Сон по фрейду: Читать онлайн «Толкование сновидений», Зигмунд Фрейд – Литрес

Читать онлайн «Толкование сновидений», Зигмунд Фрейд – Литрес

© ИП Сирота, текст, 2015

© ООО «Издательство Эксмо», 2019

По Фрейду, сновидения представляют собой:

1. Предвидение будущего

2. Осуществление желания

3. Воплощение подсознательного страха

4. Выражение ослабленной мозговой деятельности

Правильный ответ вы сможете узнать, прочитав эту книгу…

Зигмунд Фрейд 1856–1939

Основатель психоанализа

Зигмунд Фрейд – знаменитый ученый, основатель психоанализа. Его новаторские идеи оказали огромное влияние на психологию и всю западную цивилизацию XX века. Среди крупнейших достижений: обоснование понятия «бессознательное», разработка теории эдипова комплекса, создание метода свободных ассоциаций и методики толкования сновидений.

1856 – Зигмунд Фрейд родился в чешском городе Фрайберг в семье небогатого торговца.

11873 – Зигмунд Фрейд принят на медицинский факультет Венского университета.

1881 – получил научную степень доктора. После этого начал работать в Венской городской больнице.

1885–1886 – стажировался в Париже у известного врача-психиатра Жана Шарко, где занимался исследованием гипноза.

1895 – опубликована совместная книга Зигмунда Фрейда и его коллеги Йозефа Брейера «Исследование истерии». Позже эту публикацию назвали «днем рождения психоанализа».

1899 – Фрейд закончил работу над «Толкованием сновидений». Его идеи начали приобретать популярность. В последующие десятилетия он написал множество книг и статей.

1939 – после нескольких лет борьбы с мучительной болезнью Зигмунд Фрейд скончался, приняв морфий.

Предисловие

«Толкование сновидений» Зигмунда Фрейда – одна из самых популярных книг ХХ века, переведенная практически на все языки мира и выдержавшая огромное количество переизданий. Она увидела свет в 1900 году и стала первой из крупных работ австрийского ученого, которые совершили настоящий переворот не только в психологии и медицине, но и во всей западной культуре в целом. Взгляды Фрейда, изложенные в этой монографии, по сей день оказывают влияние на развитие психологии, а открытия, сделанные им в ходе изучения сновидений, признаны фундаментальными для теории психоанализа.

Основной предмет исследования в «Толкованиях сновидений» – бессознательное, та часть сознания, которая недоступна восприятию человека, но при этом управляет его желаниями и поступками. «Сновидения – королевская дорога в бессознательное», – утверждает ученый. Изучение символического значения того, что видится человеку во сне, помогает разобраться в его страхах, подавленных желаниях и психологических проблемах.

В данном издании «Толкование сновидений» представлено в сокращенном виде, читатели смогут ознакомиться с разделами книги, наиболее важными для понимания теорий Фрейда. Раздел «Материал и источники сновидений» посвящен тому, откуда бессознательное черпает пищу для построения сюжета сна; раздел «Психология процессов сновидения» подводит итог изучению сновидения как психологического феномена.

Метод толкования сновидений

Образец анализа сновидения

Заглавие, данное мною моей книге, само уже говорит о том, с какой традицией связываю я понимание сновидений. Я задался целью показать, что сновидения доступны толкованию, и дополнения к освещению проблемы сновидения лишь помогают мне выполнить мою действительную задачу. Предположением, что сновидение доступно толкованию, я вступаю сразу в противоречие с господствующим учением о сновидениях, да и вообще со всеми теориями, за исключением учения Шернера, ибо «истолковывать сновидение» значит раскрыть его «смысл», заменить его чем-либо, что в качестве полноправного и полноценного звена могло бы быть включено в общую цепь наших душевных процессов. Как мы уже видели, научные теории сновидения не включают в себя проблемы толкования последних, ибо сновидение не является для них вообще душевным актом, а лишь соматическим процессом. Иначе обстоит дело почти всегда с воззрениями на сновидения у широкой публики. Последняя считает своим правом быть непоследовательной и, хотя и признает, что сновидение непонятно и абсурдно, однако не может решиться отрицать какое бы то ни было значение за сновидениями. Руководимая неясным предчувствием, она все же предполагает, что сновидение имеет определенный смысл, быть может, и скрытый и заменяющий собою другой мыслительный процесс и что речь идет лишь о необходимости правильно раскрыть эту замену, чтобы понять скрытое значение сновидения.

Широкая публика старалась поэтому всегда «толковать» сновидения и пользовалась при этом двумя существенно различными методами. Первый из этих методов рассматривает содержание сновидения как нечто целое и старается заменить его другим понятным и в некоторых отношениях аналогичным содержанием. Это – символическое толкование сновидений; оно терпит крушение, разумеется, с самого начала, и те сновидения кажутся не только непонятными, но и спутанными и хаотическими. Примером такого метода служит толкование, которым воспользовался библейский Иосиф для сновидения фараона. Семь тучных коров, после которых появилось семь тощих, пожравших первых, являются символическим замещением предсказания о семи голодных годах в Египте, которые поглотят весь тот избыток, который создадут сытые годы. Большинство искусственных сновидений, созданных поэтической фантазией, предназначено для такого символического толкования, так как они передают мысли поэта в замаскированном виде, приспособленном к известным особенностям наших сновидений. Воззрение, будто сновидение интересуется преимущественно будущим, которое оно может наперед предвидеть, – остаток пророческой роли, приписывавшейся прежде сновидениям, становится затем мотивом, который побуждает символическое толкование изложить найденный смысл сновидения в будущем времени.

Как найти путь к этому символическому толкованию, на этот счет нельзя дать, разумеется, никаких определенных указаний. Успех зависит от остроумия, от непосредственной интуиции субъекта, и потому толкование сновидений при помощи символики вполне зависит от искусства, связанного, очевидно, с особым талантом. Но такому толкованию совершенно противоречит другой популярный метод толкования сновидений. Метод этот может быть назван «расшифровыванием», так как он рассматривает сновидение как своего рода условный шифр, в котором каждый знак при помощи составленного заранее ключа может быть заменен другим знаком общеизвестного значения и смысла. Мне снилось, например, письмо, вслед за ним похороны и так далее: я смотрю в «соннике» и нахожу, что «письмо» означает «досаду», «похороны» – «обручение» и так далее. В дальнейшем уже зависит от меня связать эти понятия и, конечно, перенести их на будущее. Интересным вариантом этого расшифровывания, который до некоторой степени исправляет его механичность, представляет собой сочинение Артемидора из Дальдиса о толковании сновидений.

Здесь во внимание принимается не только содержание сновидения, но и личность и жизненные условия самого грезящего, так что один и тот же элемент сновидения имеет иное значение для богача, женатого и оратора, чем для бедного, холостого и купца. Наиболее существенно в этом методе то, что толкование не обращается на сновидение во всем его целом, а на каждый элемент последнего в отдельности, как будто сновидение является конгломератом, в котором каждая часть обладает особым значением. К созданию этого метода послужили поводом, очевидно, бессвязные, сбивчивые сновидения.

Для научного рассмотрения темы непригодность обоих популярных методов толкования сновидений, конечно, очевидна. Символический метод в применении своем чрезвычайно ограничен и не может претендовать на более или менее общее значение. В методе расшифровывания все направлено к тому, чтобы «ключ», «сонник» был вполне надежным источником, а для этого, разумеется, нет никаких гарантий. Невольно возникает искушение согласиться с философами и психиатрами и вместе с ними отказаться от проблемы толкования сновидений, как от призрачной и излишней задачи.

Я между тем придерживаюсь совершенно иного взгляда. Я имел возможность убедиться, что здесь снова перед нами один из тех нередких случаев, в которых чрезвычайно упорная народная вера ближе подошла к истине вещей, чем суждения современной науки. Я считаю своим долгом утверждать, что сновидение действительно имеет значение и что действительно возможен научный метод его толкования. К этому заключению я пришел следующим путем.

Много лет занимаюсь я изучением многих психопатологических явлений, истерических фобий, навязчивых представлений и т. п. в терапевтических целях. Я имел возможность убедиться при содействии моего сотрудника Брейера, что для таких явлений, воспринимаемых в качестве болезненных симптомов, раскрытие их и устранение совпадают друг с другом. Когда такое патологическое явление удается свести к отдельным элементам, из которых проистекало оно в душевной жизни больного, то тем самым оно устраняется, и больной избавляется от него. При бессилии других наших терапевтических стремлений и ввиду загадочности таких состояний мне казалось целесообразным пойти по пути, открытому Брейером, и, несмотря на многочисленные трудности, достичь намеченной цели. Каким образом сложилась в конце концов техника этого метода, каков был результат стараний, об этом я буду иметь случай говорить в дальнейшем изложении. Во время этих психоаналитических занятий я натолкнулся на толкование сновидений у пациентов, которых я заставлял сообщать мне все их мысли и чувства, возникающие у них по поводу определенного вопроса, рассказывал им свои сновидения и показывал им тем самым, что сновидение может быть заключено в психологическую цепь, которая от данной патологической идеи простирается в глубь воспоминаний. Теперь уже было нетрудно рассматривать самое сновидение как симптом и применять к нему тот же метод толкования, что и к последнему.

 

Для этого необходима, конечно, известная психическая подготовка больного. От него требуются две вещи: усиление внимания к его психическим восприятиям и устранение критики, при помощи которой он обычно производит подбор возникающих в его мозгу мыслей. В целях его самонаблюдения при помощи повышенного внимания целесообразно, чтобы он занял спокойное положение и закрыл глаза; особенно важным представляется устранение критики воспринятых мыслей и ощущений. Необходимо сказать ему, что успех психоанализа обусловливается тем, что он замечает и сообщает все, что проходит у него через мозг и не пытается подавлять мысли, которые могут показаться ему несущественными, абсурдными или не относящимися к теме; он должен относиться совершенно беспристрастно к своим мыслям; ибо именно эта критика сыграла бы важную роль, если бы ему не удалось найти желанного разъяснения сновидения, навязчивой идеи и т. п.

При психоаналитических занятиях я имел случай заметить, что психическая структура размышляющего человека совершенно иная, чем структура наблюдающего свои психические процессы. При размышлении психический процесс играет большую роль, чем при самом внимательном наблюдении, как то показывает даже напряженная физиономия и морщины на лбу человека, погруженного в раздумье, в противоположность к мимическому спокойствию самонаблюдающего субъекта. В обоих случаях необходимо усиленное внимание, но при обычном размышлении человек сохраняет критику, в силу которой отбрасывает часть возникающих у него мыслей после того, как он их воспринял, или прерывает другие, так что не следит за тем ходом мыслей, который, быть может, они начинают: другие мысли он вообще не сознает, так как они подавляются до их восприятия. Самонаблюдатель, напротив того, старается лишь подавить критику; если это ему удается, он начинает сознавать бесчисленное множество мыслей, которые в противном случае остались бы у него неосознанными. При помощи полученного таким путем материала может быть произведено толкование патологических идей, а также и сновидения. Ясно, таким образом, что тут речь идет о подготовлении психического состояния, которое в отношении распределения психической энергии (подвижного внимания) имеет некоторую аналогию с состоянием засыпания (а вместе с тем и с гипнотическим состоянием). При засыпании «нежелательные представления» появляются наружу вместе с ослаблением произвольного (разумеется, также и критического) процесса, оказывающего влияние на ход наших представлений. В качестве причины такого ослабления мы приводим обычно «утомление»; появляющиеся нежелательные представления преобразовываются в зрительные и слуховые образы. При состоянии, которым пользуются для анализа сновидения и патологических идей, намеренно и умышленно отказываются от активности и используют сохранившуюся психическую энергию (или часть ее) для внимательного прослеживания появляющихся нежелательных мыслей, сохраняющих свой характер представлений (в этом и заключается отличие от состояния при засыпании). Таким образом «нежелательные» представления превращаются в «желательные».

Требуемая здесь установка на мнимо «свободное течение» мыслей с устранением критики, по-видимому, чрезвычайно затруднительна для многих. «Нежелательные мысли» вызывают обычно сильное сопротивление, мешающее им пробиться наружу. Если поверить, однако, нашему великому мыслителю-поэту Шиллеру, то такой же процесс необходим и для поэтического творчества. В одном месте своей переписки с Кернером Шиллер отвечает на жалобу своего друга в его недостаточной плодовитости: «Причина твоих жалоб объясняется, как мне кажется, тем принуждением, которое твой разум оказывает на твое воображение. Я выскажу здесь одну мысль и проиллюстрирую ее сравнением. Мне представляется вредным, если разум чрезвычайно резко критикует появляющиеся мысли, как бы сторожа и самый порыв их. Идея в своем изолированном виде, быть может, чрезвычайно ничтожна и опасна, но вместе с другими, последующими, она может быть чрезвычайно важной; в связи с этими другими идеями, в отдельности такими же ничтожными, она может представить собою весьма интересный и существенный ход мыслей. Обо всем этом не может судить рассудок, если он не сохраняет идею до тех пор, пока не рассматривает ее в связи с остальными. В творческой голове, напротив того, разум снимает с ворот свою стражу, идеи льются в беспорядке и лишь затем он окидывает их взглядом, осматривает целое скопление их. Вы, господа критики, стыдитесь или боитесь мгновенного преходящего безумия, которое наблюдается у всякого творческого разума и продолжительность которого отличает мыслящего художника от мечтателя. Отсюда-то и проистекают ваши жалобы на неплодовитость: вы чересчур рано устраняете мысли и чересчур строго их сортируете». (Письмо от 1 декабря 1788 года).

Большинство моих пациентов осиливают эти трудности уже после первых указаний; для меня лично это тоже не представляет особой трудности, особенно когда я записываю свои мысли. Сумма психической энергии, на которую, таким образом, понижается критическая деятельность и которая в то же время повышает интенсивность самонаблюдения, значительно колеблется, смотря по теме, на которой должно фиксироваться внимание пациента.

Первый шаг при применении этого метода учит, что в качестве объекта внимания следует брать не сновидение во всем его целом, а лишь отдельные элементы его содержания. Если я спрошу неопытного пациента: «Что вызвало у вас такое сновидение?» – то он обычно не может найти ничего в своем умственном кругозоре; мне приходится разложить сновидение на отдельные части, и тогда он к каждой такой части приводит целый ряд мыслей, которые можно назвать «задними мыслями» этих элементов сновидения. В этом первом важном условии мой метод толкования сновидений отличается уже от популярного исторического и легендарного метода толкования при помощи символизации и приближается ко второму методу «расшифровывания». Он, как и последний, представляет собою толкование on detail, а не en masse: как последний, он берет с самого начала сновидение как конгломерат психических явлений.

Во время моих психоанализов у невротиков мне удалось истолковать, наверное, несколько тысяч сновидений, но этим материалом я не воспользуюсь здесь для введения в технику и сущность толкования сновидений. Не говоря уже о том, что мне могли бы возразить, что это сновидения невропатов, не дающие возможности провести аналогию их со сновидениями здоровых людей, к устранению их меня побуждает еще и другая причина. Тема, которой касаются эти сновидения, разумеется, почти всегда история болезни, на которой базируется данный невроз. Благодаря этому для каждого сновидения необходимы были бы чересчур распространенные предварительные сообщения и ознакомление с сущностью и этиологическими условиями психоневроза; все эти вещи сами по себе в высшей степени интересны, они, наверное, отвлекли бы наше внимание от самой проблемы сновидения. Моя же цель заключается, наоборот, в том, чтобы толкованием сновидений подготовить разрешение более трудной и сложной проблемы психологии неврозов. Если же я отказываюсь от сновидений невротиков, от своего главного материала, то я имею уже право не быть чересчур разборчивым в другом материале. Мне остаются лишь те сновидения, которые сообщены мне случайно здоровыми людьми или же которые я нашел в качестве примера в литературе проблемы сновидения. К сожалению, все эти сновидения лишены анализа, без которого я не могу найти смысла сновидения. Мой метод не так удобен, как метод популярного расшифровывания, который при помощи постоянного ключа раскрывает содержание сновидений; я, наоборот, готов к тому, что одно и то же сновидение у различных лиц и при различных обстоятельствах может открывать совершенно различные мысли. Благодаря всему этому я стараюсь использовать мои собственные сновидения как наиболее обильный и удобный материал, проистекающий, во-первых, от довольно нормальной личности, а во-вторых, касающийся самых различных пунктов повседневной жизни. Читатели могут усомниться в надежности такого «самоанализа», – произвол при этом, конечно, не исключен. Однако самонаблюдение, на мой взгляд, значительно удобнее и целесообразнее, чем наблюдение над другими; во всяком случае, можно попытаться установить, какую роль играет самоанализ в толковании сновидений. Другую, значительно большую трудность мне пришлось преодолеть внутри самого себя. Человек испытывает понятную боязнь раскрывать интимные подробности своей душевной жизни: он всегда рискует встретить непонимание окружающих. Но боязнь эту необходимо подавлять. «Всякий психолог, – пишет Дельбеф, – должен признаться в своей слабости, если это признание позволит ему осветить ранее закрытую проблему». И у читателя, как мне кажется, начальный интерес к интимным подробностям должен скоро уступить место исключительному углублению в освещаемую этим психологическую проблему.

Античность, философы и дядюшка Фрейд: какое место сны занимают в нашей жизни?

0:00 GMT+06 • 16 Сентября, 2021 31 минута Наиля Галеева

• Ссылка скопирована

ПОДЕЛИСЬ

С толкованием снов мы встречаемся еще со школьной скамьи, когда читаем произведения классической художественной литературы. Вместе с учителями мы размышляли о смысле снов Родиона Раскольникова в «Преступлении и наказании», когда «маленькая, тощая саврасая крестьянская клячонка» гибнет от жестоких ударов своего хозяина. Обыкновенно этот сон-воспоминание трактуется как неприятие убийства, глубокая подсознательная уверенность Раскольникова в преступности этого действия. 

Еще один пример: сон пушкинской Татьяны из «Евгения Онегина» мы понимаем как предупреждение от автора, которым он говорит главной героине о губительности ее чувства и неправильном выборе объекта своей любви. Кроме того, толкование снов является важной характеристикой самой Татьяны, ее эклектичного образования и чтения, в которых мирно уживаются прогрессивные произведения Жан-Жака Руссо, любовные романы и суеверие. От последнего в романе появляется книга Мартына Задеки — известного толкователя снов, к которому Татьяна относится очень серьезно. 

В обыденной жизни определенный процент людей регулярно обращается к самым разным сонникам. Интернет позволяет вбить в поисковую строку краткое содержание сна, а дальше сотни и тысячи сайтов предлагают его трактовку. То есть даже в век цифровизации и прогрессивного мышления люди остаются внимательными к своим снам.

Мы решили разобраться, откуда берет начало толкование сновидений, с какими учеными оно связано и почему так важно для нас. 

Воля богов или промыслы врагов — сны в гомеровское время

Что значили сны для врачевателей и философов

Сексуальность, либидо и бессознательное — сновидения в психоанализе

Психолог о снах и бессознательном

Воля богов или промыслы врагов — сны в гомеровское время

Говоря о сновидениях, логично начать с античной эпохи. Однако серьезное отношение к толкованию сновидений сложилось далеко не сразу, так как в основном сны считались или чисто физическим процессом, или способом богов совершить очередную метаморфозу, только не наяву, а в сознании героя. Древнегреческая мифология и литература сохранила немало примеров того, как боги и богини через сны отдавали приказы людям — например, Афина во сне принимает образ подруги царевны Навсикаи и уговаривает ее пойти стирать одежды в то место, куда море принесло обессиленного Одиссея. Не будем забывать и о том, что у древних греков было отдельное божество сна — Морфей, с которым тоже связано немало мифов. В зависимости от своих целей и желаний верховных богов-олимпийцев Морфей мог посылать людям разные сны — как добрые, так и зловредные. 

Как писала Мария Солопова, верили в вещие сны древние греки еще со времен Гомера, что неудивительно, потому что слепой аэд-сказитель оставил одни из самых ярких и запоминающихся описаний вещих снов. Например, жена Одиссея Пенелопа, когда он скрывался у нее дома под видом странника, попросила героя растолковать ей сон:

Ты же послушай: я видела сон; мне его растолкуй ты;
Двадцать гусей у меня есть домашних; кормлю их пшеницей;
Видеть люблю, как они, на воде полоскаясь, играют.
Снилося мне, что, с горы прилетевший, орел крутоносый,
Шею свернув им, их всех заклевал, что в пространной столовой
Мертвые были они на полу все разбросаны; сам же
В небо умчался орел. И во сне я стонала и горько

Плакала; вместе со мною и много прекрасных ахейских
Жен о гусях, умерщвленных могучим орлом, сокрушалось

Ирина Протопова уверяет, что с этим сном Пенелопы все более чем ясно, особенно для людей тех времен, толкующих свою жизнь через красочную и разнообразную религиозно-мифологическую составляющую. Поэтому Одиссей отвечает своей жене:

Сон, государыня, твой толковать бесполезно: он ясен
Сам по себе; сокровенного нет в нем значенья; и если
Сам Одиссей предсказал женихам их погибель — погибнут
Все: ни один не уйдет от судьбы и от мстительной Керы.

Но даже услышав толкование своего сна, Пенелопа относится к нему скептически, так как не уверена, истинное оно или ложное. По Гомеру, ни эмоции, ни тем более сны не принадлежат самому человеку, они полностью зависят от воли богов, и только им решать, какое сновидение послать. 

«Античная литература буквально наполнена «насылаемыми богами» снами, в которых спящему является фигура-сон, как это имело место у Гомера, и дает ему пророчество, совет или предостережение», — приводит Мария Солопова цитату филолога Эрика Доддса.

Что значили сны для врачевателей и философов

По мнению ряда исследователей, первый научный текст античной эпохи, посвященный снам, написал один из последователей Гиппократа. Так, четвертая часть трактата «О диете» говорит о толковании сновидений и их влиянии на здоровье человека. Автор трактата уверен в том, что душа во время сна сосредоточена только на себе самой и не отвлекается на тело, которое спит. Во время бодрствования душа человека разделяет свое внимание на несколько частей: она следит за зрением, слухом, обонянием, ходьбой и так далее. Но когда тело спит, душа становится свободной и чутко реагирует на все, что происходит с человеком. 

«Сны имеют диагностическое значение, благоприятные указывают на здоровье, плохие — на наличие в организме избыточных шлаков («плеторы») или уже развившегося заболевания; они служат, таким образом, дополнением к диагностическим признакам из третьей книги трактата «О диете» и указывают на необходимость аналогичного лечения. Автор коротко упоминает о божественных снах (и толкователях-жрецах, призванных раскрыть их значение», — объясняла Мария Солопова.

Здесь стоит вспомнить интересный способ врачевания, практикуемый в Афинах примерно с V до нашей эры, и связанный с богом медицины Асклепием. Страдающие от какого-либо недуга приходили в храм Асклепия, и жрецы погружали их в глубокий сон. Во сне больные или излечивались, или видели метафорическое лечение своей болезни, которое жрецы потом толковали. Практиковались, к слову, и весьма экзотичные способы лечения: так, погрузив человека в сон, жрецы могли через какое-то время резко разбудить больного, сильно его при этом испугав. Считалось, что испуг способен прогнать болезнь или она сама, испугавшись, покинет тело.

Трактованием снов занимались не только простые люди или лекари — философы тоже написали немало трактатов о природе и толковании снов. Так, Платон в своих «Диалогах», а именно в «Тимее», говорит о том, что сон нисходит на божественную и смертную часть человека или разумную и неразумную. Так вот, вещие сны возникают в разумной части человека, но воспринимает их смертная или неразумная стороны, для которой сновидения складываются в образы или символы, которые должны толковать знающие люди.

«Если покой достаточно глубок, то сон почти не нарушается грезами, но если внутри остались еще сильные движения, то они сообразно своей природе и месту порождают соответствующие по свойствам и числу изображения, отражающиеся внутри нас и вспоминающиеся после пробуждения как совершившееся вне нас», — цитата из «Тимея» Платона.

Аристотель же выступал против божественного характера сновидений. Он говорил, что если бы их посылали боги, то и видеть сны должны были только люди. Но философ напомнил, что сны видят не только люди, но и животные, которые априори не способны толковать сновидения. 

«Нелепо получается, что если [сны] посылает бог, то он посылает их не самым хорошим и благоразумным, а кому придется», — писал Аристотель.

Философ также говорил о том, что частые сновидения и навязчивая идея их толковать и интерпретировать принадлежит лицам с психическими отклонениями. По его мнению, озабоченным толкованиями снов людям присуще хаотичное и спонтанное выстраивание ассоциативного ряда, характерного для «истеричного типа сновидцев — они же «меланхолики». Так, для Аристотеля важнее не то, как толковать сон и лечить с его помощью болезни, а понять, насколько душа и рассудок человека здоровы и готовы к занятию философией — самому благородному, по мнению древних греков, занятию.

Сексуальность, либидо и бессознательное — сновидения в психоанализе

Новый виток в толковании сновидений дали два человека — Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. В 1900 году вышла книга авторства Фрейда «Толкование снов», в которой говорилось о том, что сновидения — тайные коды, через которые наше бессознательное пытается заявить о себе. Фрейд говорил, что у снов есть две задачи — биологическая и психологическая. Первая не что иное как обычный отдых, когда мозг и тело расслабляются после долгого дня. С психологической стороной интереснее — мозг перестает контактировать со внешним миром и его влиянием, и тогда бессознательное берет верх, пытаясь сообщить нам что-то важное.

Сны — это наша реакция на некий раздражитель, который чаще всего кроется в бессознательном. По мнению Фрейда, в большинстве своем раздражителей следует искать в «темных закоулках» человеческой психи. Это могут быть недопустимые сексуальные желания, связанные с насилием или даже инцестом, а также агрессией и ненавистью к кому либо.

Бодрствуя, человек гонит от себя эти желания, основываясь на морально-этическом комплексе правил, но расслабляясь во сне, человек позволяет всем этим потаенным желаниям выходить наружу. Однако, помимо «скрытых сновидений», бывают и явные, напрямую связанные с окружающими человека явлениями или предметами. Вы замечали, например, как ранним утром принимали звук будильника за что-то другое, как правило, более приятное? Дело в том, что таким образом механизм защищает человека от неприятного пробуждения, ведь главная задача сна — дать отдых нашему организму. 

Сны своих пациентов Зигмунд Фрейд толковал следующим образом: во-первых, человек должен был детально пересказать свой сон. После Фрейд наводил пациента на проговаривание всех ассоциаций, которые вызывают у него те или иные положения сна. Психоаналитик через совмещение этих двух методов старался минимально воздействовать на пациента, позволяя его бессознательному помочь в толковании сна. 

В «Толковании снов» Зигмунд Фрейд делит сновидения на множество категорий, одна из которых — типические сны, то есть те из них, которые практически в одной и той же вариации снятся почти каждому человек. Так, сны о падении говорят о страхе человека перед чем-то. По Фрейду, у женщин падение во сне символизирует страх стать «падшей женщиной», поддаться сексуальному порыву или искушению.

Сны о пожаре имеют связь с запретами — вспомним запреты из детства «играть с огнем». Правда, Фрейд связывает сны такого рода с «ночным недержанием детского периода». Сновидения о местности, знакомой спящему, может говорить о его тесной связи с матерью. 

Приведем теперь полный пример толкования сна из книги Фрейда. Итак, пациентка живет на даче и однажды ночью бросается «в темную воду озера в том месте, где бледная луна отражается на гладкой поверхности». 

«Сновидения этого рода — сновидения о родах; смысл их становится ясным, если факт, содержащийся в ясном содержании их, превратить в его противоположность, то есть вместо «броситься в воду» — «выйти из воды», иначе говоря, родиться. Что же, однако, означает «родиться» в той местности, где она живет на даче? Я спрашиваю ее, и она, не колеблясь, отвечает: «Разве лечение не переродило меня?» Таким образом сновидение это содержит в себе предложение продолжить лечение и на даче, то есть посещать ее и там; оно содержит, быть может, также и довольно неясный намек на желание самой стать матерью».

Большая часть трактовок Фрейда, связана с сексуальной стороной жизни человека — не только привычными желаниями, но и различными девиациями. Именно за внимание к сексуальности человека, его половым органам и нездоровым отношениям человека с родителями Зигмунда Фрейда впоследствии часто критиковали, а сам он стал героем анекдотов разной степени качества. Некоторое время бывший верным соратником Фрейда Карл Густав Юнг не считал, что смысл сновидений нужно искать в «темной» стороне человеческого сознания. Он рассматривал сновидения как возможность решить проблемы человека из реальной жизни, а сон — возможность раскрыть потенциал пациента и исправить ошибки. 

В книге «Психология сновидений. Антология» Юнг делится воспоминанием о своем пациенте, который занимался сомнительными аферами и запутался в них. Как компенсация этому неврозу у мужчины развилась страсть к альпинизму. Он рассказал психоаналитику о сне, в котором шагает с вершины высокой горы в пустоту. Карл Густав Юнг увидел в этом сне угрожающую пациенту опасность и попросил его ограничить опасные восхождения. Но через шесть месяцев случилась трагедия — вместе с другом мужчина разбился насмерть.

Основная задача сновидения по Юнгу — налаживание контакта между сознанием и бессознательным (но не мрачным и этически недопустимым в реальности, как у Фрейда). Юнг говорил, что психологически здоров тот человек, у которого сознательное и бессознательное контактируют и не конфликтуют. В юнгианском учении сновидения ничего не скрывают и не шифруют: они говорят с человеком напрямую, просто используют другой язык. Чтобы понять язык сновидений, человеку нужно обратиться к коллективному бессознательному — сказкам, мифам, легендам, религиозным обрядам, то есть многовековому общечеловеческому наследию. 

«По сути, юнговская теория говорит о том, что каждый человек может проследить в своей душе отражение всех основных мифологических сюжетов известных человечеству, потому что мифы — это не пустые сказки, а символическое изображение глубинных психологических процессов, происходящих в каждом человеке. Именно поэтому, во всем мире и в самых различных культурах эти сюжеты повторяются снова и снова», — писал автор Олег Сатов.

Однако, как и в случае с Фрейдом, толкование сновидений Юнга не является стандартизированной процедурой. Методы Юнга работали именно тогда, когда ими вооружался сам автор. Как продолжает в своей статье Олег Сатов, Карл Густав Юнг с молодости изучал мифы и сопутствующие им символы, и поэтому толкование снов основал на этих знаниях. Мы не сможем сегодня в учении Юнга отделить человеческую психику от его «одержимости символами». И прав ли он, мы тоже вряд ли узнаем. 

Оксана Гулак, психолог

Я использую в своей работе теорию толкования сновидений Зигмунда Фрейда, так как она стала очень важной вехой для понимания психики человека. Эта теория нам говорит о том, что помимо нашего сознания, есть бессознательная часть нас, о которой мы очень мало знаем, но она во многом движет нашей жизнью. И как раз сновидения, говорит Фрейд, могут подсказать и помочь понять, кто мы такие, какие мысли и желания на самом деле нами движут, чего мы о себе не знаем. Сновидения очень хорошо это показывают и рассказывают в символической форме. Как сказки, легенды, мифы, которые рассказывают об устройстве мира в символической форме, так и сновидения говорят с нами языком метафор, символов. Помимо этого, теория Фрейда рассказывает о том, какие защитные механизмы использует человеческая психика, в том числе сновидения. 

Как я уже сказала, я использую сны в своей работе, более того, в каких-то моментах они могут служить важным диагностическим инструментом. Говоря о толковании сновидений, я не имею в виду поиск какого-то символа в интернете. В первую очередь, когда мы толкуем сновидения, мы спрашиваем у сновидца, какие у него появляются свободные ассоциации, когда он размышляет о своем сне, что он чувствовал во сне. Зная историю жизни человека и понимая, как он выстраивает отношения, через сновидения мы можем составить для себя красочную картину не только сознательной, но и бессознательной жизни человека. В своей работе я использую толкование сновидений уже при диагностическом интервью — есть сновидения, которые, как бы говорят мне о том, что человек способен справиться с проблемами и конфликтами, как бы тяжело ему не было.

Есть те сновидения, которые могут говорить о возможном психотическом срыве. И тогда необходимо подключать, возможно, медикаментозное лечение. Сновидения выполняют очень важную диагностическую функцию. Также они показывают, как развивается психоаналитическая терапия: куда мы движемся, как человек ощущает и воспринимает себя. Очень важны повторяющиеся сны, что можно сравнить с неким комплексом проблем и переживаний, которые стучатся в дверь и хотят быть осознанными. И поэтому я уделяю таким снам большое внимание.

Важно понимать, что людей с давних времен не зря интересует тема сна и то, что в нем происходит. Часто мы можем ощущать сны, как не принадлежащие нам. Это может быть связано с тем, что сны показывают нам те или иные переживания, которые нам непросто с собой идентифицировать, потому что они показывают те стороны, которые мы и не подозревали или страшились открывать. Я думаю, что люди интуитивно правы, когда ищут разгадку снов, ведь что еще, как не сон человека, может рассказать о нем так много? Единственное, важно уметь подходить ко снам. Я думаю, что во время психоаналитического консультирования люди сначала не обращают внимания на свои сны или не считают их важными. Но по мере нашей работы, когда человек начинает понимать и узнавать себя, он начинает питать интерес к снам. И это становится очень полезной работой — прослеживать динамику того, как меняются представление о себе и отношение к себе человека. Эту динамику очень хорошо прослеживать по снам. Думаю, как раз психотерапия помогает людям стать любопытными по отношению ко снам, а значит, и к самим себе. И чем больше я работаю, тем больше понимаю, насколько мы мало знаем о себе. Но мы можем использовать наши сновидения, чтобы чуть-чуть больше узнать себя.

Искажение снов — Толкование снов

Как насчет бессмысленных снов?

Следующий шаг Фрейда заключается в том, что сновидение — это

замаскированное исполнение подавленного желания.

Утверждение, что мечты исполняют желания, легко опровергнуть с первого взгляда:

• А как насчет снов, в которых что-то идет не так?
• Как насчет бессмысленных снов?
• А кошмары?

Ответ Фрейда таков: сны не следует принимать за чистую монету!

Именно на уровне мыслей за мечтами можно найти исполнение желаний.

---

Фрейд проводит принципиальное различие между двумя уровнями сновидения:

• манифестное содержание (сновидение, каким мы его помним)
• скрытое содержание (основные «мысли сновидения», из которых состоит сон)

Желания, выраженные в сновидениях, находятся на уровне скрытого содержания, которое может быть выявлено посредством свободных ассоциаций.

Они представлены в содержании манифеста, но в замаскированной форме.

По словам Фрейда:

«Моя теория основана не на рассмотрении явного содержания сновидений, а на мыслях, которые, как показывает работа толкования, лежат за сновидениями».

Пример

Женщина рассказывает своему аналитику: «Мне приснилась сова, летящая через лего-дверь».

Аналитик признает, что это манифестное содержание сна. Он спрашивает больного: «Что вы думаете о совах?»

У пациента возникают следующие ассоциации:

1. Вчера вечером я смотрел документальный фильм о природе.
2. Был момент, когда сова ловит мышь, но мышь убегает.
3. Я думал, совы должны быть мудрыми.
4. Мой отец был мудрым человеком.
5. Я обожал его за это.
6. Моя мама не .
7. Но она продолжала возвращаться к нему.
8. Боже, я ненавидел ее за это .
9. Она не отпустит .

Эти ассоциации составляют часть скрытого содержания сна.

Фрейд утверждал, что на этом уровне скрываются желания. Можете ли вы увидеть любой?

Цензура

Если скрытое желание было замаскировано, Фрейд утверждает, что в уме должно быть что-то защищающее от желания, работающее над тем, чтобы не дать ему войти в явное содержание, где мы могли бы осознать его.

Сны о смерти любимого человека или о неприемлемых сексуальных желаниях ясно показывают существование желаний, которые обычно подавляются.

Желание каким-то образом «запрещено» в сознании и остается в состоянии вытеснения.

Ранее мы видели, что желание подразумевает запрет. Теперь Фрейд добавляет, что запреты не всегда исходят из внешнего мира: в самом уме должно быть внутренних запретов .

Фрейд называет эти внутренние запреты цензурой и уподобляет их цензуре писем, политических газет и произведений искусства. «Чем строже цензура, — утверждает он, — тем обширнее будет маскировка».

---

Это дает нам картину двух противоположных сил в уме:

• Тот, кто создает желание мечты
• Тот, кто подвергает цензуре желание мечты

Чтобы появиться во сне, желание во сне должно пройти через цензуру. Сновидение производится как своего рода компромисс между этими двумя силами.

Вывод Фрейда таков: разум находится в конфликте с самим собой!

Узнайте больше:

Работа сновидения

Сны следуют собственной логике, которую Фрейд называет «работой сновидения».

Подробнее

Сон Фрейда

• Мягкая обложка
• Твердая обложка

256 стр., 6 x 9 дюймов, 7

• Мягкая обложка
• 9780262611152
• Опубликовано: 25 сентября 1995 г.
• Издатель: The MIT Press

$22,00

• Твердый переплет
• 9780262111720
• Опубликовано: 16 октября 1992 г.
• Издатель: The MIT Press

$42,00

• Книжный магазин MIT Press
• Случайный дом пингвинов
• Амазонка
• Барнс и Ноубл
• Книжный магазин. org
• Индивидуальный
• Индиго
• книг на миллион

Другие розничные продавцы:

• Книжный магазин MIT Press
• Случайный дом пингвинов
• Амазонка
• Барнс и Ноубл
• Книжный магазин.org
• Индивидуальный
• Индиго
• Книг на миллион
• Amazon.