Унижение в психологии это: Унижение., Психология – Гештальт Клуб

Унижение., Психология – Гештальт Клуб

Унижение входит в категорию переживаний, которых мы стараемся избегать. Это вполне понятно. Быть униженным или делать что-то унизительное — значит, соприкасаться с чем-то, что роняет наше человеческое достоинство, снижает самоуважение и, в крайних случаях, бросает человека на самое социальное дно. Не зря разного рода деспотические цари/правители/директора, удерживающиеся у власти за счет пода

вления инакомыслящих, очень часто стараются не просто «обезвредить» своих жертв, но и унизить их — как в их собственных глазах, так и в глазах окружающих. В уголовной среде крайняя степень унижения — быть «опущенным», ниже статуса в иерархии тюрем нет. Цель оскорблений, которыми часто бросаются люди в реальной и виртуальной жизни — унизить, то есть показать, что тот, кого я оскорбляю — хуже, ниже меня. А на противоположном от унижения полюсе располагается высокомерие — тоже отвергаемое многими людьми переживание и связанное с ним поведение. В общем, очень неприятный ряд выстраивается вокруг унижения — оскорбление, презрение, отвержение, отвращение, высокомерие…

И поэтому довольно странным будет, возможно, утверждение, что переживание унижения — это часто неотъемлемая составляющая подлинного развития человека, без которого продвижение вперед нередко крайне проблематично. Я, разумеется, не предлагаю унижать людей, но хочу поразмышлять по поводу этого моего утверждения.

В чем суть унижения — действия и переживания, теснейшим образом связанного с чувством стыда? Я думаю, лучше всего его выражает следующая фраза, обращенная к самому себе: «я не так хорош, как я верил и чувствовал» (а если кто-то нас унижает, то он сообщает нам: «ты не так хорош, как ты сам о себе воображаешь» — и мы верим). Не «так хорош» в целом или в каких-то отдельных сферах жизни. У всех нас есть несколько образов самих себя. Есть «я-идеальный», к которому стремимся, который может ощущаться как недосягаемый образец — или же как простой ориентир в своей жизни, с которым мы сверяем свои поступки и решения. Есть «я-реальный» — то, какими мы являемся «на самом деле». «На самом деле» — это не в объективной реальности, разумеется, а то, какими мы чувствуем себя сейчас. И большинство из нас осознанно или неосознанно ощущает себя как пусть относительно, но все же хороших людей. На этом «в целом я хороший» — основано чувство собственного достоинства, способность видеть свою ценность, самоуважение.

Несколько старомодное — но от этого не ставшее менее актуальным — слово «честь» тоже базируется на восприятии себя как «в целом хорошего». Основой чести является, насколько я понимаю, соответствие личностных качеств и поведения человека образцу, который принят им или обществом за достойный. Это право оценивать себя и свое существование в категории самоуважения. Честь определяет наличие у человека допустимых и недопустимых для него слов и действий, и совершение последних роняет человека в его же собственных глазах.

На переживании «я нынешний — в целом хороший» основаны и наши многочисленные самооправдания, когда мы совершаем какие-либо поступки или с нами делают нечто, явно нарушающее то, что мы сами считаем допустимым. Например, заставляют лгать там, где мы лгать не хотим, или под угрозой увольнения делать то, что для нас «вроде бы» непримелемо… Там, где не работает самооправдание, успокаивающее совесть, нередко работают вытеснение, расщепление и многие другие защитные механизмы, оберегающие нас от непереносимого стыда.

Важно разграничить унижение как намеренное действие по отношению к другому человеку и унижение как действие, совершаемое внутри нас самих (я, в основном, здесь пишу о внутреннем действии). Например, играют две хоккейные команды, и одна беспощадно разгромила другую. Унизила ли она соперника самим фактом разгромной победы? Нет, но проигравшие могут чувствовать себя униженными: «мы ощущали себя достойными сразиться с ними, но они указали нам наше место…». И победители могут с сочувствием отнестись к побежденным, а могут — оскорблять. Сам факт их победы унижением не является.

Так вот, унижение — это не просто обнаружение того, что твои действия (мысли, чувства, качества, умения, способности…) полностью противоречат образу «хорошего настоящего Я», а разрушение этого «Я» (или, что чаще — его части). Это переживание падения с пьедестала, на который сам же себя и вознес. Часто унижение возникает во время учебы и в профессиональной сфере. Например, вы считаете себя отличным профессионалом в своем деле — и тут вас направляют на учебу в какой-то центр, и вы обнаруживаете, во-первых, профессионалов намного лучше себя, и их много, и они не уникальны.

И осознаете, что то, чем вы гордились и что считали вершиной своего мастерства — это лишь первая ступенька, начальный уровень. И, что хуже всего — окружающие тоже заметили, что вы.. ну… не очень по сравнению с ними. Нет, они не издевались, не смеялись — но увидели… И как вы отреагируете?

Или, например, я считаю себя умным и критично настроенным человеком — и тут вдруг обнаруживаю, что в важном для меня вопросе я не просто не прав, но допустил ряд откровенно глупых допущений или ошибок, характерных как раз для тех, кого я считал хуже себя. Как я отреагирую? Сразу скажу «да, я неправ, здесь допустил ошибку…» — или сначала постараюсь увильнуть от унижения, найти оправдание для себя и попытаться запрыгнуть обратно на пьедестал «всегда умного и критично настроенного человека», с которого только что слетел?

С унижением плохо справляются и целые нации. Побежденные в войнах и противостояниях с трудом признают «похоже, мы не так уж хороши, раз проиграли» — нередко они начинают говорить про «пятые колонны», предателей, коварство врагов и так далее.

Национальное унижение немцев в Первую мировую взрастило нацистов, которые предложили немцам броситься в другую крайность — расистское высокомерие: «вы хуже нас». С трудом переживает унижение после распада СССР и пост-советские страны, и это касается не только России.

