Когда отношения матери и дочери похожи на безумие
Особенные отношения
Кто-то идеализирует свою мать, а кто-то признается, что ненавидит ее и не может найти с ней общий язык. Почему это такие особенные отношения, почему они нас сильно задевают и вызывают такие разные реакции?
Мать — не просто важный персонаж в жизни ребенка. Согласно психоанализу, практически вся психика человека формируется в ранних отношениях с матерью. Они не сопоставимы ни с какими другими.
Мать для ребенка, по словам психоаналитика Дональда Винникотта, является фактически окружающей средой, в которой происходит его формирование. И когда отношения складываются не так, как данному ребенку было бы полезно, его развитие искажается.
Практически, отношения с матерью определяют все в жизни человека. Это возлагает на женщину большую ответственность, потому что мать никогда не становится для своего взрослого ребенка человеком, с которым он может выстраивать равноправные доверительные отношения.
Мать остается ни с чем и ни с кем не сопоставимой фигурой в его жизни.
Как выглядят здоровые отношения матери и взрослой дочери?
Это отношения, в которых взрослые женщины могут общаться и договариваться друг с другом, живут отдельной жизнью — каждая своей. Они могут друг на друга злиться и быть в чем-то не согласны, недовольны, но при этом агрессия не разрушает любви и уважения и никто ни у кого не отнимает своих детей и внуков.
Но отношения дочери с матерью — самые сложные из четырех возможных комбинаций (отец–сын, отец–дочь, мать–сын и мать–дочь). Дело в том, что мать для дочери — первичный объект привязанности. Но потом, в возрасте 3–5 лет, ей нужно перенести свои либидинозные чувства на отца, и она начинает фантазировать: «Я, когда вырасту, женюсь на папе».
Это тот самый эдипов комплекс, который открыл Фрейд, и странно, что этого не сделал никто до него, потому что влечение ребенка к родителю противоположного пола было заметно во все времена.
И вот эту обязательную стадию развития девочке проходить очень сложно.
Ведь когда ты начинаешь любить папу, мама становится соперницей, и вам обеим как-то нужно делить папину любовь. Девочке очень сложно конкурировать с матерью, по-прежнему для нее любимой и важной. А мама в свою очередь часто ревнует мужа к дочери.
Но это только одна линия. Есть и вторая. Для маленькой девочки мать — объект привязанности, но потом ей, для того чтобы расти и становиться женщиной, нужно идентифицироваться с матерью.
Здесь есть некоторое противоречие: девочке приходится одновременно любить мать, бороться с ней за внимание отца и идентифицироваться с ней же. И вот здесь возникает новая сложность. Дело в том, что мать и дочь очень похожи, и им очень легко идентифицироваться друг с другом. Девочке легко смешивать свое и материнское, а матери легко увидеть в дочери свое продолжение.
Многие женщины и в самом деле плохо различают себя и своих дочерей. Это похоже на психоз. Если спросить их прямо, то они возразят и скажут, что прекрасно все различают и все делают для блага дочерей.
Но на каком-то глубинном уровне эта граница размыта.
Забота о дочери — это и забота о себе?
Через дочь мать хочет реализовать то, что не реализовала в жизни. Или что-то, что она сама очень любит. Она искренне считает, что дочь должна любить то, что любит она, что ей понравится заниматься тем, чем занимается она сама. Мало того, мать просто не различает свои и ее потребности, желания, чувства.
Знаете анекдоты типа «надень шапку, мне холодно»? Она на самом деле чувствует за свою дочь. Я вспоминаю интервью с артистом Юрием Куклачевым, которого спросили: «Как вы воспитывали детей?» Он говорит: «А это то же самое, что с кошками.
Кошку невозможно научить никаким трюкам. Я могу только замечать, к чему она склонна, что ей нравится. Одна прыгает, другая играет с мячиком. И я эту наклонность развиваю. Так же с детьми. Я просто смотрел, какие они, что у них само собой выходит. А дальше я их в этом направлении развивал».
Вот это тот разумный подход, когда на ребенка смотрят как на отдельное существо со своими личностными особенностями.
А сколько мы знаем матерей, которые вроде бы проявляют заботу: водят детей по кружкам, выставкам, концертам классической музыки, потому что по их глубокому ощущению именно это и нужно ребенку. А потом еще и шантажируют их фразами вроде: «Я на тебя всю жизнь положила», которые вызывают у взрослых детей колоссальное чувство вины. Повторюсь, это выглядит как психоз.
По сути, психоз — это и есть неразличение того, что происходит внутри тебя, и того, что вне. Мать находится вне дочери. И дочь находится вне ее. Но когда мать считает, что дочери нравится то же, что и ей, она начинает терять эту границу между внутренним и внешним миром. И у дочери происходит то же самое.
Они одного пола, они и правда очень похожи. Вот тут возникает тема разделенного безумия, своего рода взаимный психоз, который распространяется только на их отношения. Если не наблюдать их вместе, можно вообще не заметить никаких нарушений. Их общение с другими людьми будет вполне нормальным. Хотя возможны отдельные искажения.
Например, у этой дочери с женщинами материнского типа — с начальницами, преподавателями-женщинами.
В чем причина такого психоза?
Здесь необходимо напомнить о фигуре отца. Одна из его функций в семье — в какой-то момент встать между матерью и дочерью. Так появляется треугольник, в котором есть отношения и у дочери с матерью, и у дочери с отцом, и у матери с отцом.
Но очень часто мать старается устроить так, чтобы общение дочери с отцом шло через нее. Треугольник разрушается.
