Читать онлайн «Безумная мудрость[Перевел с англ. С.Рысев]» — Нискер Вэс — RuLit
На другой же стороне планеты западные искатели мудрости, начиная с греков, «потеряли голову» от рационального ума. Они стали приписывать рассудку и интеллекту почти что божественные достоинства. Эта вера в верховенство разума вознесла человеческий род над всей остальной природой и привела к тому, что западный человек слишком уж увлекся отождествлением себя со своим индивидуальным «я» или «душой». Западное общество побуждает людей сосредоточивать свое внимание на развитии собственного интеллекта и утверждении своего «я», видя в этом способ познания мира и управления им.
Тем не менее в недрах этих господствующих в западном мире взглядов можно найти немало следов безумной мудрости. Чтобы их обнаружить, нам придется двигаться по двум разным тропам.
Одна из них — это окольная тропа философии, другая проложена святыми дураками Запада. Сначала мы направим свои стопы по второму маршруту, так как он ведет по полному напряжения и страстей миру Иеговы и Иисуса Христа. Духовная тропа западной безумной мудрости очень похожа на ту, которой следуют [94] безумные мудрецы Востока, разве что вместо бамбука мы увидим вдоль дороги заросли кактусов.
Один из старцев сказал: «Или беги прочь от людей, или смейся над миром и его обитателями, выставляя себя при этом дураком».
Томас Мертон. «Мудрость пустыни»
В русле иудо–христиано–исламской традиции мы встречаем несколько святых дураков, жизнь которых была вызовом господствовавшему порядку. (Иногда, после своей смерти, они даже причислялись к сонму святых или героев.) Подобно родственным им душам на Востоке, западные святые дураки стремились слиться со всем мирозданием, но в отличие от первых они прибегали при этом к услугам некоего посредника, которым мог быть либо Бог, либо Христос, либо Магомет.
Хвалите Его по могуществу Его, хвалите Его по множеству величия Его. Хвалите Его со звуком трубным, хвалите Его на псалтири и гуслях. Хвалите Его с тимпаном и ликами, хвалите Его на струнах и органе.
Псалом 150
Как и все учителя безумной мудрости, святые дураки Запада придумывали собственные Духовные упражнения.
Как правило, они покидали Церкви и храмы и уходили в одиночку в пустынные места или же выбирали своим местом жительства трущобы бедняков. Они хорошо знали, что подлинную мудрость едва ли отыщешь в каких–либо учрежденных обществом институтах или там, где правят бал богатство и мелочный расчет.
Христианские дураки
В IV веке н. э. первые христианские подвижники стали покидать свои церковные общины и уходить в пустыни, среди песков которых обрели истину Иисус и Моисей и где западных святых дураков так часто посещали откровения. Эти Неистовые личности, которых прозвали «отцами–пустынниками», были готовы прервать все контакты с миром ради того, чтобы постичь Божественное.
Блаженный Макарий сказал: «Истинно, что если монах смотрит на презрение как на похвалу, на бедность как на богатство, а на голод как пиршество, он никогда не умрет».
Томас Мертон, «Мудрость пустыни»
Отцы–пустынники, предаваясь аскетизму, стремились обуздать свою гордыню и стать едиными с божественными силами. В тиши и уединении пустыни они пытались слиться со всей вселенной. Этот путь очень близок тому, который избирали многие даосские и буддистские учителя, — жить простой, но полной трудностей жизнью.
Отцы–пустынники, так же как и восточные мудрецы, были убеждены, что Священные Писания не способны ни вызвать у человека духовные переживания, ни объяснить их.
Когда настоятеля монастыря Памбо попросили сказать несколько слов влиятельному епископу Александрии, прибывшему проведать группу пустынников, старец ответил: «Если ему не служит наставлением мое молчание, едва ли я сумею наставить его своими словами».
Томас Мертон. «Мудрость пустыни»
В период средневековья восточная православная церковь признала заслуги нескольких «божественных сумасшедших», затесавшихся в ее ряды, — личностей, которых прозвали по примеру святого Павла «дураками Христа [96] ради». Некоторые из этих (дураков были уличными бродягами, которых можно было встретить вблизи злачных мест и которые употребляли вино не только во время причастий. Симеон из Эмесы разгуливал обнаженным и был однажды подвергнут наказанию за то, что бросал орехи в прихожан церкви. В конечном итоге некоторые из этих «безумцев» были даже канонизированы.
Томас Мертон — Стихи и проза
В медитациях и дневниках Мертона можно выделить несколько лейтмотивов, к которым он постоянно возвращается: уединение, молчание, простота и чистота сердца как необходимые условия созерцания, добровольная бедность, смирение («смирение важнее рвения»), послушание, сострадание к миру. Как Франциск Ассизский взял в жены бедность, так Мертон сочетался узами брака с состраданием. «Им [монахом] движет не горечь или досада, а жалость ко всей Вселенной, преданность человечеству. Монах бежит в целительное молчание пустыни, в нищету и безвестность не для того, чтобы проповедовать другим, а для того, чтобы залечить в себе раны всего мира», — писал он о своем призвании в очерке «Философия одиночества».
В последние годы жизни он становится страстным проповедником мира. Пишет статьи и эссе, направленные против атомной бомбы и ядерного вооружения, против войны во Вьетнаме и холодной войны с СССР. Непостижимым, поистине сверхъестественным образом он умел сочетать интерес к исламу, дзен-буддизму, конфуцианству, Библии, отцам церкви, средневековым мистикам, русской религиозной философии, европейской поэзии и проблеме разоружения.
Москва, Издательство Общедоступного Православного университета, основанного протоиереем Александром Менем, 2018 — 278 с.
ISBN 5-87507-271-7
Томас Мертон — Стихи и проза — Содержание
ВСЕЛЕННАЯ ТОМАСА МЕРТОНА
СТИХИ
- Греческие женщины
- Остров Калипсо
- Бегство в Египет
- Песня для Нашей Госпожи Кобре
- Песнь для шествий вокруг лагерных печей
- Благочестивые размышления в память об Адольфе Эйхмане
- Макарий и лошадь
- Макарий младший
- Моему брату, погибшему в 1943
- В молчании
- Зимняя ночь
- Псалом
- Пушки у форта Нокс
- Песня мая
- Предписания для монахов
- Путь в бездну
- Чтец
- Биография
- Песнь о смерти Аверроэса
- Чтения из Ибн Аббада
- Из китайской поэзии: Чжуан-цзы «Радость рыб»
МЕДИТАЦИИ И МОЛИТВЫ
- Искренность
- «Душа моя вспомнила о Господе»
- Если когда-нибудь была страна
- Святой Хуан де ла Крус
МИР ЛЮБВИ
- Пути любви
- Любовь в медитации
- Прометей: Медитация
- Прометей: Медитация
- Представитель рода человеческого
- Добрый самарянин
- Время конца — это время, когда не хватает места
ГОРИЗОНТЫ
- Мистика в атомный век
- Молитва о мире
- Видение и иллюзия
- Искусство и духовность
- Поэзия, символизм и типология
- Гераклит темный
- Письмо Пабло Антонио Куадро о гигантах
- Молчание
- Мудрость пустыни
- Айа-София
- Завершительная молитва, произнесенная на первой духовной конференции в Калькутте
- Рецензия на книгу В.
Набокова «Смех во тьме» - Эпилог
Набокова «Смех во тьме»ОТРЫВКИ ИЗ ДНЕВНИКОВ
- 1941-1947 гг.
- День за днем
- 4 июля 1952 Ночной дозор. Перевод и комментарии Елены Давыдовой
- 1958-1964 гг.
- День отшельника. Перевод Андрея Кириленкова
- Июнь — ноябрь 1965
ПИСЬМА
- Переписка Томаса Мертона с Борисом Пастернаком. Перевод Андрея Кириленкова и Анны Курт
- Письмо А. Суркову. Перевод Андрея Кириленкова
ПРИЛОЖЕНИЕ
ПОСЛЕСЛОВИЕ О.ЯКОВ КРОТОВ
БЛАГОДАРНОСТИ
Томас Мертон — Стихи и проза — Послесловие о. Яков Кротов — Томас Мертон: мистик миротворчества
Чудотворцев много, миротворцев мало. Томас Мертон не просто миротворец, он — неожиданный миротворец, этим похож на академика Сахарова.
В 1961-м году Томас Мертон был популярнейшим писателем, автором бестселлера, причем бестселлера не просто религиозного — для протестантской Америки это нормально, а бестселлера римо-католического, автобиографической книги о том, как родившийся во Франции сын новозеландского художника-атеиста становится американским монахом-созерцателем.
Бестселлер — это деньги. Мертон этих денег не получал: приняв монашество, он подписал бумагу, по которой все авторские права передавались обители. Благодаря популярности его книг, были уплачены копившиеся десятилетиями долги. Люди не только покупали книги, сотни людей приезжали в монастырь увидеть воочию, что же это такое. Тут они видели не Томаса Мертона, а отца Луи — в монашестве имя Мертона было Людовик, в честь французского святого.
Популярность Мертона как писателя предвозвещала новую эпоху. Скоро и президентом был избран римо-католик Кеннеди. Новизна — в большей терпимости. В XIX веке американцы относились к католикам — ирландцам, итальянцам — как к плохим, непатриотичным гражданам, которые, прежде всего, верны какому-то итальянскому Папе, а не Америке. Впрочем, 1960-е в 1961-м году только начинались. Еще не было битлов, мужчины носили короткие аккуратные стрижки, и новинкой кинематографа был фильм с Мэрилин Монро, который назывался «Let’s Make Love». Это было абсолютно приличное выражение, которое в 1965-м сделали неприличным, включив в лозунг «Make Love, Not War».
Протестовали против войны во Вьетнаме, но вот странное совпадение — впервые об этом лозунге сообщила газета «Нью-Йорк Таймс» 9 мая 1965 года.
Пацифизм Мертона изначально был связан с Россией. Тем не менее, в сегодняшней России Мертона знают так, как будто он умер в 1960-м. Впрочем, и как автора книг о вере его знают очень мало. В Америке миллионные тиражи Мертона сравнимы с тиражами Айн Рэнд — дочери петербургского аптекаря, после революции перебравшейся в США. Рэнд никаким пацифизмом не занималась, она писала сценарии для Голливуда, а бестселлером стал ее роман 1957 года «Атлант расправил плечи» — неизменное украшение книжных полок в России, пособие для начинающих миллиардеров.
Началось все с того, что немцы массово бежали из «российского» Берлина в свободный Берлин. 15 июня 1961 года немецкий наместник Кремля Ульбрихт заявил: «Никто не собирается строить стену!» («Niemand hat die Absicht, eine Mauer zu errichten!») 25 июля президент Кеннеди выступил по телевизору с обращением к стране, объясняя, что необходимо дать отпор советской агрессии в Германии — именно как агрессию американцы расценили намерение закрыть границу между ФРГ и ГДР.
Американцы начали строить личные убежища от радиации, в школах ученики тренировались прятаться от ядерного взрыва под партами. Через два месяца Ульбрихт приказал строить стену длиной в 43 километра.
25 октября 1961 года американских военных задержали при попытке проехать в «советский» Берлин, что было нарушением договоренностей 1945 года. Полковник Соловьев заявил: «У нас тоже есть танки» и, хотя американские танки были далеко от пропускного пункта «Чарли», 33 российских танка (число, заставляющее вспомнить «Тридцать три богатыря») выкатились к Бранденбургским воротам, а 10 из них остановились в 50-ти метрах от «Чарли». Тогда американцы подогнали свои танки на точно такое же расстояние. Последовали переговоры, и, в конце концов, Хрущев уступил: российские танки отъехали на 5 метров, на такое же расстояние отъехали американские. Еще несколько метров уступили русские — отъехали американцы. Президент Кеннеди сказал: «Лучше стена, чем война».
Предисловие Томаса Мертона к «Мудрости пустыни» — Статьи — Солитьюд
СТАТЬИ → Отшельники в истории: Запад
Томас
Мертон опубликовал The
Мудрость пустыни
в 1960 году его
вклад в короткие произведения, собирающие любимые высказывания
христианин
отшельники пустыни, или отцы пустыни.
Хотя выбор, несомненно,
приятная задача,
Предисловие к маленькому ансамблю неожиданно вырисовывается как
прозрачный,
точное и полезное введение в отшельничество в целом.
Мертон начинает свое вступление с вопроса о том, что искали отшельники, отправляясь в пустыню, покидая города ради уединения. В слово «спасение», говорит он. Но Мертон тщательно отмечает, что оставления городов не было только отказываясь от языческого характера городской жизни, но и отказываясь их предположительно растущее христианское присутствие, «когда «мир» стали неофициально христианами». Мертон отмечает, что
эти люди кажутся думать… что на самом деле не существует такого понятия, как «христианин государство». Похоже, они сомневались в том, что христианство и политика могут быть смешаны до такой степени, чтобы создать полностью христианское общество …ибо…единственное христианское общество было духовным и внеземным.
Мертон
утверждает, что эти отшельники опережали свое время, а не отставали от него, что
они понимали, что было необходимо — и ненужно — для
создание нового общества.
Ход мысли Мертона может показать свою
возраст по шкале Мертона
словарный запас, описывающий отшельников как новых «осевых» людей, как
«персоналисты» —
но суть важная. Отшельники не были прагматиками или негативистами.
индивидуалисты, даже не бунтари против общества. Их можно рассматривать как
«анархистов», — и «не лишним будет подумать о них в таком
свет.»
Они просто считали, что их ценности достаточны для управления
самих себя и за обеспечение гуманного общения. Пока
признавая титулярную власть епископов, они были «далеко»
и мало что мог сказать о пустыне в течение по крайней мере столетия.
отшельники искали самого себя, отвергая ложное я, «сфабрикованное
под социальным принуждением в «мире». Они приняли догматические
формулы
христианской веры, но бесспорно, в их простейшем и
самые элементарные формы. Но в то время как монахи или сенобиты, живущие в близлежащих
монастыри также воспринимали формулы как необходимые леса для
своего духовного роста, отшельники были совершенно вольны подчиняться только
к «тайной, скрытой, непостижимой воле Бога, которая может очень
особенно из одной кельи в другую!» Мертон цитирует раннее изречение св. Антония: «Чего ни увидишь, чего желает душа твоя, согласно Богу, поступай
эту вещь, и ты будешь хранить свое сердце в безопасности» 9.0003
Но цитата относится конкретно к перогативу отшельник, одному
кто был очень внимателен и очень чувствителен к ориентирам бездорожья. пустыня. Отшельник должен был быть человеком зрелым в вере, смиренным и оторван от себя до ужасной степени.
Никто иной, как отшельник, не мог пребывать в этих кажущихся крайности. Отсюда предписанная зрелость.
Он не мог позволить себе быть иллюминатор. Он не мог рисковать привязанностью к собственному эго или опасный экстаз своеволия. Он не мог удержать ни малейшего отождествление со своим поверхностным, преходящим, самосконструированным «я».
Отшельник, как никто другой, должен был раствориться в
трансцендентная и таинственная, но внутренняя реальность. Для Мертона эта реальность
был Христос. Ясно, что этот Христос не был популяризированным иконным образом.
и вызывания, но трансцендентное существо, растворенное в обществе и
соглашение. Как же мог отшельник не вести простой жизни,
умиление, уединение, труд, нищета, благотворительность, чистота сердца?
плодом этой самодисциплины был покой,
«отдых.» Этот «покойный» мир —
смысл общество — не мог предложить.
Мертон отмечает, что пустынные отшельники никогда не говорили об этом
тишина,
никогда не отличали его от своего образа жизни. Они не
теоретизировать, философствовать или теологизировать. «Поэтому во многих отношениях»
справедливо заявляет Мертон, «эти отцы-пустынники имели много общего с
индийских йогов и с дзен-буддийскими монахами Китая и Японии».
Мертона всегда раздражала собственная монашеская жизнь — общежитие —
при выполнении грандиозного
служение своим читателям в письменной форме, привилегия, которую монашеская жизнь
предоставляется
ему, вернее, было предоставлено ему его аббатами. Но он никогда не уменьшался
от критики его
современники. Так, Мертон утверждает, что мужчинам нравятся пустынные отшельники.
не
существуют в монастырях. Хотя монахи покидают общество «мира»,
они
соответствовать обществу, в которое они входят, с его собственными нормами и
соглашения, правила и наказания. Хотя многие пустынные отшельники когда-то были
монахи, они вышли из монастыря
общества и проложили новый путь «баснословной оригинальности», к которому
ничто современное в христианстве не может сравниться.
Пустынные отшельники
не получили одобрения от их современников и не стремился вызвать их неодобрение, поскольку мнение других перестало быть для них важным. У них не было устоявшейся доктрины свободы, но они фактически стали бесплатно, заплатив цену свободы.
Эта цена была опытом одиночества и простоты.
слова и изречения отцов-пустынников побуждают к размышлению, но
это был прожитый
опыт одиночества, который действительно имел для них значение. Отсюда их высказывания
простые,
содержательный и резкий, рожденный опытом одиночества и борьбы
с эго. Мертон утверждает их «экзистенциальное качество». Отшельники
были смиренны и молчаливы, им было нечего сказать, поэтому читать их
освежающий. Таким образом, секреты их жизни раскрываются прямо в
их манера
жизни, выраженной в ней и, следовательно, выводимой косвенно
из их высказываний.
Сегодня (как и в прошлом) пустыня отшельники слишком часто изображаются фанатиками-аскетами. Это полностью вывод того, кто не читал их изречений и пытался проникнуть в их ценности. В самом деле, отшельники поражают внимательного читателя как «скромные, тихие, рассудительные люди, с глубоким знанием человеческого природа». Их мир кипел спорами, но они «держали свои уста закрой» — не потому, что они были невежественны или лишены мнения, а потому, что они стал подобен пустыне, ничего не предлагая мирскому, кроме «благоразумного и отстраненная тишина».
Мертон отмечает, что пустынные отшельники в основном находились «в пути», а не хвастались приходом. Они не были бесстрастными, бескровными, или «вне всякого искушения». Это то, что делает их высказывания и их способ жизнь такая убедительная. Они были чернорабочими и проявляли искреннюю заботу о благополучие своих ближних в милосердии, демонстрируя идеальную добродетель Христианство.
Изоляция в себе,
неспособность выйти из себя к другим, означала бы неспособность к какому-либо
форма самопреодоления. Быть таким узником своего собственного
самость на самом деле должна быть в аду: истина, которую Сартр, хотя
называя себя атеистом, выразился в самых захватывающих
Фашин в своей пьесе Нет
Выход (Huis Clos).
В конечном счете, благотворительность — это любовь, и она важнее все остальное в духовной жизни. Любовь на самом деле духовная жизнь, возражает Мертон, имея в виду не сантименты, не простую милостыню, не простое отождествление со своими братьями и сестрами, потому что они как себе. Любовь здесь предстает во всем смирении и почтение к другому и целостность другого, отождествление с то, что трансцендентно как в себе, так и в другом. Любовь предполагает смерть эго, чтобы удовлетворить нужды милосердия и другие. Работа отшельников, то есть духовная жизнь, может приспосабливаться к потребностям других таким образом, глядя на недостатки себя всегда, и принимая запрет Иисуса на судить никого. В этом свободен, свободен идти своим путем без обязательств.
К концу V века монастыри Скита и
Нитрия, так близко расположенная к пустыне, стала «миром». Примечания Мертона
как они фактически превратились в города с законами и наказаниями.
«Три кнута повешены
с пальмы возле церкви Скита: один для наказания преступника
монахов, один для наказания воров и один для бродяг».
отшельники глубоко возражали бы. Отшельники представляли собой «примитивное
анархический идеал пустыни». И в пустыне, в одиночестве, все
проступки в конечном итоге служат просветлению заблудшей души.
Мертон завершает свое предисловие наброском некоторых важные имена, ныне знакомые читателю изречений: Арсений, Моисей, Антоний, Пафнутий, Пастор, Иоанн Карлик. Книга Мертона краткий но бесценно для начала, и стоит вернуться к знакомому.
Мертон заканчивает говорящим абзац, который так же актуален сегодня, как и тогда, когда он написал его в 1960:
Возможно, это было бы слишком
сказать, что миру нужно другое движение, подобное тому, которое привлекло
этих людей в пустыни Египта и Палестины. Наш, безусловно,
время отшельников и отшельников. Но только для того, чтобы воспроизвести
простота, аскетизм и молитва этих первобытных душ не
полный или удовлетворительный ответ. Мы должны превзойти их и превзойти
все те, кто со своего времени вышел за пределы, которые они
набор. Мы должны по-своему освободиться от участия
в мире, который катится к катастрофе. Но наш мир другой
от их. Наше участие в нем более полное. Наша опасность далеко
более отчаянный. Наше время, пожалуй, короче, чем мы думаем.
¶
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
Книга Томаса Мертона Мудрость пустыни издается New Направления (Нью-Йорк, 1960), Шелдон (Лондон, 1974) и Шамбала. (Бостон, 1994 г., переиздано в 2004 г.).
Мудрость пустыни по Thomas Merton | Без обязательств
Поиск
Дом Досуг Обзоры книг Мудрость пустыни Томаса Мертона
Отцы и матери-пустынники были мужчинами и женщинами Ближнего Востока четвертого и пятого веков, которые оставили жизнь в городах и приняли молитвенное уединение в диких районах Египта, Палестины и других мест. Возможно, самым известным примером является святой Антоний Египетский. Но менее известные фигуры — игумен Моисей, Евагрий Понтийский, Мария Египетская и многие другие — не менее важны. В зависимости от точки зрения, таких людей обычно считают либо святыми, либо фанатиками. Я предпочитаю первое и рекомендую в качестве защиты книгу, изданную в 1960: Мудрость пустыни Томаса Мертона.
Сам Мертон был интересным человеком. Он был римско-католическим монахом двадцатого века, чьи сочинения стали очень популярными даже среди нерелигиозных читателей. Его многочисленные книги охватывают широкий круг тем, в том числе восточные религии (к которым Мертон чувствовал сильную близость). Но Мудрость пустыни , возможно, был его личным фаворитом. Он состоит в основном из высказываний отцов-пустынников, но Мертон включает поучительное введение, которое помещает высказывания в исторический контекст. Он преуменьшает значение чудес и драматических сражений с демонами, приписываемых этим святым, вместо этого сосредотачиваясь на смиренной мудрости, которой они достигли. Вот три примера:
‘Старейшина сказал: Не суди блудника, если ты целомудрен, ибо если будешь так, то и ты нарушаешь закон так же, как и он. Ибо Тот, Кто сказал, что ты не прелюбодействуй, также сказал, что ты не должен судить».
«Аббат Пастор сказал: отойди от любого человека, который всегда спорит, когда говорит». как можно быть таким счастливым, когда ты лишен утешения книг? Антоний ответил: Моя книга, о философ, есть природа сотворенных вещей, и всякий раз, когда я хочу читать слова Божьи, книга передо мной».0003
Томас Мертон не предлагает своим современным читателям буквально подражать деяниям этих христианских отшельников древности. Но он предлагает нам тщательно обдумать и, возможно, применить на практике ту мудрость, которой они учили и жили. Это кажется мне особенно актуальным сегодня, во время нынешней пандемии коронавируса. В последнее время от каждого из нас требуется определенная изоляция. Мудрость пустыни может помочь нам достичь изящного баланса между одиночеством и милосердием, между бесстрашной независимостью и сострадательной заботой о других.