Тест кролик или утка: Кролик или утка? Тест на визуальное восприятие

Вы не тот, кто размышляет о своем прошлом, а тот, кто живет настоящим моментом, отдавая все, что у вас есть, всему, что вы делаете в данную минуту.

Если вы увидели утку

Утка, как вы можете заметить, обычно выглядит спокойной, но под водой они яростно гребут ногами, чтобы двинуться вперед. Если первой вы увидели утку, скорее всего, у вас схожие черты характера.

Вы тот, кто внешне спокоен и уравновешен, но активно думает изнутри.

Вы глубоко мыслите, и ваш ум всегда в работе.

Вы не показываете, но часто озабочены мыслями, которые имеют смысл и имеют более глубокое значение.

Вы больше думаете, нежели говорите, а это сейчас редкость в наше время. Вы думаете, прежде чем говорить, и вы обдумываете разные варианты развития событий, прежде чем действовать. Вы хороший стратег, который привык планировать свою жизнь.

Рекомендуемые рецепты

Комментарии

Ваш мозг принимает решения без вас / Хабр

В мире, полном двусмысленностей, мы видим то, что хотим

Стадион Палмер в Принстоне, 1951 год. Классический матч непобеждённой команды американского футбола, принстонских «Тигров», с тэйлбэком-звездой Диком Кацмайером – талантливым игроком и бегуном, получившим рекордное количество голосов на конкурсе за приз Хейсмана [ежегодная награда выдающихся игроков в университетский футбол – прим. перев.] – против Дартмута. Принстон выиграл в игре, изобиловавшей пенальти, но не без проблем: более десяти игроков получили травмы, сам Кацмайер сломал нос и получил сотрясение мозга. Это была «грубая игра», как описывал её The New York Times, смягчая при этом выражения, «приведшая к встречным обвинениям обоих соперников». Каждая сторона обвиняла другую в нечестной игре.

Об игре написали не только на спортивных страницах СМИ, но и в журнале психологии Journal of Abnormal and Social Psychology.

Иллюзия утка/кролик, впервые показанная психологом Джозефом Джастроу [Joseph Jastrow]

Наблюдая и интерпретируя запись игры, студенты вели себя так, как дети, которым показывают знаменитую картинку с иллюзией утки/кролика. На пасху [пасхальный заяц — пасхальный символ в культуре некоторых стран Западной Европы, Канады и США – прим.

Мне не о чем было волноваться. Как показал эксперимент Эллисон Гопник [Allison Gopnik] и её коллег, ни один ребёнок от 3 до 5 лет самостоятельно не изменил интерпретации подобного рисунка (в их случае, рисунка вазы/лица) [2]. При проверке детей постарше, треть нашла вторую интерпретацию. Большинство остальных смогло увидеть её, когда им описали двусмысленность. Интересно, что дети, самостоятельно заметившие две интерпретации, лучше показали себя на тестировании «теории сознания» – по сути, возможности оценивать своё собственное состояние по отношению к миру.

А если вы не разглядели сразу же утку/кролика, или двусмысленность в другой картинке, не нужно сразу паниковать. В любых исследованиях участвуют взрослые, по описанию учёных «возможно, имеющие сложные предметно-изобразительные возможности», не способные переключиться. И «правильной» интерпретации тоже не существует – несмотря на небольшую «утиную» тенденцию, «кроликовых» людей вполне достаточно. Исследования, пытавшиеся найти связь интерпретации с праворукостью и леворукостью, окончились ничем. Моя жена видит кролика, я – утку. Мы оба левши.

Но хотя любому человеку можно показать и утку, и кролика, есть одна вещь, которую не видит никто: вы не в состоянии видеть утку и кролика одновременно.