Я встречала семьи, где у нескольких поколений воспроизводится эта модель: есть только матери и дочери, а отцы удалены, или они в разводе, или их и не было, или они алкоголики и не имеют никакого веса в семье. Кто в этом случае их близость и слияние разрушит? Кто поможет им отделиться и смотреть куда-то еще, кроме как друг на друга, и «зеркалить» свое сумасшествие?
Кстати, вы знаете, что практически во всех случаях Альцгеймера или каких-то других видов старческого слабоумия матери называют дочерей «мамами»? На самом деле в таких симбиотических отношениях нет различения, кто кому кем приходится.
Все сливается.
Дочка должна быть «папиной»?
Знаете, как в народе говорят? Для того чтобы ребенок был счастливым, девочка должна быть похожа на папу, а мальчик на маму. И еще есть поговорка, что отцы всегда хотят сыновей, а любят больше дочерей. Эта народная мудрость вполне соответствует предуготованным природой психическим отношениям. Я думаю, что девочке, которая растет «маминой дочкой», особенно тяжело от матери отделяться.
Девочка вырастает, вступает в детородный возраст и оказывается как бы на поле взрослых женщин, тем самым выталкивая мать в поле старых женщин. Это не обязательно происходит в данный момент, но суть изменений в этом. И многие матери, не отдавая себе отчет, переживают это очень болезненно. Что, кстати, отражено в народных сказках про злую мачеху и юную падчерицу.
Действительно, трудно выносить, что девочка, дочка расцветает, а ты стареешь. У дочери-подростка свои задачи: ей нужно отделиться от родителей. По идее то либидо, которое пробуждается у нее после латентного периода в 12–13 лет, должно быть повернуто из семьи вовне, на сверстников.
И ребенок в этот период должен из семьи выходить.
Если связь девочки с матерью очень тесная, ей трудно вырваться. И она остается «домашней девочкой», что воспринимается как хороший знак: вырос спокойный, послушный ребенок. Для того, чтобы отделиться, преодолеть притяжение в такой ситуации слияния, у девочки должно быть очень много протеста и агрессии, что воспринимается как бунт и испорченность.
Все осознавать невозможно, но если мать понимает эти особенности и нюансы отношений, им будет легче. Мне как-то задали такой радикальный вопрос: «Обязана ли дочь любить свою мать?» На самом деле дочь не может не любить свою мать. Но в близких отношениях всегда есть и любовь, и агрессия, а в отношениях матери-дочери этой любви море и агрессии море. Вопрос лишь в том, что победит — любовь или ненависть?
Всегда хочется верить, что любовь. Всем нам известны такие семьи, где все относятся друг к другу с уважением, каждый видит в другом личность, отдельного человека, и при этом чувствует, насколько он родной и близкий.
Дочь и мать: отделиться трудно, но необходимо!
320 126
Человек среди людей
Чтобы рассказать о мучительных отношениях с матерью, 40-летняя Катерина пишет книгу «Мама, не читай! Исповедь «неблагодарной» дочери». В ней она подробно перечисляет свои детские и взрослые попытки заслужить материнскую любовь, всякий раз — неудачные. Пишет не для матери — так она пытается избавиться от боли, которая «растянулась на долгие годы и не утихла до сих пор»…
Наталье 36 лет, и свою мать она считает лучшей подругой. «Мы часто созваниваемся, ходим вместе по магазинам, а каждые выходные я приезжаю к ней вместе с детьми. Мы очень близки», — делится она. И после паузы признается, что визиты не совсем добровольны. Стоит пропустить хотя бы один, и она чувствует свою вину. Как в юности, когда мать упрекала ее в эгоизме, непрестанно напоминая о том, чем пожертвовала в жизни, пока растила «неблагодарную дочь»…
Катерина, Наталья — этим двум взрослым женщинам так и не удалось ни примириться с собственной матерью, простив ее, ни освободиться от зависимости и чувства вины.
Иными словами, они так и не стали по-настоящему взрослыми. Почему это так трудно?
«Мать и дочь — отношения между ними уникальны, — говорит психотерапевт Екатерина Михайлова. — В них всегда есть вина и прощение, привязанность и бунт, ни с чем не сравнимая сладость и ни с чем не сравнимая боль, неизбежное сходство и яростное его отрицание, первый и главный опыт нашего «вместе» — и первая попытка все-таки быть отдельно…
Конкуренция. Борьба. Страх. Пронзительная потребность во внимании, в одобрении. Ужас перед силой этой потребности. Любовь, порой проявляющая себя в убийственных, удушающих формах. Первый опыт подчинения власти, «превосходящим силам противника», — и первый же опыт своей власти над другим человеком. Ревность. Невысказанные обиды. Высказанные обиды. И над всем этим — единственность этих отношений. Другой — не будет».
Слиться, чтобы потом отделиться
В раннем детстве почти полное слияние с матерью необходимо ребенку для того, чтобы выжить. «Чувство безопасности, которое возникает благодаря такому симбиозу, помогает ему расти, взрослеть и постепенно начинать самостоятельную жизнь, — рассказывает психоаналитик Элина Зимина.
— Но если такой близости не было, желание слиться с матерью, почувствовать ее безусловную любовь может так и остаться самым важным, главным».
Именно поэтому так много взрослых людей смотрят на мир глазами своей матери, поступают так, как поступила бы она, надеются на ее одобрение и признательность.
Для девочки мать — совершенное всемогущее существо одного с ней пола. Это позже, примерно с трех до шести лет, она начинает конкурировать с ней за любовь отца. Девочкам легче дистанцироваться от матери по сравнению с мальчиками, для которых мать становится «объектом любви». Но если этого не происходит, слияние может превратиться в зависимость: они видят друг в друге только сходство, но не замечают различий.
