Унижение личности: Что такое оскорбление личности?

Почему оскорбление государства не есть оскорбление

Всякая власть по своей природе озабочена словесными преступлениями против себя, в первую очередь оскорблениями. Как таковое оскорбление есть выражение негативного отношения в форме, унижающей достоинство и задевающей честь. В этом и состоит его цель. Для властвующего же необходим статус, безусловно превосходящий статусы подвластных, что оскорблениями с их стороны оспаривается и подрывается.

Всякая негативная характеристика огорчает, но не всякая унижает. Школьнику говорят, что задача решена неверно, и объясняют, где допущена ошибка (констатируют факт), инициатору военной авантюры указывают на то, что жертвы и издержки не стоили результата, а повод был пустым (выражают оценку). Оба недовольны, но если первого обозвать дураком, а второго негодяем, то это уже будет оскорблением, ибо «дурак» и «негодяй» обозначают устойчивые свойства личности, присутствие которых низводит человека до самого низкого социального ранга, лишает его всякого престижа и всякой ценности. Нельзя поэтому оскорбить людей, которые в своем ничтожестве ни на что не претендуют, и, подобным образом, характеристика некоего сверхсущества, данная по людской мерке, всегда может быть истолкована как оскорбительная. Между этими полюсами находятся власть и люди власти.

В немодных ныне либеральных грезах государство видится как сервис, позволяющий сделать совместное существование людей успешным, а власть признается легитимной, если сформирована в ходе демократических процедур и работает на общее благо. В реальности же государство всегда обеспечивает две группы интересов в некотором соотношении – общества в целом и привилегированного меньшинства, которым государство фактически контролируется. Весь вопрос в характере этого соотношения. Когда реализация интересов меньшинства идет вразрез с интересами общества, власть перестает быть легитимной, а если интересы общества игнорируются вовсе, исчезает и само государство. Примеры полной узурпации власти меньшинством – тоталитарные режимы, которые правильно было бы рассматривать не как государства, а как территории гуманитарной катастрофы, свидетельства общественного маразма.

Закон и мораль оскорбление и унижение личности запрещают. Во-первых, потому, что, строго говоря, никакой ряд поступков не является полным и окончательным свидетельством тех или иных качеств человека, так что даваемая в оскорблении квалификация никогда не может быть до конца обоснованной. Отсюда происходит требование констатировать и оценивать действия, а не личность. Во-вторых, унижение как способ наказания необратимо роняет статус и это делает всю систему статусов зависящей от государства. Когда люди делятся на тех, кого уже пороли, и тех, кого могут выпороть, понятия о достоинстве и репутации становятся пустыми, в ходе социальной конкуренции идет отрицательный отбор, в котором побеждают негодяи – люди, для которых публичное достоинство и репутация ничего не значат. Чтобы избежать этого, в современном обществе запрещают телесные наказания, пытки и избиения в правоохранительной практике, мерами социальной политики обеспечивают всем гражданам достойные условия жизни, специально заботятся о достойном обращении с людьми, существующими в дисциплинарных пространствах, – военнослужащими, заключенными, пленными, беженцами и проч. В-третьих, поскольку статус и престиж для человека – это важнейшие социальные ценности, оскорбление требует немедленных действий по защите достоинства и чести. Интенсивность защиты напрямую связана со степенью публичности оскорбления и со статусом оскорбленного лица. В старину представители элиты разрешали вопросы чести на поединках, а люди попроще кидались в драку, что, конечно, бывает и сегодня. Нельзя не видеть, что благодаря правовой защите чести и достоинства и соответствующим ценностям культуры сегодня развитые общества достигли небывалой эффективности широкого взаимодействия людей.

Оскорбить государство, его органы и символы можно только в переносном смысле, ибо все перечисленное не имеет характера личности. В традиционной монархии государство, конечно, к личности восходит, и здесь речь идет об оскорблении величества суверена – учредителя государства и помазанника, что в русской истории зафиксировано юридической формулой XVII в. «слово и дело». Появившиеся в XIX в. персонификации национального и имперского государства в метафорах «отечество» и «родина» преследуют очевидную цель – выдать политический институт, работающий в интересах меньшинства, за воплощение общего блага. Здесь оскорбление государства трактуется как оскорбление не только всех его граждан, но и абстрактных образований – национального духа, исторической судьбы, социального класса, политических или моральных принципов и т. п. Не будучи личностью, государство ставится выше любой личности, а потому оскорбление ведет не к поединку и не к драке, а к суровому наказанию. Грань между критикой, несогласием и словопреступлением в силу возвышенного статуса этих абстракций зыбка. Если же несогласный оспаривает сам этот возвышенный статус, т. е. разоблачает созданный правящим меньшинством миф, то «антигосударственный» характер его речей очевиден.

В этом и состоит суть проблемы оскорбления государства и его атрибутов. Правящее меньшинство выдает свои интересы за общие и от имени нации и «родины» наказывает тех, кто осмеливается на критические суждения, оценки и рискованные характеристики как конкретных представителей правящего меньшинства, так и политического устройства в целом. Возникает псевдоморальная и псевдопатриотическая охранительная репрессивная практика. Для осуществления репрессий особенно удобно то, что «достоинство государства» функционирует как своего рода распределенное ощущение, которым могут обладать все желающие граждане, группы граждан, а также и целые социальные институты. Это позволяет представить мнение группы, например ветеранов карательных служб, как мнение общества. В самом деле, если испытывать патриотические чувства – это государственно одобряемое переживание, то вполне естественна жалоба патриота на оскорбление в нем государственного достоинства, например, чьим-то мнением о нелегитимности выборов или их фальсификации.

Я полагаю, что оскорбление государства, его органов, учреждений и атрибутов, в чем бы оно ни состояло, не есть оскорбление как таковое. Я также не вижу никаких правовых оснований рассматривать соответствующие действия как противоправные, если достоинство и честь конкретных людей не затрагиваются. Когда «оскорбительные» характеристики даются идеям и институтам (например, национальному духу или государству), то на людей, которые их разделяют или их поддерживают, эти характеристики не распространяются, хотя и могут их огорчать. Но свобода выражения мнений и оценок в отношении политических идей и институтов имеет гораздо большую ценность, нежели чьи-то огорчения, поскольку такая свобода есть форма обратной связи общества с государством и элемент нормального политического процесса, придающего государству устойчивость.

Но кто же оскорбители и почему обязательно нужно оскорблять? Оскорбления – это неприглядный, но неизбежный элемент жизни, отражающий борьбу за власть и влияние. Другого человека оскорбляют, чтобы послать ему вызов, заявить о том, как его низко ставят, спровоцировать на ответные действия. Делается это, конечно, не без причины. Оскорбление применяют как одно из последних (дальше – физическое воздействие) средств, обычно в ответ на игнорирование со стороны другого. Ведь на оскорбление нельзя не ответить. Разоблачительные видео Алексея Навального почти всегда содержат в себе оскорбления, и материал видео столь же интересен, сколь и реакция оскорбленных влиятельных лиц, которых «крючит и корчит» от необходимости «заметить» Навального и что-то ему отвечать. В данном случае оскорбление есть хорошо рассчитанная форма политического действия.

Точно так же гражданин или группа граждан оскорбляет государство словом, демонстрируя свою непокорность власти и свое желание государство изменить, а потом присоединяет к этому слову дело – политическую борьбу не просто за власть в государстве, а за его трансформацию в ходе реформы или революции. Надо признать, что оскорбление величества – большого или малого – есть вызов ему, демонстрация его непризнания, желания свергнуть и уничтожить, оскорбление государства или его атрибутов – это акт гражданской войны, впрочем, конечно, холодной. И оно всегда является ответом на оскорбление, которое наносит от имени государства правящее меньшинство. Иногда это происходит прямо, когда люди власти говорят об экстремистах, национал-предателях, врагах народа, «пятой колонне», масонах, ритуальных убийствах и проч. Всеми этими словами пытаются политически криминализовать оппозицию, людей, которые указывают на расхождение интересов правящего меньшинства с интересами общества, публично разоблачают узурпацию власти, стремятся вызвать негодование сограждан, инициировать социальный протест и смену как правящей группы, так и всего режима. Иногда же никаких слов не произносят, но, например, как это было только что в Москве и Петербурге, «решают вопрос» с выборами так, что у граждан остается ощущение глубокого оскорбления. Ощущение это очень верное и свидетельствует о том, что достоинство потеряно «дорогими россиянами» не до конца. Если покопаться в памяти эмоций, то такое же ощущение должно было возникать от пенсионной реформы, от случаев полицейского произвола, подвигов туристов в Солсбери, украинской войны, меткости зенитчиков – можно перечислять дальше до чеченских войн и октября 1993 г. Кажется, наши сограждане остыли наконец от энтузиазма растущего потребления и начали оскорбляться, посылая родному государству ответные оскорбления в словесных пассажах, картинках и несимпатичных действиях. Власти охотно принялись с этим растущим явлением бороться, рассчитывая, видимо, при случае подверстывать под статьи об оскорблениях также и оппозиционеров с правозащитниками.

Эффект нетрудно предсказать. Советский опыт свидетельствует, что люди в условиях преследований за словопреступления быстро осваивают дискурс перманентного, но хорошо замаскированного оскорбления государства и всего, что от него исходит, как форму коммуникации на уровне предельной ясности и доверия, оскорбление же действием принимает характер не сопротивления, а пренебрежения публичным в пользу частного. Здесь предельным оскорблением государства является эмиграция, а спектр иных применяемых форм его игнорирования простирается от плагиата в диссертациях до манипуляций с электросчетчиком и включает в себя также немалое число криминальных действий в отношении государственной собственности. В этом отношении представители правящего меньшинства и «среднего звена» начальников давно уже дают всему обществу пример того, как надо оскорблять государство действием.

Полный расцвет такого вполне советского цинизма и аморализма случится тем быстрее, чем более активно правящее меньшинство будет провозглашать себя «родиной», выдавать свои частные интересы за национальные, чем интенсивнее оно будет бороться с любыми проявлениями самостоятельности граждан, пресекая их сопротивление во всех видах, начиная с язвительных слов. Всё это внешне режим укрепит – как был крепок режим советский, – но окончательно загубит политический процесс, и сложившиеся было в последние годы условия для приемлемой жизни в стагнации в ближайшие 20 лет, на которую российское общество совершенно согласно, уже сейчас превращаются в условия загнивания, запах которого, как запах позора, не позволит жить спокойно. Нельзя забывать о том, что разрушение государства в головах граждан и есть его подлинное разрушение.

Автор — философ, приглашенный преподаватель Европейского университета в Санкт-Петербурге

Искусственный интеллект не должен подменять человека, дискриминировать и унижать его достоинство

16 сентября 2021 г. 17:45

16 сентября в Совете Федерации прошел круглый стол на тему «Этико-правовые проблемы цифровой трансформации»

Круглый стол в режиме видео-конференц-связи был организован Комитетом Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству (далее – Комитет) совместно с Советом по развитию цифровой экономики при Совете Федерации. Провела мероприятие первый заместитель председателя Комитета Ирина Рукавишникова, которая предложила дать старт широкой дискуссии для координации усилий законодателей и правоприменителей в области развития цифровых технологий и искусственного интеллекта.

Открывая круглый стол, Ирина Рукавишникова сказала, что он проводится с целью уделить самое пристальное внимание развитию цифровых технологий и в связи с обращением Правительства РФ, ответственного за реализацию Национальной стратегии использования искусственного интеллекта на период до 2030 г.

Проблема использования искусственного интеллекта (далее – ИИ) становится все более актуальной с каждым днем в связи с применением новых цифровых технологий как у нас в стране, так и за рубежом, заметила сенатор, в частности, уже в ближайшее время может быть разрешена биометрическая идентификация, необходимая для поиска пропавших, розыска террористов и преступников.

Проект Национального кодекса этики в сфере искусственного интеллекта, по словам Ирины Рукавишниковой, должен регулировать деятельность лиц, работающих с ИИ. Это будет рекомендательный документ, но при несоблюдении этических норм предполагается широкая общественная реакция на любые возможные нарушения. Впрочем, законодателям нужно идти дальше и думать о разработке нормативных документов, которые будут регулировать такую деятельность. Сенатор заявила о необходимости дать старт широкой дискуссии для координации усилий законодателей и правоприменителей в сфере развития цифровых технологий.

Заместитель руководителя Аналитического центра при Правительстве РФ – руководитель Центра экспертизы по реализации федерального проекта «Искусственный интеллект» Сергей Наквасин и директор Департамента стратегического развития и инноваций Министерства экономического развития РФ Рустам Тихонов представили проект Национального кодекса этики в сфере искусственного интеллекта (далее – Национальный кодекс). Они сообщили, что данный кодекс должен очерчивать рамки работы ИИ и его следует учитывать разработчики и пользователи программ, осознающие свою ответственность по соблюдению прав и законных интересов граждан, которые могут быть затронуты при работе с ИИ.

Директор по развитию технологий искусственного интеллекта ООО «Яндекс»

Александр Крайнов рассказал, почему компании, занимающиеся разработкой ИИ, озаботились этическими вопросами использования новых технологий, далеко не все из которых поддаются регулированию законодательством. Он заверил, что «ИИ не будет использоваться во вред людям», но заметил, что далеко не все программные разработки в области цифровых технологий могут быть отнесены к ИИ.

Представитель Сбера Андрей Ненашев напомнил, что первые этические законы робоэтики были сформулированы тогда же, когда появились первые роботы. Сейчас в мире уже больше 1000 этических документов, причем на смену корпоративных документов пришли государственные нормативно-правовые акты. Однако это, как правило, нормы «мягкого права». Сейчас речь идет уже о наднациональных правилах развития ИИ, с учетом которых разрабатывается Национальный кодекс в России.

После короткой презентации Национального кодекса в дискуссию вступили эксперты, которые высказали свои суждения о возможности нормативного регулирования деятельности ИИ, учитывающего его особенности и даже непредсказуемость. Регулирование не должно быть избыточным, в то же время ИИ должен функционировать в рамках Гражданского и других кодексов РФ.

Заместитель министра здравоохранения РФ Павел Пугачев информировал о больших ожиданиях медиков, рассчитывающих на то, что ИИ будет все шире использоваться в аппаратной диагностике сложных заболеваний. Однако ответственность за конечное решение все равно будет принимать доктор, поэтому следует перекладывать ответственность на даже самые передовые технологии.

Референт Управления Президента РФ по развитию информационно-коммуникационных технологий и инфраструктуры связи Софья Захаров

а предупредила о необходимости «мирного сосуществования» человека с современными технологиями. «Уже сейчас мы должны задумываться о своем будущем и определить, чего ИИ не должен делать – не подменять человека, не дискриминировать его, не навязываться, не причинять вред и не унижать достоинство человека, – констатировала Софья Захарова. – Кодекс – это начальный путь к осмыслению морального и этического будущего ИИ».

Аналогичной позиции придерживаются и другие эксперты. По их мнению, гражданина, как минимум, должны информировать об использовании в отношении него системы ИИ. И в ряде случаев он может от этого отказаться. Тем более что сейчас программы ИИ допускают как минимум 5% ошибок.

Звучали и критические замечания в адрес Национального кодекса, суть которых сводилась к невозможности корпоративного этического регулирования на современном этапе, когда настало время для пусть мягкого, но все же государственного регулирования ИИ. Юристы также говорили о необходимости хотя бы начального правового регулирования, поскольку Национальный кодекс отражает прежде всего корпоративные интересы, но не учитывает интересы личности и государства.

«Мы понимаем, что новые технологии могут нести как пользу, так и вред, и что человек должен иметь выбор, пользоваться ли ему услугами ИИ или предпочесть естественный интеллект. Однако это не всегда возможно, например, при медицинской диагностике, и нам следует учитывать данный нюанс», – резюмировала Ирина Рукавишникова.

В дискуссии также приняли участие представители ряда федеральных министерств и ведомств, Генпрокуратуры России, Минюста России, научных учреждений, вузов и экспертного сообщества.

Константин Катанян


Ответственность за клевету и оскорбление

Клевета означает распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, за что установлена уголовная ответственность (ст. 128.1 Уголовного кодекса РФ).

Уголовное дело о клевете законом отнесено к делам частного обвинения, которые возбуждаются мировым судом по заявлению потерпевшего.

Лицо, подавшее заявление в суд является частным обвинителем и самостоятельно представляет обвинение. Им может быть потерпевший или его законный представитель, если речь идет о несовершеннолетнем, недееспособном или ограниченно дееспособном лице, а также представитель потерпевшего по доверенности.

Давность привлечения к уголовной ответственности за клевету составляет 2 года с момента совершения преступления.

Для наступления ответственности за клевету ложные сведения должны быть конкретными, т.е. содержать факты, поддающиеся проверке, например, о заражении лица ВИЧ-инфекцией или о состоянии на учете в психоневрологическом диспансере и т.п.

Наличия в сообщении таких характеристик личности как плохой или непорядочный человек недостаточно для признания этих утверждений клеветой.

Статья 130 Уголовного кодекса РФ, ранее предусматривавшая уголовную ответственность за оскорбление, в связи с принятием Федерального закона от 07.12.2011 № 420-ФЗ признана утратившей силу.

В настоящее время за оскорбление установлена административная ответственность по ст. 5.61 Кодекса РФ об административных правонарушениях.

При оскорблении унижение чести и достоинства выражается в отрицательной оценке личности потерпевшего, которая подрывает его престиж в глазах окружающих и наносит ущерб уважению к самому себе, выраженной в циничной форме, глубоко противоречащей правилам поведения, принятым в обществе.

Оскорбление может быть выражено устно, письменно, в виде телодвижений (пощечин, плевков в лицо и т.п. действий).

В отличие от клеветы при оскорблении не имеет значения, соответствует ли действительности отрицательная оценка личности пострадавшего.

Компетенцией в возбуждении дела об административном правонарушении за оскорбление наделен только прокурор.

