Писатель сумасшедший: 10 психически нездоровых писателей, давших миру великие идеи – Великие писатели, которые были психически нездоровыми.

Великие писатели, которые были психически нездоровыми.

Представляем вашему вниманию перечень великих писателей, чей безусловный талант граничил с безумием.

1. Вирджиния Вульф
Жгучая проза Вирджинии Вульф формировалась не только за счет творческого духа, но и за счет сложных поворотов судьбы писательницы. Оставшись в раннем возрасте без матери и сестры Селлы, она вынуждена была пережить и сексуальное насилие со стороны сводных братьев.
На протяжении всей жизни писательницы, ее мучила глубокая депрессия: постоянные головные боли, голоса, видения — все это довело до нескольких попыток самоубийства. В итоге, 28 марта 1941 года Вирджиния утопилась в реке.

2. Эдгар Аллан По
Произведения Эдгара Аллана По всегда были мрачными, в них полно демонов и прочей нечисти. Эти же демоны наполняли и сознание автора. После смерти жены писатель признался: «По телесным свойствам своим я впечатлителен – нервен в весьма необыкновенной степени. Я сделался безумным, с долгими промежутками ужасающего здравомыслия».
В октябре 1849 года Эдгар По был найден шатающимся по улицам Балтимора. Как он там оказался, писатель объяснить не смог. На следующий день он скончался в честной больнице.

3. Филип К. Дик
Писатель-фантаст Филип К. Дик страдал зависимостью от амфетамина. В 1974 году, отдыхая в своем доме после посещения зубного, он испытал целый ряд ярких галлюцинаций.

Приступы галлюцинацию повторялись и продолжались на протяжении нескольких месяцев. В них писатель отчетливо видел геометрические фигуры, накладывающиеся на сцены религиозного содержания. По мнению Дика, они давали новое толкование церкви и литературы.
«Мне представлялось, что я был безумен всю мою жизнь и внезапно обрёл разум», – так описал Дик наступление приступа.
В этот период были написаны роман «Свободное радио Альбемута» и трилогия «ВАЛИС».

4. Джек Керуак
Изначально произведение «В дороге» писатель Джек Керуак задумал как роман из 10 глав. Но вместо романа получился свиток бумаги в 36 метров, исписанный непрерывным потоком сознания. Автор, заканчивая одну машинописную страницу, приклеивал её скотчем к предыдущей.

Известно, что Керуак подкреплял свой творческий дух смесью алкоголя, марихуаны и бензедрина.
Списанный из рядов ВМС США с формулировкой «шизоидная личность», Керуак с головой окунулся в жизнь, полную джаза, наркотиков и путешествий по миру.

5. Говард Филлипс Лавкрафт
Лавкрафт сочетал в своем творчестве фантастику, мистику и ужасы. Писатель страдал от расстройства сна. Ночные видения писателя посещали причудливые существа с перепончатыми крыльями, которые уносили его на «мерзкое плато Лэнг». после таких сновидений Лавкрафт просыпался в совершенном безумии.
Причины психического расстройства крылись не только в психике. Финансовые дела семьи писателя находились в плачевном состоянии, уровень жизни резко ухудшился. Это привело к глубокой депрессии и чуть было не довело до самоубийства.

Позже, мучений в жизнь Лавкрафта добавили рак кишечника и воспаление почек, боль от которых сопровождала весь остаток жизни писателя.

6. Сильвия Плат
Первая попытка самоубийства Сильвии Плат была описана ею в знаменитом романе «Под стеклянным колпаком». Это было в 1953 году. Клиническую депрессию, мучившую Сильвию, пытались лечить новейшими методами, вплоть до электрошока.
После такого лечения писательнице не стало хуже, а даже наоборот — она попыталась покончить с собой. К счастью, попытка не удалась, а психиатрическое вмешательство стало еще более интенсивным.
Далее последовало еще несколько попыток, пока тридцатилетнюю Сильвию не нашли мертвой в собственной квартире. Ее голова лежала в духовке, из которой шел газ.

7. Маркиз де Сад
Имя Маркиза де Сада возникло с весьма своеобразным образом жизни. Писатель продвигал революционную идею о сексуальной и нравственной свободе, которую изложил в своих опусах.
А «садизмом» стали называть сексуальное удовлетворение, получаемое путём причинения другому человеку боли и унижений.
В 1803 году, по приказу Наполеона Бонапарта, маркиз без суда и следствия был сначала заключён под стражу, а затем признан невменяемым и помещен в психиатрическую лечебницу Шарантон. Но и там де Сад умудрялся писать пьесы и вести всё тот же распутный образ жизни вплоть до самой своей смерти в 1814 году.

8. Джонатан Свифт
Англо-ирландский писатель Джонатан Свифт стал известным благодаря фантастической тетралогии «Путешествия Гулливера» и сатирическому памфлету «Скромное предложение».
На протяжении всей жизни писатель медленно погружался в безумие. Хотя, по словам писателя Уилла Дюранта, «определённые симптомы душевного расстройства появились в 1738 году», никто не знает, когда была пройдена «точка невозврата».
В 1742 году состояние психики писателя ухудшилось, оно перестало быть рациональным и стабильным. Дюрант описывает, например, эпизод, когда «пять человек удерживали Свифта, пытавшегося вырвать свой воспалённый глаз». После этого случая писатель замолчал и за целый год не произнёс ни единого слова.

9. Эрнест Хемингуэй
Мало кто знает, что психическое состояние американского литератора Эрнеста Хемингуэйа, было далеко от совершенства. Большую часть своей жизни писатель страдал от алкогольной зависимости. Но были и другие диагнозы – от биполярного психоза и травматического повреждения мозга до нарциссического расстройства личности.
Писатель был помещен в психиатрическую лечебницу, но после сеансов терапии, ему и вовсе стало хуже — он утратил память и способность формулировать мысли. А вскоре после выписки застрелился из охотничьего ружья.

10. Лев Толстой
Создатель «Анны Карениной» и «Войны и мира» известен своими философско-историческими отступлениями. Писатель создал более сотни персонажей, тем самым от пытался спратяться от тоски и страха.

Писатель переживал частые, глубокие и продолжительные приступы депрессии. Когда писателю было 83 года, он решил податься в странствующие аскеты. но путь его был недолгим.
Лев Николаевич заболел воспалением лёгких, был вынужден сделать остановку на маленькой станции Астапово, где вскоре и умер.

10 психически нездоровых писателей, давших миру великие идеи

Диагноз. Острая депрессия, умственное расстройство.

Симптомы. Суицидальные наклонности, мания преследования, нервные срывы.

История болезни. В 1960 году Хемингуэй вернулся с Кубы в США. Его мучили частые депрессии, чувство страха и неуверенности, он практически не мог писать — а потому добровольно согласился пройти лечение в психиатрической клинике. Хемингуэй перенес 20 сеансов электрошока, об этих процедурах он отозвался так: «Врачи, которые делали мне электрошок, писателей не понимают: Какой смысл был в том, чтобы разрушать мой мозг и стирать мою память, которая представляет собой мой капитал, и выбрасывать меня на обочину жизни? Это было блестящее лечение, вот только пациента они потеряли». По выходе из клиники Хемингуэй убедился в том, что по-прежнему не может писать, и предпринял первую попытку самоубийства, однако близкие сумели ему помешать. По просьбе жены он прошел повторный курс лечения, но намерений своих не изменил. Через несколько дней после выписки он выстрелил себе в голову из любимой двустволки, зарядив предварительно оба ствола.

