«Кто управляет прошлым — тот управляет будущим»: сбылись ли опасения Джорджа Оруэлла?
25 июня 2017
RT на русском
25 июня 1903 года родился писатель и публицист Эрик Артур Блэр, известный во всём мире под псевдонимом Джордж Оруэлл. Произведения «Скотный двор» и «1984» стали наиболее яркими представителями жанра антиутопии, расцвет которого пришёлся на XX век. Одним из родоначальников антиутопии считается русский писатель Евгений Замятин, чей роман «Мы» повлиял на творчество многих его коллег, в том числе Оруэлла и не менее известного Олдоса Хаксли, написавшего «О дивный новый мир». О том, сбылись ли опасения автора «1984», — в материале RT.
Фото: RT на русскомRT на русском
114 лет назад в городе Мотихари в Британской Индии появился на свет Эрик Артур Блэр, который позднее прославится под псевдонимом Джордж Оруэлл. Автор культовой антиутопии «1984» родился в семье сотрудника Опиумного департамента британской колониальной администрации Индии, занимавшегося контролем над производством и хранением опиума перед его вывозом в Китай.
Видео дня
До тридцати лет британец в основном перебивался случайными заработками, пока не приехал в Париж, где вышла его первая повесть «Фунты лиха в Париже и Лондоне» — написанная уже от имени Джорджа Оруэлла. Потом он вместе с женой почти полгода воевал на фронтах гражданской войны в Испании, пока его не ранил в горло фашистский снайпер в Уэске.
Современник Оруэлла, главный редактор журнала New Statesman и социалист Кингсли Мартин писал, что бывший убеждённым антисталинистом «Оруэлл смотрел на СССР с горечью, глазами революционера, разочаровавшегося в детище революции», и считал, что революцию в «Стране Советов» предали.
Притча-антиутопия «Скотный двор», ставшая аллегорией на революцию 1917 года и последующие события в СССР, вышла в свет в августе 1945 года. В ней показана эволюция животного общества от полной свободы после изгнания прошлого хозяина фермы до диктатуры хряка Наполеона.
Искажённая седьмая заповедь из этой притчи стала крылатой: «Все животные равны.
Но некоторые животные равны более, чем другие».
Через несколько лет Оруэлл создал главный труд своей жизни — антиутопию «1984», подарившую миру Старшего Брата, Министерство правды, двоемыслие и новояз. В «1984» продолжались темы предательства революции и авторитарной диктатуры, эксплуатирующей попранные ей же достижения революции. Новое общество, сменившее капитализм в «1984», напрочь отрицает автономию и свободу личности, подавляет и всецело контролирует всех и каждого.
«Кто управляет прошлым — тот управляет будущим: кто управляет настоящим, управляет прошлым».
Оруэлл отмечал, что осознанно перенёс действие книги на Туманный Альбион, поскольку, по его мнению, возникновение тоталитарного общества возможно везде.
«Я убеждён, что тоталитарная идея живёт в сознании интеллектуалов везде, и я попытался проследить эту идею до логического конца. Действие книги я поместил в Англию, чтобы подчеркнуть, что англоязычные нации ничем не лучше других и что тоталитаризм, если с ним не бороться, может победить повсюду», — писал Оруэлл незадолго до смерти.
Wikimedia Commons
Трагедия рядового сотрудника Министерства правды Уинстона Смита, развернувшаяся на фоне постоянных войн трёх тоталитарных сверхдержав, встала в один ряд с такими культовыми антиутопиями, как романы «Мы» Евгения Замятина (1920), «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли (1932) и «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери (1953).
В 1946 году Оруэлл написал рецензию на замятинский роман «Мы», ставший классическим образцом антиутопии XX века, поэтому многие критики упрекали британца в том, что он «заимствовал у Замятина идею, сюжет, главных героев, символику и всю атмосферу». Тем не менее, после публикации роман «1984» был тепло встречен критиками и коллегами, включая Хаксли.
Сам Оруэлл писал, что антиутопия Замятина скорее технократична, чем тоталитарна — со всеми его буквенно-номерными именами и распылением провинившихся на атомы.
Оказал своё влияние «Мы» и на ещё одну британскую антиутопию — «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Но, в отличие от Оруэлла, который нарисовал общество повальных запретов, ограничений и тотальной цензуры, Хаксли опасался иного: что в обществе всеобщего культа потребления никаких запретов и цензуры просто не понадобится.
В романе Хаксли любая проблема решается с помощью сомы — наркотика, не вызывающего привыкания. А внушаемый с детства слоган «лучше новое купить, чем старое чинить» поразительно напоминает современный подход, с каждым годом покоряющий всё новые города и страны.
Иллюстрация Лори Липтон
laurielipton.com
Более того, института брака в обществе Хаксли нет как такового, взрослые ведут беспорядочную половую жизнь, а для всех детей обязательными являются сексуальные игры и уроки полового воспитания.
В гедонистическом обществе людей из пробирки не нужны сильные чувства, которые заменяются индустрией массовых развлечений, потребления и внушёнными стереотипами примитивного, физического счастья. А неугодных просто ссылают на острова — к таким же противникам существующего строя или просто уголовникам.
«Я почти завидую вам, вы окажетесь среди самых интересных людей, у которых индивидуальность развилась до того, что они стали непригодны для жизни в обществе», — заявляет Главноуправитель Западной Европы Мустафа Монд, чьими устами фактически говорит Хаксли.
В 1958 году Хаксли выпустил нехудожественное продолжение романа — «Возвращение в дивный новый мир», в котором он пришёл к выводу, что человечество движется или даже катится к концепции «дивного мира» куда быстрее, чем он предполагал. Ведь действие первого романа происходит в середине XXVI-го века, а культ потребления начал отчётливо формироваться ещё в середине XX-го столетия.
В 1985-м американский писатель Нейл Постман выпустил книгу «Развлекаемся до смерти», в которой проанализировал, что произойдёт, если все сферы человеческой и общественной жизни станут частью сферы развлечений. Во вступлении к своему произведению Постман отметил, что именно Хаксли с его обществом потребления был ближе к описанию современного общества, нежели Оруэлл с его обществом тотального контроля. В 2009 году художник Стюарт Макмиллен проиллюстрировал эту книгу.
Вещи,Мартин Кингсли,Уинстон Смит,Евгений Замятин,Джордж Оруэлл,
Азбука тоталитаризма Джорджа Оруэлла. Перечитывая «1984» — Моноклер
Рубрики : Литература, Общество, Последние статьи
Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными, сделав любое пожертвование:
Donate
Кто такой «Большой брат» и почему он следит за тобой? Что такое «мыслепреступление»? Как работает «двоемыслие»? Перечитываем роман «1984» Джорджа Оруэлла и составляем «азбуку тоталитаризма» — понятийный аппарат, который поможет ориентироваться в неоднозначных реалиях нашей жизни.
Джордж Оруэлл и его бессмертные произведения «Скотный двор» («Звериная ферма») и «1984» – настоящие памятники, которые могут служить незаменимым пособием для изучения азов тоталитарного режима и содержат описание всех его ключевых методов и практик. Каждый из них – это выстраданные, пережитые на собственном опыте и горько осознаваемые автором черты современного ему мира. Сегодня мы поговорим немного о том, что заставляло Оруэлла творить свои антиутопии, изучим основные признаки тоталитарных режимов на примере романа «1984» и попробуем применить полученные знания на практике, проводя аналогии с реалиями сегодняшнего дня.
Большие надежды и разочарования Джорджа Оруэлла
Джордж Оруэлл (или Эрик Артур Блэр — это его настоящее имя) — британский подданный, родившийся в Индии. Именно Англия стала страной, вдохновившей Маркса на изучение труда фабричных рабочих и ставшей лабораторией для знаменитого «Капитала». Оруэлл был идейным последователем его учения, считавшим своим долгом обеспечить возможность справедливого вознаграждения и гарантии отдыха трудящихся и внести посильный вклад в дело установления мирового господства пролетариата.
Война лишена какой бы то ни было романтики, война – это тяжелый, неблагодарный труд, это грязь во всех смыслах этого слова.
«Вши — это вши, а бомбы — это бомбы, хоть ты и дерешься за самое справедливое дело на свете» (1).