Срок давности на привлечение к ответственности составляет 3 месяца с момента совершения правонарушения.

Прокуратура города Дубны

Администрация Ветлужского муниципального района

                                                                                                                                                                        

 

 

 

 

 

                           

 

 

 

 

 

 

 

                                      Глава местного самоуправления                                      Председатель Земского собрания

                       Ветлужского муниципального района                                 Ветлужского муниципального района

                           Лавренов Сергей Валентинович                                          Смирнов Юрий Александрович

                                                             

 

Ветлужская земля

Ветлужский район – один из интереснейших районов Нижегородской области. Он поражает богатством природы, ее первозданной красотой, славной историей и замечательными традициями. Районный центр, город Ветлуга — это русская глубинка, почти нетронутый уголок веками существовавшей старой Руси. О ней здесь напоминает все: и деревянные дома с резными наличниками, и белокаменные здания в центре города. С Ветлужской землей связаны имена выдающихся людей: В. В. Розанова — философа и публициста, А.Ф. Писемского — известного русского писателя, Н.В. Лаврова — оперного певца-баритона, Н.Л. Шевякова — русского архитектора, В.С. Розова — писателя-драматурга. Ветлужская земля обладает уникальными духовными святынями: Екатерининская церковь (1850 год), Троицкая церковь (1805 год), Георгиевская церковь (1803 год) и др.  Рядом с городом Ветлугой находится удивительный источник – ключи старца Герасима. Это семь  обустроенных ключей  и купальня с  чудесными целебными свойствами воды.  Тысячи людей приходят к этому источнику и обретают здесь кто телесное, кто душевное исцеление. 

Ветлужская земля славится экологически чистыми местами, где можно насладиться нетронутой цивилизацией. Сюда хорошо приезжать из бурлящего жизнью мегаполиса. Погрузиться в тишину и раствориться в ней. Природа здесь создала все условия для рыбалки, охоты и отдыха. Ветлужская земля чарует своей сказочной красотой и наполнена особой энергетикой. Кто хоть раз побывал в Ветлужском районе, невольно возвращается сюда снова и снова. 

                   

 


КАК НЕ СТАТЬ ЖЕРТВОЙ:

ПРИЗНАКИ ДОМАШНЕГО ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО НАСИЛИЯ НАД ЖЕНЩИНОЙ

Жизнь с тираном омрачена многими тяжкими последствиями. Главное их которых — уничтожение личности жертвы. Деспоты, как маньяки, медленно и верно убивают самооценку человека.

Домашнее насилие бывает:

— Психологическое – подавление личности.

— Сексуальное. Например, принуждение к близости против воли женщины.

— Экономическое – манипуляция деньгами.

И последняя стадия — это физическое насилие.

Женщина часто не может признаться себе в том, что она стала жертвой домашнего насилия. Поэтому, даже на приеме у психолога, специалисту приходится объяснять и убеждать пациента в реальности происходящего.

 

Портрет домашнего деспота – как сорвать с него маску?

 

Деспот не может и не хочет отпускать свою жертву. Такие отношения ему жизненно необходимы, потому что он чувствует себя в этом положении  комфортно. Он самореализует себя таким образом. Например, мужчина неудачен в работе, не пользуется авторитетом среди окружающих, и он восполняет этот дефицит за счет своей супруги. Или же муж не может отказаться от полного контроля над супругой. Его мучает ревность. И если он «отпустит вожжи», то будет чувствовать себя ущемленным.

В любом случае тиран обладает заниженной самооценкой, которую восполняет за счет ближнего окружения. При этом он может быть приятным человеком для незнакомых и малознакомых людей. Его могут любить родственники, и не понимать, кто под этой маской скрывается. Осложняет ситуацию тот факт, что мужчина не всегда проявляет свою худшую сторону. Он одинаково хороший и плохой. Муж проявляет забот, ласку по отношению к жене, с ним приятно пообщаться на отдельные темы.

Эта двойственность мешает жертве осознать, в каком положении она находиться. Такая особенность характерна и для семей алкоголиков, игроков и людей, страдающих прочими зависимостями.

 

Признаки психологического насилия над женщиной в семье:

 

— прямая словесная агрессия. Обидные высказывания в адрес жены. Унижение ее на людях и наедине.

— презрение. Явное неуважение с высказыванием своей точки зрения при любом удобном случае. Супруг не уважает творческую деятельность, работу жены, да и все, что она делает.

— насмешки, оскорбления

— использование высокомерного приказного тона

— постоянная и неиссякаемая критика

— запугивание. В том числе, угрозы похитить детей и не давать с ними видеться

— сильная и необоснованная ревность

— игнорирование чувств супруги

— мужчина не считается с мнением жены

— муж подвергает опасности супругу. Заставляет ее находиться в таких условиях, которые грозят риском здоровью и жизни.

— не разрешает пользоваться телефоном

— обвиняет в собственных неудачах

— тиран полностью контролирует жизнь своей жертвы или стремиться к этому. Только он может принимать решения в жизни их обоих. Так муж может заставлять жену одной обеспечивать всю семью или наоборот не разрешать ей работать. Так же деспот может наложить запрет на выход из дома без его согласия, и взрослая женщина должна буквально спрашивать разрешения на все свои действия.

         Излечиться или спастись от домашнего насилия очень сложно. Во-первых, потому что в этом виноваты две стороны – как тиран, так и жертва. Ведь она позволяет вести себя с ней именно так. Сильно усугубляют проблему «помощники» или «спасители», которые хотят помочь женщине сбежать от рабства. Но их действия не дают результатов. Жена должна найти в себе силы и дать отпор тирану  — только в таком случае он сможет ее отпустить. А спаситель лишает ее этой возможности. Женщина становиться все более инфантильной и мягкой. После того, как ее, казалось бы, спасают, она сама возвращается к своему мучителю, потому что в ней не зародилось чувство противостояния, а покорность в глубине души уже воспитана.

 

Механизм возникновения домашнего насилия

 

— Сначала идет психологическая атака. Постоянной критикой рано или поздно снижается до предельного уровня самооценка. Подрывается вера в себя.

— Потом закладывается чувство вины. После того, как жертва стала сомневаться в своих способностях и правильности своих действий, тиран заставляет ее почувствовать себя ничтожеством и безмерно виноватой перед ним женщиной. Ведь он ее учит, мучается с ней.

— Подмена идеалов и слом личности. Деспот закладывает новую модель жизни. Он рассказывает, что такое хорошо и что такое плохо. А жертва, находящаяся в состоянии растеренности из-за критики и нападок, соглашается, потому что уже не знает, где истина. При этом мужчина старается вырвать ее из круга людей, способных «отрезвить» ее разум. Тем самым обеспечивает свою полную непобедимость и сохранение контроля над жертвой. Женщина перестает общаться с родственниками, подругами или ограничивает общение с ними. Тиран находит для нее новых друзей. Только с ними ей разрешается общаться.

         И вроде бы все правильно и логично. Но какой-то душевный дискомфорт внутри не дает покоя женщине. Она чувствует, что все это не ее. Все это не настоящее – а найти выход самостоятельно она уже не может. Из-за такого контраста между самоощущением и реальностью часто возникают психические заболевание, что не редко приводит к самоубийству.

Стоит ли жертвовать своей личностью т жизнью даже для любимого человека? Вряд ли! Домашнее насилие приходит в семейную жизнь незаметно, а остается надолго. Оно разрушает отношения супругов и травмирует психику детей. А еще – практически все случаи морального насилия заканчиваются побоями.

Знайте основные признаки начинающегося психологического насилия, чтобы не стать жертвой. А если вы ей уже стали, то не стесняйтесь и не бойтесь обратиться за помощью к специалистам.

 

Телефоны по которым можно позвонить в случае семейного насилия

  • Горячая линия для пострадавших от семейного насилия: 8-801-100-8-801
  • Горячая линия программы «Ла Страда»: +375-29-645-31-65
  • Кризисное отделение г.Гродно: 72-33-34
  • «Кризисная комната для женщин, пострадавших от семейного насилия» в г. Гродно, телефон: 8 (0152) 96-05-00.
  • Кризисный центр для женщин при Союзе Сестричества милосердия в честь игуменьи Е.Полоцкой, г. Лида: +375-33-688-40-49; +375-29-151-95-22
  • Телефон Доверия: 170

Кризисная комната для мужчин-агрессоров в Гродно. Помощь семейных психологов в комнате бесплатна и конфиденциальна. Обратиться к ним можно по телефонам:

  • 8 (0152) 73-03-86,
  • 8 (0152) 72-33-34.

 

Подготовила психолог Барсукевич Т.Н.

Какая ответственность грозит за хамство в интернете и оскорбления на улице – консультация адвоката

Вступая в дискуссию на интернет-форумах и оставляя собеседникам нелицеприятные сообщения, важно помнить, чем это может грозить. Ведь в последние годы в нашей стране стали периодически наказывать внушительными штрафами за оскорбления во всемирной паутине. Где грань между грубыми высказываниями в адрес оппонента и оскорбительными словами? Какая ответственность грозит за хамство в интернете? И можно ли привлечь обидчика к ответственности за оскорбления на улице? Ответы на эти вопросы мы искали вместе с партнером первого адвокатского бюро в Витебске «Правовая позиция» Виктором Поповым.

– Оскорбление – умышленное унижение чести и достоинства личности, выраженное в неприличной форме, циничное деяние, противоречащее нормам поведения, принятым в обществе, – поясняет собеседник. – Причем оно может быть как словесным, так и в форме действия, например, посредством вульгарных жестов.

Для доказательства факта оскорбления во всемирной паутине надо представить скриншот (снимок страницы) с обидными словами.

Мы разобрали ситуации, которые чаще всего встречаются в повседневной жизни.

Например, в ходе дискуссии на интернет-форуме собеседник обозвал вас нецензурным словом. Обидевшись, хотите наказать оппонента.

– Согласно статьям 152, 153 Гражданского кодекса Республики Беларусь человек, которого оскорбили, может обратиться в суд с исковым заявлением о защите чести и достоинства, – говорит Виктор Попов. – При этом через суд можно потребовать опровержения порочащих честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если их распространитель не докажет, что факты соответствуют действительности. Также есть смысл требовать в данном исковом заявлении денежной компенсации в качестве морального вреда. Плюс оскорбившего можно привлечь к административной ответственности по ст. 9.3 КоАП. Для этого необходимо обратиться в отдел внутренних дел по месту жительства с заявлением. Конкретная сумма штрафа будет назначена постановлением суда.

Следующий пример. Парень после ссоры с девушкой на стене ее личной страницы в соцсети «ВКонтакте» написал, что она женщина легкого поведения.

– Если девушка обратится с заявлением в милицию в течение двух месяцев после оскорбления, то молодого человека могут привлечь к административной ответственности по ст. 9.3 КоАП и назначить штраф до 20 базовых величин, – продолжает Виктор Попов.

Аналогичный штраф грозит обидчику, если он оскорбил вас через интернет-мессенджеры. Например, в ходе переписки по рабочим вопросам через скайп начальник в грубой форме обвинил подчиненного в некомпетентности, оскорбив его.

– В данном случае подчиненный может также обратиться с заявлением в милицию, – отмечает собеседник, – или в суд с иском для денежного возмещения морального вреда.

Гораздо сложнее привлечь к ответственности обидчика, если вас оскорбили на улице. Например, незнакомец попросил закурить, вы отказали, а в ответ послышалась брань.

– Следует обратиться в милицию, нужны свидетели, которые подтвердят факт оскорбления, и иные доказательства (аудио- и видеозапись), – говорит Виктор Попов. – В данном случае, скорее всего, нарушителя привлекут к ответственности за мелкое хулиганство по ст. 17.1 КоАП Республики Беларусь.

Евгений КАРПАС, «Витебские вести», 25 сентября 2017 г.

Блог психолога: как распознать ловушку скрытого садиста

  • Елена Савинова
  • психолог

Нередко в качестве доказательства твердости намерений любимого мы слышим, что будем за ним, как за каменной стеной. Казалось бы, что может быть лучше: человек собирается взять на себя ответственность за жену и будущую семью.

Но ему нужна «всего лишь» ваша свобода. А то и вся ваша личность целиком.

Как не попасть в ловушку к человеку с садистскими наклонностями, замаскированными под заботу и опеку?

За «каменной стеной» или «в застенке»

Латентными агрессорами могут быть и мужчины, и женщины. У них только приемы разные.

Агрессор отличается от ответственного человека тем, что стремится властвовать вами. Такие склонны к широким жестам и эффектным поступкам, которые неопытные натуры ошибочно воспринимают как свидетельство большой любви.

Но дело в том, что этих людей мало интересует партнер как личность. Несмотря на заверения в преданности, скрытый агрессор может годами не знать вкусов, склонностей, предпочтений партнера, потому что ему это не нужно. А поскольку агрессор даже не предполагает, что для вас могут быть авторитетными другие люди, он беспощадно будет критиковать всех, кто вас окружает.

Чем более яркими талантами или качествами вы наделены, тем жестче будет критика. Как только человек-агрессор почувствует, что именно для вас является наиболее значимым и дорогим, он начнет подвергать сокрушительной критике именно это. Потому подсознательно будет понимать, что, развиваясь как личность, вы становитесь независимыми.

«Хозяин жизни» и его игра в благородство

Другой маркер скрытого садиста — разрушение радости. Его потребность — разочаровывать других.

Если вы с нетерпением ждете встречи с ним, счастливы при свидании, он или она обязательно наденет маску неприступности. Если захотите близости, любимый останется холодным, потому что только он, по его мнению, имеет право на инициативу.

Вы давно планировали поездку куда-то или что-то приятное, и заранее мечтаете, как вам должно быть хорошо. Но в последний момент ваша вторая половина все так подстроит, что ваши планы полетят кувырком. Если это женщина, у нее обязательно заболит голова или не будет, что надеть. Мужчина перед самым самолетом может «забыть» паспорт или перед выходом в театр у него не заведется автомобиль. К тому же, виноваты в этом обязательно будете вы, потому что это вы своим недостойным поведением «довели» своего партнера до такого состояния.

Конечно, в жизни каждой пары случались такие неприятности, но если такие «обломы» у вас происходят регулярно — вы имеете дело с садистом.

Зачем это ему нужно, спросите вы, ведь при этом он или она также страдают, потому что нет близости, похода в театр или в гости и поездок в отпуск.

А затем, что такие люди стремятся всегда контролировать ваши чувства. Ведь, по их мнению, источником радости и удовольствия могут быть только они. И так же они, а не вы решаете, когда эти положительные эмоции вы будете получать. Зачастую вы их еще должны «заслужить».

Необходимо отметить, что такие «хозяева жизни» стремятся контролировать и негативные эмоции. Поэтому, если кто-то обидит вас или заставит страдать, ваш партнер даст достойный отпор недоброжелателю, не пожалев при этом сил и средств.

Это, конечно, побалует ваше самолюбие, подтвердит то, что рядом таки есть и каменная стена, и надежное плечо. Но вместе с тем, такие «благородные» поступки затрудняют идентификацию людей-агрессоров. Они мимикрируют под благородных героев. Ведь что произошло? То, что вас защитили — лишь побочный продукт борьбы вашего партнера за территорию. Ибо только он имеет право огорчать вас.

Месть всему миру

Наконец люди такого типа почти всегда мстительны, они никому ничего не простят, обиду будут помнить долго и планировать, как побольнее отомстить.

Скрытый агрессор все свои отношения строит на основе проекции. То есть он видит других людей такими, каким считает себя самого.

Чувствуя себя ничтожным, такой человек полностью вытесняет это из своего сознания. Ведь агрессивность, соединенная с презрением к себе, дает мало шансов для выживания. Поэтому таким на самом деле несчастным людям кажется, что их окружают те, кто достойны презрения, враждебны и готовы в любой момент унизить, совершить насилие, забрать все.

Единственное, что может защитить, — сила, основанная на абсолютной власти, к которой они так жадно стремятся. Месть же, по мнению латентного садиста, — единственное средство восстановления «справедливости» в этом полном врагов мире, где действует единственный закон «если не ты, то тебя».

Итак, хотя описанный персонаж заслуживает сочувствия и, возможно, требует долгой терапии, а вы узнали его в вашем близком человеке, — лучше порвать с ним отношения.

В психологии есть правило «не пытайтесь подружиться с бешеной собакой». Оно применимо к случаям, когда помочь кому-то вы не в состоянии, а ущерб от общения с ним — невозместим.

Ведь даже если вы будете пытаться быть вежливыми и стараться нравиться такому партнеру, он все равно найдет, в чем вас упрекнуть или обвинить.

Ему ведь нужно заполнить живой тканью вашей личности свою пустую жизнь, тем самым разрушив ее. Да только вот нужно ли это вам?

Психология унижения | Психология сегодня

[Статья изменена 2 мая 2020 г.]

Источник: Pixabay

Смущение, стыд, вина и унижение — все это подразумевает существование систем ценностей. В то время как стыд и вина — это в первую очередь результат самооценки, смущение и унижение — это в первую очередь результат оценки одним или несколькими другими, даже если только в мыслях или воображении.

Одним из важнейших аспектов, в котором унижение отличается от смущения, является то, что, хотя мы навлекаем на себя смущение, унижение — это то, что навлекают на нас другие.

Томми признается своему учителю, что не сделал уроки. Ему неловко. Учитель раскрывает это всему классу. Теперь он испытывает еще большее смущение. Учитель заставляет его сидеть лицом в угол, вызывая смех одноклассников. На этот раз он чувствует унижение.

Если бы учитель незаметно поставил Томми оценку «F», он бы почувствовал себя не униженным, а оскорбленным. Оскорбление в первую очередь когнитивное, связанное с противоречием верований и ценностей, тогда как унижение гораздо более интуитивно и экзистенциально.