Для переживания унижения требуется не только внутреннее ощущение, что «я не так хорош, как верил». Почувствовать себя ниже можно только по сравнению с кем-то. Например, долго воображаешь себе, что ты лучше других людей в чем-то, и потом что-то происходит — и ты осознаешь, что такой же или даже хуже. Что лжешь так же, как «они»; что пьешь водку в таких же количествах и с такими же последствиями, что и «последний алкаш».

Дополнительные оттенки унижению добавляет разочарование других людей в нас. «Мы думали, что ты такой, а ты…». В переживание вливаются нотки вины: «вы на меня надеялись, а я… подвел, обманул». Но разочарование других людей в нас становится почти непереносимым, когда мы сами собой были очарованы.

В общем, в этом и есть источник нашего унижения, на мой взгляд — очарованность собой

, когда вместо тыквы (возможно, даже очень хорошей и красивой) видишь карету. И разочарование в себе — это необходимый этап для того, чтобы вернуться в реальность.

Возвращение в реальный мир, в котором ты не стоишь на шатком основании, а опираешься ногами на широкую землю — одно из возможных следствий унижения. Чем выше постамент, чем сильнее очарованность собой — тем больнее падать и тем непригляднее картина, когда с глаз спадает пелена. По словам одного алкоголика, он осознал всю глубину своей деградации тогда, когда увидел в глазах своего школьного друга, с которым не виделся много лет, отвращение. И тогда печальный принц-философ, переживающий несовершенство этого мира, превратился в дурно пахнущего алкоглика, пропившего всю мебель, потерявшего жену и работу. Самое настоящее отрезвление.

Правда, моменты трезвости могут быть очень краткими. Часто люди бросаются в одну из крайностей.

1) Вернуть очарование. Для этого есть богатый арсенал защит, направленный на претворение в жизнь лозунга «я принц, меня просто подвели и грязью вымазали». Это не мы проиграли, это нас предали. Это не я некомпетентен в тех или иных вопросах, это критикан завидует мне. Я психотерапевт/коуч/учитель -универсал, а то, что с некоторыми клиентами не получается работать — так это клиенты/ученики неготовые, бездари и без мотивации. В хоккее мы проигрываем не потому, что деградирует под нашим руководством хоккей, а потому, что не тех игроков взяли, вот если бы вместо Баранова и Большего взяли бы Козлова и Гигантова — вот было бы дело! :)).

Можно объявить среду, в которой мы постоянно сталкиваемся с внутренним унижением, «дискомфортной, не подходящей для меня» — и уйти туда, куда полегче. Речь, конечно, не идет о среде, где нас реально другие люди стараются унизить и разоблачить — из такой среды нужно уходить. Но, кстати, начать усиленно унижать окружающих, впасть в высокомерие — это тоже способ заново собой очароваться. Высокомерный человек берет себе статус, выше которого нет — статус судьи. «Я лучше вас, не подходите ко мне».

2) Вторая крайность — унизить себя еще больше. Высокомерие, обрушенное на самого же себя. Памятник себе-хорошему глядит на нас, лежащих у его подножия, и с неприятной гримасой твердит: ты не справился, ты — это не я, отойди от моего пьедестала, не марай своими соплями мой постамент! Самые яркие примеры шатания от высокомерия до самоуничижения я регулярно наблюдаю у наших спортивных болельщиков, которые в моменты побед кричат эту набившую оскомину «мы лучшие!!! мы всех порвем!!!», а в моменты поражений — «мы дни-и-и-ще, все плохо!». От сеанса самовозвеличивания к сеансу саморазоблачения и самобичевания.

Есть третий вариант, и он не совсем про «золотую середину». Упав и больно ударившись, можно встать и начать осматриваться: где я оказался? Да, я чувствую унижение, и это очень болезненно, вон, от удара синяки ноют или даже перелом в душе. Но что это за высота, с которой я свалился? Как я там оказался, на этом высоченном пьедестале? Чем был очарован? И что меня сейчас окружает?

Есть ли люди, к которым я даже в таком состоянии могу прийти за поддержкой? Которые не будут воротить нос «фу, какой ты на самом деле», а примут — и не будут петь сладкие песни о том, что ты прекрасен, а с сочувствием посмотрят на раны, и помогут их подлечить? Расскажут о своих шрамах или даже их покажут — и поделятся опытом? И будешь ли ты в состоянии их услышать, или захочешь сбежать в высокомерное «я не нуждаюсь в вашей помощи!»?

А потом — на тренировку. Да, нас могут пытаться унижать совершенно незаслуженно. Начальник может быть самодуром. Унизительно может быть идти учиться у тех, кто тебя превзошел, и кого считал себе ровней (или даже ниже). Унизительно признавать, что занимался самообманом. Унизительно обнаруживать, что время твоего триумфа прошло, и что позолота уже отшелушилась, а лавры засохли. Все это точно больно, и можно пытаться эту боль ослабить, отвлечься от нее. А можно взять эту боль на вооружение, прислушаться к ней, развеять очарованность собой — и воспользоваться энергией, которую она дает, чтобы научиться делать что-то в реальности. Еще лучше, конечно, не очаровываться, а знать, в чем моя сила, и в чем моя слабость. Но способность после провала встать, сказать себе «да, я был плох здесь», и пойти работать над ошибками без самоуничижения точно к слабостям не относится. Более того — люди такую реакцию видят и ценят, потому что в этом, на мой взгляд, одно из высших проявлений человеческого достоинства. А тот, кто не видит и норовит ударить упавшего, сам, скорее всего, не в силах справиться со своим ужасом перед унижением.

О психотерапевтическом аспекте унижения | Журнал Практической Психологии и Психоанализа

Год издания и номер журнала:

2015, №1

Аннотация

Статья посвящена проблеме из числа нечасто встречающихся на страницах работ по психологии и психотерапии. Речь идет об унижении. Более того, о значении унижения для процесса психотерапии. По мнению автора, одной из проблем, лежащих в основе множества психологических, психических и психосоматических симптомов, является осознаваемое или нет человеком желание быть кем-то другим. Этот образ довольно часто носит идеалистичный и недостижимый характер. Стремление к нему является концептуальным по своей природе, что способствует коллапсу поля. Условием эффективной психотерапии в этом случае является способность человека вернуться к себе, к своему собственному размеру. Довольно часто такое возвращение носит характер унижения.