Первое, что вспоминает автор в своем эссе – «повсюду тебя преследуют отвратительные запахи человеческого происхождения». Оруэлл подробно описывает казарменный сортир и признается: «Он внес свою лепту в разрушение моих иллюзий насчет гражданской войны в Испании». Сортиры, пот, кровь, гниение, увечья, трупы … Что может быть страшнее этих военных атрибутов? Еще большее отвращение и физическое неприятие вызывают моральные нечистоты.
Пропаганда, несправедливость, глобальная ложь – этот лик войны становится самым невыносимым для Оруэлла. Он с горечью осознает, что самое справедливое дело может пользоваться самыми несправедливыми методами, и совсем не готов с этим мириться – об этом он неустанно пишет:
«Что касается широких масс, то их мнения, необычайно быстро меняющиеся в наши дни, их чувства можно регулировать, как струю воды из крана, все это результат гипнотического воздействия радио и телевидения. У интеллигентов подобные метаморфозы, я думаю, скорее вызваны заботами о личном благополучии и просто о физической безопасности. В любую минуту они могут оказаться и «за» войну, и «против» войны, ни в том, ни в другом случае отчетливо не представляя себе, что она такое» (2).
«Я мало видел жестокостей на войне в Испании <…>. Что меня поразило и продолжает поражать — так это привычка судить о жестокостях, веря в них или подвергая их сомнениям, согласно политическим предпочтениям судящих.
Все готовы поверить в жестокости, творимые врагом, и никто – в творимые армией, которой сочувствуют; факты при этом просто не принимаются во внимание»(3).
Все готовы поверить в жестокости, творимые врагом, и никто – в творимые армией, которой сочувствуют; факты при этом просто не принимаются во внимание»(3).
«Помнится, я как-то сказал Артуру Кёстлеру: «История в 1936 году остановилась», — и он кивнул, сразу поняв, о чем речь. Оба мы подразумевали тоталитаризм – в целом и особенно в тех частностях, которые характерны для гражданской войны в Испании. Еще смолоду я убедился, что нет события, о котором правдиво рассказала бы газета, но лишь в Испании я впервые наблюдал, как газеты умудряются освещать происходящее так, что их описания не имеют к фактам ни малейшего касательства, — было бы даже лучше, если бы они откровенно врали. Я читал о крупных сражениях, хотя на деле не прозвучало ни выстрела, и не находил ни строки о боях, когда погибали сотни людей. Я читал о трусости полков, которые в действительности проявляли отчаянную храбрость, и о героизме победоносных дивизий, которые находились за километры от передовой, а в Лондоне газеты подхватывали все эти вымыслы, и увлекающиеся интеллектуалы выдумывали глубокомысленные теории, основываясь на событиях, каких никогда не было.
В общем, я увидел, как историю пишут, исходя не из того, что происходило, а из того, что должно было происходить согласно различным партийным «доктринам»»(4).
Все эти события оставили неизгладимый отпечаток в памяти Оруэлла. Отныне он стал противником не только угнетающего пролетариат капитализма, но главное – лицемерных и извращенных форм псевдосоциалистических государств – фашизма и русского социализма, в основе которых лежит истинный террор и угнетение личности граждан.
Смотрите также Тоталитаризм и банальность зла: публичные лекции по философии Ханны Арендт
Именно эти мотивы и послужили отправной точкой для создания его бессмертных произведений «Скотный двор» и «1984». Если первый роман в красках описывает революционный процесс смены режима и установления и постепенного извращения диктатуры социального государства, то второй роман описывает жизнь тоталитарного государства в его расцвете.
Значительное количество свидетельств говорит о том, что прототипом Океании является Советский союз, а Большого Брата (или «Старшего Брата»– в переводе В.
Голышева) – Иосиф Сталин. Как современные автору, так и нам, иллюстрации изображают неустанного наблюдателя непременно «при усах» и с очевидным сходством с Иосифом Виссарионовичем.
Именно идеологическим врагом рисовала английского писателя и советская разведка.
Однако оставим это безапелляционное обвинение в изобличении Оруэллом сталинского режима в советском прошлом. Безусловно, Оруэлл ненавидел всей душой режим, установившийся в Советском Союзе и черпал огромное количество ужасающих примеров именно из советской действительности. Но фашизм, испанский коммунизм, вырождающийся английский социализм он ненавидел не меньше. В одном из своих писем Оруэлл объясняет свою мотивацию создания «1984»:
«Мой новый роман не является нападкой на социализм или Британскую лейбористскую партию, которую я поддерживаю… Я уверен, что тоталитаристские идеи имеют корни в умах интеллектуалов, и пытался довести эти идеи до их логического конца. События книги происходят в Британии именно для того, чтобы показать, что англоязычные страны ничуть не лучше, чем какие-либо другие, и что тоталитаризм, если против него не бороться, достигнет триумфа повсюду» (5).
Задачей его произведения было не столько обличение существующих и современных автору режимов, сколько направленное потомкам в отдаленное будущее предостережение о том, во что могут «выродиться» самые благие и либеральные намерения в деле построения государства всеобщего благосостояния и справедливости. На понимание современников он и не рассчитывал, чувствуя себя чужим в своем времени. В этом он признавался в своем «Небольшом стихотворении»»: «…I wasn’t born for an age like this» (A little poem, 1935).
Похоже, Оруэлл был прав, ведь в XXI веке его труды стали особенно популярными. Действительно, сегодня многие термины, введенные писателем, стали не только емкими обозначениями ключевых атрибутов тоталитарного государства, но и прочно вошли в повседневный лексикон для описания будничных явлений современной политики. Словами героев «1984» и цитатами из произведения мы опишем «самый сок» тоталитаризма. Возможно, это сподвигнет вас не только освежить в памяти многие моменты романа, но и порефлексировать на эту тему.
Тоталитарный пэчворк
Большой Брат или Старший Брат
«На каждой площадке со стены глядело все то же лицо. Портрет был выполнен так, что, куда бы ты ни встал, глаза тебя не отпускали. СТАРШИЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ — гласила подпись»(6)ⓘЗдесь и далее постраничные ссылки на Оруэлл, Джордж. 1984: [роман] / Джордж Оруэлл; [пер с англ. – В. Голышева] – Москва: АСТ, 2015. – 351 с..
«С каждого заметного угла смотрит лицо черноусого».
«На монетах, на марках, на книжных обложках, на знаменах, плакатах, на сигаретных пачках – повсюду. Всюду тебя преследуют эти глаза и обволакивает голос. Во сне и наяву, на работе и за едой, на улице и дома, в ванной, в постели, — нет спасения. Нет ничего твоего, кроме нескольких кубических сантиметров в черепе»(7).
«Старший Брат — это образ, в котором партия желает предстать перед миром. Назначение его — служить фокусом для любви, страха и почитания, чувств, которые легче обратить на одно лицо, чем на организацию.
Под Старшим Братом — внутренняя партия; численность ее ограничена шестью миллионами – чуть меньше двух процентов населения…»(8).Война
«Война, однако, уже не то отчаянное противоборство, каким она была в первой половине XXвека. Это военные действия с ограниченными целями, причем противники не в состоянии уничтожить друг друга, материально в войне не заинтересованы и не противостоят друг другу идеологически»(9).
«Сущность войны — уничтожение не только человеческих жизней, но и всех продуктов человеческого труда. Главная цель современной войны – израсходовать продукцию машины, не повышая общего уровня жизни. Даже когда оружие не уничтожается на поле боя, производство его – удобный способ истратить человеческий труд и не произвести ничего для потребления»(10).
«Одновременно, благодаря ощущению войны, а следовательно опасности, передача всей власти маленькой верхушке представляется естественным, необходимым условием выживания»(11).
«Как администратор, член внутренней партии нередко должен знать, что та или иная военная сводка не соответствует истине, нередко ему известно, что вся война – фальшивка и либо вообще не ведется, либо ведется совсем не с той целью, которую декларируют»(12).
«В прошлом правители всех стран, хотя и понимали общность своих интересов, а потому ограничивали разрушительность войн, воевали все-таки друг с другом, и победитель грабил побежденного. В наши дни они друг с другом не воюют. Войну ведет правящая группа против своих подданных, и цель войны — не избежать захвата своей территории, а сохранить общественный строй. Поэтому само слово «война» вводит в заблуждение». Мы, вероятно, не погрешим против истины, если скажем, что, сделавшись постоянной, война перестала быть войной»(13).