Латинский корень «унижение» — «гумус», что означает «земля» или «грязь». Унижение предполагает унижение чести и достоинства и, как следствие, потерю статуса и положения. Все мы делаем определенные заявления о статусе, какими бы скромными они ни были, например, «Я компетентный врач», «Я счастлива в браке мать» или даже «Я человек». Когда мы просто смущены, наши требования о статусе не подрываются, а если и есть, то их легко вернуть. Но когда нас унижают, наши требования о статусе не могут быть так легко восстановлены, потому что в этом случае под сомнение ставится само наше право заявлять о статусе. Люди, которые находятся в процессе унижения, обычно остаются ошеломленными и лишенными дара речи, и более того, безмолвными. Критикуя людей, особенно людей с низкой самооценкой, мы должны проявлять осторожность, чтобы не атаковать их авторитет, чтобы заявить о статусе, который они делают.

Короче говоря, унижение — это публичный отказ от претензий на статус. Их личная неудача сводится не к унижению, а к болезненной самореализации. Потенциально унизительные эпизоды следует хранить как можно более конфиденциально.Отклонение из-за тайного любовного интереса может сокрушить, но это не унизительно. Напротив, быть обманутым супругом и стать достоянием общественности очень унизительно.

Обратите внимание, что унижение не обязательно должно сопровождаться стыдом. Иисус, возможно, был распят и тем самым унижен, но он определенно не чувствовал стыда. Сильно защищенные люди, уверенные в своей правоте, редко стыдятся своего унижения.

По сей день унижение остается распространенной формой наказания, злоупотреблений и угнетения. И наоборот, страх унижения является сильным сдерживающим фактором против преступности, и история изобрела множество форм унизительных наказаний толпы. Последнее зарегистрированное использование позорного столба в Англии датируется 1830 годом, а инвентарь — 1872 годом. Позорные столбы и приклады обездвиживали жертв в неудобном и унизительном положении, в то время как люди собирались, чтобы насмехаться над ними и мучить их. Смолка и оперение, использовавшиеся в феодальной Европе и ее колониях в ранний современный период, предполагали покрытие жертв горячей смолой и перьями, прежде чем выставлять их напоказ на тележке или деревянных перилах.

Ритуальное унижение в традиционных обществах может служить укреплению определенного социального порядка или, как в случае с ритуалами дедовщины, подчеркивать приоритет группы над ее отдельными членами. Во многих племенных обществах используются сложные обряды инициации, призванные нейтрализовать угрозу, которую представляют для мужской геронтократии подходящие и плодовитые молодые люди. Эти обряды иногда включают болезненное и кровавое обрезание, что, конечно же, является символом кастрации.

В иерархических обществах элиты идут на многое, чтобы защитить и поддержать свою репутацию и положение, в то время как низшие слои подчиняются предписанной степени унижения.По мере того, как общество становится более эгалитарным, такое институциональное унижение вызывает все большее возмущение и сопротивление, что может вызвать вспышки насилия и даже настоящую революцию.

Поскольку элиты живут своей гордостью и олицетворяют свой народ и культуру, их унижение может быть особенно острым и символическим. В начале 260 г., потерпев поражение в битве при Эдессе, римский император Валериан устроил встречу с Шапуром I Великим, шаханшахом («царем царей») империи Сасанидов.Шапур нарушил перемирие и схватил Валериана, удерживая его в плену до конца жизни. По некоторым данным, Шапур использовал Валериана как подножку для ног, садясь на лошадь. После того, как Валериан предложил Шапуру огромный выкуп за его освобождение, с него содрали кожу живьем или, по другим данным, заставили проглотить расплавленное золото. Затем с его трупа сняли шкуру, а шкуру набили соломой и выставили в качестве трофея.

Унижение не обязательно должно включать акт агрессии или принуждения. Людей легко унизить с помощью более пассивных средств, таких как игнорирование или игнорирование, принятие как должное или отказ в определенных правах или привилегиях.Они также могут быть унижены, будучи отвергнутыми, брошенными, оскорбленными, преданными или использованными как средство для достижения цели.

Смущение Essential Reads

Иммануил Кант классно утверждал, что в силу своей свободной воли люди являются не средством для достижения цели, а самоцелью, с моральным измерением, которое наделяет их достоинством и правом на этическое обращение. Унизить людей, то есть обращаться с ними как с чем-то меньшим, чем самоцель, значит лишить их самой человечности.

Унижение может случиться с кем угодно и когда угодно. Крис Хьюн, государственный секретарь Великобритании по вопросам энергетики и изменения климата с 2010 по 2012 год, долгое время считался потенциальным лидером Либерально-демократической партии. Но в феврале 2012 года ему было предъявлено обвинение в извращении отправления правосудия из-за штрафа за превышение скорости 2003 года. Его бывшая жена, жаждущая отомстить за роман, положивший конец их браку, утверждала, что он вынудил ее принять штрафные баллы от его имени. Хьюн ушел из кабинета министров, отрицая обвинение.Когда в феврале 2013 года начался судебный процесс, он неожиданно изменил свое заявление о признании вины, ушел с должности члена парламента и покинул Тайный совет. К концу этой печальной саги он сменил место в Кабинете министров на матрас в тюремной камере.

Каждый поворот и поворот падения г-на Хьюна фиксировался в средствах массовой информации, которые доходили до публикации очень личных текстовых сообщений между ним и его тогдашним 18-летним сыном, в которых обнажались их непростые отношения. В видеообращении к предвыборной кампании Либерально-демократической партии 2007 года Хьюн заявил: «Отношения, в том числе семейные, на самом деле являются наиболее важными вещами в том, чтобы делать людей счастливыми и удовлетворенными.»Его унижение не могло быть более полным.

Когда нас унижают, мы почти чувствуем, как у нас сжимается сердце. В течение многих месяцев, а иногда и лет мы можем быть озабочены или одержимы своим унижением и его реальными или воображаемыми виновниками. Мы можем реагировать, среди прочего, гневом, фантазиями о мести, садизмом, правонарушением или терроризмом. Мы также можем усвоить травму, ведущую к страху и тревоге, воспоминаниям, кошмарам, бессоннице, подозрительности и паранойе, социальной изоляции, апатии, депрессии и суицидальным идеям.

Как я утверждаю в своей новой книге Небеса и ад: Психология эмоций , жестокое унижение — это судьба даже хуже смерти, поскольку оно разрушает наше положение, а также нашу жизнь, тогда как смерть просто разрушает нашу жизнь. Заключенные, подвергшиеся жестокому унижению, обычно подвергаются суициду.

Унижение по своей природе подрывает способность жертв защищаться от агрессора или агрессоров. В любом случае гнев, насилие и месть — это неэффективные ответы на унижение, потому что они ничего не делают, чтобы обратить вспять или исправить нанесенный ущерб.

Жертвы унижения должны найти в себе силы и чувство собственного достоинства, чтобы смириться со своим унижением или, если это окажется слишком трудным, отказаться от своей жизни в надежде начать все сначала.

Я замечаю, что в этой статье я подсознательно называл субъектов унижения «жертвами». Это говорит о том, что унижение редко бывает соразмерным или оправданным ответом.

Как вы думаете?

См. Мою статью о смущении, стыде и вине здесь.

границ | Когда унижение более интенсивно? Роль смеха аудитории и угроз самому себе

Введение

Я упал в грязь. Пицца упала на меня. Диетическая пепси опрокинулась и потекла по всему моему платью. Стол упал на пепси, а на пиццу на меня. Салфетка отлетела. ВСЕ СМОТРИЛИ НА МЕНЯ.

[…] Я уверен, что никто другой в этом пыльном пресс-паддоке не помнит, как упал какой-то рандо [м] толстый цыпленок.[…] Но Я НИКОГДА, НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ ЭТО. В этом суть унижения — оно остается с тобой. Он становится частью вас. Потому что это не внешняя эмоция, как гнев, а внутренняя. Это потеря вашего образа самого себя, который вы так отчаянно пытаетесь контролировать и проецировать. Он срывает занавеску. Это подрывает то, кем вы себя считаете как личность, и это пугает (West, 2014).

Унижение кажется более «темным» и более распространенным эмоциональным переживанием, чем многие другие эмоции.Приведенная выше цитата иллюстрирует интенсивный и болезненный характер унижения. Эта интенсивность, например, отражается в тенденции к унизительному опыту, который остается живым в сознании жертв, независимо от количества прошедшего времени (Klein, 1991). В соответствии с этим, некоторые недавние эмпирические данные о нейронной обработке эмоций показали, что унижение — это очень сильная эмоция, в большей степени, чем связанные с ним отрицательные эмоции, такие как стыд и гнев (Otten and Jonas, 2014).

В данной статье мы следуем работе Хартлинга и Лючетты (1999, стр.264) определение унижения как «глубокого дисфорического чувства, связанного с существованием или восприятием себя как несправедливо униженного, высмеиваемого или униженного — в частности, его личность была унижена или обесценена». Мы также считаем унижение уникальным сочетанием эмоций, поскольку оно ассоциируется с тенденциями стыда и избегания, но также с гневом и тенденциями нападать и мстить (например, Elison and Harter, 2007; Mann et al., 2016; Mann et al. ., рукопись готовится).

Наше основное внимание в настоящих исследованиях уделяется объяснению того, почему опыт унижения часто считается таким сильным.В частности, мы исследуем две возможные причины. Первый — уничижительное, публичное разоблачение. Это особенно характерно для смеющейся аудитории, потому что смех в негативной ситуации обычно воспринимается как унизительный и усиливает угрозу личности. Вторая причина интенсивности унижения может быть обнаружена в конкретной цели унижения, другими словами, какие аспекты личности находятся под угрозой: центральные, стабильные и уникальные элементы против менее центральных, изменчивых и зависимых от ситуации элементов своего личность.Угроза центральным элементам «я», вероятно, будет связана с более сильным чувством унижения, чем угроза менее центральным элементам «я». Мы изучаем эти два фактора в двух сценарных исследованиях, в которых мы манипулировали реакцией аудитории во время воображаемого унизительного эпизода (Исследование 1), и исследовали несколько унизительных ситуаций, которые различаются по степени, в которой они нацелены на центральные или менее центральные аспекты жизни. себя (Исследование 2).

Унижение и негативное публичное разоблачение

Возможно, неудивительно, что унижение — особенно при частом его переживании — было связано с множеством психологических, социальных и социальных проблем, а также с клиническими расстройствами, такими как низкая самооценка, депрессия, общее тревожное расстройство, суицидальные намерения, убийства. и (домашнее) насилие (e.г., Кляйн, 1991; Гилберт, 1997; Хартлинг и Лучетта, 1999; Фармер и МакГаффин, 2003; Кендлер и др., 2003; Лири и др., 2003; Элисон и Хартер, 2007; Торрес и Бергнер, 2010; Уокер и Кнауэр, 2011; Хартер, 2012; Collazzoni et al., 2014, 2015). Одним из часто приводимых примеров разрушительного потенциала унижения является феномен расстрелов в школах и массовых убийств и ранений (попыток) учащихся и учителей в школе или университете одним или несколькими студентами этого учебного заведения.Стрельба (по крайней мере частично) считается результатом частого унижения, которое испытывали эти преступники (Лири и др., 2003; Элисон и Хартер, 2007; Торрес и Бергнер, 2010; Хартер, 2012).

Но что заставляет людей чувствовать себя униженными? В общем, опыт унижения может быть результатом того, что он находится в центре негативного внимания, как это бывает, когда над ним дразнят, оскорбляют, высмеивают или унижают (Элисон и Хартер, 2007; Хартер, 2012), но это также может быть следствием того, что пренебрегают, исключают или подвергают остракизму (Hartling, 2007; Veldhuis et al., 2014). Эти акты унижения (запугивание, исключение) могут быть спровоцированы серьезным нарушением нормы или нарушением субъектом, а также просто тем, что они «отличаются» или оцениваются другими как неадекватные (Harter, 2012).

Унижение часто ассоциируется со стыдом (например, Lewis, 1971, 1992; Miller, 1993; Hartling and Luchetta, 1999; Lindner, 2009). В самом деле, обе эмоции негативны и касаются самого себя (Zavaleta Reyles, 2007), и обе являются результатом глобальной атрибуции; то есть сосредоточение на целостном или стержневом я, а не на конкретных аспектах личности, как в случае с виной (Lewis, 1995).Кроме того, они оба вызывают желание спрятаться от других (Harter, 2012). Однако унижение и стыд отличаются тем, что стыд влечет за собой осуждение или критику самого себя самим , тогда как унижение влечет за собой осуждение или критику самого себя другим . Это подразумевает оценку несправедливости, которая является центральным аспектом унижения (Klein, 1991; Hartling and Luchetta, 1999; Jackson, 2000; Elison and Harter, 2007; Combs et al., 2010; Torres and Bergner, 2010; Harter, 2012).

Унижение также связано с позором. Элисон и Хартер (2007) сообщают о некотором совпадении этих эмоций, но они и другие также отмечают важные различия, особенно с точки зрения восприятия враждебных намерений других (например, Элисон и Хартер, 2007; Комбс и др., 2010; Хартер , 2012). Это враждебное намерение вызывает ассоциации между унижением и гневом или даже яростью. Хотя гнев и унижение явно различаются, оценки несправедливости и предполагаемого враждебного намерения показывают сходство между унижением, гневом, агрессией и желанием мести (например,г., Smith et al., 2002; Элисон и Хартер, 2007; Combs et al., 2010; Leidner et al., 2012; Fernández et al., 2015).

Ключевым элементом переживаемой интенсивности унижения, по-видимому, является присутствие других людей, ставших свидетелями унизительного события (например, Klein, 1991; Hartling and Luchetta, 1999; Elison and Harter, 2007). Smith et al. (2002) утверждают, что «публичное разоблачение любого вида поведения и оценочные последствия общественного контроля могут быть особенно мощным ингредиентом социально сконструированного« я »» (стр.146). В поддержку этого аргумента есть свидетельства того, что публичное разоблачение правонарушения приводит к более сильным сообщениям о стыде, унижении и смущении, чем когда правонарушение остается частным (см. Также Combs et al., 2010; Fernández et al., 2015). Элисон и Хартер (2007) также показали, что присутствие аудитории, демонстрирующей враждебные намерения, рассматривается как прототип унижения. Таким образом, хотя унижение можно ощутить и без присутствия публики, мы утверждаем, что наиболее типичными и сильными случаями унижения являются те, в которых присутствуют другие, демонстрирующие враждебные намерения.

Есть разные способы сообщить о враждебных намерениях. В настоящем исследовании мы фокусируемся на смехе в ответ на негативное событие. Хотя смех часто имеет явную позитивную и просоциальную функцию (см., Например, Sauter et al., 2010; Scott et al., 2014), он также может быть сигналом отрицательных эмоций (см. Также Niedenthal et al., 2010). Например, эмоция презрения часто сопровождается улыбкой, называемой односторонним завитком губ (например, Ekman and Friesen, 1986; Wagner, 2000; Fischer and Giner-Sorolla, 2016), и может выражаться пренебрежительно и насмешливо. смех (Ruch and Proyer, 2008). Schadenfreude — наслаждение чужими несчастьями (van Dijk et al., 2006) — еще одна негативная эмоция, связанная со смехом (см. Ruch and Proyer, 2008). В таких случаях смех не является дружелюбным или поддерживающим, а скорее уничижительным и подразумевает, что мы смеемся над , а не с кем-то из . В случае унижения мы поэтому ожидаем, что в ситуациях, когда человек сталкивается с враждебными замечаниями, смех других является явным сигналом унижения или насмешек.

Конкретная цель унижения

Второе объяснение болезненности унижения связано с целью унижения. Обычно мы не чувствуем себя униженными, когда кто-то смеется над нами из-за нашего мнения о кошках, если только кто-то не считает себя фанатичным любителем кошек. Поэтому мы проводим различие между важными и центральными частями «я», имея в виду предпочтительные черты, которые считаются стабильными и относительно неизменными, по сравнению с более податливыми и зависимыми от ситуации частями «я».Эти последние аспекты можно скорректировать и изменить, и мы утверждаем, что эти черты должны быть менее склонны к унижающим действиям. Например, в ответ на унизительный инцидент можно отрицать или понижать определенные предпочтения или отношения. Унижение было описано как «вторжение в личность» (Klein, 1991, p. 98), и поэтому мы предполагаем, что унизительный эпизод должен повлечь за собой угрозу центральным и стабильным аспектам личности.

Мы основали операционализацию центрального и стабильного vs.более гибкие и податливые аспекты личности при исследовании ценностей людей. Ценности — это концепции или убеждения о желаемых конечных состояниях или поведении (Schwartz and Bilsky, 1990), и, таким образом, они отражают то, что важно в жизни людей. Однако некоторые ценности, «высокоприоритетные ценности» (например, Schwartz and Bilsky, 1990), более важны, чем другие, потому что они более важны для самооценки. В западной культуре автономные ценности, такие как независимость, открытость и оригинальность, считаются более определяющими и важными для личности (например,g., Markus and Kitayama, 1991), тогда как социальные ценности, такие как уважение к традициям и семье, менее важны и более изменчивы. В соответствии с этой идеей, мы предсказываем, что когда унизительный акт представляет собой угрозу автономным ценностям, связанным с самими собой, люди из западных культур чувствуют себя более униженными, чем когда унизительный акт касается угрозы для социально-реляционных ценностей, связанных с самими собой.

Текущее исследование

Наш первый набор гипотез относится к роли аудитории.Мы предполагаем, что присутствие смеющейся аудитории во время унизительного эпизода усиливает чувство унижения. Кроме того, мы исследуем эффект противоположной реакции аудитории, а именно, цель унижения, которую социально поддерживает человек из аудитории, что может уменьшить унижение. Насколько нам известно, социальная поддержка экспериментально не изучалась в конкретном контексте унижения. Однако исследование издевательств в классе показало, что так называемые системы поддержки сверстников (e.г., Нейлор и Коуи, 1999; Cowie and Hutson, 2005) — обученные молодые люди, которые предлагают дружбу и поддержку жертвам издевательств и способствуют созданию просоциальной атмосферы в классе и вокруг него — уменьшают негативное влияние издевательств на жертв (Cowie and Hutson, 2005). В соответствии с этим мы утверждаем, что социальная поддержка после унизительного события может помочь жертве справиться с переживанием и тем самым уменьшить чувство унижения.