Ключевые слова: диалогово-феноменологическая психотерапия, переживание, высокомерие, унижение, феноменологическое поле, концепция.

Я осознаю, насколько странным может показаться читателю название этой работы. Действительно, что может быть хорошего в унижении? И тем более какое целебное значение оно может нести в процессе психотерапии? И в общественном сознании, и особенно в психотерапии со времен ее основания транслируется важнейшая мысль – об уважении людей друг к другу, о развитии чувства собственного достоинства, о ценности каждого человека, его жизни и пр. Кроме того, отдельной психотерапевтической проблемой со второй половины прошлого столетия стала проблема низкой самооценки. То и дело в общественных и в профессиональных психологических изданиях можно услышать о том, что большинство человеческих проблем заключаются в том, что люди недооценивают себя, не заботятся о чувстве своего достоинства.

Для того, чтобы вырасти, порой нужно стать меньше

Все это верно. По крайней мере, до тех пор, пока наше сознание упирается лишь в поверхностный слой проблем современного Человека – клиента психотерапии. Цель же настоящей работы – привлечь внимание читателя к иному слою психотерапевтического мира, скрытого от обывателя, либо специалиста, который не привык заглядывать глубже социального слоя проблемы.

Мне кажется, что проблема современного человека в том, что его существование все больше диссоциируется от его природы. Мы не приучаемся с детства Жить своей Жизнью. Мы используем для обеспечения своей жизни выученные концептуальные образцы, предложенные нам на правах глобальных и семейных социальных вирусов огромным количеством наблюдателей нашей жизни. Не так важно, где мы приобрели эти концепции и каким образом. Мне кажется, глобальная ошибка современной психотерапии – в утрированном внимании к истории формирования этих искажающих концепций и их содержании. Мне кажется, ни то, ни другое для психотерапии может не иметь ровным счетом никакого значения.

Равно как совершенно не имеет значения, что за наблюдатели поддерживают существование этих регулирующих вашу жизнь концепций. Если только целью психотерапии не является бунт против носителей этих концепций. Однако на поверку, как показывает опыт психотерапии, этот бунт не заканчивается сколько-нибудь значительной жизненной трансформацией. Он просто в течение довольно короткого времени превращается в акт мести людям, которые заразили его. А из этого счастья и здоровья, как известно, не построишь. И даже если человек решил построить свою жизнь вопреки концепциям, транслируемым его родителями, довольно часто через несколько десятилетий он обнаруживает очень схожий промежуточный жизненный итог.

Итак, мое глубокое убеждение, что анализ концепций, их содержания и истории формирования, а также любые попытки их пересмотра лишь ограничивают психотерапию. И уж тем более не принесут никакой пользы. Почему, спросите вы? Потому что для этой задачи задействуется идентичный по качеству материал, а именно концептуальный. Иначе говоря, из пересмотра или свержения концепции может появиться только новая концепция. В лучшем случае (что случается довольно редко) она будет более оптимально подходить под актуальный жизненный период человека. В худшем – будет еще менее годящейся. Это не учитывая возможности, что в результате такой концептуальной ревизии текущая концепция лишь укрепится и стабилизируется, приобретя более устойчивые формы.

Но давайте вернемся к тезису об унижении. Почему я заговорил об этом? Концептуальные образы, которые вирусным способом определяют поведение человека, как правило, имеют характер идеала. А значит недостижимы. Психологические трудности тут возникают в нескольких вариантах. Во-первых, человек всю свою жизнь стремится к реализации концепции и в какой-то момент все же достигает один за другим неких ее этапов. Вопрос здесь только в том, в какой момент он осознает, что не Жил вовсе, а находился в погоне за очередным образом. Далее – кризис, в котором человек оказывается на пепелище своего жизненного пути. Второй вариант, не более оптимистичный. Человек всю жизнь пытается дотянуться до тех или иных образов, составляющих его концепцию, но тщетно. Именно этот вариант чреват тем, что в психологии здравого смысла обычно называют низкой самооценкой. И тот, и другой случай в некотором смысле равны друг перед другом в том, что оба являются способом не Жить, и оба ориентированы на идеальные концептуальные образцы. И даже если второй вариант внешне выглядит как униженность человека, не стоит обманываться – стремление к идеалу определяет и эту динамику.

Универсальным противоядием против токсичности этого порочного круга является лишь возможность его покинуть. В некотором смысле нужно выйти в иную плоскость, феноменологическую динамику в которой задают не концептуальные образцы, а процесс переживания Человеком своей Жизни. А она носит не идеальный характер. В ней нет ничего, что было бы неизменным ориентиром, она текуча и непостоянна. При такого рода переориентации человеку нужно вернуться к себе, откуда, возможно, впервые за много лет, у него появится шанс вырасти. Иногда человеку следует признать, что он гораздо меньше, чем он думал раньше. И что его цели и ориентиры гораздо менее пафосны, чем те, в которых он был уверен до этого. Унижение иногда вполне естественно. Просто мы перегрузили его негативными коннотациями. Иногда следует стать меньше, чтобы вырасти[1]. Эту фразу я услышал однажды от своей талантливой ученицы, когда она рассказывала о своем клиенте, который с большой тревогой и даже страхом воспринимал появившиеся вдруг желания, которые по его мнению не соответствовали ни его статусу, ни возрасту. Появившиеся в процессе только начавшего восстанавливаться переживания, некоторые чувства, желания, мысли и образы могут представляться пугающими, вызывающими тревогу или стыд. Зачастую они не соответствуют тому идеальному образу, который так ярко и сильно вырисован внутри концепции человека. Но иногда стать меньше – это значит, наконец, получить шанс на развитие и взросление.