Двоемыслие
«Партия говорит, что Океания никогда не заключала союза с Евразией. Он, Уинстон Смит, знает, что Океания была в союзе с Евразией всего четыре года назад.
«Зная, не знать; верить в свою правдивость, излагая обдуманную ложь; придерживаться одновременно двух противоположных мнений, понимая, что одно исключает другое, и быть убежденным в обоих; логикой убивать логику; отвергать мораль, провозглашая ее; полагать, что демократия невозможна и что партия – блюститель демократии; забыть то, что требуется забыть, и снова вызвать в памяти, когда это понадобится, и снова немедленно забыть, и, главное, применить этот процесс к самому процессу – вот в чем самая тонкость: сознательно преодолевать сознание и при этом не осознавать, что занимаешься самогипнозом.
Но где хранится это знание? Только в его уме, а он, так или иначе, скоро будет уничтожен. И если все принимают ложь, навязанную партией, если во всех документах одна и та же песня, тогда эта ложь поселяется в истории и становится правдой. «Кто управляет прошлым, — гласит партийный лозунг, — тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым». И, однако, прошлое, по природе своей изменяемое, изменению никогда не подвергалось. То, что истинно сейчас, истинно от века и на веки вечные. Все очень просто. Нужна всего-навсего непрерывная цепь побед над собственной памятью. Это называется «покорение действительности»; на новоязе — «двоемыслие».
И даже слово «двоемыслие» не поймёшь, не прибегнув к двоемыслию»(14).Демонстрации
«Трудящиеся покинули заводы и учреждения и со знаменами прошли по улицам, выражая благодарность Старшему Брату за новую счастливую жизнь под его мудрым руководством»(15).
Министерство правды (см. также «Прошлое»)
«В самой большой секции документального отдела работали люди, чьей единственной задачей было выискивать и собирать все экземпляры газет, книг и других изданий, подлежащих уничтожению и замене»(16).
«И где-то, непонятно где, анонимно, существовал руководящий мозг, чертивший политическую линию, в соответствии с которой одну часть прошлого надо было сохранить, другую фальсифицировать, а третью уничтожить без остатка»(17).
Мыслепреступление
«Ему казалось, что только теперь, вернув себе способность выражать мысли, сделал он бесповоротный шаг.
Мыслепреступление не влечет за собой смерть:
мыслепреступление ЕСТЬ смерть».
«Как мы уже видели на примере слова «свободный», некоторые слова, прежде имевшие вредный смысл, иногда сохранялись ради удобства — но очищенными от нежелательных значений. Бесчисленное множество слов, таких как «честь», «справедливость», «мораль», «интернационализм», «демократия», «религия», «наука», просто перестали существовать. Их покрывали и тем самым отменяли несколько обобщающих слов. Например, все слова, группировавшиеся вокруг понятий свободы и равенства, содержались в одном слове «мыслепреступление», а слова, группировавшиеся вокруг понятий рационализма и объективности, — в слове «старомыслие». Большая точность была бы опасна. По своим воззрениям член партии должен был напоминать древнего еврея, который знал, не вникая в подробности, что все остальные народы поклоняются «ложным богам». Ему не надо было знать, что имена этих богов — Ваал, Осирис, Молох, Астарта и т.
«Мы враги партии. Мы не верим в принципы ангсоца. Мы мыслепреступники».
Последствия любого поступка содержатся в самом поступке. Он написал:
д.; чем меньше он о них знает, тем полезнее для его правоверности…».Новояз
«Вы, вероятно, думаете, что наша задача – придумывать новые слова. Ничуть не бывало. Мы уничтожаем слова десятками, сотнями ежедневно. Неужели вам не понятно, что задача новояза – сузить горизонты мысли? В конце концов мы делаем мыслепреступление попросту невозможным — для него не останется слов. Каждое необходимое понятие будет выражаться одним-единственным словом, значение слова будет строго определено, а побочные значения упразднены и забыты… С каждым годом все меньше и меньше слов, все уже и уже границы мысли»(18).
«Мышления в нашем современном значении не будет. Правоверный не мыслит – не нуждается в мышлении. Правоверность – состояние бессознательное»(19).
Видео по теме «Советский язык и его последствия»: лекция о проблеме «публичной немоты»
Победа
«Грядущая победа – догмат веры»(20).
«Три державы не только не могут покорить одна другую, но не получили бы от этого никакой выгоды. Напротив, покуда они враждуют, они подпирают друг друга подобно трем снопам. И как всегда правящие группы трех стран и осознают и одновременно не осознают, что делают. Они посвятили себя завоеванию мира, но вместе с тем понимают, что война должна длиться постоянно, без победы»(21).
«Война всегда была стражем здравого рассудка, и, если говорить о правящих классах, вероятно, главным стражем. Пока войну можно было выиграть или проиграть, никакой правящий класс не имел права вести себя совсем безответственно. Но когда война становится буквально бесконечной, она перестает быть опасной»(22).
Победа олицетворяет не только недостижимый идеал и догмат веры, но и все прочие неморальные стимулирующие, одурманивающие вещества. Кофе, сигареты и джин –все как один носят это гордое название – «Победа» — это все то, что мотивирует вас сохранять смелость и бодрость жить дальше.
Пролы
Конечно «пролы», в английском варианте «proles» — не что иное, как сокращение от «пролетариат». Будет полезно вспомнить происхождение этого слова. От лат. Proletarius – не имущие, имеющие только «proles» — с латинского «потомство». Именно такими, неимущими, и рисует Оруэлл большую часть населения Океании.
«Если есть надежда (писал Уинстон), то она в пролах» (23).
«Если есть надежда, то больше ей негде быть: только в пролах, в этой клубящейся на государственных задворках массе, которая составляет восемьдесят пять процентов населения Океании, может родиться сила, способная уничтожить партию. (…) Пролам, если бы только они могли осознать свою силу, заговоры ни к чему. Им достаточно встать и встряхнуться – как лошадь стряхивает мух. Стоит им захотеть, и завтра утром они разнесут партию в щепки» (24).
«Они никогда не взбунтуются, пока не станут сознательными, а сознательными не станут, пока не взбунтуются»(25).
«Тяжелый физический труд, заботы о доме и детях, мелкие ссоры с соседями, кино, футбол, пиво, и главное — азартные игры — вот и все, что вмещается в их кругозор. Считается нежелательным, чтобы пролы испытывали большой интерес к политике. От них требуется лишь примитивный патриотизм – чтобы взывать к нему, когда речь идет об удлинении рабочего дня или о сокращении пайков. А если и овладевает ими недовольство – такое тоже бывало, — это недовольство ни к чему не ведет, ибо из-за отсутствия общих идей обращено оно только против мелких конкретных неприятностей»(26).
«Как гласит партийный лозунг «Пролы и животные свободны»»(27).
Прошлое или «зыбкое» прошлое
«Если партия может запустить руку в прошлое и сказать о том или ином событии, что его никогда не было, — это пострашнее, чем пытка или смерть»(28).
«Кто управляет прошлым, — гласит партийный лозунг, – тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым»(29).
«Ежедневно и чуть ли не ежеминутно прошлое подгонялось под настоящее. Историю, как старый пергамент, выскабливали начисто и писали заново – столько раз, сколько нужно. Номер «Таймс», который из-за политических переналадок и ошибочных пророчеств Старшего Брата перепечатывался, быть может, десяток раз, все равно датирован в подшивке прежним числом, и нет в природе ни единого опровергающего экземпляра»(30).
Статистика
«Статистика в первоначальном виде – такая же фантазия, как и в исправленном. Чаще всего требуется, чтобы ты высасывал ее из пальца. Например, министерство изобилия предполагало выпустить в 4-м квартале 145 миллионов пар обуви. Сообщают, что реально произведено 62 миллиона. Уинстон же, переписывая прогноз, уменьшил плановую цифру до 57 миллионов – чтобы план, как всегда, оказался перевыполненным. Во всяком случае, 62 миллиона ничуть не ближе к истине, чем 57 миллионов или 145. Весьма вероятно, что обуви вообще не произвели.