Во-вторых, мы сосредотачиваемся на типе угрозы, которую влечет за собой унизительная ситуация, и выдвигаем гипотезу, что в нашей западной выборке угроза стабильным аспектам личности (например,ж., автономные ценности), а не более податливые аспекты личности (например, социально-относительные ценности), в унизительном эпизоде ​​повышается актуальность ситуации, что может сделать эту ситуацию более унизительной.

Наконец, основываясь на выводе Элисон и Хартер (2007) о том, что динамика унижения применима к обоим полам, у нас нет причин ожидать гендерных различий. Однако предыдущие исследования гендерных различий в субъективных эмоциях показали, что женщины чаще сообщают об эмоциях (Fischer and Evers, 2013), а одно исследование показало, что женщины чаще сообщают об унижениях, чем мужчины (Hartling and Luchetta, 1999).Кроме того, могут иметь место гендерные различия в важности определенных ценностей, связанных с самими собой (например, Schwartz and Rubel, 2005). Например, женщины могут считать социально-реляционные ценности более важными, чем мужчины. Таким образом, мы учитываем пол в наших исследованиях.

Мы сообщаем о двух исследованиях, посвященных этим идеям. В исследовании 1 мы исследуем, увеличивает ли описание публичного оскорбления в присутствии аудитории количество сообщений об унижении, когда аудитория смеется, по сравнению с тем, когда аудитория не отвечает (гипотеза 1).Мы также ожидаем, что включение социальной поддержки со стороны свидетеля эпизода в такое описание уменьшает количество сообщений об унижении (Гипотеза 2). В исследовании 2 мы исследуем, сильнее ли унижение, когда под угрозой находятся центральные и стабильные аспекты личности, чем когда под угрозой находятся менее центральные и изменчивые аспекты личности (гипотеза 3). Мы также стремились воспроизвести потенциальное влияние смеха аудитории на унижение, о котором сообщают. Мы подтверждаем, что сообщаем обо всех исключенных данных, всех измерениях и всех манипуляциях в двух исследованиях.

Исследование 1

В исследовании 1 мы манипулировали реакцией аудитории во время гипотетического унизительного эпизода. Мы построили сценарий, который описывает человека, которого обвиняют в том, что он не может выразить свое честное и открытое мнение. Это происходит в присутствии других (аудитории), которые либо смеются после оскорбления, либо не отвечают. Участникам было предложено представить себя главными героями рассказа и указать ожидаемую эмоциональную реакцию. Мы предсказали, что сообщений об унижении будет больше, когда аудитория смеется над главным героем, чем когда такой реакции нет (Гипотеза 1).Мы также ожидали, что поддержка, предлагаемая после этого эпизода, снизит интенсивность унижения, о которой сообщается (Гипотеза 2).

Метод

Участники и процедура

Всего в исследовании приняли участие 160 человек. Данные были собраны в режиме онлайн путем отправки по списку рассылки студентов англоязычного международного университета в Германии. Кроме того, мы собрали данные (бумагу и карандаш) в Амстердамском университете и вокруг него, а также с помощью метода снежного кома в Соединенном Королевстве.

Поскольку данное исследование не было сосредоточено на проверке культурных различий в этих ситуациях, мы нацелены на культурно однородную группу людей из Западной Европы. Однако 28 иностранных студентов немецкого университета родились и выросли в незападных, коллективистских странах (то есть в Африке, Латинской Америке и Азии). По этическим соображениям мы не исключали студентов по национальности, а анализировали только результаты участников из западных стран. Важно отметить, что когда мы включили данные незападных участников, мы обнаружили те же закономерности значимых результатов.Данные еще 17 участников были исключены по другим причинам. Таким образом, осталось 115 участников (72 женщины, 42 мужчины, 1 пол отсутствует). Их средний возраст составлял 27,34 года ( SD, = 10,81, диапазон: 14–64).

Участники прочитали сценарий и заполнили анкету «Эмоции в повседневной жизни». В зависимости от страны происхождения была представлена ​​версия на голландском или английском языке (процедуры перевода см. Ниже).

Дизайн и сценарий

Сценарий и вопросы были сначала написаны на голландском языке, а затем переведены на английский исследователями.Эти переводы были проверены и при необходимости исправлены носителем языка. Мы использовали 2 (реакция аудитории: нет ответа против смеха) × 2 (социальная поддержка: нет поддержки против поддержки) между участниками с гендерной зависимостью в качестве ковариаты. Участников случайным образом распределили по одному из четырех условий. При всех условиях первая часть сценария состояла из следующего текста:

Вы участвуете в дискуссии о политике, принимая людей с разным опытом.В какой-то момент дискуссия превращается для некоторых людей в деликатную тему. Ведущий дискуссии знает, что вы много знаете об этом предмете, и задает вам вопрос по этому поводу. Когда вы немного сомневаетесь, чтобы ответить на его вопрос, человек, который сидит рядом с вами, насмешливо говорит: «Если вы даже не можете выразить честное и открытое мнение, то что вы здесь делаете?»

Впоследствии в условии «Смех» к тексту было добавлено предложение: «Некоторые из участников начинают смеяться».Мы использовали слово «смех», потому что это нейтральное описание демонстрации, которое можно интерпретировать как положительно (принадлежность), так и отрицательно (насмешка). Если «смех» усилит чувство унижения, о котором сообщают, это будет консервативным тестом, показывающим, что любая форма смеха может быть истолкована отрицательно в таком контексте.

Мы не хотели проверять эту манипуляцию в текущем исследовании, поскольку боялись, что вопрос участников об ответе аудитории вызовет подозрения в отношении цели исследования и вызовет нежелательные эффекты.Таким образом, манипуляция смехом была проверена в пилотном исследовании ( N = 158) с использованием того же сценария, в котором мы попросили участников указать, как отреагировала аудитория (то есть: «Они засмеялись», «Они не ответили», « Разозлились »,« Об этом не говорилось »,« Не знаю »). Все участники в условии «Смех» указали, что аудитория смеялась, и только 5,1% участников в условии «Нет ответа» указали, что аудитория смеялась.

В условии поддержки было добавлено предложение: «Затем другой участник говорит человеку рядом с вами:« Не веди себя так глупо, прояви немного уважения! »».Эта манипуляция была проверена в текущем исследовании, поскольку мы могли измерить поддержку более неявно, и поэтому не было причин ожидать нежелательных эффектов этой проверки.

Меры

Участники выразили согласие с утверждениями по шкале от 1 ( совсем не ) до 5 ( очень сильно ). Унижение измерялось следующим параметром: «В этой ситуации я испытаю унижение». Чтобы проверить, как мы манипулируем социальной поддержкой, мы задали следующий вопрос: «Считаете ли вы, что участники были на вашей стороне?» (чувствовал поддержку).

Результаты

Проверка манипуляции

Был проведен дисперсионный анализ (ANOVA) с социальной поддержкой (без поддержки против поддержки) и с реакцией аудитории (без ответа против смеха) как с факторами и оценкой участниками того, насколько, по их мнению, другие участники дискуссии были на их стороне. (почувствовал поддержку) как зависимая переменная. Не было никакого основного эффекта от социальной поддержки. Однако между ответом аудитории и социальной поддержкой было значительное взаимодействие: F (1, 111) = 14.11, p <0,001, ηp2 = 0,113. Когда публика не отреагировала на оскорбление, не было никакой разницы в чувственной поддержке в двух условиях ( M Support = 3,04, SD = 0,94; M Нет поддержки = 3,35, SD = 0,63). Однако, когда аудитория смеялась после оскорбления, поддержка приводила к более высоким оценкам ощущаемой поддержки, чем когда она не была оказана ( M Support = 3,29, SD = 0.60; M Без опоры = 2,50, SD = 0,86). Эти результаты предполагают, что манипуляция поддержкой была частично успешной, поскольку степень, в которой люди указали, что почувствуют поддержку, зависела от присутствия смеха аудитории.

Основной анализ

Одномерный ковариационный анализ (ANCOVA) с реакцией аудитории (нет ответа против смеха) и социальной поддержкой (нет поддержки против поддержки) как межгрупповые факторы, пол как ковариата и заявленное унижение как зависимая переменная, показала значительную главную -эффект для ответа аудитории, F (1, 109) = 5.77, p = 0,018, ηp2 = 0,050. Когда сценарии включали смех аудитории, заявленное унижение было выше ( M = 2,84, SD = 1,08), чем когда не было реакции аудитории после оскорбления ( M = 2,30, SD = 1,20), что подтверждает гипотезу 1.

Вопреки гипотезе 2, социальная поддержка не оказала влияния на заявленное унижение, F (1, 109) = 0,03, p = 0,865, ηp2 = 0,000. Однако, согласно нашей гипотезе, между чувственной поддержкой и унижением существовала значимая отрицательная связь: r = −0.21, p = 0,025, что указывает на то, что чем сильнее участники считали, что другие участники дискуссии были на их стороне, тем меньше они сообщали об унижении. Не было значительного взаимодействия между ответом аудитории и социальной поддержкой.

Наконец, пол не был значимым ковариатом, F (1, 109) = 1,80, p = 0,183, ηp2 = 0,016.

Обсуждение

Результаты исследования 1 подтверждают идею о том, что уничижительный смех аудитории после оскорбления приводит к более сильному унижению по сравнению с таким же оскорблением без смеха аудитории, подтверждая Гипотезу 1.Вопреки гипотезе 2, манипулируемая социальная поддержка со стороны кого-то из аудитории не уменьшила количество сообщений об унижении после оскорбления и не уменьшила количество сообщений об унижении после смеха аудитории. Мы можем объяснить отсутствие эффекта поддержки на унижение тем, что получение социальной поддержки действительно может подчеркнуть уязвимость и низкий статус. Более того, участие других также подчеркивает публичный характер деградации, что в некоторых случаях может привести к непреднамеренному отрицательному эффекту социальной поддержки (хотя мы не обнаружили такого эффекта в текущем исследовании).Мы обсудим роль социальной поддержки далее в Общей дискуссии.

Исследование 2

Исследование 1 подтвердило гипотезу 1 о том, что публичное оскорбление, сопровождаемое смехом аудитории, воспринимается как более унизительное, чем когда аудитория не реагирует на оскорбление. В исследовании 2 мы дополнительно исследовали, будет ли оскорбление восприниматься как особенно болезненное в ответ на определенные типы угроз самому себе. Предыдущие исследования показали, что ценности, отражающие автономию и стабильную личность, являются более центральной частью самооценок людей из западноевропейских стран, чем ценности, связанные с их связью с другими (например,г., Маркус, Китайма, 1991). Поэтому мы изучали, усилит ли оскорбление в нынешней (голландской) выборке унижение, в частности, когда на карту поставлено его автономное «я», например, его независимость или честность, а не когда под угрозой находится социально-реляционное «я».

С этой целью мы создали шесть сценариев, описывающих публичное оскорбление, направленное либо на автономное, либо на социально-реляционное «я». Мы попросили участников прочитать все шесть сценариев и представить себя главными героями.Реакцией аудитории (смех или отсутствие ответа) манипулировали так же, как в исследовании 1.

Метод

Участники и процедура

Участником был 101 студент из двух университетов Амстердама. У них разное этническое происхождение, но их родным языком был голландский. Данные двух участников не анализировались, потому что они не участвовали серьезно. Таким образом, осталось 99 участников. Их средний возраст составлял 21,92 года ( стандартное отклонение, = 4,41, диапазон: 18–42 года, 71 женщина).

Студентов пришли в лабораторию и приняли участие за кредиты. Кроме того, участники набирались в кампусе университета. В знак признательности им предложили шоколадный батончик. Участники прочитали сценарии и заполнили анкету «Социальные ситуации».

Сценарии и зависимые меры

Во всех шести сценариях главный герой оскорблен кем-то на основании собственной ценности в присутствии других людей, которые либо смеются, либо не реагируют.Участников случайным образом распределили на одно из этих двух условий (смех или отсутствие ответа). Три сценария описывают угрозы ценностям, связанным с автономией (честность / открытость, независимость и оригинальность), а три сценария описывают угрозы социально-реляционным ценностям (уважение к традициям / семье, уважение к пожилым людям и готовность помочь). Эти ценности были выбраны на основе исследования культурных ценностей Шварца (2006). Точные формулировки сценариев см. В Приложении A. Перед представлением сценариев мы измерили степень одобрения значений автономии (т.д., честность, независимость и оригинальность) и социально-относительные ценности (например, уважение к пожилым людям, уважение к традициям, услужливость), попросив участников оценить их важность. На эти вопросы можно было ответить по шкале от 1 ( совсем не важно, ) до 7 ( очень важно, ). После каждого сценария мы измеряли унижение с помощью предмета: «В этой ситуации я чувствовал бы себя униженным». На эти вопросы можно было ответить по шкале от 1 ( совсем не ) до 7 ( очень сильно ).

Результаты

Поддержка ценностей автономии и социальных отношений

Мы создали две шкалы одобрения ценностей (автономия и одобрение социальных ценностей). Однако надежность этих шкал была очень низкой (α Кронбаха = 0,20 и 0,58 соответственно). Поэтому мы не могли использовать шкалы в дальнейшем анализе (например, для проверки посредничества одобрения ценностей). Тем не менее, участники набрали более высокие баллы по шкале ценностей автономии ( M = 5,86, SD = 0.63), чем по шкале социально-реляционных ценностей ( M = 5,36, SD = 0,88), t (98) = 5,67, p <0,001, r = 0,50. Это указывает на то, что участники считали, что ценности автономии для них важнее социально-реляционных ценностей. Мы восприняли это как доказательство того, что ценности автономии были более центральной частью идентичности участников, чем социально-реляционные ценности.

Основные анализы

Во-первых, мы свернули баллы за унижение для трех автономных и трех социально-реляционных сценариев по отдельности.В соответствии с гипотезой 3, тест t с парными выборками показал, что участники сообщали о большем унижении после чтения сценариев, описывающих угрозы автономным ценностям, связанным с самими собой ( M = 4,05, SD = 1,39), чем после чтения сценариев, описывающих угрозы социально-реляционным ценностям, связанным с самими собой ( M = 3,31, SD = 1,28), t (98) = 5,98, p <0,001.

Далее, поскольку план нашего исследования не позволил нам выполнить анализ смешанного дизайна (с типом сценария в качестве фактора внутри субъектов и реакцией аудитории в качестве фактора между субъектами), мы проанализировали потенциальное влияние ответа аудитории на унижение для автономии и социально-реляционные сценарии отдельно.

Сценарии автономии

Мы провели ANCOVA с реакцией аудитории (отсутствие ответа против смеха) в качестве межгруппового фактора, пол в качестве ковариаты и сообщили об унижении в качестве зависимой переменной. Был значительный эффект для ответа аудитории, F (1, 96) = 8,21, p = 0,005, ηp2 = 0,079, что указывает на то, что участники, читавшие сценарии, в которых аудитория смеялась, сообщали о более сильном унижении ( M = 4,38, SD = 1.36), чем участники, которые читают сценарии без смеха аудитории ( M = 3,69, SD = 1,35). Пол был значимой ковариатой: F (1, 96) = 10,88, p = 0,001, ηp2 = 0,102.

Мы также проанализировали влияние ответа аудитории для каждого сценария отдельно (средние значения и стандартные отклонения см. В таблице 1). Многофакторный анализ ковариации MANCOVA с реакцией аудитории (отсутствие ответа против смеха) в качестве фактора между субъектами, пол в качестве ковариаты и заявленное унижение для сценариев 1, 2 и 3 (см. Приложение A) в качестве зависимых переменных показали общий основной эффект. , Лямбда Уилкса = 0.902, F (3, 93) = 3,37, p = 0,022, ηp2 = 0,098. Одномерный анализ ANCOVA показал значительный эффект для сценария 1, F (1, 95) = 9,11, p = 0,003, ηp2 = 0,088 и сценария 3, F (1, 95) = 5,04, p = 0,027, ηp2 = 0,050, и незначительно значимый эффект для сценария 2, F (1, 95) = 3,20, p = 0,077, ηp2 = 0,033. Для каждого сценария участники сообщали о более сильном унижении, когда аудитория смеялась, чем когда не было реакции аудитории после оскорбления, повторяя результаты исследования 2.

Таблица 1. Средние значения и стандартные отклонения для унижения после чтения сценариев автономии или социальных отношений, разделенных для реакции аудитории («Нет ответа против смеха»), Исследование 2 .

Социально-реляционные сценарии

Аналогичный анализ ANCOVA был проведен для социально-реляционных сценариев. Реакция аудитории на унижение не повлияла, F (1, 96) = 0,27, p = 0,602, ηp2 = 0,003 8 . Участники сообщили о почти таком же количестве унижений, когда публика смеялась после оскорбления ( M = 3.39, SD = 1,43), как и при отсутствии реакции аудитории ( M = 3,23, SD = 1,13). Пол не был значимым ковариатом, F (1, 96) = 2,92, p = 0,091, ηp2 = 0,030.

Опять же, мы также проанализировали влияние реакции аудитории для каждого сценария отдельно (средние значения и стандартные отклонения см. В таблице 1). MANCOVA с реакцией аудитории (отсутствие реакции против смеха) в качестве фактора между субъектами, пол в качестве ковариаты и сообщенное унижение для сценариев 4, 5 и 6 (см. Приложение A) в качестве зависимых переменных не показали общего главного эффекта, лямбда Уилкса = 0.953, F (3, 93) = 1,52, p = 0,215, ηp2 = 0,047, ни одномерные эффекты для сценария 4, F (1, 95) = 2,58, p = 0,112 , ηp2 = 0,026, сценарий 5, F (1, 95) = 0,01, p = 0,928, ηp2 = 0,000, или сценарий 6, F (1, 95) = 0,29, p = 0,593, ηp2 = 0,003.

