Свобода от: Свобода от тревоги. Справься с тревогой, пока она не расправилась с тобой Лихи Роберт | Лихи Роберт

Свобода ОТ и свобода ДЛЯ. Чем отличается воля от свободы: от Античности до наш

Украинский философ Тарас Лютый об украинской государственности, ответственности политиков и комфорте быть несвободным

КТО ОН

Украинский философ, писатель, доктор философских наук, доцент кафедры философии и религиоведения НаУКМА, лектор в Киевской Академии Медиа Искусств (KAMA), куратор и лектор Культурного Проекта

Будь всегда в курсе событий вместе с телеграм-каналом Быстрый Фокус.

ПОЧЕМУ ОН

Является автором научных работ, посвященных истории философии и философской антропологии

Эволюция свободы

На повседневном уровне часто приходится слышать, что свобода — отсутствие каких-либо барьеров для того, чтобы делать что хочется. В таком случае происходит отождествление свободы и своеволия. Но разве это свобода? В русском языке есть понятия свободы и воли. У Пушкина есть фраза: «На свете счастья нет, но есть покой и воля», в другом его стихотворении мы встречаем «свобода вас встретит радостно у входа». Есть воля, когда ты можешь делать что-то по собственному желанию, и есть свобода, которая представляет гораздо более сложный конструкт.

Античность

В античности нет понятия свободы в современном значении этого слова. Есть древнегреческое ἐλευθερία (элеутерия), этимологически связанное с выражением «идти, куда пожелаешь». Свобода для древнего грека определялась гражданскими правами, и за эту свободу он готов был умирать, потому что это была его личная свобода.

Позже, во времена эллинизма, после завоеваний Александра Македонского, когда был уничтожен полисный способ жизни древнего грека, человек перестал быть гражданином полиса, а превратился в какой-то степени в космополита, что обозначает «гражданин мира». Человек перестал быть закреплен за конкретным полисом.

У стоиков, живших во времена эллинизма, после разрушения полиса возник вопрос, как человеку найти спокойствие в этом бурлящем мире, можно ли говорить о свободе или нужно отдаться воле судьбы. В этом случае свобода стала восприниматься как осознанная необходимость.

Стоики считали, что от судьбы никуда не убежишь. Тот, кто распознал волю судьбы, тот смело идет по судьбе. А тот, кто упирается ей, то его судьба тянет, как на поводке. В этом смысле человек, не познавший движение воли, не распознал и что такое свобода.

Средние века

Совершенно иная картина в Средние века. Тогда впервые появляется понятие «свободы воли», которое означает, что человек рожден по образу и подобию Бога, а человеческая воля должна совпадать с теми интенциями, которые Бог вкладывал в создание мира. Бог есть сила, которая воссоздает этот мир на основе своей благостной воли, поэтому человек должен стремиться к ней. При этом человек свободен и может самостоятельно принимать решение, быть с Богом или остаться самодостаточным существом. Пример Люцифера — второй вариант. Он не есть сатана или воплощение зла, а падший ангел, то есть отпадание от божественного блага. Так и человек, если не хочет закончить как падший ангел, его свобода воли должна стремиться совпадать с божественными интенциями.

В то же время в Средние века велось много споров о том, обладает ли человек свободой воли. Такая полемика разгорелась, например, между Пелагием, который считал, что человеку не нужно никакой благой вести, он может сам регулировать свои стремления (эта позиция была заклеймена как еретическая), и японским епископом Августином Аврелием, согласно которому человек не волен поступать, как он хочет, без божественной благодати, поскольку в этом случае превращается в Ничто, из которого сотворен.

Эпоха Ренессанса

Интересно, что подобная дискуссия имела продолжение во времена Ренессанса, разгоревшись между Эразмом Роттердамским, крупнейшим ученым Северного Возрождения, прозванным «князем гуманистов», и Мартином Лютером, христианским богословом и ведущим переводчиком Библии на немецкий язык, считавшимся инициатором Реформации.

Лютер находил постыдным феномен индульгенции, когда человек может заплатить деньги, чтобы купить себе благодать, то есть оправдать свои поступки, внеся определенную сумму. Лютер в какой-то момент понимает, что полностью наделить человека такой свободой опасно. В трактате «О рабстве воли» он говорит, что человека можно сравнить с лошадью, которую погоняют два всадника: Бог и Сатана. И свобода воли в этом случае определяется тем, кому человек решает подчиняться. Эразм Роттердамский апеллирует к Евангелию, находя там множество противоречивых аргументов в пользу того, что человек свободен и одновременно зависим. С одной стороны, человек стремится к Высшему, но при этом имеет достаточно полномочий, опираясь на которые может поступать как существо свободное. Бог дал достаточно прав человеку, чтобы он мог реализовываться, не унижая Его.

Эпоха Просвещения

Во времена Просвещения немецкий философ Иммануил Кант понятие свободы связывает с понятием «антиномия» (противоречие закона самому себе). Он говорит о том, что у нас достаточно аргументов, чтобы сказать, что человек детерминирован, то есть зависим от чего-то, но в то же время есть аргументы в пользу его свободы. Например, мы зависим от физического мира, в котором существуем. Мы постоянно должны думать о том, чтобы прокормить себя. Мы не можем силой воли сказать, что с завтрашнего дня перестаем есть или спать. Мы детерминированы в этом физическом мире. Но в то же время есть некий мир метафизический, который существует по ту сторону физического мира. Если есть мир феноменов и явлений, в котором мы живем, то, как говорит Кант, есть мир, который стоит за этими явлениями. Для нас он непонятен, и нашего разума не хватает, чтобы объяснить вещи, существующие сами по себе. В какой-то степени человек принадлежит этим двум мирам. И в метафизическом мире человек может проявлять свою свободу, может направлять себя, задавать для себя законы, но при этом не забывать, что свобода — это не своеволие.

XX век

В ХХ веке, когда человечество получило опыт массового уничтожения людей и столкнулось с возникновением тоталитарных государств, свобода приобрела особый оттенок. Французский философ Жан-Поль Сартр говорит о том, что человек в общем-то осужден на свободу. Хочет того или нет, но он свободен в том, чтобы делать выбор, даже если принимает решение не делать его. Сидеть сложа руки — тоже выбор. Человек свободен даже тогда, когда ничего не предпринимает.

В этом отношении очень интересный момент, связанный со свободой, поднимает английский философ ХХ века Исайя Берлин, заявивший, что существует негативная и позитивная свобода. В первом случае человек связывает свободу с освобождением от внешних препятствий. Но так же, как есть свобода «от чего-то», так есть и свобода «для чего-то».

Неслучайно Фридрих Ницше вкладывает в уста Заратустры следующие слова, когда тот общается с учениками: «Я — перила над потоком: хватайтесь за меня, кто может за меня ухватиться! Но я не костыль для вас». Я могу быть опорой для вас, но не инвалидным приспособлением. Но как же тогда быть? Заратустра говорит: «Вы должны утратить меня для того, чтобы найти себя». Вот для чего нужна свобода. Свобода — не когда ищешь авторитет, которого считаешь универсальной палочкой-выручалочкой.

Где есть свобода, там есть и ответственность. Есть свобода моя, а есть свобода другого, и в какой-то момент эти две свободы могут пересечься. Как быть в этой ситуации? Кто сильнее, тот и прав? Или мы должны так определить эти две свободы, чтобы они не конфликтовали между собой? В какой-то степени свобода определяется ответственностью, которую берет на себя человек, для того чтобы реализовывать свою свободу, не ущемляя свободу другого человека. Можно сказать, это мера взрослости человека. Быть ответственным не только за себя, но, например, и за мир. Не допускать войны и насилия. Это тоже определенное проявление свободы. Мы стоим на пороге того, что мир может закончиться, поскольку у нас есть проявления собственного своеволия.

Интересно, что Николай Бердяев, бывший киевлянин, которого большевики отправили на философском пароходе за его мышление, часто сравнивал свободу с творчеством. По его мнению, свободен тот человек, который способен творить. Как Бог, например, творит из Ничего. Творение связано со свободой, потому что творчество всегда сопричастно с риском. Каждое наше движение и мысли, даже способ жизни, который мы выбираем, связаны со свободой.

Наши дни. Майдан

Сопряжение свободы и ответственности сейчас очень важно, потому что после Майдана мы наконец-то освободились «от чего-то», что мешало реализовать нашу собственную свободу. Теперь мы должны решить максимально сложную задачу — реализовать свободу «для». Понять, для чего нам нужна свобода, чего мы хотим от нее.

Философия украинской свободы

Английский философ Исайя Берлин говорил, что существует свобода негативная и позитивная. В первом случае человек связывает свободу с освобождением от внешних препятствий. Это свобода «от чего-то». Но есть свобода и «для чего-то». Эта — позитивная — свобода проистекает из желания индивида быть хозяином своей жизни.

За три года после Майдана мы во многом пересмотрели свои отношения с прошлым и настоящим. Поняли, с кем быть, а с кем нет. Осознали то, чего не хотим, и постарались избавиться от этого. Мы понимаем теперь свободу как некое поле, сферу, в которой должны самореализоваться.

Мы продолжаем справляться с внешними вызовами: у нас аннексирован Крым, на востоке Украины война. Но в то же время внутри страны есть некие вызовы, и невозможно просто переключить тумблер режима «несвободы» к «свободе. Это определенный процесс. После распада Советского Союза многие считали, что достаточно поменять на горсовете флаг с красного на сине-желтый и автоматически страна станет жить иначе — будет достаток и свобода. Оказалось, что свобода — это определенная работа.

Мы видим, как сейчас некоторым политикам трудно брать на себя ответственность. С другой стороны, кто-то из них играет, говоря, что сейчас трудное время. В этом смысле их мера ответственности не до конца прослеживается. Но нельзя говорить, что власть во всем виновата. У нашей страны не было государственности длительное время. Мы были страной, но нам не давали, а, может, мы и сами виноваты в том, что не брали на себя ответственность, что не удержали моменты в истории, связанные с построением государственности. Я бы не хотел, чтобы мы думали, что виноваты исключительно наши «вороженьки». В какой-то мере виноваты мы тоже. И должны осознать эту ответственность.

Когда мы строим мифы (в позитивном, а не в манипулятивном смысле), позволяющие реализовать нашу свободу, то они должны быть не только о героях, которым мы должны слепо поклоняться и следовать их заветам, либо, наоборот, мифы не только о том, что мы бедные, несчастные и все должны нас поддерживать в мире. Основные шаги, которые мы должны сделать, — научиться полагаться на самих себя. Конечно, не без того, чтобы любить и ценить друзей и их свободу. Каждый на своем месте должен нести ответственность.

Я не отрицаю, что некоторым комфортно быть несвободным, не принимать решений, не подвергать себя рискам свободы.

Может быть, кому-то удобнее сидеть и ругать власть. Но тогда давайте подумаем, может ли такой человек претендовать на исключительное право чего-то требовать. Если он сознательно выбрал позицию быть несвободным. Зачем тогда ему возможность о чем-то заявлять? Говорить способен человек свободный. Хотя мы понимаем, что право говорить есть у каждого. Но человеку есть что сказать, когда он ответственен за свои слова.

Еще один момент. Ответственность — это не только обязанность, но и способность ответить, вступить в дискуссию.

Недавно разгромили выставку киевского художника анархо-коммунистических взглядов. Понятно, что он во многом провоцировал. Но искусство, особенно современное, должно создавать некую провокацию, превращаться в возможность осмысления свободы. С другой стороны, существуют ли границы для любой провокации? Должен ли тот, кто создает интеллектуальную провокацию, нести ответственность? И так в любой сфере.

С одной стороны, мы должны уважать право человека на свободу слова, даже если наше мнение не совпадает. Но при этом он, как и мы, должен нести ответственность и не превращать свободу в своеволие. Здесь сталкиваются два вида свободы. Две силы, и одна другую пытается постоянно «укусить». И пока в отношениях не выкристаллизуется мера ответственности и уважения, мы будем давать повод различным сферам пропаганды, преимущественно извне, говорить, что у нас есть фашисты и пр. Мы не должны позволять маргинальным или идеологическим явлениям правого, левого, какого угодно толка превращать свободу в своеволие.

Да, у нас есть трудности. И плохо, когда молчим о них. Мы должны признать, что еще не до конца понимаем, что нам с этой свободой делать.

Мы за ассоциацию с Евросоюзом, против коррупции и диктатуры, но это пока уровень свободы «от». Нам еще нужно понять, что значит свобода «для».

Несколько лет назад возникла идея создать музей Майдана. Шла дискуссия, как его назвать: «Музей Майдана» или «Музей Свободы». Сторонники первого названия говорили, что музей должен содержать артефакты и документы, позволяющие реконструировать события. Я, в свою очередь, считал, что лучше сделать «Музей Свободы», площадку и институцию, которая позволит смотреть шире на события Майдана. Поскольку нельзя раз и навсегда определить, что такое свобода, мы постоянно должны пребывать в дискуссии, обсуждать то, что делает нас свободными, и наоборот, задумываться, где наша свобода заканчивается.

Наша цель: реконструировать реальность, не жить в статичности. Свобода наших мыслей состоит в том, что мы не обязаны пользоваться заезженными понятиями, придуманными кем-то до нас или за нас, которые считаются универсальными, а выйти за их пределы. Мы свободны в мышлении, когда способны изобретать, очерчивать новые условия понимания.

Вы спрашиваете, зачем человеку быть свободным. Я бы сказал, что человек для себя решает выбрать этот путь, если он согласен на сотворчество с другими. В искусстве, науке, социальной и политической жизни, производственной сфере, в личной жизни — все это творчество. Человеку нужна свобода, чтобы иметь возможность что-то узнать, испытать свое знание и, соответственно, свободу. Ведь мы приговорены быть свободными, как считал Сартр. Нам кажется, что свобода — нечто такое, что связано с торжеством безоговорочно «позитивного», но в то же время никуда мы не уйдем от того, что свобода — это ответственность и бремя, а раз так, то мы обречены на свободу. Я не знаю, согласиться ли с позицией Сартра, но, может быть, он намеренно провоцировал нас на то, чтобы мы нашли собственное определение.

Фото: Александр Чекменев

Свобода от головной боли

Программа подойдет вам если

• Вас беспокоят частые или периодические головные боли и вы хотите понять их причину
• Головная боль мешает жизненным активностям: работе, спорту или другим занятиям
• Вы бы хотели минимизировать количество принимаемых лекарств от головной боли

Уникальная экспертиза ЕМС

• Мультидисциплинарная команда специалистов, лечение боли по международным стандартам
• Использование продвинутых методик, уникальных для российского рынка
• Широчайший спектр оборудования для диагностики и лечения головной боли на базе EMC

Как устроена программа

Первый этап

Стартовая консультация с неврологом.

• Определит возможные причины головной боли в каждом конкретном случае
• Проверит «красные флаги» головной боли
• Определит индивидуальный план исследований
• Купирует боль при необходимости

Второй этап

Поиск истинной причины боли (2 исследования).

• МРТ или КТ головного мозга, 
• УЗИ сосудов шеи

Инструментальная диагностика Необходима для исключения наиболее частых структурных причин головной боли.

Лабораторные исследования (3 исследования, и дополнительные, если необходимо).

Нужны для исключения воспаления и анемии – наиболее частых системных причин головной боли.

Консультация с двумя профильными специалистами (2 консультации по результатам стартового приема с неврологом).

Врач-реабилитолог – определит влияние скелетно-мышечных механизмов головной боли (цервикогенной головной боли), поможет подобрать методики лечения.

Психотерапевт – определит влияние стрессовых факторов на головную боль и поможет справиться с психологической усталостью, вызванной болью.

Стоматолог-гнатолог – оценит, как влияют особенности зубочелюстного аппарата на головную боль.

Нейрохирург – подберет малоинвазивные нейрохирургические методы лечения.

Специалист по современным методикам локальной инъекционной терапии и ботулинотерапии.

А также офтальмолог, отоларинголог, ревматолог, педиатр и любые другие специалисты EMC.

Дополнительные исследования (если необходимо).

Третий этап

Заключительная консультация с неврологом.

Заключение: диагноз, необходимость дополнительных исследований.

План безопасного и эффективного лечения, наиболее подходящего для пациента.

Старт лечения по индивидуальному плану*

Под грамотным контролем ведущих докторов EMC, специализирующихся на лечении головной боли.

*Назначается индивидуально, не входит в базовую программу.

Права человека / Свобода от пыток или жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания

и / или стране Все страныАвстралияАвстрияАзербайджанАлбанияАлжирАмериканские Виргинские островаАмериканское СамоаАнгильяАнголаАндорраАнтигуа и БарбудаАргентинаАрменияАрубаАфганистанБагамские ОстроваБангладешБарбадосБахрейнБеларусьБелизБельгияБенинБермудские ОстроваБолгарияБоливияБосния и ГерцеговинаБотсванаБразилияБританские Виргинские островаБрунейБуркина-ФасоБурундиБутанВануатуВатиканВенгрияВенесуэлаВосточный ТиморВьетнамГабонГаитиГайанаГамбияГанаГваделупаГватемалаГвинеяГвинея-БисауГерманияГибралтарГондурасГонконгГренадаГренландия (административная единица)ГрецияГрузияГуамДанияДжибутиДоминикаДоминиканская РеспубликаЕгипетЗамбияЗападная СахараЗимбабвеИзраильИндияИндонезияИорданияИракИранИрландияИсландияИспанияИталияЙеменКабо-ВердеКазахстанКаймановы островаКамбоджаКамерунКанадаКатарКенияКипрКирибатиКитайская Народная РеспубликаКокосовые островаКолумбияКоморыКонго, Демократическая РеспубликаКонго, РеспубликаКорейская Народно-Демократическая РеспубликаКорея, РеспубликаКоста-РикаКот-д’ИвуарКубаКувейтКыргызстанЛаосЛатвияЛесотоЛиберияЛиванЛивияЛитваЛихтенштейнЛюксембургМаврикийМавританияМадагаскарМакаоМалавиМалайзияМалиМальдивыМальтаМароккоМартиникаМаршалловы ОстроваМексикаМозамбикМолдоваМонакоМонголияМонтсерратМьянмаНамибияНауруНепалНигерНигерияНидерландские Антильские островаНидерландыНикарагуаНиуэНовая ЗеландияНовая КаледонияНорвегияОбъединённые Арабские ЭмиратыОманОстров НорфолкОстрова КукаОстрова ПиткэрнОстрова Святой Елены, Вознесения и Тристан-да-КуньяПакистанПалауПалестинаПанамаПапуа — Новая ГвинеяПарагвайПеруПольшаПортугалияПуэрто-РикоРоссийская ФедерацияРуандаРумынияСальвадорСамоаСан-МариноСан-Томе и ПринсипиСаудовская АравияСеверная МакедонияСеверные Марианские островаСейшельские ОстроваСенегалСент-Винсент и ГренадиныСент-Китс и НевисСент-ЛюсияСербияСингапурСирийская Арабская РеспубликаСловакияСловенияСоединенное Королевство Великобритании и Северной ИрландииСоединенные Штаты АмерикиСоломоновы ОстроваСомалиСуданСуринамСьерра-ЛеонеТаджикистанТаиландТанзанияТогоТокелауТонгаТринидад и ТобагоТувалуТунисТуркменистанТурцияТёркс и КайкосУгандаУзбекистанУкраинаУоллис и ФутунаУругвайФедеративные Штаты МикронезииФиджиФилиппиныФинляндияФолклендские островаФранцияФранцузская ГвианаФранцузская ПолинезияХорватияЦентральноафриканская РеспубликаЧадЧерногорияЧешская РеспубликаЧилиШвейцарияШвецияШри-ЛанкаЭквадорЭкваториальная ГвинеяЭритреяЭсватиниЭстонияЭфиопияЮжно-Африканская РеспубликаЮжный СуданЯмайкаЯпония

УК РФ Статья 53.

Ограничение свободы / КонсультантПлюс

УК РФ Статья 53. Ограничение свободы

(в ред. Федерального закона от 27.12.2009 N 377-ФЗ)

1. Ограничение свободы заключается в установлении судом осужденному следующих ограничений: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в определенное время суток, не посещать определенные места, расположенные в пределах территории соответствующего муниципального образования, не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях, не изменять место жительства или пребывания, место работы и (или) учебы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации. При этом суд возлагает на осужденного обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, от одного до четырех раз в месяц для регистрации. Установление судом осужденному ограничений на изменение места жительства или пребывания без согласия указанного специализированного государственного органа, а также на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования является обязательным.

(в ред. Федерального закона от 05.04.2013 N 59-ФЗ)

2. Ограничение свободы назначается на срок от двух месяцев до четырех лет в качестве основного вида наказания за преступления небольшой тяжести и преступления средней тяжести, а также на срок от шести месяцев до двух лет в качестве дополнительного вида наказания к принудительным работам или лишению свободы в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса.

(в ред. Федерального закона от 07.12.2011 N 420-ФЗ)

3. В период отбывания ограничения свободы суд по представлению специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, может отменить частично либо дополнить ранее установленные осужденному ограничения.

