин ШАКИРОВ, 3 декабря 2006 г.
Via: http://www.interfax-religion.ru/
Формула кино. Петр Мамонов о Боге и вере
Мумин Шакиров: Картина «Остров» режиссера Павла Лунгина стартовала в российском прокате 23 ноября 2006 года. Кассовый успех ей никто не гарантировал, но внимания критиков и любителей авторского кино она уже удостоилась. Первые восторженные отзывы и хвалебные рецензии вышли еще летом, когда фильм был впервые показан на сочинском кинофестивале «Кинотавр». Сегодня история повторяется, теперь к журналистам примкнули и священнослужители.
Позволю себе краткий пересказ содержания фильма «Остров» в изложении авторов: «Драма. Вторая мировая война. Баржу, на которой Анатолий и его старший товарищ Тихон перевозят уголь, захватывает немецкий сторожевой корабль. Вымаливая пощаду у немцев, Анатолий совершает предательство — расстреливает Тихона. Немцы оставляют труса на заминированной барже, но благодаря помощи монахов, живущих в островном монастыре ему удается выжить… Проходят годы. На острове старца Анатолия почитают за праведную жизнь и поистине чудесную помощь, которую он оказывает приехавшим сюда людям. Однако страшный грех убийства, совершенный им во время войны, не дает покоя. Чувствуя приближение своей кончины, Анатолий готовится к смерти и пока не знает, что скоро будет прощен».
Главного героя Анатолия сыграл легендарный отшельник, музыкант, актер, человек-загадка Петр Мамонов. Некоторые его поклонники пытались найти что-то общее в этой истории и необычной судьбе артиста. Сам он не любит проводить такие параллели, но готов рассуждать о своем десятилетнем уединении в деревне Ревякино.
Петр Мамонов
Петр Мамонов: Из Москвы уехал. Вообще я коренной москвич, на Большом Каретном родился и так далее. Волею Божьей так вышло, что поселился я в деревне, 140 километров от Москвы, и там живу. Сосед у меня есть, через дом, — англичанин Джон Харрисон, который 20 лет уже в России живет. Построил он там себе дом. И мы с ним часто разговариваем. А у нас там городок рядом Верея, Нарофоминский район. И у него там появилось много друзей, приезжают на чай, поговорить, просто за душевным теплом. Приезжает какой-то к нему человечек на джипе, такой богатый, и предлагает за дом и участок 100 тысяч долларов. Он мне об этом рассказывает, я говорю: «Ну, что, Джон, ты как?» Он говорит: «Петь, а вот сколько это стоит, что я могу в Верею поехать, к своему другу, врачу «скорой помощи», посидеть с ним, поговорить?» Я говорю: «Да, Джон, это бесценно. А что, в Англии ты так…» Он говорит: «Нет, в Англии я такого общения не имею. И вообще, Земля наша такая маленькая, и такой шарик этот маленький…» Конечно, все это так, правильно.
Шесть лет идет свет от ближайшей звезды, то есть те звезды, которые мы видим, это шестилетней давности свет. Для кого это создал Бог? Для себя что ли? Вот масштаб человеческой личности. Вот что такое достоинство и звание человека. Я не имею в виду Россию, а целый мир. Давным-давно об этом высочайшем нашем предназначении… И это все в нас есть. И если мы как следует в себе, по-честному пороемся, посмотрим, в душу нашу заглянем, то мы увидим простую вещь, о чем пишет известный вам наверняка человек Антоний Суржский, митрополит, глава зарубежной Русской церкви, царствие ему небесное. Так вот, он пишет такую простую вещь, что ни работа любимая, ни любимая жена, ни детишки, ни внучки, ни кайфы, ничто нашу душу не наполнит. Почему мы тоскуем все равно, почему мы унываем все равно? Потому что она создана Богом, она бездонна и широка, и только Бог ее может наполнить.
Что происходит вокруг нас? Что мы видим? Почему вокруг нас громыхает, орет, из экранов лезет? Это все и сразу: уступи соблазну, Египет круглый год — такие есть еще лозунги. Я не критикую, я ставлю точки над i. Почему? Потому что дух уныния объял души людские. Развлеки меня, мне скучно, дай, давай, давай сиськи, если не сиськи, то давай уже со свиньей… Давайте мне, только развлеки меня! Давай мне! Вот с этим пора заканчивать. Пора уже прийти к настоящему.
Мумин Шакиров: Мы не говорили о картине «Остров», ее надо смотреть. Но разговор о Боге, о вере и грехах увлек Петра Мамонова. Почему-то вспомнились слова Папы Римского Бенедикта XVI , произнесенные святым отцом в прошлом году в Освенциме. Понтифик шел пешком и останавливался возле каждого камня, на котором на разных языках были написаны слова о погибших – и на иврите, и по-русски, и по-цыгански. А он шел и у этих камней молился. Дойдя до последнего камня, Папа поднял глаза к небу и спросил: «А где ты был, Господи?» Я адресовал этот вопрос Петру Мамонову.
Петр Мамонов: Поясню, это позиция Католической Церкви. Я принадлежу к Церкви Православной. На этот счет у нас все ясно, что это все мы, люди, делаем. Начнем с начала. Если Бог – это любовь, то любовь должна быть взаимной, взаимность – это только свободно выбранная вещь. Если я выбираю, что я люблю вот этого человека, я должен быть свободен. Поэтому Господь нам дал свободу выбора. И если мы выбираем зло, то вот этот ужас весь и начинается. И на Бога здесь нечего валить. Когда Господь наш Иисус Христос на кресте был распят, и слева и справа висели два разбойника, один благоразумный, неужели он не мог бы сагитировать неблагоразумного, Господь? Конечно, мог бы, но он оставил его в покое, он дал ему свободу выбора. А он ему кричал: «Раз ты Бог, сними нас всех с креста!» Поэтому войны и все, что происходит, это выбор людей, а не Бога.
Я вам поставлю вопрос даже дальше: почему на свет рождаются инвалиды детства, от рождения? Войны – еще хоть как-то объяснимо, что это дьявол ворочает людьми, и они вот сделали этот выбор. А почему рождаются убогие всякие или что-то такое? Я говорю все не свои мысли, а то, что я прочитал от отцов Церкви и с чем я полностью согласен. Да если бы это равенство, белиберда вот эта вся – справедливость, равенство!.. Эти люди рождаются для того, чтобы нам было на ком явить свою любовь. Поэтому если бы все люди были бы равны, это было был фашистское государство солдатиков.
Мумин Шакиров: Достается им эта любовь, на ваш взгляд?
Петр Мамонов: Это зависит от каждого из нас. Вот мы идем по улице, лежит человек – 10 человек подумают «а, пьяный», а один подумает «а вдруг с сердцем плохо?». Вот для этого и есть безногие, безрукие, слепые… В Евангелии мы это все прекрасно читаем, помните, в притче о расслабленном. «Кто согрешил, — у Господа спрашивают, — он или родители его?» Христос отвечает: «Никто не согрешил, это для того, чтобы на нем явились дела Божьи».
Зло не имеет сущности, это как если черный ящик покрасить, закрыть и внести в свет, открыть его – и там будет свет. Тьма не уничтожает свет. Тьма – это отсутствие света. Изначально все создано любовью и добром. Только мы внесли в мир зло своим раздражением, своим непониманием, своим осуждением. Только мы овеществляем зло. Зло сущности не имеет.
Мумин Шакиров: То есть вы говорите о персональной ответственности.
Петр Мамонов: Я говорю о персональной ответственности, совершенно верно, о том, что все мы – столпы церкви на самом деле. И когда Лот ушел из Содома, последний праведник, город рухнул. Вот осталось, может быть, 15, а может быть, 100, а может быть, 100 тысяч – не знаю – человек, на которых мир стоит. Мир не стоит на этом шуме и на этом безумии, на этом зле. Мир стоит вот на этом. Бог терпит поэтому еще нас, что есть эти люди, и смотрит: ну-ну… Он нас любит очень сильно, так, как мы себе и представить не можем. И он хочет, чтобы все мы спаслись. Но он не может пойти против нашей злой воли никак. Потому что тогда не состоится любовь между нами и Богом, тогда мы не выберем Бога свободно, не возлюбим его свободно. Тогда мы будем роботизировано направлены на добро. Что вы, это не мир, это схема. Это не есть жизнь.
Каждому из нас сейчас в наши страшные, прямо скажем, времена – я весь мир объездил, все видел – всюду жить очень трудно, где материально, где духовно, где как. Вы совершенно правильно уловили мой длинный такой заход, на каждом из нас лежит огромная ответственность. И есть такая хорошая русская поговорка старых наших, российских святых людей: спаси себя – и хватит с тебя.
Мумин Шакиров: О Боге, о вере и грехах мы говорили с музыкантом, актером и поэтом Петром Мамоновым.
Петр Мамонов о Боге, вечности и семье
Петр Мамонов обратился к религии когда ему было 45 лет. Он описывает это событие в заметке «Храм»: «Все у меня было: жена хорошая, работа любимая, дети, деньги, — а жить незачем». Ощущалась некоторая безысходность, появилось много вопросов. Автор рассказывает, как отправился на рынок, купил молитвослов и решил искать ответы там. Но бездумное принятие на веру его не устраивало, нужны были рациональные объяснения, и тогда Петр начал отмечать на полях, с чем он согласен, а с чем — нет. Он быстро обучался, читал новые книги и вникал в суть православия. Сейчас Петр говорит, что ему смешно смотреть на действия и мысли себя прежнего, ведь с тех пор многое в его жизни поменялось: уехал жить в деревню с семьей, стал заниматься сельским хозяйством, воцерковился. Он много говорит о Боге и о царствии небесном. Вера заставила его пересмотреть свои старые поступки и произошедшие события. В молодости Петр чуть не погиб от ножевого ранения, и теперь, через много лет после этого, он благодарит Бога за спасение.
О вечности и смерти
Ощущение вечности занимает особую роль в философии Петра Мамонова. Его волнует мимолетность мирского по отношению к Богу и вечности. Он часто сравнивает бытовые ситуации с будущим, с вечной жизнью и царствием небесным: «Учусь терять с радостью — недалеко Царство и Вечность ждет. Вечность! А не 30-40 лет. Пшик!!!»
По записям автора видно, что вера в Царствие небесное заставляет его переосмыслять каждый прожитый день и каждый поступок. Вера в вечную жизнь поменяла отношение Петра к смерти. Он часто пишет, что смерть близко, принимает старость и не противится течению времени. На мысли о смерти его наталкивает природа. Наблюдения за старой ивой, листья которой свежи и зелены, а ствол почти прогнил, наталкивает его на мысль, что смерти нет, и все от Бога.
В его заметках нет страха, но видны уверенность и спокойствие при мыслях о том, что будет дальше. Веру в это подпитывает сам Бог, такой близкий автору.
О Боге
Автор видит Бога во всем и принимает его. Он часто говорит о его близости и отзывчивости, повторяет, что нужно только попросить, а мудрый Бог все услышит и поможет. Необходимы лишь сильная вера и доверие. Мамонов говорит о Боге: «Я грешен, а Бог мой благ. Вот, и тянись к нему всей своей тощей шейкой, как птенец из гнезда тянется к червяку в клюве матери». Он всячески старается избежать ненужной суеты, достигнуть покоя и впустить Бога в свое сердце.
Петр считает, что к каждому в жизни хоть раз приходил Бог, но принять его может лишь тот, кто жаждет этого и ищет его. Путь к принятию Бога он указывает через смирение и прощение. Много раз в книге упоминаются забавные житейские ситуации, через которые автор учится воспринимать все сквозь веру.
О книгах
Читатели задали Петру вопрос, что нужно читать и что читает он для того, чтобы познавать Бога. И он назвал Евангелие, псалмы царя Давида. Но основной его совет был в том, чтобы найти одну книгу на всю жизнь, перечитывать и глубже осознавать ее смысл. Для Петра это книга Исаака Сирина, которую он перечитывает уже около 10 лет. В «Закорючках» он часто приводит оттуда отрывки, а также цитирует Евангелие. Именно в священном писании и книгах святых отцов он ищет ответы на вопросы, и на их примере учится и совершенствуется.
О семье и доме
На эту тему Петр говорит очень трепетно и с большой любовью. Он описывает, как живет с женой в деревенском доме, как мастерит все руками и чинит машину. Восхищается крестьянами с их «золотыми» руками, считая такую работу творческой. Лентяев, лежащих на диване, он называет «дынями». Через труд, семью и окружающий мир он приближается к Богу.
Много заметок посвящено жене. Отношения с ней во многом заставляют его задуматься, и он часто приводит примеры, как не сдерживался, гневался, обижался и обижал. Но через нее Петр учится прощать. Складывается ощущение, что за последние годы она стала для него самым близким и понимающим человеком. Он не разделяет себя и ее: «Сижу. Смотрю в окно. Жена идет по тропинке. Думаю: куда это я пошел?» Теплое отношение к жене он переносит на других женщин.
На BookMarket Петр рассуждал о женщинах: «если бы я был женщиной, я бы рожал “с утра до ночи”. Представляете: не было человека, и вот он!» Он говорит о женщинах с восхищением, так как считает рождение детей великим даром Бога. Через это человек приближается к Богу, сам становится творцом.
Подытоживая разговор, Петр сказал, что церковь в общении с Богом не самое важное, должна быть сильная вера. «Стучите, и вам откроют!» Он призывает людей любить и прощать, смиряться с невзгодами и принимать их, и через это становиться ближе к любящему Богу. «Закорючки» заставляют и задуматься, и погрустить, и поулыбаться юмору автора, а также помогают лучше понять его глубокий внутренний мир и преображение за последние годы.
Religo.ru
Пётр Мамонов отвечает читателям Лайфа
Здравствуйте!
Хочу рассказать один анекдот: — Проходит конкурс акынов (те, кто играет на народном инструменте, что-то вроде длинной балалайки) и выходит молодой, начинает великолепно играть, «шарит» по всему грифу. Все довольны, говорят — Замечательно! Отлично! Выходит старик и — на одной ноте, на одном ладу: бэм, бэм, бэм… Ему говорят — Смотри, молодой как играет, а ты! На одной струне? Старик отвечает: — Он ищет. А я уже нашел.
1. Все ответы на все вопросы находятся для меня в Боге. В Его Благой Вести (Евангелие) к нам, людям. Священное Писание всё Богодухновенно, всё — истина. Святые отцы, подвижники растолковали нам непонятное, отдали жизнь свою, чтобы нас научить, вразумить. Это великая помощь.
2. У меня есть личный опыт. Опыт веры (очень малый, но есть). Из этих двух основных положений я и стараюсь ответить на ваши вопросы. Если что-то «мимо пролетает», относится только к нашей временной жизни, то я не ответчик, я в этом мало понимаю.
Отвечая вам, скорее рассказываю, как у меня дела, что я понял, что у меня получилось, что мне помогло.
С любовью, Пётр.
P. S. «Когда ум станет в области познания истины, он не имеет нужды в вопросах«. Святой Исаак Сирин.
Что я делаю в таких случаях:
1. Молитва. Бог нам Отец и я прошу у Него, как у старшего, мудрого отца: — Отче, помоги правильно поступить.
2: Моя совесть. Если честно, внутренне, перед собой, почти всегда знаем, как поступить «по совести». На ваш вопрос однажды я получил такой ответ: — Сам себя не объедешь.
И третье. Апостол говорит: — Если вы духовные, по Духу и поступать должны. Кто Духа Христова не имеет, тот и не Его.
Каков же Дух Христов? Какие Его дары. Нам сказано: любовь, мир, кростость, вера, милосердие, благость, воздержание, долготерпение. Если ваше решение с этими вещами не совпадает, значит, что-то не так.
«Период истории», как говорят, отцы у нас — последние времена. Т. е. последние перед вторым пришествием Христа, перед концом этого мира. Цель христианина это спасение души. И правителя, и простого гражданина. Поэтому, давайте, спросим иначе: — Как спастись в последние времена? Святые отцы нам отвечают — Безропотным терпением скорбей. — И подвиг этот, — говорят они, — будет выше всех наших подвигов благочестия.
Я мало люблю это кино и слабо помню. Помню только одно впечатление: Опять всё себе, желание владеть любимым человеком, а не отдавать ему время, деньги и прочее, список можно продолжить. Пока вот так, коротко.
P. S.: Про любовь предпочитаю «Гром небесный» с Жаном Габеном.
Всегда всё было «не в порядке». Времена всегда трудные и страшные. Но, с нами Бог!
Когда Христос пришел на землю, Он даже рабство не отменил. А, уж, Он-то смог бы организовать самый лучший «порядок»! Он Он сказал — Царство моё не от мира сего.
Вечность, она гораздо длинней, чем 70-80 лет на земле. В этом всё дело.
Уважаемый Дур Хз. Дар рассуждения, как и дар любви — крыша возводимого здания. Я же еще фундамент как следует не достроил. А вы?
В хорошем фильме «Вердикт» замечательный Пол Ньюман говорит такой текст: — Если будем поступать так, как будто имеем веру — вера придет.
Мне эта мысль, эти слова, очень помогают. Потом, не будем бояться сомнения — нормальная вещь для нас, слабых. Я просто стараюсь почувствовать вкус этой новой жизни по вере в Бога и вижу: да, это самое сильное из всего что есть! Я этого хочу.
P.S. Писал вам ответ и рис сгорел на плите. Это что? Бог сделал? Это я сам. У Бога всё только хорошее, замечательное.
Библию читаю, к стыду своему, очень мало. Евангелие — да.
А Ветхий Завет совсем не знаю. Очень плохо!
Библия в переводе, это — КНИГИ — все — Священное Писание. Евангелие же, читаю каждый день, но совсем по-немногу. Говорят, важно не количество, а чтобы что-нибудь оставалось в голове, в сердце. Главное в сердце.
Общение с Богом одно — молитва. А о молитве написаны целые тома, не мне вам расcказывать. Внимание — душа молитвы, — говорят нам мудрые.
P.S. Мне как-то один друг-автогонщик рассказал, что про прохождение поворота написаны целые книги. Вот так-то! дорогая Ки.
Однажды у меня был такой случай.
От нашего города до Москвы ходит автобус-экспресс: 2 часа — метро «Тушинская». Как-то раз сажусь, всё битком. Места пронумерованы, на чужое не сядешь. С ужасом вижу, передо мной устраиваются два пьяных «дембиля», мат, о бабах и т. д.
Начал размышлять, кто их учил чему-то другому? Всю жизнь их представил и стыдно стало. Не успел додумать — станция «Тушинская».
«Когда начинает кто-то при тебе пресуждать брата своего, сделай печальным лицо своё». Святой Исаак Сирин.
Мудрые говорят:
«Уверенность стоящего и отчаянье лежащего одинаково пагубны для нашего спасения«. Богу важен не результат, а вектор, движение. Важен «зазор» между тем, какие мы есть на самом деле и какими, постарались, а все-таки хоть немного и были, а, может, даже стали.
Поэтому наше дело — идти.
Не получается — это нормально, это мы-то самые и есть.
Христос пришел на землю, чтобы на своей крови основать Церковь. «Кому Церковь не мать, тому Бог не отец«, — говорит один святой. Церковь, по слову Алексея Ильича Осипова, профессора духовной академии, — есть сообщество людей стремящихся жить по Евангелию. А Евангелие написано не людьми, а Духом Святым, Который водил рукой людей. Вот, в чем дело. Если мы в это не верим, это, как теперь говорят, наши проблемы.
Я бы там жил. Тем более, имея такое «адекватное» прекрасное имя.
Редакция Лайфа передаст вопросы из комментариев к этой колонке Петру Николаевичу и напоминает, что Мамонов не сможет ответить ВСЕМ обо ВСЁМ, но готов посоветовать что-то или ответить конкретному человеку.
Ваши вопросы пишите прямо в комментариях к этой статье.
Петр Мамонов
Петр Мамонов о Боге, вечности и семье
988 : Ясность и простота суждений, предельная искренность, отсутствие «рисовки» и позерства — вот что отличает настоящего художника от бездарных эпигонов, скрывающих свое непонимание под пышностью фраз и туманностью формулировок.* * *
На фестивале Bookmarket Петр Мамонов представил четвертый том своих богословских размышлений
Раз в год Петр Мамонов публикует свои «Закорючки». На прошедшем в эти выходные книжном фестивале BookMarket он представил четвертый том своих богословских размышлений. «Закорючки» — это небольшие сборники заметок на философские темы, рассуждения о семье, церкви, Боге. В книги вошли изречения святых отцов, цитаты из Евангелия, наблюдения и рассуждения самого Петра.
Петр Мамонов обратился к религии когда ему было 45 лет. Он описывает это событие в заметке «Храм»: «Все у меня было: жена хорошая, работа любимая, дети, деньги, — а жить незачем». Ощущалась некоторая безысходность, появилось много вопросов. Автор рассказывает, как отправился на рынок, купил молитвослов и решил искать ответы там. Но бездумное принятие на веру его не устраивало, нужны были рациональные объяснения, и тогда Петр начал отмечать на полях, с чем он согласен, а с чем — нет. Он быстро обучался, читал новые книги и вникал в суть православия. Сейчас Петр говорит, что ему смешно смотреть на действия и мысли себя прежнего, ведь с тех пор многое в его жизни поменялось: уехал жить в деревню с семьей, стал заниматься сельским хозяйством, воцерковился. Он много говорит о Боге и о царствии небесном. Вера заставила его пересмотреть свои старые поступки и произошедшие события. В молодости Петр чуть не погиб от ножевого ранения, и теперь, через много лет после этого, он благодарит Бога за спасение.
О вечности и смерти
Ощущение вечности занимает особую роль в философии Петра Мамонова. Его волнует мимолетность мирского по отношению к Богу и вечности. Он часто сравнивает бытовые ситуации с будущим, с вечной жизнью и царствием небесным: «Учусь терять с радостью — недалеко Царство и Вечность ждет. Вечность! А не 30-40 лет. Пшик!!!»
По записям автора видно, что вера в Царствие небесное заставляет его переосмыслять каждый прожитый день и каждый поступок. Вера в вечную жизнь поменяла отношение Петра к смерти. Он часто пишет, что смерть близко, принимает старость и не противится течению времени. На мысли о смерти его наталкивает природа. Наблюдения за старой ивой, листья которой свежи и зелены, а ствол почти прогнил, наталкивает его на мысль, что смерти нет, и все от Бога.
В его заметках нет страха, но видны уверенность и спокойствие при мыслях о том, что будет дальше. Веру в это подпитывает сам Бог, такой близкий автору.
О Боге
Автор видит Бога во всем и принимает его. Он часто говорит о его близости и отзывчивости, повторяет, что нужно только попросить, а мудрый Бог все услышит и поможет. Необходимы лишь сильная вера и доверие. Мамонов говорит о Боге: «Я грешен, а Бог мой благ. Вот, и тянись к нему всей своей тощей шейкой, как птенец из гнезда тянется к червяку в клюве матери». Он всячески старается избежать ненужной суеты, достигнуть покоя и впустить Бога в свое сердце.
Петр считает, что к каждому в жизни хоть раз приходил Бог, но принять его может лишь тот, кто жаждет этого и ищет его. Путь к принятию Бога он указывает через смирение и прощение. Много раз в книге упоминаются забавные житейские ситуации, через которые автор учится воспринимать все сквозь веру.
О книгах
Читатели задали Петру вопрос, что нужно читать и что читает он для того, чтобы познавать Бога. И он назвал Евангелие, псалмы царя Давида. Но основной его совет был в том, чтобы найти одну книгу на всю жизнь, перечитывать и глубже осознавать ее смысл. Для Петра это книга Исаака Сирина, которую он перечитывает уже около 10 лет. В «Закорючках» он часто приводит оттуда отрывки, а также цитирует Евангелие. Именно в священном писании и книгах святых отцов он ищет ответы на вопросы, и на их примере учится и совершенствуется.
О семье и доме
На эту тему Петр говорит очень трепетно и с большой любовью. Он описывает, как живет с женой в деревенском доме, как мастерит все руками и чинит машину. Восхищается крестьянами с их «золотыми» руками, считая такую работу творческой. Лентяев, лежащих на диване, он называет «дынями». Через труд, семью и окружающий мир он приближается к Богу.
Много заметок посвящено жене. Отношения с ней во многом заставляют его задуматься, и он часто приводит примеры, как не сдерживался, гневался, обижался и обижал. Но через нее Петр учится прощать. Складывается ощущение, что за последние годы она стала для него самым близким и понимающим человеком. Он не разделяет себя и ее: «Сижу. Смотрю в окно. Жена идет по тропинке. Думаю: куда это я пошел?» Теплое отношение к жене он переносит на других женщин.
На BookMarket Петр рассуждал о женщинах: «если бы я был женщиной, я бы рожал “с утра до ночи”. Представляете: не было человека, и вот он!» Он говорит о женщинах с восхищением, так как считает рождение детей великим даром Бога. Через это человек приближается к Богу, сам становится творцом.
Подытоживая разговор, Петр сказал, что церковь в общении с Богом не самое важное, должна быть сильная вера. «Стучите, и вам откроют!» Он призывает людей любить и прощать, смиряться с невзгодами и принимать их, и через это становиться ближе к любящему Богу. «Закорючки» заставляют и задуматься, и погрустить, и поулыбаться юмору автора, а также помогают лучше понять его глубокий внутренний мир и преображение за последние годы.
источник