Взрослый человек, который продолжает бороться со своими родителями, скорее всего, так и не отделился от них
Оставаясь в тесных отношениях с матерью, девочка перестает взрослеть, ведь она не чувствует себя отдельным человеком.
И лишь отдалившись, можно обнаружить различия: «чем я отличаюсь от нее?», «какая я?», «кто я как женщина?». Удерживая дочь около себя, мать мешает ей найти ответы на эти вопросы.
«Постепенная сепарация, отделение от родителей, создает внутри нас психическое пространство, необходимое для того, чтобы ощутить свои особенности и желания, в том числе свою женственность, — объясняет Элина Зимина. — Это способность различать, что принадлежит мне, а что — другому».
Сравнивать себя можно с тем, кто находится с нами на равных или почти равных позициях. Однако для ребенка мать — существо, лишенное недостатков. Чтобы увидеть в ней реальную женщину, предстоит свергнуть ее с воображаемого пьедестала. Достаточно вспомнить накал страстей между подростками и родителями, чтобы понять, как болезненно происходит эта деидеализация.
«Когда подросток видит в родителях реальных людей, градус враждебности обычно снижается, — рассказывает психоаналитик. — А взрослый человек, который продолжает бороться со своими родителями, скорее всего, так и не отделился от них».
Но и на этом сепарация не заканчивается, и девушке, которая становится женщиной, матерью, всякий раз приходится устанавливать новую дистанцию с собственной матерью.
Третий не лишний
Противоречия и конфликты, явные или скрытые, всегда присутствуют в отношениях матери и дочери. «Мать может болезненно переживать утрату безусловной любви дочери, когда та в эдиповой фазе развития переносит свою любовь на отца, — поясняет Элина Зимина. — В отличие от девочек, мальчик в этом возрасте продолжает любить мать. Поэтому в отношениях матерей с сыновьями меньше конфликтов и больше гармонии. А в отношениях матери и дочери могут быть более противоречивые чувства: помимо любви в них присутствуют ревность, зависть и соперничество».
Для дочери одинаково опасны оба полюса материнской любви: ее недостаток и избыток
В этой связи отчетливо просвечивает образ той маленькой девочки, которой была когда-то сама мать. Этот образ возвращает ее к воспоминаниям о собственном детстве, об отношениях с собственной матерью, об опыте любви и боли.
Для дочери одинаково опасны оба полюса материнской любви, ее недостаток и избыток. Но отношения матери и дочери — это отношения не двух, а всегда трех человек. «Отец разделяет их и сообщает дочери: «Я муж и любовник твоей матери», — поясняет Элина Зимина. — Одновременно он поддерживает дочь, восхищаясь ее женственностью, и дает понять, что позже она встретит человека, который подарит ей желанную любовь».
Таким третьим, кто помогает матери и дочери отделиться друг от друга, может быть не только отец или партнер матери. Идея, увлечение, работа — то, что способно целиком захватить мысли женщины, чтобы на это время она забыла о ребенке, почувствовала себя «отделенной» от него.
В этой роли может, конечно, выступить и психотерапевт. «С одним «но», которое в мечтах и планах часто не учитывается, — настаивает Екатерина Михайлова. — Любой третий — фигура временная: выполнив свою роль, он должен отойти на второй план, освобождая место для развития отношений».
Далеко и близко
Где же проходит граница между хорошими, доверительными отношениями и полной зависимостью от желаний и настроений матери? Не всегда легко найти ответ на этот вопрос.
Особенно сейчас, когда приятельские отношения с матерью («мать-подружка») становятся идеалом многих женщин. Но зачастую они скрывают отсутствие дистанции, ту самую «неперерезанную пуповину».
Ежедневные звонки, обращения за советом, интимные подробности — так это выглядит в жизни. Но и постоянные конфликты, и даже разрыв между матерью и дочерью не говорят о том, что между ними нет эмоциональной связи. Расстояние тоже не показатель. «Дочь может быть крайне зависимой от матери, несмотря на то что их разделяют тысячи километров, или жить с ней в одном доме и быть независимой», — говорит Элина Зимина.
Естественному стремлению женщины стать самостоятельной может помешать желание матери удержать ее рядом с собой, часто неосознаваемое. «Иногда она воспринимает отделение ребенка как свидетельство того, что тот ее больше не любит и бросает — возможно, это связано с ее собственным опытом внезапной разлуки, — приводит пример Элина Зимина. — Она может быть не уверена в собственной женственности и ревновать к красоте дочери.
Или считать себя вправе управлять ее жизнью, потому что видит в ней свое продолжение. Одинокая женщина может искать в ребенке «заместителя» мужа или собственной матери».
Если родители позволяют детям быть свободными, но готовы поддержать при необходимости, то отделение пройдет мирно
В ответ у дочери проявляются тревоги — страх потерять любовь матери, неуверенность в себе, боязнь мужчин… Одни матери хотят удержать дочь любой ценой, другие, наоборот, стремятся как можно быстрее от нее «избавиться». При первых подростковых попытках объявить о самостоятельности они говорят: «хорошо, ты полностью свободна и независима, можешь жить как хочешь».
Но за этим скрывается отвержение. «Взрослые дети тоже нуждаются в поддержке, — уточняет Элина Зимина. — И если родители позволяют им быть свободными, но готовы поддержать при необходимости, то отделение, скорее всего, пройдет мирно и хорошие отношения сохранятся».
Путь к свободе
Настоящая независимость наступает тогда, когда женщина критически оценивает доставшиеся ей в наследство от матери установки, способы поведения, жизненные сценарии.
Невозможно полностью отказаться от них, поскольку так она окажется изолированной от собственной женственности. Но и принять их целиком означает, что она, оставшись копией матери, так и не станет собой.