Обсуждение

Исследование 2 прежде всего показало, что участники сообщали о большем унижении, когда публичное оскорбление, описанное в сценарии, касалось угрозы автономным ценностям, связанным с самими собой, чем когда оно касалось угрозы ценностям, связанным с самими собой, связанными с социальными отношениями.Участники этого исследования также оценили автономные ценности как более важные — и, следовательно, более важные для их самооценки, — чем социально-реляционные ценности. Это свидетельствует о том, что, когда унизительное оскорбление касается угрозы более центральным аспектам личности, унижение переживается сильнее, чем когда оскорбление направлено на менее важные аспекты личности (Гипотеза 3).

Кроме того, Исследование 2 воспроизвело результаты исследования 1 и обнаружило, что присутствие смеющейся аудитории в описаниях публичного оскорбления усиливает заявленное унижение, но это верно только для оскорблений, направленных на автономные ценности, а не для оскорблений, направленных на социальные. реляционные ценности.Важно отметить, что поскольку использованный нами метод не позволил нам сравнить эффект смеха аудитории для обоих типов ценностных угроз в одном анализе, мы не можем ничего сказать о возможной разнице между эффектом смеха для двух типов угроз; мы можем просто заключить, что эффект смеха имел место в отношении ценностей автономии, но не социально-реляционных ценностей. Это может указывать на то, что — даже если угрозы всем этим ценностям вызывают достаточно сильные сообщения об унижении, — отрицательная реакция смеха аудитории имеет значение, в частности, когда под угрозой находятся стабильные положительные характеристики личности, то есть центральные аспекты личности.

Общие обсуждения

Унижение часто описывается как крайне негативная, очень сильная эмоция, которая застревает в памяти намного сильнее, чем многие другие негативные эмоции. Текущее исследование сосредоточено на двух объяснениях сильного характера этой эмоции: негативное поведение аудитории и цель унижающего акта. В исследовании 1 мы нашли доказательства гипотезы о том, что смех аудитории после унизительного оскорбления приводит к более сильному чувству унижения, чем когда такой реакции нет.Хотя в предыдущем исследовании подчеркивалось присутствие аудитории, демонстрирующей враждебные намерения как предшественник унижения, это, насколько нам известно, первое исследование, которое показывает прямую причинно-следственную связь между (воображаемым) смехом аудитории и заявленным унижением. Исследование 2 предоставило доказательства того, что унижение после публичного оскорбления воспринимается как более интенсивное, когда оскорбление касается угрозы более центральным (т.е., социально-реляционные) ценности, связанные с самими собой. Более того, это исследование показало, что смех в аудитории только усиливал унижение после угрозы автономному «я», а не после угрозы социально-реляционному «я».

Важно отметить, что то, что считается центральным «я», может зависеть от социального и культурного контекста. Было показано, что понятие стабильного и агентного самоконструирования более важно в западных индивидуалистических культурах по сравнению с коллективистскими культурами, где социальная и ситуативная гибкость личности считается более важной (Markus and Kitayama, 1991; Cross et al., 2011). Таким образом, можно утверждать, что (эффект смеющейся аудитории) унижение особенно сильно, когда находится под угрозой автономное «я», но только в индивидуалистических культурах. В более коллективистских культурах унижение может ощущаться сильнее, и смех аудитории может иметь эффект, особенно когда он касается угрозы социально-реляционному «я». Действительно, есть свидетельства культурных различий в предшественниках определенных эмоций, например стыда и гнева (например, Markus and Kitayama, 1991; Rodriguez Mosquera et al., 2002), а также важность ситуаций, вызывающих эмоции (например, Маркус и Китайма, 1991; Мескита, 2001).

Тем не менее, нам следует быть осторожными, делая убедительные выводы о роли культурных ценностей в имеющихся данных. Хотя мы обнаружили, что участники исследования 2 получили более высокие баллы по автономным ценностям, чем по социально-реляционным ценностям, эта разница была не очень большой. Более того, мы не нашли доказательств того, что участники считали, что социально-реляционные ценности были для них важны , а не , поскольку средний балл по этим значениям был выше среднего.Это также отражает идею о том, что мы не можем просто разделить мир на две части, каждая из которых поддерживает разные ценности (автономия против социально-реляционной). Важно отметить, что наша выборка была относительно молодой, высокообразованной, из промышленно развитой страны и мультикультурного города. Таким образом, результаты могут отражать поддержку более «глобализированной» модели культурных ценностей. Следовательно, мы должны быть осторожны при обобщении этих результатов на другие группы населения (например, участников с низким уровнем образования или пожилых людей).

В будущих исследованиях следует сравнить различные унизительные эпизоды между людьми из разных культур.Помимо учета индивидуалистско-коллективистского измерения в таких исследованиях, было бы также уместно изучить другие культурные аспекты в отношении унижения, такие как дистанция власти. Например, люди из культуры с большой дистанцией власти могут больше мириться с неравенством и, следовательно, чувствовать себя менее униженными после инцидента, вызывающего унижение, чем когда такой же инцидент произошел бы в культуре с небольшой дистанцией власти.

Еще один интересный вариант — сравнить различные унизительные сценарии людей из культур чести, достоинства и лиц.Например, унижение кажется более распространенной частью эмоциональной жизни в культурах чести (например, Miller, 1993; Rodriguez Mosquera et al., 2002) из-за более сильного акцента на репутации и социальном статусе (Nisbett and Cohen, 1996). Некоторые недавние выводы о национальном унижении (Doosje et al., Рукопись, представленная для публикации) показали, что люди из Албании (культура чести), Гонконга и Индии (культура сохранения лица) сообщали о большем национальном унижении после прочтения сценариев, в которых их нация была деградировал, чем выходцы из Нидерландов (культура достоинства).

В исследовании 1 мы обнаружили неожиданный, но важный нулевой результат в отношении социальной поддержки. В то время как отрицательная реакция аудитории усиливает сообщения об унижении, поведение, связанное с оказанием помощи после унизительного инцидента, похоже, не уменьшает заявленного унижения. Частично объяснение этого открытия может заключаться в «темной» стороне социальной поддержки. Хотя помощь обычно считается позитивной и просоциальной, ее также можно интерпретировать как утверждение доминирования над человеком или группой (например,g., Nadler, 2002) и вызывая различия в статусе между помощником и реципиентом (например, Dixon et al., 2012). Получение помощи и необходимость в ней могут заставить людей чувствовать себя зависимыми от помощника и подчиненными ему. Это, в свою очередь, может снизить их самооценку (например, Nadler and Fischer, 1986), поддерживая неравное соотношение сил, делая получателя неспособным взять под контроль ситуацию. Это актуально, потому что отсутствие контроля кажется важным признаком унижения. Сам по себе унизительный инцидент, вероятно, вызывает у жертвы заниженную самооценку, которая может быть еще больше снижена или, по крайней мере, не восстановлена ​​благодаря поддержке, и как таковая не уменьшает чувства унижения.В этом отношении также важна личность помощника. Например, если поддержка предлагается человеком более высокого статуса, чем жертва, это может усилить чувство унижения, потому что это подтверждает зависимость жертвы. Точно так же поддержка, предлагаемая незнакомцем, может не иметь желаемого эффекта, а просто подчеркивает публичность мероприятия. Если, однако, поддержку предлагает (доверенный) коллега или друг с равным статусом, результатом может стать уменьшение переживаемого унижения. Таким образом, для будущих исследований представляется важным принять во внимание характер и источник поддержки.

Ограничения и направления на будущее

Ограничением настоящего исследования является использование сценариев. Хотя это часто используемый и действительный метод измерения воображаемых или ожидаемых эмоций, трудно определить, действительно ли люди испытывают определенные эмоции в результате чтения такого сценария. Тем не менее мы думаем, что представления людей об унижении дают нам хорошее представление о том, как унижение может быть вызвано и пережито на самом деле.Более того, исследование Оттена и Джонаса (2014) показало, что сценарии, разработанные для того, чтобы вызвать унижение, стыд, гнев или счастье, вызвали различные модели мозговой активности (с использованием ЭЭГ) у участников. Хотя это не доказывает, что «настоящая» эмоция действительно ощущается, тот факт, что эти сценарии по-разному воздействовали на мозг, добавляет им достоверности в различении этих эмоций. Тем не менее, мы думаем, что важно разработать другие методы для изучения причин и следствий унижения, такие как вызов чувства унижения в лаборатории, в присутствии аудитории.Этот подход, хотя и сложный с этической точки зрения, позволяет более тщательно изучить антецеденты и последствия унижения.

Кроме того, мы считаем важным изучить связь между унижением, стыдом и гневом в различных (культурных) контекстах. Мы уже знаем, что унижение связано со стыдом, с одной стороны, и гневом, с другой, но эти отношения могут различаться в зависимости от контекстуальных аспектов, например, касается ли эпизод индивидуального или группового унижения, а также степени, в которой унизительное событие оценивается как несправедливый.Больше несправедливости, вероятно, связано с большим гневом как частью унизительного опыта.

Страх может быть еще одной важной эмоцией, которая может быть связана с унижением, особенно когда унижение переживается чаще. Одним из последствий повторяющихся эпизодов унижения может быть развитие социальной тревожности или, в частности, сильного страха перед ситуациями, в которых участвует аудитория. Такое беспокойство может в конечном итоге превратиться в гелотофобию , страх быть высмеянным (например.g., Titze, 2009), и мешает людям взаимодействовать с другими удовлетворительным образом. Поскольку унижение — это такая сильная эмоция, даже одно унизительное событие может сильно повлиять на жертву. Однако это влияние, вероятно, также зависит от (черты) самооценки людей. Самоуважение действует как буфер против тревоги (Pyszczynski et al., 2004). Таким образом, люди с более высокой самооценкой могут быть более устойчивыми к унижению, а эффект унизительного действия может быть менее пагубным, чем для людей с низкой самооценкой, которые могут быть более склонны к унижению.

Не только страх, но и гнев со временем могут все сильнее ассоциироваться с унижением, а мысли о мести могут развиваться в результате расширения возможностей размышлять об унизительном эпизоде. Более того, сильная предполагаемая связь между унижением и местью (например, Lickel, 2012) может стать очевидной только после неоднократных случаев унижения. Быть (или ощущать себя) частым унижением в течение длительного периода времени создает у жертвы возможность развить чувства гнева и мести вместо стыда и страха или рядом с ними.Этот процесс размышлений, ведущий к мести, также может быть важным элементом группового унижения, феномена, которому уделялось много теоретического внимания, но для которого не хватает эмпирических данных.

Еще одно важное направление для будущих исследований — унижение в контексте социальных сетей. Унижение может происходить в Интернете, например, в форме киберзапугивания. Важно отметить, что киберзапугивание отличается от традиционного (оффлайн) запугивания тем, что в киберзапугивании унизительные тексты, изображения или видео жертвы могут за очень короткое время охватить очень большую (даже неограниченную) аудиторию (например,г., Heirman, Walrave, 2015). Таким образом, влияние аудитории на чувство унижения, которое мы обнаружили в текущем исследовании, может играть еще большую роль, когда унижение происходит в социальных сетях.

Наконец, мы хотим отметить, что изучать унижение сложно, особенно из-за его отталкивающего характера, из-за которого люди не хотят думать и говорить о нем. Это означает, что изучение унижения связано с этическими проблемами. Это не только тот случай, когда людей просят рассказать о своем унизительном опыте, но и когда кто-то пытается экспериментально изучить унижение.В лаборатории можно манипулировать только низким уровнем унижения (см., Например, Mann et al., 2016), что кажется парадоксальным, поскольку мы утверждали, что унижение очень интенсивно по определению. Однако изучение контекстуальных и культурных факторов, влияющих на интенсивность унижения, очень актуально, поскольку унижение кажется важным мотиватором агрессии и насилия, с одной стороны, и стыда и социальной фобии, с другой, поэтому важно найти какими конкретными способами. В настоящих исследованиях мы показали, что унизительный опыт становится еще более интенсивным, когда атакуются центральные аспекты личности и когда человек сталкивается с унизительно смеющейся аудиторией.

Заявление об этике

Исследование 1 не требовало этического одобрения в соответствии с национальными и институциональными руководящими принципами на момент начала исследования, согласие на участие в этом исследовании считалось подразумеваемым при возврате анкеты. Исследование 2 было рассмотрено и одобрено Наблюдательным советом факультета этики UVA, и от всех участников было получено письменное информированное согласие.

Авторские взносы

Исследования разработаны всеми авторами.Данные были собраны и проанализированы LM и AL. Статья написана LM и ARF, BD и AHF предоставили ценные комментарии к рукописи.

Финансирование

Это исследование частично финансировалось за счет гранта Европейского Союза, присужденного Амстердамскому университету (среди прочих) за их работу над европейским проектом FP-7 SAFIRE (номер проекта: 241744).

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Мы благодарим Брегье Цваана за сбор данных в Соединенном Королевстве для исследования 1 и трех рецензентов за их ценные предложения и отзывы о более ранней версии этой рукописи.

Сноски

Список литературы

Collazzoni, A., Capanna, C., Bustini, M., Marucci, C., Prescenzo, S., Ragusa, M., et al. (2015). Сравнение измерения унижения в депрессивной и неклинической выборках: возможная клиническая полезность. J. Clin. Psychol. 71, 1218–1224. DOI: 10.1002 / jclp.22212

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Collazzoni, A., Capanna, C., Bustini, M., Stratta, P., Ragusa, M., Marino, A., et al. (2014). Унижение и межличностная чувствительность при депрессии. J. Affect. Disord. 167, 224–227. DOI: 10.1016 / j.jad.2014.06.008

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Комбс, Д. Дж. Ю., Кэмпбелл, Г., Джексон, М.и Смит Р. Х. (2010). Изучение последствий оскорбления морального нарушителя. Basic Appl. Soc. Psychol. 32, 128–143. DOI: 10.1080 / 01973531003738379

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коуи, Х. и Хатсон, Н. (2005). Поддержка сверстников: стратегия, помогающая прохожим бороться с издевательствами в школе. Пастырское попечение , 23, 40–44. DOI: 10.1111 / j.0264-3944.2005.00331.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Диксон, Дж., Левин, М., Райхер, С., Дюрргейм, К. (2012). Вне предрассудков: отрицательная оценка — проблема и решение? Behav. Brain Sci. 35, 411–425. DOI: 10.1017 / S0140525X11002214

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Экман П. и Фризен В. В. (1986). Новое панкультурное выражение эмоций на лице. Motiv. Эмот. 10, 159–168. DOI: 10.1007 / BF00992253

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Элисон, Дж., и Хартер, С. (2007). «Унижение: причины, корреляты и последствия», в Самосознательные эмоции: теория и исследования , ред. Дж. Л. Трейси, Р. У. Робинс и Дж. П. Тангни (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press), 310–329.

Google Scholar

Фармер А. Э. и Макгаффин П. (2003). Унижение, потеря и другие типы жизненных событий и трудностей: сравнение субъектов с депрессией, здоровых людей из контрольной группы и их братьев и сестер. Psychol. Med. 33, 1169–1175.DOI: 10.1017 / S0033291703008419

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фернандес, С., Сагуй, Т., и Гальперин, Э. (2015). Парадокс унижения: принятие несправедливого обесценивания себя. чел. Soc. Psychol. Бык. 41, 976–988. DOI: 10.1177 / 0146167215586195

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фишер А. Х., Эверс К. (2013). «Социальная основа эмоций у мужчин и женщин», в The SAGE Handbook of Gender and Psychology , под ред. М.К. Райан и Н. Р. Бранскомб (Лондон: Sage Publications), 183–198.

Google Scholar

Фишер А. Х., Гинер-Соролья Р. (2016). Презрение: унижение других при сохранении спокойствия. Emot. Ред. 8, 346–357. DOI: 10.1177 / 1754073

0439

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гилберт П. (1997). Эволюция социальной привлекательности и ее роль в стыде, унижении, чувстве вины и терапии. руб. J. Med. Psychol. 70, 113–147.DOI: 10.1111 / j.2044-8341.1997.tb01893.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хартер, С. (2012). «Самосознательные эмоции» в «Построение самости». Основы развития и социокультурные основы, 2-е изд. , изд. С. Хартер (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press), 194–233.

Хартлинг, Л. М., и Лучетта, Т. (1999). Унижение: оценка воздействия насмешек, унижения и унижения. J. Prim. Пред. 19, 259–278.DOI: 10.1023 / A: 1022622422521

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джексон, М.А. (2000). Отличие стыда от унижения. Докторантура. диссертация, Получено из базы данных диссертаций и диссертаций. (УМИ № 731880811)

Кендлер, К. С., Хеттема, Дж. М., Бутера, Ф., Гарднер, К. О., и Прескотт, К. А. (2003). Измерения жизненных событий, таких как потеря, унижение, ловушка и опасность, при прогнозировании наступления большой депрессии и генерализованной тревоги. Arch. Gen. Psychiatry 60, 789–796. DOI: 10.1001 / archpsyc.60.8.789

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лири М. Р., Ковальски Р. М., Смит Л. и Филлипс С. (2003). Дразнение, неприятие и насилие: примеры стрельбы в школе. Агрессия. Behav. 29, 202–214. DOI: 10.1002 / ab.10061

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Льюис М. (1992). Позор. Открытое Я . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Свободная пресса.

Google Scholar

Льюис, М. (1995). Застенчивые эмоции. Am. Sci. 83, 68–78.

Google Scholar

Ликель Б. (2012). «Возмездие и месть», в Оксфордский справочник по межгрупповым конфликтам , изд. Л. Р. Тропп (Нью-Йорк, Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета), 89–105.

Google Scholar

Линднер Э. Г. (2009). «Геноцид, унижение и неполноценность. Междисциплинарный подход », в книге Genocides by the Oppressed: Subaltern Genocide in Theory and Practice , ред.А. Робинс и А. Джонс (Блумингтон, Индиана: издательство Индианского университета), 138–159.