Унижение как отказ от контроля своей Жизни

Другой аспект тезиса о целебной силе унижения представляется мне еще более важным. Он носит методологический характер и специфичен для диалогово-феноменологической психотерапии. Общим фактором во всех описываемых выше проявлениях высокомерия является отчаянная попытка контроля процессов, происходящих в феноменологическом поле. Будучи и клиентами, и психотерапевтами, мы зачастую пытаемся подчинить феноменологическое поле своей концептуальной власти. Мы ведем себя так, как будто можем все контролировать. Мы контролируем наши профессиональные реакции, наши чувства, желания, поведение других людей, их удовлетворенность и улучшение качества их и своей жизни. На поверку, правда, это оказывается лишь иллюзией. Жизнь время от времени демонстрирует нам свою власть, как бы намекая кто в доме хозяин. Тем не менее большинство из нас проводит в этих высокомерных иллюзиях всю жизнь и умирает в полной уверенности подконтрольности процессов своей жизни.

Чтобы получить доступ к возможности радикальных изменений в вашей жизни, нужно сделать шаг назад и осознать, что высокомерная борьба со своей Жизнью не сулит вам ничего хорошего. Вам придется принять, что вы производная от полевых процессов, а не их источник. Мы привыкли думать, что Жизнь – это то, что создаем мы сами. Своими ежедневными поступками, выборами, решениями. Такого рода мышление, на мой взгляд, выступает источником большинства наших психологических симптомов, которые мешают нам жить. Я предлагаю немного сместить точку сборки. А что, если мы с вами в некотором смысле живые феноменологические вытяжки из полевых процессов. Не мы формируем нашу Жизнь, а она формирует нас.

И единственный способ развития тогда заключается не в том, чтобы влиять на нее, а в обратном – в том, чтобы отдаться тем процессам, которые ежесекундно протекают в поле. И единственный способ изменения и развития заключается в том, чтобы быть максимально чувствительным и внимательным к тем полевым процессам, которые больше нас, которые включают нас в себя. И чем более внимательны мы к ним, тем интенсивнее и счастливее наша Жизнь. Это принципиально иной путь управления, инструментом которого является не контроль – он скорее останавливает и деформирует жизнь, а витальное усилие Жить в смысле отдавания во власть полевых процессов.

И если мы как профессионалы хотим быть успешными в психотерапии, нам необходимо освоить этот Путь. Он открывает для нас принципиально иные перспективы в развитии. То, что раньше могло казаться резистентным для психотерапии, при таком подходе, освоенным не декларативно, а всерьез, оказывается точно таким же предметом для переживания, как и все остальное. Особую актуальность сказанное может иметь для психотерапии «психических расстройств». Если предположить, что Человек вовсе перестал контролировать свою Жизнь и прекратил предпринимать любые попытки в этом направлении, он стал бы получать удовольствие от спонтанных процессов, протекающих в поле. Места для «психопатологии» просто не осталось бы. Равно, как и для любых других болезней. Ни один симптом и синдром не является соприродным полю. Любая болезнь есть результат борьбы Человека со своей Жизнью.

Проблема, лежащая на этом пути, по совместительству являющаяся ресурсом для колоссальных изменений, заключается в необходимости унижения. Я вынужден в этом случае принять то обстоятельство, что я не властен над своей Жизнью, она больше меня. И все, что мне остается – это отдаться ей и плыть в потоке ее феноменов, максимально чутко реагируя на любые изменения в нем. Чем внимательнее я отношусь к появляющимся инновациям, тем больше моя способность управлять своей Жизнью. Нам снова в некотором смысле придется стать меньше, чтобы вырасти. И в какой-то момент для нас станет очевидным, что фраза «Отдаться Полю/Жизни» и «Идти своим Путем» не противоречат друг другу. Более того, по сути их смысл идентичен. Это одно и то же.

Немного о пользе профессионального смирения

В завершение статьи несколько слов о том, какое значение все сказанное имеет для профессиональной позиции психотерапевта. Это самый главный вопрос. Работа психотерапевта связана с постоянной встречей с процессами, динамика которых неконтролируема. Жизнь терапевта и клиента, если отпустить контроль, порой представляет собой феноменологический хаос, в процессе которого то и дело появляются те или иные инновации, опыта обращения с которыми ни у клиента, ни у психотерапевта еще нет. И перед ним со всей закономерностью постоянно встает вопрос: «Готов ли я переживать все, что происходит в процессе психотерапии?»

При слабо сформированных профессиональных навыках переживания и недостаточном опыте в управлении соответствующим процессом это может оказаться чрезвычайно напряженной перспективой для профессионала. С другой стороны, огромное разнообразие психотерапевтических концепций предлагает встревоженному психотерапевту более спокойную и предсказуемую альтернативу. Так появляется соблазн не переживать происходящее в терапии, а контролировать его. И это только в том случае, если терапевт осознавал возможность честного и открытого переживания феноменологического потока в терапии. Чаще всего терапевты обучены как раз не переживать, а контролировать терапевтические процессы. Это и спокойнее, и в полной мере соответствуют социальному заказу, который транслируют сами клиенты. И мы порой вовсе не задумываемся над тем, что побочный эффект следования по этому пути – чрезвычайное обеднение возможных трансформационных ресурсов. По сути мы редуцируем возможности нашей профессии.

Слушателей в программах подготовки психотерапевтов практически не учат тому, как переживать происходящее в психотерапии. Зато с заметной настойчивостью вооружают их всевозможными инструментами управления полевыми процессами. Более того, данная тенденция носит характер профессиональной культуры – тупиковой по своей сути, но вполне устойчивой и сформированной. Кроме того, молодые и не только молодые психотерапевты уже после окончания программы с жадностью чрезвычайно голодного человека посещают множество семинаров с основной целью – обогатить свой репертуар контроля терапевтического поля. Иногда кажется, что еще немного новых техник и инструментов принесут терапевту гораздо большую квалификацию и сделают его неуязвимым универсальным солдатом от психотерапии. Как итог, терапевт с каждым годом оказывается все дальше от того места, где ключом изобилия бьют колоссальные ресурсы для нашей профессии. Если вы обнаружили себя в этой зарисовке, я призываю вас остановиться и посмотреть вокруг – не бежите ли вы от того, что является для вас как профессионалов гораздо более важным – от переживания своей Жизни в контакте с Жизнью другого Человека?

И если вам удастся остановиться, наверняка вы обнаружите перед собой фундаментальную первичную альтернативу – либо продолжить более уверенный и спокойный путь контроля происходящих в психотерапии процессов, либо отдаться непредсказуемому в своей динамике феноменологическому потоку. В первом случае вы сохраните профессиональную и личную стабильность, и даже если и будете включаться время от времени своим сердцем в отношения с клиентом, то все равно будете знать с большей или меньшей возможностью прогноза, с чем вы столкнетесь в перспективе. Однако, полагаю, вам не выйти в этой перспективе за рамки прогноза, содержащегося в ваших рабочих концепциях. Тем не менее, повторю, ваш авторитет, равно как и самоуважение скорее всего останутся в безопасности. Во втором же случае вам придется отказаться от привычной возможности контроля терапевтической ситуации и осознать, что есть нечто во встрече двух Жизней, что гораздо больше вас, и что не подлежит в новой профессиональной позиции никакого рода контролю. Вы можете впустить этот непредсказуемый поток в свое сердце либо время от времени продолжать пытаться возвращать себе контроль над происходящими процессами.

Второй вариант поначалу представляется гораздо более опасным, менее стабильным. Скажу больше – поначалу он таковым и является. Мы не привыкли отпускать в спонтанное течение витальные процессы. В разы увеличенный по объему поток инноваций превосходит по своей мощности только появляющиеся и развивающиеся способности переживать. Порой терапевт, который впервые начинает экспериментировать в психотерапии переживанием, становится похожим на обезьяну с гранатой. Это некий кризис, который в некотором смысле очень схож с описанием революционной ситуации В.И.Лениным – старые способы строить психотерапию уже не работают, а новые пока не сформированы. Как терапевт переживет этот кризис влияет на то, насколько трансформируется его работа. В некотором смысле это врата, которые являются водоразделом между старой и новой психотерапией.

Еще раз повторю, для меня этот разговор имеет не только и не столько этический смысл. В мои цели не входит борьба деонтологического содержания с профессиональным высокомерием, хоть и завуалированным таким же выраженным профессиональным гуманизмом. Хотя само по себе это также важно – мне кажется, высокомерие, маскированное желанием принести пользу клиенту, значительно изменяет для меня облик нашей профессии. Гораздо важнее другое – профессиональное высокомерие, основанное на контроле, не дает психотерапии вырваться за пределы действующих концептуальных ограничений. Для меня в этом обсуждении речь идет о возможности получить доступ к колоссальным трансформационным ресурсам, которые содержит в себе природа поля. Эти ресурсы потенциально безграничны.

В новой терапевтической парадигме терапевт уже не сможет проконтролировать эффективность своих интервенций, степень их полезности для клиента, не сможет регулировать баланс поддержки и фрустрации для достижения оптимальных ресурсов для восстановления творческого приспособления. Взамен же он приобретет возможность доступа к безграничным ресурсам поля, которые могут способствовать принципиально любым терапевтически значимым изменениям. Однако есть одно обстоятельство, которое снова может заставить нас встревожиться – мы не сможем направлять и даже прогнозировать направление и характер этих изменений волевым усилием. Нам придется довериться мудрости процессов, протекающих в поле, которые независимы от нашего контроля. Иногда эти феноменологические полевые процессы мы еще называем Жизнью. Как видите, снова речь идет о профессиональном смирении как альтернативе профессиональному высокомерию. И снова, как и прежде, для того, чтобы вырасти, в данном случае профессионально, нужно всего лишь уменьшиться до своих размеров – размеров Человека живущего своей Жизнью рядом с Жизнью Другого Человека.

Annotation

About psychotherapeutic aspects of humiliation

The article deals with the problem of infrequently occurring on the pages of articles on psychology and psychotherapy. It is about humiliation. Moreover, the importance of humiliation for the process of psychotherapy. According to the author, one of the problems underlying many of the psychological, mental and psychosomatic symptoms is wanting to be someone else. This image is quite often has idealistic and unreachable nature. The desire for it has a conceptual nature. Condition of effective psychotherapy in this case is the ability of a person to go back to itself, to its own size. Quite often such return is humiliation.

Keywords: dialogue-phenomenological psychotherapy, emotions, loftiness, humiliation, phenomenological field, concept.

[1] На память приходят несколько показательных психотерапевтических ситуаций, когда женщины, много лет тщетно пытавшиеся организовать свою личную жизнь удовлетворяющим для них образом, получали желаемое, прекратив бороться с Жизнью, самими мужчинами и остановив отчаянный поиск суженого. И отчаявшись проконтролировать свою Жизнь, она удивительным образом обустраивалась. В другой терапевтической ситуации только после признания своего мужа как хозяина дома и семьи женщина смогла забеременеть, хотя более десятилетия до того считала себя бесплодной, пройдя десятки обследований и процедур ЭКО. Унижение иногда очень полезно и естественно, особенно после отчаянных попыток сделать себя больше, чем есть на самом деле.

Унижение: атака на идентичность — Исследование вашего разума

4 минуты

Последнее обновление: 28 июля 2022 г.

Некоторые эмоции мы испытываем очень сильно. Вина, гнев, печаль и ярость — вот некоторые из них. Однако есть одно, о чем мы не упомянули, и оно настолько сильное, что может действительно разлучить нас: унижение.

Унижение — это негативная эмоция, которая производит на нас глубокое впечатление. Чувство, что мы ничтожны, просто посредственны, что что бы мы ни делали, над нами будут смеяться…. иногда это крест, который мы несем долго.

«Для меня всегда было загадкой, как люди могут чувствовать себя гордыми за унижение своих ближних».
-Махатма Ганди-

Унижение активирует области мозга, связанные с болью

Исследователи Амстердамского университета провели исследование , в котором сравнили различные эмоциональные реакции 46 добровольцев. Исследователи проанализировали мозговые волны участников, когда они видели оскорбления и лесть на экране.

Участникам также рассказывали истории, в которых они должны были поставить себя на место главного героя. Это побудило бы их соединить свои эмоции через эмпатию. Например, одна ситуация собиралась встретиться с другом. Затем, как только человек, с которым они должны были встретиться, увидел их, этот человек развернулся и ушел.

Исследователи обнаружили, что чувство унижения вызывало гораздо более быструю и интенсивную мозговую деятельность, чем радость. Это было более негативно, чем гнев, и активировались области, связанные с болью.

Хотя комплименты и вызывали радость, чувство унижения было гораздо сильнее, чем это приятное чувство. Но самое невероятное, что гнев не мог сравниться с унижением. Оскорбления многих участников расстроили или разозлили, но унижение было гораздо более негативным.

Унижение — часть повседневной жизни

Унижение — это эмоция, которая не редкость в нашей повседневной жизни. На самом деле, многие люди могут общаться, только унижая других, почему-то веря, что на самом деле делают добро. Однако им не хватает сочувствия , необходимого для того, чтобы передать то, что они хотят сказать, в более приятной и тонкой форме.

Например, мать хвалит друга своего сына. Она сравнивает своего сына с другом. Сама того не осознавая, она упускает из виду достижения собственного сына. А если она сравнивает и с ребенком, и с другом ребенка, то ее сын почувствует еще большее унижение.

Мы часто оказываемся в подобных ситуациях, особенно на рабочем месте. Эта эмоция даже вторгается в отношения. Это происходит, когда один человек высмеивает другого и заставляет его чувствовать себя неполноценным. Унижение — это неприятная, сильная эмоция, которая обычно вызывает глубокие и долговременные раны. Это влияет на нашу самооценку, из-за чего нам трудно восстановить ее позже.

Унижение и чувство собственного достоинства

Что мы можем сделать, столкнувшись с унижением? Как не допустить, чтобы унижение произвело на нас глубокое впечатление? Как сделать так, чтобы это нас не беспокоило?

Секрет в том, чтобы знать и ценить себя. Не придавая большей силы мнению другого человека, чем своему собственному. Зная, кто мы, и не позволяя никому определять нас. Подводя итог, секрет заключается в том, чтобы следить за нашей самооценкой, чтобы в моменты сомнений мы могли вернуть себе уверенность в себе.

Для этого, , мы действительно должны следить за нашим внутренним диалогом: за тем, как мы разговариваем сами с собой. Говорим ли мы себе приятные вещи или просто повторяем снова и снова: «Я такой глупый», «Я так плох в этом» или «Я не в себе»?

Мы должны хорошо относиться к себе, ценить себя и любить себя. Если мы терпимы к другим, почему мы не должны быть терпимы и к себе? Позвольте себе ошибаться, вы не идеальны.

Давайте настолько ценить себя, что станем безразличны к чьей-либо попытке нас унизить. Потому что мы не можем помешать другим унижать нас, но мы можем изменить то, как это влияет на нас.

«Несмотря на то, что меня сбросил с седла осел, я понял, что унизить другого человека значит подвергнуть его излишне жестокой судьбе».
-Нельсон Мандела-

Теперь, когда мы понимаем, что унижение — это атака на нашу личность и попытка причинить нам боль, давайте действовать. Давайте начнем ценить себя: не будем так сильно зависеть от внешнего одобрения и вместо этого поверим в себя.

Это может вас заинтересовать…

Чувство вины отличается от стыда? Психология делает различие

Унижение, позор и неудобство. Все это синонимы одной отрицательной эмоции: стыда. Психологические исследования показывают, что стыд обычно возникает как реакция на ощущение, что кто-то в чем-то потерпел неудачу. Мы можем стыдиться своего тела, сексуальных предпочтений, своего интеллекта и своих потребностей. Стыд говорит, говоря нам, что мы недостаточно хороши в своей сути.

Хотя люди часто путают эти два понятия, стыд отличается от чувства вины. Человек обычно чувствует себя виноватым из-за действия, которое он считает неправильным (например, украл что-то, изменил своему супругу). Это также отличается от смущения, которое связано с социальными реакциями. Стыд связан с тем, как человек относится к себе. Вина говорит о «плохом поступке», а стыд говорит о «плохом человеке».

Чувство неадекватности и недостойности, связанное со стыдом, создает дорогу, ведущую к нездоровым решениям и ошибкам, которые не были бы совершены с чувством уверенности в себе. Итак, что мы можем сделать с этой эмоцией? Есть ли способ избавиться от чувства стыда? Эксперты-психологи рекомендуют следующие пять шагов:

#1: Понимание эмоций

Мы не можем исцелить то, чего не понимаем. Стыд может иметь долгосрочные последствия для наших отношений, общего психического здоровья и даже нашего физического благополучия. Это может привести к депрессии, беспокойству, низкой самооценке, расстройствам личности, проблемам с пищеварением и паническим атакам. Эти серьезные побочные эффекты делают чрезвычайно важным понимание трех составляющих стыда и трех вещей, которые помогают ему расти.

Стыд проистекает из недоверия к себе. Когда мы имеем дело со стыдом, мы боремся с чувством неполноценности. Мы не доверяем своим суждениям, чувствам или способностям. Этот тип непреодолимого стыда часто возникает из-за того, что нам снова и снова говорят, что мы плохие, особенно в детстве.

Заявления типа «ты глупый», вопросы типа «о чем ты думал?» Наряду с постоянной критикой и оскорблениями — идеальные ингредиенты для ядовитого стыда. Этот тип суждения (со стороны других и самих себя) — одна из трех вещей, которые способствуют росту стыда.

2. Как только мы начинаем верить, что мы сломлены, повреждены или иным образом неадекватны, мы начинаем отчаянно искать решение этой проблемы. Это вторая часть стыда. Стыд может сделать человека навязчивым и чрезмерно сосредоточенным на превращении в кого-то нового. Потому что мы ненавидим себя.

Вместо того, чтобы смотреть внутрь себя, мы ищем решения у людей и вещей. Книги, учителя, друзья, романтические отношения, гуру, зелья, наркотики, секс, еда и т. д. Ничего не работает. Когда это не так, мы прибегаем к скрытности, скрывая свою неадекватность за улыбками и фальшивой уверенностью, броскими машинами, косметикой и красивой одеждой. Это только вызывает больше чувства стыда, говорят эксперты-психологи.

3. Поскольку наша система «предупреждения» не работает, мы оказываемся в ситуациях с опасными людьми и вещами, а затем виним себя, когда они причиняют нам вред. Вместо того, чтобы увидеть, что оскорбительные партнеры, алкоголь и т. д. вредны для нас, и отделить себя от них, мы крепче цепляемся и обвиняем себя в результате, часто молча. И снова наш позор умножается.

#2 Существительное и глагол: знайте разницу

Вина почти всегда связана с глаголом. Мы лжем и чувствуем себя виноватыми. Мы подводим друга, и чувство вины закрадывается. То, что мы считаем своей совестью, часто является чувством вины, говорящим нам, что то, что мы сказали или сделали, не соответствует нашим внутренним системам убеждений. Хотите верьте, хотите нет, но чувство вины может быть конструктивным. Это помогает нам формировать наше поведение и удерживает нас от повторения ошибок.

Стыд бывает разный. Стыд связан не с действиями, а с существительными, то есть с нашей действительной самооценкой и самооценкой. Когда мы имеем дело со стыдом, мы боремся с тем, что не чувствуем себя достаточно хорошо из-за того, кто мы есть на самом деле, а не из-за действий, которые мы предприняли. По этой причине стыд не имеет положительных характеристик, и с ним следует бороться как можно быстрее.

#3 Избавьтесь от врага

Мудрая африканская пословица гласит: «Когда нет врага внутри, враги снаружи не могут причинить тебе вреда». Когда стыд является проблемой, враг действительно находится внутри. Он сдерживает нас в страхе, говоря нам на каждом шагу, что мы недостойны и недостаточно хороши.

Глубоко внутри вас есть триггеры. Думайте о них как о «кнопках активации стыда». По словам тех, кто изучает психологию стыда, эти триггеры обычно связаны с основным чувством неадекватности и соответствующими воспоминаниями. Общие триггеры связаны с воспитанием детей, профессиональной жизнью, образом тела, здоровьем, религией, личностью и травмирующим опытом. Вы когда-нибудь задумывались об этих мыслях, основанных на стыде?

Я грязный или отвратительный.
Я недостаточно хорош; Я бесполезен.
Меня никто не любит и не ценит.
Я жалок и несчастен.
Я ничего не стою; для меня нет ценности.
Все, что я делаю, неправильно; Я неудачник.
Я недостаточно _______.

Если это так, вы, вероятно, имеете дело с внутренним врагом, ядовитым стыдом. Один из способов победить своего соперника — противопоставить его негативные высказывания позитиву. Когда вы спровоцированы, обратите внимание. Если бы на вас нападал внешний источник, вы бы его проигнорировали? Не беги и не прячься, когда подкрадывается стыд. Согласно теории устойчивости доктора Брене Браун, это первый шаг к преодолению стыда. Процесс:

Распознайте свой стыд и определите свои триггеры.
Станьте критически осведомленными, пытаясь выяснить, почему существуют определенные триггеры (что вызвало этот позор?)
Расскажите свою историю. Общайтесь с другими, просите и оказывайте поддержку. Не терпеть больше молча.
Обсуждайте и анализируйте чувства стыда по мере их возникновения.

Третий и четвертый этапы можно пройти намного проще с помощью сертифицированного консультанта по психическому здоровью. Поскольку устойчивость к стыду — это не разовый процесс, это то, что вам нужно будет практиковать снова и снова.

#4 Бросьте вызов своим мыслям

Есть поговорка «не верь всему, что слышишь», но тот же принцип работает, когда дело касается ваших мыслей. Чувство или мысль о чем-то не делает это правдой. Мысли, основанные на стыде, часто оторваны от реальности. Хотя вы можете чувствовать себя «неудачником», этот термин не определяет, кто вы есть.

Один из основных компонентов избавления от стыда, по мнению экспертов-психологов, — это бросить вызов «негативным разговорам», происходящим в вашем уме.

Первый способ бросить вызов своим мыслям можно сравнить с игрой в бейсбол. Представьте, что вы готовы к бою и ждете питчера. У вас мало контроля над тем, когда, как быстро или в каком направлении он подаст мяч. У вас есть контроль над битой, руками и ногами. То же самое можно сказать и о негативных мыслях. Вы не можете предсказать их, и вы не можете их контролировать, но вы можете выбить их из парка.

Допустим, вы искали работу, но никак не можете ее найти. Когда вы ищете потенциальных клиентов в Интернете, вам в голову приходит мысль: «Я такой тупой, меня никто никогда не возьмет на работу». У вас не было контроля над этой мыслью, но, игнорируя ее, вы, по сути, соглашаетесь с ней.

Вместо этого подумайте о положительном контрутверждении, например, «это неправда, у меня много навыков, и я найду подходящее место, чтобы их использовать».

Вы также можете подвергнуть сомнению эти мысли, чтобы бросить им вызов, спросив себя:

Верна ли эта мысль?
Что свидетельствует за или против этой мысли?
Что я могу сделать, чтобы избавиться от этой мысли?
Готов ли я отпустить эту мысль и подумать о чем-то хорошем?

Наши мысли являются одним из самых сильных триггеров стыда, поэтому нам нужно как можно быстрее и эффективнее справляться с негативными мыслями.

#5 Замените вредные привычки заботой о себе

Токсичный стыд является корнем многих вредных привычек и пагубных зависимостей, с которыми мы боремся. Многие люди используют еду, секс, азартные игры, алкоголь, никотин и наркотики, чтобы заглушить негативные мысли, которые внушает им стыд. К сожалению, эти способы справиться только усугубляют проблемы.

Если бы у стыда было противоядие, как и у других ядов, это была бы любовь. Способность сострадать самому себе может показаться чуждой для тех из нас, кто борется с давним стыдом. В конце концов, как можно любить то, что ненавидишь и презираешь?

Есть много способов позаботиться о себе, которые могут привести к более позитивным чувствам и избавиться от ядовитых чувств ненависти к себе и стыда. Терапевты с психологическим образованием рекомендуют следующее:

Физическая перезагрузка принимать ванну или душ, делать маникюр, делать массаж, гулять, ходить в спортзал, делать прическу, наносить макияж, одеваться в одежду, которая заставляет вас чувствовать себя хорошо, кататься на велосипеде. , заниматься йогой, ходить в поход или плавать.

Эмоционально зарядитесь молитвой, медитацией, чтением вдохновляющей книги, прослушиванием музыки, игрой с домашним животным, просмотром фильма, разговором с другом по телефону. Другими видами деятельности, которыми вы можете заниматься, являются ведение дневника, написание стихотворения, рисование или новое хобби. Вы также можете попробовать посадить сад, составить список вещей, в которых вы хороши, и посмотреть забавные видео в Интернете. Есть еще несколько идей, которые стоит рассмотреть: съесть вкусный десерт, зарегистрироваться в онлайн-группе поддержки, заняться рукоделием, отключиться от электроники, провести некоторое время на природе, просмотреть старые семейные фотоальбомы или укрыться теплым одеялом и взять себя в руки. вздремнуть

Некоторые из перечисленных выше действий по уходу за собой могут показаться глупыми или похожими на «повседневные» вещи, которые мы все делаем, но вы будете удивлены, узнав, как стыд может помешать нам выполнять простые вещи, которые делают нас счастливыми и здоровыми.

Если ничего не помогает, обратитесь за помощью к сертифицированному терапевту. Игнорирование ядовитого стыда не заставит его уйти, но столкновение с ним лицом к лицу с помощью кого-то, обученного избавлению от этой эмоции, может изменить мир.

Часто задаваемые вопросы (FAQ)

Какая эмоция называется виной?

Большинство людей используют термины стыд и вина как синонимы, но между стыдом и виной есть разница. Вина классифицируется как негативное эмоциональное состояние и находится в той же группе, что и другие грустные чувства, такие как горе и агония.

Вина и стыд — отдельные и разные эмоции, хотя между ними есть параллели. Люди чувствуют себя виноватыми, когда считают, что сделали что-то, что причинило вред другому человеку или предмету. С другой стороны, люди испытывают стыд, когда они сделали что-то, что, по их мнению, негативно воспринимается другими.

Итак, вина и стыд — две стороны одной медали. Одно вызвано внутренним чувством, а другое вызвано внешним раздражителем. И стыд, и вина — это самовосприятие самого себя.

Стыд и чувство вины также часто взаимосвязаны. Сегодня в психологии считается, что те, кто приучен к чувству вины в детстве, более склонны к чувству стыда в более позднем возрасте.

Кроме того, у тех, кто часто испытывает стыд и чувство вины, чаще развиваются расстройства личности, биполярное расстройство, зависимость, СДВГ, расстройства пищевого поведения, тревога и депрессия. Поэтому, если вы испытывали высокий уровень стыда или вины на протяжении всей своей жизни, вам следует поговорить с терапевтом и найти план лечения, который поможет вам преодолеть эти чувства стыда и вины.

Что такое патологическая вина?

Патологическое чувство вины – это состояние, вызванное сильным и длительным чувством вины. Некоторые лидеры современной психологии считают, что это сильное и продолжительное чувство вины зарождается в раннем детстве. Негативный опыт в этот период развития в раннем детстве может привести к тому, что человек будет более склонен к чувству вины в более позднем возрасте.

Те, кто склонен к вине, чаще испытывают чувство стыда. Это происходит из-за того, что они постоянно чувствуют, что они негативно влияют на других, поэтому становится естественным чувствовать, что другие постоянно плохо о них судят.

Однако важно помнить, что чувство вины иногда уместно. Если вы на законных основаниях обидели кого-то, причинили ему вред или нарушили обещание, чувство вины — это нормально.

Время от времени смущение, стыд и чувство вины в таких ситуациях являются нормальными и становятся потенциальным симптомом основной проблемы только тогда, когда чувство вины становится всепоглощающим или начинает мешать вашей повседневной жизни.

Если вы испытали в своей жизни патологическое чувство вины, важно знать, что не во всем виноваты вы. Вы важны и у вас есть ценность. Если ваши чувства вины и стыда влияют или влияли на вашу жизнь, или если вы чувствуете их физические симптомы, обратитесь к психотерапевту.

Существует множество различных вариантов лечения, которые помогут вам справиться с чувством вины или стыда и преодолеть его. Во многих случаях разговорная терапия, когнитивно-поведенческая терапия или групповая поддержка могут значительно помочь и улучшить ваше психическое здоровье.

Что такое чувство вины?

Чувство вины — это преднамеренное действие другого человека, направленное на то, чтобы заставить вас чувствовать себя виноватым за то, что вы не сделали того, чего от вас ожидают. Они также хотят заставить вас чувствовать стыд в определенной степени. Обычно это чрезмерное количество стыда, основанное на манипуляции. Чувство вины — это, к сожалению, распространенный способ, которым многие люди испытывают стыд или вину в своей жизни.

Важно понимать разницу между истинной виной и виной, созданной другими. Вы не обязаны делать что-то против своей воли или желания, и вы не должны чувствовать вину за то, что сказали «нет».

Иногда, когда люди часто испытывают чувство вины, их собственная внутренняя мера вины становится ненадежной. Если вам постоянно говорят, что вы плохо себя чувствуете, может быть трудно понять, когда действительно уместно чувствовать вину, а когда вы чувствуете ее только потому, что вы были к этому приучены.

Терапевт или консультант может помочь вам понять разницу и изучить механизмы выживания, методы релаксации, а также восстановить психическое здоровье и чувство собственного достоинства.

В чем вина?

Стыд и вина часто проявляются как физическими, так и психическими симптомами. Некоторые из симптомов стыда и вины — бессонница, расстройство желудка, мышечное напряжение и головные боли. Физическое напряжение, связанное с чувством стыда и вины, может привести к хронической боли и столь же серьезно, как и психические симптомы.

Стыд связан с множеством негативных чувств и негативным самоощущением. Может быть полезно поговорить с терапевтом, чтобы получить позитивные психологические процедуры, которые помогут преодолеть ваши уровни стыда и вины.