«Телекран все извергал сказочную статистику. По сравнению с прошлым годом стало больше еды, больше одежды, больше домов, больше мебели, больше кастрюль, больше топлива, больше кораблей, больше вертолетов, больше книг, больше новорожденных – всего больше, кроме болезней, преступлений и сумасшествия. С каждым годом, с каждой минутой все и вся стремительно поднимается к новым и новым высотам»(32).
Еще вероятнее, что никто не знает, сколько ее произвели, и, главное, не желает знать. Известно только одно: каждый квартал на бумаге производят астрономическое количество обуви, между тем как половина населения Океании ходит босиком. То же самое – с любым документированным фактом, крупным и мелким. Все расплывается в призрачном мире, и даже сегодняшнее число едва ли определишь»(31).Телекран
«В квартире сочный голос что-то говорил о производстве чугуна, зачитывал цифры. (…) Аппарат этот притушить было можно, полностью же выключить – нельзя»(33).
«Телекран работал и на прием и передачу. Он ловил каждое слово… (…) Конечно, никто не знал, наблюдают за ним в данную минуту или нет. Приходилось жить – и ты жил, по привычке, которая превратилась в инстинкт, с сознанием того, что каждое твое слово подслушивают и каждое твое движение, пока не погас свет, наблюдают»(34).
Экономия и товарный дефицит
Оруэлл и современность«…дома никакой еды не было – кроме ломтя черного хлеба, который надо было поберечь до завтрашнего утра»(35).
«В партийных магазинах вечно исчезал то один обиходный товар, то другой. То пуговицы сгинут, то штопка, то шнурки…»(36).
«Сколько он себя помнил, еды никогда не было вдоволь, никогда не было целых носков и белья, мебель всегда была обшарпанной и шаткой, комнаты – нетопленными, поезда в метро – переполненными, дома – обветшалыми, хлеб – темным, кофе – гнусным, чай – редкостью, сигареты – считанными: ничего дешевого и в достатке, кроме синтетического джина.
Конечно, тело старится и все для него становится не так, но, если тошно тебе от неудобного, грязного, скудного житья, от нескончаемых зим, от заскорузлых носков, вечно неисправных лифтов, от ледяной воды, шершавого мыла, от сигареты, распадающейся в пальцах, от резкого вкуса пищи, не означает ли это, что такой уклад жизни ненормален?»(37).Перечитывая Оруэлла, удивляешься, насколько точно и прочно многие вещи вошли в нашу современную жизнь. Можно считать, что поиски аналогии рассмотренных понятий – это фантастика или даже паранойя, а можно считать Оруэлла пророком.
Бесконечная война давно стала реальностью, с тех пор как мир узнал такие явления, как терроризм, организованная преступность и коррупция. Им можно бесконечно объявлять войну, направлять колоссальные средства на борьбу с этими явлениями, оправдывать ими многие нелицеприятные политические решения, но победить — невозможно.
Назойливый телекран ежедневно изливает тонны информации, далекой от действительности и политически ангажированной, а новые исторические факты или разоблачения давно поколебали картину мира, казалось бы, прочно сложившуюся на школьных уроках истории.
«Двоемыслие» поработило сотрудников СМИ — министерств правды, и те, что еще вчера были учеными-историками, сегодня опускаются до третьесортных ток-шоу, в которых отрекаются и от истории, и от науки, и от истины.
Видеолекторий Искушение авторитаризмом: как и почему народы отказываются от свободы
Каждый решает для себя — принять ли эту реальность как данность и приспосабливаться к этим проявлениям современного мира или бороться с ними. Если вы выбрали путь Дон Кихота, то пусть вас ободряет все тот же Оруэлл, хотя его герой так и не смог сохранить себя и был «исправлен» системой… :
«Если ты чувствуешь, что оставаться человеком стоит, ты все равно их победил» (38).
«Если ты в меньшинстве – и даже в единственном числе, — это не значит, что ты безумен. Есть правда и есть неправда, и, если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен»(39).
Герой 1984 Уинстон посвятил свой дневник будущему поколению с надеждой:
«Будущему или прошлому – времени, когда мысль свободна, люди отличаются друг от друга и живут не в одиночку, времени, где правда есть правда и былое не превращается в небыль.
От эпохи одинаковых, эпохи одиноких, от эпохи Старшего Брата, от эпохи двоемыслия – привет!»(40).Отправим и мы свой привет светлому будущему!
Автор : Ольга Комшукова
Обложка: Кадр из фильма «1984» (1956 г.)
«Моноклер» – это независимый проект. У нас нет инвесторов, рекламы, пейволов – только идеи и знания, которыми мы хотим делиться с вами. Но без вашей поддержки нам не справиться. Сделав пожертвование, вы поможете нам остаться свободными, бесплатными и открытыми для всех.
Donate
Ссылки на источники
[1]Вспоминая войну в Испании// Оруэлл, Джордж. Скотный двор. Памяти Каталонии.1984.Эссе/ Джордж Оруэлл. – М.: АСТ: Астрель, 2011. С. 504 [2] Там же. С. 506. [3] Там же. С. 508. [4] Там же. С. 513.
[5] Письмо Оруэлла Френсису Хенсону от 16.07.1949 г. Цит. по: Голозубов А. Волк и овца: мифы Джорджа Оруэлла // Оруэлл, Джордж. Скотный двор. Памяти Каталонии.1984.Эссе/ Джордж Оруэлл. – М.: АСТ: Астрель, 2011. С.
17. [6] С. 4. [7] С. 31. [8] С. 233. [9] С. 206. [10] С. 212. [11] С. 213. [12] С. 214. [13] С.222. [14] С. 40. [15] С. 65. [16]C. 45. [17] С. 48. [18] С.58-59. [19] С. 60. [20] С. 214. [21] С. 219, 220. [22] С. 221 [23] С. 77. [24] С. 78. [25] С. 79. [26] С. 80. [27] С. 81. [28] С. 38. [29] С. 39. [30] С. 45. [31] С. 46. [32] С. 67. [33] С. 4. [34] С. 5. [35] С. 7. [36] С. 55. [37] С. 67. [38] С.184. [39] С. 244.
[40]Оруэлл, Джордж. 1984: [роман] / Джордж Оруэлл; [пер с англ. – В. Голышева] – Москва: АСТ, 2015. С. 32.
Статья впервые была напечатала в журнале «Моноклер» 22 июля 2016 года. Перепечатка и использование статьи разрешены только с предварительного письменного согласия автора.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
обществополитика
Похожие статьи
Великая антиутопия-2 | Газета «День»
ИМЕННО В 1984 ГОДУ, КОГДА ПРОИСХОДИТ ДЕЙСТВИЕ РОМАНА ОРУЭЛЛА, РЕЖИССЕР МАЙКЛ РЕДФОРД СНЯЛ ЛЕНТУ ПО ЭТОМУ ПРОИЗВЕДЕНИЮ.
КАДР ИЗ ФИЛЬМА
Окончание. Начало читайте «День», № 157-158
В отличие от всегда полуголодных пролей, члены Внешней партии всегда имели жизненный достаток, но регулярно вычищались Внутренней партией от инакомыслящих, способных на мыслепреступление, то есть на ревизию существующих порядков. В скромной ячейке каждого функционера в стену был вмонтирован телеэкран, круглосуточно работающий на прием и передачу. По сигналу с телеэкрана человек просыпался и начинал физзарядку, выполняя все замечания инструктора, которые касались его лично. После зарядки на телеэкране появлялось лицо Старшего Брата, который внимательно наблюдал, как он брился и чистил зубы. Затем человек шел в столовую, где с сотнями себе подобных заканчивал подготовку к работе. В рабочей ячейке он тоже работал под всевидящим оком Старшего Брата, выполняя порученную функцию.
В апартаментах членов Внутренней партии тоже были устроены телекраны, но они пользовались привилегией выключать их на определенное время.
Каждый олигарх жил в всегда воюющей стране в условиях полного коммунизма с распределением материальных благ высокого качества по потребностям.
