А все наглые люди ничтожества. Все стихи любимые — неизвестные
Какие мудрые и точные слова…
Все важные фразы должны быть тихими,
Все фото с родными всегда нерезкие.
Самые странные люди всегда великие,
А причины для счастья всегда невеские.
Самое честное слышишь на кухне ночью,
Ведь если о чувствах — не по телефону,
А если уж плакать, так выть по-волчьи,
Чтоб тоскливым эхом на полрайона.
Все стихи любимые — неизвестные.
Все наглые люди всегда ничтожества,
А все близкие люди всегда не местные.
Все важные встречи всегда случайные.
Самые верные подданные — предатели,
Веселые клоуны — все печальные,
А упрямые скептики — все мечтатели.
Если дом уютный — не замок точно,
А квартирка старенькая в Одессе.
Если с кем связаться — навеки, прочно.
Пусть сейчас не так все, но ты надейся!
Да, сейчас иначе, но верь, мы сбудемся,
Если уж менять, так всю жизнь по-новому.
То, что самое важное, не забудется,
А гениальные мысли всегда бредовые.
Кто ненужных вычеркнул, те свободные,
Нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
Все важные фразы должны быть тихими,
Все фото с родными всегда нерезкие.
Самые странные люди всегда великие,
А причины для счастья всегда невеские.
Самое честное слышишь на кухне ночью,
Ведь если о чувствах — не по телефону,
А если уж плакать, так выть по-волчьи,
Чтоб тоскливым эхом на полрайона.
Любимые песни — все хриплым голосом,
Все стихи любимые — неизвестные.
Все наглые люди всегда ничтожества,
А все близкие люди всегда не местные.
Все важные встречи всегда случайные.
Самые верные подданные — предатели,
Цирковые клоуны — все печальные,
А упрямые скептики — все мечтатели.
Если дом уютный — не замок точно,
А квартирка старенькая в Одессе.
Если с кем связаться — навеки, прочно.
Пусть сейчас не так всё, но ты надейся.
Да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся,
То, что самое важное, не забудется,
Гениальные мысли всегда бредовые.
Кто ненужных вычеркнул, те свободные,
Нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
Ведь, если настроение не новогоднее,
Значит точно не с теми празднуешь.
© О. Мельникова, 2012
Рассказал(а):
Все важные фразы должны быть тихими,
Все фото с родными всегда нерезкие.
Самые странные люди всегда великие,
А причины для счастья всегда невеские.
Самое честное слышишь на кухне ночью,
Ведь если о чувствах — не по телефону,
А если уж плакать, так выть по-волчьи,
Чтоб тоскливым эхом на полрайона.
Все важные встречи всегда случайные.
Самые верные подданные — предатели,
Веселые клоуны — все печальные,
А упрямые скептики — все мечтатели.
Если дом уютный — не замок точно,
Если с кем связаться — навеки, прочно.
Пусть сейчас не так все, но ты надейся!
Да, сейчас иначе, но верь, мы сбудемся,
Если уж менять, так всю жизнь по-новому.
То, что самое важное, не забудется,
А гениальные мысли всегда бредовые.
Кто ненужных вычеркнул, те свободные,
Нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
Ведь если настроение не новогоднее,
Значит, точно не с теми празднуешь.
Все важные фразы должны быть тихими,
Все фото с родными всегда нерезкие.
Самые странные люди всегда великие,
А причины для счастья всегда невеские.
Самое честное слышишь на кухне ночью,
Ведь если о чувствах — не по телефону,
А если уж плакать, так выть по-волчьи,
Любимые песни — все хриплым голосом,
Все стихи любимые — неизвестные.
Все наглые люди всегда ничтожества,
А все близкие люди всегда не местные.
Все важные встречи всегда случайные.
Самые верные подданные — предатели,
Веселые клоуны — все печальные,
А упрямые скептики — все мечтатели.
Если дом уютный — не замок точно,
А квартирка старенькая у леса.
Если с кем связаться — навеки, прочно.
Пусть сейчас не так все, но ты надейся!
Да, сейчас иначе, но верь, мы сбудемся,
Если уж менять, так всю жизнь по-новому.
То, что самое важное, не забудется,
А гениальные мысли всегда бредовые.