«Обычно продвинуться в направлении вроде бы желанной, но все никак не наступающей независимости удается тем, кто смог в одностороннем порядке «отозвать иски» и перестать питать тягостные отношения своими надеждами, обидами или разыгрыванием роли идеальной матери или дочери, — считает Екатерина Михайлова. — Слишком близкие отношения взаимны. Часто только кажется, что «мама не отпускает», — перейти в новую фазу отношений не готовы обе, но ответственность за это обычно возлагается на старшую».
Если мы действительно хотим изменений, начинать надо с нескольких жестких вопросов к себе, советует Екатерина Михайлова: «Что я от себя скрываю, объясняя все проблемы своей жизни давлением, влиянием, вмешательством и необходимостью заботиться о той, другой? Может быть, именно я заполняю эмоциональную пустоту игрой в борьбу за независимость?
Может быть, мир за моей спиной меня пугает настолько, что это мне проще оставаться в странной смеси поединка, танца и объятия с той, другой женщиной? На что я надеюсь, продолжая выяснять отношения, мириться, ссориться, упрекать — или же балуя и ублажая? Может быть, в глубине души я все еще верю, что удастся что-то доказать, что «она» согласится, примет, одобрит.
..»
Как понять, действительно ли мы сумели стать самостоятельными и разорвали материнскую пуповину? Это так, если нас больше не раздирают противоречивые чувства, не мучают внутренние конфликты. Если мы сами регулируем степень доверительности и дистанцию в отношениях с матерью, не испытывая при этом чувства вины. Можем объективно оценить, в чем мы схожи, а в чем отличны друг от друга. И наконец, если мы чувствуем, что связаны с матерью определенными узами, но не привязаны к ней намертво.
Став взрослыми, мы начинаем по-новому строить отношения с матерями. Однако с некоторыми из них сделать это оказывается особенно трудно. Психолог Сьюзен Коэн и журналист Эдвард Коэн перечисляют 10 распространенных типов.
- Самовлюбленная. Она мечтает видеть в дочери хорошенькую куколку, которая думала бы только о своей мамочке.
- Контролирующая. На каждый случай у нее есть правило. И всякий раз она сообщает дочери, что та его не выполнила.
- Зависимая от чужого мнения.
Волнуется о том, что подумают соседи, — даже когда дочь давно выросла и уехала из города. - Соблазняющая. Всегда одета по моде, чересчур коротко, чересчур обтягивающе. Флиртует с любым мужчиной, который ей встретится, в том числе и с друзьями дочери.
- Удушающая. Помогает, даже когда дети в этом не нуждаются.
- Не различающая границ. Принимает успехи и неудачи своего ребенка очень близко, слишком близко к сердцу…
- Критикующая. Упрекает во всем, что дочь (не) делает, а также в том, о чем она мечтает.
- Закрывающая глаза. Думает, что все идет не так плохо, даже когда хуже уже некуда.
- Всезнающая. Давно уже сделала все, что дочь надеялась когда-нибудь сделать, и гораздо лучше, чем она.
- Обвиняющая. Всегда недовольна, но ждет, что дети положат жизнь на то, чтобы удовлетворить ее желания и мечты.
Волнуется о том, что подумают соседи, — даже когда дочь давно выросла и уехала из города.Текст:Анна ФатееваИсточник фотографий:Getty Images
Новое на сайте
«Я завидую сестре — она в отношениях, а я нет.
Чем я хуже?»
«Я все детство жила в кошмаре — сожитель матери оскорблял меня, бил и домогался»
Минет: идеи и навыки для большего удовольствия
Как правильно знакомиться и ходить на свидания: научный подход — подготовьтесь к встрече
Психосоматика абьюза: как меняется женское тело, если муж — тиран
Тест: Что заставляет вас сомневаться в себе?
«Моя мама абьюзер, а бабушка — ее жертва»
«Следствие вели»: почему нам так интересны преступники и как это отражается на нашей психике
Почему отношения матери и дочери такие сложные?
Отношения между матерью и дочерью известны тем, что чреваты осложнениями
- Терапевт Холли Рубин , которая предлагает специализированную терапию для пар мать-дочь, исследует, почему это
О, ты до сих пор помнишь эти слова и это чувство… это девочка!!! Девушка, как повезло! Как интересно, как особенно, как важно, как обнадеживает! Мы будем так близко! Лучшие друзья! Рассказывать друг другу о вещах, секретах, делиться надеждами, мечтами, страхами так, как могли бы по-настоящему сделать только мать и дочь.
…
Но мы не думаем о другой стороне этих отношений …. насколько сложными, сложными и иногда совершенно невозможными они могут быть.
Отношения между матерью и дочерью сложны и вызывают особый набор эмоций, присущий только паре мать-дочь. Даже самые здоровые отношения иногда могут быть сопряжены с реальными проблемами.
Итак, что нужно для создания «здоровых» отношений между матерью и дочерью, когда ваша дочь вырастет?
«Здоровые» отношения между матерью и дочерью — это отношения, которые допускают близость и единение, но одновременно — независимость и пространство. Это забота и любовь, веселье и глупость. Это меняется в каждом возрасте и на каждом этапе от детства до взрослой жизни. Отношения между матерью и дочерью — это то, что вы выберете!
Лучше всего начать с установления границ отношений.
Что это значит?
Убедиться, что и мать, и дочь чувствуют себя в безопасности, комфортно и удовлетворены отношениями.
Вина — бесполезная эмоция
Вина — эмоция, которая часто возникает в близких и сложных семейных отношениях.