Идеи, подаренные миру. Идея «потерянного поколения». Хемингуэй, как и его товарищ по эпохе Ремарк, имел в виду конкретное поколение, перемолотое жерновами конкретной войны, однако термин оказался уж больно соблазнительным и удобным — с тех пор каждое поколение находит причины для того, чтобы считать себя потерянным. Новый литературный прием, «метод айсберга», когда скупой, сжатый текст подразумевает щедрый, душераздирающий подтекст. «Мачизм» нового образца, воплощенный и в творчестве, и в жизни. Герой Хемингуэя — суровый и немногословный борец, который понимает, что борьба бесполезна, но борется до конца. Самым бескомпромиссным хемингуэевским мачо стал, пожалуй, рыбак Сантьяго («Старик и море»), в уста которого Великий Хэм вложил фразу: «Человек не для того создан, чтобы терпеть поражение. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить». Сам Хемингуэй — охотник, солдат, спортсмен, моряк, рыболов, путешественник, нобелевский лауреат, чье тело сплошь покрывали шрамы, — к огромному разочарованию многих, до конца бороться не стал. Впрочем, своим идеалам писатель не изменил. «Мужчина не имеет права умирать в постели, — говаривал он. — Либо в бою, либо пуля в лоб».

Писатели и поэты, страдавшие от расстройств психики — Рамблер/субботний

Гениальность практически всегда граничила с безумием, что особенно ярко проявляется у творческих личностей. Наплывы вдохновения у них могут сменяться апатией, а их странности нередко непонятны остальным. Среди русских писателей тоже имеются те, кто боролся с расстройствами психики.

Лев Толстой

На последних годах жизни деятель решил все свое семейство обратить в аскетизм, вот только у близких Толстого идея отклика не нашла. Впоследствии к нему вызвали психолога Григория Россолимо, а тот поставил автору диагноз «Дегенеративная двойная конституция». Изучая личность Толстого, современные эксперты считают, что у него проявлялись депрессивные и, кроме того, истерические черты.

Сергей Есенин

Айседора Дункан, возлюбленная поэта, лично заявляла о его проблемах, и даже возила Есенина на консультации к психиатрам. Правда, лечение деятеля не являлось эффективным. Биографы допускают, что у поэта имелся маниакально-депрессивный психоз, который на фоне пристрастия к спиртному только усиливался. У него проявлялась мания преследования, якобы за ним по пятам ходят представители власти, а приступы ярости могли резко смениться полнейшим умиротворением. Вероятно, это и привело к столь трагической кончине Есенина.

Николай Гоголь

При жизни выдающийся автор страдал от шизофрении, которая периодически сочеталась с психозами. Помимо переменчивости настроения и резких периодов возбужденности, у писателя могли возникать слуховые или даже визуальные галлюцинации.

Гоголь имел острый страх оказаться погребенным заживо, всячески избегая замкнутых пространств, а еще он боялся подхватить неизлечимое заболевание, что довело его до истощения.

Николай Некрасов

Практически всю жизнь русский поэт страдал от затяжной депрессии и острой игромании. Хотя у него имелся пример отца, проигравшего все свое состояние, устоять перед соблазном Некрасов оказался не в силах. Из-за депрессивных настроев нередко автора посещали мысли о суициде, и он даже размышлял над способами ухода из жизни, но в итоге умер своей смертью в 56-летнем возрасте.

Федор Достоевский

У писателя случались приступы эпилепсии, а эксперты связывают это со смертью отца деятеля, с которым у него были непростые отношения. Сам Достоевский, впрочем, впервые упоминал у проблеме в период пребывания на каторге, а периодичность приступов составляла от раза в месяц до пары раз в неделю.

Владимир Маяковский

Он являлся неоднозначной персоной, а современные специалисты считают Маяковского личностью психопатической. Одной из главных его фобий являлся страх смерти от заражения крови, что случилось у отца поэта. Частенько заговаривал деятель о самоубийстве, пугая окружающих. Нервные расстройства в паре с клинической депрессией в итоге подтолкнули поэта к суициду.

Михаил Лермонтов

На эмоциональном, а также психическом состоянии поэта отразились наследственность в паре с непростыми отношениями в семье. В частности, дед Лермонтова свел счеты с жизнью, его мать имела слабое здоровье и повышенную нервозность, а отец отличался легкомысленностью и был азартным игроком. Бабушка поэта была жесткой и властной, нередко конфликтуя с отцом деятеля. В итоге сам автор унаследовал не лучшие черты, часто впадая в депрессию, увлекаясь самоедством и страдая от ощущения недооцененности. Он был добрым, но мог выражать жестокость, капризничал, отличался раздражительностью и агрессивностью, чем отталкивал женщин.

Читайте также

22 книги о сумасшедших: Книги: Культура: Lenta.ru

Прозаик, автор романа «Обращение в слух», финалист литературной премии «Большая книга» Антон Понизовский выпустил новинку. Она называется «Принц инкогнито» и рассказывает о жизни одного сумасшедшего дома: его пациентов, врачей, медбратьев, санитаров. Некоторое время назад прозаик и сценарист Анна Козлова опубликовала роман «F20», названием которому послужил врачебный термин, означающий диагноз «шизофрения». Книга выиграла литературную премию «Национальный бестселлер». Обозреватели «Ленты.ру» Наталья Кочеткова и Николай Александров разбирались с безумием в литературе от античности до современности.

Философ, антиковед Алексей Федорович Лосев считал, что Дионис — последняя инкарнация Зевса. Зевс приносит себя в жертву, и в результате этого жертвоприношения появляется человек. Эпоха Диониса — эпоха человека. Из крови растерзанного титанами Диониса и из пепла титанов, уничтоженных молнией Зевса, появляется человек. Возвращение к этой истории жертвы, распада и воскресения божества — в мистериях, в оргийности и вине, поскольку вино и есть сам Дионис. Это возвращение невозможно без потери памяти о себе, то есть беспамятства, безумия. В страстном, орлином дионисийском начале, в забвении рассудка и есть истоки безумия.

В этом смысле безумие — не недостаток ума, то есть глупость, а иной, мистериальный, мифологический ум, или живое переживание мифа, смещение мифа в себя. Все те силы (или демоны — даймоны у греков), которые заставляют человека забыть о себе, подчиняют себе его действия: страх (ужас), любовь, гнев, ревность и есть источники безумия. Геракл, обрушивающийся на своих детей; Медея, в порыве ревности убивающая своих сыновей; разгневанный Ахиллес — все это примеры аффективного сумасшествия. Неслучайно расхожей метафорой здесь может служить слепота: темнота страсти обрушивается на человека, затемняет его рассудок, и он не видит, не зрит. Но в том же ключе — как погружение в безумие — можно рассматривать и Нарцисса, завороженного своим отражением, и Горгону, олицетворение ужаса, чей взгляд превращает человека в камень, и пение сирен, которое сводит с ума, доводит до самоубийства и которому внимает привязанный к мачте Одиссей. Миф противостоит разуму, Логосу, выводит человека из себя и — или погружает во тьму, или приводит к озарению (поэтическое, мистическое озарение у Платона).

В этом смысле Средневековье изменило античную систему не типологически, а оценочно. Иное вторгается в жизнь человека, но важно, откуда идет голос иного — от Бога или от дьявола. Безумие — следствие грехов, насылается Богом. С другой стороны, с безумием соседствует святость — убогие, блаженные, юродивые (если даже оставить в стороне житийную литературу, можно вспомнить Блаженного Василия, о котором пишет Карамзин, Николку из «Бориса Годунова» Пушкина) — странные с мирской точки зрения в глазах Бога праведники, несущие правду в мир. Это не исключает странности как таковой, без отсвета святости. Тристан в «Тристане и Изольде» прикидывается сумасшедшим, и его ссаживают с корабля не как одержимого или святого, а просто как неадекватного, другого. И когда он появляется при дворе короля Марка, странность его речей бросается в глаза. Странник — нередко синоним странности, не нормы.