Кто ненужных вычеркнул, те свободные,
Нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
Ведь если настроение не новогоднее,
Значит, точно не с теми празднуешь.
Огромной популярностью в Сети пользуются стихи автора с псевдонимом Ок Мельникова. Каждое стихотворение – это настоящая исповедь, каждое — на острие бритвы. Мы публикуем одно из произведений этого автора, которое будет понятно и близко многим нашим читателям (пунктуация автора сохранена.)
все фото с родными всегда нерезкие.
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда невеские.
самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах — не по телефону,
а если уж плакать, так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона.
любимые песни — все хриплым голосом,
все стихи любимые — неизвестные.
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные.
все важные встречи всегда случайные.
самые верные подданные — предатели,
цирковые клоуны — все печальные,
а упрямые скептики — все мечтатели.
если дом уютный — не замок точно,
а квартирка старенькая в Одессе.
если с кем связаться — навеки, прочно.
пусть сейчас не так всё, но ты надейся.
да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся,
если уж менять, так всю жизнь по-новому.
то, что самое важное, не забудется,
гениальные мысли всегда бредовые.
кто ненужных вычеркнул, те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь.
Любители поэзии обязательно оценят и
Вера Павлова, Андрей Егоров и Александр Самойлов рассказывают о своих стихах
Процесс создания стихов часто кажется чем-то средним между магией и случайностью — на самом же деле все гораздо интереснее.
«Афиша Daily» расспросила еще трех современных поэтов о том, как, где и зачем они пишут стихи.
Андрей Егоров о стихах, написанных за решеткой
***
За месяц у арестантов
живущих в одной камере
синхронизируется цикл
вращения чёток
Апельсин пахнет солнцем
неудержимым смехом
тяжёлым от бега дыханием
отбитым воланом
чем угодно только не апельсином
запах апельсинов запрещён
правилами внутреннего распорядка
Движения арестанта медлительны
как у хирурга
проводящего операцию
на открытом сердце
собственной дочери
под водой
со связанными руками
бритвенным лезвием
Сон арестанта чуток
крепок
чуток
а потом так крепок
что утренняя проверка
кажется продолжением
очередного кошмара
Память арестанта
вывернута наизнанку
повёрнута в будущее
где огненными письменами
горят первые слова
начертанные последним пророком
кушот
ниумереть
напесат книшку.
«Когда показываешь карточные фокусы, ведешь войска в заведомо проигрышный бой или пишешь стихи, самое важное — сделать бесстрастную физиономию и притвориться, будто все идет по детально разработанному плану; все, что кажется промахами и слабыми местами, на самом деле хитро замаскированные ловушки — и так далее.
Но это у живых людей, а я не могу причислить себя к ним, не сейчас. Поэтому перед вами исповедь автора в беспомощности. Следите за руками.
Мы с друзьями, ссылаясь на этот текст в переписке, называем его «стихотворением про апельсин»: эта строфа даже появилась первой. Именно поэтому я никогда его (текст) не полюблю. Это не стихотворение, не гештальт, не самотождественный артефакт языка. Просто наблюдение, одно за другим, как бусины арестантских четок, нанизанные на воображаемую вертикальную линию. Опыт, выстроенный в столбик.
Опыт, в какой-то степени неповторимый: кто-то другой отметил бы другие детали. И в той же степени — ненужный. Опыт не нужен для творчества.
Скажу больше — вреден. Это костыль для тех, у кого нет воображения.
Вот только как раз сейчас как раз мне как раз воображения не хватает. Зато опыта, ненужного опыта, гораздо больше, чем я когда-либо был или буду способен пожелать.
Ну что ж. Объективно ни один способ писать стихи не лучше другого. А большую часть своих механизмов самокритики я все равно оставил по ту сторону решеток. Если мне удастся вернуться к живым, я, пожалуй, буду стыдиться этого текста, но мертвые сраму не имут — даже условно мертвые вроде меня».
Вера Павлова о стихах про любовь и смерть
***
Спим в земле под одним одеялом,
обнимаем друг друга во сне.
Через тело твое протекала
та вода, что запрудой во мне.
И, засыпая все глубже и слаще,
вижу: вздувается мой живот.