Главный герой романа, член Внешней партии Уинстон Смит работал в Министерстве правды, функцией которого было обновление прошлого, то есть его подгонка к текущим событиям. Министерство работало под девизом: «Кто управляет настоящим, тот управляет прошлым. Кто управляет прошлым, тот управляет будущим». Реагируя на практику тотального библиоцида и архивоцида, которая проводилась в Советском Союзе на протяжении десятилетий, Дж. Оруэлл вкладывал в уста главного героя такие слова: «Вся история стала лишь пергаментом, с которого соскребли первоначальный текст и при необходимости написали новый. И никогда нельзя было потом доказать подделку».
Фабула романа строилась на том, что Смит начал вести дневник и записывать в нем такие слова: «Если Партия может запустить руку в прошлое и утверждать, что то или иное событие никогда не происходило, то это, пожалуй, страшнее пыток или смерти?» Он предполагал, что в Министерстве правды есть агенты оппозиционного правительству Братства, и один из них — член Внутренней партии О’Брайен.
Доверившись ему, Смит попал в руки полиции мысли, а затем тот же О’Брайен жестокими пытками заставлял свою жертву не только покаяться, но и чистосердечно принять мировоззренческие постулаты и методы партии. Чем это отличалось от выступлений соперников Сталина Г.Зиновьева и Л.Каменева на партийном съезде, когда они били себя в грудь и каялись в своей оппозиционности? В диалогах с О’Брайеном отражалась история большевистской партии.
О’Брайен говорил лозунгами, добиваясь, чтобы Смит усвоил их без раздумий: «Революции делают для того, чтобы установить диктатуру. Цель насилия — насилие. Цель пытки — пытка. Так вот цель власти — власть». Лозунги не отличались от большевистских. Ленин учил: «Научное понятие диктатуры означает не что иное как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не связанную власть, непосредственно на насилие опирающуюся».
После смерти в партийном руководстве большевиков (то есть внутренней партии) разгорелась борьба за власть между И.
Сталиным, Л.Троцким, Г.Зиновьевым, Л.Каменевым. В романе «1984» Каменева можно узнать в образе Рудзерфорда, Зиновьева — Ааронсона, Троцкого — Голдштайна, а победителя Сталина — в образе Старшего Брата. Противники большевиков, которые обязательно должны были публично покаяться перед расстрелом (в романе: распылением), или навечно исчезали (в романе: несуществующие лица, неличности), или их фамилии постоянно использовались с целью клеймения на политинформациях (в романе: пятиминутках ненависти), как это случилось с Троцким (Голдштайном).
Океания упрощала и примитизировала английский язык. Специалист в области новояза Сайм так характеризовал свою область деятельности: «Мы сделаем мыслепрестуление совершенно невозможным, для него не останется слов». В СССР тоже считали, что контроль над обществом предполагает контроль над языком. В постсоветской Москве один за другим были опубликованы «Толковый словарь идеологических и политических терминов советского периода» М. Хевеши (2004) и «Толковый словарь языка совдепии» В.
Мокиенко и Т. Никитиной (2005). В последнем издании содержалось 10 тыс. слов и выражений.
В Океании постоянно повторяющиеся лозунги внушали искаженную реальность: война — это мир; свобода — это рабство; незнание — это сила. Чем они отличались от советских лозунгов: народ и партия — едины; партия — наш рулевой; наша цель — коммунизм? Иногда лозунги были подобны даже лексически. Достаточно вспомнить популярный журнал «Знание — сила», издававшийся с 1926 г. Реагируя на лозунг «Свобода — это рабство», Смит записал в дневнике: «Свобода — это возможность сказать, что дважды два — четыре». Борясь за душу и разум своей жертвы, О’Брайен пытками заставлял ее признать, что дважды два может быть пять, если на этом будет настаивать Партия. Это напоминало советский плакат, который видел Оруэлл: «2 + 2 = 5» и который пропагандировал лозунг «Пятилетку — в четыре года!»
Издание романа «1984» в Советском Союзе
Роман «1984» был опубликован в июне 1949 г., и буквально через неделю Иностранная комиссия Союза советских писателей получила от Всесоюзного общества культурных связей с заграницей письмо следующего содержания: «Роман представляет собой разнузданную клевету на социализм и социалистическое общество.
Правление ВОКС считает необходимым организовать резкое выступление кого-нибудь из российских писателей». Однако в сталинском Советском Союзе никто из писателей не решился взять на себя такое опасное поручение. Решили отмолчаться.
Однако отмолчаться не удалось. Произведение Дж. Оруэлла шагало по странам мира, вызывая сенсационный интерес. В 1955-56 гг. эмигрантский русский журнал «Грани» печатал его главу за главой, а в 1957 г. он был издан в русском переводе во Франкфурте-на-Майне.
В 1959 г. идеологический отдел ЦК КПСС поручил Издательству иностранной литературы перевести роман на русский язык и издать его для высшего слоя компартийно-советской номенклатуры под грифом «Для служебного пользования». Внутренняя партия должна быть в курсе, кто такой Оруэлл и как с ним бороться. Через десяток лет какой-то экземпляр этого издания попал в нужные руки, был размножен в «самиздате» и начал гулять по стране.
Роман Оруэлла распространялся и в «ялтинской» Европе, сначала в виде номенклатурных изданий, а затем — в «самиздате» или «тамиздате».
Польский писатель, в будущем — нобелевский лауреат Чеслав Милош вспоминал в книге «Ум, взятый в плен», которая вышла в Лондоне в 1985 г.: «Высокопоставленные аппаратчики Польской объединенной рабочей партии могли без затруднений получить польскоязычную копию романа «1984» и были поражены тем, насколько глубоко и точно Оруэлл описал нравы, царившие в обеих партиях — как во внешней, так и внутренней».
Насколько Оруэлл был точным, описывая российско-советскую империю в мельчайших деталях ее функционирования, настолько он ошибался, когда с максимально возможным пессимизмом убеждал своих читателей в ее твердокаменности и неизменности. Собственно, упрекать его в отсутствии оптимизма не приходится. Именно такое творческое задание он поставил перед собой в душной атмосфере второй половины 1940-х гг.
Действительность оказалась не такой мрачной. Вслед за 1984 годом пришел год 1985-й. Долгое правление геронтократов завершилось, и последний генсек ЦК КПСС провозгласил курс на перестройку, надеясь традиционной для России «революцией сверху» обновить страну.
Однако прописанные М. Горбачевым лекарства оказались сильнодействующими. Конституционная реформа 1988 г., которая лишила внутреннюю партию ее диктаторских функций и вернула народу суверенитет, отобранный большевистским переворотом 1917 г., вызвала перерастание «революции сверху» в «революцию снизу». Исторические изменения в Советском Союзе сказались и на судьбе романа Дж. Оруэлла. Его разделы в 1988 г. были напечатаны в российском журнале «Новый мир», молдавском «Кодры», украинском «Всесвіт». В Москве роман публиковался тремя изданиями в 1990, 1991 и 1993 г. К сожалению, украиноязычная версия увидела свет только в 2015 г. в издательстве Жупанского.
Как смотреть на будущее человечества?
В словаре обществоведов есть выражение «глобальные проблемы». Хватит ли у людей воли, сил, сплоченности, чтобы справиться с ними? Научно-техническая революция, которая со времен Дж. Оруэлла развивается непрерывно, не дает уверенности в этом. Можно сказать даже больше: настроенные на утверждение диктатуры политики, когда технические, технологические или биологические достижения этой революции попадают к ним, превращают их в оружие.
Экстраполируя современные ему тенденции развития человечества на время жизни будущего поколения, Оруэлл не жалел черных красок. Он рисовал яркую картину постоянной войны трех тоталитарных сверхдержав — Океании, Евразии и Остазии. Не трудно догадаться, что государствообразующим центром Евразии была большевистская Россия, а в центре Остазии находился Китай, где в его времена уже утверждались коммунисты. По взаимному соглашению трех сверхдержав война между ними должна была длиться вечно, потому что помогала держать в повиновении угнетенные массы пролей.
Если мы, подобно Оруэллу, попробуем оценить современные нам тенденции развития человечества и наложить их на динамику следующих 36 лет, то мир 2056 не внушает излишнего оптимизма. Правда, существует условная «Океания», то есть Европейских Союз и Соединенные Штаты. Это большая экономическая и военная мощь, опирающаяся на демократические традиции, это свободный мир. Условная «Евразия» сократилась до размеров Российской Федерации и превратилась в экономического пигмея.