Здесь важно отметить, что безумие и ум не просто связаны друг с другом сложнее, чем, скажем, ум и глупость. «Корабль дураков» Себастьяна Бранта — это не корабль безумцев, каким он предстанет на картине Иеронима Босха. Безумие может представать высшей мудростью или быть маской, скрывающей незаурядный ум. Так в «Гамлете» сумасшествие Офелии оттеняет надетую Гамлетом личину неадекватности, помешательства.

Средневековье не лишилось античной мистериальности, но преобразило ее. Карнавал как разрешенное безумие, с явными языческими корнями, остался яркой приметой Средних веков. Но на рубеже Нового времени безумие обретает вселенский масштаб, становится состоянием мира, свершившимся апокалипсисом, смотрит на нас с картин Брейгеля и Босха.

Иероним Босх «Корабль дураков»

Изображение: Иероним Босх

Мишель Фуко, автор фундаментального труда «История безумия в классическую эпоху» считает, что коренные изменения в отношении к безумию и во взгляде на него произошли в XVI веке (а привычная нам психиатрия так и вообще детище XIX столетия). «Классический, а через него — и современный опыт безумия нельзя рассматривать как некий целостный образ, достигший тем самым своей положительной истины: образ этот фрагментарен, частичен, за исчерпывающий он выдает себя по ошибке; это скорее множество, выведенное из равновесия недостающими, то есть скрывающими его элементами. Трагическое сознание безумия не дремлет, подспудное его присутствие по-прежнему ощущается под оболочкой критического сознания во всех его формах — философских и научных, моральных и медицинских».

Пережив нашествие «черной смерти» (эпидемий чумы) и проказы, мир оказался заражен апокалиптическими образами безумия и постарался избавить себя от них. «Корабль дураков» превратился в плавучий сумасшедший дом, изгнание и заключение становятся способами борьбы с сумасшествием (в этом смысле «Надзор и наказание» Фуко продолжает его «Историю безумия»).

Изоляция — способ борьбы и исследования. Безумие нового времени и наше представление о нем, по Фуко, — порождение самой психиатрии. Наука изобрела предмет исследования и ввела его в мир, то есть вселила в человека. Иными словами, депрессия появилась тогда, когда ее придумали ученые.

Но как бы то ни было, между мистериальным экстазом и маниакальностью, меланхолией и депрессией, словами пророка и речью сумасшедшего — существенная разница, как между метафорой и реальностью, мифом и его воплощением.

Интересно, кто помнит, что «Чапаев и Пустота» — это, в принципе, тоже о сумасшедшем доме? Постмодернизм вообще — неявная форма сумасшествия. Или, напротив, форма демонстративная. Кажется, задача современной эпохи не в последнюю очередь и состоит в том, чтобы вывести безумие на поверхность, представить его незамутненным, чистым медицинским объектом. Показательная истерика, прикрывающая вполне конкретную корысть, — это одно, а клиническое помутнение сознания — другое. Впрочем, в контексте самых разнообразных бытовых форм безумия сделать это непросто.

Бытовое безумие и есть предмет художественного исследования Анны Козловой в ее романе «F20». Это пример прямого разговора о нынешнем уровне душевного здоровья. Здесь и придумывать ничего не надо, достаточно зайти на форум людей, страдающих психическими недугами, и найти советы, рецепты, диагнозы, консультации. Из этого реального жизненного пласта роман Козловой и вырастает. И главный его посыл — честность. Социальное вранье, инфантильность, всеобщее лицемерие, отстаивание придуманных, искусственных норм (которым отстаивающий их человек сам никогда не следует) — благодатная среда для процветания душевных болезней. Человек вынужден сражаться не только с собственным заболеванием, но и с отношением к нему в семье, дружеской среде, обществе, то есть дополнительно бороться со своей социальной ущербностью, потому что именно так — в качестве изгоя, неприкасаемого, прокаженного — и воспринимают душевнобольного. Признаться в психической ненормальности часто значит автоматически исключить себя из социума (пусть даже речь идет о безобидных отклонениях), лишиться семьи, друзей, работы. Здесь уж не до тонкостей.

Западная (жанровая, в первую очередь) литература стала заложницей обыденного психоанализа. Психологический травматизм — отличная платформа для объяснения различных отклонений от общепринятых норм, плюс к тому — универсальный инструмент для сюжетных построений, то есть уже даже не психология, а распространенный литературный прием. Букет разнообразных фобий, фрустраций, маний, психозов, растиражированный научно-популярной литературой, — всегда к услугам сочинителей детективов и триллеров. Это само по себе — симптом, но одновременно и соблазн. Можно сочинять романы по учебникам криминалистики, как Александра Маринина, а можно воспользоваться пособиями по психологии. Можно, правда, просто обратиться к литературной традиции. Это как раз случай Антона Понизовского и его нового романа «Принц инкогнито».

Забавно, что после «Обращения в слух» — книги, которая держится документальной основой (в стилистике Светланы Алексиевич), лишь обрамленной беллетристической канвой, — Понизовский пишет чистый «фикшен». Более того, вторгается в область, насыщенную аллюзиями, имеющую по крайней мере двухвековую литературную традицию. Путь не менее рискованный. Если документ (и даже, скажем так, материал, поданный как документ) в нарочито художественном обрамлении («Обращение в слух») может производить впечатление искусственности, то избитая подошвами многочисленных писателей дорога в мир душевнобольных, раздвоенных, маниакальных, шизофренических персонажей («Принц инкогнито») таит опасности банального повторения, изложения уже неоднократно изложенного. И можно ли считать здесь сюжетную ситуацию «врач и пациент — одно лицо» оригинальной находкой? Вряд ли. Так что читателю приходится искать оправдание расхожему приему. То есть, по существу, идти тем же путем, что и при чтении «Обращения в слух»: освобождать текст от излишней литературности.

Уильям Шекспир «Гамлет», «Король Лир», «Макбет»

Безумием как приемом великий бард пользовался щедро. Во всем известных пьесах с ума сходит король Лир и леди Макбет, Офелия и Гамлет, хотя последний и понарошку. И у каждого безумие значит свое. У Офелии — покорность миру и обстоятельствам. У короля Лира — бунт. У леди Макбет — окончательное расчеловечивание. У Гамлета — это маска, с одной стороны, и отделение себя от вероломной родни — с другой.

Кадр из фильма «Гамлет»

Э.Т.А. Гофман «Песочный человек»

Для романтика Гофмана в новелле главная оппозиция — мертвый-живой, искусственный-настоящий, механический-природный. Несчастный впечатлительный Натаниэль готов оставить живую невесту ради безупречной куклы Олимпии. Стоит ли удивляться, что, балансируя всю жизнь на грани безумия и ясности рассудка, он все же окончательно потеряет разум. А разумные мужчины с тех пор, «дабы совершенно удостовериться, что они пленены не деревянной куклой, требовали от своих возлюбленных, чтобы те слегка фальшивили в пении и танцевали не в такт».

Н.В. Гоголь «Записки сумасшедшего»

Дневники мелкого петербургского чиновника Аксентия Ивановича Поприщина выросли из двух нереализованных замыслов Гоголя: «Записок сумасшедшего музыканта» и комедии «Владимир третьей степени» (сохранились отрывки), в которой чиновник сначала мечтает об ордене, а потом сам этим орденом становится. Безумие Поприщина менее изысканно: он всего лишь влюбляется в дочь директора департамента, потом из переписки комнатных собачек узнает о том, что у нее есть жених, воображает себя королем Испании Фердинандом VIII и отбывает в свою «Испанию» — то есть наконец находит свое поприще. Правда, там почему-то все гранды ходят с бритыми головами, и их бьют палками.

Эдгар По «Система доктора Смоля и профессора Перро»

Мастер нагнетания нездоровой атмосферы предположил, что было бы, если в психиатрической клинике врачи и пациенты поменялись бы местами. А заодно не только поставил вопрос о том, что такое психическая норма, но и показал, как выглядит общество, управляемое душевнобольными.

Чарльз Диккенс «Большие надежды»

Обманутая, ограбленная и брошенная женихом почти у алтаря мисс Хэвишем с тех пор десятилетиями не снимает подвенечного платья, не выходит из темной комнаты и растит приемную дочь-красавицу как орудие мести роду мужскому. Но, к счастью для всех, разнообразные жизненные случайности вносят в этот план коррективы.

Ф.М. Достоевский «Идиот»

В этом романе одержимы более или менее все, поэтому изначальная нервная болезнь князя Мышкина и его эпилептические припадки на общем фоне выглядят скорее душевным здоровьем, хотя довольно сильно напоминающим христианский подвиг юродства. В финале этот подвиг будет доведен до логического конца.

Кадр из фильма «Идиот»

В.М. Гаршин «Красный цветок»

Рассказ о том, как пациент психиатрической больницы погиб в неравном бою с тремя маками, решив, что в них сосредоточено все зло этого мира. Кроме собственно литературных задач, в этом тексте отражен личный опыт писателя, страдавшего маниакально-депрессивным психозом.

А.П. Чехов «Палата №6»

Текст из школьной программы о том, что от врача психиатрического отделения до пациента расстояние не так уже велико.

Л.Н. Андреев «Мысль»

Доктор Керженцев поначалу симулирует сумасшествие, чтобы избежать наказания, но вскоре оказывается, что это и есть обыкновенное безумие. Еще один рассказ о том, что границы между нормой и патологией легко проницаемы.

Федор Сологуб «Мелкий бес»

Трудно сказать, что тут пугает больше: болезненная подозрительность с элементами садизма учителя словесности Передонова или атмосфера уездного города, где Передонов пользуется репутацией перспективного жениха и неплохого человека. Не стоит недооценивать недотыкомку.

Ф.С. Фицджеральд «Ночь нежна»

История молодого, обаятельного, успешного психиатра, нарушившего предписание врачебной этики не вступать в брак с пациентами. Для врача все закончится плохо, для пациентки — отлично.

Томас Манн «Доктор Фаустус»

Роман о гениальном композиторе, который заключает сделку с дьяволом, а в финале сходит с ума. Хотя, возможно, его встречи с сатаной и последующее безумие — всего лишь следствие разрушительного воздействия на организм бледной трепонемы.

Венедикт Ерофеев «Записки психопата»

Девятнадцативечная идея «лишнего человека», доведенная до абсурдного советского абсолюта.

Кен Кизи «Полет над гнездом кукушки»

Классика битнической литературы, в которой психиатрическая лечебница — модель тоталитарного общества. В роли тирана — старшая медсестра, героя-освободителя — преступник-рецидивист Макмерфи. Свергнуть диктатуру сестры ему удастся, но за это он заплатит жизнями нескольких пациентов и собственной личностью.

Кадр из фильма «Пролетая над гнездом кукушки»

Дэниел Киз «Цветы для Элджернона»

«Разум вбил клин между мной и всеми, кого я знал и любил, выгнал меня из дома. Никогда еще я не чувствовал себя таким одиноким», — говорит главный герой. Он родился умственно отсталым, и мать сдала его в приют. В результате операции его IQ существенно превысил самые высокие человеческие показатели. Однако в результате ошибки в расчетах врача скоро началась регрессия. Научно-фантастический рассказ «Цветы для Элджернона» — одна из первых литературных попыток начать разговор о преимуществе эмпатии и эмоционального интеллекта перед интеллектом обычным.

Саша Соколов «Школа для дураков»

Ученик школы для слабоумных детей страдает избирательностью памяти, раздвоением личности, нелинейным восприятием времени и тягой к красоте природы. Иначе говоря, он такой же, как все советские люди.

Стивен Кинг «Сияние», «Секретное окно, секретный сад»

То, что писательство — занятие не вполне от мира сего, Кинг придумал еще в конце 1970-х, когда работал над «Сиянием». Но там сознанием начинающего писателя овладевает некая потусторонняя сила. В «Секретном окне» литератору уже никто не мешает сходить с ума в свое удовольствие без посторонней помощи: днем быть одним человеком, а ночью перевоплощаться в другого.

Уинстон Грум «Форрест Гамп»

Примерно о том же, о чем «Цветы для Элджернона», только без научной фантастики.

Брет Истон Эллис «Американский психопат»

Патрик Бэйтмен богат, образован, успешен, любит музыку и красивую одежду, не любит гомосексуалистов и чернокожих, и он настоящий психопат. То есть он долго и с наслаждением рассказывает, как убивает женщин и мужчин, стоящих с ним на одной социальной ступени и ниже. А если людей под рукой нет — тогда животных.

Чак Паланик «Бойцовский клуб»

Когда-то культовый, а сейчас несколько подзабытый роман о неприятии общества потребления. После публикации этого текста прием раздвоения личности главного героя перешел в разряд затертых даже в массовой культуре.

Кадр из фильма «Бойцовский клуб»

9 безумных историй из жизни известных экзистенциалистов

Экзистенциализм – область философии, акцентирующаяся на человеческом существовании и процветавшая в послевоенной Европе в 1940-1950-е годы. Мыслители озадачивались и человеческим бытием в целом, и своим собственным в частности. Их жизнь представлялась причудливым смешением из психических расстройств, вызванных наркотиками, которые принимали гении, и шквала реакций общества, в котором они жили.

Небольшая часть странных фактов из жизни самых выдающихся экзистенциалистов мира по материалам Critical Theory.

1. Жан-Поль Сартр был буквально одержим крабами. И мескалином.

Жан-Поль Сартр за работой с пушистым котом по имени Ничто.

Жан-Поль Сартр – влиятельный французский философ и писатель, заявивший, что «ад – это другие», а «жизнь – тошнота». Во время, незанятое развратной сексуальной жизнью с товарищем-экзистенциалисткой Симоной де Бовуар, Сартр ловил глюки и разговаривал с крабами.

В 1929 году, когда он посещал Высшую нормальную школу («ENS de Paris», одно из самых престижных высших учебных заведений Франции), Сартр решил попробовать мескалин, галлюциногенный препарат, похожий на ЛСД. Но вместо какого-нибудь жалкого бэд трип, философ в своей реакции вышел на новый уровень. Крабы стали преследовать его по пятам. Всё время. Куда бы он ни пошёл. В интервью профессору политологии Джону Герасси Сартр отметил, что однажды крабы даже преследовали его по Елисейским полям в Париже.

Они следовали за мной по улицам, в класс. Я к ним привык. Просыпался утром и говорил: «Доброе утро, мои маленькие, как спалось?» Я бы говорил с ними всё время.

Философ думал, что сошёл с ума и обратился к своему хорошему другу и психоаналитику Жаку Лакану. Как рассказывал Сартр, вместе они пришли к выводу, что крабы символизировали его страх одиночества.

Крабы оставались со мной до того дня, пока я не решил, что они мне надоели и что я просто не буду обращать на них внимание…

Это были мои крабы. Я к ним привык. Мне хотелось, чтобы они вернулись.

Крабовый мотив укоренился в работах Сартра. Он регулярно упоминал этих членистоногих, в своих произведениях. Самое безумное использование крабов встречается в «Затворниках Альтоны», где главный герой Франц воображает, что к тридцатому веку человечество исчезнет, а вместо него будут жить сверхразумные крабы, для которых он записывает свои торжественные монологи.

2. К слову о мескалине, Сартр по существу был наркомановым эквивалентом Сверхчеловека.

До того как Хантер С. Томпсон разъезжал в кабриолете, полном кислоты, кокаина, мескалина и текилы, всё это употреблял Жан-Поль Сартр.

По словам Анни Коэн-Солал, написавшей биографию Сартра, в его ежедневный рацион входили: две пачки сигарет, несколько трубок табака, более кварты алкоголя (вина, пива, водки, виски и т.д.), двести миллиграммов амфетаминов, пятнадцать граммов аспирина, куча барбитуратов, немного кофе, чай и несколько «тяжёлых блюд» (что бы оно ни было). Он удивлялся своим заболеваниям, из-за которых время от времени приходилось урезать потребление табака и наркотиков. Прожил 74 года и умер от рака лёгких.

Остаётся задаться вопросом, насколько ленивый глаз Сартра был следствием его постоянной убитости.

3. Сёрен Кьеркегор использовал множество самобытных псевдонимов, достойных страниц Гарри Поттера.

Сёрен Кьеркегор – отец экзистенциализма. Хотя его труды предшествовали введению самого термина «философский экзистенциализм», он глубоко повлиял на мыслителей 20-го века, особенно на французского романиста и философа Альбера Камю.

Кьеркегор публиковал свои произведения под множеством эпатажных псевдонимов, чтобы уклониться от ответственности за всё высказанное. Философ хотел донести читателям, что всё изложенное под псевдонимами, не соответствует его личным взглядам и убеждениям. Некоторые из псевдонимов Кьеркегора: Иоханнес де Силенцио (Иоанн Молчальник), Анти-Климакус, Хилариус Переплётчик, Вигилий Хауфниенсий, Константин Констанций, Виктор Эремит (или Победоносный Отшельник).

Отец и дед философа происходили из крестьян. Его мать и пять братьев и сестёр умерли один за другим, прежде чем ему исполнился 21 год. Отец сказал Сёрену, что смерть – божья кара. За что именно была эта кара, неизвестно, должно быть, за что-то крайне нехорошее.

4. Альберу Камю очень понравился зоопарк в Центральном парке, а всеми своими знаниями он был обязан футболу.

На фото выше не просто джентльмен, любящий танцевать. Это Альбер Камю, французский публицист и экзистенциалист, ненавидевший ярлыки и прославившийся повестью «Посторонний» (или «Чужой»). За свои труды удостоился ряда наград, в том числе Нобелевской премии по литературе. Его друг Сартр отказался от этой награды в 1964 году.

Ко всему прочему Камю был заядлым футболистом, пока туберкулёз не вынудил его бросить спорт.

Он стоял на воротах и говорил, что эта позиция меньше сказывается на обуви, поэтому избавляет от гнева бабушки, которая проверяла подошвы на предмет износа и, если результаты ей не нравились, она его била. Однажды Камю сказал:

Всем, что я знаю о морали и человеческом долге, я обязан футболу.

На протяжении всей жизни Камю был известен причудами. Он писал стоя, содержал кошку по имени Сигарета, никогда не запирал свою машину и пробовал заняться йогой, впав в депрессию после получения Нобелевской премии.

Но самое странное, похоже, произошло с Камю во время его единственного визита в Нью-Йорк. Ему настолько понравился Зоопарк Центрального парка, что он посетил его двадцать раз.

Жизнь бессмысленна, но эти прелестные пингвины придают всему ценность.

5. Франц Кафка любил странное порно и платил за секс.

Франц Кафка известен своими мрачными экзистенциальными работами, отразившими его невротическую личность. Произведения писателя широко использовали такие философы, как Жиль Делёз и Феликс Гваттари, исследовавшие власть и наказание.

Помимо написания «Превращения», «Процесса» и других книг, Кафка также писал отзывы о секс-работницах, чьи услуги оплачивал.

Об одной проститутке он сообщал, что она была «слишком стара, чтобы сохранять меланхоличный настрой, хотя ей было больно, если не удивительно, что кто-то не так мил со шлюхой, как с девушкой в романе. Поскольку она не утешала меня, я не утешал её».

Кафка лишился девственности в 1903 году с продавщицей, которая подрабатывала проституткой. С тех пор он был постоянным посетителем борделей в период учёбы в университете.

Когда Кафка не платил за секс, он покорял пожилых женщин во время отпуска в Швейцарии.

Но в своих сексуальных похождениях писатель был крайне противоречив.

Секс одновременно казался ему и необходимым, и внушающим отвращение. Интимный контакт привлекал писателя зовом живой плоти; но его беспокоила телесность акта. Он не выносил функций тела, но само тело обладало неоспоримо привлекательными качествами. Это был кризис, который он так и не разрешил, а вся вереница отношений, в которые он ввязывался, принесла свою долю смешанных порывов, разочарованных желаний и сексуальных неудовлетворений. Этот конфликт нашёл отражение в его творчестве. Почти во всех работах можно без труда распознать нить эротических нарушений.

Некоторые утверждают, что учёные утаили плодовитую сексуальную жизнь Кафки, чтобы поддержать его мученический образ. Но писатель и литературовед Джеймс Хос взял на себя серьёзную академическую задачу раскопать не только сексуальную жизнь Кафки, но и его вкус в порно. Всё найденное он опубликовал в книге «Раскапывая Кафку».

Впервые появился тайник откровенной порнографии, которую выписывал Франц Кафка, и которую упорно игнорировали исследователи, стремящиеся сохранить святость образа культового писателя.

Джеймс Хос случайно наткнулся на копии журналов в Британской библиотеке в Лондоне и Бодлианской библиотеке Оксфорда, занимаясь несвязанными исследованиями. Некоторые из этих эротических материалов он освещает в своей книге, развенчавшей миф, которым был овеян писатель и который едва ли согласуется с возмутительными иллюстрациями из тех запрещённых журналов.

Хос говорит о коллекции Кафки: «Некоторые из них довольно мрачные, с животными, совершающими фелляцию, и акты в исполнении девушка с девушкой… это довольно неприятно».

6. Ницше сошёл с ума, спасая лошадь от порки, и стал считать себя Наполеоном

Фридрих Ницше писал свои учения ещё до становления философии существования. Однако его сокрушительная критика иудео-христианской морали и утверждение жизни в этом мире без возможности превосходства над другим имели решающее значение для развития экзистенциальных мыслителей. Жизнь философа была полна боли и трагедий, как и многих его последователей.

Однажды Ницше увидел, как на улице в Турине извозчик избивал лошадь. Зрелище потрясло философа и вызвало у него психический срыв. Известно, что он подбежал к ней и пытался защитить, прежде чем рухнул на землю. После этого случая Ницше оказался в психиатрической больнице и оставался больным всю оставшуюся жизнь. Бела Тарр и Агнеш Храницки включили эту сцену в фильм «Туринская лошадь».

Писатель и философ Ален де Боттон рассказывал, что после инцидента с лошадью Ницше «вернулся в свой пансион, танцевал голым» и подумывал застрелить немецкого кайзера. Ещё Боттон говорил, что Ницше начал считать себя периодически Иисусом, Наполеоном, Буддой и другими историческими личностями. Сохранились письма, которые Ницше написал своим друзьям уже в состоянии психического расстройства. Большинство из них подписаны «Дионис» или «Распятый».