Google Scholar

Манн Л., Феддес А. Р., Дузье Б. и Фишер А. Х. (2016). Вывести или присоединиться? Роль унижения в ритуалах инициации. Cogn. Эмот. 30, 80–100. DOI: 10.1080 / 02699931.2015.1050358

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маркус, Х. Р. и Китайма, С. (1991). Культура и личность: значение для познания, эмоций и мотивации. Psychol. Ред. 98, 224–253. DOI: 10.1037 / 0033-295X.98.2.224

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Миллер, В. И. (1993). Унижение и другие очерки чести, социального дискомфорта и насилия . Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета.

Google Scholar

Надлер А. (2002). Межгрупповые отношения помощи как властные отношения: поддержание или оспаривание социального доминирования между группами посредством помощи. J. Soc. Выпуски 58, 487–502.DOI: 10.1111 / 1540-4560.00272

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Надлер А. и Фишер Дж. Д. (1986). «Роль угрозы самооценке и воспринимаемому контролю в реакции получателя на помощь: развитие теории и эмпирическое подтверждение», в Advances in Experimental Social Psychology , ed L. Berkowitz (New York, NY: Academic Press), 81– 121.

Google Scholar

Нейлор П. и Коуи Х. (1999). Эффективность систем поддержки сверстников в борьбе с издевательствами в школе: перспективы и опыт учителей и учеников. J. Adolesc. 22, 467–479. DOI: 10.1006 / jado.1999.0241

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ниденталь, П. М., Мермиллод, М., Маринджер, М., и Хесс, У. (2010). Модель Simulation of Smiles (SIMS): воплощенная симуляция и значение выражения лица. Behav. Brain Sci. 33, 417–433. DOI: 10.1017 / S0140525X10000865

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нисбетт Р. Э. и Коэн Д.(1996). Культура чести: Психология насилия на юге . Боулдер, Колорадо: Westview Press.

Google Scholar

Оттен М. и Йонас К. Дж. (2014). Унижение как сильное эмоциональное переживание: данные электроэнцефалограммы. Soc. Neurosci. 9, 23–35. DOI: 10.1080 / 17470919.2013.855660

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пищинский, Т., Гринберг, Дж., Соломон, С., Арндт, Дж., И Шимель, Дж.(2004). Зачем людям нужна самооценка? Теоретический и эмпирический обзор. Psychol. Бык. 130, 435–468. DOI: 10.1037 / 0033-2909.130.3.435

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Родригес Москера, П. М., Мэнстед, А. С. Р., Фишер, А. Х. (2002). Роль чести в эмоциональной реакции на оскорбления. Cogn. Эмот. 16, 143–163. DOI: 10.1080 / 02699930143000167

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рух, W., и Proyer, R.T. (2008). Страх быть высмеянным: индивидуальные и групповые различия в гелотофобии. Юмор 21, 47–67. DOI: 10.1515 / HUMOR.2008.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Заутер Д. А., Эйснер Ф., Экман П. и Скотт С. К. (2010). Межкультурное распознавание основных эмоций посредством невербальной эмоциональной вокализации. Proc. Natl. Акад. Sci. США 107, 2408–2412. DOI: 10.1073 / pnas.0

9106

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, С.Х. (2006). Теория культурных ценностных ориентаций: экспликация и приложения. Комп. Социол. 5, 137–180. DOI: 10.1163 / 156

6778667357

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Schwartz, S.H., и Bilsky, W. (1990). К теории универсального содержания и структуры ценностей: расширения и кросскультурные репликации. J. Pers. Soc. Psychol. 58, 878–891. DOI: 10.1037 / 0022-3514.58.5.878

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смит, Р.Х., Вебстер Дж. М., Парротт У. Г. и Эйр Х. Л. (2002). Роль публичного разоблачения в моральном и неморальном стыде и вине. J. Pers. Soc. Psychol. 83, 138–159. DOI: 10.1037 / 0022-3514.83.1.138

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Титце, М. (2009). Гелотофобия: страх быть смехом. Юмор. Внутр. J. Humor Res. 22, 27–48. DOI: 10.1515 / humr.2009.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ван Дейк, В.W., Ouwerkerk, J. W., Goslinga, S., Nieweg, M., and Gallucci, M. (2006). Когда люди впадают в немилость: пересмотр роли зависти в злорадстве. Emotion 6, 156–160. DOI: 10.1037 / 1528-3542.6.1.156

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Велдхуис, Т. М., Гордийн, Э. Х., Винстра, Р. и Линденберг, С. (2014). Викарное групповое неприятие: создание потенциально опасной смеси унижения, бессилия и гнева. PLoS ONE 9: e95421.DOI: 10.1371 / journal.pone.0095421

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вагнер, Х. Л. (2000). Доступность термина «презрение» и значение одностороннего завитка губ. Cogn. Эмот. 14, 689–710. DOI: 10.1080 / 02699930050117675

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уокер, Дж., И Кнауэр, В. (2011). Унижение, чувство собственного достоинства и насилие. J. Forens. Psychiatry Psychol. 22, 724–741. DOI: 10.1080 / 14789949.2011.617542

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Завалета Рейлес, Д. (2007). Способность действовать без стыда: предложение сопоставимых на международном уровне показателей стыда. Oxf. Dev. Stud. 35, 405–430. DOI: 10.1080 / 13600810701701905

CrossRef Полный текст

Приложение A

Исследование сценариев 2

Были созданы две разные версии анкеты, чтобы уравновесить порядок смеха аудитории и смеха.нет ответа аудитории. В версии 1 аудитория смеялась над сценариями социальных отношений, а в версии 2 аудитория смеялась над сценариями автономии.

Сценарии автономии:

1. Вы участвуете в дискуссии о политике, принимая людей с разным опытом. В какой-то момент дискуссия превращается для некоторых людей в деликатную тему. Ведущий дискуссии знает, что вы много знаете об этом предмете, и задает вам вопрос по этому поводу.Когда вы немного сомневаетесь, чтобы ответить на его вопрос, человек, который сидит рядом с вами, насмешливо говорит: «Если вы даже не можете выразить честное и открытое мнение, то что вы здесь делаете?» (Некоторые участники дискуссии начинают смеяться.)

2. Вы в кафе разговариваете с друзьями. Разговор идет о политике. Вы комментируете политика x, говоря, что, по вашему мнению, он сделал несколько хороших вещей для своих избирателей. Все твои друзья в этом с тобой не согласны. Вы этого не ожидали и тут же добавляете: «Да, вы правы, он сделал много ошибок.Затем один из ваших друзей говорит: «У вас действительно нет собственного мнения». (Остальные начинают смеяться.)

3. Вы присоединяетесь к рабочей группе, в которой должны выполнять задание, а затем представлять его другим студентам. Вы придумали хорошую идею для этого задания и начали с энтузиазмом объяснять свою идею остальной группе. Внезапно другой член группы начинает громко смеяться: «Ну, это не очень оригинально, я слышал, как они предлагали ту же идею в другой группе.Я думал, ты придумаешь что-нибудь более захватывающее! » (Остальная часть группы тоже начинает смеяться.)

Социально-реляционные сценарии:

4. Утро пятницы, и у вас много работы. Однако сегодня день рождения вашей тети, и она устроит большую вечеринку, которая начнется после обеда. Вы действительно хотите закончить некоторую работу перед отъездом, а в 17:30 вы убираете свой стол, чтобы пойти на вечеринку. Вы объясняете коллегам, что спешите, потому что вечеринка уже началась.Затем один из ваших коллег серьезно смотрит на вас и говорит: «Как неприятно с вашей стороны приехать так поздно на день рождения вашей тети, вы хотя бы помогли ей с подготовкой». (Некоторые другие коллеги начинают смеяться.)

5. Вы рассказываете коллегам историю, которая кажется вам очень забавной. Речь идет о вашем очень старом дяде, которого вы недавно посетили в доме престарелых, где он живет. Ваш дядя каждые 5 минут спрашивал вас, какая у вас работа, и продолжал рассказывать вам историю о прогулке на лодке, которую он совершил на прошлой неделе.Над этим надо очень сильно смеяться. Внезапно коллега смотрит на вас и говорит: «Вы действительно не уважаете пожилых людей, как бы вы себя чувствовали, если бы люди больше не воспринимали вас всерьез в таком возрасте!» (Ваши коллеги начинают смеяться.)

6. Вы сидите в трамвае, полном людей, когда в вагон входит женщина-инвалид с костылями. Никто не заступается за женщину, и вы тоже. Это не потому, что вы не хотите, но на самом деле вы плохо себя чувствуете и уверены, что кто-то другой предложит ей свое место.Затем джентльмен постарше предлагает женщине свое место. Он смотрит на вас с презрением и говорит: «Разве вы не можете проявить хоть какое-то уважение к кому-то другому!» (Некоторые другие пассажиры начинают смеяться.)

(PDF) Парадокс унижения

2 Бюллетень личности и социальной психологии

Первый компонент связан с принятием или интернализацией

обесцененной идентичности (Klein, 1991; Torres

& Bergner, 2012) . Обесцененная идентичность является результатом потери

стоимости, вынужденной кем-то, кто находится в необходимом положении

, чтобы нанести ущерб униженным (Torres & Bergner, 2012).Эта идея

о нанесении ущерба личности жертвы посредством враждебного процесса была подчеркнута Кляйном (1991), который определил унижение

как «то, что человек чувствует, когда его высмеивают, презирают, вызывают в

презрение или иным образом унижают. для того, чем человек является, а не

для того, что он делает »(стр. 90, курсив мой). Таким образом, мы предлагаем

, что, чувствуя себя униженным, жертва интернализирует, усваивает

поздно или принимает навязанную ему или ей девальвацию.В этом отношении

унижение относится как к стыду, так и к стыду —

, что также подразумевает угрозу самому себе (Tracy & Robins,

2007).

Второй ключевой элемент, который включается в большинство обсуждений

унижений, — это оценка того, что такая девальвация

«я» несправедлива (Combs, Campbell, Jackson, & Smith,

2010; Ginges & Atran, 2008 ; Hartling & Luchetta, 1999;

Klein, 1991; Walker & Knauer, 2011).В этом смысле мы полагаем

, что унижение связано с гневом, поскольку оценка несправедливости

также является центральной для этой эмоции (Frijda, Kuipers, & ter

Schure, 1989).

Тем не менее, несмотря на эти важные выводы, большая часть из

свидетельств об унижении корреляционная или наблюдательная, что приводит к небольшому консенсусу по характеристикам

, которые, в частности, вызывают унижение и отличают его

от других. связанные эмоции (Элисон и Хартер, 2007; Торрес

и Бергнер, 2012).Настоящее исследование было направлено на устранение этого пробела

, предоставив экспериментальные доказательства относительно оценок

, которые вызывают унижение и отличают его от стыда, гнева и смущения

. Опираясь на результаты исследования, рассмотренного выше, и объединяя его, мы предполагаем, что унижение

является результатом принятия обесценивания себя, которое одновременно оценивается как несправедливое или несправедливое

. Поэтому мы,

, предполагаем, что унижение, как и стыд и смущение,

подразумевает принятие обесценивания себя.Однако

, в отличие от стыда и стыда, униженные жертвы

рассматривают причину девальвации как несправедливо причиненную им

другими. Таким образом, мы утверждаем, что оценка

жертвы несправедливости является ключевой переменной, которая отличает

унижения от стыда и смущения. Расширяя этот анализ

, мы также утверждаем, что оценка несправедливости — это важная переменная

, которая связывает унижение с гневом, потому что основной темой оценки

, подчеркивающей гнев, является несправедливость (De

Cremer, Wubben, & Brebels, 2008; Frijda и другие., 1989).

Основное различие между унижением и гневом будет

, что гнев, в отличие от унижения, не характеризуется

интернализацией девальвации личности (Neumann, 2000).

Помимо изучения основных оценок, лежащих в основе унижения

(т. Е. Принятия обесценивания себя и

несправедливости), в настоящем исследовании мы дополнительно исследовали роль

двух дополнительных переменных, которые были определены ранее.

ous исследование, относящееся к опыту унижения:

публичность и статус преступника.Обесценивание или унижение

на публике часто считается важным предшественником унижения (Combs et al., 2010; Torres & Bergner,

2012), и только те, кто имеет необходимый статус или per-

Считается, что отношение к жертвам способно унизить —

съели их (Torres & Bergner, 2012). Тем не менее, эмпирические

свидетельств роли публичности и статуса в унижении

скудны, и причина, по которой они должны приводить к унижению

, неясна.В текущем исследовании, помимо изучения

роли, которую публичность и статус могут играть в унижении,

мы дополнительно исследовали, связывает ли публичная девальвация

унижение с позором. Поскольку оскорбление

всегда подразумевает присутствие реальной или воображаемой аудитории

(Miller, 2007), мы исследовали, сопровождается ли

случаев, когда унижение сопровождается оценкой

публичной девальвации (vs.в частном порядке) 1 также появилось бы чувство смущения

.

Результаты унижения

Наша гипотеза о том, что унижение разделяет основные оценки с

стыдом, гневом и смущением, может в дальнейшем помочь разрешить

очевидное противоречие в выводах, связывающих унижение с тенденциями избегания и сближения. Действительно, предыдущее исследование

связывало унижение со склонностью

к агрессии и желанием мести (Elison & Harter,

2007; Thomaes et al., 2011; Torres & Bergner, 2012), и

, также с тенденцией к отказу в форме бездействия и

беспомощности (Ginges & Atran, 2008; Leidner et al., 2012).

Например, Leidner et al. (2012) обнаружили, что

унизительных переживаний вызывают сильное возмущение со стороны других людей.

Однако они также обнаружили, что унизительные события вызывали

чувства бессилия. Эта интересная смесь ярости и бессилия находит выражение в том, что Гингес и

Атран (2008) определили как эффект инерции.На основании исследования

, проведенного в контексте израильско-палестинского конфликта,

эти авторы обнаружили, что унизительные опыты не вызывали агрессивных реакций среди палестинцев, а вызывали явную инерцию

, отражающую форму тихой ярости. Точно так же Торрес и

Бергнер (2012) также подчеркнули тенденцию к безнадежности, беспомощности и самоубийству среди жертв унижения,

, что может совпадать с бессильной яростью и крайне агрессивным поведением.

В соответствии с представлением о том, что унижение имеет общие черты

со стыдом, гневом и смущением, мы

постулируем, что унижение приведет одновременно к действию

тенденции, обычно связанные с чувством стыда и

смущения (т.е. ), а также с

тенденциями действия, обычно связанными с чувством гнева

(т. е. тенденциями приближения). В текущем исследовании, в то время как

с учетом оценок, подчеркивающих стыд и позор,

недовольство (т.е., принятие девальвации самого себя), и гнев

(то есть рассмотрение источника девальвации как несправедливого),

, мы можем проверить, лежат ли эти оценки также в основе

, казалось бы, противоречивых тенденций действий, связанных с

унижение.

Избегающее расстройство личности: симптомы, причины и методы лечения

Обзор

Что такое избегающее расстройство личности?

Расстройство избегающей личности — одно из группы состояний, известных как расстройства личности.Эти расстройства, как правило, представляют собой устойчивые модели поведения, не соответствующие культурным нормам, которые причиняют страдания человеку или его окружающим. Расстройство избегающей личности сгруппировано с другими расстройствами личности, отмеченными чувствами нервозности и страха. Люди с избегающим расстройством личности имеют хроническое чувство неполноценности и очень чувствительны к негативной оценке со стороны других. Хотя они хотели бы взаимодействовать с другими, они склонны избегать социального взаимодействия из-за сильного страха быть отвергнутыми другими.

Насколько распространено избегающее расстройство личности?

По оценкам, около 2,4% населения США страдает избегающим расстройством личности. Похоже, это одинаково влияет на мужчин и женщин. Как и другие расстройства личности, симптомы избегающего расстройства личности могут быть замечены в детстве и часто начинают создавать дискомфорт в подростковом или раннем взрослом возрасте. Избегающее расстройство личности обычно не диагностируется у людей моложе 18 лет, как многие другие расстройства личности, поскольку должны быть доказательства того, что эти модели поведения являются устойчивыми и негибкими, которые с трудом исчезают со временем.

Симптомы и причины

Что вызывает избегающее расстройство личности?

Точная причина избегающего расстройства личности неизвестна. Однако считается, что роль играют и генетика, и окружающая среда. Считается, что избегающее расстройство личности может передаваться в семье через гены, но это еще не доказано. Факторы окружающей среды, особенно в детстве, действительно играют важную роль. Застенчивость, часто нормальная для маленьких детей, сохраняется в подростковом возрасте и в зрелом возрасте у детей с избегающим расстройством личности.Люди с этим расстройством часто сообщают о прошлом опыте отвержения со стороны родителей или сверстников, что может повлиять на самооценку и чувство собственного достоинства человека.

Каковы симптомы избегающего расстройства личности?

У людей с этим расстройством страх быть отвергнутым настолько силен, что они предпочитают изоляцию, а не риск быть отвергнутым в отношениях. Модель поведения людей с этим расстройством может варьироваться от легкой до экстремальной. Помимо страха унижения и отвержения, у людей с этим расстройством есть и другие общие черты:

  • Они чрезмерно чувствительны и легко обижаются критикой или неодобрением.
  • У них мало близких друзей, если они вообще есть, и они не хотят связываться с другими, если не уверены в том, что им нравятся.
  • Они испытывают крайнюю тревогу (нервозность) и страх в социальной среде и в отношениях, что заставляет их избегать деятельности или работы, связанной с общением с другими.
  • Они, как правило, стеснительны, неуклюжи и застенчивы в социальных ситуациях из-за страха сделать что-то неправильно или смущаться.
  • Они склонны преувеличивать потенциальные проблемы.
  • Они редко пробуют что-то новое или рискуют.
  • У них плохая самооценка, они считают себя неадекватными и неполноценными.