Из условной «Остазии» выпала демократическая и экономически мощная Япония. Однако Россия и Китай обладают ракетно-ядерным оружием и построены на ленинской модели власти. Это вселяет тревогу.
Международная редакция британской ежедневной леволиберальной газеты Guardian 21 января 2013 г. (в день смерти писателя) провела опрос «прав ли Дж. Оруэлл в своих прогнозах будущего?» «Да!» — ответили 89% читателей. Противоположное мнение высказали только 11%.
Изменилось ли что-то за семь лет после этого опроса? Если изменилось, то в худшую сторону. Мы увидели, что правящие круги постсоветской России настойчиво добиваются расширения ее до границ Советского Союза и даже больше. Во время аннексии Крыма в Москве предупредили правительства стран Запада, чтобы они не вмешивались, угрожая применением ядерного оружия. Мы видим тоже, что репрессивные меры принимаются для усмирения национальных меньшинств и Гонконга в КНР.
Через 70 лет после своей преждевременной смерти Дж. Оруэлл романом «1984» бьет в набат.
Роман помогает оценить риски, связанные с нестыковкой научно-технического и социального прогресса. Свободный мир должен активно влиять на международную ситуацию, а не сосредотачиваться на своих внутренних проблемах. Политика изоляционизма провалилась в 1930-х гг., как свидетельствуют уроки Второй мировой войны. Осуществлять ее в наши дни не менее опасно.
Станислав Кульчицкий, доктор исторических наук, профессор
Латиноамериканская ассоциация социальной медицины
«ТОТ, КТО УПРАВЛЯЕТ ПРОШЛЫМ, УПРАВЛЯЕТ БУДУЩИМ; ТОТ, КТО УПРАВЛЯЕТ НАСТОЯЩИМ, УПРАВЛЯЕТ ПРОШЛЫМ».
Закрыто
29 сентября 2019 г. Клаудио Шуфтан
Права человека: пища для Оруэлловская мысль «HR и Большой Брат»
Human Rights Reader 497
из Большого Брата, персонажа из Джорджа
Роман Оруэлла «1984 ». Она была написана как утопия, осмысление
Мир глазами автора. Несмотря на изображение нежелательного мира, это стал предвестником нашего времени .
1. В качестве примера контроля: Большой
Брат рассказывает о манипуляциях прессой и другими СМИ и
по массовой литературе. Наш нынешний мир на самом деле превзошел мир Оруэлла.
воображение… Что касается социального контроля, то, что готовится на будущее
(кроме кучи лжи) есть великое извращение, направленное на управление индивидуальной мыслью в ее
самый глубокий уровень – и что будет ,
в конце концов, уничтожит человечество .
реальные цели этой манипуляции не декларируются и не прозрачны, особенно в частной сфере. Включено
наоборот, информация есть
особенно подделаны, чтобы сделать
большинство считает , что они согласны с желаниями и потребностями
меньшинство – для этого, рассчитывая на правильно принятое отношение, что это
более легкий выход/путь вперед, просто оставляя «другим» усилия думать и
решить острые вопросы. Объяснение этому также держится на огромном манипулятивном давлении чиновника
прессы и международных новостей и
маркетинговые агентства .
Эти группы «формат»
информация для нас после редакционной линии крупных финансовых интересов за ними таким образом
позволяя неолиберализму навязывать свою истину*. Именно через такое сознание
поднимая, что они пытаются заставить нас увидеть
ложная реальность , на самом деле скрывающая продолжающийся системный кризис
неолиберализм. (Марио Брионес)
*: Большинство СМИ говорят «голосом своего хозяина» . Они в платежной ведомости самых могущественных консорциумы, которые постепенно уничтожили способность реагирования дрейфующего цивилизация. (Федерико Майор Сарагоса)
Оргия мнений (Боавентура де Соуза Сантос)
2. Так уж получилось, что,
за последние 30 лет обществ в
большой был экспроприирован
мнения, и мы стали арендаторами мнений других . Так как мы сделали
не совсем понимаю, как это случилось с нами, мы продолжали думать, что у нас есть мнение и думали, что это было
наш.
Целая каста легальных и нелегальных манипуляторов
общественного мнения возникло (не забывая о появлении
потребительство и маркетинг консервативных политических идей). Видный
примерами этого являются Facebook и Whatsapp. , что так часто используют дезинформацию
тактика , особенно в предвыборный период.** Добавьте к этому
все более заметное использование больших данных и алгоритмов для охвата каждого
индивидуально в соответствии с ее вкусами и предпочтениями. Следствием этого
это мы используем критерии авторитета
и неправда принимать или отвергать эту информацию .
**: Пять вещей, которые нам всем нужно знать о дезинформации :
– Она питает наших
страх, и он путешествует быстро.
– Он процветает в социальных сетях и
достигает миллиардов.
– используется против нас.
– Убивает людей и отравляет
демократия.
– Никто не застрахован . (Авааз)
3. Если то, что мы принимаем, служит интересам политического лидера, который оказался у власти, то люди восхваляются как наконец-то имеющие собственное мнение. ( Таким образом, любая ошибочная политика может быть принята вслепую, если мы будем следовать пакету ). Однако если люди не согласны с мнением лидеров, их называют невеждами или смутьянами. Видите ли вы здесь корни возникновения популизма? СМИ и особенно Интернет*** превратили политику в спектакль – и это подрывает демократию. Это коммуникативный суп, в котором политика радикализируется, создавая идеальный климат для поляризации, ненависти и демонизации политического врага — без необходимости выдвигать убедительные аргументы и только прибегать к апокалиптическим фразам (или твитам…) . Если это так, то тектоническое изменение общественного мнения есть не что иное, как то, что необходимо !
***: Вы можете не знать, но у большего количества людей есть мобильный телефон
чем туалет … 2,3 миллиарда человек не имеют адекватных санитарных условий.
(Гей Палмер) Или, если
Вы предпочитаете, вдумайтесь: Двести лет назад, 99 процентов человеческого идиотизма пошли
незарегистрированный. Теперь у нас есть Интернет. (Эррол Моррис)
4. Тот факт, что тяжелые пользователей Интернета – желающих жертв коммерциализации Сети, начали сомневаться Google, Twitter и другие и теперь используют Сеть как граждане, а не как потребители является важной новой тенденцией; они сейчас игнорирование (но достаточно решительное противодействие?) рекламы и дешевых пропаганда. (Роберто Савио)
Грамши резюмировал культурную гегемонию как доминирование достигается с помощью согласованного принуждения (Комал Б. Патил)
5. Для социального класса
господствовать и процветать, оно должно устанавливать и оказывать моральное, а также
интеллектуальное лидерство/давление. В последнее время гегемония стала основополагающей частью средств массовой информации. СМИ
якобы (и не безосновательно) рассматривается как независимая и беспристрастная
организация.
Однако вещание средств массовой информации в штате должно соответствовать ряду
руководящие принципы и протокол при «производстве» любой формы новостей. Поскольку эти
предприятия по своей сути являются коммерческими, они должны следовать этим
заданные правила для того, чтобы вести бизнес и выживать. Вводится предубеждение, выгодное государству и политическому
система, которая лицензирует учреждение СМИ . Поэтому частично неверно
версия событий выдвигается для усвоения общественностью.
6. Кроме того, обратите внимание на чрезвычайно широкое использование английского языка в качестве язык в инете. Для меня самый обычный пример гегемонии можно наблюдать во франчайзинге и глобализации мировой кухни , в котором участвуют такие франшизы, как KFC, Starbucks, McDonald’s и т. д.
7. Как мы все знаем,
транснациональные продукты питания и напитки корпорации проводят колоссальные кампании массового маркетинга, чтобы кооптировать политиков и
медицинских работников и лоббировать политиков и государственных служащих, чтобы они выступали против
общественное регулирование.