Радуйся, рядом со мною спящий, —
я понесла от грунтовых вод
плод несветающей брачной ночи,
нерукопашной любви залог.
Признайся, кого ты больше хочешь —
елочку или белый грибок?
«Оно входит в число полудюжины, не больше, из четырех тысяч моих стишков, которые заставили меня саму заплакать, когда я его закончила.
Написано оно было быстро, как и остальные, — долго ли написать восемь-двенадцать строк? Трудно сказать за сколько точно, потому что время в этот момент останавливается.
Когда погружаешься в сочинение, ты только наполовину контролируешь процесс, отпускаешь себя, не знаю — мозг, сердце, душу, дух? Что-то из этого ты отпускаешь, и оно само ищет продолжение стишка. Приходит строчка, в данном случае первая, «спим в земле под одним одеялом», и из нее проращивается все стихотворение. Тут соединяются мастерство и мистика. Может быть, мастерство в том и заключается, чтобы забыть о мастерстве, чтобы сочинять стишок и в то же время давать ему свободу сочиняться самому.
Точно не помню, читала ли я к этому моменту житие святых Петра и Февронии — может быть, я прочитала его потом и изумилась, как оно перекликается с моим стишком. Петр и Феврония завещали похоронить их в одном гробу и даже сделали специально гроб двуспальный, с тонкой перегородкой вдоль. Они умерли в один день и час. Но люди посчитали нечестивым их завещание и похоронили их у разных церквей.
На следующее утро их могилы оказались рядом. Их опять разлучили, и они опять воссоединялись, нашли под землей путь друг к другу. Больше их не трогали. Возможно, это легенда стала зерном стишка. А может быть, зерном стали кадры из «Зеркала» Тарковского: Терехова и Янковский лежат на лугу, у них такие странные потусторонние лица, и она его спрашивает: кого ты больше хочешь, мальчика или девочку?
И еще одно воспоминание, которое меня сознательно или бессознательно подтолкнуло, — могила моих бабушки и дедушки по отцовской линии. Они лежат на деревенском кладбище, в лесу, под золотистыми мачтовыми соснами. Придешь на могилку — и обязательно найдешь на ней белый грибок. А у дедушки в изголовье растет елочка. Последнюю строчку очень трудно перевести. Стишок переведен на несколько языков, но пронзают сердце эти елочка и белый грибок только на русском.
Мне однажды написала незнакомая девушка: «Вера, спасибо. Я прочитала любимому ваш стишок «Спим в земле под одним одеялом», он упал на колени и сказал: и елочку, и белый грибок, и все от тебя, любимая! И сделал мне предложение».
Вскоре они мне прислали свадебные фотографии, и мы подружились. Когда я приезжаю в Петербург, они приходят на мои выступления. Первый раз они пришли вдвоем, и она была беременна, второй раз — втроем, с ребеночком, а третий — уже вчетвером: Миша держал на руках Злату, а Полина кормила грудью крошечную Прошу. Я читала, она кормила…»
Александр Самойлов о стихах в гугл-картах
КБС
Едешь по этому Ленинскому, едешь на девяносто первой.
Где-то в районе «Авроры» уже измотаны нервы.
Где-то у КБСа уже оттопчут все ноги,
а тебе еще ехать и ехать, это лишь треть дороги.
Сверху глядят ангелы — им все кажется шуткой.
Развеселившись, начинают играть в маршрутку.
Не сытойте в дыверях! — кричит один что есть мочи.
Где сдача с полтинника? — кричит другой, и все хохочут.
«Вот представьте: вы едете в маршрутке летом. Жарко, трясет, и ты ощущаешь полную бессмысленность своего существования. Ты заперт в этой консервной банке — что-то происходит на физиологическом плане: ты потеешь, тебе наступают на ноги.
Но ты не можешь забыть, что ты человек со свободной волей и бессмертной душой. При этом никаких проявлений метафизики нет: тебе не сходит с небес свет, в солнечном сплетении не разливается тепло. И появляется искушение внедрить это сюда насильно. Да, я ничего не чувствую, но вот где-то там есть ангелы, и они сверху глядят.
Да, я ничего не чувствую, но вот где-то там есть ангелы и они сверху глядят
Придумываешь себе некую инстанцию, смотришь на себя ее глазами и пытаешься таким образом найти просвет.