Это трудная и сильная эмоция, которая, если ее лучше понять, кажется малоцелесообразной. Иногда его можно использовать, чтобы убедить людей делать, чувствовать или действовать так, как они сами этого не хотят, и это не лучший инструмент в любых отношениях, какой бы ни была динамика.
Когда дело доходит до матерей и дочерей, чувство вины может проявляться, когда одна или обе чрезмерно критичны по отношению к другой.
Когда кто-то чувствует боль, ему может понадобиться вспомнить прошлые события, которые, как известно, заставляют другого чувствовать себя расстроенным и виноватым. Это делается для того, чтобы выразить неразрешенную боль — возможно, бессознательно — возможно, более прямо. В любом случае, это не очень хорошая и здоровая тактика, и она только обострит текущие отношения.
Матери и дочери могут попасть в ловушку этого типа борьбы в отношениях. Самый эффективный способ преодолеть обиду — это поговорить о ней с обеих сторон — с целью простить друг друга и уйти от прошлого — чтобы установить более здоровые отношения.
Получив прощение, вы должны двигаться дальше и стараться не возвращаться к старым проблемам из ваших разговоров. Будьте открыты для трудных разговоров с целью прощения.
Будьте собой
В здоровых отношениях матери и дочери обе стороны должны принимать друг друга такими, какие они есть, и не пытаться их изменить.
Наиболее распространенная форма этого, когда мать хотела бы, чтобы ее дочь была больше похожа на нее. Это может быть личность, ценности, выбор, мнение. Мать может попытаться вызвать у дочери чувство вины за то, что она другая, и может постоянно пытаться изменить ее. Это может привести к тому, что дочь почувствует, что они часто разочаровывают свою мать и часто безуспешно пытаются угодить ей. Это может привести к ссорам, обидам и в целом к нездоровым отношениям.
Быть в компании того, кто пытается тебя изменить, совсем не весело!
Ключом к этому является принятие. Мать должна принять предполагаемые различия или недостатки и сосредоточиться на положительных качествах дочери, а не на тех, которые воспринимаются как отрицательные.
Будьте открыты для конфликтов
В мире всегда будут конфликты и конфликты в отношениях. Это нормально. Конфликт — это не то, что можно игнорировать. Если игнорировать конфликт, то всегда будет напряженность и нерешенные вопросы.
Первым шагом является выявление конфликта и его причин. Потратьте некоторое время, чтобы сделать это.
После того, как вы определили конфликт, вам нужно поговорить о нем.
Лучше всего для обоих участвовать в разговоре об этом конфликте – независимо от того, насколько трудно будет начать. Попытка сделать это в позитивной и уважительной манере поможет сохранить участие обеих сторон и не усугубит ситуацию еще больше:
- Позвольте обеим сторонам представить свою точку зрения в споре без перерыва. Важно, чтобы каждый сказал свое слово, а другая сторона его выслушала.
- Старайтесь не упоминать посторонние негативные события. Постарайтесь думать о положительном опыте, на котором вы хотели бы основываться, а не сосредотачиваться на отрицательном.
- Постарайтесь закончить на позитиве и договоритесь о дальнейших действиях. Расскажите друг другу, как сильно вы любите друг друга и что вам нравится друг в друге.
Возможно, вам придется смириться с тем, что это может занять время, но продолжайте регулярно возвращаться к нему и не избегайте повторного разговора, если это необходимо.
Совместное времяпрепровождение
Некоторым матерям и дочерям нравится проводить много времени вместе, некоторым нет. Можно хотеть больше времени, а можно хотеть меньше. Сторона, желающая большего, может вызвать у другой стороны чувство вины за то, что она не хочет проводить много времени вместе.
В идеале время, проведенное вместе, должно быть счастливым, позитивным и вдохновляющим. Если этого удастся добиться, проводя меньше времени вместе, то в целом отношения станут более здоровыми.
То, что вы родственники, не означает, что вам нужно проводить все свое время вместе.
Главное помнить о своем поведении по отношению друг к другу и обращать внимание на то, как совместное времяпрепровождение влияет на ваше настроение.
Не чувствуйте себя виноватым из-за сокращения времени, проводимого вместе, если это улучшит отношения.
Позвольте друг другу совершать ошибки
Матери может быть трудно оставаться в стороне и позволять дочери делать то, что она считает ошибкой. Только когда ты мать, ты действительно понимаешь, как это тяжело.
В детстве важно направлять, вести и наставлять свою дочь, так как у нее нет основы для работы. Их нужно направлять и защищать. Но частью взросления является необходимость научиться самостоятельно справляться с жизненными трудностями. Мать должна отступить, чтобы позволить дочери развить свою независимость и, самое главное, позволить ей совершать собственные ошибки. Мы, люди, учимся только на ошибках, которые совершаем.
Научиться находить баланс между полезным советом и вмешательством в каждую неприятную ситуацию — это сложная задача. Но целью является достижение этого баланса, чтобы создать идеальный рецепт счастливых и здоровых отношений между матерью и дочерью!
Холли Рубин — проверенный терапевт welldoing.org в Юго-Западном Лондоне
Дополнительная литература
Леди Бёрд: Моя мать Возвращение к себе
Я мать, но День Матери не для меня
Материнская изоляция: для поддержки матери нужна деревня
Дилемма трудной матери
Выявление основной причины конфликта между матерью и дочерью
Опытный консультант недавно призналась мне, что чувствовала себя не в своей тарелке, когда мать и взрослая дочь пришли к ней за помощью в их непрекращающихся спорах. Она сказала, что изо всех сил пыталась определить основные причины их споров, и она знала, что коммуникативные навыки и границы, которые она пыталась привить им, не касались основных причин их трудностей в отношениях.
К сожалению, этот советник не одинок. Коллеги часто говорят мне, что чувствуют себя неподготовленными, когда дело доходит до работы с матерями и дочерьми. Винят в этом отсутствие специальной подготовки. Это отсутствие внимания к отношениям матери и дочери вызывает ненужную тревогу у консультантов и психотерапевтов и разочарование у клиентов-женщин. Например, только в 2016 году был разработан Опросник отношений между матерью и дочерью для взрослых (подробнее см. статью Джули Квикел в The Family Journal 9).0126). И в моем кабинете я слишком часто слышу, как матери и дочери выражают свое недовольство отсутствием специализированной помощи.
В этой статье я делюсь двумя мыслями, которые помогут консультантам понять динамику отношений между матерью и дочерью любого возраста. Эти идеи исходят из модели привязанности матери и дочери, которую я разработала за более чем 20 лет, слушая тысячи матерей и дочерей всех возрастов из разных стран и культур. Модель позволяет легко понять сложную динамику между матерями и дочерьми, объясняет, почему матери и дочери ссорятся, и учит, как матери и дочери могут строить крепкие, эмоционально связанные отношения.
Я решила специализироваться на отношениях матери и дочери еще в 1990-х годах, потому что эти отношения играют ключевую роль в понимании женщинами самих себя. Мои отношения с матерью сформировали меня, и когда 30 лет назад родилась моя дочь, я знал, что должен изменить вредные темы, которые передавались из поколения в поколение. То, что началось как личный поиск, стало моей профессиональной миссией.
Матери и дочери часто говорят мне, что им стыдно за трудности в отношениях. Они чувствуют, что «должны» ладить, потому что народная мудрость говорит им, что матери и дочери должны быть близки. Это социальное ожидание заставляет матерей и дочерей обвинять себя в том, что они создают трудности в отношениях. Правда в том, что, если судить по моему многолетнему опыту терапии, многие женщины в настоящее время испытывают конфликты в отношениях между матерью и дочерью.
Основываясь на запросах, которые я получаю от матерей и взрослых дочерей из разных стран, я считаю, что более масштабная, общесоциальная динамика способствует конфликту в их отношениях.
В первом прозрении я показываю, что отношения матери и дочери несложно понять, если мы осознаем, что матери и дочери не связаны в культурном вакууме. При признании того, что матери и дочери связаны в социокультурной среде, в которой участвуют представители нескольких поколений, становится легче понять динамику между ними. Мы видим, как жизненные события, ограничительные гендерные роли, нереализованные карьерные цели и ожидание того, что женщины должны пожертвовать своими потребностями ради заботливой роли, формируют то, как матери и дочери воспринимают себя и друг друга и как они общаются.
Во втором понимании я объясняю, как способ патриархата замалчивать и отрицать то, что нужно женщинам, является основной причиной большинства конфликтов в отношениях между матерью и дочерью в разных культурах по всему миру. Для иллюстрации я делюсь своей работой с Мириам, врачом из Швеции, которая происходит из феминистской семьи (имя и идентификационные данные изменены).
Мириам и Сандип происходят из разных стран и имеют разные культурные корни, их семьи находятся на противоположных концах континуума прав женщин, но их основная проблема в отношениях одна и та же. И Мириам, и Сандип происходят из семей, в которых женщины не научились просить то, что им нужно.
Озарение № 1: Матери и дочери связаны в социокультурной среде
Как и в случае любой пары, матери и дочери редко ссорятся из-за того, о чем, по их словам, они спорят.
Сандип и ее мать не были исключением из этого правила. Сандип был молодым студентом колледжа, который жил дома. Ее родители иммигрировали в Англию из Индии еще до рождения Сандипа. У Сандип было три брата, но она была единственной дочерью в семье.
Сандип пришла ко мне, потому что чувствовала себя подавленной из-за того, насколько критичной была ее мать. Она изо всех сил пыталась совмещать работу в колледже с работой по дому, которую ожидали от нее мать и семья. Она сказала, что ее мать обвинила бы ее в том, что она недостаточно хорошая «домохозяйка» и недостаточно заботится о своей матери, когда она больна, что случалось часто.
До меня Сандип консультировалась с консультантом, который предположил, что ее мать может страдать расстройством личности. Мне так и не довелось встретиться с матерью Сандип и поработать с ней клинически, поэтому я не смог проверить, так ли это на самом деле. Тем не менее, даже если у матери Сандипа действительно был этот диагноз, он не дал Сандип ответов, в которых она нуждалась.
Вместо этого Сандип нужно было понять многопоколенческую социокультурную среду, в которой жили она и ее мать. Ей также нужно было понять, что происходило в этой среде, что, по-видимому, заставило ее мать быть такой злой и критической, и что заставило Сандипа и ее мать поверить, что Сандип несет ответственность за всю работу по дому.
Когда я начинаю работать с новыми клиентами, я составляю карту истории их матери и дочери. Это основное упражнение в модели привязанности матери и дочери. Это адаптация упражнения по генограмме, которое используют семейные терапевты. Карты сосредоточены на трех основных женщинах в семье, состоящей из нескольких поколений, которыми в случае Сандип были Сандип как дочь, ее мать и ее бабушка. Я описываю жизненный опыт трех женщин, включая гендерные роли, которые определили их жизнь и ограничили их выбор и власть. Я также отмечаю, как мужчины в семье относятся к своим женам и дочерям. Карты истории матери и дочери обеспечивают углубленный анализ социокультурной среды нескольких поколений, в которой живут женщины в семье, и того, что происходит в этой среде, что заставляет матерей и дочерей спорить, неправильно понимать друг друга и эмоционально разъединяться.
Сандип рассказала о жизни своих бабушки и матери, об устроенных браках и поделилась тем, насколько словесно оскорбляли и контролировали ее отец и дедушка. Она сказала, что мужчин в семье поощряли поступать в колледж и строить свою карьеру, в то время как женщины должны были оставаться дома, чтобы помогать своим матерям. Когда Сандип сообщила эти подробности, патриархальный уклад ее семьи оказался в центре внимания. Сандип была первой женщиной в семье своего поколения, закончившей школу и поступившей в колледж.
Семья Сандипа верила в то, что я называю «культурой женского служения», глобальной патриархальной системе взглядов, которая рассматривает женщин как тех, кто заботится, а не получателей помощи. Семьи, разделяющие культуру женского служения, ожидают, что матери и дочери будут самоотверженными, жертвенными и самоотверженными заботливыми опекунами.
Эта система убеждений не признает женщин людьми со своими потребностями.
Хотя я никогда не встречал мать Сандипа, для меня было очевидно (на основе описаний Сандипа), что она усвоила это семейное убеждение и не знала другого образа жизни. Это означало, что она не понимала ни желания Сандип поступить в колледж, ни ее борьбы за независимость. Я подозревал, что независимость Сандип казалась угрожающей ее матери. Несколько причин объясняют, почему мать Сандипа так критично относилась к дочери и почему она вела себя эмоционально манипулятивно — например, заболела как раз, когда Сандип был занят заданием или экзаменом.
Во-первых, Сандип хотела жить не так, как жили ее мать и бабушка, и это, вероятно, заставляло мать Сандипа чувствовать себя одинокой и брошенной. Единственным ее пониманием того, что она женщина, было представление о женщинах как о опекунах и о «хороших дочерях», вставших на место своих матерей и ходячих повторениях жизни своих матерей. Мать Сандипа сделала это, ее мать сделала это, и она ожидала, что Сандип последует за ней в этой роли.
Я подозреваю, что желание Сандип другой жизни и других отношений воспринималось ее матерью как отказ. Это заставило ее почувствовать, что ее дочь критикует жизнь и ценности, в которые она верила как мать.
Во-вторых, мать Сандипа могла завидовать свободе и возможностям дочери, хотя она, вероятно, не знала, что ее критика и гнев коренились в ревности. Свобода и возможности Сандипа, возможно, были неудобным зеркалом для матери Сандипа, напоминая ей о свободе, которой у нее никогда не было, и о мечтах, от которых она должна была отказаться.
В-третьих, попытки матери удержать Сандипа от выпуска и ухода из дома могли быть связаны с ее собственной борьбой за эмоциональное выживание. Сандип сообщила мне, что она была единственным человеком, который дарил своей матери любовь и заботу, поэтому мысль о том, что Сандип уйдет из дома, должно быть, ужасала ее мать.
Для того, чтобы матери и дочери построили прочные, эмоционально связанные отношения, оптимально, чтобы обе стороны участвовали в парной терапии.
Однако, если один человек не может или не хочет участвовать, исцеление все же возможно. В случае с Сандип ее мать не хотела участвовать в терапии. Однако это не помешало Сандип работать над пониманием и улучшением своих отношений с матерью. Когда один человек меняет свое поведение, отношения меняются, чтобы включить новое поведение. Конечно, у нас с Сандипом было мало контроля над тем, как ее мать отреагирует на изменения, которые нужны были Сандипу в их отношениях.
Моя работа с Сандип заключалась в том, чтобы научить ее слушать собственный голос. Сандип стала экспертом в том, чтобы реагировать на то, что нужно ее матери, и быть «послушной дочерью», но она плохо представляла, чего она хочет для себя, кроме получения степени. Сандип не знала, как спросить себя, что она думала, чувствовала или нуждалась в эмоциях, потому что этот разговор не обсуждался в ее семье. Моя роль как терапевта матери и дочери заключалась в том, чтобы помочь Сандип раскрыть сексизм, который она унаследовала от матери и бабушки и заставила ее замолчать.
Я помог ей понять гендерное неравенство, нормализовавшееся в ее семье и культуре, и я научил ее, как отстаивать свои собственные представления о том, кем она хочет быть и что ей нужно в ее отношениях с матерью — и во всех ее отношениях.
Я также помогла Сандип справиться с противодействием, которое она получила от своих родителей, когда она перестала выполнять их требования быть бесплатной домработницей в семье. Я помог ей понять точки зрения ее матери и отца, чтобы она сочувствовала им, и призвал ее признать, что их гнев и критика не были такими личными, как они чувствовали, а исходили из их культурных убеждений. Наряду с возросшим пониманием Сандип социокультурной среды своей семьи, я помог ей увеличить ее право высказывать свое мнение, отвергать необоснованные требования и прокладывать собственный жизненный путь.
К сожалению, родители Сандип плохо отреагировали на ее поведение, отличное от того, что они ожидали от «послушной дочери». После того, как Сандип ушла из дома, гнев ее семьи и обвинения в том, что она обесчестила семью, стали тревожными, что привело к тому, что она получила запретительный судебный приказ против своих родителей, братьев и сестер.
Через свою терапию Сандип узнала, до какой степени члены ее семьи не терпят женщин, бросающих вызов их давним убеждениям о том, что женщины могут и не могут делать, что могут и что не могут носить. Я должен был помочь Сандип оставаться в безопасности и оплакивать потерю семьи, даже когда она обрела собственный голос и жизнь.
Озарение № 2. Матери и дочери борются из-за своих отрицаемых потребностей
Мои клиентки научили меня, что отрицание того, в чем нуждаются женщины, особенно когда речь идет об эмоциональных потребностях женщин, колеблется ниже большинства конфликтов в отношениях между матерью и дочерью. Как я пишу в Загадка Матери и Дочери , когда семья не говорит на языке, который интересуется, что женщины чувствуют и в чем нуждаются, матери и дочери настроены на конфликт. Это создает динамику «или-или», в которой мать и дочь борются за то, кто будет услышан и получит эмоциональную поддержку в их отношениях, потому что они не знают, как создать норму, в которой обоих слышат и поддерживают.
На каждой карте истории матери и дочери, которую я рисую, я вижу, как замалчивание потребностей женщин вредит эмоциональному благополучию женщин, ограничивает их способность отстаивать свои интересы в отношениях и на работе и увековечивает гендерное неравенство. Я вижу, как эта динамика делает женщин невидимыми, и как невидимость заставляет женщин жаждать внимания. Неспособность открыто и честно спросить о том, что им нужно, создает эмоционально манипулятивное поведение между матерями и дочерьми и заставляет дочерей читать в уме невысказанные и непризнанные потребности своих матерей.
Мириам, клиентка из Швеции, обратилась ко мне за помощью с ее дочерью-подростком. Мириам и ее мать извлекли пользу из борьбы женского движения за права женщин. Мириам и ее мать были врачами, а муж и отец Мириам очень поддерживали их карьеру. Но так же, как Сандип и ее мать, Мириам и ее мать усвоили и нормализовали культуру женского служения, и дочь Мириам злилась на самоотверженность своей матери.
Дочь Мириам чувствовала, что ей нужно читать в уме то, что на самом деле чувствовала и хотела ее мать, и ей это надоело. Она хотела эмоционально честных отношений со своей мамой. Она хотела свободно говорить о том, что чувствует и в чем нуждается, и чтобы ее мать высказала свое мнение и прекратила игры в угадайку. Дочь Мириам не хотела чувствовать себя ответственной за удовлетворение невысказанных и непризнанных потребностей матери.
Замалчивание женских потребностей — это межпоколенческая динамика, которая передается от матери к дочери, потому что мать не может научить дочь, как открыто и честно озвучивать свои потребности. Когда от дочери ожидают, часто неосознанно, что она будет прислушиваться к невысказанным и непризнанным потребностям своей матери и удовлетворять их, дочь учится становиться экспертом в понимании того, что нужно ее матери, а не того, что нужно ей самой. Это означает, что дочь вырастет такой же эмоционально немой, как и ее мать, тем самым настраивая свою будущую дочь на то, чтобы научиться интерпретировать и удовлетворять свои невысказанные потребности.
Женский опыт эмоционального замалчивания и эмоционального пренебрежения — общая тема для матерей и дочерей. К счастью, я вижу огромный сдвиг от взрослых дочерей в возрасте 20, 30 и 40 лет, которые осознают эту патриархальную тему и хотят перемен. Эти дочери признают, что они научились — от своих матерей и от общества в целом — быть слишком терпимыми к молчанию и пренебрежению собой. Все больше дочерей просят своих матерей присоединиться к ним в терапии, чтобы вместе они могли изменить эти унаследованные модели поведения. Матери и дочери объединяются и внедряют новую норму в своих семьях — норму, когда женщины высказываются и требуют, чтобы их услышали. И они передают эту новую норму следующему поколению сыновей и дочерей.
Матери и дочери всегда выступали за права женщин. Когда мы понимаем, что нарушение или конфликт в отношениях между матерью и дочерью рассказывает историю о том, как сексистские убеждения и гендерные ролевые стереотипы наносят ущерб голосам и правам женщин, отношения между матерью и дочерью становятся непреодолимой силой для изменений на глобальном и семейном уровнях.
К сожалению, мать Сандип не смогла присоединиться к Сандип в ее борьбе против сексистских культурных убеждений своей семьи. Я сделал вывод, что слишком много пренебрежения сделало мать Сандипа эмоционально неспособной найти выход из своего бессилия. Мириам, получившая гораздо более благосклонное и вдохновляющее воспитание, смогла присоединиться к своей дочери, чтобы найти новую норму для женщин в своей семье. Эта команда матери и дочери тренировала друг друга, очищая себя от внутреннего сексизма и привычки молчать.
Отношения матери и дочери обладают огромной силой, способной изменить жизнь женщин во всем мире. Когда матери и дочери объединяются, они создают непроницаемую стену сопротивления членам семьи, которым угрожают женщины, отстаивающие свои права. Мне выпала честь работать со многими матерями и дочерьми-первопроходцами, которые осмеливались мечтать о реальности, в которой матери и дочери больше не жаждут внимания и не борются за крохи привязанности. Эти смелые матери и дочери осознают вред, который наносят женщинам патриархат, сексизм и гендерное неравенство, и решили, что хватит.
По сути, они говорят: «С нами это должно закончиться».
****
Роске Хасселдин — терапевт по отношениям между матерью и дочерью, автор книг «Безмолвный женский крик» и International LLC «Загадка матери и дочери», и основатель программы «Коучинг матери и дочери». ( motherdaughtercoach.com ), обучающая организация. Она ведет блог Американской ассоциации консультирования и представляет свою модель привязанности матери и дочери на профессиональных конференциях, на канадском телевидении и в Комиссии ООН по положению женщин. Свяжитесь с ней в [email protected] или через ее веб-сайт по адресу rosjke.com .
Письма редактору: [email protected]
Counseling Today рецензирует статьи, написанные членами Американской ассоциации консультирования по запросу. Чтобы получить доступ к рекомендациям по написанию и советам по принятию статьи к публикации, перейдите по адресу ct.