Они финансируют и продвигают
предвзятые исследования , статьи в СМИ и «рекламные ролики», а также принуждать граждан
выступают против регулирования общественного здравоохранения в своей отрасли. (Карлос Монтейро,
Джеффри Кэннон) Призрачные НПО это еще не все
редкость в этом начинании…
Условия использования социальных сетей представляют собой необоснованное ограничение и нарушение прав пользователей
8. Условия использования социальных сетей и систем, которые внедрить их, включая самые популярные платформы социальных сетей, определить, что пользователи видят, получают доступ и чем делятся — и то, что они не делают. Это создает проблему для прав пользователей, поскольку условия служба в настоящее время обеспечивает более низкую защиту свободы слова, чем гарантированная международной системой защиты прав человека. (Мария Луиза Стази)
9. Итог, i Интернет
просто пошло не так.
Вместо того, чтобы быть новым инструментом горизонтальной коммуникации
и обмена, стал создателем
фрагментированные и виртуальные миры , где люди группируются по партизанским линиям нет
дольше обмениваться мнениями и идеями. Это
арена для оскорблений и ненависти , управляемая ложными личностями с фейковыми новостями, и
где граждане продаются как потребители по ряду алгоритмов, основанных на
максимизация прибыли. (Роберто Савио)
10. Если все это не ущемление прав человека, то что?
Клаудио Шуфтан, Хошимин
Ваш комментарии приветствуются по адресу [email protected]
Все читатели до 495+ доступны на www.claudioschuftan.com
Postscript/Marginalia -Проблема со многими самозаворачивающимися и централизованно упакованные небольшие пакеты заключается в том, что упаковка является сутью, а не пакетом.
1984: объяснение важных цитат | SparkNotes
Книга первая, глава I: двоемыслие
ВОЙНА ЭТО МИР
СВОБОДА ЭТО РАБСТВО
НЕВЕЖЕСТВО ЭТО СИЛА
Эти слова являются официальными лозунгами
партии, и выведены массивными буквами на белом
Пирамида Министерства Правды, как замечает Уинстон в Книге 1,
Глава I.
Поскольку она представлена в романе так рано,
creed служит для читателя первым введением в идею двоемыслия.
Ослабляя независимость и силу разума людей
и заставляя их жить в постоянном состоянии навязанной пропагандой
страха, партия способна заставить своих подданных принять что угодно
оно постановляет, хотя и совершенно нелогично, например, министерство
Мира отвечает за ведение войны, Министерство Любви находится в
ответственность за политические пытки, а Министерство правды отвечает
подделывать книги по истории, чтобы они отражали партийную идеологию.
Что национальный лозунг Океании столь же противоречив
является важным свидетельством силы партийной массовой кампании.
психологического контроля. Теоретически партия способна поддерживать
что «Война — это мир», потому что наличие общего врага удерживает народы
Океания объединилась. «Свобода — это рабство», потому что, по мнению партии,
человек, который независим, обречен на неудачу. По тому же признаку,
«Рабство — это свобода», потому что человек, подчиненный коллективному
воля свободна от опасности и нужды.
«Невежество — сила», потому что
неспособность народа признать эти противоречия цементирует
власть авторитарного режима.
Книга первая, Глава III: Партийный контроль истории
Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее. Кто контролирует настоящее, тот контролирует прошлое.
Этот партийный лозунг дважды появляется в романе: один раз в Книге первой, глава III, когда Уинстон думает о контроле партии над историей и памятью, и один раз в книге 3, главе II, когда Уинстон, ныне заключенный в Министерстве любви, говорит с О’Брайеном о природе прошлого. Этот лозунг является важным примером партийной техники использования ложной истории для подрыва психологической независимости своих подданных. Контроль над прошлым обеспечивает контроль над будущим, потому что с прошлым можно обращаться по существу как с набором условий, которые оправдывают или поощряют будущие цели: если прошлое было идиллическим, то люди будут действовать, чтобы воссоздать его; если прошлое было кошмарным, то люди будут действовать, чтобы подобные обстоятельства не повторились.
Партия создает прошлое, время страданий и рабства, от которого, по ее утверждению, она освободила человечество, тем самым заставляя людей работать для достижения целей партии.
Партия обладает полной политической властью в настоящем, что позволяет ей контролировать то, как ее подданные думают и интерпретируют прошлое: каждая книга по истории отражает партийную идеологию, и отдельным лицам запрещено хранить воспоминания о собственном прошлом, такие как фотографии и документы. В результате у граждан Океании очень короткая и нечеткая память, и они готовы верить всему, что им говорит партия. Во втором появлении этой цитаты О’Брайен говорит Уинстону, что прошлое не имеет конкретного существования и что оно реально только в сознании людей. По сути, О’Брайен утверждает, что, поскольку партийная версия прошлого — это то, во что люди верят, это прошлое, хотя и не имеет под собой никаких оснований в реальных событиях, стало правдой.
Книга первая, глава VII: 2 + 2 = 5
В конце концов партия объявит, что дважды два — пять, и вам придется в это поверить.
Рано или поздно они должны были заявить об этом неизбежно: этого требовала логика их положения. Их философия молчаливо отрицала не только достоверность опыта, но и само существование внешней реальности. Эта цитата встречается в Книге первой, глава VII, когда Уинстон просматривает детскую книгу по истории и восхищается контролем партии над человеческим разумом. Эти строки обыгрывают тему психологической манипуляции. В этом случае Уинстон рассматривает эксплуатацию партией своих напуганных подданных как средство подавления интеллектуального представления об объективной реальности. Если вселенная существует только в сознании, а партия контролирует разум, то партия контролирует вселенную. Как думает Уинстон: «В конце концов, откуда мы знаем, что два плюс два четыре? Или что действует сила тяжести? Или что прошлое неизменно? Если и прошлое, и внешний мир существуют только в уме, и если сам разум подконтрольен — что тогда?» Таким образом, математическое предложение 2 + 2 = 5 становится мотивом, связанным с темой психологической независимости.
В начале романа Уинстон пишет: «Свобода — это свобода сказать, что два плюс два — четыре». Мотив завершается в конце романа после того, как пытки, которым Уинстон подвергается в Министерстве любви, разбивают его душу; он сидит в кафе «Каштан» и чертит «2 + 2 = 5» на пыли на своем столе.
Книга первая, Глава VIII: Переписывание истории
А когда подвела память и фальсифицировались письменные записи, — когда это произошло, заявление партии об улучшении условий жизни людей пришлось принять, потому что не существовало и никогда не могло существовать ни одного стандарта, против которого это можно было протестировать.
Эта цитата из Книги первой, глава VIII, подчеркивает, как понимание прошлого влияет на отношение человека к настоящему. У Уинстона только что был разочаровывающий разговор со стариком о жизни до революции, и он понимает, что партия сознательно намеревалась ослабить память людей, чтобы сделать их неспособными оспаривать утверждения партии о настоящем.
Если никто не помнит жизни до революции, то никто не может сказать, что партия подвела человечество, заставив людей жить в условиях нищеты, грязи, невежества и голода. Скорее, партия использует переписанные книги по истории и фальсифицированные записи, чтобы доказать свои добрые дела.
Книга третья, Глава VI: Боль важнее моральных убеждений
И, может быть, ты потом притворишься, что это была всего лишь уловка, что ты сказал это только для того, чтобы заставить их остановиться, и не имел в виду ничего особенного. Но это не так. В то время, когда это происходит, вы имеете в виду это. Вы думаете, что нет другого способа спасти себя, и вы вполне готовы спасти себя таким образом. Вы хотите, чтобы это случилось с другим человеком. Вам плевать, что они терпят. Все, о чем вы заботитесь, это вы сами.
Джулия говорит эти строки Уинстону в третьей книге, глава VI, когда они обсуждают, что с ними случилось в комнате 101. Она говорит ему, что хотела, чтобы ее пытки были перенесены на него, и он отвечает, что чувствовал то же самое.
. Эти акты взаимного предательства представляют собой окончательную психологическую победу партии. Вскоре после их соответствующего опыта в комнате 101 Уинстон и Джулия освобождаются, поскольку они больше не представляют угрозы для партии. Здесь Джулия говорит, что, несмотря на ее попытки заставить себя чувствовать себя лучше, она знает, что для того, чтобы спасти себя, она действительно хотела, чтобы партия пытала Уинстона. В конце концов, партия доказывает Уинстону и Джулии, что никакие моральные убеждения или эмоциональная лояльность не достаточно сильны, чтобы выдержать пытки. Физическая боль и страх всегда заставят людей предать свои убеждения, если это положит конец их страданиям.
Уинстон приходит к аналогичному выводу во время своей работы в Министерстве любви, доводя до кульминации тему романа о физическом контроле: контроль над телом в конечном итоге дает Партии контроль над разумом. Как и в случае с большинством партийных методов, в основе лежит крайне ироничное напряжение двоемыслия: любовь к себе и самосохранение, основные компоненты индивидуализма и независимости, заставляют человека бояться боли и страданий, в конечном итоге заставляя его принять принципы.
антииндивидуалистического коллективизма, который позволяет партии процветать.
Что означает цитата, начинающаяся со слов «Кто управляет прошлым…» в 1984 году?
значок-вопрос Спросите репетитораНачать бесплатную пробную версию
В 1984 партийный лозунг гласит: «Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее; кто контролирует настоящее, контролирует прошлое». Этот лозунг находит отражение в широкомасштабной манипуляции партией своих собственных письменных документов, которые постоянно переписываются, чтобы соответствовать действующей партийной доктрине. Таким образом, он может контролировать коллективную память населения, формируя широкое восприятие реальности.
Скачать PDF PDF Цитата страницы Цитировать Поделиться ссылкой ДелитьсяСсылайтесь на эту страницу следующим образом:
«Что означает цитата, начинающаяся со слов «Кто управляет прошлым…» в 1984 ?» eNotes Editorial , 20 мая 2021 г.
, https://www.enotes.com/homework-help/what-is-the-meaning-of-the-quote-beginning-with-
В Океании Партия настаивает на контроле всех аспектов существования. Недостаточно контролировать то, как люди действуют и ведут себя, но также и то, как они думают. Это предполагает создание альтернативной реальности, параллельной вселенной, в которой партия является единственным арбитром истины.
С этой целью партия стремится контролировать не только настоящее, но и прошлое. Он делает это, переписывая историю в соответствии со своими интересами. Как обнаруживает Уинстон Смит в своей работе в Министерстве правды, события, места и даже люди из прошлого могут быть вычеркнуты из истории, как если бы их никогда не существовало. В Океании прошлое, как и настоящее, является тем, чем его называет партия.
Чтобы сохранить контроль над населением, Партии необходимо обеспечить, чтобы никто не имел доступа к каким-либо независимым источникам правды.
История может быть одним из таких источников. Вот почему, с точки зрения партии, тем более важно, чтобы она контролировала и манипулировала прошлым.
Не может быть и речи о том, чтобы граждане Океании обращались к прошлому как к способу избежать диеты из лжи и дезинформации, ежедневно подаваемой партией. Куда бы они ни посмотрели, в прошлое или настоящее, единственная истина, которую они когда-либо найдут, будет одобрена власть имущими.
Утверждено редакцией eNotes
В 1984 один из лозунгов партии гласит: «Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее; кто контролирует настоящее, контролирует прошлое». Эта цитата относится к одному из самых важных политических открытий Оруэлла: истина уязвима для манипулирования и что манипулирование информацией обеспечивает один из жизненно важных способов сохранения политической власти.
Подумайте, как в мире 1984 письменные записи постоянно переписываются, чтобы привести их в соответствие с текущей партийной доктриной. Так, например, партия может задним числом удалить из своей истории важных функционеров и/или лидеров, попавших в немилость. Точно так же можно переписать любые прошлые утверждения или прогнозы, которые с тех пор стали несостоятельными. В конечном счете, память подвержена ошибкам, и нам приходится полагаться на наши письменные записи, чтобы устранить эту уязвимость. Партия пользуется этой слабостью: контролируя письменные записи, они могут, по сути, контролировать коллективную память населения и таким образом формировать действительность так, как она воспринимается многими.
Однако, в то же время, это не просто вымышленное упражнение со стороны Оруэлла, но имеет очень реальные последствия. Просто подумайте, например, об использовании пропаганды во время войны или для поддержки политических режимов. В нашем нынешнем обществе подумайте о риторике «фейковых новостей».
Истина податлива, и Оруэлл прекрасно понимал это.
Утверждено редакцией eNotes
Я считаю, что при решении этого вопроса необходимо рассмотреть вопрос о силе. Смысл этого утверждения в том, что кто-то может по-новому определить, кто он есть и, по сути, что такое общество, если он способен изменить восприятие того, как устроено прошлое. Например, диктатуры очень увлечены идеей «переписать историю». Вы можете увидеть это в прекрасной книге Милана Кундеры «Книга смеха и забвения ». Мы также можем видеть это в истории. Когда коммунистическое правление было в зените своего могущества, правительства были вынуждены воссоздавать историю таким образом, чтобы это соответствовало целям нынешнего правительства. При этом (контролируя восприятие прошлого) больше доверия уделяется текущей, сегодняшней политике. Правительство красных кхмеров в Камбодже после того, как они вырвали власть из-под европейского контроля, объявили «нулевой год», аргументируя это тем, что прошлое — это настоящее.
Контролируя средства чтения прошлого, они смогли укрепить свой контроль над настоящим. Это также видно во Французской революции. После того, как французская монархия была свергнута, они установили новый взгляд на историю, согласно которому прошлое считалось аморальным и злым, что придавало больше правдоподобия настоящему.
Я думаю, вы хотите сосредоточиться на идее о том, что люди понимают свое настоящее и будущее по тому, как они концептуализируют и понимают прошлое. Если кто-то, находящийся у власти, может изменить взгляд на прошлое, у него больше шансов контролировать настоящее, поскольку он может связать их вместе.
Последнее обновление eNotes Editorial
Этот ответ просто разрывает цитату. Если вы контролируете настоящее, вы можете представить свою версию прошлого, потому что никто другой не контролирует ситуацию.
Только вы сможете представить прошлое сквозь призму истории или прошлого. Если вы можете контролировать прошлое, это позволяет вам формировать будущее в своем видении, обрамленном тем, что произошло в прошлом, через вашу версию. Например, если вы считаете, что законы, регулирующие контроль за загрязнением окружающей среды, — это хорошо, вы могли бы представить свое мнение о том, что законы должны продолжать действовать, чтобы земля не была отравлена пестицидами или химическими стоками с заводов. Если вы считаете законы чем-то плохим, то ваше видение будущего будет заключаться в том, что законы должны позволять предприятиям делать с отходами все, что они хотят, потому что это будет хорошо для их бизнеса и, следовательно, хорошо для страны. Законы будут считаться вмешательством правительства и, следовательно, подлежат изменению. Таким образом, будущее будет намного свободнее для предприятий без правил, контролирующих их деятельность. Теперь примените те же самые идеи к самой политике, и вы увидите, что цитата в равной степени применима как к политической деятельности, так и к политической партии или людям, находящимся у власти.
Они могут искажать выпуски новостей, чтобы поддерживать свои версии будущего.
Последнее обновление eNotes Editorial
Это интересный вопрос. Уверен, вы слышали фразу «победители пишут историю». Или Наполеону Бонапарту приписывают высказывание: «История — это согласованная ложь». Как говорится в предыдущем ответе, историю переписывают те, кто у власти. Те, кто у власти, контролируют СМИ и, следовательно, контролируют восприятие того, кто прав, а кто враг.
Если люди, находящиеся у власти, смогут контролировать наши взгляды на прошлое, они смогут контролировать и то, как разворачивается будущее, основываясь на своей способности контролировать средства массовой информации и вооруженные силы. Власть убеждает, и, эффективно используя власть, люди могут быть убеждены в том, что их вчерашний друг стал врагом.
Когда-то в 1950-х годах нашим другом был шах Ирана, сейчас Иран считается недружественной державой. По мере того, как силы меняются и меняются, союзы также меняются и меняются.
Последнее обновление eNotes Editorial
1984
Последний ответ опубликован 15 декабря 2020 г. в 13:03:07.
Что такое «Двухминутка ненависти» в 1984 году и какова ее цель в рассказе?
8 Ответы воспитателя
1984
Последний ответ опубликован 29 декабря, 2020 г., 10:58:30
На последней странице 1984 года написано: «Но все было в порядке, все было в порядке, борьба была окончена. Он одержал победу над собой. Он любил Большого Брата». Что это значит? Как.