Этот стих — часть цикла «Маршрут 91», который я придумал, так как шесть лет езжу по этому челябинскому маршруту и ежедневно трачу на него колоссальное количество времени. Я посвятил тексты каждой остановке и преследовал чисто утилитарные цели — чтобы не было мучительно больно за потерянные часы. Оформлено все это в гугл-картах: таким образом визуализируется идея насаждения текстов в некий ландшафт, в котором поэзии не было никогда. Если взять, допустим, московский Арбат, он перенасыщен смыслами, культурными кодами, а о челябинском маршруте 91 никто никогда ничего не писал и вряд ли еще напишет.
Стихи в цикле по-разному относятся к маршруту, некоторые описывают конкретные места, в других какие-то мои воспоминания. Остановка КБС — это аббревиатура «культурно-бытовое строительство». Когда в тридцатые годы в Челябинске все строилось, в этом районе появился завод Станкомаш и Опытный завод, а для специалистов строились дома, которые стоят до сих пор, и до сих пор место называют КБС. В стихе ничего об этом нет, оно привязано к остановке только упоминанием, что это треть дороги.
Принуждать себя писать, конечно, можно — другое дело, что это нельзя делать постоянно. Писать на заказ и писать, реализовывая какую-то свою концепцию, — совсем разные вещи. В этом цикле есть тексты более сильные и более слабые, но я решил, что даже те, которые не дотягивают до какого-то уровня, пусть остаются там, на этом маршруте. Ведь это же езда на маршрутке, в конце концов, а не полет вместе с ангелами.
Если поставить высокопарный вопрос о роли поэта в современности, то просто стихи писать — ладно, хорошо, все умеют, все молодцы.
Но мне кажется, нужно создавать некие институты и поддерживать их существование. Например, я создал в Челябинске виртуальный магазин «Поэзия» — продаю книжки поэтов, которые они или издательства мне присылают из Москвы. У меня нет никакой просветительской цели, это просто такой бессмысленный поэтический современный акт: вот хочу, чтоб в Челябинске, где, казалось бы, это никому не нужно, был книжный магазин поэзии. А в «Гугле» хочу, чтоб был маршрут 91, где красные метки остановок, похожие на капли крови, были снабжены стихами».
расскажите друзьям
теги
ФСИНGoogleлюди
Андрей ЕгоровВера ПавловаАлександр СамойловАполлон ГригорьевСамые важные стихи в Библии
Какие стихи в Библии самые важные? У каждого человека, читающего ее, может быть свой ответ, но некоторые отрывки из Священных Писаний, безусловно, действуют как своего рода «ключи»: они помогают нам понять смысл библейского повествования в целом.
Говоря о миссиях, христиане часто указывают на Великое поручение в 28-й главе Евангелия от Матфея.
Без сомнения, это один из самых важных отрывков в Библии. Но я хочу указать вам на три стиха, которые появились гораздо раньше — еще в Бытие, первой книге Библии.
Три самых важных стиха в Библии
Библия начинается с сотворения мира, а сразу после этого у нас есть девять глав о катастрофах, которые люди сделали из земли. Девять глав из Бытия 3–11, где все идет не так.
В этот момент на сцену выходит Бог, и мы получаем один из самых важных отрывков во всем Священном Писании — возможно, самый важный: Бытие 12:1–3. Он обеспечивает абсолютную платформу и основу для всего остального, что происходит в Священных Писаниях.
Это похоже на песочные часы: Бог смотрит на Авраама. И через этого одного человека, эту одну семью и его поколения Бог обещает благословить каждую семью каждого народа на земле.
Господь сказал Аврааму: «Иди из страны твоей, народа твоего и дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе. Я произведу от тебя великий народ и благословлю тебя; Я возвеличу твое имя, и ты будешь благословением.
Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся через тебя все народы на земле».
Все семьи земли будут благословлены. Эти три стиха создают основу, которая объясняет, что Бог собирается сделать и как Бог собирается это сделать. И когда вы проходите весь Ветхий Завет и попадаете в Новый Завет, вы видите, как Иисус исполняет это обещание. Потому что величайшее благословение, которое исходит от Авраама, — это Иисус. Это высшее благословение, которое Бог стремится принести в мир.
