Самые большие глупости делаются с серьезным выражением лица: 20 искрометных цитат того самого барона Мюнхгаузена – «Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!» – 25 остроумно-ироничных цитат того самого барона Мюнхгаузена

20 искрометных цитат того самого барона Мюнхгаузена

Ребята, мы вкладываем душу в AdMe.ru. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

Тот, кто способен самого себя за волосы вытащить из болота, достоин недюжинного уважения. Поэтому AdMe.ru собрал для вас меткие и острые высказывания знаменитого барона Мюнхгаузена, которые учат не унывать и с иронией относиться к жизни и самому себе. В наше время, поверьте, это важно.

Мой лучший друг меня предал, моя любимая отреклась. Я улетаю налегке.
Ты меня заждалась, дорогая? Извини… Меня задержал Ньютон.
После свадьбы мы сразу уехали в свадебное путешествие: я — в Турцию, жена — в Швейцарию. И прожили там три года в любви и согласии.
Да здравствует развод! Он устраняет ложь, которую я так ненавижу!
Мы были искренни в своих заблуждениях!

Завтра годовщина твоей смерти. Ты что, хочешь испортить нам праздник?

— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
— Обязательно! Каждый здравомыслящий человек просто обязан время от времени это делать!

Ну не меняться же мне из-за каждого идиота!

Будучи в некотором нервном возбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе словами: «На волю, всех на волю!»
Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.

Господин барон вас давно ожидает. Он с утра в кабинете работает, заперся и спрашивает: «Томас, — говорит, — не приехал еще господин пастор?» Я говорю: «Нет еще». Он говорит: «Ну и слава богу!» Очень вас ждет.
Имеешь любовницу — на здоровье! Сейчас все имеют любовниц. Но нельзя же допускать, чтоб на них женились. Это аморально!
Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить двадцать лет вместе.
Неужели обязательно нужно убить человека, чтобы понять, что он живой?

— Вы же разрешаете разводиться королям.
— Ну королям в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода.
— Для продолжения рода нужно совсем другое.
— Объясните суду, почему 20 лет все было хорошо, и вдруг такая трагедия?
— Извините, господин судья, двадцать лет длилась трагедия, и только теперь все должно быть хорошо!
Одни мои похороны дали мне денег больше, чем вся предыдущая жизнь.

Это не мои приключения, это не моя жизнь! Она приглажена, причесана, напудрена и кастрирована!
— Все шутите?
— Давно бросил. Врачи запрещают.
— С каких это пор вы стали ходить по врачам?
— Сразу после смерти…
— Говорят ведь, юмор — он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает.
— Не всем. Тем, кто смеется, продлевает. Тому, кто острит, укорачивает.
Вот так вот.
Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа, улыбайтесь.

«Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!» – 25 остроумно-ироничных цитат того самого барона Мюнхгаузена

Премьера фильма «Тот самый Мюнхгаузен» по мотивам произведений Рудольфа Эриха Распе состоялась 1 января 1980 года. С тех пор у всех на слуху барон Мюнхгаузен, харизматичный лжец с невероятными историями.

Мало кто знает, что Мюнхгаузен действительно существовал. Реальный барон Мюнхгаузен был женат на лифляндской дворянке Якобине фон Дунтен. Они прожили вместе с 1744 года до смерти Якобины в 1790 году. Детей у них не было. Спустя 4 года Мюнхгаузен женился на 17-летней Бернардине фон Брун, которая вела крайне расточительный и легкомысленный образ жизни и вскоре родила дочь, которую 75-летний Мюнхгаузен не признал. Мюнхгаузен затеял скандальный и дорогостоящий бракоразводный процесс, в результате которого он разорился, а жена бежала за границу.

Немецкий барон служил в войсках и славился своими анекдотичными рассказами. Эти и придуманные другими авторами рассказы и дали начало барону Мюнхгаузену как литературному персонажу. Каждый год в Музее барона Мюнхгаузена отмечается наступление 32 мая. Тонкий юмор того самого Мюнхгаузена:

— А говорят, ведь юмор — он полезный. Шутка, мол, жизнь продлевает.
— Не всем. Тому, кто смеётся, продлевает, а тому, кто острит, укорачивает.
— Мы были искренни в своих заблуждениях!
— Будучи в некотором нервном возбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе словами: «На волю, всех на волю!»

— Да здравствует развод! Он устраняет ложь, которую я так ненавижу!
— Карл, почему так поздно?
— По-моему, рано: не все глупости ещё сказаны.
— Но это факт?
— Нет, это не факт.
— Это не факт?!
— Нет, это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.
— Мой лучший друг меня предал, моя любимая отреклась. Я улетаю налегке.
— Ну не меняться же мне из-за каждого идиота!
— Правда — это то, что в данный момент считается правдой…
— Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.
— О чём это она?
— Барона кроет.
— И что говорит?
— Ясно что: подлец, говорит, псих ненормальный, врун несчастный…
— И чего хочет?
— Ясно чего: чтоб не бросал.
— Логично.
— Всё в порядке, Ваше Высочество. Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту. Просил передать, чтоб не расходились.

— Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить 20 лет вместе.
— Мы были искренни в своих заблуждениях!
— Будучи в некотором нервном возбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе словами: «На волю, всех на волю!»
— Мой лучший друг меня предал, моя любимая отреклась. Я улетаю налегке.
— Всё в порядке, Ваше Высочество. Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту. Просил передать, чтоб не расходились.
— Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить 20 лет вместе.
— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
— Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
— Господин барон вас давно ожидает. Он с утра в кабинете работает, заперся и спрашивает: «Томас, — говорит, — не приехал ещё господин пастор? » Я говорю: «Нет ещё». Он говорит: «Ну и слава богу». Очень вас ждёт.