Когда я спросил Лизу Фельдман Баррет [Lisa Feldman Barrett], главу лаборатории междисциплинарного изучения эмоций из Северо-восточного университета, живём ли мы, метафорически говоря, в утино/кроличьем мире, она быстро ответила: «Не думаю, что это метафорическая тема». По её словам, структура мозга такова, что между нейронами существует гораздо больше связей, чем те, что передают сенсорную информацию извне. Мозг добавляет деталей в неполное изображение и ищет смысл в двусмысленных входных данных. По её словам, мозг – это «орган генерации выводов». Она описывает рабочую гипотезу, получающую всё больше подтверждений, под названием предсказательное кодирование, согласно которой ощущения исходят из мозга и корректируются поступающей извне информацией. Иначе мозг не справился бы со слишком большим количеством поступающей на сенсорный вход информации. «Это неэффективно,- говорит она. – Мозгу приходится искать другие способы работы». Так что он постоянно предсказывает. И когда «входящая сенсорная информация не соответствует вашим предсказаниям,- говорит она,- вы либо изменяете предсказания, либо изменяете получаемую сенсорную информацию».

Связь сенсорного входа и предсказания с формированием ожиданий наблюдалась в лаборатории. В исследовании, опубликованном в журнале Neuropsychologia, когда людей просили подумать о правдивости утверждения, связывавшего объект и цвет – к примеру, «банан жёлтый» – активировались те же самые области мозга, что работали при обычном распознавании цветов.

Мы формируем наши представления на основе информации, поступающей из окружающего мира через окно ощущений, но затем эти представления срабатывают, словно линзы, фокусируясь на том, что они хотят видеть. В психологической лаборатории Нью-Йоркского университета группа испытуемых посмотрела 45-секундное видео жестокой стычки между полицейским и безоружным человеком [3]. Из видео нельзя было однозначно заключить, вёл ли себя сотрудник полиции неправомерно, пытаясь надеть наручники на человека, сопротивлявшегося аресту. До просмотра видео испытуемых попросили описать, как они относятся к полицейским в целом. Затем испытуемых, чьи движения глаз отслеживались, попросили оценить видео. Неудивительно, что люди, которым не очень нравилась полиция, считали, что полицейского надо наказать.

Как сказала мне Эмили Балчетис [Emily Balcetis], соавтор этой работы и управляющая Лабораторией социального восприятия и мотивации в Нью-Йоркском университете, мы часто считаем процесс принятия решений ответственным за предвзятость. Но, спрашивает она, «какие аспекты распознавания предшествуют этому решению?». Она считает, что внимание можно «представить, как то, на что мы позволяем смотреть нашим глазам». В видео с полицейским «ваши движения глаз определяют различие в понимании фактов». Люди, сильнее настроенные против полиции, проводят больше времени, смотря на полицейского (возможно, как и в случае с уткой/кроликом, они не способны были смотреть на двух людей одновременно). «Если вы чувствуете, что это чужой,- говорит Балчетис,- вы смотрите на него больше.

Но что имеет значение в появлении таких оценок? Это тоже расплывчато. Много исследований предполагает наличие предвзятости в испытуемых, смотрящих на фотографии людей своей расовой группы. Но затем можно сказать испытуемым, что человека на фотографии причислили к вымышленной группе, к которой принадлежит и сам испытуемый. «В первые 100 мс мы решаем проблему утки/кролика,- говорит Джей ван Бэвел [Jay Van Bavel], профессор психологии Нью-Йоркского университета. Мы смотрим на члена нашей группы или на человека другой расы? В его исследовании выяснилось, что членам „группы“ доставалась более позитивная нервная активность, а раса практически исчезала (будто мы, как и в случае с уткой/кроликом, видим только одну интерпретацию за раз) [4].

Мы живём в мире, в котором, „в каком-то смысле практически всё, что мы видим, может быть истолковано разными способами“, говорит Бэвел. В результате мы постоянно выбираем между уткой и кроликом.

И мы упрямо придерживаемся наших решений. В исследовании Балчетис с коллегами показывали испытуемым картинки с изображением либо „морских обитателей“, либо „животных с фермы“. Испытуемых попросили распознавать картинки, они получали плюсы или минусы за каждое правильное распознавание. Если они заканчивали игру в плюсе, то получали мармеладки. В минусе – банку консервированной фасоли. Подвох был в том, что на последней картинке было изображение, похожее одновременно на лошадь и на тюленя (тюленя рассмотреть было немного труднее). Чтобы не есть фасоль, испытуемым нужно было увидеть, какой из вариантов картинки даст им плюсы. Чаще всего они это видели. Но что, если испытуемые видели оба варианта, и просто сообщали о том, который был для них предпочтительнее? Эксперимент провели снова, с новой группой испытуемых, и с отслеживанием движений глаз. Те, у кого было больше мотивации увидеть животное с фермы, часто сначала переводили взгляд на кнопку „животное с фермы“ (клик на которой отмечал их ответ и переводил на следующую картинку), и наоборот. Взгляд на „нужную“ кнопку выдавал их, как особые приметы в покере, показывая их подсознательные намерения. Их зрение было настроено на выгодный им выбор.

Но когда экспериментаторы притворились, что произошла ошибка, и сказали, что нужно увидеть на картинке морское животное, большинство испытуемых осталось при первой интерпретации картинки – даже после смены мотивации. „Они не могли заново интерпретировать изображение, уже сформированное у них в голове,- говорит она,- поскольку попытки разобраться в значении двусмысленной картинки убирают из неё двусмысленность“.

Недавнее исследование Кары Федермайер [Kara Federmeier] с коллегами намекает на то, что в формировании воспоминаний происходит нечто схожее [5]. Они рассматривали пример человека с неправильным мнением по поводу позиции по некоторому вопросу одного из политических кандидатов (когда-то большинство людей неправильно считало, что Майкл Дукакис, а не Джордж Буш, объявил, что будет „президентом за образование“). Исследуя работу мозга испытуемых через ЭКГ, они обнаружили, что „сигналы памяти“ в отношении неправильной информации были такими же, как и сигналы к той информации, что они правильно запомнили. Их интерпретация событий превратилась в правду.

Это превращение может происходить подсознательно. В исследовании, опубликованном в журнале Pediatrics, более 1700 пациентов получили информацию от одной из четырёх пробных кампаний, призванных уменьшить неправильное восприятие опасности вакцины против кори, свинки и краснухи (MMR) [6]. Ни одна из кампаний не убедила родителей в необходимости вакцинации детей. У родителей, которые меньше всех были настроены на вакцинацию, кампании уменьшили их веру в то, что MMR вызывает аутизм. Но и желание пройти вакцинацию у них тоже уменьшилось. Демонстрация фотографий с симптомами болезней, призванная показать опасность отказа от вакцинации, лишь усилила веру людей в наличие у вакцин опасных побочных эффектов.

Как происходит превращение информации в правдивую с точки зрения мозга, и что может повлиять на смену мнения человека, и заставить изменить интерпретацию утка/кролик, пока неясно. Давно идут споры по поводу того, что именно влияет на процесс смены интерпретации. Кто-то считает, что интерпретация возникает „снизу вверх“. Может быть, что нейроны, выдающие интерпретацию „утка“, устают, или „насыщаются“, и внезапно появляется новая интерпретация, кролик. Возможно, имеет значение то, как изображение нарисовано, или как его показывают испытуемым.

Противоположная теория говорит о работе „сверху вниз“, то есть, о некоей высшей нервной деятельности мозга, располагающей к смене интерпретации: мы узнали о ней, мы её ожидаем, мы её ищем. Если людей просят не менять интерпретацию, они делают это реже, а если их просят делать это быстрее, количество смен увеличивается [7]. Другие считают, что модель гибридная, и работает одновременно и сверху вниз, и снизу вверх [8].

Юрген Корнмайер [Jürgen Kornmeier] из Института перспективных областей психологии и психического здоровья и его коллеги предлагают одну гибридную модель, ставящую под вопрос различия между подходами сверху вниз и снизу вверх. Как описывает Корнмайер, самая первая активность глаз и самые ранние системы распознавания образов предают влияние сверху вниз – и поток информации не может быть односторонним. Они считают, что даже пока мы не замечаем кролика и утку, наш мозг уже может подсознательно определить ненадёжность изображения, и решить, так сказать, не распространяться об этом. По его мнению, мозг сам обманывает вас.

Всё это не способствует убеждениям, что вопросы политики или другие проблемы можно решить, просто предоставив людям точную информацию. Как показывает исследование профессора психологии и юриспруденции Дэна Кахана [Dan Kahan] из Йельского университета, человек не может принять решение по поводу таких вопросов, как изменение климата, поскольку одна его часть размышляет аналитически, а вторая делает нелогичный вклад, или привносит эвристическую предвзятость [9]. Люди, показавшие хорошие результаты в тестах на „когнитивное обдумывание“ и научную грамотность, с большой вероятностью демонстрировали то, что он называет „идеологически мотивированным распознаванием“. Они уделяли проблеме больше внимания, видя утку, которая, как им известно, там есть.

Ссылки

1. Brugger, P. & Brugger, S. The Easter Bunny in October: Is it disguised as a duck? Perceptual and Motor Skills 76, 577-578 (1993).

2. Mitroff, S.R., Sobel, D.M., & Gopnik, A. Reversing how to think about ambiguous figure reversals: Spontaneous alternating by uninformed observers. Perception 35, 709-715 (2006).

3. Granot, Y., Balcetis, E., Schneider, K.E., Tyler, T.R. Justice is not blind: Visual attention exaggerates effects of group identification on legal punishment. Journal of Experimental Psychology: General (2014).

4. Van Bavel, J.J., Packer, D.J., & Cunningham, W.A. The neural substrates of in-group bias. Psychological Science 19, 1131-1139 (2008).

5. Coronel, J.C., Federmeier, K.D., & Gonsalves, B.D. Event-related potential evidence suggesting voters remember political events that never happened. Social Cognitive and Affective Neuroscience 9, 358-366 (2014).

6. Nyhan, B., Reifler, J., Richey, S. & Freed, G.L. Effective messages in vaccine promotion: A randomized trial. Pediatrics (2014). Retrieved from doi: 10.1542/peds.2013-2365

7. Kornmeier, J. & Bach, M. Ambiguous figures—what happens in the brain when perception changes but not the stimulus. Frontiers in Human Neuroscience 6 (2012). Retrieved from doi: 10.3389/fnhum.2012.00051

8. Kornmeier, J. & Bach, M. Object perception: When our brain is impressed but we do not notice it. Journal of Vision 9, 1-10 (2009).

9. Kahan, D.M. Ideology, motivated reasoning, and cognitive reflection: An experimental study. Judgment and Decision Making 8, 407-424 (2013).

Оптическая иллюзия: этот тест 19-го века с изображением утки и кролика показывает, спонтанный вы человек или мыслитель

Первое, что вы видите в этой оптической иллюзии с изображением утки и кролика, показывает, являетесь ли вы спонтанным или глубоким мыслителем

Фото: YouTube

ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

• Неоднозначная фигура Утка-Кролик является иллюстрацией, созданной в 1892 году.
• Животное, которое вы видите первым в этой оптической иллюзии, показывает, спонтанны вы или глубоко мыслите.
• Вы почувствуете гештальт-переключатель, наблюдая за картинкой.

Оптическая иллюзия утки-кролика

При всем нашем самосознании люди не могут иметь объективного мнения о себе, потому что мы существа со сложным мышлением и предубеждениями, переплетенными с эмоциями. Это сделало бы ваше восприятие собственной личности чем-то вроде изменяющей форму оптической иллюзии.

Трудно сказать, поэтому мы так любим оптические иллюзии. В любом случае, эти изображения служат гораздо большей цели, чем просто бросают вызов тому, как вы смотрите на что-то, и могут дать некоторые важные подсказки о том, на что похожи мыслительные процессы наблюдателя — и эта оптическая иллюзия ничем не отличается.

Только 2 процента людей могут найти другую пару в этой оптической иллюзии — а вы?

В этом тесте на оптическую иллюзию участвуют 12 животных. Тот, который вы видите первым, многое говорит о вашей личности

Фото: YouTube

Вы смотрите на иллюстрацию, созданную неизвестным немецким художником в 1892 году. независимо от того, спонтанны вы или глубоко мыслите, в зависимости от того, какое животное вы видите первым в оптической иллюзии, согласно The Minds Journal.

Пока вы смотрите на него, вы испытываете нечто, называемое «переключателем гештальта», процесс, при котором ваше восприятие внезапно меняется, когда одна фигура кажется другой.

Что ты видел?

Утка

Утки кажутся очень спокойными на поверхности, но под водой они отчаянно гребут, чтобы плыть вперед. Если вы впервые заметили утку, это указывает на то, что вы можете иметь некоторые общие черты с водоплавающими птицами, говорится в журнале. «Вы тот, кто спокоен и собран снаружи, но энергично думает внутри», — объясняет он. «Вы глубокий мыслитель, и ваш ум всегда в работе».

Оптическая иллюзия: сможете ли вы найти спрятавшегося медведя в этой загадочной ретро-головоломке менее чем за минуту?

Хотя на первый взгляд кажется, что ничего особенного не происходит, в вашей голове бушует глубокая буря размышлений, и вы говорите только после того, как что-то обдумали.

Кролик

Кролики бдительны, быстры и, кажется, всегда в движении. Если вы впервые увидели кролика в этой оптической иллюзии, возможно, вы остроумны и специализируетесь на остроумии. Вы наблюдательны, быстро соображаете и ваш ум быстрее обрабатывает вещи, что окружающие находят очаровательным.

Вместо того, чтобы размышлять о прошлом, вы верите в возможность поймать настоящий момент.

Ты видишь утку или кролика: что такое аспектное восприятие?

Утка или кролик? Фото любезно предоставлено Википедией

Изображение утки-кролика выше является одним из самых знаковых в философии — настолько знаковым, что мой бывший студент вытатуировал его на ноге. Так что же философски значимого в этой точке и волнистой линии?

Австрийский философ Людвиг Витгенштейн использовал образ утки-кролика в своей посмертной Philosophical Investigations (1953), чтобы проиллюстрировать то, что философы называют аспектным восприятием . Изображение можно увидеть двояко – как утку или как кролика. Большинство из нас может по желанию переключаться между этими двумя способами восприятия. Мы могли бы сказать: «Теперь это утка, а теперь это кролик».

Витгенштейн приводит много других примеров такого рода «изменения аспекта». Например, вы можете видеть четыре точки ниже либо как две группы из двух точек, либо как одну группу из двух точек, окруженную точками с обеих сторон. Попробуйте переключаться между видением точек каждым из этих двух способов.

Вы также можете увидеть расположение линий ниже в виде куба, ориентированного то в одну, то в другую сторону:

Что философски важно в такого рода опыте? Такие изображения поднимают один интересный вопрос: что происходит, когда меняется аспект? Что происходит, когда мы переходим от восприятия ящика, ориентированного в одну сторону, к ящику, ориентированному в другую сторону? Ясно, что меняется не изображение на странице и даже не на обратной стороне сетчатки. Изменения, оказывается, в тебе. Что это за изменение?

У нас может возникнуть соблазн объяснить это изменение с точки зрения изменения частного внутреннего образа. Да, изображение на странице остается без изменений; это ваш внутренний образ — тот, который перед вашим мысленным взором, так сказать, — изменился. Но Витгенштейн отвергает это объяснение.

Я мог бы использовать приведенное выше изображение куба Неккера, чтобы точно передать, как куб выглядит для меня, когда я смотрю на него с одной стороны, а также как он выглядит, когда я вижу его с другой стороны. В этом случае кажется, что мое зрительное впечатление — а значит, и мой «частный» внутренний образ, если он у меня есть, — должны быть одинаковыми в каждом случае. Но тогда это не может быть изменением какого-либо образа — будь то на странице или на моей личной, внутренней сцене — что объясняет изменение аспекта.

Еще одна причина, по которой изменения в восприятии аспектов могут считаться философски значимыми, заключается в том, что они привлекают наше внимание к тому факту, что мы постоянно видим аспекты, хотя обычно не замечаем, что делаем это. В эссе «Воображение и восприятие» (1971) английский философ П. Ф. Стросон пишет:

поразительный случай изменения аспектов просто драматизирует для нас свойство (а именно видение как), присутствующее в восприятии вообще.

Например, когда я вижу ножницы, я не вижу в них простой физической вещи — я сразу понимаю, что это инструмент, с помощью которого я могу делать разные вещи. Видеть объект как ножницы — это то, что я делаю неосознанно и даже невольно.

С другой стороны, тот, кто совершенно не знаком с концепцией ножниц, не только не будет , но и не сможет увидеть объект таким образом. Конечно, они могут увидеть ножницы, лежащие на столе, но они не могут видеть их как ножницы. «Видеть как» зависит от концепта.

Прямо сейчас вы «видите как». Вы смотрите на эти закорючки на белом фоне и видите в них буквы, слова и предложения, и действительно, что-то означающие. Это бездумный ответ того, кто понимает письменный английский — вам не нужно делать выводы о том, что означают эти строки (как вы могли бы, если бы вы не говорили по-английски, пользуясь, скажем, разговорником). То, что я имею в виду, доступно вам немедленно и прозрачно.

И мы не просто «видим как», мы «слышим как». То, что касается письменного английского, относится и к разговорному английскому. Когда я слышу, как другой человек говорит по-английски, я слышу не просто звуки, которые я должен затем расшифровать, — я слышу эти звуки как смысл (например, закрой дверь!).

Один особенно интересный пример изменения аспектного восприятия включает в себя нашу способность внезапно «улавливать» мелодию или правило, чтобы затем мы могли продолжать сами. Предположим, что в игре «Назови эту мелодию» я слышу серию музыкальных нот. Внезапно я слышу их как вступительные такты «Оды к радости», скажем, которые затем могу продолжать уверенно насвистывать. Это тоже, кажется, пример изменения аспекта. Я переключаюсь с прослушивания нот как простых нот на их прослушивание как первые такты мелодии – мелодию я могу потом продолжить сам.

Или рассмотрим момент, когда мы внезапно схватываем арифметическое правило. Предположим, кто-то начинает объяснять правило, постепенно открывая ряд чисел — сначала 2, затем 4, затем 6, затем 8. Я мог бы внезапно «получить» правило, которое он объясняет (назовем его «Добавить 2»), так что Затем я могу уверенно продолжить: «10, 12, 14». Что происходит, когда у меня возникает эта вспышка озарения? Числа передо мной не изменились, и все же я вижу их вдруг другими: как отрезок бесконечного ряда — ряда, который я могу теперь продолжить сам.

Витгенштейн особенно интересовался тем, что происходит, когда мы внезапно схватываем правило таким образом — когда мы «переворачиваемся» от видения просто ряда чисел к видению их как проявления правила, простирающегося за горизонт.

Короче говоря, «видение как» — это философски богатая тема, которая связана со многими центральными вопросами философии и может помочь пролить свет на них: вопросы о природе восприятия, о том, что значит схватывать смысл, и о правиле. -следующий.

Однако понятие «видеть как» также предоставляет более общий мыслительный инструмент с потенциально всевозможными приложениями. Рассмотрим, например, вопрос о том, что делает обычный предмет — перевернутый писсуар Марселя Дюшана или неубранную кровать Трейси Эмин — произведением искусства? Делает ли такой объект произведением искусства тот факт, что мы видим его таким?

Идея «видеть как» также возникает в религиозном мышлении. Некоторые религиозные люди предполагают, что вера в Бога состоит не в том, чтобы подписаться под определенной гипотезой, а в том, чтобы видеть вещи. Утверждается, что то, что отличает атеиста от верующего, — это не обязательно способность признать убедительность определенных аргументов в пользу вывода о том, что Бог существует. Скорее, то, что атеист упускает, так это способность см. мир как дело рук Божьих, до см. Библию как Слово Божье и так далее.

Точно так же, как некоторые страдают своего рода эстетической слепотой — они не могут видеть конкретную картину Пабло Пикассо как мощное выражение страдания — так, по мнению некоторых, атеисты страдают своего рода религиозной слепотой, что означает, что они не могут увидеть мир таким, какой он есть на самом деле: как проявление божественного.