Диагностика и тесты

Как диагностируется избегающее расстройство личности?

Если симптомы присутствуют, поставщик медицинских услуг начнет оценку с выполнения полной истории болезни и физического обследования. Хотя лабораторных тестов для диагностики расстройств личности не существует, врач может использовать различные диагностические тесты, чтобы исключить физическое заболевание как причину симптомов.

Если поставщик не обнаруживает физической причины появления симптомов, он может направить человека к психиатру или психологу, медицинским работникам, специально обученным диагностировать и лечить психические заболевания. Психиатры и психологи используют специально разработанные инструменты интервью и оценки, чтобы оценить человека на предмет такого расстройства личности, как избегающее расстройство личности.

Ведение и лечение

Как лечится избегающее расстройство личности?

Лечить расстройства личности сложно, потому что у людей с этими расстройствами есть глубоко укоренившиеся модели мышления и поведения, которые существовали на протяжении многих лет.Однако люди с избегающим расстройством личности, как правило, являются хорошими кандидатами на лечение, потому что их расстройство причиняет им серьезные страдания, и большинство из них хотят развивать отношения. Это желание может быть мотивирующим фактором для людей с избегающим расстройством личности следовать своим планам лечения.

Как и другие расстройства личности, психотерапия является основным методом лечения избегающего расстройства личности. Психотерапия — это тип индивидуального консультирования, направленный на изменение мышления человека (когнитивная терапия) и поведения (поведенческая терапия).Терапия, скорее всего, будет сосредоточена на преодолении страхов, изменении мыслительных процессов и поведения, а также на том, чтобы помочь человеку лучше справляться с социальными ситуациями. Лекарства, такие как антидепрессант или успокаивающее средство, могут использоваться, чтобы помочь справиться с тревогой, которую испытывают люди с этим расстройством. Однако для достижения наилучших результатов медикаментозную терапию следует проводить в сочетании с психотерапией. Лечение людей с этим расстройством наиболее эффективно, когда члены семьи принимают участие и поддерживают.

Каковы осложнения избегающего расстройства личности?

Без лечения человек с этим расстройством может оказаться изолированным от общества, что приведет к длительным трудностям в работе и социальном функционировании.Они также подвержены большему риску депрессии и злоупотребления психоактивными веществами.

###

Профилактика

Можно ли предотвратить избегающее расстройство личности?

Хотя предотвратить это заболевание невозможно, может быть полезно начинать лечение людей, как только у них появляются симптомы.

Перспективы / Прогноз

Каковы перспективы людей с избегающим расстройством личности?

Как и другие расстройства личности, лечение избегающего расстройства личности — длительный процесс.Готовность человека обратиться за лечением и продолжить лечение может иметь значительное влияние на успех лечения и, следовательно, на перспективы. С помощью лечения некоторые люди с избегающим расстройством личности могут научиться более адекватно относиться к другим.

Научные основания и последствия стыда

Мы все в то или иное время испытывали стыд. Может быть, нас дразнили за неправильное произношение общеупотребительного слова или за то, как мы выглядели в купальном костюме, или, возможно, любимый человек стал свидетелем того, как мы солгали.Стыд — это неприятное ощущение, которое мы испытываем в глубине живота, когда кажется, что у нас нет безопасного убежища от осуждающих взглядов других. Мы чувствуем себя маленькими и плохо относимся к себе и хотим, чтобы мы могли исчезнуть. Хотя стыд — это универсальная эмоция, не очевидно, как он влияет на психическое здоровье и поведение. Исследователи добились значительных успехов в решении этого вопроса.

Вредно для вашего здоровья

По словам философа Хильге Ландвира из Свободного университета Берлина, для того, чтобы кто-то почувствовал стыд, должны возникнуть определенные условия.Примечательно, что человек должен осознавать, что нарушил норму. Он или она также должны рассматривать норму как желательную и обязательную, потому что только тогда нарушение может заставить человека почувствовать себя по-настоящему неудобно. Необязательно даже присутствие неодобрительного человека; нам нужно только вообразить чужое суждение. Часто кто-то создает образ родителя, который спрашивает: «Вам не стыдно?» В самом деле, мы можем усвоить такие наставления настолько полно, что нормы и ожидания, возложенные на нас нашими родителями в детстве, продолжали влиять на нас и во взрослой жизни.

Джун Тэнгни из Университета Джорджа Мейсона десятилетиями изучала стыд. В ходе многочисленных совместных работ с Рондой Л. Диринг из Университета Хьюстона и другими она обнаружила, что люди, которые имеют склонность к стыду — черту, называемую предрасположенностью к стыду, — часто имеют низкую самооценку (что, наоборот, означает, что определенная степень самооценки может защитить нас от чрезмерного чувства стыда). Тэнгни и Диринг входят в число исследователей, которые обнаружили, что предрасположенность к стыду может также увеличить риск возникновения других психологических проблем.Связь с депрессией особенно сильна; Например, один крупномасштабный метаанализ, в котором исследователи изучили 108 исследований с участием более 22 000 субъектов, показал четкую связь.

В исследовании 2009 года Сера де Рубейс из Университета Торонто и Том Холленштейн из Королевского университета в Онтарио специально изучали влияние этой черты на симптомы депрессии у подростков. В проекте приняли участие около 140 добровольцев в возрасте от 11 до 16 лет, и было обнаружено, что подростки, которые проявляли большую склонность к стыду, также чаще имели симптомы депрессии.Также, похоже, существует связь между предрасположенностью к стыду и тревожными расстройствами, такими как социальное тревожное расстройство и генерализованное тревожное расстройство, как сообщили Томас А. Фергус из Университета Бэйлора и его коллеги в 2010 году.

Различия в полу и возрасте

В 2010 году группа психологов под руководством Ульриха Орта из Бернского университета изучила стыд у более чем 2600 добровольцев в возрасте от 13 до 89 лет, большинство из которых жили в США. Они обнаружили не только то, что мужчины и женщины проявляют стыд по-разному, но и Кроме того, похоже, что возраст влияет на то, насколько легко люди это переживают: подростки наиболее подвержены этому ощущению; склонность к стыду уменьшается в среднем возрасте примерно до 50 лет; а позже в жизни людям снова становится легче смущаться.Авторы рассматривают эту закономерность как функцию развития личности. Личности подростков и молодых людей сформированы не полностью; кроме того, ожидается, что люди этой возрастной группы будут соответствовать всем нормам, определяющим их место в обществе. Неуверенность в том, что делать с этими внешними ожиданиями, может заставить их быстрее почувствовать стыд. Напротив, к среднему возрасту наш характер более или менее установлен, и нормы оказывают меньшее влияние. Но по мере того, как мы вступаем в старость и беспокоимся о том, что наше тело и внешний вид ухудшатся, мы снова начинаем чувствовать себя неловко.

Когда нам стыдно, нам часто трудно смотреть в глаза другому человеку. Предоставлено: Getty Images.

Вина и стыд: родственные, но разные

Было высказано предположение, что люди чувствуют стыд, потому что это дало нашим ранним предкам какое-то эволюционное преимущество. Например, это может потенциально способствовать благополучию группы, побуждая людей придерживаться социальных условностей и работать, чтобы оставаться в благосклонности других.

Тем не менее, Тэнгни и другие утверждают, что стыд снижает склонность человека вести себя социально конструктивным образом; скорее, это кузина стыда, вина, способствует социально адаптивному поведению.Люди часто говорят о стыде и вине, как если бы они были одним и тем же, но это не так. Как и стыд, чувство вины возникает, когда мы нарушаем моральные, этические или религиозные нормы и критикуем себя за это. Разница в том, что когда мы чувствуем стыд, мы рассматриваем себя, в негативном свете (« Я, , сделал что-то ужасное!»), Тогда как когда мы чувствуем вину, мы рассматриваем конкретное действие негативно («Я, , сделал что-то ужасно! »). Мы чувствуем себя виноватыми, потому что наши действия повлияли на кого-то другого, и мы чувствуем ответственность.

Тэнгни и ее соавторы хорошо объяснили это в статье 2005 года: «Склонный к стыду человек, которого упрекают в опоздании на работу после ночи, полной пьянства, вероятно, подумает:« Я такой неудачник; Я просто не могу это понять », тогда как склонный к чувству вины человек, скорее, подумает:« Мне плохо из-за того, что я опаздываю. Я причинил неудобства своим коллегам ». Чувство стыда может быть болезненным и изнурительным, затрагивая внутреннее самоощущение человека и может вызвать обреченный на провал цикл негативных эмоций…. Для сравнения, чувство вины, хотя и болезненное, в меньшей степени выводит из строя, чем стыд, и, вероятно, мотивирует человека в позитивном направлении к возмещению ущерба или переменам ».

Кроме того, вина — это признак того, что человек может быть сочувствующим, черта, которая важна для способности воспринимать чужую точку зрения, вести себя альтруистично и поддерживать близкие, заботливые отношения. В самом деле, мы можем испытывать чувство вины только в том случае, если можем поставить себя на место другого и признать, что наше действие причинило боль или нанесло вред другому человеку.Как это обычно бывает с маленькими детьми, люди, не способные сочувствовать, не могут чувствовать вину. Вина удерживает нас от причинения вреда другим и побуждает строить отношения для общего блага. Когда мы чувствуем себя виноватыми, мы обращаем свой взор наружу и ищем стратегии, чтобы обратить вспять нанесенный нами вред. Когда нам стыдно, мы обращаем внимание внутрь себя, сосредотачиваясь в основном на эмоциях, бурлящих внутри нас, и меньше обращаем внимание на то, что происходит вокруг нас.

Одно исследование, которое четко связывает вину и сочувствие, было опубликовано в 2015 году.Мэтт Триби, работавший тогда в Университете Ла Троб в Мельбурне, и его коллеги сначала исследовали степень склонности испытуемых к стыду или вине. Затем они попросили 363 участника взглянуть на выражения лиц и определить, был ли человек сердитым, грустным, счастливым, напуганным, испытывающим отвращение или стыдом. Добровольцы, склонные к чувству вины, оказались более точными в своих наблюдениях: они лучше распознавали эмоции других, чем склонные к стыду добровольцы.

Конечно, чувство вины и стыда в некоторой степени часто сочетаются друг с другом.Вина может вызвать у многих людей чувство стыда из-за несоответствия между стандартами, которых они придерживаются, и действием, вызвавшим вину. Связь между виной и стыдом усиливается с увеличением умышленности нашего проступка, количества людей, которые были его свидетелями, и важности этих людей для нас. Стыд также возрастет, если человек, которому наши действия повредили, отвергнет или упрекнет нас.

Преследуемые первородным грехом

В Библии нагота является источником стыда.В книге Бытия 2:25 об Адаме и Еве говорится: «И оба были нагие, мужчина и жена его, и не постыдились». Ситуация изменилась, когда они восстали против заповедей Бога и вкусили от дерева познания. С тех пор им стало стыдно в присутствии друг друга: «И глаза у них обоих открылись, и они узнали, что они были голыми; и сшили они фиговые листья и сделали себе передники ».

Это библейское толкование наготы как постыдного до сих пор глубоко проникает в социальные нормы и условности, определяющие, как мы относимся к человеческой физичности и сексуальности.Хотя наши представления о том, можно ли, как, где и в присутствии кого раздевать человека, менялись за века, стыд, который мы испытываем, когда нарушаем нормы, остался.

Избавиться от вины часто легче, чем преодолеть стыд, отчасти потому, что наше общество предлагает множество способов искупить преступления, вызывающие чувство вины, включая извинения, уплату штрафов и тюремное заключение. Определенные религиозные ритуалы, такие как исповедь, также могут помочь нам справиться с чувством вины. Но стыд имеет реальную силу: гораздо легче извиниться за проступок, чем принять себя.

Некоторые виды вины могут быть столь же разрушительными, как и склонность к стыду, а именно, «свободно плавающая» вина (не привязанная к конкретному событию) и вина за события, которые никто не может контролировать. В целом, однако, кажется, что стыд часто бывает более разрушительной эмоцией. Отсюда следует, что родители, учителя, судьи и другие лица, которые хотят поощрять конструктивное поведение своих подопечных, поступят правильно, если не будут стыдить нарушителей правил, выбрав вместо этого помочь им понять влияние своих действий на других и предпринять шаги. чтобы восполнить свои проступки.

Психотерапевт говорит, что существует четыре типа стыда — вот что они собой представляют и как они влияют на нас | The Independent

Когда Джозеф Бурго впервые предложил написать о стыде, он обнаружил, что люди боятся.

«Мой агент, когда мы вышли с предложением об этой книге, очень боялся, что будет слишком темно и люди будут напуганы», — сказал он. «Агенты и редакторы повсюду говорили мне, что никто не хочет читать о стыде. Это была неприятная тема.

Однако, по словам г-на Бурго: «Теперь я думаю, что люди готовы услышать об этом».

Мы чувствуем стыд по разным причинам и разными способами. В новой книге г-на Бурго «Стыд: освободись , «Найди радость и укрепи истинную самооценку», «который должен выйти в ноябре, он подходит к теме стыда через четыре разных подхода, называемых парадигмами стыда.

« Я думаю, что стыд — это все, — сказал он ». Я думаю, это влияет на многие наши защиты, на многие черты нашего характера.Я думаю, что совладание со стыдом — это повседневная забота, не стыд в очень токсичном смысле, а своего рода повседневный ».

Есть четыре различных типа стыда

Первая разновидность стыда — это безответная любовь. Г-н Бурго сказал, что тот, кто когда-либо любил кого-то и был отвергнут, или понимал, что на его любовь не ответили взаимностью, знает, насколько это может быть стыдно и унизительно.

Но этот тип стыда может развиться в начале жизни. Например, есть что-то называется «Эксперимент с неподвижным лицом», где матерей просят взаимодействовать со своими младенцами, улыбаясь и разговаривая с ними.

Затем, через некоторое время, им приказывают не реагировать в течение нескольких минут и игнорировать действия ребенка, просто тупо глядя на него. Ребенок пытается улыбаться, показывать пальцем и кричать, чтобы заставить мать снова поиграть с ним, и в конечном итоге стресс становится слишком сильным, и они начинают плакать.

Отсутствие сочувствия у матери приводит к тому, что ребенок испытывает что-то вроде стыда. Г-н Бурго говорит, что это может произойти в реальной жизни, если мать не может отражать эмоции своего ребенка из-за депрессии или из-за того, что происходит в их собственной жизни.

«Если повторить опыт этого ребенка, если отношения привязанности не будут развиваться нормально, а мать постоянно не будет соответствовать эмпатическому уровню, это деформирует развивающееся« я »ребенка и приведет к некоему структурному недугу, которое я называю Основной стыд «, — объяснил мистер Бурго в подробном посте о безответной любви.

Второй тип стыда — это нежелательное разоблачение. Например, если вас публично обвинили в ошибке или оскорбили, когда кто-то вошел к вам голым.Обычно это то, о чем думают многие, когда вы говорите о стыде.

Разочарованные ожидания — это третий тип, когда вы пытаетесь что-то сделать и терпите неудачу. Это может быть на работе, например, отказ от получения того повышения, на которое вы рассчитывали, или это может быть что-то в вашей личной жизни, например, отношения, которые не складываются так, как вы надеялись, или дружба, которая портится.

Четвертый тип — исключение или исключение. Иногда мы просто хотим вписаться и чувствовать, что мы принадлежим.Это происходит во всех сферах жизни, на работе, в дружбе и в романтических отношениях. Мы очень ценим то, что нас любят, и не чувствуем себя посторонними, поэтому, когда что-то этому угрожает, мы можем пережить это довольно тяжело.

«Каждый день нашей жизни мы чувствуем кого-то из членов семьи стыда эмоций», — сказал г-н Бурго. «Это может быть мелочь, например, мы немного разочарованы оценкой B в отчете, когда думали, что получаем пятерку, в этом есть немного стыда.Или он может быть большим, как если бы тебя уволили.

«Интересно, принадлежим мы или нет, любимы или любимы или нет, успешны мы или нет — я думаю, что это наши повседневные заботы, и все они содержат риск стыда».

Новости Великобритании в картинках

Показать все 50

1/50 Новости Великобритании в картинках

Новости Великобритании в картинках

25 октября 2021 года

Ветеран Второй мировой войны Джеймс Уайт, 96 лет, на открытии Эдинбургского сада памяти, знаменуя начало периода памяти

PA

Новости Великобритании в картинках

24 Октябрь 2021 года

Ричард Рэтклифф показывает фотографию своей жены Назанин Загари-Рэтклифф, когда он протестует перед зданием Министерства иностранных дел во время голодовки, что является частью попытки лоббировать министра иностранных дел Великобритании с целью вернуть его жену из заключения в Иране

Getty

Новости Великобритании в картинках

23 октября 2021 года

Партнер основателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа, Стелла Моррис и главный редактор WikiLeaks Кристинн Храфнссон присутствуют на акции протеста перед слушанием апелляции по экстрадиции Ассанжа в Лондоне

Reuters

Новости Великобритании в фотографиях

22 октября 2021 года

Садовник из дворца Джастин Хоулетт добавляет последние штрихи к подшипникам тыкв. лицо Генриха VIII и его жен во дворце Хэмптон-Корт.