— Имеешь любовницу — на здоровье! Сейчас все имеют любовниц. Но нельзя же допускать, чтоб на них женились. Это аморально!
— После свадьбы мы сразу уехали в свадебное путешествие. Я в Турцию, жена в Швейцарию, и прожили там три года в любви и согласии.
— Не усложняй, барон… Втайне ты можешь верить.
— Я не могу втайне. Я могу только открыто.
— Всё шутите?
— Давно бросил. Врачи запрещают.
— С каких это пор вы стали ходить по врачам?
— Сразу после смерти…
— Говорят ведь юмор — он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает.
— Не всем. Тем, кто смеется, — продлевает. Тому, кто острит, — укорачивает. Вот так вот.
— Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!

20 цитат все понимающего Григория Горина

Редкие фильмы расходятся на цитаты так стремительно, как расходились фильмы по сценариям Григория Горина. Иронично и очень точно он подмечал детали повседневной жизни и легко доносил до читателей и зрителей необъяснимую привлекательность абсурда.

Ко дню рождения писателя-сатирика AdMe.ru собрал несколько цитат из сценариев к фильмам, которые особенно любимы зрителями, — «Формула любви» и «Тот самый Мюнхгаузен».

Время надо наполнять событиями, тогда оно летит незаметно.
Сердце подвластно разуму. Чувства подвластны сердцу. Разум подвластен чувствам. Круг замкнулся. С разума начали, разумом кончили. Вот и выходит, что все мироздание суть игра моего ума. А если вы со мной согласитесь, то и вашего тоже.
— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
— Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
Ну женюсь, что будет? Стану я целыми днями ходить в халате, а жена моя — особа, которая должна служить идеалам любви, — закажет при мне лапшу и начнет ее кушать!
Ипохондрия есть жестокое любострастие, которое содержит дух в непрерывном печальном положении. Тут медицина знает разные средства, лучшее из которых и самое безвредное — беседа. Слово лечит, разговор мысль отгоняет.
— На что жалуемся?
— На голову жалуется.
— Это хорошо. Легкие дышат, сердце стучит.
— А голова?
— А голова — предмет темный, исследованию не подлежит.
Сначала намечались торжества. Затем аресты. Потом решили совместить.
Что один человек собрал, другой завсегда разобрать сможет.
Ну не меняться же мне из-за каждого идиота?!
Коли доктор сыт, так и больному легче.
Жуткий город: девок нет, в карты никто не играет. Вчера в трактире украл серебряную ложку — никто даже не заметил: посчитали, что ее вообще не было.
Неужели вам обязательно нужно убить человека, чтоб понять, что он живой?
Меня предупреждали, что пребывание в России действует разлагающе на неокрепшие умы.
— Я вам про что толкую? Про смысл бытия! Для чего живет человек на земле? Скажите!
— Как же, так сразу? И потом — где живет?… Ежели у нас, в Смоленской губернии, это одно… А ежели в Тамбовской — другое…
Жакоб, мы отсюда не уедем никогда. Мы погибнем. Я все понял, Жакоб. Все пришельцы в Россию будут гибнуть под Смоленском .
— Что же вы медлите, сударь?
— Вы гость, вам положено стрелять первым.
Однако в этой книге приключений вдвое больше, чем я совершил на самом деле. Когда меня режут, я терплю, но когда дополняют – становится нестерпимо!
— У вас бывает мигрень?
— Слава богу, нет.
— Заведите! Всякий современный человек должен иметь мигрень… Прекрасная тема для беседы!
Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.
Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Серьезное лицо – еще не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением. Вы улыбайтесь, господа, улыбайтесь!

Искрометные цитаты того самого барона Мюнхгаузена

Все слышали о бароне Мюнхгаузене, харизматичном выдумщике невероятных историй. Но мало кто знает, что литературным персонажем стал существовавший в действительности немецкий фрайхерр (барон), который служил в российских войсках и славился своими анекдотичными рассказами.

Мы предлагаем поддержать ваше хорошее настроение цитатами с тонким юмором из «Того самого Мюнхгаузена»:

Всё в порядке, Ваше Высочество. Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту. Просил передать, чтоб не расходились.
Мы были искренни в своих заблуждениях!
Будучи в некотором нервном возбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе словами: «На волю, всех на волю!»
Да здравствует развод! Он устраняет ложь, которую я так ненавижу!
Но это факт?
— Нет, это не факт.
— Это не факт?!
— Нет, это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.
Мой лучший друг меня предал, моя любимая отреклась. Я улетаю налегке.
Ну не меняться же мне из-за каждого идиота!
Правда — это то, что в данный момент считается правдой…
Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.
О чём это она?
— Барона кроет.
— И что говорит?
— Ясно что: подлец, говорит, псих ненормальный, врун несчастный…
— И чего хочет?
— Ясно чего: чтоб не бросал.
— Логично.
Господин барон вас давно ожидает. Он с утра в кабинете работает, заперся и спрашивает: «Томас, — говорит, — не приехал ещё господин пастор?» Я говорю: «Нет ещё». Он говорит: «Ну и слава богу». Очень вас ждёт.
Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить 20 лет вместе.
Имеешь любовницу — на здоровье! Сейчас все имеют любовниц. Но нельзя же допускать, чтоб на них женились. Это аморально!
Не усложняй, барон… Втайне ты можешь верить.
— Я не могу втайне. Я могу только открыто.
— Всё шутите?
— Давно бросил. Врачи запрещают.
— С каких это пор вы стали ходить по врачам?
— Сразу после смерти…
— Говорят ведь юмор — он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает.
— Не всем. Тем, кто смеется, — продлевает. Тому, кто острит, — укорачивает. Вот так вот.
После свадьбы мы сразу уехали в свадебное путешествие. Я в Турцию, жена в Швейцарию, и прожили там три года в любви и согласии.
Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа, улыбайтесь.

Смотрите также:

Тот самый Мюнхгаузен — Википедия

«Тот самый Мюнхгаузен» — советский художественный двухсерийный телефильм 1979 года, снятый на студии «Мосфильм» по заказу Центрального телевидения СССР. Сценарий Григория Горина создан по отдалённым мотивам произведений Рудольфа Эриха Распе, посвящённых приключениям барона Мюнхгаузена. Одна из наиболее важных работ в творчестве Марка Захарова и Олега Янковского. Премьера фильма состоялась 1 января 1980 года на ЦТ СССР.

1 серия[править | править код]

Действие картины начинается 30 мая 1779 года в Ганновере и его окрестностях. Барон Карл Мюнхгаузен воспринимается окружающими как выдумщик, живущий в мире своих фантазий. Однако они имеют странное свойство оказываться реальностью. Так, на привале охотники, смеясь над рассказом охоты Мюнхгаузена на оленя, когда тот стрелял вишнёвой косточкой, вдруг сами видят, как из леса выходит благородное животное с вишнёвым деревом на месте, где должны быть рога. Барон с гордостью говорит, что прославился не своими подвигами, а тем, что никогда не врёт. Он действительно не умеет лгать, даже тогда, когда это было бы полезно для него самого или близких. Ему претит сама идея солгать для выгоды или «из приличия».

Мюнхгаузен живёт в своём замке с очаровательной девушкой Мартой. Они уже давно думают о свадьбе, но есть одна проблема: барон женат. В юности он был по воле родителей из сугубо практических соображений обвенчан с Якобиной фон Дуттен, с которой его никогда не связывали нежные чувства. Она живёт отдельно с их взрослым сыном Феофилом. Мюнхгаузен добивается развода. Разрешение может дать только герцог, но Якобина и её любовник Генрих Рамкопф всячески препятствуют этому.

В один счастливый день герцог, будучи раздражён размолвкой с герцогиней, подписывает прошение Мюнхгаузена о разводе со словами: «На волю всех, на волю». Марта счастлива, но она очень опасается, что её возлюбленный выкинет очередную шутку во время заседания суда, который должен утвердить развод.

Так оно и происходит — подписывая документы о разводе, Мюнхгаузен пишет в графе «число» 32 мая — по его расчётам, в календарь вкралась ошибка и в этом году должен быть ещё один дополнительный день. Но идеи и астрономические наблюдения барона никого не интересуют, все воспринимают его поступок как очередной вызов общественному порядку. Происходит скандал. Суд, сочтя себя оскорблённым, отказывается утверждать развод. От барона требуют отречения: он должен признать все свои истории пустыми фантазиями, письменно, по пунктам отказаться от всего, что он писал и говорил. Друзья, слуги, Марта — все уговаривают барона подчиниться.

Последней каплей становится заявление Марты. Она ставит барону ультиматум: его рассказы о встречах с Уильямом Шекспиром и Исааком Ньютоном или она. Барон сдаётся: он подписывает отречение от самого себя, тем же вечером сжигает все свои рукописи и удаляется в комнату с пистолетом. Раздаётся выстрел.

2 серия[править | править код]

Прошло 3 года после официально установленной смерти барона Мюнхгаузена. Из живого возмутителя спокойствия барон стал мёртвой знаменитостью: Якобина издаёт «приключения барона». При этом воспоминания барона не просто отредактированы — они приукрашены и дополнены откровенными выдумками. О Мюнхгаузене поют песни в ресторанах и рисуют картины. Его называют «великим человеком, не понятым современниками», а 32 мая (в день 3-летней годовщины его смерти) на главной площади города открывают памятник барону.

Рамкопф водит по замку барона экскурсии туристов и выводит научное обоснование возможности поднятия себя за волосы. Феофил безуспешно пытается повторять его подвиги: поднимать себя в воздух за волосы и бить уток через дымоход. Бывший слуга Мюнхгаузена Томас (один из немногих, кто поддерживал барона во всём), зайдя за цветами в магазинчик Мюллера, узнаёт в цветочнике своего бывшего хозяина. Оказывается, самоубийство и последующие похороны были инсценировкой; после неё барон, оставив всё официальным наследникам, превратился в цветочника Мюллера, благодаря чему смог жениться на Марте и жить с ней.

Но обычная жизнь сильно переменила барона: из весельчака и фантазёра он превратился в угрюмого и расчётливого циника («Одни мои похороны принесли мне денег больше, чем вся предыдущая жизнь.»). В конце концов дошло до того, что Марта ушла от него, не вытерпев жизни с изменившимся возлюбленным. Мюнхгаузен решает вернуть Марту и понимает: «чтобы вернуть её, нужно вернуть себя» и опять стать самим собой. Но для города умерший Мюнхгаузен уже превратился в символ и легенду, а живой он никому, кроме Марты и Томаса, не нужен.

Как только барон рассказывает посвящённым в его тайну о решении «воскреснуть», бургомистр, когда-то — близкий друг барона, «ради сохранения общественного спокойствия» объявляет его самозванцем и отправляет в тюрьму «до выяснения личности». Суд, призванный установить личность барона, проходит в режиме организованного спектакля: один за другим бывшие знакомые, родственники и друзья барона отказываются признавать его. Но в последний момент появляется Марта как свидетель, готовый подтвердить личность Мюнхгаузена, из-за чего заседание суда приходится прервать. Баронесса и Рамкопф угрозами заставляют Марту выступить лжесвидетелем. Марта соглашается, чтобы спасти барона от тюрьмы или даже смерти.

Предстоит последнее, решающее испытание: барону предлагают признать себя Мюллером или в доказательство своей личности повторить полёт на пушечном ядре на Луну. «Следственный эксперимент» происходит 32 мая 1783 года, в торжественной обстановке, по сценарию. Колеблющаяся Марта сначала зачитывает герцогу прошение о помиловании её «ненормального мужа Мюллера», но затем не выдерживает и признаётся любимому: в пушку положили сырой порох, чтобы ядро, пролетев несколько метров, под всеобщий хохот упало на траву, после чего самозванство барона было бы сочтено доказанным.

Памятник Олегу Янковскому в образе Мюнхгаузена (Саратов)

Когда пушку перезаряжают принесённым Томасом мешком сухого пороха, происходит всеобщий переполох: участники испытания хотели всего лишь посмеяться над бароном, а не убивать его. Герцога тут же уговаривают своим решением признать личность барона установленной, а его новое путешествие на Луну — состоявшимся. Барону предлагают «вернуться из путешествия» в блеске славы. Ранее запланированное «всеобщее веселье» начинается практически без изменений, просто по другому поводу — как празднование этого возвращения.

Якобина уже как ни в чём не бывало рассказывает, что она путешествовала на Луну вместе с бароном и готовится издать мемуары об этом. Барону тихо подсказывают: «Незаметно присоединяйтесь». Мюнхгаузен некоторое время мечется от одной компании к другой, видя поднятые за его путешествие бокалы, слыша призывы: «Присоединяйтесь, барон!», после чего возвращается на крепостную стену к пушке и произносит заключительный монолог:

Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны! Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!

Барон отдаёт распоряжения ко дню своего возвращения, после чего начинает подниматься по верёвочной лестнице к жерлу пушки. Ракурс меняется, и оказывается, что лестница стала очень длинной, и никакой пушки уже нет — барон просто поднимается по лестнице в небо. Звучит заключительная музыкальная тема.

Исходным литературным материалом для сценария послужила пьеса Григория Горина «Самый правдивый», которая с успехом шла в театре Советской Армии (Мюнхгаузен — Владимир Зельдин). Марку Захарову понравился спектакль и он решил перенести его на телевизионный экран. В ходе работы над сценарием пьеса была серьёзно переработана и сильно изменилась по сравнению с театральным вариантом. Музыка Алексея Рыбникова также изначально была написана для спектакля.

Олег Янковский, только что снявшийся в роли Волшебника в телефильме «Обыкновенное чудо», по мнению режиссёра, вполне подходил на роль Мюнхгаузена. Однако Марку Захарову пришлось довольно долго убеждать худсовет киностудии. Амплуа Янковского до этого, как считалось, более соответствовали героические роли. Кроме того, сложившийся по книге и спектаклю образ барона соответствовал немолодому человеку, имеющему взрослого сына. Янковскому же на момент начала съёмок исполнилось только 35 лет. В итоге режиссёру удалось отстоять свою точку зрения.

Я благодарен Марку Захарову за то, что он, поверив в меня, разглядел во мне ту нетипичную комедийность, способность передать грустную иронию персонажа, которой сам я, откровенно говоря, в себе не подозревал. Захаров предпочел взять известного зрителям актёра и использовать его в ином амплуа, в ином жанровом качестве. И для меня это стало действительно подарком судьбы
— Олег Янковский^[1]

Костяк актёрского ансамбля составила труппа театра Ленком. Леонид Броневой был принят на роль без проб. На роль Феофила первоначально пробовался актёр театра Сатиры Юрий Васильев, но утверждён был Леонид Ярмольник. На роль баронессы рассматривалась Екатерина Васильева, но была утверждена И. Чурикова. Некоторые сложности возникли с ролью Марты. Первоначально на роль пробовались Татьяна Догилева, Ирина Мазуркевич и другие актрисы. После долгих поисков создателей картины устроила кандидатура Елены Кореневой^[2].

Фильм снимали в Германии, в социалистической её части — ГДР (реальный Мюнхгаузен жил под Ганновером в городе Боденвердер, располагавшемся на территории капиталистической ФРГ). Организовать съёмки на территории дружественной социалистической ГДР было намного проще, поэтому съёмочной площадкой стали улицы города Вернигероде, имевшего «аутентичный» вид и практически не пострадавшего во время войны.

В массовке и эпизодах принимали участие немецкие актёры и горожане. В частности, в самой первой сцене кроме Янковского и Катин-Ярцева остальные охотники были немцы. Это заметно в том числе по немецкой артикуляции, не совпадающей с русским озвучиванием.

В отличие от других работ Захарова, фильм относительно легко прошёл цензурные барьеры. Вырезана была всего одна сцена — где охотники изучают труды барона Мюнхгаузена^[3].

Реальный барон Мюнхгаузен был женат на лифляндской дворянке Якобине фон Дунтен. Они прожили вместе с 1744 года до смерти Якобины в 1790 году. Детей у них не было. Спустя 4 года Мюнхгаузен женился на 17-летней Бернардине фон Брун, которая вела крайне расточительный и легкомысленный образ жизни и вскоре родила дочь, которую 75-летний Мюнхгаузен не признал. Мюнхгаузен затеял скандальный и дорогостоящий бракоразводный процесс, в результате которого он разорился, а жена бежала за границу.
В 1990-е годы из первой серии фильма была изъята часть диалога пастора с Мюнхгаузеном. После слов Мюнхгаузена «Вы, служитель церкви, предлагаете мне жить во лжи?» теперь показывается, как пастор уезжает в бричке. Ранее после упомянутой фразы Мюнхгаузена между ним и пастором продолжался разговор, в котором, в частности, была и такая фраза пастора: «Я читал … вашу книжку… Что за чушь вы там насочиняли!». Барон отвечает: «Я читал вашу — она не лучше». Пастор: «Какую?» Барон: «Библию»^[4].
Олег Янковский невольно изменил суть текста, произносимого его героем в финальной сцене. В первоначальном сценарии знаменитая фраза барона Мюнхгаузена звучала так: «Серьёзное лицо ещё не признак ума, все глупости на земле делаются именно с таким выражением лица». Но при озвучивании фильма Янковский оговорился, сказав: «Умное лицо ещё не признак ума». В таком виде фраза, несмотря на протесты Григория Горина, и осталась в фильме.

1980 — МТФ «Злата Прага» в Праге, Приз жюри журналистов, Приз за режиссуру (Марк Захаров)
1981 — ВТФ Приз «За высокое мастерство и оригинальный творческий поиск» (Марк Захаров)

Тот самый Мюнхгаузен — Викицитатник

Тот самый Мюнхгаузен — телевизионный фильм 1979 года, снятый на студии «Мосфильм» по заказу Центрального телевидения СССР. Сценарий Григория Горина «Самый правдивый» создан по отдалённым мотивам произведений Рудольфа Эриха Распе, посвящённых приключениям барона Мюнхгаузена. Одна из наиболее важных работ в творчестве Марка Захарова и Олега Янковского. Премьера фильма состоялась 31 декабря 1979 года.

Первая часть[править]

Мюнхгаузен: Нужно было выбирать одно из двух: погибнуть или как-то спастись.
Охотник: Что же вы выбрали?
Мюнхгаузен: Угадайте.

Охотник: Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
Мюнхгаузен: Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.

Мюнхгаузен: Вот вы говорите «охота».
Охотник: Я говорю?
Мюнхгаузен: Ну хорошо, не говорите — думаете.

Томас: Господин барон вас давно ожидает. Он с утра в кабинете работает, заперся́ и спрашивает: «Томас, — говорит, — не приехал ещё господин пастор?» Я говорю: «Нет ещё». Он говорит: «Ну и слава Богу». Очень вас ждёт.

Томас: Господин барон пошёл как-то раз в лес на охоту. Медведь бросился на него. А поскольку господин барон был без ружья…
Пастор: А почему же он был без ружья?
Томас: Я же вам говорю: он пошёл на охоту.
Пастор: А… Ну-ну.
Томас: Ну вот. И когда медведь бросился на него, господин барон схватил его за передние лапы и держал до тех пор, пока тот не умер.
Пастор: А от чего же он умер-то?
Томас: От голода. Медведь, как известно, питается тем, что сосёт свою лапу, а поскольку господин барон лишил его этой возможности…
Пастор: Понятно. И ты что, во всё это веришь?
Томас: Конечно, господин пастор. Да вы сами видели, какой он худой.
Пастор: Кто?
Томас: Медведь.
Пастор: Какой?
Томас: Которого вы видели.

Томас: Фрау Марта, я не расслышал: который час?
Марта: Часы пробили 3, барон — 2, стало быть, всего 5.

Мюнхгаузен: Ты меня заждалась, дорогая? Извини, меня задержал Ньютон.

Мюнхгаузен: Будем бить через дымоход.

Мюнхгаузен: Попал. Утка! С яблоками. Она, кажется, хорошо прожарилась.
Пастор: Она, кажется, и соусом по дороге облилась.
Мюнхгаузен: Да? Как это мило с её стороны!

Мюнхгаузен: Она сбежала от меня два года назад.
Пастор: По правде говоря, барон, я бы на её месте сделал то же самое.
Мюнхгаузен: Вот поэтому я и женюсь не на вас, а на Марте.

Пастор: При живой жене вы не можете жениться вторично.
Мюнхгаузен: Вы говорите — при живой?
Пастор: При живой.
Мюнхгаузен: Ага. Вы предлагаете её убить?
Пастор: Господи, да упаси вас Бог, барон!

Мюнхгаузен: Но вы же разрешаете разводиться королям.
Пастор: Ну, королям в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода.
Мюнхгаузен: Для продолжения рода нужно совсем другое.

Мюнхгаузен: Церковь должна благословлять любовь!
Пастор: Законную!
Мюнхгаузен: Всякая любовь законна, если это любовь!
Пастор: Это только по-вашему! Позвольте с вами не согласиться!
Мюнхгаузен: Что же вы посоветуете?
Пастор: Нечего тут советовать: живите как жили. Только по гражданским и церковным законам вашей женой по-прежнему будет считаться та жена, которая вам уже не жена!

Мюнхгаузен: Мне сказали — умный человек.
Марта: Ну мало ли что про человека болтают.

Мюнхгаузен: Ну не меняться же мне из-за каждого идиота!

Марта: Стань таким, как все, Карл! Я умоляю!
Мюнхгаузен: Как все? Что ж ты говоришь? Как все… Как все… Как все… Не летать на ядрах, не охотиться на мамонтов, с Шекспиром не переписываться…

Мюнхгаузен: Что орёшь ночью?
Томас: А разве ночь?
Мюнхгаузен: Ночь.
Томас: И давно?
Мюнхгаузен: С вечера.

Томас: Я хотел сказать, что утка готова.
Мюнхгаузен: Отпусти её. Пусть летает.

Феофил Мюнхгаузен: Вызовите отца на дуэль.
Рамкопф: Никогда!
Феофил: Но почему?
Рамкопф: Во-первых, он меня убьёт, а во-вторых…
Якобина Мюнхгаузен: И первого достаточно.

Феофил: Мне уже 19 лет, а я всего лишь корнет! И никакой перспективы! Меня даже на мане́вры не допустили!
Якобина: Манё-овры!
Феофил: На манё-овры не допустили! Полковник сказал, что он вообще отказывается принимать донесения от барона Мюнхгаузена.

Феофил: Ты что, собираешься опять повесить в доме эту мазню?
Якобина: Чем она тебе мешает?
Феофил: Она меня бесит! Изрубить её на куски!
Якобина: Не сметь! Он утверждает, что это работа Рембра́ндта.
Феофил: Кого?
Якобина: Ре́мбрандта.
Феофил: Эта?
Якобина: Эта.
Феофил: Чушь собачья! Враньё!
Якобина: Конечно, враньё. Но аукционеры предлагают за неё двадцать тысяч.
Рамкопф: Двадцать? Так продайте.
Якобина: Продать — значит, признать, что это правда.

Бургомистр: Баронесса, как вам идёт этот костюм амазонки! Рамкопф, вы, как всегда, очаровательны! Как дела, корнет?
Феофил: Ещё раз на…
Бургомистр: Вижу, что хорошо!
Якобина: Судя по обилию комплиментов, вы вернулись с плохой новостью.

Рамкопф: Человек разрушил семью, выгнал на улицу жену с ребёнком!
Феофил: Каким ребёнком! Я офицер!
Рамкопф: Выгнал жену с офицером!

Рамкопф: Имеешь любовницу — на здоровье! Сейчас все имеют любовниц. Но нельзя же допускать, чтоб на них женились. Это аморально!

Рамкопф: Но это факт?
Бургомистр: Нет, это не факт.
Феофил: Это не факт?!
Бургомистр: Нет, это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.

Бургомистр: Будучи в некотором нервном перевозбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе со словами: «На волю, всех на волю!»

Феофил: Будьте моим секундантом.
Рамкопф: Никогда!
Феофил: Но почему?
Рамкопф: Во-первых, он убьёт и секунданта…
Бургомистр: Да.
Феофил: Убийца!

Советница: Ваше высочество, может быть, всё дело в нашем левом крыле? Оно ненадёжно?
Герцог: Меня и центр беспокоит.
Советница: Может, стоит всё-таки в данном случае поднять верх сверху и понизить низ снизу?
Герцог: Так и сделаем. Два ряда выточек слева, два справа. Всё решение в талии! Как вы думаете, где мы будем делать талию? На уровне груди!
Советница: Гениально! Гениально, как всё истинное.
Герцог: Именно на уровне груди. Шестьдесят шесть. Я не разрешу опускать линию талии на бёдра. Сто пятьдесят пять. В конце концов, мы — центр Европы, я не позволю всяким там испанцам диктовать нам условия. Хотите отрезной рукав — пожалуйста. Хотите плиссированную юбку с выточками — принимаю и это. Но опускать линию талии не дам!

Рамкопф: Подъём в 6 часов утра!
Герцог: Ненаказуемо.
Бургомистр: Да. То есть нет. То есть… я согласен. Вставать в такую рань для людей нашего круга противоестественно, но…

Рамкопф: С 8 утра до 10 — подвиг.
Герцог: Как это понимать?
Якобина: Это значит, что от 8 до 10 утра у него запланирован подвиг. Ну, что вы скажете, господин бургомистр, о человеке, который ежедневно отправляется на подвиг, точно на службу?
Бургомистр: Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти утра я должен идти в мой магистрат. Я не скажу, что это подвиг, но вообще что-то героическое в этом есть.

Рамкопф: 16:00 — война с Англией.
Герцог: С кем?
Рамкопф: С Англией.
Бургомистр: Господи, ну чем ему Англия-то не угодила?!

Герцог: Война — это не покер! Её нельзя объявлять когда вздумается! Война — это… война!

Герцог: Гвардию построить на центральной площади! Форма одежды летняя, парадная: синие мундиры с золотой оторочкой. Рукав вшивной. Лацканы широкие. Талия на 10 см ниже, чем в мирное время.
Бургомистр: Ниже?
Герцог: То есть выше.
Главнокомандующий: А грудь?
Бургомистр: Что грудь?
Главнокомандующий: Оставляем на месте?
Бургомистр: Нет, берём с собой!

Герцог: Где мой военный мундир?
Секретарь: Прошу, Ваше Высочество, прошу!
Герцог: Что-о?! Мне — в этом? В однобортном? Да вы что? Не знаете, что в однобортном сейчас уже никто не воюет? Безобразие! Война у порога, а мы не готовы! Нет, мы не готовы к войне!

Герцог: Господа офицеры, сверим часы! Сколько сейчас?
А: 15:00!
Б: 15 с четвертью!
Герцог: А точнее?
Главнокомандующий: Плюс 22!

Конвоир: Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен! Вас приказано арестовать. В случае сопротивления приказано применить силу.
Мюнхгаузен: Кому?
Конвоир: Что кому?
Мюнхгаузен: Кому применить силу в случае сопротивления, вам или мне?
Конвоир: Не понял…
Мюнхгаузен: Так, может, послать вестового переспросить?
Конвоир: Это невозможно.
Мюнхгаузен: Правильно. Будем оба выполнять приказ. Логично?
Конвоир: Э-э-э…
Мюнхгаузен: И это хорошо. Одну минуточку. Значит, это делается примерно так. Таак. В стороночку, господа! Вы вообще уйдите. И конечно… И танцы! Трактир всё-таки.

Главнокомандующий: Всё в порядке, Ваше Высочество. Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту. Просил передать, чтоб не расходились.

А: Пошёл он как-то в лес без ружья.
Герцог: В каком смысле без ружья?
Б: Ну, в смысле на медведя.
Главнокомандующий: Не на медведя, а на мамонта. Но стрелял он именно из ружья.
В: Из ружья?
Г: Да. Косточкой от вишни.
Д: Черешни!
Главнокомандующий: Стрелял он, во-первых, не черешней, а смородиной. Когда они пролетали над его домом.
А: Медведи?
Главнокомандующий: Ну не мамонты же!
Герцог: А почему же тогда всё это выросло у оленя?

Герцог: Это ещё что такое?
Главнокомандующий: Арестованный.
Герцог: Почему под оркестр?
Главнокомандующий: Ваше Высочество, сначала намечались торжества. Потом аресты. Потом решили совместить.
Герцог: А где же наша гвардия? Гвардия где?
Главнокомандующий: Очевидно, обходит с флангов.
Герцог: Кого?
Главнокомандующий: Всех!

Мюнхгаузен: Ваше Высочество, ну не идите против своей совести. Я знаю, вы благородный человек и в душе тоже против Англии.
Герцог: Да, в душе против. Да, она мне не нравится. Но я сижу и помалкиваю!

Якобина: Нет, это не герцог, это тряпка!
Бургомистр?: Сударыня, что вы от него хотите? Англия сдалась!

Герцог: Почему продолжается война? Они что у вас, газет не читают?
Главнокомандующий: Вспомнил! Он действительно стрелял в оленя! Но через дымоход!

Марта: Ты не забыл, что через полчаса начнётся бракоразводный процесс?
Мюнхгаузен: Он начался давно. С тех пор, как я тебя увидел.

Якобина: Развод отвратителен не только потому, что разлучает супругов, но и потому, что мужчину при этом называют свободным, а женщину — брошенной.

Мюнхгаузен: О чём это она?
Зритель: Барона кроет.
Мюнхгаузен: И что говорит?
Зритель: Ясно чего: «подлец», говорит, «псих ненормальный, врун несчастный»…
Мюнхгаузен: И чего хочет?
Зритель: Ясно чего: чтоб не бросал.
Мюнхгаузен: Логично.

Бургомистр: Карл, почему так поздно?
Мюнхгаузен: По-моему, рано: не все глупости ещё сказаны.

Судья: Как же так: 20 лет всё хорошо было, и вдруг такая трагедия.
Мюнхгаузен: Извините, господин судья, 20 лет длилась трагедия, и только теперь должно быть всё хорошо.

Мюнхгаузен: Есть пары, созданные для любви, мы же были созданы для развода.[…] Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства. В церкви на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили: «Нет!» — и нас тут же обвенчали. После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие: я в Турцию, она в Швейцарию. И три года жили там в любви и согласии.

Адвокат: Я протестую! Вы оскорбляете мою подзащитную!
Мюнхгаузен: Правдой нельзя оскорбить, уважаемый адвокат!

Мюнхгаузен: Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить 20 лет вместе.

Мюнхгаузен: В своё время Сократ как-то мне сказал: «Женись непременно. Попадётся хорошая жена — станешь счастливым, плохая — станешь философом». Не знаю, что лучше.

Мюнхгаузен: И да здравствует развод, господа! Он устраняет ложь, которую я так ненавижу!

Марта: Уступи, Господи! Ты уже столько терпел… ну потерпи ещё немножко!

Мюнхгаузен: Я тебе сейчас всё объясню.
Бургомистр: Не надо, не надо! Я старый человек, у меня больное сердце. Мне врачи запретили волноваться.

Мюнхгаузен: Томас, ты доволен, что у нас появилось 32 мая?
Томас: Вообще-то не очень, господин барон. Первого июня мне платят жалование.

Мюнхгаузен: Вы рады новому дню?
Музыканты: Смотря на что падает. Если на воскресенье, то это обидно. А если на понедельник — ну зачем нам два понедельника?

Марта: Господи, почему ты не женился на Жанне д’Арк? Она ведь была согласна.

Мюнхгаузен: Но я же сказал правду!
Бургомистр: Да чёрт с ней, с правдой! Иногда нужно и соврать. Понимаете, соврать! Господи, такие очевидные вещи мне приходится объяснять барону Мюнхгаузену!

Герцог: Смотрите на всё это с присущим вам юмором… С юмором! В конце концов, Галилей-то у нас тоже отрекался.
Мюнхгаузен: Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно…

Бургомистр: Не усложняй, барон. Втайне ты можешь верить.
Мюнхгаузен: Я не умею втайне. Я могу только открыто.

Мюнхгаузен: «Я не летал на луну». Ну ладно, не летал. Если бы вы знали, дорогие мои, какая она красивая!

Мюнхгаузен: Раз лишний день весны никому не нужен, забудем о нём. В такой день трудно жить, но легко умирать.

Бургомистр: Во всяком случае, город перестанет смеяться над вами.
Мюнхгаузен: Жаль! Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.

Вторая часть[править]

Герцог: А что если не побояться и…
Главнокомандующий: Ликвидировать! Или… приблизить?
Герцог: Соединить!

Герцог: Из Мюнхгаузена, господа, воду лить не будем! Незачем. Он нам дорог просто как Мюнхгаузен… как Карл Фридрих Иероним… а уж пьёт его лошадь или не пьёт — это нас не волнует.

Феофил: Мне страшно вспомнить. Я мечтал о дуэли с отцом. Я хотел убить его… Мы все убили его… Убийцы!!!

Покупательница: А гвоздики почём?
Мюнхгаузен: По два талера.
Покупательница: Как эт’ по два талера? Они ж вялые!
Мюнхгаузен: Вялые. Ха-ха-ха! Наш барон, пока был жив, тоже дёшево ценился. А завял — стал всем дорог.

Томас: Я не верил, что вы умерли. Даже когда в газетах сообщили, не верил. Когда отпевали, не верил. И даже когда закапывали, сомневался.

Мюнхгаузен: В Германии иметь фамилию Мюллер — всё равно что не иметь никакой.
Томас: Всё шутите…
Мюнхгаузен: Давно бросил. Врачи запрещают.
Томас: С каких это пор вы стали ходить по врачам?
Мюнхгаузен: Сразу после смерти.

Томас: А говорят, ведь юмор — он полезный. Шутка, мол, жизнь продлевает.
Мюнхгаузен: Не всем. Тем, кто смеётся, продлевает, а тому, кто острит, укорачивает.

Томас: Хороший мальчик?
Мюнхгаузен: 12 килограмм.
Томас: Бегает?
Мюнхгаузен: Зачем? Ходит.
Томас: Болтает?
Мюнхгаузен: Молчит.
Томас: Умный мальчик, далеко пойдёт.

Мюнхгаузен: Одни мои похороны дали мне денег больше, чем вся предыдущая жизнь.

Якобина: Завтра годовщина твоей смерти. Ты что, хочешь испортить нам праздник?

Мюнхгаузен: Сегодня в полночь у памятника.
Якобина: У памятника. Кому?
Мюнхгаузен: Мне.

Солдат: Вы же умерли!
Мюнхгаузен: Умер!

Солдат(?): Четвёртый раз гоним этого кабанчика мимо Его Высочества, а Его Высочество, извините за выражение, мажет и мажет! Прикажете прогнать пятый раз?
Бургомистр: Нет! Неудобно. Он его уже запомнил в лицо.
Солдат: Кто кого?
Бургомистр: Герцог кабанчика!

Х: Прошу прощения, господин бургомистр. Его высочество лесом не доволен. Темно, сыро, ну и вообще. Вот если бы ему, говорит, подстрелить медведя.
Бургомистр: Где я ему возьму медведя?
Солдат: А может мы его у цыган займём?
Бургомистр: Делайте что хотите, но чтоб через полчаса в лесу было сухо, светло и медведь!

Бургомистр: Кстати, барон, я давно у вас хотел спросить: где вы, собственно говоря, доставали медведей?
Мюнхгаузен: Уже не помню. По-моему, в лесу.
Бургомистр: Нет, это исключено. Они у нас давно не водятся.

Мюнхгаузен: Это не мои приключения, это не моя жизнь. Она приглажена, причёсана, напудрена и кастрирована!
Якобина: Обыкновенная редакторская правка.
Мюнхгаузен: Дорогая Якобина, ты же меня знаешь: когда меня режут, я терплю, но когда дополняют, становится нестерпимо.

Мюнхгаузен: А вы за это время очень изменились, господин бургомистр.
Бургомистр: А вы зря этого не сделали.