Фридрих Ницше умер в возрасте 56 лет, спустя 11 лет после инцидента с лошадью. В последние годы, когда он был прикован к постели, его сестра выкрала и отредактировала труды философа в соответствии с программой германских националистов, которые позже сформировали нацистскую партию. Хотя сам Ницше выступал против немецкого национализма и открыто высказывался против антисемитизма.

7 Работа Симоны де Бовуар до сих пор запрещена в Ватикане за лесбийскую пропаганду.

Симона де Бовуар – идеолог феминистского движения и представительница экзистенциальной философии, подхватившая идею определения экзистенциальной этики там, где остановился Жан-Поль Сартр, и создавшая произведение «За мораль двусмысленности». В годы Второй мировой она написала роман «Кровь других», признанный в Штатах «учебником экзистенциализма».

Ещё одно произведение Симоны де Бовуар, «Второй пол», до сих пор в списке запрещённых книг Ватикана из-за яркого лесбийского содержания.

Симона де Бовуар, состоя в открытых отношениях с Сартром, была известна связью со своей 17-летней ученицей Бьянкой Ламблин, которая тоже в то время встречалась с Сартром. Позже Бьянка написала автобиографическое эссе о своих отношениях с де Бовуар и Сартром «Воспоминания о ненормальной девушке», вышедшее на английском под названием «Позорное дело».

8. Камю, по сути, предсказал собственную смерть.

Альберу Камю пришлось нелегко. Родился в бедной семье. Женился на морфинистке. Она пыталась покончить с собой. Снова женился, но продолжал добиваться других женщин. Из-за приступов депрессии и туберкулёза оставался нездоровым большую часть жизни.

Помимо всего этого, ранее Камю говорил, что самый бессмысленный способ умереть – это автокатастрофа. А в 1960 году погиб, находясь в автомобиле, который вёз писателя из Прованса в Париж и вылетел с дороги. Мистика. Или, по одной из версий, аварию подстроил КГБ за антикоммунистическое выступление Камю.

9. Достоевский был в нескольких секундах от казни.

За склонность создавать самых психологически интересных персонажей в литературе Фёдора Михайловича высоко ценили Ницше и Фрейд. А русский философ Μ. Α. Маслин писал: «Мировоззрение Достоевского – это философствование экзистенциального типа, философия человеческого существования».

Свой самый сильный экзистенциальный опыт писатель испытал на эшафоте. 22 декабря 1849 года он стоял на Семёновском плацу с петрашевцами, где им зачитали приговор о «смертной казни расстрелянием». Расстрельная команда уже была готова к исполнению, когда прискакал адъютант с бумагой, в которой говорилось о замене смертной казни ссылкой и каторжными работами.

Если бы та казнь всё-таки состоялась, мир не увидел бы самых значимых трудов писателя, в том числе «Преступления и наказания» и «Братьев Карамазовых».

Смотрите также:

Писатели и безумие

Сильвия Плат (1932—1963)

Сильвия Плат, одна из главных американских поэтесс XX века, вышла замуж за британского поэта Теда Хьюза, и этот творческий союз в результате привел к ее ранней и трагической гибели. При жизни Плат вышли только один сборник стихов и роман, которые не принесли ей особого признания, — слава ее началась позже, в результате скандала, последовавшего за смертью поэтессы. В восемь лет Сильвия тяжело перенесла смерть отца; писать она начала рано, рано стала публиковаться, большой литературный талант повлек за собой амбиции и устремления, но неудачная попытка поступить в Гарвард на литературные курсы и другие проблемы с учебой привели к творческому кризису и депрессии: в 1953 году она предприняла попытку суицида.

После лечения в психиатрической клинике сеансами электросудорожной терапии Плат восстановилась, вернулась к учебе и закончила колледж, защитив дипломную работу на тему «Двойничество в творчестве Достоевского». Она отправилась в Британию, чтобы продолжить обучение, и там в 1956-м вышла замуж за Хьюза. Принято считать, что свои лучшие произведения Плат создала во время этого недолгого брака и вскоре после его крушения, — она узнала, что муж ей изменяет, и подала на развод (к тому времени у них было уже двое детей). В 1963 году вышел ее автобиографический и глубоко личный роман «Под стеклянным колпаком», в котором речь шла о депрессии, нервных срывах, суицидальных мыслях, больницах, поисках творческого пути, — впоследствии его стали называть женской версией «Над пропастью во ржи». Жизнь без мужа, без настоящего литературного признания, с двумя детьми на чужбине складывалась очень тяжело, у Плат снова началась депрессия, она принимала лекарства, но ложиться в психиатрическую клинику отказалась — лечащий врач видел, что Сильвия ходит по краю, но не мог разлучить ее с детьми. 11 февраля 1963 года Плат закрыла детей в комнате, заткнула дверные щели мокрыми тряпками, приняла большую дозу снотворного и сунула голову в духовку с включенным газом.

Сложно сказать, насколько связана тонкая, исповедальная лирика Сильвии Плат с ее душевными недугами, но очевидно, что громкой посмертной славой она обязана в первую очередь шквалу эмоций и дискуссий, вызванному самоубийством: в гибели поэтессы обвиняли ее бывшего мужа, угнетавшего Плат как творческую личность, а для феминисток она стала настоящим символом борьбы за место женщины в мужском мире.

Врубель, Иванов, Мясоедов, Федотов, Анна Голубкина и другие.

О том, что психическими расстройствами страдали Ван Гог и Камилла Клодель, вспоминается легко. А кому из российских деятелей искусства был поставлен тот же печальный диагноз? Нет, это не Кандинский или Филонов, гипнотизирующие своей живописью, а художники, чьи полотна подчас были вполне реалистичны. Изучаем вместе с Софьей Багдасаровой.

Михаил Тихонович Тихонов (1789–1862)

Михаил Тихонов. Алеут в праздничном платье на Аляске. 1818

Михаил Тихонов. Bожди Боки и Кахекили на борту русского шлюпа «Камчатка». 1818

Михаил Тихонов. Бальтазар, житель Северной Калифорнии. 1818

Крепостной князя Голицына, благодаря художественным способностям попавший на учебу в Академию художеств. Получил вольную и в 1817 году принял участие в кругосветной экспедиции Василия Головнина на шлюпе «Камчатка», во время которой рисовал алеутов, аляскинцев и камчадалов.

Где-то на Филиппинах бывший крепостной стал терять рассудок: сперва «начал предаваться задумчивости», потом впал в ипохондрию и, наконец, совсем сошел с ума. В 1818 году Тихонов оказался на родине, до 1822 года его поместили в городскую психиатрическую лечебницу (причем там сумасшедшего едва не окрутила ради его денег одна вдова). Следующие сорок лет на государственную пенсию за больным ухаживали в семье его друга, тоже художника: в себя он так и не пришел. Умер Тихонов от паралича, перешагнув восьмой десяток.

Михаил Тарасович Марков (1799–1835)

Михаил Марков. Римский пастушок. 1820-е. ГРМ

Михаил Марков. Вакх. 1830-е. ГРМ

Алексей Марков. Богоматерь с младенцем. 1849

Этот позабытый ныне академический живописец в 1826 году был отправлен с младшим братом Алексеем, также художником, в пенсионерскую поездку по Италии. Братья жили в Риме несколько лет, пока 30-летний Михаил не заболел тяжелым психическим расстройством и, возможно, четыре года находился в психиатрической лечебнице. Алексей ухаживал за Михаилом и на свою академическую пенсию возил его по Европе. Но через три года тот все-таки умер. После этого его младший брат вернулся в Россию, где сделал отличную карьеру, в частности расписывал Исаакиевский собор и храм Христа Спасителя.

Яков Максимович Андреевич (1801–1840)

Василий Тимм. Восстание декабристов. 1853

Яков Андреевич. Автопортрет. 2-я пол. XIX в.

Василий Максутов. Император Николай I перед строем Лейб-Гвардии Сапёрного батальона во дворе Зимнего дворца 14 декабря 1825 года. Эскиз. 1861

Дворянин Полтавской губернии и художник-любитель, Андреевич был членом Общества соединенных славян и одним из самых активных декабристов. Во время восстания 1825 года служил при Киевском арсенале. Арестовали его в январе следующего года, и при разборе дела выяснилось, что он призывал к цареубийству, поднимал воинские части на восстание и так далее. Осудили Андреевича в числе самых опасных заговорщиков, по I разряду, приговорив к 20 годам каторжных работ. Блестящего поручика отправили в Сибирь, где со временем он сошел с ума, и через 13 лет ссылки умер в местной больнице — видимо, от цинги. Работ его сохранилось крайне мало.

Александр Андреевич Иванов (1806–1858)

Сергей Постников. Портрет А. Иванова. Ок. 1873. ГТГ

Александр Иванов. Голова раба с веревкой на шее. 1833-1857. ГРМ

Александр Иванов. Голова Христа (три варианта). 2-я пол. 1830-х — 1840-е. ГТГ

Будущий автор «Явления Христа народу» прибыл в Италию 24-летним молодым человеком, выигравшим пенсионерскую поездку. В этих теплых краях он остался почти на всю свою жизнь, постоянно сопротивляясь приказам о возвращении. Больше 20 лет он упорно писал свое полотно, жил замкнуто, вел себя мрачно.

Среди русской диаспоры циркулировали слухи о его душевном нездоровье. Гоголь писал: «Угодно было некоторым провозгласить его сумасшедшим и распустить этот слух таким образом, чтобы он собственными ушами на всяком шагу мог его слышать». Друзья художника защищали его, утверждали, что это клевета. Например, граф Федор Толстой сообщал в своем рапорте, что художник Лев Киль после приезда императора в Италию «употребил все интриги, чтоб не допустить государя по мастерским наших художников, а особливо Иванова не терпит и выставляет сумасшедшим мистиком и успел уже надуть это в уши Орлова, Адлерберга и нашего посланника, с которым до гадости подличает, как везде и у всех».

Однако поведение Иванова ясно свидетельствует, что эти слухи все-таки имели под собой почву. Так, Александр Тургенев описал гнетущую сцену, когда вместе с Василием Боткиным они позвали как-то художника на обед.

«— Нет-с, нет-с, — твердил он, всё более бледнея и теряясь. — Я не пойду; там меня отравят. Лицо Иванова приняло странное выражение, глаза его блуждали…
Мы с Боткиным переглянулись; ощущение невольного ужаса шевельнулось в нас обоих.
— Вы итальянцев еще не знаете; это ужасный народ-с, и на это преловкие-с. Возьмет да из-за бортища фрака — вот эдаким манером щепотку бросит… и никто не заметит! Да меня везде отравливали, куда я ни ездил».

Иванов явно страдал манией преследования. Биограф художника Анна Цомакион пишет, что свойственная ему и раньше мнительность постепенно разрослась до угрожающих размеров: боясь отравы, он избегал обедать не только в ресторанах, но и у знакомых. Иванов готовил себе сам, брал воду из фонтана и порой питался одним хлебом и яйцами. Частые жестокие боли в желудке, причины которых он не знал, внушали ему уверенность в том, что кому-то периодически удается подсыпать ему яд.

Алексей Васильевич Тыранов (1808–1859)

Алексей Тыранов. Автопортрет. 1825

Алексей Тыранов. Вид реки Тосны. 1827

Алексей Тыранов. Портрет И. Айвазовского. 1841

Бывший иконописец, которого подобрал Венецианов и научил реалистической живописи, позже поступил в Академию художеств и получил золотую медаль. Из пенсионерской поездки в Италию он вернулся в 1843 году на грани нервного срыва, как говорят — из-за несчастной любви к итальянке-натурщице. И на следующий год попал в петербургскую психиатрическую больницу. Там его сумели привести в относительный порядок. Следующие несколько лет он провел на родине, в Бежецке, а потом снова работал в Петербурге. Скончался Тыранов от туберкулеза в 51 год.

Пимен Никитич Орлов (1812–1865)

Пимен Орлов. Автопортрет. 1851. ГТГ

Пимен Орлов. Сцена из римского карнавала. 1859. ГРМ

Пимен Орлов. Портрет С.В. Орловой-Денисовой. 1835. ГЭ

Любители русского искусства XIX века помнят Пимена Орлова как неплохого портретиста, работавшего в манере Брюллова. Он успешно закончил Академию художеств и выиграл пенсионерскую поездку в Италию, куда и уехал в 1841 году. Ему неоднократно приказывали вернуться на родину, но Орлову прекрасно жилось в Риме. В 1862 году 50-летний Орлов, к тому моменту академик портретной живописи, заболел нервным расстройством. Русская миссия устроила его в лечебницу для душевнобольных в Риме. Через три года он умер в Риме.

Григорий Васильевич Сорока (1823–1864)

Григорий Сорока. Кабинет дома в «Островках». 1844. ГРМ

Григорий Сорока. Автопортрет. 1840-1850-е. ГРМ

Григорий Сорока. Рыбаки. Вид в Спасском. 1840-е. ГРМ

Крепостной художник оказался одним из самых талантливых учеников частной школы Венецианова. Но его владелец, в отличие от хозяев многих других венециановцев, отказался дать Сороке свободу, заставлял его работать садовником и ограничивал как мог. В 1861 году художник наконец получил вольную — от Александра II Освободителя, заодно со всей страной. На воле Сорока защищал свою общину, сочиняя жалобы на бывшего барина. Во время одного из конфликтов 41-летний художник был вызван в волостное правление, которое его приговорило «за грубости и ложные слухи» к трехдневному аресту. Но по болезни Сороку отпустили. Вечером он отправился в горшечный сарай, где повесился. Как написано в протоколе — «от неумеренного пьянства и произшедшей от того грусти и с помешательством рассудка вследствие нажитого дела».

Алексей Филиппович Чернышев (1824–1863)

Алексей Чернышев. Шарманщик. 1852

Алексей Чернышев. Сцены из семейной жизни императора Николая I. Рождественская елка в Аничковом дворце. 1840-е

Алексей Чернышев. Прощание. 1850. ГРМ

В 29 лет этот выходец из «солдатских детей» получил Большую золотую медаль и отправился на пенсию Академии художеств в Италию. Там проявились первые симптомы его болезни, которую в XIX веке называли размягчением мозга. Его нервное расстройство сопровождалось болезнью глаз, ревматическими болями, ухудшением зрения и, конечно, депрессией. Чернышев пытался лечиться в Австрии, Франции и Швейцарии, но положение его только ухудшалось. Через семь лет после отъезда он вернулся в Россию, причем его успехи все-таки были так велики, что Чернышев получил звание академика. Но деградация продолжалась, и в итоге его поместили в заведение Штейна для душевнобольных, где он умер через три года после возвращения в 39-летнем возрасте.

Павел Андреевич Федотов (1815–1852)

Павел Федотов. Анкор, еще анкор. Ок. 1851. ГТГ

Павел Федотов. Автопортрет. 1848. ГТГ

Павел Федотов. Все холера виновата. 1848

Когда автору «Сватовства майора» и других хрестоматийных полотен исполнилось 35 лет, его состояние духа начало стремительно ухудшаться. Если раньше он писал сатирические картины, то теперь они стали депрессивными, полными ощущения бессмысленности жизни. Бедность и тяжелая работа при недостатке света привели к ухудшению зрения и частым головным болям.

Весной 1852 года началось острое психическое расстройство. Современник пишет: «Между прочим, он заказал себе гроб и примерял его, ложась в него». Затем Федотов придумал себе какую-то свадьбу и стал транжирить деньги, готовясь к ней, зашел ко множеству знакомых и в каждой семье посватался. Вскоре Академию художеств известили из полиции, что «при части содержится сумасшедший, который говорит, что он художник Федотов». Его поместили в частное заведение для страждущих душевными болезнями венского профессора психиатрии Лейдесдорфа, где он бился об стену головой, а лечение заключалось в том, что его били в пять кнутов пять человек, чтобы усмирить. У Федотова были галлюцинации и бред, состояние его ухудшилось.

Больного перевели в больницу «Всех скорбящих» на Петергофской дороге. Его друг писал, что там «он в бешенстве кричит и буйствует, носится с мыслями в небесном пространстве с планетами и находится в положении безнадежном». Умер Федотов в том же году от плеврита. Наш современник психиатр Александр Шувалов предполагает, что художник страдал шизофренией с синдромом острого чувственного бреда с онейроидно-кататоническими включениями.

Михаил Александрович Врубель (1856–1910)

Михаил Врубель. Автопортрет. 1905-1906. ГТГ

Михаил Врубель. Шестикрылый серафим. 1904. ГРМ

Михаил Врубель. Портрет доктора Ф.А. Усольцева. 1904

Первые симптомы болезни появились у Врубеля в 42 года. Постепенно художник становился все более раздражительным, буйным и многословным. В 1902 году семья уговорила его показаться психиатру Владимиру Бехтереву, который поставил диагноз «неизлечимый прогрессивный паралич вследствие сифилитической инфекции», что тогда лечили весьма жестокими средствами, в частности ртутью. Вскоре Врубель был госпитализирован с симптомами острого психического расстройства. В клинике он с перерывами провел последние восемь лет жизни, за два года до смерти полностью ослепнув. Умер он в 54 года, нарочно простудившись.

Анна Семеновна Голубкина (1864–1927)

Анна Голубкина. Волна (Пловец). Горельеф. 1901

Анна Голубкина в Париже в 1898 году. Фотография: 2rf.ru

Анна Голубкина. Л.Н. Толстой. 1927

Самая знаменитая из женщин-скульпторов Российской империи во время учебы в Париже дважды пыталась покончить с собой из-за несчастной любви. На родину она вернулась в глубокой депрессии, и ее сразу положили в психиатрическую клинику профессора Корсакова. Она пришла в себя, но в течение жизни с ней случались приступы необъяснимой тоски. Во время революции 1905 года она бросалась на сбрую коней казаков, пытаясь остановить разгон толпы. Ее привлекли к суду как революционерку, но отпустили как душевнобольную. В 1907 году Голубкину приговорили было к году в крепости за распространение революционной литературы, но из-за психического состояния дело было опять прекращено. В 1915 году тяжелый приступ депрессии снова уложил ее в клинику, и несколько лет она не могла творить из-за своего душевного состояния. Дожила Голубкина до 63 лет.

Иван Григорьевич Мясоедов (1881–1953)

Иван Мясоедов. Дуплистое дерево. Не позже 1953

Иван Мясоедов. Автопортрет. Не позже 1953

Иван Мясоедов. Толпа демонов. Не позже 1953

Сын известного передвижника Григория Мясоедова также стал художником. Во время Гражданской войны он воевал на стороне белых, затем оказался в Берлине. Там он применил свои художественные навыки для выживания — стал подделывать доллары и фунты, чему он научился еще в армии Деникина. В 1923 году Мясоедов был арестован и осужден на три года, в 1933 году он снова попался на фальшивомонетничестве и сел в тюрьму на год.

В 1938 году мы видим его уже при дворе княжества Лихтенштейн, где Мясоедов становится придворным художником, портретирует князя и его семью, а также делает эскизы почтовых марок. Однако в княжестве он жил и работал по фальшивому чехословацкому паспорту на имя Евгения Зотова, что в итоге выяснилось и привело к неприятностям. Его жена, итальянская танцовщица и циркачка, на которой он женился еще в 1912 году, оставалась с ним все эти годы, помогая переживать неприятности и сбывать подделки.

До этого в Брюсселе Мясоедов написал портрет Муссолини, во время войны он тоже был связан с нацистами, в том числе из власовцев (немцев интересовало его умение подделывать деньги союзников). Советский Союз потребовал у Лихтенштейна выдать коллаборационистов, однако княжество отказало. В 1953 году супруги по совету экс-командующего РНА германского вермахта Бориса Смысловского решают переехать в Аргентину, где через три месяца 71-летний Мясоедов умирает от рака печени. Художник страдал тяжелой формой депрессивного расстройства, что видно по картинам его последнего периода, полным пессимизма и разочарования, например по циклу «исторических кошмаров».

Сергей Иванович Калмыков (1891–1967)

Сергей Калмыков. 1-я пол. XX в.

Сергей Калмыков в Алма-Ате. Фотография: istpravda.ru

Сергей Калмыков. 1-я пол. XX в.

Ученик Добужинского и Петрова-Водкина, по легенде изображенный последним в «Купании красного коня». После революции Калмыков жил в Оренбурге, а в 1935 году сбежал в Алма-Ату. Там он работал театральным художником и быстро заслужил славу городского сумасшедшего своим обликом и поведением. Он носил разноцветные штаны, желтый сюртук (привет футуристам!) и кофту с привязанными консервными банками. В 1962 году Калмыков оказался на пенсии, быстро обнищал, плохо питался и через пять лет умер в 75-летнем возрасте в психиатрической больнице от воспаления легких на фоне дистрофии.

Александр Павлович Лобанов (1924–2003)

Александр Лобанов. Фотография: aleksander-lobanov.com

Александр Лобанов. Фотография: aleksander-lobanov.com

Александр Лобанов. Фотография: aleksander-lobanov.com

ХХ век — это время, когда появляются художники, которые не сошли с ума, а, наоборот, стали художниками, будучи уже сумасшедшими. Интерес к примитивизму, «искусству аутсайдеров» (арт-брют) создает им большую популярность. Один из них — Лобанов. В семь лет он переболел менингитом и стал глухонемым. В 23 года попал в первую психиатрическую больницу, через шесть лет — в больницу «Афонино», откуда не выходил до конца жизни. В «Афонино» благодаря руководству психиатра Владимира Гаврилова, который верил в арт-терапию, Лобанов начал рисовать. В 1990-е годы его наивные произведения, выполненные пастой от шариковой ручки, стали выставлять, и он приобрел большую известность.

Владимир Игоревич Яковлев (1934–1998)

Владимир Яковлев. Фотография: ncca.ru

Владимир Яковлев. Цветок. 2-я пол. XX в.

Владимир Яковлев. Рыба. 2-я пол. XX в.

Один из самых запоминающихся представителей советского нонконформизма в 16 лет почти лишился зрения. Потом началась шизофрения: с юности Яковлев наблюдался у психиатра и время от времени ложился в психиатрические лечебницы. Зрение у него сохранилось, но из-за искривления роговицы Яковлев видел мир по-своему — с примитивными контурами и яркими красками. В 1992 году почти 60-летнему художнику в Институте микрохирургии глаза Святослава Федорова отчасти вернули зрение — что любопытно, это не повлияло на стиль. Работы остались узнаваемыми, только более проработанными. Он много лет не выходил из психоневрологического интерната, где через шесть лет после операции и скончался.