PA

Новости Великобритании в фотографиях

21 октября 2021 года

Затопленные поля возле Лингфилда в Суррее, после того, как южная Англия обрушилась за ночь на проливной дождь и сильный ветер из штормового Авроры, движущегося из Франции

PA

Новости Великобритании в фотографии

20 октября 2021 года

Крылатый серфер наслаждается сильным ветром, занимаясь серфингом в море у острова Хейлинг в Хэмпшире

PA

Новости Великобритании в фотографиях

19 октября 2021 года

Актер Джуд Лоу держится за руки с Литтл Амаль, а 3.5-метровая марионетка девятилетней сирийской девочки, прибывшая в Фолкстон, Кент, в рамках программы «Прогулка» компании Handspring Puppet Company

PA

Новости Великобритании в фотографиях

18 октября 2021 года

Вид на Саутенд-он-Си в Эссексе, который должен стать городом в честь члена парламента сэра Дэвида Амесса, который провел годы в кампании за перемены

Getty

Новости Великобритании в картинках

17 октября 2021 года

Члены Ассоциации благосостояния Эссекса Бангладеш отдают дань уважения цветочным данью, возложенной на месте убийства члена парламента сэра Дэвида Амесса в методистской церкви Белфэрс в Ли-он-Си

Reuters

Новости Великобритании в фотографиях

16 октября 2021 года

Борис Джонсон, сэр Кейр Стармер, Прити Патель и Линдси Хойл отдают дань уважения сэру Дэвиду Амессу в методистской церкви Белфэрс, в Ли-он-Си, на месте его смерти

EPA

Новости Великобритании в фотографиях

15 октября 2021 г.

Человек возлагает цветы на месте происшествия возле методистской церкви Белфэрс на Иствуд-роуд-Норт, Ли-он-Си, Эссекс, где депутат от консервативной партии сэр Дэвид Амесс скончался после того, как ему несколько раз ударили ножом во время операции в избирательном округе.Мужчина был арестован, и полицейские больше никого не ищут

PA

Новости Великобритании в фотографиях

14 октября 2021 года

Олень благородного оленя во время сезона гона в Буши-парке, Ричмонд, на юго-западе Лондона, где проживает более 300 благородных оленей и ланей

PA

Новости Великобритании в фотографиях

13 октября 2021 года

Полицейские задерживают мужчину, когда активисты Insulate Britain блокируют круговой перекресток на автомагистрали M25 во время акции протеста в Терроке

Reuters

Новости Великобритании в фотографиях

12 октября 2021 года

Воздушная климатическая инсталляция швейцарского артистиста Дэна Ахера «We Are Watching» представлена ​​на выставке Our Dynamic Earth в Эдинбурге

PA

Новости Великобритании в фотографиях

10 октября 2021 года

Офицер пограничной службы помогает молодой девушке, когда группа людей, которых считают мигрантами, доставляется в Дувр, Кент, после инцидента с небольшой лодкой в ​​Чанне. л.

PA

Новости Великобритании в фотографиях

9 октября 2021 года

Люди проходят мимо скульптуры британского певца Джона Леннона в натуральную величину под названием «Представьте себе», созданной скульптором Лоуренсом Холофценером, которая была выставлена ​​в ознаменование 81-летнего юбилея. бывшая участница Битлз на Карнаби-стрит

Reuters

Новости Великобритании в фотографиях

8 октября 2021 года

Ветеран Второй мировой войны, 96-летняя Лорна Кокейн, служившая в Женской Королевской военно-морской службе (WRNS). и официально известный как Ренсы, как взломщик кодов в Блетчли-парке, позирует для фотографии с Легионом Почетного легиона после его получения во время церемонии в Pear at Parley в Ферндауне, Борнмут

PA

Новости Великобритании в фотографиях

7 Октябрь 2021 г.

Британский комик Джо Брэнд позирует с вырезанными силуэтами, представляющими женщин у здания столичной полиции Нью-Скотланд-Ярда, чтобы подчеркнуть насилие в отношении женщин со стороны мала. е полицейские или бывшие полицейские

AFP via Getty

Новости Великобритании в фотографиях

6 октября 2021 года

Протестующий в маске Джонсона держит табличку с надписью «Под вопросом ко всему» в последний день тори конференция

Getty

Новости Великобритании в фотографиях

5 октября 2021 года

Члены организации Insulate Britain у здания Королевского суда в Лондоне перед слушанием судебного запрета, запрещающего активистам-экологам блокировать трассу M25

PA

Новости Великобритании в фотографиях

4 октября 2021 года

Делегат проходит мимо дворника во второй день ежегодной конференции Консервативной партии, которая проводится в конференц-центре Manchester Central

AFP via Getty

Новости Великобритании в фотографиях

3 Октябрь 2021 г.

Кружки на тему Маргарет Тэтчер выставлены на продажу на ежегодной конференции Консервативной партии в Манчестере

EPA

Новости Великобритании в картинках

2 октября 2021 года

Пара пробирается через затопленный подземный переход в Бристоле, когда в некоторых частях Великобритании выдается желтое погодное предупреждение о дожде и ветре

Tom Wren / SWNS

Новости Великобритании в картинках

1 октября 2021 года

Водитель разговаривает с представителями СМИ после прохождения экзамена по вождению грузового автомобиля в Национальном центре вождения в Кройдоне, южный Лондон

AFP через Getty Images

Новости Великобритании в фотографиях

30 Сентябрь 2021 г.

Центральная часть «Тысячи источников» японского художника Чихару Сиота видна в преддверии начала Японского фестиваля, праздника растений, искусства и культуры страны, который проходит 2-31 октября в Кью-Гарденс в Лондоне

PA

Новости Великобритании в фотографиях

29 сентября 2021 года

Семья Бетти Кэмпбелл представляет ее бронзовую скульптуру во время открытия статуи на Центральной площади e, Кардифф, Бетти Кэмпбелл, первый черный директор Уэльса

PA

Новости Великобритании в фотографиях

28 сентября 2021 года

Знак, указывающий на нехватку топлива, помещен у входа на заправочную станцию ​​в Лондоне

AP

Новости Великобритании в фотографиях

27 сентября 2021 года

Полицейские задерживают демонстранта из Insulate Britain на кольцевой развязке, ведущей от автомагистрали M25 к аэропорту Хитроу в Лондоне

PA

Новости Великобритании в фотографиях

26 сентября 2021 года

Лидер лейбористской партии сэр Кейр Стармер наблюдает за матчем «Арсенал» и «Тоттенхэм Хотспур» в пабе The Font в Брайтоне

PA

Новости Великобритании в фотографиях

25 сентября 2021 года

Шотландские сторонники независимости проводят марш и митинг у здания парламента Шотландии в Эдинбурге, Шотландия

Getty Images

Новости Великобритании в фотографиях

24 сентября 2021 года

Po Офицеры, работающие со вшами, снимают двух протестующих с крыши танкера, поскольку Insulate Britain блокирует автомагистраль A20 в Кенте, которая обеспечивает доступ к порту Дувр в Кенте.Экологические активисты переехали после того, как им запретили проводить кампанию на автомагистрали M25 в Лондоне

PA

Новости Великобритании в фотографиях

23 сентября 2021 года

Габриэлла, семилетняя дочь заключенного в тюрьму британско-иранца Назанина Загари-Ратклифф, присоединяется к игре на гигантской доске змей и лестниц на Парламентской площади, чтобы показать «взлеты и падения» дела ее матери, чтобы отметить 2000 дней ее содержания под стражей в Иране

AP

Новости Великобритании в картинках

22 Сентябрь 2021 г.

Новый знак висит на статуе Миллисент Фосетт после того, как активисты коалиции CrackTheCrises переделали ее, чтобы выделить климатический кризис как феминистскую борьбу на Парламентской площади в Лондоне

EPA

Новости Великобритании в картинках

21 сентября 2021

Габриэлла Димент готовит монументальную скульптуру из бронзового патинированного стекловолокна, изображающую солдат домашней конницы верхом на лошадях. Ожидается, что к продаже на аукционе Summers Place Auctions в Биллингхерсте, Кент, ожидается, что он будет продан за 12 000-18 000 фунтов стерлингов. Карусельная инсталляция в Halkin Arcade, которую она разработала вместе с Нилом Стрейном для фестиваля Belgravia in Bloom, который пройдет с 20 по 26 сентября в Лондоне

PA

Новости Великобритании в картинках

19 сентября 2021 года

Кристиано из «Манчестер Юнайтед» окружают пузыри Роналду перед матчем с «Вест Хэмом» на лондонском стадионе

Action Images / Reuters

Новости Великобритании в фотографиях

18 сентября 2021 года

Дети принимают участие в гонке на педальных машинах Settrington Cup, когда любители автомобилей посещают «Возрождение Гудвуда», состоящее из трех человек. день Фестиваль исторических автомобильных гонок в Гудвуде, Чичестер,

Reuters

Новости Великобритании в картинках

17 сентября r 2021

Хьюго, 7 лет, из Лондона проезжает мимо радужной арки размером 4×7 метров, полностью сделанной из переработанных алюминиевых банок, которая была установлена ​​в рамках инициативы по переработке отходов «Every Can Counts» в партнерстве с The City of London Corporation перед улицей Св. Павла в Лондоне, чтобы побудить представителей общественности утилизировать свои банки из-под напитков перед неделей утилизации, которая начнется 20 сентября

PA

Новости Великобритании в фотографиях

16 сентября 2021 года

Шейке Мохаммед бин Зайед Аль Нахайян, лидер из Абу-Даби, покидает Даунинг-стрит после встречи с Борисом Джонсоном

PA

Новости Великобритании в фотографиях

15 сентября 2021 года

Дети позируют у ледяных скульптур, изображающих людей, собирающих воду благотворительной организацией Water Aid, чтобы показать хрупкость воды и опасность вызвано изменением климата в Лондоне

AFP / Getty

Новости Великобритании в фотографиях

14 сентября 2021 года

Сильный дождь покрывает автомагистраль A149 рядом с Kings Lynn в Норфолке

PA

Новости Великобритании в фотографиях

13 сентября 2021 года

«Музей Луны» Люка Джеррама в Даремском соборе

PA

Новости Великобритании в фотографиях

12 сентября 2021 года

Вдохновляющий молодой сборщик средств Тобиас Веллер пересекает финишную черту недалеко от своего дома в Шеффилде, когда он завершает свой последний грандиозный подвиг, когда он плавал и пробирался до конца своего «потрясающего» годичного испытания Ironman Challenge.Это третье испытание, которое Тобиас, страдающий церебральным параличом и аутизмом, выполнил, собрав более 150 000 фунтов стерлингов для своей школы и благотворительной организации Детской больницы Шеффилда

PA

Новости Великобритании в картинках

11 сентября 2021 года

Британский игрок Эмма Радукану , держит трофей Открытого чемпионата США, выиграв финал Открытого чемпионата США в одиночном разряде среди женщин в Нью-Йорке

AP

Новости Великобритании в фотографиях

10 сентября 2021 года

Народная доска с веслом туманным утром в Алсуотере, втором по величине озере в Озерном крае, Камбрия

PA

Новости Великобритании в фотографиях

9 сентября 2021 года

Войска из Уилтшира базируются 4-м бронетанковым батальоном непосредственной поддержки Королевских инженеров-электриков и механиков во время окончательной инспекции в Веллингтонских казармах в Лондоне перед отправкой войск для Королевская гвардия

PA

Новости Великобритании в фотографиях

8 сентября 2021 года

Рабочий s пересекает Лондонский мост в утренний час пик в Лондоне

Reuters

Новости Великобритании в фотографиях

Смешивание: раскрашиваем изображение для прессы в Лондоне

Сотрудник галереи позирует фотографам рядом с картиной «Прерия». Британская художница Луиза Джованелли во время выставки «Mixing it up: Painting it up» в галерее Hayward в Лондоне

EPA

Новости Великобритании в фотографиях

6 сентября 2021 года

Traders in the Ring на Лондонской бирже металлов, в Лондонский Сити, после того как открытая торговля вернулась впервые с марта 2020 года, когда Кольцо было временно закрыто из-за пандемии

PA

Новости Великобритании в фотографиях

5 сентября 2021 года

Люди наслаждаются теплой погодой на пляже Сэндбэнкс, Пул

PA

Стыд, возможно, превратился в пользу

Стыд может быть мучительным и может быть одной из причин того, почему люди вырасти с деструктивными чертами личности, такими как нарциссизм.Но стыд в некотором смысле также полезен для нашего выживания.

Например, дети любопытны и хотят исследовать. Хотя это поучительно, но также может быть опасно слишком интересоваться незнакомыми местами и людьми.

Сказать «нет» — это легкая форма стыда, и большинство родителей часто используют ее, пока их дети маленькие. Это прерывает позитивное чувство исследования, которое испытывает ребенок, но стыд длится недолго и не причиняет долгосрочного вреда.

Ни у кого нет детства безупречно, и у людей часто появляются очаги стыда там, где наши родители подводят нас в важных отношениях.Но самые большие проблемы со стыдом возникают, когда чье-то детство страдает от жестокого обращения, пренебрежения или травм, сказал г-н Бурго.

К тем, кто серьезно пострадал, психологи должны действовать осторожно.

«Если вы зондируете слишком быстро, вы поднимете защиту людей от их стыда», — сказал г-н Бурго. «Таким образом, вы должны очень медленно, мягко снять защиту и помочь им войти в контакт с чувствами защиты».

Чтобы завоевать доверие, нужно время, поскольку люди с сильным чувством стыда часто беспокоятся о том, что их будут осуждать другие, в том числе их терапевты.

«В последующие годы своей практики я обнаружил, что у меня гораздо менее психоаналитическая позиция, и для клиентов действительно полезно понять, не раскрывая слишком много о себе, что вы тоже знаете, что такое стыд», — — сказал Бурго.

«Вы не тот идеализированный, свободный от стыда аналитик, которому не нужно иметь дело с тем, с чем им приходится иметь дело. Я думаю, для них важно знать, что вы тоже это поняли».

• Сколько зарабатывают самые высокооплачиваемые работники в 20 профессиях
• Семь устаревших «правил» мужского стиля, которые вы теперь можете игнорировать
• 16 навыков, которым трудно научиться, но которые окупятся навсегда

Прочтите исходную статью о бизнесе Insider UK.© 2016. Следите за новостями Business Insider UK в Twitter.

Скорбь, святое, унижение, правда: Отрывки из Симоны Вейль на Страстную пятницу | Д. Алан Дин | Medium

«Насмешки над Христом» Фра Анджелико (1440–1442). Флоренция, монастырь Сан-Марко.

Это отрывки из эссе Вейля «La Personne et le sacré», переведенного Ричардом Рисом на английский язык как «Человеческая личность».

В глубине сердца каждого человека, с раннего детства до могилы, есть что-то, что продолжает неуклонно ожидать, несмотря на весь опыт преступлений, совершенных, перенесенных и засвидетельствованных, того доброго, а не зла. будет сделано с ним.Это, прежде всего, свято в каждом человеке.

Добро — единственный источник священного. Нет ничего священного, кроме хорошего и того, что к нему относится.

[…]

Каждый раз, когда из глубины человеческого сердца исходит детский крик, который Сам Христос не мог сдержать: «Почему мне больно?», Тогда, безусловно, имеет место несправедливость. Ведь если, как это часто бывает, это только результат недоразумения, то несправедливость заключается в неадекватности объяснения.

Те люди, которые наносят удары, вызывающие этот крик, побуждаются разными мотивами в зависимости от темперамента или случая. Есть люди, которым плач приносит положительное удовольствие; и многие другие его просто не слышат. Ибо это безмолвный крик, который звучит только в сокровенном сердце.

Эти два состояния души ближе, чем кажется. Второй режим является более слабым по сравнению с первым. Его глухота культивируется самодовольно, потому что она приятна и сама по себе приносит положительное удовлетворение.[…]

Когда причинение зла вызывает крик печального удивления из глубины души, это не личное дело. Повреждения личности и ее желаний недостаточно, чтобы вызвать ее, а только и всегда чувство соприкосновения с несправедливостью через боль. В последнем из людей, как и в Самом Христе, это всегда безличный протест.

Также много криков личного протеста, но они не важны; вы можете провоцировать их сколько угодно, не нарушая ничего священного.

Он далек от того, чтобы быть его личностью, то, что свято в человеке, является безличным в нем.

Все безличное в человеке священно и ничего более.

[…]

Истина и красота обитают на этом уровне безличного и анонимного. Это царство священного; на другом уровне нет ничего священного, кроме как в том смысле, в котором мы могли бы сказать это о оттенке цвета на картине, если бы она представляла Евхаристию.

То, что свято в науке, есть истина; в искусстве свято красота.Истина и красота безличны. Все это слишком очевидно.

Если ребенок подсчитывает сумму и делает ее неправильно, ошибка несет на себе печать его личности. Если он правильно подсчитывает сумму, его личность вообще не участвует в этом.

Совершенство безлично. Наша личность — это та часть нас, которая принадлежит ошибкам и греху. Все усилия мистика всегда заключались в том, чтобы стать таким, чтобы в его душе не оставалось части, которая могла бы сказать «я».

Но та часть души, которая говорит «Мы», еще более опасна.

Безличность достигается только практикой формы внимания, которая сама по себе редка и невозможна, кроме как в одиночестве; и не только физическое, но и душевное одиночество. Этого никогда не добиться человек, считающий себя членом коллектива, частью чего-то, что говорит «Мы».

Мужчины как части коллектива лишены возможности вступать даже в низшие формы безличного. Группа людей не может сложить даже два и два. Вычисление суммы происходит в уме, временно забывающем о существовании каких-либо других умов.

Хотя личное и безличное противоположны, от одного есть путь к другому. Но пути от коллективного к безличному нет. Коллектив должен раствориться в отдельных лицах, прежде чем можно будет достичь безличного.

[…]

Сверхъестественное благо не является дополнением к естественному благу, как нам говорят при поддержке Аристотеля для нашего большего комфорта. Было бы хорошо, если бы это было правдой, но это не так. Во всех важнейших проблемах человеческого существования единственный выбор — между сверхъестественным добром, с одной стороны, и злом, с другой.

[…]

Между истиной и скорбью существует естественный союз, потому что оба они выглядят как немые просители, обреченные стоять в безмолвии в нашем присутствии.

[…]

Человеческая мысль неспособна признать реальность несчастья. Признать реальность скорби — значит сказать себе: «Я могу в любой момент потерять из-за игры обстоятельств, над которыми я не властен, все, чем я обладаю, включая те вещи, которые настолько близки мне, что я считаю их быть собой….

Leave a Reply

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *