Аннотированный указатель статей «Национального психологического журнала»
Психологические характеристики культуры безопасности работников нефтеперерабатывающей компании
Национальный психологический журнал 2023. № 1. c.126-137
Кузьмин А.Ю. Родионова Е.А.
подробнееСкачать PDF
355
Связь риска суицидального поведения и личностных ресурсов обучающихся
Национальный психологический журнал 2023. № 1. c.114-125
Васягина Н.Н. Баринова Е.С. Григорян Е.Н. Шемпелева Н.И.
подробнееСкачать PDF
354
Применение культурно-исторической методологии к анализу анамнеза группы мальчиков-подростков с самоповреждающим поведением
Национальный психологический журнал
2023.
Бурлакова Н.С. Олешкевич В.И.
подробнееСкачать PDF
368
Роль взаимоотношений подростков с социальным окружением как фактор защиты от рисковых форм поведения
Национальный психологический журнал 2023. № 1. c.88-101
Булычева Е.В.
подробнееСкачать PDF
282
Анализ психофизиологических механизмов и подходов в коррекции звукопроизношения
Национальный психологический журнал 2023. № 1. c.77-87
Морковина А.Д. Шевченко А.О. Строганова В.В. Вартанов А.В.
подробнееСкачать PDF
265
Новые подходы в постановке и решениях проблемы сознания
Национальный психологический журнал
2023.
№ 1.
c.66-76
Акопов Г.В.
подробнееСкачать PDF
127
Связь установок гендерного неравенства у партнеров и эмоциональных состояний женщин в близких отношениях
Национальный психологический журнал 2023. № 1. c.55-65
Опекина Т.П. Шипова Н.С. Крюкова Т.Л.
подробнееСкачать PDF
139
Влияние гормональной терапии на субъективное качество жизни у транссексуалов
Национальный психологический журнал 2023. № 1. c.44-54
Кумченко С.К. Тхостов А.Ш. Рассказова Е.И.
подробнееСкачать PDF
136
Жизнестойкость и выбор способов реагирования на стрессовые ситуации в подростковом возрасте в связи с детско-родительскими отношениями
Национальный психологический журнал
2023.
№ 1.
c.32-43
Данилова М.В.
подробнееСкачать PDF
205
Профиль интеллекта и личностные особенности у взрослых пациентов с высокофункциональным аутизмом
Национальный психологический журнал 2023. № 1. c.18-31
Козунова Г.Л. Новиков А.Ю. Чернышев Б.В.
подробнееСкачать PDF
145
Нейропсихологическая диагностика и реабилитация пациентов с нарушениями праксиса при поражениях головного мозга различной этиологииНациональный психологический журнал 2023. № 1. c.3-17
Баулина М.Е. Варако Н.А. Зинченко Ю. П. Ковязина М.С. Микадзе Ю.В. Скворцов А.А. Фуфаева Е.В.
подробнееСкачать PDF
162
Риски психологической безопасности личности в условиях внедрения цифровых образовательных технологий на этапе профессионального обучения
Национальный психологический журнал
2022.
№ 4.
c.132–143
Худякова Т. Л. Гридяева Л.Н. Клепач Ю.В. Петросянц В.Р.
подробнееСкачать PDF
720
Система профессиональной подготовки психологов МЧС России
Национальный психологический журнал 2022. № 4. c.116–131
Шойгу Ю. С.
подробнееСкачать PDF
572
Трудовые интересы как ключевой фактор вовлеченности и эффективности работников образовательных технологий
Национальный психологический журнал 2022. № 4. c.102–115
Лобанова Т. Н.
подробнееСкачать PDF
380
Психологические предикторы прокрастинации студентов-психологов
Национальный психологический журнал
2022.
Бояринов Д.М. Губайдулина Л.М. Новикова Ю.А. Качина А.А. Барабанщикова В.В.
подробнееСкачать PDF
909
В. Аллахвердов о поиске причин сознания в физиологии, биологии и медицине //Психологическая газета
Виктор Михайлович Аллахвердов, доктор психологических наук, профессор кафедры общей психологии факультета психологии Санкт-Петербургского государственного университета, прочитал курс «Методологические проблемы психологии». Курс вышел на платформе онлайн-обучения Coursera, он направлен на овладение основами методологической грамотности и освоение умения ориентироваться в современной методологической ситуации в психологии.
«Психологическая газета» публикует отрывки лекции «Поиск причин сознания. Сведение сознания к физиологии» и «Поиск причин сознания в биологии и медицине» из модуля «Парадоксальность объяснения в психологии», в котором Виктор Михайлович разбирает теории происхождения сознания.
Сведение сознания к физиологии
Иван Михайлович Сеченов, замечательный ученый, в 1873 году публикует большую статью, в заглавии которой задается вопросом: кто должен разрабатывать психологию? Он говорит: «Естественная наука должна объяснять сложное простейшим, родство психических явлений с нервными процессами очевидно для физиолога…» Действительно, психической деятельности без головного мозга не существует. Иван Михайлович продолжает: «А потому надо передать аналитическую разработку психических явлений в руки физиологии. Психологию должен разработывать (именно «разработывать» пишет Сеченов) физиолог, ибо только одна физиология держит в своих руках ключ к истинно научному анализу психических явлений».
Казалось бы, почему нет, замечательная идея, ведь мы можем объективно изучать какие-то физиологические процессы и постараться понять, как работает наше сознание.
Беда в том, что когда мы рассматриваем физиологические процессы, то мы не видим психического. Еще Лейбниц писал: «Если представить, что мозг увеличился до размеров целого здания так, чтобы по нему можно было прогуливаться, то и при этом никто бы не смог увидеть в этом здании мыслей».
Рудольф Вирхов, врач, патологоанатом, гистолог, физиолог, один из основоположников клеточной теории, археолог, антрополог, палеонтолог и политический деятель, говорил: «Я анатомировал уже тысячи мозгов, но еще ни разу не обнаружил душу». Об этом же пишет и генетик Дубинин: «Сколько бы мы ни изучали процессы, идущие в нейронах, мы, даже получив важнейшие данные по нейрофизиологии, не поймем, что такое мысль».
Действительно, нельзя узнать без признания испытуемого, сопровождаются ли те или иные физиологические процессы осознанием. Наличие осознания обычно в экспериментах определяется путем опроса испытуемых. Но если мы уже провели много исследований и знаем, что осознание связано с теми или иными физиологическими процессами, тогда мы можем предполагать, что, наблюдая такой-то физиологический процесс, наблюдается и осознание.
Но это после того, как мы до этого спрашивали. Другой возможности непосредственного исследования психических проявлений нет.
Вот если бы я мог предложить метафору, то я бы сказал, что физиологи, изучающие сознание, мне напоминают впечатление глухого, который слушает музыку.
Он может видеть, как пальцы пианиста бегают по клавишам, как скрипач водит смычок. Он может видеть, как реагируют на это окружающие его люди. Единственный недостаток — он не слышит музыки.
Могут ли физиологи определить сознание, если сознание непосредственно им никак не доступно? Нужна какая-то идея, которая бы привела к тому, что сознание возникает и нечто делает. А в результате работ физиологов оказывается, что оно, в общем-то, ничего не делает, потому что делают физиологические механизмы. Если психика полностью детерминирована физиологическими законами, то не должно быть никакой самостоятельной активности и никаких своих законов. И тогда сознание — раб собственного мозга.
Воздействие физиологических изменений на сознание хорошо известно. Но ведь известно и воздействие сознания на физиологические изменения. Об этом говорят все врачи. Скажем, для того чтобы излечиться, человек должен стремиться к излечению, и от этого его настроения многое зависит в том, как протекает физиологический процесс. Наконец, психика отражает не состояние мозга, а внешний мир. Петербургский психолог
Поиск причин сознания в биологии и медицине
Может быть, можно объяснить сознание тем, что оно полезно? Оно способствует выживанию и приспособлению.
Беда, однако, в том, что термины «выживание» и «приспособление» очень плохо определены. Например, Джордано Бруно выдвигает фантасмагорическую идею о том, что существует множество населенных миров во Вселенной. Мы и сегодня про это ничего не знаем. Его просят от этой идеи отказаться, но нет, он идет на костер, чтобы отстаивать эту идею. Это адаптивное поведение? Это способствует выживанию? Как определить? Герои, которые жертвуют собой ради идеи, они способствуют выживанию? Они приспособлены к среде? Или мы должны отказаться от героических подвигов?
Биологи отмечают, что говорить о выживании можно только в том смысле, что есть виды, которые выжили, а есть те, которые не выжили. И те, которые выжили, — выживают. Не задается никакой цели для того, чтобы мы могли что-то делать, чтобы выжить. Мы не знаем. Значит, если мы исходим из того, что сознание полезно и способствует не очень понятному приспособлению и выживанию, оно должно что-то делать. Вот как об этом говорят приверженцы этой точки зрения.
Уильям Джеймс: «Когда нерешительность велика, например, перед каким-то опасным начинанием, сознание мучительно интенсивно. Если мы заранее знаем, как действовать, то и думать незачем». Сознание нужно в момент сомнения и принятия решений. Об этом же говорит Джон Дьюи: «Сомнение беспокойно, мысль не обеспечивает фактический переход от состояния сомнения к уверенности».
Мы действительно очень многие вещи делаем автоматически, не сильно по этому поводу думая, и в ситуации сложных проблем мы действительно мучительно про это думаем. Но что мы именно делаем своим сознанием? И тут выясняется, что мы об этом не знаем. Джеймс, подводя итог своим психологическим изысканиям, в статье под названием «Существует ли сознание?» отвечает «Нет». Не существует. Вообще, сознание, по Джеймсу, представляет собой маленький остров посреди Великого океана возможностей человеческой психики, о границах которой мы не знаем ничего.
Если мы не понимаем критериев выживания, приспособления, то, конечно, мы не сможем сказать, что делает сознание.
Хотя до сих пор существует много попыток определить работу сознания через призму и приспособления, и выживания, они не представляются мне существенными.
Но, может быть, пойти еще и другим путем? Ведь существуют люди, у которых есть определенные психические отклонения. Вот они, наверное, менее приспособлены и менее выживаемы. Итак, возникает идея изучения отклонений для определения нормы. В начале XIX века врач Бруссе формулирует принцип: «Знание нормы получается только благодаря изучению болезней. Сама болезнь рассматривается как важный эксперимент, проведенный природой». Бруссе своеобразный врач, он очень любил кровопускание, и во Франции шутили, что он пустил больше французской крови, чем Наполеон. Но вот он выдвинул такой принцип, и французская психологическая школа во многом взяла этот принцип за основание. Блестящая плеяда французских психологов — Теодюль Рибо, Пьер Жане и многие другие — перенесли принцип Брюссе на психологические отклонения: «Только анализируя нарушения сознания, можно определить, что такое есть нормальное сознание».
Параллельно другими учеными разрабатывалась сходная, но иная идея: если определить индивидуальные различия у разных людей, то можно выделить нечто общее, что остается неизменным. Это, мол, и будут общие для всех людей свойства. Но такой подход вызывает большое сомнение. Представьте себе, что какому-либо мудрейшему ученому далекого прошлого, например, Галилею или Ньютону, дали груду разных сломанных телефонов. Вряд ли бы он смог понять принцип их действия или хотя бы их предназначение. А ведь организм, наделенный сознанием, явно посложнее будет, чем набор телефонов.
Отклонения от нормы важно исследовать, и исследователи получали очень существенные результаты, но они не могут дать понимание нормы, если мы заранее не представляем хоть как-нибудь, что это такое. Вот если понимать принцип действия телефонов, то можно понять, что именно сломалось. А если не понимать, то мы не поймем, как работают телефоны. Если понимать, как работает сознание, мы можем понять отклонение.
А если не понимать, то по отклонениям определить сознание невозможно.
Пронизывает ли сознание Вселенную?
Одной из самых сложных проблем науки является простой вопрос: откуда берется сознание? В своей последней книге «Ошибка Галилея: основы новой науки о сознании» философ Филип Гофф рассматривает радикальную точку зрения: что, если сознание — это не что-то особенное, что делает мозг, а качество, присущее всей материи? Это теория, известная как панпсихизм. Он ответил на вопросы бывшего давнего редактора Mind Matters Гарета Кука.
Не могли бы вы объяснить простыми словами, что вы подразумеваете под панпсихизмом?
При нашем стандартном взгляде на вещи сознание существует только в мозгу высокоразвитых организмов и, следовательно, существует только в крошечной части Вселенной и только в очень недавней истории. Согласно панпсихизму, сознание пронизывает вселенную и является ее фундаментальной чертой. Это не означает, что буквально все является сознательным.
Основное убеждение состоит в том, что фундаментальные составляющие реальности — возможно, электроны и кварки — обладают невероятно простыми формами опыта, а очень сложный опыт человеческого или животного мозга каким-то образом выводится из опыта самых основных частей мозга.
Я должен пояснить, что под «сознанием» я не подразумеваю самоосознание или способность размышлять о собственном существовании. Я просто имею в виду «опыт»: удовольствие, боль, визуальный или слуховой опыт.
Человеческие существа обладают очень богатым и сложным опытом; лошадей меньше, мышей снова меньше. По мере того, как мы переходим к более простым формам жизни, мы находим более простые формы опыта. Возможно, в какой-то момент свет выключается, и сознание исчезает. Но, по крайней мере, разумно предположить, что этот континуум сознания переходит в неорганическую материю, где фундаментальные частицы имеют невообразимо простые формы опыта.
Что панпсихизм стремится привнести в физику?
Философы науки осознали, что физическая наука при всем ее богатстве ограничивается тем, что рассказывает нам о поведении материи, о том, что она делает.
Физика говорит нам, например, что материя имеет массу и заряд. Эти свойства полностью определяются в терминах поведения — таких вещей, как притяжение, отталкивание, сопротивление ускорению. Физика абсолютно ничего не говорит нам о том, что философы любят называть внутренняя природа материи: что такое материя сама по себе.
Сознание для панпсихиста есть внутренняя природа материи. В этом нет ничего сверхъестественного или духовного, но материю можно описать с двух точек зрения. Физическая наука описывает материю извне с точки зрения ее поведения. Но материя «изнутри», то есть по своей внутренней природе, состоит из форм сознания.
Предвидите ли вы сценарий, в котором можно будет проверить панпсихизм?
Вы не можете заглянуть внутрь электрона, чтобы увидеть, находится ли он в сознании, так же как вы не можете заглянуть в чью-то голову и увидеть его чувства и переживания. Мы знаем, что сознание существует только потому, что мы сознательны.
Нейробиологи связывают определенные виды активности мозга с определенными видами опыта. Теперь мы знаем, какие виды активности мозга связаны с чувством голода, удовольствия, боли и так далее. Это действительно важная информация, но в конечном счете мы хотим от науки о сознании объяснения этих корреляций. Почему определенное чувство связано с определенным паттерном активности мозга? Как только вы начинаете отвечать на этот вопрос, вы выходите за рамки того, что можно, строго говоря, проверить просто потому, что сознание ненаблюдаемо. Мы должны обратиться к философии.
Наука дает нам корреляцию между активностью мозга и опытом. Затем мы должны найти философскую теорию, которая лучше всего объясняет эти корреляции. На мой взгляд, единственная теория, выдерживающая тщательное изучение, — это панпсихизм.
ОБ АВТОРЕ(АХ)
Гарет Кук – журналист, лауреат Пулитцеровской премии, редактирующий онлайн-колонку новостей Mind Matters Scientific American .
Откуда мне знать, что я не единственное сознательное существо во Вселенной?
Это центральная дилемма человеческой жизни, возможно, более неотложная, чем неизбежность страдания и смерти. Я размышлял и разглагольствовал об этом своим ученикам в течение многих лет. Это, безусловно, беспокоит нас больше, чем когда-либо, в эту охваченную чумой эпоху. Философы называют это проблемой других умов. Я предпочитаю называть это проблемой солипсизма. Технически солипсизм — это крайняя форма скептицизма, одновременно совершенно нелогичная и неопровержимая. Он утверждает, что вы единственное сознательное существо в существовании. Космос возник, когда вы стали разумными, и он исчезнет, когда вы умрете. Каким бы безумным ни казалось это утверждение, оно основывается на грубом факте: каждый из нас запечатан в непроницаемой тюремной камере субъективного сознания. Даже самые интимные разговоры можно было бы вести через Zoom.
Каждую секунду бодрствования вы ощущаете собственный разум, но вы можете сделать вывод о существовании других разумов только косвенным путем.
Другие люди, кажется, обладают сознательными восприятиями, эмоциями, воспоминаниями, намерениями, как и вы, но вы не можете быть уверены, что они есть. Вы можете догадаться, как мир выглядит для меня, по моему поведению и высказываниям, включая слова, которые вы читаете, но у вас нет непосредственного доступа к моей внутренней жизни. Насколько вам известно, я могу быть безмозглым ботом.
Естественный отбор привил нам способность к так называемой теории разума — способность интуитивно понимать эмоции и намерения других. Но у нас есть контртенденция обманывать друг друга и бояться, что нас обманут. Абсолютным обманом будет притворяться, что вы в сознании, хотя на самом деле это не так.
Проблема солипсизма мешает попыткам объяснить сознание. Ученые и философы выдвинули бесчисленное количество противоречивых гипотез о том, что такое сознание и как оно возникает. Панпсихисты утверждают, что все существа и даже неживая материя — даже один протон! — обладают сознанием. Жесткие материалисты настаивают, наоборот (и извращенно), что даже люди не настолько сознательны.
Проблема солипсизма не позволяет нам проверить или опровергнуть эти и другие утверждения. Я не могу быть уверен, что вы в сознании, не говоря уже о медузе, боте или дверной ручке. Пока нам не хватает того, что нейробиолог Кристоф Кох назвал измерителем сознания — устройством, которое может измерять сознание так же, как термометр измеряет температуру, — теории сознания останутся в сфере чистой спекуляции.
Но проблема солипсизма — это гораздо больше, чем технический философский вопрос. Это параноидальная, но понятная реакция на чувство одиночества, которое таится в каждом из нас. Даже если вы отвергаете солипсизм как интеллектуальную позицию, вы ощущаете это эмоционально всякий раз, когда чувствуете себя отчужденным от других, всякий раз, когда сталкиваетесь с ужасной истиной, что вы никогда не сможете узнать — по-настоящему узнать — другого человека, и никто не сможет по-настоящему узнать вас.
Религия — это один из ответов на проблему солипсизма. Наши предки придумали сверхъестественное существо, которое свидетельствует о наших сокровенных страхах и желаниях.
Независимо от того, насколько одинокими мы себя чувствуем, насколько отчужденными от наших собратьев, Бог всегда наблюдает за нами. Он видит наши души, наше самое сокровенное «я», и Он все равно любит нас. Разве не приятно так думать?
Искусство тоже можно рассматривать как попытку преодолеть проблему солипсизма. Художник, музыкант, поэт, писатель говорит: «Вот как я ощущаю жизнь» или «Вот как жизнь может ощущаться для другого человека». Они помогают нам представить, каково быть чернокожей женщиной, пытающейся спасти своих детей от рабства, или евреем, продавцом рекламы, бродящим по Дублину и гадающим, не изменяет ли ему жена. Но представить не значит знать.
Некоторые из моих любимых произведений искусства посвящены проблеме солипсизма. В Я думаю о том, чтобы положить конец и более ранним фильмам, а также его роману Antkind, Чарли Кауфман изображает других людей как проекции встревоженного главного героя. Кауфман, несомненно, надеется помочь нам и самому себе преодолеть проблему солипсизма, выразив свое беспокойство по этому поводу, но я нахожу его драматизацию слишком уж вызывающей воспоминания.
Любовь в идеале дает нам иллюзию преодоления проблемы солипсизма. Вы чувствуете, что действительно знаете кого-то изнутри, и они знают вас. В моменты экстатического сексуального общения или мирского единения — пока вы едите пиццу и смотрите Алиенист, говорят — вы сливаетесь с любимым. Барьер между вами, кажется, исчезает.
Однако ваш возлюбленный неизбежно разочаровывает, обманывает, предает вас. Или, что менее драматично, происходит некий тонкий биокогнитивный сдвиг. Ты смотришь на нее, пока она ест пиццу, и думаешь: кто, что это за странное существо? Вновь возникла проблема солипсизма, более болезненная и удушающая, чем когда-либо.
Подпишитесь на бесплатные информационные бюллетени Scientific American .
Становится хуже. Вдобавок к проблеме других умов, есть проблема и наша собственная. Как указывает эволюционный психолог Роберт Трайверс, мы обманываем себя по крайней мере так же эффективно, как и других. Следствием этой темной истины является то, что мы знаем себя еще меньше, чем других.
Если бы лев мог говорить, сказал философ Людвиг Витгенштейн, мы бы его не поняли. То же самое, я подозреваю, верно и в отношении нашего собственного глубочайшего «я». Если бы вы могли подслушать свое подсознание, вы бы не услышали ничего, кроме ворчания, рычания и стонов — или, возможно, пронзительного писка необработанных данных машинного кода, проходящих по каналу.
Для душевнобольных солипсизм может стать ужасающе ярким. Жертвы синдрома Капгра думают, что их близких заменили идентичные самозванцы. Если у вас есть бред Котара, также известный как синдром ходячего трупа, вы убеждены, что мертвы. Гораздо более распространенным расстройством является дереализация, из-за которой все — вы, другие, реальность в целом — кажется странным, фальшивым, смоделированным.
Дереализация преследовала меня всю мою юность. Один эпизод был самоиндуцированным. Тусуясь с друзьями в старшей школе, я подумал, что было бы забавно гипервентилировать, задерживать дыхание и позволять кому-то сжимать мою грудь, пока я не потеряю сознание.
Проснувшись, я не узнал своих приятелей. Это были демоны, насмехающиеся надо мной. В течение нескольких недель после того, как это ужасное ощущение исчезло, все по-прежнему казалось нереальным, как будто я был в ужасном фильме.
Что, если те, кто страдает от этих предполагаемых заблуждений, действительно ясно видят реальность? Согласно буддийской доктрине анатты, «я» на самом деле не существует. Когда вы пытаетесь уловить свою сущность, схватить ее, она ускользает сквозь пальцы.
Мы разработали методы самопознания и подавления беспокойства, такие как медитация и психотерапия. Но эти практики кажутся мне формой промывания мозгов. Когда мы медитируем или посещаем психотерапевта, мы не решаем проблему солипсизма. Мы просто приучаем себя игнорировать его, подавлять ужас и отчаяние, которые он вызывает.
Мы также придумали мифические места, в которых исчезает проблема солипсизма. Мы выходим за пределы нашего одиночества и сливаемся с другими в единое целое. Мы называем эти места раем, нирваной, Сингулярностью.
Но солипсизм — это пещера, из которой мы не можем выбраться, разве что притворившись, что ее не существует. Или, как это ни парадоксально, противостоять ему, как это делает Кауфман. Знание того, что мы в пещере, может быть настолько близко к тому, чтобы сбежать из нее.
Вероятно, технология могла бы избавить нас от проблемы солипсизма. Кох предлагает всем нам вживить мозговые имплантаты с Wi-Fi, чтобы мы могли объединять умы с помощью своего рода высокотехнологичной телепатии. Философ Колин МакГинн предлагает технику, которая включает в себя «сращивание мозга», то есть перенос фрагментов вашего мозга в мой и наоборот.
Но действительно ли мы хотим вырваться из тюрьмы нашего субъективного «я»? Заклятым врагом «Звездный путь: Следующее поколение » является Борг, легион высокотехнологичных гуманоидов, которые слились в одно большое мета-существо. Члены Борга потеряли свое разделение друг от друга и, следовательно, свою индивидуальность. Когда они встречают обычных людей, они бормочут пугающим монотонным голосом: «Вы будете ассимилированы.