Апостол Павел указывает на Бытие 12
Никто, кроме апостола Павла, не приравнивает благословение народов к Евангелию. Галатам 3:7–9показывает нам, что эта история Авраама напрямую связана с Евангелием. Павел пишет:
Поймите же, что верующие суть дети Авраама. Писание предвидело, что Бог оправдает язычников верой, и заранее возвестило Евангелие Аврааму: «В тебе благословятся все народы». Таким образом, те, кто полагаются на веру, благословлены вместе с Авраамом, мужем веры.
Как в Ветхом Завете, так и в Новом Завете, когда вы видите слова «язычники», «нации» или «язычники» в некоторых более старых переводах, это все те же самые слова: все другие народы на земле другие чем еврейский народ.
В этом отрывке важно то, что апостол Павел говорит, что благословение народов есть Евангелие . Когда проповедуется Евангелие и люди из всех народов верят в Иисуса Мессию, это исполнение Божьего обетования Аврааму.
Наверное, мы бы так не сказали. Большинство из нас, американцев, не сказали бы, что благословение народов познанием Иисуса обязательно является тем, чем является Евангелие. Но так сказал Павел, потому что так сказал Бог. Евангелие было заранее проповедано Аврааму. Поэтому, когда Авраам получил призыв от Бога пойти и стать благословением для всех семей на земле, это было, по сути, основанием для Евангелия. Вот почему это один из самых важных стихов во всем Священном Писании.
Откровение обращается к Бытию 12
Когда Бог дает обещание, Бог выполняет это обещание.
И даже наши неудачи — неудачи народа Божьего в Ветхом Завете, в Новом Завете и на протяжении всей истории церкви — все эти многочисленные неудачи не могут помешать Богу исполнить Свои обещания.
И если мы обратимся к Откровению 7:9–10, где говорится, что Иоанн смотрит и видит это множество, которое не может быть исчислено, кто они? Они представители каждого народа, каждого языка, каждого племени. Это исполнение Бытие 12. Иоанн это видит.
Иоанн, еврей, вырос бы, зная обетование Бога Аврааму. Это было бы укоренено в нем. Он знал бы это, поверил бы этому и понял бы это как часть своей центральной и основной личности.
Итак, все, что мы знаем об исполнении этого обетования, которое Бог приносит нам в Иисусе Христе, основано на этом обетовании в Бытие 12. Вот почему это основа. На нем все построено. Это объясняет, куда движется Писание. Это объясняет, почему Писание идет в этом направлении. Это объясняет, о чем эта история. И поверьте мне, есть одна история, и она начинается в Бытие и заканчивается в Откровении.
У Бога один план, и нет плана Б.
Бог сдерживает Свои обещания
Сегодня во всем мире, в таких разных местах, как Филиппины, Западная Африка, Израиль и Южная Азия, Бог сдерживает Свое обещание, данное Аврааму.
Итак, когда вы думаете о Священных Писаниях, когда вы думаете о самом важном в Священных Писаниях, думайте о том, что делает Бог, а не только о том, «что я хотел бы, чтобы Бог сделал для меня». Что он делает? Как Он исполняет свое обещание Аврааму? Каков Его план? Какова Его цель?
Каждый раз, когда я читаю что-нибудь в Священных Писаниях и думаю об Иисусе, в конечном счете исполнившем обещание, данное Аврааму, я думаю о том, какой это трепет, какая это честь, какая привилегия быть частью этой истории. Ты часть этой истории, потому что Бог сдержал свое обещание, данное Аврааму. Просто подумайте об этом. Не потому, что Авраам обязательно сдержал Свое обещание, данное Богу, а потому, что Бог сдержал Свое обещание, данное Аврааму. Вот кто Он. Вот кто мы.
Представьте себе картину из Откровения 7:9–10, где все народы поклоняются, и ни один из них не упущен. Не один. Представьте, что когда это произойдет, Бог повернется к Аврааму и скажет: «Видишь, я сдержу свои обещания. Я работал на протяжении всей истории мира, чтобы выполнить и сдержать свое обещание, данное Аврааму».
Адаптировано из выступления, сделанного 5 марта 2019 г.
Самый важный стих в Библии – JD Greear Ministries
его оценка, самый важный стих во всей Библии . Это смелое утверждение, но я склонен с ним согласиться. Потому что если вы читаете Римлянам 4:5, вы получаете Евангелие. Но если вы не понимаете, о чем говорит Павел, скорее всего, вы облекли христианский язык в систему трудов. Все зависит от одного слова: кредит .
«Тому, кто не работает, но доверяет Богу, оправдывающему нечестивых, вера их
Римлянам 4:5
Греческое слово, означающее «зачисление» — logizomai .
Мы переводим его как «зачислено», «учтено» или (для нашей старой школы) «учтено». Это бухгалтерский термин, который буквально означает, что мы рассматриваем что-то как существующее, хотя технически это не так. Это немного сбивает с толку, поэтому, наверное, лучше сначала показать, что «зачислено» не означает .
1. «Зачислено» не означает, что вера ДЕЛАЕТ людей праведниками.
Павел говорит об Аврааме в Римлянам 4, и все, что вам нужно сделать, это взглянуть на жизнь Авраама, чтобы увидеть, что его вера не сделала его автоматически праведником. Даже после его момента веры, он будет страдать от всех видов непоследовательности и компромиссов. Он усомнился в слове Божьем и переспал со своим слугой (вместо жены), чтобы попытаться произвести на свет наследника. И хоть на два раза он отдавал свою жену могущественным королям, чтобы они делали с ней все, что им заблагорассудится. По милости Божьей, эти короли так и не воспользовались ею… но Авраам по-прежнему остается грязным мешком из-за того, что создал такую возможность.
Все это происходит после заявления Авраама о вере в Бытие 15:6. Таким образом, вера Авраама в то, что засчитывается ему как праведность , не означает, что он начинает действовать праведно.
2. «Зачислено» не означает, что вера ЯВЛЯЕТСЯ праведностью.
Некоторые люди считают веру главной из всех добродетелей, единственной вещью, имеющей значение для Бога. Для этих людей, пока у вас есть вера, все остальное не имеет значения. Конечно, Бог хочет, чтобы мы стремились к справедливости, щедро давали, были добрыми и говорили правду… но на самом деле Он хочет, чтобы мы проявляли веру. Вера, с этой точки зрения, становится золотым стандартом послушания.
Но задумайтесь: если мы ранжируем добродетели, то какая из них должна быть на первом месте? Не вера. Как сказал Павел, главная из всех добродетелей — это любовь . На самом деле, он сказал, что вера без любви была буквально бесполезной (1 Кор.
13). Иисус тоже резюмировал весь закон, сказав: « Люби Господа Бога твоего».
Вера важна — крайне, центрально, вечно важна. Но давайте не будем ошибаться, предполагая, что вера — это некая впечатляющая работа, которая просто нравится Богу больше, чем другие добродетели.
Так что же означает «зачислено»?
3. «Зачислено» означает, что Бог СЧИТАЕТ нашу веру праведностью, даже если это не так.
Оба предыдущих вида по существу представляют собой некую форму произведений. Либо вера производит праведности, либо вера — это праведности, но в любом случае мы думаем, что Бог будет доволен нами, потому что мы делаем добрые дела. Он не будет.
Праведность — это не то, чего мы достигаем. Это то, что мы получаем. Это дар, который Бог дает нам на основе веры , а не то, что мы зарабатываем.
Лучшая аналогия, которую я слышал для этого, — это подстановочный знак .
Когда вы играете в карточную игру, вы можете решить рассматривать определенную карту (двойки, джокеры и т. д.) как дикую, а это означает, что всякий раз, когда эта карта появляется, она считается чем-то другим. Вы приписываете ему значение 8, короля или чего-то еще.
Не обманывайтесь. Наша вера во Христа — это не произвольная рубрика, которую Бог просто «придумал» как путь спасения. В этом есть логика, потому что истинная вера — это признание нашего банкротства. Это мы говорим Богу:
Когда мы верим в завершенную работу Иисуса для нашего спасения, Бог считает это праведностью. Это не праведный по своей сути поступок. Но Бог смотрит на это и говорит: » Теперь Я могу приписать тебе праведность Христа.