4. Надзор за осужденным, отбывающим ограничение свободы, осуществляется в порядке, предусмотренном уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации, а также издаваемыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами уполномоченных федеральных органов исполнительной власти.

5. В случае злостного уклонения осужденного от отбывания ограничения свободы, назначенного в качестве основного вида наказания, суд по представлению специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, может заменить неотбытую часть наказания принудительными работами или лишением свободы из расчета один день принудительных работ за два дня ограничения свободы или один день лишения свободы за два дня ограничения свободы.

(в ред. Федерального закона от 07.12.2011 N 420-ФЗ)

6. Ограничение свободы не назначается военнослужащим, иностранным гражданам, лицам без гражданства, а также лицам, не имеющим места постоянного проживания на территории Российской Федерации.

Открыть полный текст документа

УВКПЧ | Свобода от страха и нужды

Декларация тысячелетия, представляющая собой обязательство мировых политических лидеров по обеспечению глобального развития, установила восемь целей, необходимых осуществить к 2015 году. Они направлены на сокращение нищеты и голода, продвижение образования и гендерного равенства, а также улучшение здоровья и глобальное партнерство в целях развития.

По мере того как приближается конечная дата реализации Целей развития тысячелетия (ЦРТ), международное сообщество готовит новую программу развития, которая должна отразить оставшиеся проблемы в области развития. После Саммита Рио+20 в прошлом году, где государства-члены подтвердили важность соблюдения и поощрения прав человека для всех, ожидается, что Генеральная Ассамблея ООН опубликует в сентябре 2013 года первую резолюцию о программе развития, которая должна последовать за ЦРТ.

Сегодня странами, которые считаются успешными примерами реализации ЦРТ, являются места массовых протестов, осуждавших широко распространенное бесправие, репрессии и неравенство. Люди по всему миру вышли на улицы, чтобы сказать своим лидерам, что одного только экономического роста недостаточно для развития. Скорее это означает свободу от страха и нужды, которая может быть обеспечена, только если правительства будут соблюдать и поощрять все права своего народа без какой-либо дискриминации.

Протестующие требовали достойной работы, достаточной медицинской помощи и достаточного жилья, а также личной безопасности, права на участие в политических процессах, доступ к правосудию и привлечение к ответственности их лидеров за принятые ими решения.

На экспертной дискуссии, организованной Управлением ООН по правам человека (УВКПЧ) в Нью-Йорке ранее в этом году, эксперты проанализировали основные правозащитные идеи, возникшие в ходе проведения виртуального опроса MyWorld и глобальных и национальных публичных консультаций по новой программе развития, которые проходили в предыдущие месяцы. Они также изучили способы включения прав человека в программу развития на период после 2015 года.

Открывая дискуссию, глава Отдела УВКПЧ по вопросам развития и социально-экономическим вопросам Крейг Мохибер заявил, что «старые подходы, ориентированные исключительно на экономический рост, больше не являются надежными для развития. Скорее люди требуют свободы от страха и нужды для всех без какого-либо рода дискриминации».

До так называемой ‘арабской весны’ Тунис был одним из успешных примеров реализации ЦРТ. Посол Туниса при ООН в Нью-Йорке Мохамед Халед Хиари подчеркнул важность прав человека в достижении целей развития.

“Хотя на бумаге Тунис приближался к достижению ЦРТ, это не смогло помешать народу восстать, поскольку в программе развития Туниса были структурные дефекты, а экономический рост отличался несправедливостью», — отметил он. «Уровень безработицы рос, коррупция оставалась широко распространенной, а развитие было неравным. Опыт показывает, что без свободы выражения мнений и участия, экономический рост неустойчив».

Дэниэл Семор из ООН-Женщины заметил, что тогда было признано, что неравенство, включая гендерное неравенство, порождалось экономическими, политическими и социальными стратегиями.

“Подавляющее большинство согласно с тем, что правозащитный подход к программе развития на период после 2015 года является хорошей идеей», — заявил он. «Мы должны бороться с гендерными предубеждениями, неравенством и гендерной дискриминацией, а также обеспечить, чтобы голоса и стремления наиболее уязвимых групп населения нашли свое отражение в программе на период после 2015 года».

Владимир Кук из Международного альянса инвалидов выразил надежду на то, что появятся новые задачи, направленные на интересы инвалидов, которые составляют 15% всего мирового населения.

“Дискриминация и неравенство являются результатом множества препятствий, физических, коммуникационных, а также твердых предубеждений и стигмы. Это привело к тому, что инвалиды невидимы и не могут принимать участие в принятии решений, что наряду с отсутствием услуг зачастую делает их уязвимыми к бедности или крайней нищете».

Джессика Эванс, старший исследователь «Хьюман Райтс Вотч», отметила, что новая программа развития должна содержать концепцию развития, которая соблюдает права человека, предусматривает всеобщее участие и недискриминацию, а также соответствует законам в области прав человека.

“Развитие лучшим образом понимается как создание условий, при которых осуществляются основные права и свободы всех людей. Новая программа развития должна включать в себя цели касательно участия, прозрачности и подотчетности», — призвала она. «Очень важно, чтобы сообщества формировали стратегии развития, а предполагаемые бенефициарии высказывались в случае неполучения выгоды от инициатив в области развития».

Сакико Фукуда-Парр из Новой школы, член Группы экспертов высокого уровня по праву на развитие, отметила, что на чувства населения влияют не только действия национального правительства, но и решения правительств и заинтересованных сторон за пределами государства, например торговые нормы и субсидии. Поэтому она считает, что необходимы коллективные действия и совместные обязательства, не только в области права на развитие, но и в отношении самой идеи международного сотрудничества.

“Бедные страны не могут выполнить своих обязательств, в особенности [касательно Цели 6] в отношении ВИЧ/СПИД и малярии, в связи с чем необходимы коллективные меры. Дух партнерства стоит в центре самой цели Декларации тысячелетия, которая признала ряд универсальных ценностей”, — заявила Фукуда-Парр.

В рамках глобальных публичных консультаций были признаны недостатки в сфере подотчётности в процессе ЦРТ. Об этом сказал Исполнительный директор Центра экономических и социальных прав Игнасио Саиз.

“Конечная цель программы на период после 2015 года должна быть сформулирована на языке прав человека, и чтобы осуществить цель прав человека для всех, мы должны выйти за пределы экономического роста», — заявил он. «Приведение программы развития после 2015 года в соответствие с нормами прав человека, за что несут ответственность государства, должно выходить за рамки преамбулы, в отличие от нынешних ЦРТ… Государства должны отвечать за свою работу, результаты и последствия».

В Нью-Йорке Управление ООН по правам человека и Центр экономических и социальных прав выпустили новую публикацию, подробно излагающую различные виды ответственности и способы преодоления пробелов в сфере подотчётности в процессе ЦРТ в новой программе развития. Читайте полную версию публикации здесь или смотрите сокращенную версию в виде слайд-шоу на нашей платформе социальных СМИ.

 11 июля 2013 г.

Свобода от насилия: Расширение прав и возможностей девушек и женщин в сложных жизненных обстоятельствах

Свобода от насилия: Расширение прав и возможностей девушек и женщин в сложных жизненных обстоятельствах

Период реализации: 1 ноября 2011 года — 31 октября 2014 года

Донор: Агенция ООН по вопросам гендерного равенства и розширения прав и возможностей женщин (UN WOMEN)

Грантер: Международный благотворительный фонд «Украинская фундация общественного здоровья» (УФГЗ)

Актуальность проблемы в Украине

В Украине насилие распространено через ряд факторов, в частности: нестабильная социально-экономическая ситуация, высокий уровень потребления алкоголя и наркотиков, и тому подобное. Только в течение 2010 года было зафиксировано более 102 тыс. Обращений по фактам насилия в семье (по данным МВД Украины). В течение I полугодия 2011 года в структурные подразделения специально уполномоченного органа исполнительной власти по вопросам предупреждения насилия в семье поступило 34773 обращения относительно насилия в семье, из которых 90% поступили от женщин. Особенно уязвимыми к насилию есть девушки и женщины из семей в сложных жизненных обстоятельствах. Именно они сталкиваются со значительными препятствиями в получении медицинских, социальных услуг, временного убежища, образования и при трудоустройстве. Оказания им помощи требует комплексного междисциплинарного подхода, поскольку наряду с решением вопроса о прекращении насилия, необходимо решать ряд проблем, направленных на преодоление сложных жизненных обстоятельствах.

Опыт г. Санкт-Петербург в решении проблемы насилия над женщинами

в 2009 году международная организация «Право на здоровье» (HealthRight International) при поддержке Комитета социальной политики Правительства г. Санкт-Петербург отработала систему взаимодействия в выявлении случаев насилия над женщинами и предоставления им необходимых услуг. Отработанную систему было отражено в утвержденном на местном уровне Протоколе межведомственного взаимодействия. Протокол и методические рекомендации к его внедрению содержали перечень мероприятий по организации межведомственного взаимодействия и описание порядка действий учреждений социальной защиты, здравоохранения и органов внутренних дел в целях оказания комплексной помощи женщинам, пострадавшим от насилия, в том числе ВИЧ-инфицированным женщинам с детьми раннего возраста. В рамках совместных мероприятий было также проведено обучение специалистов (учреждений социальной защиты, здравоохранения и органов внутренних дел) по проблеме насилия в отношении женщин; информационную кампанию, направленную на повышение информированности населения о проблеме насилия и снижения дискриминации в отношении женщин, в том числе ВИЧ-инфицированных женщин с детьми.

В Украине, при внедрении проекта «Свобода от насилия: Расширение прав и возможностей девушек и женщин в сложных жизненных обстоятельствах »УФГЗ использует указанный успешный опыт и модель из г. Санкт-Петербург.

Главные стратегии при реализации проекта

УФГЗ использует стратегии «Организации ООН по гендерному равноправию и расширению прав и возможностей женщин» (UN Women) . В рамках проекта УФГЗ сфокусирует свою деятельность на:

Размышления о свободе и искусстве

Вопреки известному заявлению британского поэта Шелли, что «поэты − непризнанные законодатели мира», они «никогда таковыми не были, и хорошо бы это до них донести», − пишет Уистен Хью Оден в своем не публиковавшемся ранее эссе 1947 года. Он задается вопросами о границах свободы и искусства, об их потенциале и взаимосвязях. Далекий от романтического взгляда на искусство, придающего ему большую значимость, чем оно имеет на самом деле, англо-американский писатель выступает за его шекспировское видение: искусство протягивает природе зеркало.

Уистен Хью Оден

Говоря о свободе, мы имеем в виду свободу выбора. Мы пользуемся свободой, когда из двух или более альтернатив решаем выбрать одну, исключив остальные. Свободный выбор ‒ это выбор сделанный. Либеральные богословы с глупым энтузиазмом радуются принципу Гейзенберга: неопределенность поведения хороша для электронов, но недостаточна для свободных людей.

Выбор бывает трех типов:

1) Выбор действия: мучимый жаждой посреди пустыни человек не свободен. Не потому, что не может утолить свою жажду, а потому, что не имеет возможности выбора: пить или не пить.

2) Выбор оценочного суждения: хорошее или плохое, истинное или ложное, красивое или уродливое, абсолютное или относительное, обязательное или запрещенное.

Человек, видевший лишь одно изображение, не свободен в суждении о том, красиво оно или уродливо. Не свободен человек гневающийся или испытывающий страх, потому что утрачивает понятие о каком-либо ином состоянии и не может оценить свой гнев либо страх.

3) Выбор авторитета: в какого бога, какого человека, какую организацию следует верить, кому из них повиноваться, а кому нет. Здесь дело обстоит точно так же: где нет осознанности и возможности выбора, нет и свободы.

Желания души человека радикально отличаются от желаний его естества, таких как голод или сексуальное желание. Их я насчитываю два: желание не зависеть от обстоятельств и желание ощутить собственную значимость. Одно с другим могут конфликтовать, и действительно часто конфликтуют, ибо первое воспринимает все, что человеку «дано» – как от природы, так и от окружающего мира – как ограничение его свободы, и побуждает его не учитывать это в своих поступках, притом что ощущение значимости человек может извлечь только и исключительно из того, что ему «дано». Абсолютное самочинство было бы одновременно абсолютной банальностью.

 

Искусство как игра

Одна из человеческих попыток удовлетворить оба этих желания ‒ это беспричинный преступный акт, нарушение закона ради удовольствия его нарушить, когда закон прибавляет значимости, а его нарушение ‒ свободы. Еще одна такая попытка – игра, когда игрок соблюдает правила, потому что сам же их установил. В конечном счете, любая форма искусства, любая чистая наука, любое творчество – в каком-то смысле игра. Вопрос «что есть искусство» и вопрос «почему художник творит» − суть вещи разные.

Мне кажется, что в основе творчества, каким бы оно ни было, лежит желание добиться чего-то совершенно необходимого, желание же совершить нечто важное – второстепенно.

Правила игры придают игроку значимости, делая ее труднее для него, испытывая его и требуя от него доказательств его врожденных талантов или приобретенных навыков. При условии, что игра является морально приемлемой, решение играть в нее или нет зависит лишь от того, находит ли человек в ней для себя удовольствие или не находит, иными словами, хороший он игрок или плохой. Если вы спросите великого хирурга, почему он работает, и если он будет с вами честен, он скажет не: «Потому что спасать жизни людей ‒ мой долг», а «Потому что мне нравится моя работа». Он может люто ненавидеть своего соседа, но все же спасет ему жизнь ради удовольствия, которое испытает, применив свои навыки.

Надо сказать, что в самом глубоком смысле слова искусство и наука ‒ занятия легкомысленные, потому что зависят от особых талантов, которые дает нам случай. Единственный серьезный аспект состоит в том, чем мы все, будучи людьми, обладаем – это воля, гласящая, что ближнего нужно любить как самого себя. Тут не приходится говорить ни о таланте любить, ни об удовольствии и боли. Если спросить доброго самаритянина, почему он помог человеку, попавшему в лапы разбойников (если только он не станет шутить), то он не сможет ответить: «Потому что мне нравится делать добро», ибо удовольствие или боль не имеют к этому никакого отношения: речь идет о послушании заповеди «Люби ближнего своего».

Общая любовь

Есть три вида объединений людей:

1) Толпа: двое и более индивидов, единственная общность которых состоит в том, что они рядом. Пример: четверо незнакомцев в купе поезда.

2) Общество: двое и более людей, объединенных намерением делать нечто, требующее их совместного участия. Пример: струнный квартет.

3) Сообщество: двое и более людей, объединенных любовью к чему-то, кроме себя самих. Пример: зал, полный любителей музыки.

Общества имеют определенный размер и структуру, а свойства целого отличаются от суммы свойств его частей. Поэтому воля отдельного члена подчиняется общей воле общества, в чем бы она ни заключалась. Один музыкант струнного квартета должен обладать правом решать, играть Моцарта или Бетховена, а остальные должны ему подчиняться, независимо от того, согласны они с таким выбором или нет. Общество может быть одновременно сообществом, но не обязательно. Вполне вероятно, что виолончелист из нашего квартета музыку ненавидит и играет лишь ради заработка. Общество свободно до тех пор, пока его члены, обладающие полномочиями, реализуют их с согласия всех остальных. Общества функционируют лучше, когда они свободны, но в некоторых случаях можно, и даже нужно, прибегнуть к принуждению, чтобы заставить какого-то непокорного участника выполнять свои членские обязанности. Нравственное тому оправдание вытекает из двух факторов:

1) важность деятельности общества;

2) степень, в которой непокорный член общества может, либо нет, быть заменен другим, более покладистым.

Как и толпы, сообщества не имеют определенного размера. Таким образом, об «общей воле» сообщества говорить не приходится, ибо лица, входящие в его состав, не могут не соглашаться: они именно потому и составляют сообщество, что каждый по отдельности и все они вместе взятые любят одно и то же (в отличие от членов толпы, у которых нет общей любви). В Time Magazine от 23 июня [1947 года] читаем, что г-н Владимир Корецкий заявил на конференции Организации Объединенных Наций по правам человека: «Человек не должен иметь прав, которые противопоставляют его сообществу. Человек против сообщества – ничто». Если перевод верен, г-н Корецкий говорит глупости.

Индивид может выбиваться из общества (например, виолончелист может играть фальшиво), но если другие члены квартета любят Моцарта, а он его ненавидит, то это лишь означает, что есть два сообщества: сообщество тех, кто любит Моцарта, и, возможно, еще одно сообщество – тех, кто его ненавидит. Ибо сообщество может начинаться с одного человека, тогда как общество имеет место только тогда, когда все его члены на месте и правильно расставлены.

Существует два типа сообществ: закрытые (несвободные) и открытые (свободные). Членов закрытого сообщества объединяет общая любовь, но они не выбирали ее, потому что не знают никакой иной любви, которую могли бы ей предпочесть или от которой они могли бы отказаться в пользу той, что они испытывают. Члены открытого сообщества сознательно выбрали свою любовь из двух или более возможных.

Искусство как зеркало

Если я правильно понял миф об Орфее или определение катарсиса у Аристотеля, у греков была теория искусства, которая, на мой взгляд, ложна и от которой мир с тех пор страдает. В соответствии с ней, искусство – это волшебная палочка для пробуждения хороших эмоций и изгнания плохих, для поощрения к действию. Если это так, то как тогда реагировать на суждения об искусстве, выдвигаемые Платоном в его «Республике» или Толстым в его работе «Что такое искусство?»

На мой взгляд, правильное определение мы видим у Шекспира, согласно которому искусство протягивает природе зеркало. То есть оно не меняет моих чувств, но заставляет меня осознать, что я чувствовал или мог бы чувствовать, и фактические, либо возможные, отношения между моими чувствами. Другими словами, мир искусства – это мир зеркала, возможный образ реального мира, в котором мы наблюдаем эмоции, отделенные от породившей их моментальной страсти. И роль художника заключается в том, чтобы отразить в этом зеркале как можно более точный и полный образ реального мира. Искусство посредственное искажает, малое искусство отражает лишь незначительный или тривиальный облик мира.

Искусству не дано выносить приговор

Искусство несет в себе две ценности: во-первых, доставляет удовольствие, всего лишь удовлетворяя любопытство, и во-вторых, прибавляет свободы. Если бы человек не обладал воображением, то был бы не в состоянии сделать выбор между двумя возможными путями, не пройдя их оба, или правильно расценить одно из своих чувств, прежде чем почувствовать обратное.

Искусство не оказывает и не может оказывать воздействия на выбор или суждение человека, оно лишь делает его более осознанным.

Так, чтение «Макбета» не может помешать человеку совершить убийство, но тому, кто читал его, лучше известно, что значит быть убийцей, чем тому, кто его не читал, и если он решит таковым стать, то станет им с большей ответственностью.

Другими словами, искусство ни в коем случае не является средством превращения плохого сообщества в хорошее, однако для закрытого сообщества − это одно из верных средств, чтобы стать открытым.

Нанести вред искусство может двумя способами. Во-первых, оно может не быть хорошим и потому доставить не такое удовольствие, какое следовало бы. Если искусство предлагает ложную картину мира, льстит зрителю, не говоря о зле, или вводит его в отчаяние, отрицая возможность добра (что, как ни странно, также может доставлять удовольствие), то такое искусство причиняет ему боль.

Во-вторых, и это серьезнее, потому что чем искусство лучше, тем больше опасность, что оно запрет зрителя в сладостном параличе самосозерцания, так что, как Гамлет, он перестает выбирать. Нарциссизм – вот опасность великого искусства. Нарцисс влюбляется в собственное отражение не потому, что оно красиво, а потому, что это его отражение, со всеми его бесконечными возможностями.

Мы можем изложить этот миф по-другому, сделав Нарцисса гидроцефалом. Глядя на свое отражение в пруду, он восклицает: «Я не так уж плох!» Или Нарцисс ни красив, ни уродлив, но просто банален, вроде мужа у Турбера*: видя свое отражение в пруду, он восклицает: «Извините, кажется, мы где-то встречались?»

Искусство может способствовать формированию двух видов плохих сообществ: сообщества тех, кто питает ложное представление о себе самих, и пародии на свободное сообщество, в котором знание о добре и зле обращено против воли до тех пор, пока та не ослабнет до такой степени, что будет не в состоянии сделать выбор.

Любое произведение искусства является объектом внимания потенциального сообщества людей, которые его ценят или могли бы это сделать. Это сообщество свободно: ведь художник мог бы создать что-то другое, но решил взяться именно за это произведение, и наоборот, зрители или читатели могли бы выбрать, смотреть или читать что-то еще, но их выбор пал именно на это. Если художник создает произведение, которое ценит только он, либо зритель не может найти произведение, которое пришлось бы ему по душе, то об отсутствии свободы в сообществе речи не идет: просто нет сообщества.

Лишить свободы можно двумя способами. Во-первых, художник может по какой-либо причине быть вынужден изменить свое произведение, и тогда характер сообщества будет отличаться от того, каким он мог бы оказаться, если бы художнику позволялось творить на свое усмотрение. Во-вторых, людям могут ограничить доступ к его произведению, и тогда сообщество будет менее многочисленным, чем могло бы быть.