Томас: Фрау Марта, у нас беда: барон воскрес! Будут неприятности!

Феофил: Ненавижу! Всё! Дуэль! Здесь же стреляться! Через платок!

Бургомистр: … иногда мне кажется, что он, а иногда — что нет. Ну нет, ну нет. Как… ну, кажется… ну могу ли я доверять собственному мнению… Полностью доверяюсь суду. Как решите, так и будет.
Якобина: Позор! Позор! И это наш бургомистр!

Бургомистр: Я на службе. Если решат, что вы — Мюнхгаузен, я паду вам на грудь. Если решат, что вы — Мюллер, посажу за решётку. Вот и всё, что я могу для вас сделать.

Рамкопф: (после появления Марты) Так, прошу сделать перерыв — я болен. Вот свидетельство. [Достаёт бумажку из камзола и падает на руки коллег]

Марта: Правда одна.
Якобина: Правды вообще не бывает. Да. Правда — это то, что в данный момент считается правдой.

Марта: Господи, неужели вам обязательно нужно убить человека, чтоб понять, что он живой?!

Якобина: И мой вам совет: не торопитесь стать вдовой Мюнхгаузена. Это место пока занято.

Марта: Тебе грозит тюрьма.
Мюнхгаузен: Чудесное место! Здесь рядом со мной Овидий, Сервантес… Мы будем перестукиваться.

Пастор: А ты что, и впрямь думаешь, что он долетит?
Томас: До Луны, конечно!
Пастор: Её ж даже не видно.
Томас: Когда видно, так и дурак долетит. Барон любит, чтоб было потруднее.

Пастор: Ну, будем исповедоваться.
Мюнхгаузен: Я это делал всю жизнь. Но мне никто не верил.
Пастор: Прошу вас, облегчите свою душу.
Мюнхгаузен: Это случилось само собой, пастор. У меня был друг — он меня предал. У меня была любимая — она отреклась. Я улетаю налегке.

Мюнхгаузен: Ну, скажи что-нибудь на прощанье!
Марта: Что сказать?
Мюнхгаузен: Подумай. Всегда найдётся что-то важное для такой минуты.
Марта: Я… я буду ждать тебя!
Мюнхгаузен: Не то!
Марта: Я… я очень люблю тебя!
Мюнхгаузен: Не то!
Марта: Я буду верна тебе!
Мюнхгаузен: Не надо!
Марта: Они положили сырой порох, Карл! Они хотят помешать тебе, Карл!
Мюнхгаузен: Вот! Спасибо, Марта.

Якобина: Дочь аптекаря — она и есть дочь аптекаря!

Мюнхгаузен: Сейчас я улечу, и мы вряд ли увидимся. Но когда я вернусь, в следующий раз, вас уже не будет. Дело в том, что время на небе и на земле летит неодинаково: там — мгновения, тут — века.

Мюнхгаузен: Господи, как умирать надоело!

Герцог: Где командующий?
Военный: Командует!

Герцог: И вот тут некоторые стали себе позволять нашивать накладные карманы и обуживать рукав — вот этого мы позволять не будем!

Бургомистр, затем Герцог, затем все: Присоединяйтесь, господин барон. Присоединяйтесь.

Мюнхгаузен: Да поймите же, барон Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врёт.

Мюнхгаузен: Когда я вернусь, пусть будет шесть часов.
Томас:Шесть вечера или шесть утра?
Мюнхгаузен: Шесть дня!

Мюнхгаузен: Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны. Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!

«Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!»: 20 метких цитат барона Мюнхгаузена — Психолог

Барон Мюнхгаузен — неутомимый весельчак, который способен самого себя за волосы вытащить из болота, всегда относился к жизни и самому себе с иронией. О нём неоднократно снимали фильмы. Один из самых известных — «Тот самый Мюнхгаузен» по сценарию Григория Горина, в котором роль барона сыграл блистательный Олег Янковский.

Мы собрались для вас лучшие цитаты горинского Мюнхгаузена.

Мой лучший друг меня предал, моя любимая отреклась. Я улетаю налегке.
Ты меня заждалась, дорогая? Извини… Меня задержал Ньютон.
После свадьбы мы сразу уехали в свадебное путешествие: я — в Турцию, жена — в Швейцарию. И прожили там три года в любви и согласии.
Да здравствует развод! Он устраняет ложь, которую я так ненавижу!
Мы были искренни в своих заблуждениях!

Завтра годовщина твоей смерти. Ты что, хочешь испортить нам праздник?

— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
— Обязательно! Каждый здравомыслящий человек просто обязан время от времени это делать!

Ну не меняться же мне из-за каждого идиота!

Будучи в некотором нервном возбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе словами: «На волю, всех на волю!»
Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.

Господин барон вас давно ожидает. Он с утра в кабинете работает, заперся и спрашивает: «Томас, — говорит, — не приехал еще господин пастор?» Я говорю: «Нет еще». Он говорит: «Ну и слава богу!» Очень вас ждет.
Имеешь любовницу — на здоровье! Сейчас все имеют любовниц. Но нельзя же допускать, чтоб на них женились. Это аморально!
Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить двадцать лет вместе.
Неужели обязательно нужно убить человека, чтобы понять, что он живой?

— Вы же разрешаете разводиться королям.
— Ну королям в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода.
— Для продолжения рода нужно совсем другое.
— Объясните суду, почему 20 лет все было хорошо, и вдруг такая трагедия?
— Извините, господин судья, двадцать лет длилась трагедия, и только теперь все должно быть хорошо!
Одни мои похороны дали мне денег больше, чем вся предыдущая жизнь.
Это не мои приключения, это не моя жизнь! Она приглажена, причесана, напудрена и кастрирована!
— Все шутите?
— Давно бросил. Врачи запрещают.
— С каких это пор вы стали ходить по врачам?
— Сразу после смерти…
— Говорят ведь, юмор — он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает.
— Не всем. Тем, кто смеется, продлевает. Тому, кто острит, укорачивает.
Вот так вот.
Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа, улыбайтесь.

Источник

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов