Царь Давид и Вирсавия — библейская легенда и подборка живописи на эту тему

«Не возжелай жены ближнего твоего…» — библейская история на тему преступления и наказания. А на картинках сверху — «Вирсавия», Ганс Мемлинг, 1482 г. и «Царь Давид», Педро Берругете, 15 век.

Давид — второй царь Израиля, младший отпрыск незнатной пастушеской семьи землевладельца Ессея (Ишая) из Вифлеема (Бет-Лехема). Царствовал 40 лет (по-видимому, в 1010–970 гг. до н. э.): семь лет и шесть месяцев был царём Иудеи (со столицей в Хевроне), затем 33 года — царём объединенного царства Израиля и Иудеи (со столицей в Иерусалиме). Образ Давида является образом идеального властителя, из рода которого, согласно преданию, выйдет Мессия.

Вирсавия (Версавия, Бат Шева) — жена царя Давида и мать царя Соломона, дочь Елиама, вдова Урии Хеттеянина.

«Давид и Вирсавия», Эдуард Улан, 1996 г.

«Вирсавия», Виллем Дрост, 1654 г.

Преступление

«Однажды под вечер…» — начинает рассказ о грехопадении Давида Библия, — «он прогуливался на кровле царского дома и увидел с кровли купающуюся женщину; а та женщина была очень красива». Давид послал слуг разведать, кто она. Оказалось, что это Вирсавия — жена Урии Хеттеянина, храброго воина, находившегося в то время в войске царского военачальника Иоава, осаждавшем аммонитян (соседнее племя, воевавшее с Израилем). Казалось бы, известие о том, что Вирсавия замужем, должно было охладить пыл Давида, но, по-видимому, он уже отвык хоть в чем-нибудь отказывать себе. «Давид послал слуг взять ее; и она пришла к нему, и он спал с нею».

Через некоторое время Вирсавия сообщает царю о своей беременности. И вот здесь-то и начинает разворачиваться та самая «цепочка грехов», когда один нераскаянный грех неизбежно влечет за собою другой. Ребенок, родившийся у женщины, муж которой воевал вдали от дома, стал бы прямым доказательством прелюбодеяния. А по закону Моисея, за это обоих виновников преступления ждала смерть — побиение камнями. Поэтому Давид решается на хитрость: он вызывает Урию в Иерусалим якобы для того, чтобы узнать последние новости о ходе военных действий. Настоящая цель царя проста: после свидания законного мужа с женой рождение ребенка уже не вызвало бы никаких вопросов.

Урия приезжает и проводит в столице двое суток. Но домой, к красавице жене он, как ни странно, даже не заходит — так и ночует у ворот царского дворца вместе с другими войнами. Разгадка такого странного поведения — в его честном и прямом характере: он солдат, в стране идет война, его товарищи воюют и погибают вдали от своих семей. И он считает для себя невозможным и постыдным в такое время идти в свой дом, чтобы там «и есть, и пить, и спать со своею женою».

Александр Иванов Вирсавия 1843 г.

Поэтому «цепочка греха» продолжает разворачиваться: узнав, что его план провалился, Давид решается на убийство… С ничего не подозревающим Урией он отправляет своему военачальнику Иоаву письмо, в котором просит послать этого воина на самый опасный участок фронта и сделать так, чтобы Урия в какой-то момент остался один на один с многочисленными врагами. Таким образом, расчетливый Давид пытается придать убийству вид случайности, от которой на войне никто не застрахован. Иоав исполняет роковой приказ…

Узнав о гибели мужа, Вирсавия, как сказано в Библии, «плакала о нем», но, когда закончились обычные семь дней оплакивания, Давид забрал ее к себе и женился на ней. Вскоре Вирсавия родила сына. Казалось бы, если не брать в расчет смерть честного солдата Урии, все, в конце концов, устроилось на редкость удачно. И Давиду даже могло показаться, что он неподсуден, что совершенные им преступления забыты, да, собственно, никто так ни о чем и не узнал. Обычное дело — власть имущие умеют скрывать и не такие вещи. Однако история грехопадения царя Давида заканчивается в Библии чеканной фразой: «И было это дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа». Пройдет совсем немного времени, и, как гром среди ясного неба, прозвучат слова, которые напомнят царю и о Высшей власти, и о Высшем суде.

«Вирсавия», Жан-Леон Жером, 1889 г.

Покаяние

Уже следующая глава 2-й Книги Царств начинается с того, что по повелению Господа к царю приходит все тот же пророк Нафан, некогда принесший ему Божие благословение, и рассказывает ему притчу.

«В одном городе жили два человека — богатый и бедный. У богатого было много крупного и мелкого скота, а у бедного ничего, кроме одной овечки, которую он купил еще маленькою, выкормил ее, и она росла вместе с его детьми, и ела от его хлеба, и пила из его чаши, и на груди у него спала, и была для него как дочь. Однажды к богатому человеку пришел странник, и богатый пожалел взять из своих овец для того, чтобы приготовить обед для странника, а взял единственную овечку бедняка и приготовил ее…»

«Давид и Вирсавия», Ян Массейс, 1562 г.

По-видимому, Давид, любивший разбирать судебные тяжбы, решил, что это как раз одно из таких дел, которое пророк повергает к его ногам для вынесения справедливого решения. Выслушав Нафана, он пришел в негодование и воскликнул: «Да живет Господь! Смерти достоин такой человек!» И тут же огласил свой приговор: за овечку богач должен заплатить вчетверо — за то, что совершил бесчестный поступок, и за то, что не имел сострадания! И тогда, как гром среди ясного неба, раздались слова пророка: «Ты и есть тот человек, который сделал это!»

«Вирсавия», Поль Сезанн, 1885-1890 гг.

Притча — это только форма, которую избрал Бог, чтобы через Своего пророка попытаться разбудить у царя совесть. И это удалось. Перед онемевшим Давидом раскрылась бездна совершенного им преступления, а Нафан продолжал его обличать: «Урию Хеттеянина ты поразил мечом; жену его взял себе в жены, а его ты убил мечом Аммонитян!» И дальше — как приговор: «Так говорит Господь: не отступит меч от дома твоего навеки, за то, что ты пренебрег Меня и взял жену Урии Хеттеянина, и то, что ты сделал тайно, Я сделаю пред всем Израилем и пред солнцем».

Надо отдать Давиду должное: при желании царь мог бы заставить обличителя замолчать, но Давид был потрясен, в словах пророка он услышал голос Бога. Он смог увидеть свой грех со стороны, он взглянул на себя «очами Господа», и, сокрушенный открывшейся перед ним преступной сутью своих поступков, воскликнул: «Согрешил я пред Господом!» И Господь простил Давида. Пророк Нафан тут же возвестил: «Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь».

Так неужели одной фразы достаточно, чтобы Бог сменил гнев на милость? Ответ находится в строках пятидесятого псалма: «… к всесожжению не благоволишь. Жертва Богу — дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не отвергнешь, Боже» (Пс. 50.18-19).

«Вирсавия в купальне», Франческо Хайец, 1834 г.

По Закону Моисея, в жертву за грех необходимо было принести животное. Самой пышной и торжественной жертвой была так называемая «жертва всесожжения». Ритуал был расписан до мелочей. И в истории ветхозаветного Израиля, да и в истории христианства часто случалось, что за этими внешними ритуалами и обрядами забывалось главное: покаяние должно идти из сердца, только в этом случае внешние действия будут иметь смысл. Именно об этом и говорит Давид в покаянном псалме. Не жертва нужна Богу, а сердце, исполненное искренним покаянием и смирением.

Предсказанные пророком бедствия, которые навлек на себя своим грехом Давид, не заставили ждать: царство потрясли мятежи и восстания, одно из которых возглавил его сын Авессалом. Давиду даже пришлось на время бежать из Иерусалима, да и вообще борьба многочисленных детей Давида между собой едва не погубила государство, поэтому, состарившись, царь по настоянию пророка Нафана провозгласил своим преемником сына от Вирсавии Соломона. Кроме него у Давида и Вирсавии было еще трое сыновей: Шива, Шовава и Нафан, имя которого значится в родословной Спасителя.

Каяться Давид продолжал всю жизнь, как всю жизнь продолжал ощущать последствия своего греха, принесшие несчастья не только ему самому, но и всему государству. Однако, его обращение и покаяние с самого момента пророческого обличения было окончательным и бесповоротным.