Цензура

Цензура может быть двух видов: незапланированная экономическая, когда у художника нет средств создать то, что он хочет, либо у общественности недостаточно денег, чтобы получить доступ к его произведению; и плановая цензура со стороны властей. С экономической точки зрения, лучший способ обеспечить свободу искусства – это создать условия для существования как можно большего числа разнообразных издателей, книжных магазинов, библиотек, галерей и т. п., при этом некоторые из них, но не все, должны представлять собой крупные организации. Если новых учреждений слишком мало, и особенно при государственной монополии, разнообразие распространяемых произведений неизменно сокращается даже при отсутствии намеренной цензуры. Если все учреждения отличаются небольшим размером, затраты части потенциальной аудитории излишне велики.

Препятствие, с которым зачастую сталкивается либерализм, состоит в том, что нам легче уважать свободу тех, кто нам безразличен, чем тех, кого мы ценим. Родители или власти, считающие что-либо хорошим или правильным, прекрасно знают, что их дети, или народ, могут предпочесть что-то, что, по их мнению, является плохим или неправильным; и если выбор будет неверным, пострадают и те, кто им дорог, и они сами вместе с ними. Более того, они и те, кто им дорог, более не будут принадлежать к одному и тому же сообществу.

Тем не менее, любить своего ближнего, как самого себя, подразумевает как раз принятие того, что этот ближний может совершать свои собственные ошибки, и готовность страдать с ним, когда он будет страдать из-за них, ибо ни один человек не может сознательно хотеть не отвечать за свои мысли и действия, во что бы они ему не обходились. Каждый человек знает, что права и обязанности – не одно и то же, он знает, что обязан выбирать добро, но имеет право выбрать и зло. Он знает, что, как пишет Кафка, «мы лжем как можно меньше, только когда лжем как можно меньше, а не тогда, когда у нас для этого меньше всего возможностей».

Власти, более обеспокоенные тем, чтобы их подданные делали нужный выбор, а не тем, чтобы дать им право выбора, всегда склонны идти самым коротким путем. Охваченный страстью мужчина действует быстрее и эффективнее, чем мужчина, достигший рефлексивной стадии желания. Поэтому обычно власти хотят, чтобы художник вызывал у других страсть к добру, а не помогал им распознавать добро и зло, и если бы они могли, то сделали бы из него автора платоновской «благородной лжи».

Искусство почти никогда не подвергалось цензуре по эстетическим соображениям, ибо художники редко бывали у власти. И так оно лучше, конечно, потому что, если бы это зависело, к примеру, только от меня, то захваченные за чтением Шелли или слушанием Брамса люди приговаривались бы к соляным копям, а владение музыкальным автоматом наказывалось бы смертной казнью.

Как правило, у цензуры побудительных причин две. Это либо аморальность произведения, способного побудить публику к аморальным или незаконным деяниям, отрицательно сказывающимся на функционировании общества, либо еретический его характер, толкающий общественность к ценностям, властью не одобряемым, и к выходу из своего сообщества, чтобы присоединиться к другому. Цензура всегда предполагает две вещи: наличие у произведения потенциальной аудитории и неспособность ее членов сделать ответственный выбор. И потому допустима она бывает лишь в двух случаях: когда аудитория состоит из несовершеннолетних, которые, как предполагается, еще не в состоянии делать ответственный выбор; и когда аудитория состоит из взрослых, которые выбрали цензора и вольны от него отвернуться, если перестанут считать его авторитетом. Римско-католическая церковь, например, запрещая те или иные книги, не нарушает свободу своих прихожан, потому что никто не обязывал их быть католиком, а решение стать таковым обязательно подразумевает веру в авторитет Церкви и правильность ее указаний относительно того, что имеют право читать верующие.

Ни одно государство такого права не имеет, потому что членом политического общества человек становится по рождению, что является результатом случайности, а не выбора.

Революции и свобода человека

Все великие революции в истории отстаивают тот или иной аспект человеческой свободы и имеют свой символ, своего типичного представителя. Все они раз и навсегда провозглашают собственный тип свободы. Однако успешный исход всех революций находится под угрозой по причине лежащего в их основе ошибочного представления о своей сверхважности – то есть о том, что защищаемый тип свободы является единственно значимым.

Поскольку та особая свобода, которую отстаивает каждая революция, предыдущей революцией явно игнорируется, то, критикуя неудачу предшественницы, она склонна враждебно относиться к свободе, за которую та боролась. Тем не менее, так как судьба у всех революций одна, то побеждают или проигрывают они вместе: если одна революция битву не выиграет, то следующая не сможет вести свою. И потому, чтобы добиться успеха, любой революции следует защищать достижения предыдущих.

Папская революция XI и XII веков дала человеку свободу выбора между несколькими послушаниями, право покидать одно сообщество ради другого и право одновременно принадлежать к двум сообществам. Ее символы – задумчивый многонациональный священнослужитель и солдат из народа.

Революция в рамках Реформации XVI века дала человеку свободу выбирать себе профессию, право покинуть компанию, к которой принадлежал его отец, чтобы поступить на службу в другую. Ее символ – мастеровой, ремесленник.

Французская революция и промышленная революция XVIII и XIX веков дали одаренному человеку свободу развивать свои таланты и соревноваться за внимание публики, а также право преобразовывать сообщество или руководить обществом, если он на то способен. Символ – Фигаро.

«… Все решает ум один.
Повелитель сверхмогучий
Обращается во прах,
А Вольтер живет в веках».

Один среди прочих в мировой толпе

Наша революция ХХ века силится дать каждому по отдельности свободу добиваться того, что ему нравится, свободно развиваться и оставаться в добром здравии. Ее символ – обнаженный аноним с удостоверяющей личность нумерованной биркой на груди, не вошедший пока ни в какое общество либо сообщество, один среди прочих в мировой толпе.

Отсюда и свойственные нашей эпохе тревоги о здоровье и об экономике, активизм, враждебное отношение к таким завоеваниям Французской революции, как свобода слова и мысли, которые воспринимаются как угроза массовому единодушию. Потребности физического плана у всех, по существу, одинаковые, а субъективные различия в темпераментах или талантах значения не имеют.

Поэтому в пору нашей революции, сосредоточившейся на свободе от нужды**, все завоеванные предыдущими революциями свободы находятся в опасности как никогда ранее. Французская революция отвергается повсюду, где только есть контролируемая пресса и цензура искусства и науки; Реформация отвергается везде, где государство диктует человеку, кем ему надлежит стать; папская революция отвергается везде, где монолитные государства претендуют на абсолютную власть.

Талантливый человек сегодня наказуем за свободу, которую он себе позволял на протяжении двух столетий. Поэты не являются непризнанными законодателями мира, никогда таковыми не были, и хорошо бы это до них донести. Те, кто проповедовал искусство ради искусства или искусство как роскошь, были намного ближе к истине, но тогда им не следовало принимать относительное легкомыслие своего призвания за доказательство духовного превосходства над лишенным таланта, но полезным работником. В этом отношении между современным цензором и романтичным художником есть нечто общее: они считают искусство более важным, чем оно является на самом деле.

Какова роль поэта?

«Вчера он был розовым, сегодня стал синий. «Что делать?», – вздыхают медсестры в унынии», − распевает поэт в палате больного. Если бы только больной или медсестра сказали ему: «Ради всего святого, прекрати петь, сходи-ка лучше за горячей водой и бинтами». Однако они этого не делают. Медсестра восклицает: «Скажите больному, что только я в состоянии ему помочь, а я вам паспорт дам, талоны на питание и контрамарки в оперу. А что-то другое скажете, вызову полицию». Больной же бредит: «Убедите меня, что я здоров, и в награду я дам вам двухэтажную квартиру и красивую любовницу. А если не можете, то не буду вас слушать».

Если бы поэт действительно любил больного и медсестру, как самого себя, то замолчал бы и пошел за горячей водой. Но поскольку он продолжает петь, то должен следовать одной лишь заповеди: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего».

***

Эссе У. Х. Одена, публикуемое «Курьером» с любезного разрешения его правонаследников, – это его реакция на опрос о философских основах прав человека, проведенный ЮНЕСКО в 1947 году. Другие ответы на этот опрос представлены в рубрике «Широкий обзор» нашего номера за октябрь-декабрь 2018 года, вышедшего под заголовком «Права человека: назад в будущее». Впервые «Размышления о свободе и искусстве» были опубликованы в 2018 году в работе Letters to the Contrary: A Curated History of the UNESCO Human Rights Survey Марка Гудейла.

 

* «Муж» – типичный персонаж, встречающийся в ряде произведений американского писателя-юмориста Джеймса Турбера (1894-1961).

** В знаменитом докладе, подготовленном британским реформатором Уильямом Бевериджем в 1942 году, говорилось, что главной задачей на пути преодоления социально-экономических проблем страны должно стать избавление от нужды. Этот доклад заложил фундамент для построения государства благосостояния (welfare state) в Великобритании и лег в основу послевоенных реформ лейбористского правительства Клемента Эттли.

Фото: PEJAC

Свобода «от» против свободы «от»

В Соединенных Штатах мы уделяем большое внимание свободе и юридическому расширению этой свободы — правам. Показательно, что сопротивление «чаепития» планам Барака Обамы и растущее прогрессивное сопротивление администрации Трампа, хотя идеологически мало что разделяет, объединяет их уважение к правам и их опасения по поводу их потери. В случае «чаепития» эти права, в частности, включают право носить оружие и право собираться и свободно выступать; слева акцент был сделан на таких вопросах, как право на безопасную репродуктивную помощь и справедливую оплату труда, а также право рабочих на объединение в профсоюзы.Примечательно, что все эти права являются правами «на», то есть они представляют нашу свободу выполнять действие или получать доступ к ресурсу, который приносит нам пользу и в большинстве, но не во всех случаях, обогащает наше гражданское общество. Но есть и другой вид права — права, основанные на свободе «от». Сюда входит право на жизнь, свободную от социально-экономической незащищенности, или от угрозы экологического бедствия, или опасности предотвратимых травм и болезней. Поощрение свободы «от» — это в значительной степени работа общественного здравоохранения.Однако при этом мы иногда оказываемся обвиненными в патернализме, в посягательстве на свободу «на» права других. Имея в виду это противоречие, примечание об этих двух понятиях свободы и о том, как общественное здравоохранение может работать, чтобы в конечном итоге сделать свободу «от» такой же неотъемлемой частью нашего общества, как и свобода «кому».

Чему наша история может научить нас в отношении нашего коллективного акцента на свободе «для»? Как эволюционировал этот акцент? Возможно, самый важный документ об американских свободах, Билль о правах, содержит ряд известных свобод «на.«Они включают право на свободу слова и собраний, на ношение оружия, на надлежащую правовую процедуру, на быстрое и публичное судебное разбирательство и на суд присяжных. Остальные пять поправок являются либо совершенно очевидными свободами «от» (свобода от необоснованного обыска и изъятия, от необходимости расквартировать солдат во время войны, от чрезмерного залога и применения жестокого и необычного наказания), либо, в случае Девятой и десятые поправки относятся к самой Конституции. В дополнение к свободе «на», перечисленной в Билле о правах, представляющей, как они это делают, центральные привилегии американского гражданина, Конституция ускорила нашу свободу «на» акцентировать внимание еще на одном ключевом способе.Поскольку документ был написан в то время, когда многие группы, в частности афроамериканцы и женщины, были исключены из сферы действия его защиты, центральной темой американской истории была борьба этих групп за свободу, в которой им изначально было отказано. . Драма этой борьбы часто вращалась вокруг свободы «голосовать»; иметь доступ к тем же столовым, школам и общественным местам, что и сограждане; или жениться. Эти достижения стали центральными в истории нашей страны, сформировав наше отношение к себе и своим свободам, при этом свобода «на», возможно, занимает почетное место в сознании американцев.

Этот акцент «на свободу» сформировал нашу политическую реальность как в позитивном, так и в негативном смысле. Свобода «то», закрепленная в Билле о правах, заложила основу для свободной прессы, открытого общества и судебной системы, которая в своих лучших проявлениях стремится к идеалу справедливости. Когда мы не достигли этих идеалов, борьба за свободу — за гражданские права, равную защиту со стороны закона и более справедливое общество, в котором все могут иметь доступ к одним и тем же правам, независимо от расы, пола или сексуальной ориентации — сделала многое для того, чтобы улучшить условия, что приведет к десятилетиям социального и политического прогресса.Эти усилия также вдохновили на создание влиятельных общественных организаций, посвятивших себя защите этих с трудом завоеванных прав и увеличению числа людей, которые могут ими пользоваться. Примерами таких организаций являются «Планируемое отцовство», Американский союз за гражданские свободы, Национальная ассоциация за улучшение положения цветных людей и Южный юридический центр по борьбе с бедностью. Мы также видели, как акцент на свободу «на» может угрожать здоровью и безопасности граждан. Яркий тому пример — проблема огнестрельного насилия.За столетия, прошедшие с момента написания Второй поправки, право на ношение оружия для небольшого, но громогласного меньшинства американцев стало означать право на беспрепятственный доступ к огнестрельному оружию в любое время и в любом месте, к любому виду оружия. Ежегодное количество смертей с применением огнестрельного оружия в США — более 30 000 человек в год — является прямым следствием этой интерпретации, интерпретации, продвигаемой влиятельными группами интересов, в частности Национальной стрелковой ассоциацией, которые сопротивлялись попыткам обуздать насилие с применением огнестрельного оружия. Мы также видели сопротивление всему: от законов о ремнях безопасности до контроля за порциями сахаросодержащих напитков и запрета на курение в помещении.Хотя все эти меры представляют собой шаги вперед в области общественного здравоохранения, их реализация была затруднена в обществе, которое склонно рассматривать свободу в первую очередь с точки зрения того, что человек имеет право делать и владеть.

Как выглядит альтернативный взгляд на свободу, т.е. свободу «от»? Что означает свобода «от» в контексте социальных и политических систем? Ключевое выражение этой свободы можно найти во Всеобщей декларации прав человека. В преамбуле Декларации говорится, что «свобода от страха и нужды провозглашена высшим стремлением простых людей.«Это основная ответственность общественного здравоохранения и основная задача, с которой мы сталкиваемся во всей нашей работе. Стремясь достичь этих целей, мы часто сталкиваемся с сопротивлением со стороны тех, кто сосредоточен на свободе «от», кто видит в стремлении к свободе «от» угрозу личной свободе. Это происходит, когда институты и политика, которые существуют для защиты прав населения на жизнь, свободную от опасностей экономической незащищенности и болезней, ошибочно истолковываются как нарушающие права людей.В 1789 году консервативный политический философ Эдмунд Берк обратился к этому вопросу в письме, в котором описал то, что он считал лучшим способом продвижения свободы:

«Я имею в виду свободу — это социальная свобода. Это такое положение вещей, при котором свобода обеспечивается равенством ограничений. Построение вещей, при котором свобода ни одного человека, ни одной группы людей и большого количества людей не может найти средства посягнуть на свободу любого человека или любое описание людей в обществе.На самом деле такая свобода — всего лишь другое название справедливости; подтвержденные мудрыми законами и обеспеченные хорошо построенными учреждениями ».

Поддержка Берка формирования правовых и социальных институтов, необходимых для защиты свободы, хорошо выражена его фразой «равенство сдержанности», которая предполагает роль этих институтов в создании среды, в которой может процветать свобода. Приводя этот довод, Берк поясняет, что эти институты необходимы для обеспечения того, чтобы неограниченная свобода личности не посягала на свободу кого-либо еще, и что такое посягательство на самом деле является несправедливостью.Для Берка свобода от этого посягательства — помимо осуществления какой-либо единственной свободы «на» — является сущностью свободы; мощное подтверждение важности свободы «от» для здорового гражданского общества.

Слишком часто то, что в идеале должно быть разговором о социальных, экономических и экологических условиях, определяющих здоровье населения, вместо этого превращается в дискуссию о том, нарушает ли работа общественного здравоохранения права этих групп населения. Такие аргументы обычно противопоставляют нас узкому определению прав, основанному на свободе «на»; тот, который не принимает во внимание то, что возможность вести здоровую и продуктивную жизнь является не только правом сама по себе, но и необходимым условием для нашей способности пользоваться другими правами, не последним из которых являются наши права на жизнь, свободу , и стремление к счастью.Вместо того, чтобы принимать условия этих дебатов, нам нужно изменить контекст, в котором происходит разговор, и обратиться к нашему общему конституционному наследию, рассматривая его как основу для многих различных видов свободы. Это означает, что и свобода «от», и свобода «для» являются одинаково значимыми, важными характеристиками общества, которое уделяет приоритетное внимание здоровью и правам человека для всех групп населения, и приведение в соответствие нашего национального разговора о том, что свобода от болезней — здоровый образ жизни — это основная желаемая свобода, которой необходимо предоставить такое же место в национальных дебатах, как и свободе «на.Современная доктрина прав человека точно резюмирует этот аргумент: не существует такой иерархии прав человека, при которой гражданские права превалируют над экономическими и социальными правами; все права человека взаимосвязаны и необходимы для процветания человека. Это отчасти является нашей обязанностью как школы общественного здравоохранения; чтобы создать пространство для этого разговора в нашем сообществе — на местном, национальном и глобальном уровнях.

Надеюсь, у всех будет отличная неделя. До следующей недели.

С уважением,

Сандро

Сандро Галеа, MD, DrPH
Дин и Роберт А.Нокс Профессор, Школа общественного здравоохранения Бостонского университета
Twitter: @sandrogalea

Выражение признательности: я благодарен профессору Джорджу Аннасу и Эрику Дель Гиццо за их вклад в эту записку декана.

Предыдущие заметки декана хранятся по адресу: https://www.bu.edu/sph/tag/deans-note/

Изучите связанные темы:

границ | От свободы от к свободе к: новые взгляды на преднамеренные действия

Введение

Выбор, планирование и выполнение намеренных действий являются центральными для нашего внутреннего ощущения себя и взаимодействия с внешним миром.Таким образом, неудивительно, что понятия намеренного действия и агентства привлекли значительную долю внимания как в философии, так и в когнитивной науке. В течение последних нескольких лет междисциплинарный натуралистический подход к преднамеренным действиям, в соответствии с которым ссылка на фундаментальные проблемы и современные научные открытия имеют решающее значение, утвердился и постепенно процветал (Jeannerod, 2006; Nanay, 2013; Grünbaum, 2017; Mylopoulos, Pacherie, 2018; Haggard, 2019).

В этой статье мы стремимся внести свой вклад в комплексное понимание связанных с агентством феноменов, прокладывая путь к общему определению намеренного действия. С методологической точки зрения мы выступаем за точку зрения, которая устраняет разрыв между дисциплинарными подходами и способствует многогранному пониманию деятельности.

Как в философии, так и в нейробиологии, интерес к теме проистекает из двух взаимосвязанных, но вполне различимых точек зрения, которые мы определяем как субъективную и объективную стороны действия.Первое можно отнести к субъективным ощущениям, связанным с самоатрибуцией деятельности. Эта субъективная или феноменологическая сторона агентности широко рассматривалась в других работах (Moore and Obhi, 2012; Grünbaum, 2015; Braun et al., 2018). Поэтому коснемся его лишь кратко (см. Раздел «Субъективная сторона агентства»). Последнее, которое является целью данной статьи, относится к благоприятным условиям для намеренного действия, то есть к поведенческим и нейрофизиологическим характеристикам, которые квалифицируют действие как намеренное, помимо отличительного опыта агента, сопровождающего инициирование действия и получение результата.

Исайя Берлин, как известно, провел различие между двумя основными концепциями свободы, а именно: свободы от , или отрицательной свободы, и свободы, и , или положительной свободы. Свобода от заключается в отсутствии препятствий или ограничений для собственных действий. Напротив, свобода от до определяет возможность автономного определения и достижения индивидуальных или коллективных целей (Берлин, 1969). В контексте данной статьи мы заимствуем различие между Берлином и обсуждаем два разных подхода к преднамеренным действиям.Современная когнитивная нейробиология действия часто рассматривает преднамеренные действия как движения, которые не запускаются внешними стимулами и, следовательно, генерируются внутренне (Passingham et al., 2010). Таким образом, намеренное действие свободно от внешних ограничений, представленных стимулом и движениями, к которым оно ведет. В этом смысле когнитивная нейробиология на сегодняшний день ориентирована в основном на свободу от . Положительное мнение о преднамеренных действиях, основанное на свободе и , остается недооцененным в современной литературе по когнитивной нейробиологии.В этой статье показано, как можно восполнить этот пробел (см. Раздел «Объективная сторона агентства»).

В философии действия понятия намеренное действие и действие часто трактуются как синонимы. В этом обзоре мы исследуем намеренные действия в более широком контексте произвольного поведения. В частности, мы предполагаем, что осознание намерений, которые рассматриваются как причины собственного поведения, может представлять собой отличительную черту намеренного действия по сравнению с другими формами произвольного поведения.В разделе «Причинная теория действия» мы вводим причинную теорию действия, сравнивая ее с некомпозиционными объяснениями действия (см. Раздел «Антикомпозиционное понимание действия»). Основываясь на этом, в разделах «Градуалистическое понимание действия» и «Временная структура намерений» мы защищаем постепенное, но все же причинное понимание действия. В разделе «Являются ли сознательные психические состояния причинно-следственными отношениями?» Мы отвечаем на вопрос о том, требует ли для полноценного намеренного действия намерений, играющих причинную роль во время инициирования действия, путем обсуждения экспериментов Либета по определению времени действия сознательной воли.Обращаясь к критике экспериментов типа Либета, мы предполагаем, что активная роль намерений не обязательно связана с инициированием действия. Преодолевая упрощенное различие между внутренними и внешними действиями (см. Раздел «Внутренние и внешние инициируемые действия»), мы выступаем за многоуровневое понимание преднамеренных действий, при котором преднамеренные действия характеризуются автономностью (см. Раздел «Преднамеренные действия и автономия» »), Гибкость в интеграции причинных векторов (см. Раздел« Преднамеренные действия и причинность ») и контроль (см. Раздел« Преднамеренные действия и контроль »).

Субъективная сторона агентства

Самая яркая особенность намеренных действий может иметь феноменологический характер. Намеренные действия сопровождаются особым чувством свободы воли, присутствие которой рассматривается как необходимое для того, чтобы кто-то квалифицировался как агент, а не только как физическая причина результата (Gallagher, 2007). Чувство свободы воли, сопровождающее намеренные действия, было определено как чувство контроля над своими действиями и, через них, их последствиями во внешнем мире (Haggard, 2008).Обычно ожидается, что люди сразу же интуитивно поймут, являются ли они автором действия или нет, несмотря на возможную двусмысленность на уровне индивидуальных причинных ролей (Blakemore et al., 2003). Например, если Питер входит в состав взвода, стреляющего в пленного, он может сомневаться в том, достигла ли его пуля цели и была ли в его ружье настоящая пуля или холостой патрон, который обычно вставляется в одну из используемых винтовок. Однако он наверняка знает, нажал ли он на курок или нет.У него будет чувство свободы выбора в отношении стрельбы из пистолета, если он нажмет на курок, и у него не будет этого чувства, если он не нажмет на курок.

Чувство свободы воли было дополнительно проанализировано с точки зрения чувства агентства (FoA), которое является предконцептуальным переживанием низкого уровня, не обязательно достигающего уровня сознания, и суждения об агентстве (JoA), которое основан на когнитивных процессах высокого уровня, возможно, связанных с причинными атрибутами (Synofzik et al., 2008).

Субъективное ощущение свободы действия можно измерить с помощью явных и неявных мер. В экспериментальных парадигмах, использующих явные меры, участники должны оценивать свои прошлые достижения, например, сообщать о своем ощущении контроля над результатом процесса или судить, являются ли они автором действия или нет. Предполагается, что испытуемые будут проводить запрошенную оценку в зависимости от их субъективных ощущений во время действия (van den Bos and Jeannerod, 2002).Напротив, неявные меры, в том числе эффект намеренного связывания и сенсорное ослабление при прикосновении к себе (Pyasik et al., 2019), не полагаются на субъективную самооценку производительности, а вместо этого используют косвенные показания субъективного восприятия собственного восприятия. агентство. Неявные меры или комбинации неявных и явных мер обычно предпочтительны в той мере, в какой они считаются невосприимчивыми к идиосинкразическим и личностным когнитивным предубеждениям при самоатрибуции деятельности.

Эффект преднамеренного связывания (Haggard et al., 2002) был указан как потенциальная неявная мера чувства действия как у здоровых людей, так и у пациентов с ненормальным восприятием деятельности. Хаггард и его коллеги показали, что, когда за действием (например, нажатием клавиши) следует эффект (например, слуховой тон), участники воспринимают временной интервал между действием и результатом как более короткий, чем он есть на самом деле. Предполагая, что субъективное восприятие результата связано с воспринимаемой временной близостью (Hume, 1738/1978; Blakey et al., 2018), эффект преднамеренной привязки может намекать на тот факт, что участники неявно связывают действие и эффект в значимой причинно-следственной последовательности (Engbert and Wohlschläger, 2007). Важно отметить, что эффект возникает только тогда, когда участники добровольно нажимают клавишу, и отсутствует, когда соответствующее физическое движение выполняется пассивно. По этой причине эффект преднамеренного связывания считается неявным маркером действия, то есть субъективное временное сжатие присутствует, когда задействованы намеренные процессы, и широко используется в экспериментах, исследующих волевые (т.е., преднамеренные) процессы и причинно-следственная связь (Moore, Obhi, 2012; Fereday, Buehner, 2017).

В той степени, в которой преднамеренный связывающий эффект является неявным маркером действия, он автоматически не информативен в отношении субъективного явного ощущения действия. Во-первых, возможно, по крайней мере в принципе, что субъект, демонстрирующий более высокий эффект преднамеренного связывания, явно сообщает о более низком чувстве контроля в данной задаче, чем субъект, демонстрирующий низкий эффект преднамеренного связывания.Во-вторых, действие и результат могут восприниматься как близкие друг к другу во времени по причинам, не связанным с агентством, учитывая, что на восприятие времени человеком влияет множество факторов. В самом деле, точное соотношение между неявными и явными маркерами агентности является предметом споров (Ebert and Wegner, 2010; Dewey and Knoblich, 2014), и четкое понимание механизмов и вычислений, лежащих в основе чувства агентства, все еще отсутствует (Дэвид и др., 2008). В-третьих, некоторые недавние экспериментальные данные показали, что физическая причинность в отсутствие намерения может эффективно создавать аналогичный паттерн связывания (Buehner and Humphreys, 2009; Buehner, 2015; Suzuki et al., 2019).

Тем не менее, можно привести некоторые аргументы в пользу связи между намеренным обязательным эффектом и явным чувством свободы воли. Экспериментальные факторы, которые, как было доказано, влияют на величину эффекта преднамеренного связывания, связаны с вариациями явных маркеров действия (Chambon et al., 2013) и рассматриваются как релевантные для концептуальных моделей преднамеренного действия (Nozick, 1969; Kane, 1996; Меле, 2002). Эти факторы включают наличие мотивации или причин для действий (Borhani et al., 2017), подчинение внешнему принудительному источнику власти (Caspar et al., 2016), доступность множества вариантов (Barlas et al., 2018), а также плавность процесса выбора действий и мониторинга результатов (Sidarus et al., 2017).

Известно, что в естественных условиях обедненная интеграция чувства свободы воли и произвольного поведения характеризует некоторые неврологические изменения, такие как шизофрения, синдром чужой руки, болезнь Паркинсона и психогенные расстройства (Blakemore et al., 2002; Гарбарини и др., 2016; Сайто и др., 2017). Пациенты, страдающие синдромом Туретта, обычно совершают движения, которые субъективно воспринимаются как «компульсивные» или «нежелательные» (Rae et al., 2019), но становятся возможными благодаря активации областей мозга, обычно обслуживающих производство произвольных действий, таких как кортико-стриато-таламо-кортикальные пути (Bohlhalter et al., 2006).

В лабораторных условиях данные стимуляции мозга показали, что в данных обстоятельствах чувство свободы воли и выполнение произвольных движений также могут расходиться.В частности, стимуляция дополнительных и преддополнительных моторных областей у нейрохирургических пациентов может искусственно вызвать чувство, описываемое как побуждение к движению соответствующей части тела (при отсутствии какого-либо реального движения), или вызвать выполнение движений тела, которые пациенты идентифицировать как свои собственные. Вместо этого контролируемая стимуляция первичной моторной области может привести к тому, что пациенты будут воспринимать собственные движения как навязанные извне (Fried et al., 1991; Desmurget et al., 2009).

Напротив, у здоровых субъектов чувство свободы воли естественным образом сопровождает продолжающееся выполнение произвольных движений. Такое плавное согласование между фактическими движениями и чувством свободы воли может зависеть от того факта, что одни и те же нейронные цепи, включая пре-дополнительную моторную область (пре-SMA) и первичную моторную кору (M1) (Moore and Obhi, 2012) , по-видимому, вовлечены в создание как чувства свободы воли (т. е. намеренного связывающего эффекта), так и соответствующего движения тела.

Психолог Даниэль Вегнер представил ряд результатов, нацеленных на то, чтобы показать, что субъекты не могут достоверно судить о своем авторстве по действиям, ошибочно сообщая, что они инициировали действия, которые на самом деле были произведены другими (Wegner, 2002). Общее утверждение, что люди ненадежны в своей самоатрибуции свободы воли, не ново. Бандура сообщил о наличии корыстных предубеждений в атрибуции деятельности, когда люди систематически подтверждали авторство действий с положительными результатами и отвергали авторство действий с отрицательными результатами (Bandura, 1982; Beyer et al., 2017). Однако вывод Вегнера имеет более широкое значение, поскольку он не ограничивается конкретными случаями преднамеренного поведения. В частности, самоатрибуция агентства, связывающая намерение, действие и результат в значимой цепочке событий, в конечном итоге будет зависеть от ошибочных процессов вывода, которые происходят ретроспективно, после представления результата (см. Также Banks and Isham, 2009). . Опыт мысленного побуждения к действию будет генерироваться после того, как будет произведен результат.Причина, по которой агенты начинают процесс приписывания причинной силы ментальным событиям, связана с необходимостью разобраться в своем поведении по отношению к внешнему миру. То, что оценок постфактум влияют на самоатрибуцию агентства, неудивительно. В частности, неправильное присвоение агентству может произойти в неоднозначных обстоятельствах, когда, например, более одного агента участвует в задаче и потенциально способствует результату.

Ясно, что независимо от их предсказательного или постдиктивного происхождения, самоатрибуции агентности чрезвычайно ценны для агента для навигации по окружающей среде и модуляции будущего поведения путем изучения непредвиденных обстоятельств действия и результата.Более того, текущих данных, по-видимому, недостаточно, чтобы доказать, что самоатрибуция деятельности является полностью побочным продуктом процессов вывода: не все экспериментальные данные подтверждают такую ​​однородную интерпретацию. То, что у нейрохирургических пациентов может возникать чувство свободы воли при отсутствии движений тела (см. Также Matsuhashi and Hallett, 2008), по-видимому, предполагает, что результат не является строго необходимым для возникновения чувства свободы воли и связанного с ним переживания намерения действовать. .

Объективная сторона агентства

В этом разделе статьи мы сосредоточимся на объективной стороне агентства. Цель состоит в том, чтобы идентифицировать особенности, которые делают действие преднамеренным, помимо субъективного ощущения агента, который участвует в производстве действия.

Причинная теория действия

В философии действия широко распространено мнение о том, что намеренные действия — это телесные движения, которые агент может контролировать, и что контроль — это внутренне причинное понятие (Shepherd, 2014).Почти обязательной отправной точкой с точки зрения концептуальных моделей управления действием является каузальная теория действия , которая считалась классическим ходом для натурализации намеренного действия. Согласно каузальной теории, действие является намеренным, если оно соответствующим образом вызвано сознательными ментальными состояниями, такими как желание-убеждения или планы, формирующие намерение действовать (Davidson, 1963; Searle, 1983; Dretske, 1988; Bratman, 2000, 2007). ; Сети, 2007). Следовательно, аналогичные телесные движения могут считаться преднамеренными или нет, в зависимости от того, исходят ли они из намерений агента.Например, если я решаю поднять руку, основываясь на своем намерении задать вопрос говорящему, это считается преднамеренным действием. Напротив, если я двигаю рукой во время сна, это не будет считаться преднамеренным действием. Намерения по своей сути ориентированы на цель в том смысле, что они выполняют исполнительную роль (т. Е. Вызывают конечное состояние) и, что более спорно (Rooij et al., 2002), представляют собой репрезентативное содержание (т. Е. Модель ситуации, действие и конечное состояние). Соответствующее телесное движение играет функциональную роль в достижении конечного состояния, установленного соответствующим намерением.

Применимость теории причинности выходит за рамки философии действия. Утверждение, что телесные действия являются видимыми средствами достижения невидимых целей и что мы можем представлять альтернативы нашим действиям, имеет решающее значение с нормативной точки зрения. Предпосылка наших правовых систем состоит в том, что, по крайней мере, в большинстве случаев люди наказываются за свои действия в той степени, в которой эти действия представляют собой изменяемые результаты сознательных намерений, которые они поддерживают. Таким образом, преднамеренные действия, которые мы контролируем, рассматриваются как надлежащие цели приписывания ответственности, вознаграждения и наказания (Эдвардс, 1958; Мур, 1993; Лагнадо и Ченнон, 2008).Напротив, непроизвольные движения — это движения, которые не подчиняются сознательному плану агента: контролирующее агентство — в отсутствие которого никто не должен нести уголовную ответственность — это «разум человека, склонного к некоторым сознательным действиям» (Hart, 2008). , стр.106).

В той степени, в которой основное внимание уделяется намерению, направляющему действие, конкретное движение тела, которое выполняет такое намерение, имеет сравнительно небольшое значение. При оценке того, несет ли человек моральную ответственность и подлежит ли наказанию (третьей стороной), тщательному анализу подвергается преступное действие в целом, а не конкретное телесное движение, совершенное виновником.Этот принцип находит хороший нейронный аналог в теории Хебба о моторной эквивалентности . Согласно теории моторной эквивалентности, после того, как цель была поставлена, есть несколько различных телесных движений, которые мозг может выбрать для достижения того же результата (Hebb, 1949).

Причинная точка зрения основана на предположении, что причинную связь между ментальными состояниями и телесными действиями можно сформулировать как связь между событиями, например, у Джеймса есть как желание причинить Мартину боль, так и вера в то, что, ударив Мартина по лицу, он причинить ему боль, потому что Джеймс ударил Мартина по лицу.Эти события могут быть в конечном итоге сведены к физическим, то есть нервным, событиям или супервентны на них. Преимущество такого событийно-каузального взгляда состоит в избежании проблемных, потенциально дуалистических ссылок на агента (как субстанцию, в картезианском стиле), вызывающего события, что является центральным для агентно-каузальных представлений о действиях (Reid, 1788). / 2010, но см. O’Connor, 2009). В этом отношении, по-видимому, больше подходит причинно-следственный подход. Однако причинно-следственная точка зрения также обнаружила несколько недостатков, которые, возможно, привели к ее критической точке.

Пожалуй, самая серьезная проблема, с которой сталкивается любой причинно-следственный подход к преднамеренным действиям, — это проблема девиантных причинных цепочек (Mele, 1992; Schlosser, 2010; Shepherd, 2014). Проблему девиантных причинно-следственных связей можно сформулировать следующим образом. Согласно каузальной теории действия, способность агента контролировать действие гарантируется тем же фактом, что намеренные действия вызываются некоторыми релевантными ментальными состояниями. Однако есть случаи, в которых причинная связь, по-видимому, не подразумевает контроля.Это происходит из-за некоторого события, подрывающего контроль, расположенного между ментальным состоянием агента и соответствующим им действием.

Вот наша версия девиантного сценария причинно-следственной цепи. Представьте, что Билл хочет застрелить Джо, прячась на дереве. Однако во время засады тревожное состояние, вызванное желанием убить Джо, заставляет Билла так нервничать, что он начинает дрожать и случайно падает с дерева, в конечном итоге по ошибке застрелив Джо. В то время как в некотором смысле желание Билла убить Джо привело к тому же результату, к которому Билл намеревался, очевидно, что Биллу не хватало контроля над этим действием.В результате действие не проходит проверку на интенциональность, несмотря на то, что сознательные психические состояния Билла играют причинную роль в производстве действия. Причина в том, что результат не напрямую вызван контролирующим намерением, а косвенно вызван неконтролируемыми эмоциональными чувствами, которые это намерение вызывает.

По замыслу Дэвидсона (Davidson, 1980), девиантные причинные цепи действительно стали пугалом любого причинного объяснения действия. Фактически, по-прежнему трудно выделить соответствующие случаи причинной связи, передающей контроль, без предоставления простых определений ad hoc , исключающих по умолчанию девиантную причинность.Случай девиантных причинных цепочек показывает, что, хотя относительно просто очертить свободу от версии того, чем намеренные действия не являются (т.е. причинные цепи, лишенные отклонения), положительное определение, разъясняющее, что такое уместность, все еще остается отсутствует.

Антикомпозиционалистское понимание действия

Проблема девиантных причинных цепочек дала многим мыслителям право предполагать, что проблема намеренного действия не может быть решена путем обращения к причинной связи между ментальными состояниями и телесными действиями.Философы, придерживающиеся антикомпозиционной позиции в отношении намеренных действий (O’Brien, 2010; Ford, 2011; Levy, 2013, 2015), недавно сделали шаг в этом направлении. В частности, Яир Леви предположил, что намеренные действия должны рассматриваться как примитивные элементы психологической онтологии агента. Разница между преднамеренными и непреднамеренными действиями состоит в том, что преднамеренные действия — это телесные движения, которые мы можем продолжать или останавливать по желанию, например, Мэри может остановиться или продолжить поднимать руку, чтобы задать вопрос говорящему, но не может остановить или удержать дыхание. .Это предложение привлекательно, потому что оно легко дает прямое понимание разницы между телесными движениями, которые мы можем и не можем контролировать. Самоконтроль как способность подавлять действия (Mischel et al., 1972) действительно признан ключевой особенностью человеческого познания (Filevich et al., 2013; Ghosh et al., 2014).

Однако мы полагаем, что эта модель управления действиями также не является удовлетворительной. В частности, он не может объяснить источник контроля, характеризующий намеренное действие по отношению к другим типам поведения.В частности, предложение Леви состоит в том, что к намеренным действиям следует относиться как к желаниям или убеждениям в той степени, в которой все эти сущности являются примитивными элементами в когнитивной онтологии людей. Основная проблема заключается в том, что приравнивание намеренных действий к ментальным состояниям, например, желаниям, убеждениям или намерениям, может быть бесполезным с точки зрения решения проблемы контроля. Убеждения, желания или даже намерения не предназначены для того, чтобы постоянно подвергаться сознательному контролю. В то время как ожидается, что Джеймс будет осуществлять контроль над тем, как ударил Мартина по лицу, он не подвергается такому же требованию в отношении того, что касается его внутреннего желания причинить Мартину боль или его убежденности в том, что он может причинить Мартину пощечину, ударив его по лицу.Это немаловажная проблема, поскольку контроль, как внутренне причинное понятие, кажется одним из признаков преднамеренного действия. Способность подавлять действия, которые мы не желаем инициировать или продолжать, несомненно, является важной характеристикой нашей способности контролировать свое поведение, но ее недостаточно для обеспечения свободы для характеристики того, что такое контролируемое действие.

Градуалистическое понимание действия

Антикомпозиционные модели намеренного действия, тем не менее, открывают путь для правдоподобного постепенного толкования агентности, включая намеренное и добровольное поведение, как глубоко объединенного человеческого актива.Мы можем аргументировать это на разных уровнях. На первый взгляд, это зависит от характеристики произвольного действия как того, какие агенты обладают способностями (Джеймс может, т. Е. Может дать Мартину пощечину) и возможностью (Джеймс может, т. Е. Имеет шанс, дать Мартину пощечину). в лицо) делать. Подразумевается, что то, что считается добровольным действием для отдельного человека, т.е., кому-то не хватает соответствующих способностей и возможностей (временами). Это имеет интересные последствия: неврологические пациенты с функциональными или органическими двигательными расстройствами могут временно не иметь способности контролировать типы движений тела, которые могут контролировать здоровые, или сами пациенты иногда могут контролировать (Hallett et al., 2012).

Второе наблюдение состоит в том, что события одного и того же типа, например, ходьба, могут включать в себя жетоны, которые считаются преднамеренными действиями (например, осознанное движение к двери), и жетоны, которые считаются просто добровольными (например.g., рассеянное хождение по комнате) или даже непроизвольные движения (например, лунатизм). Простое произвольное поведение включает в себя привычки (т. Е. Повторяющееся автоматическое поведение), которые были тщательно изучены, особенно в исследованиях на животных, как четко отличимые от целенаправленного или телеологического поведения (Dickinson and Weiskrantz, 1985). Мы предлагаем, чтобы произвольные действия определяли управляемые движения, т. Е. Отличимые от непроизвольных движений (например, рефлексы или спазмы), за которыми (частично) может не хватать сознательного контроля.Кажется, что это действительно общая черта, лежащая в основе огромного диапазона поведения, включая минимальные действия (Bach, 1978; Proust, 2003) (например, почесывание себя), привычные действия, которые выполняются почти неосознанно (например, чистка зубов), или действия, которые мы начать делать и внезапно забыть почему (например, пытается вспомнить, что искал) (Levy, 2013).

Способность оценивать детерминанты собственного поведения (т. Е. Рассуждать о причинах собственных действий до и после того, как действие имеет место) и сообщать о своих намерениях является отличительной чертой волевых процессов человека и может помочь охарактеризовать преднамеренные, по отношению к чисто добровольным действиям.Такой характеристикой преднамеренного действия часто пренебрегают в когнитивной нейробиологии действий, и ее по-прежнему трудно оценить. Животные, не являющиеся людьми, предположительно способны взаимодействовать с окружающей средой, чтобы удовлетворить внутренние предпочтения с точки зрения предполагаемых вознаграждений (Dickinson and Balleine, 2002). Человеческая способность к добровольным действиям, по-видимому, не представляет собой радикального отхода от этой общей способности действовать на основе наказаний и вознаграждений. Однако преднамеренные действия могут представлять собой подмножество произвольного поведения, характеризуемого сознательным осознанием или контролем при выборе цели и выполнении соответствующего движения тела.

Практически исключительное внимание к намерениям как сознательным психологическим состояниям, запускающим действия, часто затмевает тот факт, что большинство наших действий на самом деле не проявляют черт полноценного намеренного поведения. Для поддержки управления действием соответствующее намерение должно произойти до движения тела, чтобы оно могло работать как объяснение или причина действия, например, Джеймс ударил Мартина по лицу, потому что тот хотел причинить ему боль. Однако не все действия подходят этой модели.Мы постоянно участвуем в добровольных действиях, которые мы можем прекратить при желании, если бы мы узнали о них, но там, где явно не присутствует временное предварительное намерение. Совершенно очевидно, что рассеянные произвольные движения тела трудно исследовать эмпирически, поскольку экспериментальные парадигмы обычно требуют, чтобы испытуемые внимательно следили за своими действиями, чтобы сообщить о том, что они сделали.

Временная структура намерений

Чтобы защитить причинно-следственный подход к действию, нужно также объяснять простые добровольные действия.Один из способов сделать это — обратиться к временной структуре намерений (Bach, 1978; Searle, 1983; Bratman, 1987; Mele, 1992). В частности, Сирл различает предшествующих намерений, , устанавливающих действие до того, как оно действительно происходит, и намерений в действии , постоянно присутствующих во время выполнения действия. Хотя не всем действиям предшествуют предыдущие намерения, все действия отображают намерения в действии. В этом более ограниченном смысле все действия управляются сознательными ментальными состояниями.В частности, просто добровольные действия — это преднамеренные действия, не имеющие предшествующих намерений, но не намерения в действии.

Отношение между намерением и сознательным опытом противоречиво и скользко. Например, кажется, что простые добровольные действия могут также не иметь сознательных намерений в действии. Если Мэри рассеянно расхаживает по комнате [пример Сирла о намеренном действии, не управляемом предшествующим намерением (Searle, 1983, p. 84)], сомнительно, что какое-либо сознательное намерение в действии направляет ее поведение.В то время как полноценное интенциональное поведение характеризуется сознательным осознанием, другие формы произвольного поведения управляются в отсутствие сознательного осознания агента. Основываясь на этой модели, Pacherie (2008, 2015) ввел в действие традиционное различие между предшествующими намерениями и намерениями в действии с точки зрения различных уровней спецификации действий, подчиненных трем типам намерений. Дистальные намерения действуют на высшем / более абстрактном, независимом от контекста уровне, устанавливая всеобъемлющую цель действия и соответствующие подцели, которые необходимы для достижения всеобъемлющей цели.Ближайшие намерения переносят общий план действий, созданный на предыдущем уровне, в текущую ситуацию действия и выбирают подходящее двигательное планирование. Наконец, двигательные намерения (которые, в основном, не обязательно доступны сознанию), соответствующие двигательным представлениям, отвечают за установку тончайших параметров, необходимых для выполнения действия, с использованием внешней сенсорной информации.

Моторные репрезентации — это непозиционные состояния, представляющие как результат действия, так и кинематические свойства движения (Proust, 2003; Mylopoulos and Pacherie, 2017, 2018).Однако не было достигнуто единого мнения о том, могут ли моторные представления считаться намерениями. Более того, учитывая, что моторные намерения не являются пропозициональными состояниями, проблема состоит в том, чтобы объяснить, как они могут эффективно взаимодействовать с пропозициональными состояниями, например, с предшествующими намерениями, с учетом цели (Butterfill and Sinigaglia, 2014; Brozzo, 2017). Таким образом, правильная каузальная теория действия должна предлагать полный отчет о том, как различные уровни намерений могут взаимодействовать, чтобы инициировать действие и координировать движения тела, которые необходимы для достижения цели.Понимание этих механизмов может помочь пролить свет на различия между намеренными и простыми добровольными действиями.

Релевантны ли сознательные психические состояния причинно-следственной связи?

Причинные взгляды на намеренное действие разделяют точку зрения, что, по крайней мере, когда речь идет о целенаправленных намеренных действиях, сознательные намерения, которые могут быть сведены к физическим состояниям или супервентны на них, должны играть причинную роль в инициировании действия. Напротив, когнитивная нейробиология воли и действия мало ссылается на сознательные ментальные состояния как на идентифицирующий признак намеренности или добровольности или часто выступает против причинной роли сознательных ментальных состояний.В последние несколько десятилетий точка зрения о том, что сознательные намерения играют причинную роль в инициировании действий, подверглась яростным вызовам.

В частности, результаты Либета (Libet et al., 1982, 1983; см. Также Fried et al., 2011) указывают на то, что момент сообщения о сознательном осознании желания совершить движение наступает только после наступления состояния готовности . Потенциал (RP), постепенное увеличение отрицательности электрической активности в двигательных областях, достигающее пика во время движения (непосредственно перед сокращением мышц).RP почти не виден на уровне отдельных испытаний (но см. Schultze-Kraft et al., 2016), но может быть извлечен из непрерывного сигнала ЭЭГ путем обратного усреднения ряда эпох, привязанных по времени к отдельным движениям в собственном темпе. Этот метод был разработан Kornhuber и Deecke (1965), которые первыми сообщили о RP или Bereitschaftspotential .

В классическом эксперименте Либета участникам предлагалось многократно выполнять одно и то же движение тела (например, движение запястья) в любое время по их выбору, при этом мысленно отмечая время (относительно вращающихся часов), в котором они чувствовали себя хотел сделать движение (т.е., они почувствовали побуждение сделать движение). На этот раз (W) затем сообщается экспериментатору. За 1 с или более до начала действия RP показывает широкое распространение с основной локализацией в медиальной лобной коре. Примерно за 500–200 мс до начала движения топография смещается [ Lateralized Readiness Potential (LRP)] к полушарию, которое контралатерально конечности, которая собирается двигаться (Haggard and Eimer, 1999, но см. Schlegel et al. al., 2013 для неудачной репликации).

RP традиционно считается знаком планирования и подготовки соответствующего движения. Отсутствие RP, когда действие запускается внешними сигналами (Jahanshahi et al., 1995), мотивирует связь между RP и волевыми процессами, ведущими к действию. В то время как RP указывает на общее намерение двигаться, LRP связан с моментом, когда мозг генерирует более конкретную информацию, необходимую для перемещения одной конечности (для другой интерпретации, согласно которой W коррелирует с пиковой амплитудой LRP, i .е., более высокая пиковая амплитуда LRP у субъектов с ранним W, чем у субъектов с поздним W, см. Douglas et al., 2015).

Причина, по которой присутствие RP ставит под сомнение причинную эффективность сознательных намерений, заключается в том, что начало RP находится перед W и потенциально может вызвать намерение действовать. Ясно, что тот факт, что RP во времени предшествует W, автоматически не оправдывает утверждение, что RP вызывает намерение двигаться и соответствующее движение. Однако, если появление сознательных намерений следует за началом RP, концепция предшествующего намерения, устанавливающего действие с учетом цели, начинает рушиться. Эпифеноменализм — это соответствующая точка зрения, согласно которой сознательные психические состояния не могут играть причинную роль в производстве действий (см. Nadelhoffer, 2011; Nahmias, 2014). Критика этой точки зрения, основанной на экспериментах типа Либета, как правило, сосредоточена на (1) экологической значимости и (2) методологии, лежащей в основе этих выводов. Здесь мы кратко рассмотрим эти критические замечания. Мы предполагаем, что эта критика должным образом нацелена на ограничения экспериментов типа Либета, не считая их ошибочными.Мы полагаем, что критика экспериментов типа Либета как ошибочных может быть не единственной стратегией сохранения преднамеренных действий. Напротив, наше предположение состоит в том, что инициация действия может быть неправильным локусом , где мы должны искать роль сознательных намерений в производстве действия.

Экологическая обоснованность экспериментов типа Либета

Большинство критических замечаний касается компромисса между построением эмпирически поддающейся обработке модели интенциональных процессов и предоставлением более достоверной прокси для понимания действия.Во-первых, утверждалось, что эксперименты типа Либета неадекватны объему исследовательских действий, руководимых дистальными намерениями. Эти действия обычно зависят от планирования, то есть этап выполнения не следует сразу за этапом обсуждения (например, Nahmias, 2002; Mele, 2010). Запланированные действия трудно объяснить ошибочными ретроспективными выводами после выполнения действия. Рассмотрим следующий случай: Петр решает на t ₀ , что он поедет в Париж по t ₁ .Согласно каузалистской модели, желание Петра поехать в Париж по адресу t ₁ и его t ₀ — вера в то, что, садясь на поезд из Лондона, он может вместе добраться до Парижа, побуждают его поехать в Париж. Paris at t ₁ , что послужило поводом для его действий. Неясно, как объяснить предполагаемую причинную силу t ₀ -желания и t ₀ -верия Петра, совместно устанавливающего его t ₀ -план поехать в Париж и, следовательно, его t ₁ -действие — предполагая, что только в момент t ₂ , после выполнения действия, он ошибочно делает вывод, что его t ₀ -желание и t ₀ -вера были причинно эффективными.Поскольку эксперименты над волей и действиями часто молчат в отношении этих типов поведения, они неадекватны для объяснения запланированных действий.

Однако способ экспериментального исследования роли отдаленных и непосредственных намерений был предвиден самим Либетом посредством различения РП типа I и типа II (Libet et al., 1983. См. Также Verleger et al., 2016). При выполнении классической задачи Либета участников также просили спланировать, когда действовать (Тип I) или действовать спонтанно (Тип II).Либет заметил, что испытания, связанные с планированием, демонстрировали еще более раннее начало RP (примерно за 1,5 с или более до начала действия), в то время как более спонтанные действия характеризовались поздним началом (между 500 и 1000 мс до начала действия). ). Такая простая парадигма явно не дает убедительных доказательств роли дистальных намерений в принятии повседневных решений. Однако, если необходимо извлечь урок, эти результаты предполагают, что планирование может фактически влиять на RP, таким образом поддерживая как общее мнение о том, что RP привязан к волевому процессу, так и утверждение, что сознательное планирование (как в RP типа I) связано с к конкретным бессознательным нейронным коррелятам (Frith and Haggard, 2018).

Во-вторых, утверждалось, что эксперименты типа Либета неадекватны для понимания мотивационно загруженных намерений (Lavazza and De Caro, 2010; Mele, 2010). В экспериментах типа Либета участники должны повторять идентичные бессмысленные движения. Спонтанность действий ограничивается решением, когда действовать, но никакая конкретная мотивация или причина не побуждают участников действовать по t ₁ или t ₂ . Напротив, концептуальные модели преднамеренных действий приспособлены к богатому и сложному опыту планирования, выбора и выполнения широкого набора понятных действий: причины играют объяснительную роль в отношении того, что человек решает сделать и когда он решает. сделать это.

Такая критика хорошо мотивирована. Однако мы ставим под сомнение основную идею о том, что немотивационно загруженные намерения не могут считаться надлежащими намерениями. С одной стороны, повседневные действия часто характеризуются отсутствием четко выраженных мотивов или причин (например, Мэри без какой-либо конкретной причины переходит улицу по t ₁ или t ₂ ), но остаются намеренными или добровольными. С другой стороны, неясно, усложняется ли выбор, который нужно сделать (например,g., когда Петр решает, ехать ли в Париж) будет выражаться в измеримых изменениях на уровне автомобильных путей, позволяющих совершать преднамеренные действия.

Эмпирические исследования выявили широкий спектр факторов, влияющих на выбор людей. В первую очередь ожидаемые награды и наказания, соответственно опосредованные дофаминергической системой и механизмами, связанными с обучением страху, формируют наши решения, определяя наши предпочтения (Schultz, 1998; Seymour et al., 2007; Robinson et al., 2010). Различия между бессмысленным и значимым выбором, вероятно, повлияют на эти схемы, а не на механизмы мозга, отвечающие за моторный контроль, где возникает RP.Рассмотрим следующий пример: Питер должен выбрать одно из двух возможных мест назначения для отпуска, выбрав на экране компьютера поле ₁ (поезд до Парижа) и поле ₂ (поезд до Эдинбурга). Ожидается, что окончательный выбор Питера определят различные факторы, в частности, расчет ожидаемых затрат и выгод, связанных с двумя доступными вариантами. В зависимости от выбора Питера моторная команда будет передана спинному мозгу и мышцам, чтобы он щелкнул по выбранному полю на экране компьютера.Принимая во внимание, что сложность на уровне процесса принятия решений, где задействованы причины для действий и предпочтения, вероятно, повлияет на механизмы мозга, вычисляющие ожидаемые награды и наказания, движения тела сами по себе сопоставимы с теми, которые участники выполняют в Libet. -типы экспериментов.

Более того, в последнее время были предприняты некоторые попытки смоделировать, влияют ли мотивированные намерения на механизмы мозга, лежащие в основе волевых процессов, особенно на РП.Например, Халигинеджад и его коллеги внедрили парадигму Либета в задачу перцептивного решения, в которой участники должны были обнаруживать движение отображения точек влево или вправо от экрана (правильные ответы соответствовали очкам в игре). В каждом испытании участники не имели ни малейшего представления о том, когда точки начали бы перемещаться в правую или левую сторону экрана. Если участники больше не хотели ждать, у них была возможность нажать кнопку пропуска и перейти к следующему испытанию.Добровольные действия были реализованы в виде самоинициированных откликов с пропуском для прекращения ожидания. Причина действий (то есть перехода к следующему испытанию) заключалась в том, чтобы избежать потенциально длительных задержек до того, как точки начнут когерентно двигаться в одном направлении. Поскольку участникам предварительно сообщили, что эксперимент продлится 1 час, у них была особая причина не ждать слишком долго, прежде чем пропустить (чтобы максимизировать их окончательную награду). Важно отметить, что Халигинеджад и его коллеги смогли наблюдать RP также для мотивированного выбора, тем самым потенциально расширив вывод Либета на действия, основанные на причинах (Fischer and Ravizza, 1998) (Khalighinejad et al., 2018).

Методологическая обоснованность экспериментов типа Либета

С методологической точки зрения, другая интерпретация данных типа Либета недавно поставила под сомнение точку зрения, что RP является нейронным маркером когнитивных процессов, связанных с подготовкой движений тела (Schurger et al., 2012). Шургер и его коллеги утверждали, что наблюдаемые изменения нейронной активности, предшествующие движениям тела, можно приписать спонтанным колебаниям внутреннего физиологического шума.В этом случае было бы неуместно рассматривать увеличение отрицательности в электрической активности мозга как связанное с двигательной подготовкой. Фактически, время, когда субъект выполняет действие, будет зависеть от времени, когда электрическая активность достигает заданного порога (т.е. нейронного решения двигаться). Стохастический источник шума в мозгу, а не постепенно читаемый сигнал, соответствующий планированию и подготовке к действию, будет нести ответственность за время, когда действие происходит.Модель оставляет открытой возможность того, что осознанное решение переместить теперь , как это разрешено каким-то другим нервным состоянием, все еще играет роль в производстве действия, совпадая со временем, когда сенсомоторный порог случайно пересекается. Тем не менее остается неясным, может ли этот ход противодействовать эпифеноменализму, учитывая, что время, когда порог пересекается, является случайным (какова причинная роль решения о движении сейчас?).

Уже упомянутый эксперимент ЭЭГ Халигинеджад и его коллеги (Khalighinejad et al., 2018) предлагает возможный способ согласовать классическое понимание RP как сигнала планирования и подготовки действия с моделью случайных процессов в мозге Шургера. Действительно, экспериментальные данные намекают на специфику процессов, ведущих к преднамеренным действиям, показывая более сильное снижение изменчивости сигнала внутренне генерируемых действий (по сравнению с внешними действиями), начиная примерно за 1,5 с до начала движения (и, следовательно, до того, как будет произведен результат).Для моделирования данных Халигинеджад и его коллеги использовали модель стохастического накопителя, аналогичную модели, реализованной Schurger et al., 2012. Важно отметить, что модель смогла смоделировать RP во внутренне сгенерированном состоянии только путем введения в качестве дополнительного параметра, уменьшение амплитуды шума, связанного с подготовкой к действию. Это предполагает возможное совпадение интерпретации Либетом RP (то есть RP как признака планирования и подготовки действия) и более поздней интерпретации, предоставленной Шургером и его коллегами (т.е., РП возникает как артефакт из-за процессов усреднения). Таким образом, RP будет отражать стохастические колебания нейронной активности, но уменьшение изменчивости в случае внутренних действий будет поддерживать наличие подготовительного процесса перед действиями, которые генерируются внутренне.

Действия, инициируемые внутренними и внешними источниками

Вышеупомянутая критика не подрывает основного утверждения о том, что намеренным действиям предшествуют бессознательные антецеденты.Другой способ аргументировать роль намерений в производстве действий состоит в признании того, что намерения могут скорее играть роль, не совпадающую с ролью инициирования движения тела. Это требует более интегрированной модели, в которой классическая каузальная теория пересматривается с учетом более конкретной роли, которую намерения могут играть на разных этапах производства действия. Чтобы представить эту точку зрения, мы начнем с разъяснения механистической модели производства действия, которая является центральной в когнитивной нейробиологии действия и воли.

В нейробиологии воли и действия широко проводится различие между произвольным и непроизвольным поведением, признавая первое как целенаправленное, то есть направленное на достижение желаемого конечного состояния (Fried et al., 2017), и внутренне порожденное (Passingham et al. , 2010). Вовлечение в целенаправленное поведение подразумевает способность мысленно представлять желаемое конечное состояние (например, возвращение домой), вычислять связанные с задачей прогнозируемые затраты (например, время и усилия, чтобы добраться до дома) и приписывать сравнительную ценность вероятное достижение (e.g., вернуться домой или проводить больше времени в офисе) (Haazebroek and Hommel, 2009). Следовательно, такие вычисления принимают во внимание ряд переменных, включая воспоминания об аналогичном опыте и предыдущих ошибках, понимание общих норм поведения и оценку текущего состояния собственного тела.

Сравнение между внутренне генерируемыми (добровольными) и внешними (непроизвольными) действиями оказалось полезным в той мере, в какой оно предоставляет набор применимых операционных определений для эмпирических исследований.Действительно, после работы Скиннера об оперантном поведении и поведении респондента (Skinner, 1948) эта дихотомия сформировала большинство парадигм, направленных на то, чтобы пролить свет на психологические и мозговые механизмы воли и действия. Чтобы изолировать нейроанатомические структуры, лежащие в основе волевых процессов, действительно часто сравнивают два экспериментальных условия. В случае с внешним триггером или инструктированием экспериментальных субъектов просят реагировать на определенный сенсорный сигнал (например, «нажимайте кнопку всякий раз, когда вы видите красную точку на экране»).Вызывая соответствующее движение тела, внешний сигнал играет роль причины действия. Во внутренне сгенерированном состоянии субъектов просят выполнить кинематически похожие телодвижения, которые можно правдоподобно сравнить с движениями, выполняемыми во внешне инициированном состоянии. Важно отметить, что испытуемого просят автономно установить некоторые параметры действия, например, когда его выполнять (например, задание в самостоятельном темпе), какое конкретное действие выполнить (например, выбирать между сопоставимыми вариантами) или выполнять ли действие. или нет (e.g., вето экспериментов) (см. Haggard, 2008; Krieghoff et al., 2009). Такое сравнение экспериментальных условий выявило различия на уровне областей мозга, которые, соответственно, задействованы для внутренних и внешних действий.

Действительно, исходя из нейроанатомической основы, определенные двигательные цепи в мозге, которые отличаются от тех, которые обслуживают другие формы поведения, ответственны за выполнение произвольных действий. В частности, решение о том, какое действие выполнить, принимается на уровне дорсолатеральной префронтальной коры (DLPFC), где выбирается одна из возможных альтернатив (Rowe et al., 2000). Как только решение принято, информация о выбранном действии направляется как в поясную двигательную область (CMA), которая отвечает за обеспечение мотивационного драйва, необходимого для инициирования движения тела, так и в преддополнительную двигательную область ( pre-SMA). Выполнение всех произвольных движений в конечном итоге зависит от первичной моторной коры (MI), получающей афференты от пре-SMA, дополнительной моторной области (SMA) и премоторной коры (PMC), которая передает моторную команду спинному мозгу. и соответствующие мышцы.В зависимости от запланированного движения тела, МИ будет полагаться на нейронный драйв, обеспечиваемый пре-SMA и SMA (для внутренних действий) или PMC (для действий, управляемых извне). Эта диссоциация и специализация подтверждаются эмпирическими данными, включая исследования на обезьянах, которые показывают, что избирательные поражения SMA или PMC могут соответственно нарушать внутренние и внешние двигательные действия (Okano and Tanji, 1987; Passingham, 1987; Romo and Schultz, 1987; Дейбер и др., 1991).

Определенные области в медиальных лобных и теменных долях — в соответствии с градиентом от действий, управляемых изнутри (медиальный аспект) к действиям, инициируемым извне (латеральный аспект) — поддерживают функции, связанные с произвольным поведением, такие как планирование, запрещение несоответствующих действий ( Филевич и др., 2013) или выбор варианта продолжения (Jenkins et al., 2000). Другие связанные области привлекаются для координации и выполнения различных этапов производства действия.Префронтальные области участвуют в выборе действия и поддержании цели на протяжении всего действия, в то время как базальные ганглии и мозжечок участвуют в координации движений и в когнитивно нагруженном поведении, включая планирование или обучение, основанное на вознаграждении (Bostan et al., 2013; Паскро и Тернер, 2013). Напротив, PMC, расположенная на боковой поверхности коры, непосредственно перед первичной моторной корой, получает сигналы от нижних теменных областей, обеспечивая сенсорное руководство для действия.Несмотря на эту общую диссоциацию, оба контура, сходящиеся в ИМ, вносят свой вклад в определенные аспекты произвольных процессов. Например, схема с участием PMC, которая обычно связана с действиями, управляемыми извне, может иметь решающее значение для выбора на основе стимулов между альтернативами, присутствующими в окружающей среде (Shadlen and Newsome, 2001; Haggard, 2008).

Подводя итог, можно сказать, что два различных моторных пути обеспечивают действия, инициируемые внутренними и внешними (или управляемыми). В следующем разделе мы углубимся в это различие и его концептуальные последствия.

Преднамеренные действия и автономия

Пренебрегая ролью сознательных ментальных состояний в определении действия, контраст между внутренне генерируемыми и внешними действиями не проливает света на концептуальное различие между намеренными (например, Мэри сознательно поднимает руку, чтобы задать вопрос говорящему. ) и просто произвольное поведение (например, Мэри рассеянно меняет позу во время чтения книги). В то же время, как и в концептуальных моделях действия, нейробиологические модели подчеркивают роль причинного происхождения или источника действия.В частности, нейрофизиологические отчеты идентифицируют произвольные действия как класс движений тела, которые генерируются внутри (Passingham et al., 2010). Эти учетные записи оставляют источник действия недостаточно определенным, фокусируясь на том, чем добровольное действие не является. В этом смысле они также квалифицируются как , свобода от моделей действий. Эти модели легко подключаются к интуиции, что произвольные действия, по-видимому, происходят из изнутри (то есть из некоторого внутреннего источника мотивации), в отличие от телесных движений, которые происходят из извне (т.э., из какой-то внешней подсказки).

Вышеупомянутое различие восходит к ранней стадии размышлений о произвольном поведении в западной культуре, поскольку оно полагается на эндогенность произвольных действий. В III книге Никомаховой этики Аристотель аналогичным образом различает концепции добровольного и принудительного , обеспечивая свободу от определения добровольности . Согласно определению Аристотеля, для того, чтобы действие считалось непроизвольным, должны действовать некоторые особенности (Aristotle, 2000).Один состоит во внешнем происхождении движения тела: действие происходит непроизвольно, когда движение происходит извне , в то время как агент остается пассивным по отношению к нему. Интересно, что в этом контексте Аристотель намекает на постепенное понимание действия, утверждая, что человеческие действия могут иметь смешанный или составной характер. Об этом свидетельствует случай, когда груз добровольно выбрасывается за борт, чтобы спасти жизнь моряков во время шторма. В этом случае происхождение действия является внешним (т.е. необходимость облегчить лодку), и никакой очевидной альтернативы нет. Тем не менее, движение тела (то есть управляемое бросание груза) по-прежнему выполняется добровольно. Заимствуя удачное выражение Голда и Шадлена (2007), добровольные действия отмечены свободой от непосредственности (то есть от немедленной реакции на внешнее навязанное побуждение), которой полностью или частично отсутствуют непроизвольные или смешанные действия.

Как подчеркивалось аристотелевскими смешанными действиями, оговорка о резкой дихотомии между произвольными и непроизвольными действиями может затмить тот факт, что большая часть нашего произвольного целенаправленного поведения (также) управляется стимулами в той степени, в какой они взаимодействуют с ними и реагируют на них. , особенности окружающей среды.Поэтому было бы слишком упрощенно предполагать, что пара внутренних / внешних действий отображается в пару произвольных / непроизвольных действий. Рассмотрим ситуацию, когда Мэри начинает водить машину, чтобы добраться домой с работы, и останавливается перед светофором. Нажимая на газ, когда она видит зеленый свет, Мэри реагирует на внешний сигнал. В то же время она действует добровольно в скоординированных усилиях, природа которых является результатом комбинации дистальной цели (т.д., возвращение домой с работы), инструментальные движения тела, которые необходимы с учетом цели (например, нажатие на газ), и условные ограничения, которые существуют (например, правила дорожного движения, конкретный маршрут она взяла, на механике от машины). Широкий спектр сигналов определяет цель, которую выбирает Мэри, и движения тела, необходимые для достижения цели.

Мы полагаем, что различие между произвольными и непроизвольными действиями в конечном итоге не зависит от того, инициировано ли движение внешним сигналом или нет.Более глубоко это сравнение намекает на степень, с которой агент автономно способствует решению задачи или достижению цели. Понятие автономии относится к информации, которую агент должен генерировать, и к решениям, которые он должен принять, чтобы выполнить действие. В то время как непроизвольные движения представляют собой автоматические реакции на уже существующие источники информации, когда дело доходит до произвольного поведения, предшествующих входов недостаточно, чтобы определить ход действия.

Как показывают аристотелевские смешанные действия, поведение агента расположено вдоль континуума , который идет от рефлексов к полноценному произвольному поведению (Haggard, 2014). Чтобы проиллюстрировать этот момент, рассмотрим следующие два варианта случая Мэри. В случае ₁ Мэри полагается на зеленый свет, чтобы решить, когда начать действие; в случае ₂ светофор оказывается сломанным, поэтому Мэри зависит, когда инициировать действие, объединяя различные источники информации.В этих двух случаях состояние желаемого конца аналогично (например, возвращение домой с работы), но вклад агента отличается в той степени, в которой в случае ₂ он не может полностью полагаться на доступные извне входные данные о том, когда нажать на газ и автономно производить информацию, необходимую для выполнения задачи.

Преднамеренные действия и причинно-следственная связь

В разделе «Намеренные действия и автономия» мы утверждали, что сравнение между внутренне генерируемыми и внешними действиями не полностью отражает различие между намеренным, произвольным и непроизвольным поведением.Мы частично интегрировали это различие, предположив, что эндогенность следует понимать с точки зрения того, что субъект частично автономен в генерировании информации, необходимой для решения задачи или достижения цели. В этом разделе мы делаем шаг вперед в разъяснении того, как понимать автономию в отношении производства действий. В самом деле, было бы неверно заключать, что в отсутствие идентифицируемого сигнала действие недетерминировано или происходит без причины. Каузальная теория действия может надлежащим образом объяснить намеренное поведение в той степени, в которой она может объяснить его как результат нескольких интегрированных причинных векторов.

Субъективное ощущение действия без причины, вероятно, будет играть важную роль в нашем дотеоретическом понимании намеренного действия. Напротив, поведение агента обычно ограничивается воспоминаниями о предыдущем аналогичном опыте и других возникающих ментальных состояниях, которые ограничивают диапазон доступных вариантов, действующих как причины поведения агента. Возвращаясь к нашему примеру, самостоятельное решение Мэри о том, когда нажать на газ, одновременно определяется ее общей целью (например,g., как можно скорее вернуться домой) и исходные данные, вытекающие из ее опыта в качестве водителя (например, ожидание, пока пешеходы перейдут улицу, избегайте перехода, когда светофор красный).

Однако преднамеренные действия, по-видимому, предполагают определенный момент обдумывания или выбора, чтобы инициировать движение. Концепция , имеющая выбор , занимает центральное место в метафизической дискуссии о свободе воли и детерминизме (van Inwagen, 1983; Pereboom, 2014), обычно с точки зрения того, могут ли люди на самом деле поступать иначе и, таким образом, иметь выбор, когда они решают. что делать.В этой статье мы оставляем в стороне вопрос о том, есть ли у людей выбор в метафизическом смысле. Действительно, мы принимаем более ограниченную концепцию выбор : когда дело доходит до запланированного поведения (например, Питер решает на t ₀ , ехать ли в Париж на t ₁ ), люди могут участвовать в достижении цели — направленное рассуждение, выразить предпочтения относительно, казалось бы, доступных вариантов и, наконец, действовать в соответствии с этими предпочтениями. Представление Альфреда Меле о психологической автономии согласуется с этими desiderata .Согласно Меле, компатибилистская психологическая автономия выполняется, когда совместно выполняются следующие три условия: (1) агент не имеет принудительных или принудительных мотивационных состояний; (2) убеждения агента способствуют осознанному обсуждению; (3) агент — надежный рассуждающий (Mele, 1995).

Опции в окружающей среде связаны с определенной валентностью, которая явно или неявно принимается во внимание агентом при принятии решений. Эта постоянная, часто автоматическая, интеграция различных входных данных при составлении планов и действиях в соответствии с ними способствует стиранию различий между внутренними и внешними действиями.Например, ранее вознагражденные цели с большей вероятностью будут выбраны снова в будущем из-за прогрессивного подкрепления (Cushman and Morris, 2015). Например, если отпуск Петра удался, он мог бы в будущем выбрать Париж в качестве места назначения. Это подразумевает дополнительную способность отслеживать успешные связи между действиями и результатами и сохранять их в памяти для будущего использования. Эта точка зрения легко допускает возможность того, что, приняв решение поехать в Париж, Питер логически предполагает, что его сознательное желание поехать в Париж является причиной его решения, игнорируя другие (бессознательные) детерминанты его выбора.Ограничения интроспективной силы и метакогнитивных способностей агента не подрывают его осведомленность о текущих совещательных процессах, которые, как ожидается, окажут причинное влияние на последующее поведение.

Действуя на различные внутренние и внешние причинные векторы, люди демонстрируют высокий уровень сложности и гибкости на уровне средств, которые агент может использовать, и на уровне целей, которых он может достичь. Если целью Мэри является взаимодействие с говорящим в конце выступления, она будет более или менее успешна в зависимости от ее способности адаптивно модулировать свое поведение на основе внешних ограничений, например.g. с точки зрения выбора подходящего времени, спрашивать или нет, и какой конкретный вопрос задавать. Если возникают другие возможности, Мэри может даже поставить другую цель и действовать соответствующим образом. Этот выбор основан на мысленном моделировании пространства действия и возможных контрфактических сценариев. При навигации по окружающей среде агенты постоянно подвергаются ряду сигналов, которые модулируют их поведенческие реакции. Следовательно, в каузалистской модели производства действия намеренные и произвольные действия следует понимать как результат ряда интегрированных причинных векторов.

Следовательно, для достижения цели агенту необходимы два типа способностей. С одной стороны, на уровне средств агенту необходимы инструментальные знания, необходимые для преобразования абстрактной цели в эффективный курс действий, включая способность выбирать движение тела, соответствующее задаче (Гахрамани и Wolpert, 1997; Rowe and Passingham, 2001). С другой стороны, на уровне целей агент должен устанавливать свои собственные цели на основе информации, предоставляемой комбинацией существующих внутренних и внешних сигналов.В то время как намеренное действие предположительно требует осознания или сознательного контроля, другие формы произвольного поведения когнитивно менее требовательны. Исследования привычных действий показали, что, когда это возможно в силу задачи, субъекты могут переключаться в своего рода автоматический режим, который не подразумевает когнитивного контроля и нечувствителен к обесцениванию результата (Dickinson and Weiskrantz, 1985; Graybiel, 2008; Dezfouli et al. др., 2014). В соответствии с нашей градуалистской точкой зрения, привычные действия могут быть целенаправленными или целенаправленными (например,g., Мэри меняет положение, чтобы ей было удобнее), несмотря на отсутствие осознанного понимания или онлайн-мониторинга, которые характеризуют намеренное поведение.

Недавние экспериментальные данные в области принятия решений показали, что мозг гибко использует как целевые, так и привычные системы в рамках одной и той же задачи. Принятие решений, ориентированных на цель, основывается на индивидуальной способности строить модели окружающей среды и ее динамического развития, чтобы смоделировать будущие последствия решения.Этот процесс моделирования является дорогостоящим с точки зрения вычислений, подвержен ошибкам и занимает много времени. Что особенно важно, было показано, что испытуемые переключаются с одной системы на другую в зависимости от текущих требований задачи. Когда это возможно, субъекты могут, таким образом, вернуться к привычному процессу принятия решений, который имеет преимущество в том, что является более простым в вычислительном отношении и не требует планирования. Выбор целевого или обычного режима зависит от ряда переменных, влияющих на принятие решений, таких как время, нагрузка на рабочую память, альтернативные издержки или стресс (Keramati et al., 2016).

Преднамеренные действия и контроль

В разделе «Преднамеренные действия и причинность» мы предложили пересмотр причинной теории, которая признает, что автономные действия являются результатом гибкой интеграции различных причинных векторов. В этом разделе мы познакомимся с еще одной особенностью произвольного поведения, а именно с контролем действий. В рамках каузальной теории контроль понимается в терминах способности агента достичь заданного конечного состояния посредством движений своего тела, действуя так, как он хотел.

Однако, в то время как управление действием имеет решающее значение для произвольного поведения, природа свойства передачи управления ускользает от объяснения. В частности, неясно, требует ли управление действиями сознательного осознания. Оживленные дискуссии в литературе по умелым действиям утверждают, что существуют ситуации, в которых автоматическое поведение, лишенное сознательного контроля или осведомленности, позволяет более точные и быстрые (и, следовательно, более контролируемые) реакции в быстро меняющейся среде (Shepherd, 2017).В то же время остается под вопросом, могут ли низкоуровневые автоматические процессы учитывать мелкие движения, проявляющиеся в умелых действиях (Fridland, 2016). В родственных областях исследований также было предложено, что контроль может быть достигнут при отсутствии сознательного осознания. Например, согласно теории контроля холода Динеса и Пернера , успешный ответ агента (т. Е. Когда субъект правильно реагирует на предоставленные инструкции) на гипнотические внушения зависит от формирования намерения без ведома агента о формировании этого намерения ( Динес и Пернер, 2007).

Похоже, нам нужно различать два типа управления действиями. Первый заключается в способности агента эффективно делать то, что он хочет, например, в способности придерживаться собственных планов. В этом смысле для управления действиями явно требуется определенная степень осознанного осознания (т. Е. Не имеет смысла говорить, что агент был в состоянии сделать то, что планировал, без того, чтобы агент хотя бы частично знал о том, что он планировал сделать. ). Второй заключается в способности агента проявлять управляемое поведение.В последнем случае агенту не обязательно знать, что он хотел сделать. Однако в обоих случаях контроль подразумевает определенную степень соответствия между сознательным (или, возможно, бессознательным) намерением и соответствующим поведением. Мы предполагаем, что градуалистский подход может быть более выгодным в обоих случаях.

Что касается первого типа, Джошуа Шеперд недавно утверждал, что контроль действий достигается, когда агент действует в соответствии со своими намерениями, несмотря на смягчающие обстоятельства, которые тянут его в других направлениях (Shepherd, 2014).Таким образом, контроль будет указывать на устойчивость агента к внешним препятствиям, так что агент может более или менее контролировать свои действия в зависимости от того, в какой степени он сможет делать то, что он хочет, при наличии потенциальных препятствий. В случае девиантной причинно-следственной цепочки агент случайно добился желаемого результата, не имея контроля над смягчающими обстоятельствами. В повседневной жизни устойчивость, связанная с контролем действий, по-видимому, подразумевает, что агент способен успешно адаптировать средства и цели к изменениям во внешней среде.Когда дело доходит до второго типа, контроль подразумевает руководство действием, независимо от того, зависит ли действие от того, что агент хотел сделать. Даже в этом случае действие может быть более или менее управляемым, в зависимости от того, в какой степени поведенческая реакция соответствует (бессознательному) намерению или внешним инструкциям (например, как в случае гипноза).

Это разнообразие типов произвольного и преднамеренного поведения требует гораздо более сложной концептуальной основы, чем та, которая изначально была предоставлена ​​каузальной теорией.Мы предположили, что лежащие в основе понятия преднамеренного действия и контроля все еще требуют причинного подхода в той степени, в которой он способен интегрировать вклад множества сознательно и бессознательно обрабатываемых причинных векторов. Теории когнитивной архитектуры префронтальной коры, кажется, адекватно соответствуют этой многослойной точке зрения. В частности, было предложено, что контроль или руководство практически достигаются посредством интеграции абстрактного уровня целей и инструментального уровня мелкозернистых телодвижений.Такая интеграция может быть подчинена иерархическим процессам, связывающим абстрактные цели с исполнительными моторными командами. В частности, каскадная модель, предложенная Кеклином и коллегами (Koechlin et al., 2003; Koechlin and Summerfield, 2007. Более горизонтальную модель управления действием см. Uithol et al., 2014; Schurger and Uithol, 2015), описывает действие управление как иерархически упорядоченный процесс, ставший возможным благодаря каскаду нисходящего контроля от рострального до каудального латерального префронтального коры (LPFC) и премоторных областей, с передними областями, предназначенными для сознательного, абстрактного, расширенного во времени контроля действий.Различные области сети управления в LPFC будут нести ответственность за исполнительный контроль, глобально понимаемый как способность выбирать определенные действия с учетом цели, таким образом разрешая энтропию или конкуренцию между различными репрезентациями действий. Тем не менее, во всей этой многоуровневой системе исполнительный контроль и координация действий будут гарантироваться за счет тесной интеграции информации во множестве специализированных префронтальных областей, различающихся в зависимости от степени гибкости и способности абстрагироваться.

Заключение

Есть несколько концепций, более значимых, чем концепция преднамеренного действия, для формирования нашего самосознания и взаимодействия с окружающей средой. В то же время немногие концепции являются настолько неуловимыми. Классические модели философии и когнитивной науки о действии борются за то, чтобы предложить позитивное описание (от свободы до ) намеренного действия. Цель этой статьи состояла в том, чтобы преодолеть разрыв между дисциплинарными подходами, чтобы создать концептуально богатую и эмпирически обоснованную модель агентства.Мы остановились на дифференцированном понятии намеренного действия как формы целенаправленного поведения, при котором агент имеет способность интроспектировать сознательные ментальные состояния, которые рассматриваются как причины собственных действий. Кроме того, мы переместили намеренное действие в более широкий контекст произвольного поведения, настаивая на некоторых ключевых характеристиках, в частности, автономии, гибкости в интеграции различных причинных векторов и контроле.

Несколько вопросов остаются открытыми. Пожалуй, самые захватывающие из них касаются совпадения того, что мы назвали субъективным и объективным сторонами агентства.На наш взгляд, сочетание концептуального анализа и эмпирических исследований, вероятно, продолжит играть ключевую роль в этой области исследований.

Авторские взносы

Составил рукопись

С.Б. PH внесла критические исправления. Все авторы одобрили окончательный вариант рукописи для подачи.

Финансирование

SB был поддержан входящей исследовательской стипендией LMU. Программа PH была поддержана грантом ERC Advanced HUMVOL (соглашение № 323943), грантом на проект от Leverhulme Trust (RPG-2016–378) и приглашенным профессором Шера Блеза Паскаля региона Иль-де-Франс.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

Аристотель (2000). Третья книга г. «Никомахова этика». изд. Р. Крисп (Кембридж: издательство Кембриджского университета).

Google Scholar

Барлас З., Хокли У. Э. и Обхи С. С. (2018). Влияние свободного выбора и исходной валентности на чувство свободы воли: свидетельство мер намеренного связывания и чувства контроля. Exp. Brain Res. 236, 129–139. DOI: 10.1007 / s00221-017-5112-3

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Берлин, И. (1969). «Две концепции свободы» в Четыре эссе о свободе. изд. I. Берлин (Oxford: Oxford University Press), 118–172.

Google Scholar

Бейер, Ф., Сидарус, Н., Боникальци, С., и Хаггард, П. (2017). Помимо корыстной предвзятости: распространение ответственности снижает чувство свободы воли и снижает контроль результатов. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 11, 1–8. DOI: 10.1093 / сканирование / nsw160

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Blakey, E., Tecwyn, E.C, McCormack, T., Lagnado, D.A., Hoerl, C., Lorimer, S., et al. (2018). Когда причинность формирует восприятие времени: свидетельства временной привязки у маленьких детей. Dev. Sci. 22: e12769. DOI: 10.1111 / desc.12769

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Bohlhalter, S., Goldfine, A., Matteson, S., Garraux, G., Hanakawa, T., Kansaku, K., et al. (2006). Нейронные корреляты генерации тиков при синдроме Туретта — функциональное МРТ-исследование, связанное с событием. Мозг 129, 2029–2037. DOI: 10.1093 / brain / awl050

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Борхани К., Бек Б. и Хаггард П. (2017). Выбор, действие и контроль: неявное чувство влияния на соматосенсорные события. Psychol. Sci. 28, 882–893. DOI: 10.1177 / 0956797617697693

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бостан, А.К., Дум Р. П. и Стрик П. Л. (2013). Сети мозжечка с корой головного мозга и базальными ганглиями. Trends Cogn. Sci. 17, 241–254. DOI: 10.1016 / j.tics.2013.03.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Братман, М. Э. (1987). Намерение, планы и практическая причина. (Кембридж (Масса): Издательство Кембриджского университета).

Google Scholar

Братман, М. Э. (2000). Отражение, планирование и расширенное во времени агентство. Philos. Ред. 109, 35–61. DOI: 10.1215 / 00318108-109-1-35

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Братман, М. Э. (2007). Структуры агентства: Рефераты. (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Браун, Н., Дебенер, С., Спихала, Н., Бонгартц, Э., Сёрёш, П., Мюллер, Х. Х. О. и др. (2018). Чувства свободы воли и собственности: обзор. Фронт. Psychol. 9: 535. DOI: 10.3389 / fpsyg.2018.00535

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Броццо, К.(2017). Двигательные намерения: как объединяются намерения и моторные представления. Mind Lang. 32, 231–256. DOI: 10.1111 / mila.12140

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бюнер М. Дж. (2015). Осведомленность о произвольных и непроизвольных причинных действиях и их результатах. Psychol. Сознательный. Теория Res. Практик. 2, 237–252. DOI: 10.1037 / cns0000068

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Баттерфилл, С.А., Синигалья, К. (2014).Намерение и моторное представление в целенаправленном действии. Philos. Феноменол. Res. 88, 119–145. DOI: 10.1111 / j.1933-1592.2012.00604.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каспар, Э.А., Кристенсен, Дж. Ф., Клиреманс, А., и Хаггард, П. (2016). Принуждение меняет чувство свободы воли в человеческом мозгу. Curr. Биол. 26, 585–592. DOI: 10.1016 / j.cub.2015.12.067

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шамбон, В., Венке, Д., Флеминг, С. М., Принц, В., и Хаггард, П. (2013). Сетевой нейронный субстрат для чувства свободы воли. Cereb. Cortex 23, 1031–1037. DOI: 10.1093 / cercor / bhs059

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дэвид Н., Ньюен А. и Вогли К. (2008). «Чувство свободы воли» и лежащие в его основе когнитивные и нейронные механизмы. Сознательное. Cogn. 17, 523–534. DOI: 10.1016 / j.concog.2008.03.004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дэвидсон, Д.(1980). Очерки действий и событий. (Оксфорд: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Дейбер, М. П., Пассингем, Р. Э., Колебатч, Дж. Г., Фристон, К. Дж., Никсон, П. Д. и Фраковяк, Р. С. (1991). Корковые области и выбор движения — исследование с помощью позитронно-эмиссионной томографии. Exp. Brain Res. 84, 393–402. DOI: 10.1007 / BF00231461

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Десмургет, М., Рейли, К.Т., Ричард Н., Сатмари А., Моттолезе К. и Сиригу А. (2009). Намерение движения после стимуляции теменной коры головного мозга у человека. Наука 324, 811–813. DOI: 10.1126 / science.1169896

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дезфули А., Лингави Н. В. и Баллейн Б. В. (2014). Привычки как последовательность действий: иерархический контроль действий и изменение ценности результата. Philos. Пер. R. Soc. Лондон. B Biol. Sci. 369: 20130482. DOI: 10.1098 / rstb.2013.0482

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дикинсон А. и Баллейн Б. (2002). «Роль обучения в работе мотивационных систем» в справочнике Стивенса по экспериментальной психологии. 3-е изд. ред. Х. Пашлер, С. Янтис, Д. Медин, Р. Галлистель и Дж. Уикстед (Хобокен, Нью-Джерси: Wiley).

Google Scholar

Дикинсон А. и Вайскранц Л. (1985). Действия и привычки: развитие поведенческой автономии. Philos. Пер. R. Soc. В 308, 67–78. DOI: 10.1098 / rstb.1985.0010

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Dienes, Z., and Perner, J. (2007). «Исполнительный контроль без сознательного осознания: теория контроля холода в гипнозе» в Гипноз и сознательные состояния: перспектива когнитивной нейробиологии. изд. Дж. А. Джеймисон (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета), 293–314.

Google Scholar

Дуглас, З. Х., Манискалько, Б., Халлет, М., Вассерманн, Э. М., и Хе, Б. Дж. (2015). Модуляция намерения сознательного движения с помощью неинвазивной стимуляции мозга и лежащих в основе нейронных механизмов. J. Neurosci. 35, 7239–7255. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.4894-14.2015

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дрецке, Ф. (1988). Объяснение поведения: причины в мире причин. (Кембридж (Массачусетс): MIT Press).

Google Scholar

Эдвардс, Дж. Л. Дж. (1958).Автоматизм и уголовная ответственность. Мод. Law Rev. 21, 375–386. DOI: 10.1111 / j.1468-2230.1958.tb00482.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фередей Р. и Бюнер М. Дж. (2017). Временная привязка и внутренние часы: нет свидетельств общего замедления кардиостимулятора. J. Exp. Psychol. Гм. Восприятие. Выполнять. 43, 971–985. DOI: 10.1037 / xhp0000370

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Филевич Э., Кюн С., и Хаггард, П. (2013). Не существует свободного «не»: предшествующая мозговая активность предсказывает решения о запрете. PLoS One 8: e53053. DOI: 10.1371 / journal.pone.0053053

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фишер Дж. М. и Равицца М. (1998). Ответственность и контроль: теория моральной ответственности. (Кембридж (Масса): Издательство Кембриджского университета).

Google Scholar

Форд, А. (2011). «Действие и общность» в эссе о «Намерении» Анскомба. ред. А. Форд, Дж. Хорнсби и Ф. Стаутленд (Кембридж: Массачусетс: издательство Гарвардского университета), 76–104.

Google Scholar

Фридланд Э. (2016). Навыки и контроль моторики: интеллект на высшем уровне. Philos. Stud. 174, 1539–1560. DOI: 10.1007 / s11098-016-0771-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фрид И., Хаггард П., Хе Б. Дж. И Шургер А. (2017). Воля и действие в мозгу человека: процессы, патологии и причины. J. Neurosci. 37, 10842–10847. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.2584-17.2017

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фрид И., Кац А., Маккарти Г., Сасс, К. Дж., Уильямсон, П., Спенсер, С. С. и др. (1991). Функциональная организация дополнительной моторной коры головного мозга человека изучается с помощью электростимуляции. J. Neurosci. 11, 3656–3666. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.11-11-03656.1991

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фрид, И., Мукамель, Р., Крейман, Г. (2011). Внутренне генерируемая преактивация отдельных нейронов медиальной лобной коры головного мозга человека предсказывает волю. Нейрон 69, 548–562. DOI: 10.1016 / j.neuron.2010.11.045

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гарбарини, Ф., Мастропасква, А., Сигаудо, М., Рабаффетти, М., Пьедимонте, А., Пиа, Л. и др. (2016). Аномальное чувство свободы действий у пациентов с шизофренией: данные из парадигмы бимануального сцепления. Фронт.Behav. Neurosci. 10: e14972. DOI: 10.3389 / fnbeh.2016.00043

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гош А., Ротвелл Дж. И Хаггард П. (2014). Использование произвольных моторных команд для подавления непроизвольных движений рук. Proc. R. Soc. В 281: 20141139. DOI: 10.1098 / rspb.2014.1139

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грюнбаум, Т. (2015). Ощущение гипотезы агентства — критика. Synthese 192, 3313–3337.DOI: 10.1007 / s11229-015-0704-6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грюнбаум, Т. (2017). Модель восприятия-действия — вычислительные механизмы. Mind Lang. 32, 416–445. DOI: 10.1111 / mila.12147

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хаазебрук П. и Хоммель Б. (2009). «Предвосхищающий контроль произвольных действий: к вычислительной модели» в Предвосхищающее поведение в адаптивных обучающих системах. ABiALS 2008. Конспект лекций по информатике. ред. Г. Пеццуло, М. В. Бутц, О. Сиго и Г. Бальдассар (Берлин, Гейдельберг: Springer). 5499, 31–47.

Google Scholar

Хаггард, П. (2014). «Намерение и действие» в Когнитивная неврология. ред. М. С. Газзанига и Г. Р. Манган (Кембридж, Массачусетс, США: MIT Press), 875–885.

Google Scholar

Hallett, M., Lang, A. E., Jankovic, J., Fahn, S., Halligan, P. W., Voon, V., et al. (2012). Психогенные двигательные расстройства и другие конверсионные расстройства. (Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета).

Google Scholar

Харт, Х. Л. А. (2008). Наказание и ответственность: Очерки философии права. (Оксфорд: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Хебб, Д. (1949). Организация поведения: нейропсихологическая теория. (Нью-Йорк: Wiley).

Google Scholar

Хьюм, Д. (1738/1978). «Часть III: Знание и вероятность. Раздел II.Вероятности; и идеи причины и следствия »в Трактат о человеческой природе. 2-е изд. ред. Л. А. Селби-Бигге и П. Х. Ниддич. (Оксфорд: Oxford Univ. Press).

Google Scholar

Джаханшахи М., Дженкинс И. Х., Браун Р. Г., Марсден К. Д., Пассингем Р. Э. и Брукс Д. Дж. (1995). Движения, инициируемые самостоятельно, и движения, инициируемые извне. I. Исследование с использованием измерения регионального мозгового кровотока с помощью ПЭТ и связанных с движением потенциалов у здоровых субъектов и субъектов с болезнью Паркинсона. Мозг 118, 913–933. DOI: 10.1093 / мозг / 118.4.913

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Жаннерод, М. (2006). Моторное познание: какие действия говорят самому себе. (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Дженкинс, И. Х., Джаханшахи, М., Юптнер, М., Пассингем, Р. Э. и Брукс, Д. Дж. (2000). Движения, инициируемые самостоятельно, и движения, инициируемые извне. II. Влияние предсказуемости движений на регионарный церебральный кровоток. Мозг 123, 1216–1228. DOI: 10.1093 / мозг / 123.6.1216

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кейн, Р. Х. (1996). Значение свободы воли. (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Керамати, М., Смиттенаар, П., Долан, Р. Дж., И Даян, П. (2016). Адаптивная интеграция привычек в ограниченное по глубине планирование определяет спектр, ориентированный на привычные цели. PNAS 113, 12868–12873.DOI: 10.1073 / pnas.160

13

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Халигинеджад, Н., Шургер, А., Десантис, А., Змигрод, Л., и Хаггард, П. (2018). Процессы-предшественники самостоятельных действий человека. NeuroImage 165, 35–47. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2017.09.057

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Корнхубер, Х. Х., и Дик, Л. (1965). Hirnpotentialänderungen bei Willkürbewegungen und passiven Bewegungen des Menschen: Bereitschaftspotential und reafferente Potentiale. Pflugers Arch. 284, 1–17. DOI: 10.1007 / BF00412364

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кригоф В., Брасс М., Принц В. и Вазак Ф. (2009). Разделение того, что и когда преднамеренных действий. Фронт. Гм. Neurosci. 3, 1–10. DOI: 10.3389 / нейро.09.003.2009

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лагнадо, Д. А., Ченнон, С. (2008). Суждения о причине и виновности: последствия преднамеренности и предсказуемости. Познание 108, 754–770. DOI: 10.1016 / j.cognition.2008.06.009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лавацца, А., Де Каро, М. (2010). Не так быстро. О некоторых смелых нейробиологических утверждениях относительно человеческой деятельности. Нейроэтика 3, 23–41. DOI: 10.1007 / s12152-009-9053-9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Леви Ю. (2013). Сначала преднамеренное действие. Австралийский философский журнал. 91, 705–718.DOI: 10.1080 / 00048402.2012.762028

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Либет Б., Глисон К. А., Райт Э. У. мл. И Перл Д. К. (1983). Время сознательного намерения действовать по отношению к началу мозговой активности (потенциал готовности): бессознательное начало свободно-произвольного действия. Мозг 106, 623–642. DOI: 10.1093 / мозг / 106.3.623

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Либет Б., Райт Э. У. мл., и Глисон, К. А. (1982). Потенциалы готовности, предшествующие неограниченным «спонтанным» и заранее спланированным добровольным действиям. Электроэнцефалогр. Clin. Neurophysiol. 54, 322–335. DOI: 10.1016 / 0013-4694 (82)

-X

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мел, А. Р. (1992). Пружины действия. (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Мел, А. Р. (1995). Автономные агенты. (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Мел, А. Р. (2002). Мотивация и активность. (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Мел, А. Р. (2010). Эффективные намерения. Сила сознательной воли. (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Мур, М. С. (1993). Закон и преступление. Философия действия и ее значение для уголовного права. (Оксфорд: Clarendon Press).

Google Scholar

Милопулос, М., и Pacherie, E. (2017). Намерения и моторные представления: проблема интерфейса. Rev. Philos. Psychol. 8, 317–336. DOI: 10.1007 / s13164-016-0311-6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Милопулос, М., и Пашери, Э. (2018). Намерения: новый взгляд на динамическую иерархическую модель. Wiley Interdiscip. Rev. Cogn. Sci. e1481. DOI: 10.1002 / wcs.1481

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Надельхоффер, Т.А. (2011). «Угроза сокращения свободы воли и разочарования» в Сознательная воля и ответственность: дань уважения Бенджамину Либету. ред. В. Синнотт-Армстронг и Л. Надель (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета), 173–188.

Google Scholar

Нахмиас, Э. (2002). Когда сознание имеет значение: критический обзор иллюзии сознательной воли Дэниела Вегнера. Philos. Psychol. 15, 527–541. DOI: 10.1080 / 0951508021000042049

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нахмиас, Э. (2014). «Является ли свобода воли иллюзией? Противодействие вызовам современных наук о разуме »в Moral Psychology, vol.4. Свобода и ответственность. изд. В. Синнотт-Армстронг (Кембридж, Массачусетс: MIT Press), 1-26.

Google Scholar

Нанай Б. (2013). Между восприятием и действием. (Оксфорд: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Нозик Р. (1969). «Принуждение» в Философия, наука и метод: Очерки в честь Эрнеста Нагеля. ред. С. Моргенбессер, П. Суппес и М. Уайт (Нью-Йорк: издательство St. Martin’s Press), 440–472.

Google Scholar

О’Брайен, Л.(2010). Самопознательные агенты. (Оксфорд: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

О’Коннор, Т. (2009). «Агент-причинная сила» в Диспозиции и причины. изд. Т. Хэндфилд (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Окано К. и Танджи Дж. (1987). Активность нейронов в моторных полях агранулярной лобной коры приматов предшествует визуально запускаемым движениям и движениям в собственном темпе. Exp. Brain Res. 66, 155–166.DOI: 10.1007 / BF00236211

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Pacherie, E. (2015). «Сознательные намерения. Миф о социальном творчестве »в Open MIND, 29 (T). ред. Т. Метцингер и Дж. М. Виндт (Франкфурт-на-Майне: MIND Group).

Google Scholar

Пассингем, Р. Э., Бенгтссон, С. Л., и Лау, Х. С. (2010). Медиальная лобная кора: от самогенерируемых действий к размышлениям о собственных действиях. Trends Cogn. Sci. 14, 16–21. DOI: 10.1016 / j.tics.2009.11.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Паскеро Б. и Тернер Р. (2013). Ограниченное кодирование усилий дофаминовых нейронов в задаче компромисса с затратами. 33, 8288–82300.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Перебум Д. (2014). Свобода воли, свобода выбора и смысл жизни. (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Пруст, Дж. (2003).«Насколько добровольны минимальные действия?» в Добровольная акция. ред. С. Маасен, В. Принц и Дж. Рот (Oxford: Oxford University Press), 202–221.

Google Scholar

Пясик М., Салатино А., Бурин Д., Берти А., Риччи Р. и Пиа Л. (2019). Общие нейрокогнитивные механизмы ослабления прикосновения к себе и иллюзорного прикосновения к себе. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 14, 1–9. DOI: 10.1093 / сканирование / nsz002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рэй, К.Л., Чичли, Х. Д., Сет, А. К. (2019). Байесовское объяснение сенсомоторных взаимодействий, лежащих в основе симптомов синдрома Туретта. Фронт. Психология. 10:29. DOI: 10.3389 / fpsyt.2019.00029

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рид, Т. (1788/2010). «Очерк активной силы в целом» в Очерки активных способностей человека. ред. К. Хоконсен и Дж. А. Харрис (Эдинбург: Издательство Эдинбургского университета).

Google Scholar

Робинсон, О.Дж., Франк, М. Дж., Саакян, Б. Дж., И Коулс, Р. (2010). Диссоциативные реакции на наказание в различных полосатых областях во время обратного обучения. NeuroImage 51, 1459–1467. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2010.03.036

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ромо Р. и Шульц В. (1987). Нейронная активность, предшествующая самопроизвольным или внешне синхронизированным движениям рук в области 6 коры головного мозга обезьяны. Exp. Brain Res. 67, 656–662. DOI: 10.1007 / BF00247297

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Rooij, I., Bongers, R.M, and Haselager, P. (2002). Непредставительный подход к воображаемому действию. Biol. Psychol. 26, 345–375. DOI: 10.1016 / S0364-0213 (02) 00065-4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роу, Дж. Б., и Пассингем, Р. Э. (2001). Рабочая память для определения местоположения и времени — активность в префронтальной области 46 относится скорее к отбору, чем к поддержанию в памяти. NeuroImage 14, 77–86. DOI: 10.1006 / nimg.2001.0784

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роу, Дж. Б., Тони, И., Джозефс, О., Фраковяк, Р. С., и Пассингем, Р. Э. (2000). Выбор реакции префронтальной коры или поддержание ее в рабочей памяти? Наука 288, 1656–1660. DOI: 10.1126 / science.288.5471.1656

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сайто, Н., Такахата, К., Ямакадо, Х., Савамото, Н., Сайто, С., Такахаши, Р. и др. (2017). Изменение осведомленности о действиях при болезни Паркинсона: оценка явными и неявными мерами. Sci. Отчет 7: 8019. DOI: 10.1038 / s41598-017-08482-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шлегель А., Александр П., Синнотт-Армстронг В., Роскис А., Цзе П. У. и Уитли Т. (2013). Выявление неправильных потенциалов свободной готовности отражает процессы, независимые от сознательной воли. Exp. Brain Res. 229, 329–335. DOI: 10.1007 / s00221-013-3479-3

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шлоссер, М. Э. (2010). Изгибая это как Бекхэм — движение, контроль и девиантные причинно-следственные связи. Анализ 70, 299–303. DOI: 10.1093 / анализ / anp176

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Schultze-Kraft, M., Birman, D., Rusconi, M., Allefeld, C., Görgen, K., Dähne, S., et al. (2016). Точка невозврата в наложении вето на самостоятельные движения. Proc. Natl. Акад. Sci. USA 113, 1080–1085. DOI: 10.1073 / pnas.1513569112

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шургер А., Ситта Дж. Д. и Дехайн С. (2012). Аккумуляторная модель спонтанной нейронной активности перед самостоятельным движением. Proc. Natl. Акад. Sci. USA 109, E2904 – E2913. DOI: 10.1073 / pnas.1210467109

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шургер А. и Уитол С.(2015). Нигде и везде — причинное происхождение произвольного действия. Rev. Philos. Psychol. 6, 761–778. DOI: 10.1007 / s13164-014-0223-2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сирл, Дж. Р. (1983). Преднамеренность. Очерк философии разума. (Кембридж, Массачусетс: Cambridge University Press).

Google Scholar

Сетия, К. (2007). Причины без рационализма. (Princeton: Princeton University Press).

Google Scholar

Сеймур Б., Доу Н., Даян П., Сингер Т. и Долан Р. (2007). Дифференциальное кодирование потерь и прибылей в полосатом теле человека. J. Neurosci. 27, 4826–4831. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.0400-07.2007

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шадлен, М. Н., Ньюсом, В. Т. (2001). Нейронная основа перцептивного решения в теменной коре (область LIP) макаки-резуса. J. Neurophysiol. 86, 1916–1936.DOI: 10.1152 / jn.2001.86.4.1916

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шеперд, Дж. (2017). Умелое действие и двойная жизнь намерения. Philos. Феноменол. Res. 170, 395–411. DOI: 10.1111 / phpr.12433

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сидарус, Н., Вуорре, М., и Хаггард, П. (2017). Объединение перспективных и ретроспективных сигналов к чувству свободы воли: исследование, проводимое в нескольких исследованиях. Neurosci. Сознательный. 2017: nix012. DOI: 10.1093 / NC / nix012

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Synofzik, M., Vosgerau, G., and Newen, A. (2008). Помимо модели компаратора: многофакторный двухэтапный учет агентства. Сознательное. Cogn. 17, 219–239. DOI: 10.1016 / j.concog.2007.03.010

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

van Inwagen, P. (1983). Эссе о свободе воли. (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета).

Google Scholar

Верлегер Р., Хааке М., Баур А. и Смигасевич К. (2016). Пора снова двигаться: есть ли у Bereitschaftspotential Covary требования к внутреннему времени? Фронт. Гм. Neurosci. 10: 642. DOI: 10.3389 / fnhum.2016.00642

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вегнер Д. М. (2002). Иллюзия сознательной воли. (Кембридж, Массачусетс: MIT Press).

Google Scholar

Свобода от & Свобода К

Есть два вида свободы.Свобода от (отрицательная свобода) и свобода до (положительная свобода). Разделение свободы на эту бинарную структуру можно проследить, по крайней мере, до Канта, было сформулировано Эрихом Фроммом в его работе 1941 г., Побег из свободы , прославлено эссе Исайи Берлина 1958 г. «Две концепции свободы» и исследовано более современно Чарльзом Тейлором.

Эти философы и мыслители обычно использовали эти две разные категории свободы для обсуждения и обсуждения роли правительства в жизни граждан.Но сегодня мы хотели бы попытаться изучить, каким образом размышления о разнице между свободой от и свободой – могут помочь нам лучше понять наше личное развитие и путь от мальчика к мужчине.

Понимание разницы между отрицательной и положительной свободой

Отрицательная свобода / свобода От

Отрицательная свобода — это свобода от внешнего вмешательства, которое мешает вам делать то, что вы хотите, когда вы хотите.Эти ограничения накладываются на вас другими людьми. Чем больше у вас негативной свободы, тем меньше препятствий существует между вами и тем, что вы хотите.

Чарльз Тейлор называет негативную свободу «концепцией возможностей» свободы, потому что она дает вам доступ к ряду желаемых возможностей, независимо от того, решите ли вы воспользоваться этими возможностями или нет.

Концепцию отрицательной свободы можно резюмировать так: «Я никому не раб».

Положительная свобода / свобода К

Положительная свобода — это свобода контролировать и управлять собственной жизнью.Позитивная свобода позволяет человеку сознательно делать свой собственный выбор, создавать свою собственную цель и формировать свою собственную жизнь; действует как вместо действует против .

Тейлор называет позитивную свободу «концепцией реализации» свободы, потому что она включает различение между всеми возможными возможностями и реализацию вариантов, которые наиболее соответствуют вашей реальной воле и тому, что вы на самом деле хотите в жизни.

Концепцию позитивной свободы можно резюмировать так: «Я сам себе хозяин.

Если разница между негативной и позитивной свободой все еще кажется нечеткой в ​​вашей голове, Стэнфордская энциклопедия философии предлагает отличную аналогию для объяснения природы этих двух концепций.

Представьте себе человека за рулем автомобиля. Он подходит к перекрестку. Нет ни светофора, ни полицейского блокпоста, ни других машин; водитель может свободно повернуть в любую сторону, и он решает повернуть налево. Это отрицательная свобода ; водитель свободен от ограничений, которые заставляют его ехать в ту или иную сторону.Но что, если водитель повернул налево, потому что ему нужно было остановиться в круглосуточном магазине, чтобы купить сигареты, и он остановился, даже если это означало бы пропустить важную встречу? Именно его пристрастие действительно управляло машиной. Это показывает отсутствие положительной свободы ; водителю не хватало свободы с по делать то, что он действительно хотел, — приходить на встречу вовремя.

Как объясняет Стэнфордская энциклопедия философии:

Эта история дает нам два противоположных взгляда на свободу.С одной стороны, можно думать о свободе как об отсутствии препятствий, внешних по отношению к агенту. Вы свободны, если никто не мешает вам делать то, что вы хотите. В приведенной выше истории вы в этом смысле кажетесь свободным. С другой стороны, можно думать о свободе как о наличии контроля со стороны агента. Чтобы быть свободным, вы должны быть самоопределенными, то есть уметь управлять своей судьбой в своих интересах. В приведенной выше истории вы в этом смысле кажетесь несвободным: вы не контролируете свою судьбу, поскольку не можете контролировать страсть, от которой вы бы сами предпочли избавиться и которая мешает вам осознать, что вы признать, что это ваши истинные интересы.Можно сказать, что если с первого взгляда свобода — это просто количество дверей, открытых для агента, то со второй точки зрения это больше о том, чтобы пройти через правильные двери по правильным причинам.

Применение концепций отрицательной и положительной свободы к жизни человека

Этап 1: Детство. Низкая негативная свобода. Низкая позитивная свобода.

В детстве вы испытываете недостаток как в негативной, так и в позитивной свободе.Ваши родители навязывают вам расписание и правила, по которым вы должны жить. Ваш возможный выбор ограничен, а ваши убеждения и цели часто исходят от родителей. Вам также не хватает самообладания; у вас плохой контроль над импульсами и вы боитесь многих вещей.

Этап 2: юность. Высокая негативная свобода. Низкая позитивная свобода.

Затем однажды вам исполнится 18 лет, вы закончите среднюю школу и, возможно, уйдете из дома и отправитесь в колледж. Впервые в жизни никто не оглядывается через плечо и не говорит, что делать.Внешний авторитет в вашей жизни ушел, и, особенно в Эру аномии, где действительно больше нет никаких культурных правил, вы можете делать почти все, что захотите (кроме нарушения закона). Веселитесь каждую ночь, спите до полудня каждый день, пропускайте занятия по прихоти, приводите к себе всех, кого хотите…

Вы погружены в негативную свободу — у вас есть масса возможностей, множество дверей, которые нужно открыть. Это довольно опьяняющее чувство, и сначала вы наслаждаетесь им, проверяя его, продвигаясь к старым границам, просто чтобы доказать себе, что их нет.Укрепление самодисциплины и самоконтроля не является приоритетом.

Примечание. Конечно, свобода делать то, что вы хотите, не означает, что вы свободны от последствий этого выбора; вы все еще можете разориться и бросить школу. Вы можете выбирать свои действия, но не можете выбрать последствий и этих действий.

Этап 3: Взросление. Высокая негативная свобода. Увеличение позитивной свободы.

В определенный момент вы начинаете понимать, что, хотя для вас открыто бесконечное количество возможностей, не все возможности одинаковы по важности.Вы перестаете думать: «Я могу делать все, что хочу!» на «Чего я, , на самом деле, хочу от жизни?» Вы начинаете искать больший смысл и открывать цель своей жизни. Вы обнаруживаете более высокий уровень желаний для своей жизни.

По мере изменения вашего мышления вы начинаете различать все доступные вам варианты, решая, что некоторые из них более значительны, чем другие — те, которые приводят к исполнению ваших высших желаний. Когда вы исследуете различные двери перед вами, вы замечаете, что все те, которые стоят перед вашими низшими желаниями, все свободно распахиваются и ведут в одну комнату, в то время как двери, ведущие к вашим высшим желаниям, открываются на лестницу, которая поднимает вас на следующий уровень. еще один коридор с новым набором дверей.Вы также понимаете, что некоторые двери к вашим высшим желаниям заперты. Эти замки представляют собой внутренних и препятствий, мешающих вам достичь того, чего вы действительно хотите в жизни. Например:

• Вы хотите выйти замуж, но ваша застенчивость мешает вам разговаривать с женщинами.
• Вы хотите закончить колледж, но отсутствие дисциплины мешает вам учиться и получать удовлетворительные оценки.
• Вы хотите закончить Ironman, но вы толстый и не в форме.
• Вы хотите быть финансово независимым, но не можете контролировать свои расходы.
• Вы хотите жить согласно принципам своей новой веры, но продолжаете отступать к старым привычкам.
• Вы хотите сохранить работу, но не можете перестать пить и проявлять похмелье.
• Вы хотите стать конгрессменом, но боитесь публичных выступлений.
• Вы хотите стать мужчиной, но не понимаете, что это значит.

Вы понимаете, что у вас много негативной свободы — вы свободны от внешних ограничений, — но у вас мало позитивной свободы, способности преодолевать страх, невежество, плохие привычки и черты характера, чтобы стать тем мужчиной, которого вы хочу быть.

Этап 4: Мужественность. Высокая негативная свобода. Высокая позитивная свобода.

Пока люди больше не навязывают вам внешние ограничения, вы решаете, что для того, чтобы стать тем мужчиной, которым вы хотите быть, вам придется придумать для себя свои собственные правила и установить свои собственные ограничения. Вы охотно работаете над развитием самоконтроля, самодисциплины и силы воли. Поступая так, вы обретаете способность контролировать свои низшие желания, чтобы выполнять свои высшие желания.Например, водитель в рассказе выше бросает курить, чтобы его зависимость больше не влияла на его решения.

Философы, такие как Кант, сказали бы, что эти добровольные ограничения не уменьшают вашу общую негативную свободу, потому что вы, , создали законы сами, , по своей собственной воле и выбору, и ни один человек не может поработить себя. Ваша негативная свобода может быть ограничена только другими людьми, которые принуждают вас делать то, что противоречит вашей воле. Научившись управлять своими желаниями и обуздывать их, вы на самом деле становитесь , а более автономными.Вы не только свободны от внешних ограничений, но и больше не раб своих страстей. У вас есть не только свобода стоять в коридоре с бесконечным количеством дверей, но и свободно проходить через любых из них. Самообладание — главный ключ, открывающий все двери.

Стремление к позитивной свободе и путь к мужественности

К сожалению, многие парни застревают на Этапе 2. Они растут в культуре, которая делает упор на отрицательную свободу как на конец всего, быть всей жизнью; счастье = возможность делать все, что хочешь.Таким образом, они никогда не переходят от размышлений о свободе от к размышлениям о свободе к . Но этот переход — важная часть перехода от мальчика к мужчине.

Мужчины, которые переходят от мыслей исключительно о негативной свободе к размышлениям о позитивной свободе, также обнаруживают, что ограничения, которые они накладывают на себя, не ограничивают их негативную свободу — в то время как их самодисциплина закрывает некоторые возможности, она открывает только новые доступные тем, у кого есть позитивная свобода понять их.Практически любой мужчина может получить работу на ; только человек с позитивной свободой может получить работу своей мечты . Почти любой мужчина может стать мужем и отцом; только мужчина с положительной свободой может стать хорошим мужем и отцом.

С другой стороны, мужчины, которые не достигли зрелости после исключительной сосредоточенности на свободе из , видят все ограничения, налагаемые другими или налагаемыми им самим, как ограничения своей негативной свободы.Если они обнаруживают, что что-то, чего они хотят, находится за запертой дверью, вместо того, чтобы работать над преодолением этого внутреннего препятствия, они пожимают плечами и решают, что они на самом деле этого не хотели. По этой причине мужчины, застрявшие на стадии 2, менее прогрессируют в жизни и никогда не достигают высших уровней «самоактуализации», если хотите, сверхчеловечества.

Свобода от жителей тоже в конечном итоге становятся беспокойными и недовольными своей жизнью. Ощущение контроля над своей жизнью создает счастье и удовлетворение, а чувство контроля возникает в результате обретения позитивной свободы от самообладания.Человек с позитивной свободой устанавливает прочную связь между своей целью, от того, от чего он должен отказаться, чтобы достичь этой цели, и тем фактом, что он делает это добровольно. Он понимает закон жертвоприношения и берет на себя ответственность за свой выбор.

Наконец, преимущество выращивания богатого источника позитивной свободы состоит в том, что, хотя негативная свобода человека может быть отнята другими, его резерв позитивной свободы является неприкосновенным источником силы, который может поддерживать его независимо от того, как меняются его внешние условия или какие ужасные обстоятельства постигли его.

Это именно то, что наблюдал психиатр Виктор Эмиль Франкл, когда жил среди своих товарищей по заключению — мужчин, лишенных всяческих признаков негативной свободы — в нацистском концентрационном лагере Терезиенштадт. Как рассказывает Франкл в своей знаменитой книге « Человек в поисках смысла» :

Несмотря на вынужденную физическую и ментальную примитивность жизни в концентрационном лагере, духовная жизнь могла углубиться. Чувствительные люди, привыкшие к богатой интеллектуальной жизни, могли страдать от сильной боли (часто они были хрупкой конституции), но ущерб их внутреннему «я» был меньше.Они смогли уйти от своего ужасного окружения к жизни внутреннего богатства и духовной свободы. Только так можно объяснить очевидный парадокс, заключающийся в том, что некоторые заключенные с менее выносливой внешностью часто, казалось, выживали в лагерной жизни лучше, чем заключенные с крепким характером…

Опыт лагерной жизни показывает, что у человека действительно есть выбор действия. Было достаточно примеров, часто героического характера, которые доказывали, что апатию можно преодолеть, а раздражительность подавить. Человек может сохранить остаток духовной свободы, независимости разума даже в таких ужасных условиях психического и физического напряжения.

Мы, жившие в концентрационных лагерях, можем вспомнить мужчин, которые ходили по хижинам, утешая других, отдавая свой последний кусок хлеба. Возможно, их было немного, но они являются достаточным доказательством того, что у человека можно отобрать всего, кроме одного: последней из человеческих свобод — с по выбирать свое отношение в тех или иных обстоятельствах, выбирать свое собственное. способ.

Иллюстрации Теда Слампьяка

Статья 4: Свобода от рабства и принудительного труда

Этот текст взят непосредственно из Закона о правах человека.

Статья 4: Запрещение рабства и принудительного труда

1. Никто не может содержаться в рабстве или подневольном состоянии.

2. Никто не может быть привлечен к принудительному или обязательному труду.

3. Для целей настоящей статьи термин «принудительный или обязательный труд» не включает:

• любая работа, которая должна выполняться в ходе обычного содержания под стражей, назначенного в соответствии с положениями статьи 5 настоящей Конвенции, или во время условного освобождения из такого содержания под стражей
• любая служба военного характера или, в случае
  отказников по соображениям совести в странах, где они признаны, служба взыскивается вместо обязательной военной службы
• любая услуга в случае чрезвычайной ситуации или стихийного бедствия, угрожающего жизни или благополучию сообщества, или
• любая работа или услуга, являющиеся частью обычных гражданских обязанностей.

Пример дела — Силиадин против Франции [2005]

15-летнюю девушку привезла во Францию ​​из Того «госпожа Д.», которая оплатила ее поездку, но затем конфисковала ее паспорт. Было решено, что девушка будет работать на г-жу D, пока она не вернет стоимость авиабилета, но через несколько месяцев ее «одолжили» другой паре. Они заставили ее работать по 15 часов в день, семь дней в неделю, без оплаты, без выходных, без документов, удостоверяющих личность, и без разрешения ее иммиграционного статуса.Девушка носила подержанную одежду, у нее не было собственной комнаты. Власти вмешались, когда узнали о ситуации, но рабство и подневольное состояние не считались конкретным уголовным преступлением во Франции в то время. Европейский суд по правам человека постановил, что девочка содержалась в подневольном состоянии и что Франция нарушила свои позитивные обязательства по запрету рабства и принудительного труда. Это произошло потому, что французское законодательство не предоставило девушке конкретной и эффективной защиты.

(Краткое изложение дела взято из «Права человека, человеческие жизни: руководство к Закону о правах человека для органов государственной власти». . Загрузите публикацию, чтобы увидеть больше примеров и юридических примеров, демонстрирующих, как права человека работают на практике.)

«Свобода от» и «Свобода для» в разных странах на JSTOR

Абстрактный

Прошло более 70 лет с тех пор, как Эрих Фромм написал «Побег из свободы». Он определил два типа свободы: СВОБОДА ОТ (отрицательная) и СВОБОДА ДО (положительная). Однако шедевр Фромма не измеряет два типа свободы, и это неудивительно — данных о свободе в то время не было.Сейчас есть много данных, и концепции свободы Фромма могут применяться в разных странах. Два типа свободы, положительная и отрицательная, коррелируют на уровне ниже 0,5, и такая низкая корреляция вызывает удивление — я обсуждаю выбросы и отмечаю, что свобода является самоцелью, как это, например, признано Амартией Сеном. Кроме того, хотя мы признавая важность СВОБОДЫ ОТ, мы забываем, что СВОБОДА ОТ не может быть полностью реализована без СВОБОДЫ ОТ: здорово быть свободным; но еще лучше чувствовать себя свободным.

Информация о журнале

С момента своего основания в 1974 г. Social Indicators Research стал ведущим журналом для публикации результатов исследований, касающихся проблем, связанных с измерением всех аспектов качества жизни. Эти исследования — эмпирические, философские и методологические — охватывают весь спектр общества, включая отдельных лиц, государственные и частные организации, а также муниципальные, страновые, региональные, национальные и международные системы.Охватываемые темы включают здоровье, население, жилье, транспорт, окружающую среду, социальные обычаи и мораль, психическое здоровье, правоохранительные органы, политику, образование, религию, средства массовой информации и искусство, науку и технологии, экономику, бедность и благосостояние.

Информация об издателе

Springer — одна из ведущих международных научных издательских компаний, издающая более 1200 журналов и более 3000 новых книг ежегодно по широкому кругу вопросов, включая биомедицину и науки о жизни, клиническую медицину, физика, инженерия, математика, компьютерные науки и экономика.

Статья 16 — Свобода от эксплуатации, насилия и жестокого обращения

Статья 16 — Свобода от эксплуатации, насилия и жестокого обращения

1. Государства-участники принимают все соответствующие законодательные, административные, социальные, образовательные и другие меры для защиты инвалидов, как внутри, так и вне дома, от всех форм эксплуатации, насилия и жестокого обращения, включая их гендерные аспекты.

2.Государства-участники также принимают все соответствующие меры для предотвращения всех форм эксплуатации, насилия и жестокого обращения, обеспечивая, среди прочего, соответствующие формы помощи и поддержки с учетом пола и возраста инвалидов и их семей и лиц, осуществляющих уход, в том числе посредством предоставления информации и образования о том, как избегать, распознавать и сообщать о случаях эксплуатации, насилия и жестокого обращения. Государства-участники обеспечивают, чтобы услуги по защите учитывали возраст, пол и инвалидность.

3. В целях предотвращения всех форм эксплуатации, насилия и жестокого обращения государства-участники обеспечивают, чтобы все объекты и программы, предназначенные для обслуживания инвалидов, эффективно контролировались независимыми властями.

4. Государства-участники принимают все соответствующие меры для содействия физическому, когнитивному и психологическому восстановлению, реабилитации и социальной реинтеграции инвалидов, ставших жертвами любой формы эксплуатации, насилия или жестокого обращения, в том числе посредством предоставления услуг защиты.Такое выздоровление и реинтеграция должны происходить в среде, которая способствует укреплению здоровья, благополучия, самоуважения, достоинства и самостоятельности человека и учитывает потребности, связанные с полом и возрастом.

5. Государства-участники вводят в действие эффективное законодательство и политику, включая законодательство и политику, ориентированные на женщин и детей, для обеспечения того, чтобы случаи эксплуатации, насилия и жестокого обращения в отношении инвалидов выявлялись, расследовались и, в соответствующих случаях, преследовались по закону.

Далее: Статья 17 — Защита неприкосновенности личности

Список статей

FDR и речь о четырех свободах

Когда Америка вступила в войну, эти «четыре свободы» — свобода слова, свобода вероисповедания, свобода от нужды и свобода от страха — символизировали военные цели Америки и давали надежду в следующие годы измученным войной людьми, потому что они знали, что борются за свободу.

Подготовка Рузвельтом речи о четырех свободах была типичной для процесса, который он прошел при написании основных политических обращений.Чтобы помочь ему, он поручил своим близким советникам Гарри Л. Хопкинсу, Сэмюэлю И. Розенману и Роберту Шервуду подготовить первоначальные наброски. Адольф А. Берле-младший и Бенджамин В. Коэн из Государственного департамента также внесли свой вклад. Но, как и все его речи, Рузвельт редактировал, переставлял и много дополнял, пока речь не стала его творением. В итоге речь прошла через семь проектов до окончательной сдачи.

Знаменитые параграфы «Четыре свободы» не появлялись в речи до четвертого варианта.Однажды вечером, когда Хопкинс, Розенман и Шервуд встретились с президентом в его кабинете в Белом доме, ФДР объявил, что у него есть идея для выступления (заключительный раздел выступления). Как рассказывает Розенман: «Мы ждали, пока он откинулся далеко назад в своем вращающемся кресле, глядя в потолок. Это была долгая пауза — настолько длинная, что стало неудобно. Затем он снова наклонился вперед в своем кресле »и продиктовал« Четыре свободы ». «Он диктовал слова так медленно, что на желтом блокноте, который у меня лежал на коленях, я сам записывал их от руки, пока он говорил.

Идеи, провозглашенные в Четырех свободах Рузвельта, были основополагающими принципами, которые превратились в Атлантическую хартию, провозглашенную Уинстоном Черчиллем и Рузвельтом в августе 1941 года; Декларация ООН от 1 января 1942 г .; Видение президента Рузвельта международной организации, которая после его смерти стала Организацией Объединенных Наций; и Всеобщая декларация прав человека, принятая Организацией Объединенных Наций в 1948 году благодаря работе Элеоноры Рузвельт.